Рыцарь завесы. Часть первая. Заговор хогвартских артефактов (джен)

Уставшие Нарцисса и Андромеда вернулись домой с "телами убиенных". Антон провел обратную трансфигурацию, получившиеся азкабанские табуретки были торжественно сожжены в камине.

Вальбурга проснулась поздно, заглянула к Анабель и Кастору и, застав там Рабастана, улыбнулась и решила не мешать, отправившись к Беллатрикс. Состояние той было тяжелое, сбить жар никак не получалось, больная металась в бреду. Ни все известные Рудольфусу и Вальбурге медицинские чары, ни зелья не помогали. Все попытки привести ее в себя приводили к невменяемому состоянию.

На обед все взрослые собрались в столовой. Уже традиционно, прием пищи сразу превратился в военный совет.

— Как все прошло, девочки? — начала разговор Вальбурга.

— Все нормально, все трансфигурированные тела забрали. Министерство провело освидетельствование, ничего не заметили, выдали свидетельства о смерти, — четко доложила Андромеда.

— Что случилось? Почему такие похоронные лица? Я думала, мы будем праздновать. Где остальные? — взволнованно поинтересовалась Нарцисса.

— У Беллы жар, она бредит, ничего не помогает, — пояснила Вальбурга.

Руди кивнул.

— Дети очень странно себя ведут, может, чувствуют? — добавил Рабастан.

— Раби, можно подробней? — поинтересовался Руди.

— Они как будто ушли в себя, почти не отвечают на вопросы. А если отвечают, то кивками, только наблюдают, то заинтересованно, то рассеянно.

— Это их обычное поведение, — вздохнула Нарцисса, — то место, откуда мы их забрали… не знаю, как объяснить.

— Это была лаборатория магловских спецслужб. Их там держали в качестве материала для изучения. Отдельные палаты, одна стена прозрачная — в сторону наблюдателя. Физического вреда не причиняли, мы тщательно проверили, но… наблюдение не подразумевает социализацию. Они не умеют толком говорить, читать, считать… вообще мало что умеют. Обучение надо начинать с нуля. Мы начали потихоньку учить их есть со всеми за столом с приборами, одеваться в нормальную одежду- там они ходили в тапочках и робах без пуговиц и шнуровок — и параллельно пополняем их словарный запас. Раби, они просто не поняли половину твоих вопросов, потому и не могли ответить.

Руди закрыл лицо руками, Нарцисса подсела к нему:

— Руди, это ничего, мы справимся, главное, они живы.

Руди кивнул на слова Нарциссы, принимая поддержку.

— Сейчас надо разобраться что с Беллой.

— А где Антарес и Дора? — попыталась переменить тему Андромеда.

— Дора с Сириусом. С ним то же самое, что с Беллой. Объём отторгаемой магии достиг критической концентрации, пошел конфликт. Магия родового дома и алтаря конфликтует с рабскими стигмами членов семьи. Тянуть больше нельзя, надо снимать метку с Бэллы и ошейник с Сириуса, — констатировал Антон.

— У Антареса получилось один раз на эмоциях. Он наверняка сам не понял как. Это скорее можно отнести к стихийным выбросам, — вслух подумала Вальбурга.

— Я передал ему всю необходимую информацию, он сейчас с ней разбирается. Потом будет необходимо пояснить некоторые моменты. Думаю, если вы подготовите зал, часа через полтора можно будет начинать.

— Конечно, подготовим! Что нужно сделать? — воспряла Цисси.

— Кричер, будь добр бумагу, перо и чернил, — произнес Тони, и домовик, к изумлению Блэков, с низким поклоном тут же подал запрошенное.

Пока Тони что-то чертил и записывал, все переглянулись. И Руди, как самый смелый, спросил:

— Тони, прости за личный вопрос, не хочешь — не отвечай. Как так получилось, что ты принял метку?

Тони ответил, не отрываясь от своих записей.

— А я и не принимал, наложил защиту. И у меня, и у Игоря она служит ровно тем, чем должна быть — средством связи. Игорь мой вассал и помогал мне с поисками. Просто мы сначала подумали, что Темный Лорд — тот необученный сирота, а приблизиться к нему без метки с его паранойей было невозможно.

Долохов закончил свои записи, задрал рукав, сделал замысловатое, но четкое движение пальцами другой руки и вытянул из метки черный хвостик наподобие туманной нити, прищелкнул пальцами, и невидимое веретено стало быстро вращаться, накручивая на себя туманную нить, распуская, как вязание, узор метки.

Все как завороженные смотрели на это зрелище. Вытащив нить полностью, веретено остановилось. Рука была абсолютно чиста. Долохов очередным щелчком выпустил язычок пламени, который тут же превратился в ящерицу и сожрал клубок туманной черной нити, вспыхнув чуть сильнее. Огненный зверек вернулся к хозяину и на глазах у всех впитался обратно в руку. Антон передал листы Цисси.

— Вот, здесь нужное построение и названия рунных цепочек. Если что-то будет непонятно, подходите, объясню, что имел в виду. Возможно, некоторые названия в разных магических школах отличаются. Только в зал меня не зовите, пока не закончите, иначе будет не чистая магия рода, а с примесями моей. Я пойду к Антаресу, надо ему еще некоторые моменты пояснить.

Под откровенно шокированными взглядами всех присутствовавших Тони удалился. Первым прервал молчание Рабастан:

— Руди, это что сейчас было? И почему мне кажется, что ты здесь единственный не удивлен?

— Это братец, Великий князь маску приподнял. И да, я не удивлен. Ты просто не видел, как он в Азкабане Антареса обучал. Думаю, большую часть времени, что он числился заключенным, мы просто наблюдали его иллюзию, а сам он, под прикрытием, так сказать, занимался своими делами, впрочем, как и на "службе" у Темного Лорда. Если внимательно прокрутишь в голове воспоминания о нем, много несостыковок заметишь, но чтобы их заметить, надо знать, что искать.

Дамы отправились готовить зал.

* * *

Спустя час дамы закончили с приготовлениями ритуального зала и поднялись в столовую. Вальбурга попросила Кричера принести имеющиеся в доме волшебные палочки. Один красивый сундучок был с палочками Блэков и два — с трофейными. Руди и Раби подбирали себе палочки из трофейных.

Спустились в столовую и Дора, Тони и Антарес, левитируя мечущегося в горячке большого черного пса.

— Ой, сколько палочек! А можно я тоже себе новую попробую подобрать, старая стала плохо слушаться.

— Конечно, Дора. Твоя перестала слушаться от изменений вследствие слияния с магией рода. В том сундучке палочки Блэков, завернутые в синий бархат — палочки Блэков-метаморфов, начни искать с них. Антарес, Антонин, вам я тоже предлагаю что-нибудь себе подыскать.

— Спасибо, Вальбурга, но мне палочка не нужна и ужасно мешает. Я бы предпочел не создавать видимость ее использования, размахивая муляжом.

— Я тоже не пользуюсь палочкой с тех пор, как бросил свою в Больничном крыле, заметая следы. И Салазар, и Тони, и Северус меня учили без нее, и на данный момент я могу без палочки в разы больше, чем с ней. И вообще я эту абракадабру из Хогвартса не понимаю и учился плохо, зато пояснения Тони намного понятней.

— Вот и хорошо. Не надо ему палочки.

Вальбурга заинтересованно хотела спросить о разнице, однако ее остановил посмеивающийся Руди:

— Поверьте, леди, то что для них "намного понятнее", для нас та самая "абракадабра", я уже пробовал!

К ним присоединилась Андромеда, левитируя Беллу, и все участвующие отправились в ритуальный зал.

* * *

Беллу и Сириуса уложили с двух сторон алтаря.

Вальбурга встала по центру, Нарцисса и Андромеда справа и слева от нее в соответствующих лучах геометрического построения. Антарес занял место с противоположной стороны алтаря, напротив Вальбурги. Антон остался вне построения в рунном круге, за спиной Антареса — когда он успел его начертать, никто не заметил. Его местонахождение было не случайно, он страховал своего ученика.

Дамы начали ритуал от имени объединенной семьи. Антаресу предстояло впервые разорвать ткань реальности, впустив Хранителя. Его потряхивало непонятно от чего: то ли он боялся не справиться и не впустить Хранителя, то ли не суметь закрыть разрыв и впустить множество лишнего. Антаресу стало настолько страшно, что он невольно воззвал о помощи и сразу почувствовал ремешки ножен, застегнувшиеся на плече — Гриффон пришел на помощь.

Страх пропал, он даже улыбнулся. Вот был закончен последний вступительный катрен, и Антарес вступил в ритуал, не быстро, но четко проводя череду магических воздействий и разрывая ткань пространства. Впуская в зал Гримма, он чувствовал всем своим существом, что Хранитель доволен и своим маленьким избранником, и происходящими изменениями в роде. Положенная просьба о помощи Хранителя в освобождении членов рода далась легко, совпадая с искренними желаниями.

Хранитель показал согласие, наполняя зал своей мощью. Ошейник стал видимым и материальным, Сириус принял человеческий вид.

Антарес старательно направил в руки поток магии из ядра и четко представил перед собой образ нужной руны, разорвав ошейник на шее бьющегося в судорогах Сириуса, и кинул его Гримму. Тот игриво, как большой и добрый пес, поймал его, поглотив. Сириус расслабился и обмяк, не приходя в сознание.

Антарес перешел к выгнутой судорогой Беллатрикс, схватил за шею материализовавшуюся змею и выдернул из ее руки, так же подкинув довольному Гримму. Белла так же обмякла.

Все чувствовали пульсацию стен дома. Гримм рычал. Антаресу казалось, что кто-то рвется сквозь ткань пространства. Едва он вскрыл ее, через разрыв проник келпи и агрессивно стал бить копытом. В руках Антона появились две плети, огненная и водная, вся его поза говорила о готовности к атаке, он жестко скомандовал трясущемуся Кричеру:

— Тащи сюда Лестрейнджей.

Нарцисса и Андромеда упали на колени и смотрели на происходящее полными ужаса глазами, закрывая ладошками рты, чтобы не закричать. Вальбурга, сосредоточенная и готовая к бою, застыла, как каменный утес. Кричер исчез и тут же появился с ничего не понимающими братьями. Дом продолжал вибрировать набатом. Келпи источал гнев, глядя на упавших на колени братьев.

Рудольфус стоял на коленях как на эшафоте, с опущенной головой, спокойно ожидая смерти. Рабастан жался к старшему брату, но панику удерживал и с места не двигался. Разъяренный келпи бросился в сторону братьев, но Антарес, мгновенно обернувшись василиском, привычным рывком бросился наперерез, скручивая келпи в удушающем захвате. Келпи издал предсмертный стон, и Антарес вспомнил, что он не на охоте, отпуская Хранителя рода Лестрейндж и оборачиваясь человеком.

Пока келпи пытался отдышаться, Антарес что-то прошипел на парселтанге, змеи на метках материализовались. Он выдернул их у обоих одновременно и кинул их келпи, который, поймав, поглотил их и преклонил колено.

Антарес погладил шикарную гриву келпи, шепча: "Сойдемся на вассалитете, да?"

На предплечьях Лестрейнджей растворились черепа, а на плечах появились знаки вассалитета. Но они об этом пока не знали, оба были без сознания. Келпи обнюхал братьев и лизнул щеку старшего. Дом продолжал вибрировать набатом. Антарес судорожно пытался понять, что не так.

— Знаешь, у Руди есть дети, — Келпи в ответ фыркнул. — Они наполовину Блэки. На них ограничители магии, — Келпи снова фыркнул. — Может, пока вы двое здесь, снимете?

Келпи утвердительно кивнул.

— Кричер, детей сюда.

Домовик исчез и вернулся с детьми.

Вальбурга перехватила левитацию Кричера и перенесла детей на алтарь. Хранители нагнетали в ритуальный зал магическую энергию, сначала Нарцисса, а потом и Андромеда, потеряли сознание. В такой концентрации магии ограничители материализовались, Гримм и келпи разорвали их, поглотив по половине. Закончив, келпи ушел, но дом продолжал вибрировать.

Антарес смотрел то на Вальбургу, то на Антона:

— Я не понимаю, что происходит!

Гримм рыкнул, Антарес повернулся к нему:

— Я не понимаю, что еще не так?

Гримм, рыча, двинулся в сторону Кричера. Все удивленно посмотрели на домовика, тот, трясясь всем телом, смотрел на хозяев.

— Кричер, возьми себя в руки и подумай, что в доме может быть связано с Дамблдором или Волдемортом? Думай, что может не нравится родовой магии? — строго спросила Вальбурга.

Кричер аппарировал, вскоре вернувшись с медальоном в руке.

— Что это? Откуда это в нашем доме?

В концентрации магии, созданной Хранителями, медальон запульсировал черным огнем.

— Хозяин Регулус просил уничтожить. Кричер пытался, но не смог, наказывал себя и снова пытался.

— Дурак! Почему ты мне ничего не сказал?

— Хозяин Регулус запретил.

Антарес, не слушая продолжения сцены, вырвал медальон у Кричера и понес к алтарю, положил на него и с размаху, вложив немало магии, попытался разбить ритуальным саксом. В стороны полетели искры, но медальон остался невредим. Антарес недолго посмотрел на изображение змеи на крышке медальона, перекинулся в василиска и прошипел что-то на парселтанге. Медальон открылся, из него поднялось нечто темное, туманное, формирующее какие-то силуэты, но василиск не стал ждать дальнейшего развития событий и сжал клыки на медальоне, выпуская яд. Раздался дикий вопль боли, и все прекратилось, даже вибрация стен. Антарес превратился в человека и рухнул на колени, отплевываясь.

— Фу, какая гадость.

Темный туман всасывался в алтарь. Гримм, виляя хвостом, лизнул мальчику щеку и исчез. Антарес осел на пол, облокачиваясь спиной на алтарь, в полубессознательном состоянии замечая, что Антон взял его на руки, а подошедшая Вальбурга, погладив по голове, улыбнулась и что-то сказала.