Forgiveness (гет)

— Мам! Мама! Мам! — мальчишка лет девяти настойчиво теребил за рукав женщину, что сидела с ним в кресле самолета прямо перед Теоном.

— Ты можешь хотя бы пять минут помолчать? — гневно вздернулась та. — Я дала тебе планшет, ты можешь спокойно посидеть и не трогать меня? Что тебе еще нужно? — горячо зачастила она.

— Наушники, — честно заявил тот.

Женщина покопалась в сумке и буквально швырнула в пацана находку.

— Если ты еще раз меня дернешь, ни в каком море ты купаться не будешь!

— Ну ма-а-ам! — мальчишка в ответ на такие обещания только завопил больше прежнего.

Женщина наклонилась вплотную к сыну, с силой сжала его ухо, ровно в которое прошипела:

— Заткнись сейчас же. Дай мне, наконец, отдохнуть. Я и так всю свою жизнь работаю на тебя, точно проклятье какое-то.

Мальчишка утер нос и уткнулся в планшет, шмыгая, а женщина нервно обернулась на Теона, выдав некое подобие беглой извиняющейся улыбки, осознав, что тот стал невольным свидетелем сцены, и тут же устало откинулась на сидение, натягивая маску.

Теон подумал, что раньше он бы и внимание не обратил на мелкого и его безумную мамашу.

Раньше.

Теперь все внезапно стало казаться совершенно другим.

Пап, а шишка почему важная? Пап, сколько нужно крошечек, чтобы накормить всех-всех птичек? Пап, а сколько звездочек? А куда они уходят днем? А ты знаешь, сколько друзей у Мистера Прутика? Ты помнишь, что Миссис Заяц ни с кем не делиться своим секретом Волшебного Морковного Пирога? Папа, пообещай честно-честно, что никогда-никогда больше не поедешь на льдину. Папа — мой самый лучший друг.

Пекло, он ведь уже по ней скучал.

Он определённо не ожидал, что пытаясь сделать свою жизнь нормальной и хоть что-то в ней исправить, он наткнется на такое чудо.

Женщина впереди вновь молча отмахнулась от сына, даже не снимая маски.

Джейн. Это Джейн, со всеми ее шишками и сказками, бесконечной мягкостью и терпением воспитала такого волшебного Сурка. Она и впрямь удивительная мама.

Судьба, которой так нравилось смеяться над ним, кажется, сменила гнев на милость, и в очередном своем выверте внезапно не только подарила ему волшебного Сурка, но и его ребенку лучшую мать, о которой только можно было мечтать.

Ох, Джейни. Он столько всего натворил с этой девчонкой, что она справедливо и верить ему перестала, а может, никогда и не верила, но ведь дала же шанс. И этот шанс он точно не намерен упускать. Если Теон и знал точно хоть что-нибудь о жизни, так это то, что без этих двоих никакой нормальной жизни у него точно быть не может, и никакой «нормальной жизни» без них он и не хочет.

Он и сам закрыл глаза откинувшись.

Дом. Им определенно нужен дом.

Настоящий дом…

То, что буквально вчера казалось чем-то из мира людей, которые не совершили столько ошибок, чтобы любые боги прокляли и наяву провели через всею преисподнюю, сейчас вдруг стало совсем реальным.

У них будет дом — фанерная коробка Джейн, которая и в ветер-то ходуном ходила, и на глазах разваливалась, и впрямь никуда не годилась, Теон с трудом представлял, как они умудрялись зимовать в ней. Пекло, Джейн все-таки умница, смогла как-то свести концы с концами и не пропасть, не удивительно, что она так зла на него.

Он внутренне усмехнулся. Зла. На самом деле, Джейн и злиться не умела, хоть бы и поводов ей было достаточно.

Он вернется и займется всеми документами, домом, Сурок пойдет в хорошую школу, и никуда он их уже не отпустит.

И Джейн оттает, холодная северная девчонка.

Он не без удовольствия вспомнил о том, что в ту ночь северная девчонка не была такой уж холодной, на самом деле в этой тихоне прорва и секса, и страсти, которую она, может, и сама совсем не понимала, боялась и.…

И все-таки за все эти годы, единственным, кому она согласилась показать, какими бывают тихони, стал только он.

Пекло, почему гребаный Дорн так далеко и почему именно сейчас нужно в него лететь?

* * *

Дело было совсем плохо, если даже любимые шоколадно-ореховые блинчики не могли его исправить. Мелисса лениво ковырялась в них вилкой, только размазывая шоколад по тарелке безо всякого интереса.

Ничего другого Джейн и не ожидала, но смотреть на эту бесконечную и ведь искреннюю тоску было невыносимо. И немного обидно, что мама теперь совсем не считалась за интересную компанию.

— Мамочка, а точно-точно там нет льдины?

«Ох, малыш».

Дочь требовала от нее подтверждения того, в чем и сама Джейн уверена не была.

— Иди сюда, давай с тобой посмотрим на Дорн.

Джейн усадила дочь на колени и открыла видео с разными фото и пейзажами Дорна.

— Смотри, там всегда тепло.

— А значит, — хитро продолжила Мелисса, — любая льдина — пфу, — она сдула с ладошки предполагаемую опасность для своего, так называемого отца, — растает! Ура!

— Верно.

Ну, то, что в Дорне льдин нет, это, по крайней мере, было чистой правдой. Мелиссу нужно было отвлечь.

— Доедай свои Секретные блинчики Миссис Зайца, и пойдем в лес, согласна?

Дочь оказалась все-таки согласна и принялась за завтрак чуть более воодушевленно, а Джейн так и зависла, разглядывая всякие видео о Дорне. Пока Мелисса не видела, ей открылись не только прекрасные песчаные пляжи, море и закаты тысячи оттенков, но и шикарные казино, клубы и бары, от которых тянуло дорогой, опасной жизнью.

И конечно женщины, совсем не те, что жили на Севере. Север вообще во всем был не таким, даже богатые люди здесь были закрыты и холодны, нет, свой достаток тут как раз каждый стремился подчеркнуть, но не забывая при этом указать на свою моральную безупречность, в то время как Дорн дышал совсем другим воздухом безудержности во всем. Вот и популярные женщины, чья роскошная жизнь полилась из экрана, были такие же открытые, опасные, блестящие и манящие, как и сам Дорн.

«А почему тебя это удивляет Джейн?

Наверняка у него там есть такая же потрясающая роскошная дама, сильная и самодостаточная, наверняка у нее еще есть какой-то бизнес, и ей не нужно двенадцать часов в день пытаться выжить в спичечной коробке. Или даже не так. Она, скорее всего, модель и дочь влиятельного человека, у нее не только шикарная внешность, но и куча связей, отличный статус и все, что там еще полагается у потрясающих женщин из другого мира. И вместе им очень хорошо. А к тебе он заезжал посмотреть, как выглядит дочь.

Может, это вообще не единственный его ребенок».

Почему-то об этом Джейн подумала только сейчас.

«Может все эти годы он вполне себе был счастлив с этой прекрасной дорнийкой, поссорился на миг, и все, что было тут — всего лишь игра для нее, проучил и ту, а теперь вернется победителем. Он даже не тобой играл на этот раз, дурочка северная, завершил партию и отправился в свой привычный мир».

— Мамочка, ты плачешь, потому что тоже очень скучаешь по папе? Я понимаю, — деловито заявила Мелисса, снова забираясь на нее. — Но мы же договорились, что слезы совершенно не нужны, — продолжила она, водя ладошками по щекам Джейн.

— Ты права, милая. Идем, идем в лес, — попыталась опомниться Джейни.

Лес всегда успокаивал, словно бы с самой души эти ели и сосны, покрывающиеся еще только первой прохладой, будто забирали все тревоги в свою ароматную хвою, а мудрые дубы своим многовековым присутствием напоминали, насколько мелки любые проблемы человека. Жаль только человек — не дуб, и мелкие проблемы его легко раздавливали, точно шишку.

Но лес определенно успокаивал.