Меняющие реальность (гет)

Шота Айзава умел быстро реагировать. Всё в его жизни, в особенности её продолжительность, напрямую зависело от скорости его реакции и умения подмечать детали. Именно поэтому, в отличие от любого другого преподавателя, увидев, как Шигараки гонится за Мидорией, Шота не сделал ничего. Ничегошеньки. Только получше спрятался в тень. И на это было достаточно оснований.

Во-первых, обычно Мидория Изуку не убегала от боя. Она пыталась заговорить противника, мелькала переполняющей силой и смело вступала в схватку. Иногда она что-то бормотала, но ещё ни разу Айзава не слышал от неё ругательств. Тем не менее, кажется, сейчас единственным доступным словом для Деку было: «Ксо!»

Во-вторых, Шигараки Томура не носил костюм, не должен был выглядеть как нормальный человек, не кричал: «Шаннаро! Ах ты рыжая гадюка!» — и не пытался драться врукопашную. Всё, что ему было нужно, — прикоснуться к цели всеми пальцами. Сейчас же его кулаки были плотно сжаты, а движения Томуры полностью отличались от его прежнего стиля боя.

В-третьих, Бакуго Кацуки никогда не бездействовал. Да под какую бы причуду он ни попал, невозможно было бы заставить его не вмешиваться, когда рядом намечалась драка. Тем более, с Мидорией. И дважды тем более — с Шигараки, на которого он, ещё со времён летнего лагеря, зуб точил. Но Кацуки только нервно заламывал руки и просил не бить сильно.

Когда Шигараки всё-таки настиг Изуку, что само по себе странно — та с трудом, но смогла сбежать даже от Всемогущего, Айзава уже сделал шаг, чтобы вмешаться, но вовремя остановился. Потому что лидер ЛЗ успел нанести не больше пары-тройки ударов по не сопротивляющейся девушке, когда его оттянул взрывомальчик и прижал к себе. Ками-сама! Бакуго Кацуки обнимал Томуру Шигараки, а тот внезапно начал рыдать ему в плечо и, всхлипывая, что-то объяснять. Шота плохо слышал их разговор, но до него все же донеслось:

— Думала, умерла… так устала… страшно… не одного вменяемого… Все за Одного… Какаши-сенсей…

Сотриголова слышал только отдельные слова, но пазл все больше и больше складывался. Он с самого начала подозревал, что не все так просто с этой причудой, ибо ну слишком уж странным было поведение его учеников, но свои мысли предпочитал держать при себе. Теперь же он окончательно уверился в своих догадках, и тем более планировал оставить произошедшее в тайне. Как минимум до того, как сам сделает всё что сможет.

Айзава тяжело вздохнул. Конечно, ему бы не помешала помощь. Но как только станет известно, что есть возможность с помощью причуды меняться сознанием, ещё и сохраняя все воспоминания… За этой тройкой идиотов — или правильнее сказать идиоток? — придут такие люди, что влияние Незу и Всемогущего покажутся пустым пшиком. И жизнь двоих его учеников не будет стоить ровно ничего на фоне открывшихся возможностей. Шота знал, как это бывает… Знал гораздо лучше, чем ему хотелось бы.

Именно это он и пытался следующим утром очень тихо, но очень серьезно объяснить тем, кто сейчас — якобы его ученики. По-хорошему, он должен был устроить как минимум допрос с пристрастием, но Шота даже не спрашивал, кто они, откуда или как это произошло. Гораздо больше его волновал способ найти того, кто втянул в это дело его учеников. Потому что для Сотриголовы это его ответственность, и он сделает всё что сможет, чтобы эти двое выжили. Хотя бы для того, чтобы потом собственноручно их убить. И впаять полгода уборки в общежитии. Да, полгода будет вполне справедливо.

Но пока он будет занят поиском информации, очень важно, чтобы эти двое перестали так откровенно вызывать подозрения. Это просто чудо, что вчера на территории дежурил он, а не тот же Кровавый Влад. Будь его смена, и сегодня утром Айзава только бы получил сухой отчёт, что его учеников вызвали в комиссию для более подробного выяснения обстоятельств недавнего инцидента. Шота сознательно старался не развивать эту мысль, потому что он все ещё знал. Все ещё лучше, чем хотелось бы.

Промедление в данной ситуации совершенно неуместно, поэтому этим же вечером, как бы ему ни хотелось этого избежать, Шота достал свой старый костюм и отправился в место, которое обещал себе больше никогда не посещать. Хотя если быть до конца откровенным, он знал, что рано или поздно этот день настанет. У каждого есть то, что никогда так и не отпускает до конца. Но сегодня вечером это не так уж и важно. Это не важно — кто он сейчас: сенсей, профессиональный герой или линчеватель вне закона. Потому что эти дети — всё ещё его ответственность.