Ликорис (гет)

Малфой-менор всегда поражал великолепием своих гостей, но сегодня, в День рождения хозяина поместья, всё сверкало непревзойденной роскошью и торжественностью. Музыка, еда, декор и наряды — всё вызывало восхищение. Единственное, чего не хватало — присутствия Волан-де-Морта, который сейчас находился на континенте и улаживал один очень важный вопрос.

Северус наблюдал за собравшейся на юбилей Малфоя-старшего публикой, которую можно было охарактеризовать одним словосочетанием — породистые снобы. Но всё же главной целью его наблюдений являлась Гермиона. Несмотря на то, что она прекрасно вжилась роль Беллатрисы, Снейп решил подстраховаться: за день до торжества он шепнул Люциусу, мол, его свояченица на празднике собирается рассказать Нарциссе кое-что компрометирующее о нём в отместку за то, что тот улизнул в ночь неудавшейся расправы над Вейнами. Теперь сын Абраксаса не отходил от супруги дальше, чем на полшага, и всяческими уловками предотвращал её встречу с сестрой. Также Северус поработал с сознанием Родольфуса, и, в отличие от супруги, он оказался весьма податлив к воздействию.

— Как всегда в тени, Северус, — раздался рядом мужской голос, с растворенными в нём дружелюбно-насмешливыми нотками. — От некоторых привычек сложно отказаться, так ведь?

— Ваша правда, мастер Абраксас, — ответил Снейп, удержавшись от упоминания того, что у самого Малфоя-старшего была своеобразная привычка бесшумно и незаметно приближаться к людям.

Люциус и Абраксас были похожи, как два однояйцевых близнеца, только вот один из них, шутки ради или по чистой случайности, выпил старящее зелье. Вдобавок у Малфоя-старшего были пышные усы и эспаньолка, а в его волосах платина успела смешаться с серебром.

— Я знаю, что мой сын тот ещё шелудивый котяра, — не без гордости сказал Абраксас. — Сам был таким в его возрасте. Но, опираясь на свой опыт, могу сказать, что скоро он остепенится. Особенно рядом с такой женой, как Нарцисса — она просто совершенство, — тоном знатока похвалил он свою невестку.

— С вами трудно не согласиться, мастер Абраксас, — кивая, ответил Северус. Без всяких сомнений, Малфой-старший пребывал в благодушном состоянии.

— И в благодарность за то, что ты приглядываешь за моим сыном, хочу дать совет.

«Давать советы определённо их семейная черта», — подумал Северус, но вслух сказал:

— Я вас внимательно слушаю, мастер Абраксас.

— Беллатриса, спору нет, хороша, но уж лучше прижать к груди гадюку. Гораздо безопаснее, — не без улыбки в голосе сказал мужчина.

— Извините, но я вас не понимаю, — фраза Малфоя-старшего вывела Северуса из равновесия.

— Не стоит притворяться, Северус, — добродушно усмехнулся Абраксас. — Уж меня тебе не провести. Ты весь вечер не сводишь взгляда с Беллатрисы. Выбрось из головы всякую мысль о ней. Мало того, что она — замужняя женщина, так к тому же для неё существует всего лишь один мужчина. И это, кажется, не бедолага Родольфус… — он многозначительно оборвал фразу.

Северус решил подыграть хозяину Малфой-менора и поникшим тоном произнёс:

— Спасибо за совет, мастер Абраксас. Я постараюсь ему следовать.

* * *

Спрятать одну книгу среди множества других — безумно просто, но в то же время гениально. А где больше всего книг? В библиотеке. Именно к такому умозаключению пришёл Абраксас Малфой, пряча один из доверенных ему крестражей.

Гермиона проскользнула в библиотеку и едва сдержала вздох восторга: книжные шкафы, забитые от самого пола до потолка, образовывали своеобразный лабиринт, а зона для чтения так и манила взять с полки книгу и занять кресло или расслабиться на оттоманке, вытянув ноги. Если бы только у неё было больше времени — где-то несколько недель, а лучше месяцев — то с превеликим удовольствием девушка провела бы его здесь. Без всяких сомнений, большая часть гримуаров, фолиантов и толстенных томов была посвящена тёмным магическим искусствам, и колдунья не пренебрегла бы ни одной из них, ведь изучив яд можно найти противоядие. Но сейчас в её распоряжении было катастрофически мало времени. Продолжительность действия оборотного зелья трудно было предсказать, и опасность быть разоблачённой висела над ней подобно дамоклову мечу.

Спрятавшись за ближайший книжный шкаф, Гермиона задрала юбку до середины бедра, где к подвязке крепился клатч, уменьшенный при помощи магии до размера кната. Отцепив её, колдунья увеличила вещицу и вынула из неё замаскированный под обычную пудреницу компас. Он был зачарован на поиск излучаемой душой энергии. Быстро двигаясь по книжному лабиринту, Гермиона пристально следила за отражением, подмечая в нём малейшее изменение. В самом сердце библиотеки по зеркалу прошла рябь, которая через пару шагов превратилась в туманную дымку. Она становилась гуще с приближением к крестражу и приняла очертание юноши с горящими красным глазами. Когда фигура полностью сформировалась, Гермиона переключила своё внимание с зеркальца на книжный шкаф. Окинув его пристальным взглядом, она обнаружила среди кожаных украшенных золотом и серебром переплетов толстых томов один тоненький, совсем невзрачный. Несмотря на его неказистость, зло, скрытое за ним, имело колоссальные величины. Эта самая тривиальная, на первый взгляд, тетрадь, купленная десятилетия тому назад в магловском канцелярском магазине, являлась сосудом для осколка души могущественного колдуна, одним из крестражей — дневник Тома Ридла.

Полка, на которой находился крестраж, была второй сверху и, чтобы его достать, девушка приманила к себе лестницу. Не без труда — подол платья то и дело пытался угодить под туфли — взобравшись на неё, колдунья вынула из клатча точную копию тетради и заменила ею оригинал, который тут же спрятала в недра сумочки. Аккуратно, чтобы не запутаться в платье, Гермиона спустилась с лестницы. Оправив юбку, девушка направилась прочь из книжного царства. Различные чувства кипели в ней, подобно ингредиентам в котле. Ликование, приправленное острым страхом, наполняло душу колдуньи, сердце свободолюбивой, но испуганной птицей билось в груди, а мысли не уступали эмоциям — оптимизм и пессимизм по очереди окрашивали их яркими всполохами.

Едва Гермиона успела выйти из книжного лабиринта, как со стороны зоны для чтения мелькнула зеленая вспышка и из расположенного у стены камина вышел высокий темноволосый мужчина. Заметив колдунью, на его лице заиграла опасно-обворожительная улыбка. Сердце в груди девушки замерло, а земля стала медленно уходить из-под ног. Она пропала… Библиотечную тишину разорвал его гипнотический пленительный голос:

— Добрый вечер, Беллатриса!

— Мой Лорд!..