Рыцарь завесы. Часть первая. Заговор хогвартских артефактов (джен)

Андромеда вышла из камина в доме на площади Гриммо, осмотревшись по сторонам. Ей навстречу выбежал радостный пес, виляя хвостом. Андромеда схватилась за сердце.

— Сириус! Мерлин мой, неужели тебя все же вытащили!

Тот, радостно гавкнув, поставил лапы ей на плечи и лизнул в нос.

— Ну Вальбурга, ну даёт! Ну да, ну да, сумасшедшая бабка, запершаяся в доме… А тут и ты, и наследник! Чей сын-то, твой или Регулуса?

Сириус довольно лаял, продолжая прыгать и ластиться.

— Да хватит скакать, превращайся уже в человека! — произнесла сквозь смех Меда.

Вальбурга стояла, облокотившись на косяк, и с улыбкой наблюдала за ними.

— Нельзя ему в человека.

Андромеда вздрогнула, услышав голос, что не слышала уже очень много лет, и очень медленно обернулась.

— Здравствуй, Вальбурга.

— Здравствуй, Андромеда, рада тебя видеть.

— Да ладно! С чего вдруг? Когда от рода отрезали, так и рады были забыть о моем существовании!

— С чего ты взяла, что тебя отрезали?

— В смысле? — недоуменно спросила Андромеда.

Подобный ответ был столь неожиданным, что сразу куда-то улетучился гнев, уступив место растерянности.

— У тебя что, магические силы под ноль упали? Постарела резко? Болела сильно?

— Ну нет.

— Несколько лет восстанавливалась?

— Нет.

— Ну так с чего ты взяла, что тебя отрезали?

Андромеда опустилась на стул, взявшись руками за голову.

— Всё! Я ничего уже не понимаю!

— Кричер, подавай чай, — вздохнула Вальбурга. — Ох, до чего же глупое ваше поколение выросло!

Им подали чай. Вальбурга отпив немного, начала рассказ.

— У вас начался юношеский кризис, каждый по-своему самоутверждался. Взрослые собрались, обсудили ситуацию с вами в частности и в стране в целом. И решили, что раз наследников у Блэков много, их можно разделить по разным сторонам. И те, кто окажется на стороне победителей, смогут впоследствии помочь тем, кто на стороне проигравших. В любом случае род сохранится. Вы с Сириусом бунтовали против устоев общества — прекрасно, значит, будем считать, что вы на стороне прогрессивной партии. Регулус с Беллатрикс ярые защитники традиций — отлично, считаем, что они на стороне консерваторов. А Нарцисса у нас светская дама — приемы, благотворительность, никакой войны и политики — нейтралы. При любой власти в стороне от конфликта. Мы и предположить не могли, что Волдеморт позарится на Малфоев, — произнесла с усмешкой Вальбурга, — и что никто из наших детей не просчитает эту простейшую комбинацию. Чему мы вас все детство учили? Блэки не раз и не два за историю отстаивали разные позиции в Визенгамоте. Но никогда это не приводило к распаду семьи!

Андромеда рассмеялась, утирая горькие слезы. Собака положила голову ей на колени и умильно посмотрела на нее. Меда чуть успокоилась, запуская пальцы в густую шерсть, и спросила.

— А что с Сириусом? Метки у него не было. Почему анимагическая форма?

Вальбурга тяжело вздохнула.

— Похоже, Дамблдор тоже проделал что-то подобное. Воздействие явно есть. Надо менталиста искать.

— М-да. Похоже, не у меня одной большие проблемы.

— Рассказывай.

— Нимфадора — метаморф, у неё большие проблемы с координацией, — вздохнула Андромеда.

Вальбурга зло ударила по столу ладонью.

— И ты молчала? Давно надо было представить её алтарю! Я уж решила, что Тонкс твой — выходец из какой-то древней семьи, раз ребёнок-метаморф нормально развивается и ты за помощью не идёшь.

Меда закрыла лицо руками, прошептала одними губами:

— Какая же я дура!

Вальбурга смерила племянницу строгим взглядом.

— Тянуть не будем. Готовь дочь к обряду, в ближайшие дни проведем. Или там совсем все плохо и надо прямо сейчас?

— Нет, не настолько все ужасно.

— Тогда почему только сейчас пришла?

— Да я только от Нарциссы. Антарес не рассказал?

— Нет, опять куда-то усвистел.

— А-а-а, так мы забрали детей Беллы.

— Как детей Беллы? Они живы? Рассказывай, не томи!

* * *

Вальбурга вышла из камина Малфой-мэнора и увидела, как Люциус распивает с Ноттом огневиски и продолжает жаловаться.

— Пьешь, значит, селёдка обмороженная! Где мои внуки?

— Там, — изрядно пьяный Люциус показал рукой в сторону.

— Цисси, зараза, почему ко мне сразу не привезла? — и Вальбурга бодро устремилась в указанном направлении.

— Не, ну ты видел! Входит в мой дом как к себе! Еще меня же и оскорбляет! — возмутился Люциус.

— Блэки, — развел руками Нотт, пытаясь сдержать смех.

Вальбурга направилась в сторону комнат Нарциссы, на ходу вызвав домовика Блэков, входящего в приданое племянницы. Домовушка проводила ее к комнате, где разместили Лестрейнджей. Дети уже были вымыты, переодеты в пижамы, уложены в кровати и спали. Нарцисса, выписывая пассы палочкой над кроватями, проводила диагностику.

— Здравствуй, Цисси.

— Вальбурга! Рада тебя видеть! Посмотри, пожалуйста, не могу разобраться…

Вальбурга кивнув, присоединилась к диагностике.

— И магия, и физическое развитие сильно угнетены. Раз Лестрейнджи не могут ввести их в род, надо срочно дать им защиту рода Блэк и не откладывать. Завтра представим детей алтарю и, возможно, введём в род, посмотрим, во время ритуала решим. Крестными матерями вы с Андромедой будете, крестными отцами мужей берите. Но с мужей взять предварительно Непреложные обеты, чтобы не могли никому рассказать про тайны семьи Блэк.

— Да уж! Тайн хватает! Без вариантов.

— Потом сразу и Нимфадору надо ввести в род.

— А Меда?

— Цисси, и ты туда же? Никто ее не отрезал! Вы за кого нас принимаете? За предателей крови и врагов собственной семьи?

— Прости, я не подумала…

— Ваше поколение вообще думать не умеет! Так… сейчас не об этом. У тебя связь с Антаресом есть? Нужно его присутствие, будет ведущим.

— Да, я ему сквозное зеркало подарила.

— Молодец! Сообщи ему тогда.

— Я думала, он с тобой живет…

— Завтра поговорим, мне еще ритуальный зал готовить.

Нарцисса проводила Вальбургу до камина и направилась к мужу с Ноттом.

— Мальчики, так получилось, что вы узнали часть тайн семьи Блэк. Вы прекрасно понимаете, что просто так вас отпустить я не могу, так что на выбор прост: либо Непреложный обет, либо я стираю вам память.

Нотт, вполне трезвый, довольно улыбнулся:

— Цисси, дорогая, не надо мне память стирать! Ты жестокая женщина! Я Меду в первый раз за восемнадцать лет увидел, а ты хочешь лишить меня такого сокровенного воспоминания! Я вам еще пригожусь! Обет не проблема, всегда готов, все понимаю.

Люциус наоборот, покачиваясь, начал возмущаться:

— Цисси, что это вообще такое? Безобразие! Ты моя жена, а не я твоя! Ты принадлежишь роду Малфоев, а не я Блэк!

— И слава Мерлину!

— Что это за обращение? Ты можешь попросить меня как мужа какую-то информацию не разглашать. Я подумаю, взвешу рациональность такого решения для дома Малфой и решу. Но никаких требований обетов и ультиматумов! Знай свое место, женщина! И вообще, что это за безобразие? Не смей меня позорить, разгуливая в маггловских вещах и общаясь с предательницей крови Андромедой! Не смей помогать Вальбурге узаконить неизвестно откуда выкопанного бастарда!

С каждым словом Люциуса гнев Нарциссы все сильнее поднимался из глубин, и Нотт прекрасно видел, как она сейчас похожа на неистовую Беллатрикс, только Люциус ничего не замечал.

— Я не поняла, дорогой, что тебя не устраивает в обретении моим родом наследника? И с какой это радости я должна наплевать на свой род и семью? — не услышать в ее тоне яда мог только глухой.

— Ты что, не понимаешь? Драко имеет все права на род Блэк! После смерти Вальбурги мы присоединим его к роду Малфой!

Тут гнев перешел в бешенство, и Нарцисса взорвалась:

— Ах так! Древнейший и благороднейший род на английской земле присоединить к захудалым беженцам из Европы! Может, в этом и была цель нашего брака? Уж не ты ли приложил руку к тому, чтобы у рода Блэк не осталось наследников? Или таково было распоряжение твоего хозяина, червь?

Люциус попытался выхватить палочку, но Нарцисса была быстрее, и палочка в ее руке уже оказалась направлена на него! Однако пробег мужа по менору не состоялся, даже заклятиями обменяться не удалось, так как со спины Люциуса мгновенно оглушил Нотт.

Нарцисса посмотрела на него, прищурившись. Он поднял руки в жесте сдающегося на волю победителя и произнес:

— Цисси, думаю, Обливиейт ему сейчас будет очень кстати.

Та, кивнув, стерла память Люциусу.

— Зови Драко, пусть закрепит обет.

Драко спустился, в шоке переводя взгляд с бессознательного отца на полу на пышущую неистовым гневом мать, он никогда ее такой не видел, и довольного отца Тео. Вывел его из созерцания странной картины холодный приказ матери:

— Скрепи Непреложный обет.

Драко молча кивнул, явно не горя желанием лезть в родительские разборки. Когда обет был дан, Нарцисса, не меняя льда во взгляде, чуть улыбнулась сыну.

— Спасибо, дорогой, можешь идти.

Драко быстро удалился, повторять дважды ему не требовалось.

Нарцисса перевела задумчивый взгляд с Люциуса на Нотта, прикусила губу, то собираясь что-то сказать, то поджимая губы.

— Цисси, я могу тебе чем-то помочь? Ты же понимаешь, что даже если Лорд попытается что-то узнать, то добьётся лишь моей смерти, но тайн семьи Блэк не узнает. Судя по твоему виду, у тебя были какие-то планы на Люциуса, которые разрушило его нежелание давать Непреложный обет. Может я смогу тебе чем-то помочь?

Нарцисса, наконец решившись, вздохнула:

— Ты видел, в каком состоянии дети? У них большие проблемы со здоровьем и магией. Мы завтра собирались представить их алтарю. И планировали, что мы с Андромедой будем крестными матерями, а наши мужья — отцами. Но одного крестного теперь не хватает.

— Я прекрасно отношусь к семье Блэк, если ты не забыла, моя бабушка из рода Блэк. Рудольфус — мой друг, для меня будет честью стать крестным его ребенка.

— Спасибо тебе, Осборн, — обрадовалась Нарцисса. — Тогда оставайся, переночуешь у нас. Утром отправимся вместе с детьми на Гриммо.

Дав домовикам распоряжение насчет спальни для гостя, Нарцисса левитировала мужа в его спальню.

* * *

Андромеда, вернувшись домой от Вальбурги, застала взволнованных мужа и дочь:

— Где ты была? Мы переволновались!

— Даже записки не оставила! Мы не знали, где тебя искать!

— Пойдемте в столовую, у меня к вам важный разговор.

Все сели за стол, начав ужинать.

— Мама, так что случилась? — меняющийся цвет волос явно говорил о волнении Нимфадоры.

— Дорогие мои, я сегодня была у Вальбурги.

Тед и Дора уронили столовые приборы, Андромеда сделала успокаивающий жест.

— Не волнуйтесь. Я помирилась с семьей, выяснились новые обстоятельства. Нас готовы принять в семью, это поможет Доре стабилизировать дар метаморфа. В библиотеке Блэков много книг по этим способностям, это один из наших наследственных даров. Хоть его и не было несколько поколений, но литература осталась.

— То есть теперь их вдруг устраивает зять-грязнокровка, — язвительно произнес Тед. — Или ты собираешься со мной развестись?

— Нет, Тед! Ну что ты, дорогой! Мы достигли соглашения, что наша семья станет младшей ветвью семьи Блэк.

— Так понадобился дар, проявившийся в ребенке, что решили сделать великое одолжение и меня в род принять?

— Это больше нужно нам, чем им. Как ты не понимаешь? Дора уперлась рогом и пошла в авроры. Не ты ли ее поддержал вопреки моим предупреждениям? Это группа риска, они регулярно оказываются участниками боевых столкновений! Стоит ей утратить координацию в ответственный момент, и это верная смерть! А представление ее алтарю Блэков стабилизирует ее магию. Буквально сразу пропадут нарушения координации.

— Мама, ты из-за меня помирилась с Блэками? Ты ради меня пошла на союз с этим темным семейством?

— Ничего, что я тоже член этого Темного семейства?

— Ну мама, они же все Пожиратели Смерти!

— Дора, кто Пожиратели Смерти? Регулус мертв, Беллатрикс в Азкабане. Больше никто из семьи метку не принимал.

— Сириус предал Поттеров, — продолжала возмущаться Дора.

— Да не мог он их предать! Он был магическим крестным их ребенка. Его бы магия убила еще в момент предательства.

— Так легко простила тех, кто вышвырнул тебя из семьи, отрезав от рода? — зло процедил Тед, смотря на жену.

— Позволь тебе напомнить, что не так уж и вышвырнули. По крайней мере, нищей меня не оставили. Хотя могли легко перекрыть мне доступ к деньгам. И, как выяснилось, от рода вовсе не отрезали. Устроили шумовую завесу в виде скандала, а по сути ничего плохого ни мне, ни моей семье не сделали.

— Как же так? — слегка растерянно спросила Нимфадора.

— Вот так, Дора. Купить себе дом и получить образование после Хогвартса мы с твоим отцом смогли благодаря содержимому моего детского сейфа. Приданого не дали, так я вышла замуж против воли родителей — вполне логично. Но и без средств к существованию не оставили. И вообще, мы долго сегодня с Вальбургой разговаривали и выяснили, что многие вещи, казавшиеся истиной, были всего лишь прикрытием планов старшего поколения по спасению рода. Но об этом я смогу вам рассказать только после принесения обета о неразглашении тайн семьи Блэк.

— Ты собираешься вешать на мужа и дочь Непреложный обет, защищая интересы своей темной семейки?

— Вообще-то, это и ваша безопасность в том числе! По крайней мере, никто от вас не сможет узнать информацию, за которую в этом мире готовы убивать. Соответственно, вы не станете мишенями.

— Мама, но это же темные маги!

— Дора, милая, граница между темной и светлой магией весьма размытая. И темной магией можно спасать жизни, и светлой убивать. Все зависит от того, какие цели имеет тот, кто ею пользуется. А различается лишь способ восполнения магической энергии у темных и светлых магов. И это свойство врожденное. И что бы ты ни говорила и ни думала, ты темная по способу восполнения магической энергии.

— Две темные твари собрались резать младенцев на алтаре!

— Не неси ахинею, Тед! Принесение жертв — это ритуалистика. А ритуалы бывают как светлые, так и темные. И там, и там используются жертвы как дополнительные источники энергии.

Нимфадора пыталась переварить новую, столь шокирующую информацию, Андромеда же продолжила объяснять.

— Тед, пойми. У Доры очень сложный дар, и он нуждается в стабилизации. Для стабилизации либо нужно проводить ритуалы, а ритуалистика запрещена законом, либо создать крепкую связь с алтарем, который будет ее стабилизировать сам по себе без ритуалов.

— То есть убивать никого не надо? — настороженно спросила Нимфадора.

— Человеческие жертвы используются крайне редко, и большинство волшебников никогда не использовали эти ритуалы, в этом просто нет необходимости. Большинство приносят алтарю в жертву выращенные своими руками растения или животных или плоды своей охоты и собирательства. То, к чему человек приложил свои силы. Ну ты же выращивала растения в теплицах мадам Спраут. Раньше, когда ритуалы были разрешены, каждому ребёнку выделялись растения, за которыми они ухаживали, и два раза в год плоды своего труда дети приносили в жертву факультетскому алтарю Хогвартса.

— А почему это тогда запретили?

— Дора, это политика. У кого-то были конкретные цели. А лес рубят — щепки летят.

— Мало того, что родила какого-то урода, так еще в моем доме развела свою тёмную пропаганду! — яростно закричал Тед. — НЕ СМЕЙ В МОЕМ ДОМЕ ДАЖЕ УПОМИНАТЬ ЭТО ПРОКЛЯТОЕ СЕМЕЙСТВО!

Тут обычно уравновешенная и сдержанная Андромеда взорвалась:

— Этот дом куплен на мои деньги, выделенные теми самыми ужасными Блэками! И Дора не урод! Она очень талантливая девочка с редким и прекрасным даром! Да ты свое образование получил на деньги тех же Блэков! Ты вспомни, когда начал хоть что-то зарабатывать!

Тед в бешенстве вылетел прочь, хлопнув дверью.

* * *

Вернулся Антарес в Тайную комнату после спасательной операции еще до ужина, и его возвращение не было воспринято как очередной демарш.

Северус после обнаружения нетрезвого Гарольда бушевал почти сутки, потом заперся в лаборатории и наконец успокоился за любимым делом. Зато начал мучиться бессонницей. Не давали ему спать угрызения совести. Перед глазами стоял образ Лили с укоряющим взглядом, всем своим видом намекавшей, что они с Салазаром бросили ребенка без присмотра, и выражающей свое разочарование в Северусе.

Северус был вынужден взять эмоции под контроль и смириться с ситуацией, дабы иметь возможность положительно повлиять на нерадивого недоросля. Пообещав себе не выпускать более эмоций, Северус возобновил общение в спокойном ключе, обходя первое время конфликтные темы. Среди прочего Северус рассказал Гарольду, что приборы в кабинете директора, по мнению портретов бывших директоров, настроены на разных людей, потому что, когда один перестал позвякивать и застыл, Дамблдор однозначно решил, что Северус мертв. Сам же мертвец пришел к выводу, что следилка была настроена на ошейник и его уничтожение восприняла как смерть носителя. Северус даже поблагодарил спасителя.

Обсудив ситуацию, собеседники решили, что, вероятнее всего, следилка была и на Гарольде, соответственно, директор был уверен, что и тот мертв, а Северуса направил на опасные и глупые поиски, дабы избавиться от теперь уже лишней фигуры. Возникал вопрос, почему при гибели Поттера отпадала необходимость в шпионе в стане Волдеморта. Найти ответ, к сожалению, не смогли.

Северус выяснил, что и его дом в Тупике прядильщика, и апартаменты в Хогвартсе тщательно обыскали и разграбили. Библиотеки изъяли и поместили в закрытые фонды Хогвартса, ингредиенты и зелья исчезли в широких карманах того же директора. В итоге Снейп остался без крыши над головой и имени, зато без метки и ошейника, что его вполне устраивало. Северус собирался прикупить домик за пределами Британии, здесь им покоя не дадут, где-нибудь на континенте, желательно на скромном магическом источнике и подальше от людей. И аккуратно, но безоговорочно сообщил Гарольду, что тот едет с ним.

К удивлению Северуса, Поттер совсем не протестовал и не взывал к патриотизму, наоборот, воспринял новость с большим энтузиазмом и стал интересоваться, может ли он как-то воспользоваться своим наследством, чтобы поучаствовать в покупке, прокручивая в голове аргументы для поселения Сириуса поблизости, он же тоже вне закона. Не обошлось, конечно, и без лекции о вреде алкоголя для развивающегося организма и расспросов, где и с кем этот развивающийся организм напился.

На все вопросы Гарольд по подсказке Гриффона заявил, что вовсе он не напивался, а перекупался в озере и сильно замерз, вот ему рыбаки и налили горячего кофе с огневиски, чтобы согрелся.

Северус выдал очередную лекцию о том, что его ищут, а эти рыбаки могли сами представлять угрозу или совершенно случайно кому-то что-то сказать, что выведет на его след. Гарольд пообещал быть впредь аккуратней, и Северуса данный разговор явно успокоил. Врать было противно, но сказать правду — еще хуже. Ну как можно было объяснить Северусу, что он пил в Азкабане с Пожирателями для обретения внутреннего спокойствия?