Я дома (гет)

— Простите, кажется я подняла небольшой переполох, — принцесса виновато улыбнулась. То, как она держалась, то, как говорила — все выдавало в ней аристократку.

Она спрятала короткий смех в ладошке, подошла ближе. Уверенная походка, прямая осанка, гордо вздернутый нос, как есть принцесса. Не было в ней того паренька Марса с самоуверенной улыбкой, который привычно проводил по кончику своего внушительного носа большим пальцем правой руки и уходил, напоследок оставив прощальный подарок в виде внушительного выигрыша в игре в кости.

— Меня зовут Марсия Юлий Клавдий, — она остановилась в нескольких шагах от Му и опустилась в приветственном поклоне, выпрямилась. Извините за причиненные неудобства. Я встретилась с гонцом из Неаполия. Господин Му, не стоит никого искать, я уже здесь.

Марсия снова опустилась в поклоне, только теперь уже извиняясь за свое поведение. И в оправдание произнесла:

— Я часто сбегала из дворца в Неаполии. Думала, дядя не станет раздувать из мухи слона и отправит людей, которые должны меня сопровождать, но… кажется, вышло небольшое недопонимание.

— О, вот как, — Му предусмотрительно опустил руку на плечо закипевшей словно чайник Мурон, которая была готова сорваться на нерадивой принцессе, и обворожительно улыбнулся, подошел к ней и протянул ей руку: — Кажется, вы уже меня знаете, но позвольте представиться еще раз уже официально. Му Алексий, для меня честь познакомиться со вторым лучом Солнца нашей Империи.

— Я тоже уже представилась, но давайте сделаем вид, что этого не было, и я назову свое имя снова, — девушка приняла протянутую ладонь Му и кивнула. — Марсия Юлий Клавдий, рада знакомству с вами, господин Му.

Му поцеловал тыльную сторону ее ладони, простая формальность, которая в данном случае была обязательной частью для начала ухаживаний. Эта принцесса была его невестой, и с ней стоило обращаться как подобает жениху, чтобы за спиной не болтали лишнее.

— Мурон Алексий, младшая сестра Му, — воскликнула Мурон, подойдя ближе к принцессе.

— Добрый день, госпожа Мурон. Слухи о вашей красоте не врали, поэты Неаполия посвятили вам немало своих стихов, — Марсия улыбнулась уголками губ, и Мурон, ранее испытывающая неприязнь, смягчилась, взгляд стал теплее, а губы дернулись вверх. Принцесса умела располагать к себе, и это не осталось без внимания Ро-Ро, который лишь фыркнул и отвел взгляд в сторону. На дешевую лесть какой-то зажравшейся принцессы, сбежавшей из дома и устроившей переполох он точно не поведется. Да и, станет ли она вообще признавать, что по приезду в Ремано побежала искать его худшие места и застряла за азартными играми во вред своей репутации? Вероятно, не…

— О, господин Ро-Ро, я то думала, что уже не встретимся. Как же тесен мир, — улыбнулась Марсия, махнула ему рукой в знак приветствия. Вышло достаточно просто, как если бы мужик на улице встретил старого приятеля, жест совсем не благородный и не такой, когда она представилась Му и Мурон.

Все вдруг уставились на Ро-Ро, даже те Фаналисы, которые вроде бы тренировались и сражались друг против друга, отвлеклись и замерли, услышав и увидев интригующую картину.

— Эм-м, ну…

— Вижу, вы знакомы с Ро-Ро? — Мурон покосилась на Ро-Ро, который от ее пристального взгляда как-то поежился и занервничал.

— Привет, — коротко бросил Ро-Ро, старательно думая над своим побегом из сборища этих аристократов. Му и Мурон, конечно, Фаналисы, но в них текла эта пресловутая благородная кровь, и он тут как пятая нога собаки стоял лишний. Даже Мурон одними губами без звука произнесла «свали нахуй, горилла!».

— Занимательный тогда получился вечер. Вы ловко обыграли меня в игре в кости, — произнесла Марсия, взглянув на Ро-Ро. — Не ожидала встретить в игорном доме Ремано столь умелого игрока.

— Вы… были в игорном доме? — растерянно спросил Му. Кажется, ее слова застали его врасплох, уж больно странно было слышать нечто подобное из уст обожаемой дочери Его Величества Императора. Хотя… Ро-Ро говорил, что играл там с одним пареньком, и он вроде бы был похож на нее. Неужели тем парнем действительно была она?

— С тех пор, как прибыла в Ремано, я каждый вечер проводила в игорных домах. К сожалению, я посетила не все заведения, мне просто не хватило времени, — с нескрываемой тоской произнесла принцесса и как-то печально отвела взгляд в сторону.

— Необычное хобби для принцессы, — заметила Мурон, довольная тем, насколько честной оказалась невеста ее брата.

— К слову, я страсть как обожаю азартные игры, особенно настольные, — призналась Марсия: — И я действительно не хотела поднимать такой переполох. Просто… если бы я приехала сюда не одна, а в сопровождении слуг, то не смогла бы как следует отдохнуть и развлечься как мне самой хочется. После свадьбы… думаю, мне придется оставить все это, дабы не замарать репутацию.

— Хорошо, что вы это понимаете, Ваше Высочество, — Мурон еще раз посмотрела на принцессу. Она не раздражала как Нерва, признавала свой недостаток в виде пристрастия к азартным играм, и уже сейчас ее волновала репутация будущего супруга. Ее маленькая прихоть в виде побега из дома сейчас казалась простительной и даже в какой-то степени незначительной. Если бы Мурон приказали выйти замуж по расчету, она бы сделала точно так же.

— Господин Ро-Ро, — Марсия подняла взгляд на своего оппонента по игре в кости: — А все-таки, как вы так лихо угадывали цифры на костях?

— Ха-а? — Ро-Ро опустил взгляд на принцессу. Чуть выше Мурон, накрашенная и в платье, слишком не похожая на того мальчишку из игорного дома, но все же являвшаяся им. Он растерянно почесал затылок, не понимая, с чего такой интерес у принцессы к его персоне: — Ну, так я же Фаналис. У меня отличный слух. А вы как? Совсем ведь не смотрели на стакан, в котором мешали кости.

— А, мне подсказывал один человек. К сожалению, его уже давно нет в живых, — уловив на себе недоуменные взгляды Фаналисов, принцесса тут же поправила себя: — Я вижу духов, и могу с ними говорить, но это все, на что я способна.

— А… духов? — Му удивился. Не каждый день он встречал людей со столь необычной способностью, а тут принцесса Империи Рем честно говорит, что имеет либо какие-то способности, либо же просто признается, что у нее не все дома.

— К слову, это еще не все. Я бы хотела поговорить об этом с господином Титусом, если это, конечно, возможно.

— Конечно, я поговорю с ним о вас, — кивнул Му и оглядел арену. Принцессе необходимо было пойти во дворец и встретиться с отцом, а не стоять здесь. Побеседовать они могли и потом.

* * *

— Дочь моя! — присел на кровати Император, увидев Марсию, зашедшую к нему в комнату в сопровождении Му Алексия. — Как же быстро ты нашел ее, Му.

Его Величество счастливо улыбался, глядя на свою потеряшку, здоровую, целую и все такую же красивую.

— Прости, отец, — Марсия подошла ближе к отцу и, сев на край его кровати, протянула руки для объятий. — Я заставила тебя волноваться.

— Ты всегда была непоседливым ребенком, — с улыбкой произнес Император и потрепал челку на голове дочери. Му смотрел на их воссоединение, наблюдал за поведением Его Величества, который с легкостью смягчился и отбросил в сторону маску правителя — властного и жесткого, державшего в своих кулаках всю Ремскую Империю, и только сейчас начинал понимать, что упади хотя бы один волос с ее головы, он просто сотрет весь мир в порошок. Но почему он хотел выдать ее за Фаналиса? Пусть и из семьи Алексий? Этого он пока понять не мог.

— Отец, как твое самочувствие? Кажется, мой побег сильно ударил по твоему здоровью, — виновато опустила голову Марсия. — Просто… перед свадьбой мне хотелось немного… развеяться, подальше от всей этой дворцовой суеты.

— Ох, понимаю, но все же уходить одной было очень опасно. Путь от Неаполия до Ремано не близкий, в дороге могло произойти все, что угодно, — Император снова оглядел лицо своей дочери, взглянул в ее большие темные глаза, так похожие на его собственные, провел рукой по ее щеке и снова заулыбался, обнял крепко: — Боги, как же ты похожа на меня в молодости.

— Знаю, отец, — крепко обняла его в ответ Марсия.

— Му, спасибо за то, что вернул мне мою дочь, — воскликнул Император, разорвав объятия с Марсией и взглянув на Фаналиса. — И я действительно рад, что отдаю ее в жены именно тебе. Марсия достаточно боевая девочка, в детстве так была сущим бесенком, она избила палкой Нерву. Тот случай заставил меня передать ее в руки моего младшего брата в Неаполий. Здесь в Ремано слишком много воинов, видимо с них она и взяла пример, когда была совсем малюткой. А Неаполий столица торговли и финансов, там она могла получить должное принцессе воспитание и образование, но даже так…

— Отец, это было так давно-о… — Марсия закатила глаза к потолку. Его Величество любил вспоминать тот случай каждый раз, когда представлял ее кому-то, и каждый раз было стыдно как в первый.

— Марсия, не перебивай. Ну так, о чем это я, — Император кашлянул в кулак, задумавшись над своими словами, взглянул на Му и нахмурился: — Причина, по которой я хочу выдать свою обожаемую дочь за тебя, Му. Ты ведь знаешь эту причину?

— Причина в Нерве? — вмешалась Марсия, скептично изогнув тонкую бровь. Император тяжело вздохнул и закрыл лицо рукой:

— Боги, он такой… такой… Что именно я упустил в его воспитании, что он вырос таким слабохарактерным? Если он взойдет на престол, то я даже боюсь представить, что произойдет с Империей наших предков. Марсия, ты пошла в меня, и я действительно хочу, чтобы ты стала моей преемницей.

Му широко распахнул глаза, теперь уже до него дошел смысл поступка Императора. Его дочь, в отличии от Нервы, была достаточно сильной, чтобы занять трон после него, но в ней были несколько недостатков — она не была первенцем, у которого больше прав на трон, плюс ко всему являлась женщиной, у нее не было такой мощной поддержки аристократии как у Нервы, и поэтому ее борьба за трон была в какой-то мере даже бессмысленной. Вдобавок ко всему, если Неаполия встанет на сторону Марсии в этой борьбе, то мог произойти даже раскол Империи на две части, этого нельзя было допустить. И он хотел выдать дочь за него, чтобы заручиться поддержкой дома Алексий, которые имели огромное влияние в Ремано и обладали основной военной силой Империи.

— Как я уже говорила, меня не интересует трон, отец. И я хочу держаться подальше от дворцовых интриг, — Марсия говорила легко, с какой-то толикой раздражения, будто отец каждый раз донимал ее разговорами о троне. — К тому же, есть люди куда более достойные трона, нежели я.

— Какой же ты еще ребенок, дочь моя, — тяжело вздохнул Император.