Кадет Поттер (джен)

После памятного разговора Жамбридж дошла до того, что даже взглянуть в сторону Гарри потеряла всякое намерение. Юноша же прилежно создавал копию детсадовского пособия и поражался, что автор не додумался добавить страницы с раскрасками. Недели тянулись одна за другой, стараниями близнецов Уизли факультет плёлся где-то на задворках, уступая даже Хаффлпоффу. Гарри несколько раз подавал МакГонагалл письменные жалобы и та даже пошла к директору, но Альбус как всегда её успокоил. Хотя впору было хвататься за голову и в конце концов исключить этих двоих, дабы неповадно было, но нет, куда там. Их вызывали в кабинет, журили в стиле «ай-яй-яй» и отпускали, назначив очередную отработку и то хорошо, если через раз. На факультете сложилась забавная дилемма: все понимали, что им ничего не светит, пока близнецы и Поттер пикируются, но и вмешиваться не спешили. Будь это родной кадетский корпус, давно бы устроили тёмную. Но Гриффиндор не кадетский корпус, и градус недовольства так и колебался в нерешительности. Студенты просто не могли решить, кого бить, близнюков или Поттера. Близнюки, они весёлые, да и отомстить могут. А Поттер, он вроде как прав, и с точки зрения устава школы не нарушил ни единого пункта.

Так незаметно подоспели зимние каникулы, и Гарри буквально сбежал из Хогвартса, подальше от ненавистной Жамбридж. Она хоть и не трогала, но одного её вида было достаточно, чтобы портить аппетит и не только его. А затем была поездка в швейцарские Альпы, куда его пригласил Виктор, и Гарри решил прихватить Дафну, ибо посчитал, что более удобного места для более тесного знакомства с магловской культурой не найти.

Катание на лыжах прошло очень весело, о магии почти не говорили, Виктор рассказывал о том, как магловедение преподают в Дурмстранге и стало ясно, что они в Хогвартсе застряли где-то в Средневековье, тогда как Европа уже давно готовится и не просто готовится. Оказывается, что в Дурмстранге на общих основаниях преподаются обычные магловские предметы, и выпускники имеют нормальный общешкольный аттестат. Как следствие, многие, особенно маглорождённые, заканчивают вузы. Правительство Болгарии, к примеру, выдаёт гранты на открытие своего дела. Запретов, конечно, тьма, но если не доставать палочку, то всё вполне себе нормально. Так, например, брат Виктора владеет небольшим молокозаводом. Продукция улетает на ура, а всего-то и надо, что знать, какую травку давать скотине.

Оказалось, что Ангел Крам получил разрешение засеять несколько полей несколькими видами волшебных трав и это вперемешку с комбикормом даёт просто фантастические удои, и молоко всегда очень вкусное. Маглы бегом раскупают, деньги копятся, оборудование покупается, ассортимент расширяется, и никаких проблем, и брат Крама такой не один. Есть и юристы, и целители. Ведь если напрячься, то можно многое делать без палочки. Вон, в Норвегии, например, один врач лечит аутизм, и ведь справляется. Правда, берётся далеко не за всех и денег хочет немерено.

Слушая рассказы Виктора, Гарри лишь хмыкал себе под нос, а Дафна с грустью опускала глаза, её понимание мира безнадёжно устарело, и она в очередной раз радовалась, что отец так вовремя подсуетился. Поттер тоже будет жить в двух мирах, а значит у них появится шанс не отстать от остального земного шара.

Каникулы пролетели очень весело, но, увы, быстро, и пришлось вернуться в Хогвартс.

Не прошло и недели, как весь Большой зал стоял на ушах, так как первую полосу «Ежедневного Пророка» украшал заголовок, гласивший о массовом побеге из Азкабана, и все сбежавшие, как один, были сторонниками Тёмного Лорда. Подобные новости настораживали, а из письма, принесённого почтовой совой, окольцованной меткой дома Блэк, что говорило, что этот филин используется для официальной переписки, Гарри узнал, что крёстного даже на допрос вызвали в связи с данным инцидентом, но ничего предъявить так и не смогли.

«Фадж в панике. Гарри, будь осторожен и не провоцируй Амбридж, у неё не все дома», — гласил постскриптум письма. Именно в этот момент Гарри почувствовал чей-то взгляд. Как оказалось, тот принадлежал Жамбридж и весь её вид говорил о том, что она бы очень многое отдала за то, чтобы прочитать его письмо. Гарри взял это на заметку.

А на следующий день вышел новый приказ генерального инспектора

ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА

"Преподавателям запрещается сообщать ученикам информацию, не относящуюся непосредственно к предмету, для обучения которому они наняты.

Основание: Декрет об образовании № 26.

Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор."

В этот же день отличились близнецы и Ли Джордан. Первые играли на уроке Жамбридж со взрыв-кусачкой, а второй, когда преподаватель попыталась восстановить дисциплину, сообщил ей, что она не имеет на это права, ибо взрыв-кусачка и урок ЗОТИ никак не связаны, а значит она нарушает Декрет об образовании номер двадцать шесть.

Это был первый раз, когда Гарри воочию познакомился с методами воспитания профессора Жамбридж. Вернувшийся с отбоем Джордан выглядел бледным и придерживал руку. Увидев, что с Джорданом что-то не так, Гарри потребовал, чтобы тот объяснил, что они на этот раз натворили, ибо справедливо полагал, что близнецы испытали очередную хрень. Но всё оказалось куда как более интересно. В тот вечер весь Гриффиндор осознал, что их староста вовсе не повёрнутый на дисциплине псих, а вполне нормальный человек. Ибо первое, что он сделал, это позвал Колина и велел тому произвести фотофиксацию той "красоты", что украшала руку Джордана. На вопрос близнецов, зачем он это делает, Гарри посмотрел на них как на умалишённых и обратился к Джордану.

— Ты в курсе, что к тебе применили Кровавое Перо?

— Э, да, это было перо, но я не знал, что оно так называется.

— Так вот, данный магический артефакт имеет третий класс опасности и его использование строго регламентируется. Такое перо используется для подписания особо важных документов. Но в твоём случае, судя по характеру раны, ты писал им строчки. Это подсудное дело и если среди присутствующих есть те, кто считают, что это нормально, то пусть поднимут руку.

Ни один из присутствующих в гостиной руки так и не поднял, а Джордан, хоть и морщился от боли, но терпел, пока Колин, приложив линейку, делал фото врезавшейся в руку надписи. Как только фото были получены, старший Криви рванул их проявлять, тогда как Гарри велел Джордану следовать за ним в больничное крыло.

Когда школьный целитель увидела, с чем именно к ней пришёл гриффиндорский староста, то схватилась за сердце, а Гарри спокойно сообщил, что необходимо составить медицинский протокол и снять повреждения. Спустя тридцать минут Ли Джордан, получивший всю необходимую помощь, вернулся в гостиную Гриффиндора и взахлёб рассказывал всем желающим о том, что Поттер не на шутку взбесился и пошёл отправлять письмо своему опекуну.

То, что остановить Жамбридж прямо сейчас не выйдет, Гарри пояснил всем на максимально доступном языке.

— Если нарвётесь на отработку у этой милейшей дамы, то на большее, чем помощь в больничном крыле, не рассчитывайте. Поднять бучу можно, но одного-двух пострадавших маглорождённых студентов не хватит. И не кривитесь, то, что аристократия, а именно она заседает в Визенгамоте, воспринимает вас так, как воспринимает, целиком и полностью ваша вина. Я так же, как и вы, рос среди маглов, но, придя в этот мир, я не навязываю свою точку зрения. Хотя очень многое мне кажется дикостью. Законы магического мира появились не на пустом месте. Как пример могу привести так называемого мальчика, который выжил. Свод магических законов от одна тысяча восемьсот тридцать восьмого года вам в помощь, в библиотеке есть, страница сто сорок пятая. Прочитаете и познаете великое чудо имени меня и как так получилось.

— Но увы, куда интереснее читать бред, написанный во "Взлёте и Падении Тёмных Искусств". Я не настаиваю, но рекомендую всем маглорождённым перед тем, как качать права, вспомнить поговорку «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». Большая же часть маглорождённых делает именно это. Вам кажется, что традиции — это пережиток прошлого, и вы совершенно не задумываетесь, что традиции никогда не возникают на ровном месте. Но такие, как мы, выросшие в ином мире, этого не понимаем, мы считаем тёмным всё, что не можем понять и запрещаем это, а тем временем в той же Болгарии абсолютная норма иметь небольшое фермерское хозяйство и подкармливать скотину магическими травками. Удои супер, прибыль сверх меры, скотинка на диво здорова и счастлива. А маглам реально пофигу, каким клевером ты скотину кормишь.

Это я к тому, что объединиться с маглами, а точнее — жить в их мире, не отсвечивая, не такая уж и проблема, было бы желание. У нас есть что им предложить, а вот у маглов такого довольно-таки немного. По крайней мере, так кажется аристократам. И только единицы, такие, как мой крёстный да лорд Гринграсс, задумываются о том, что спрятаться от мира маглов, как и подчинить его, не получится. Я наглядно показал, что магия не панацея от магловского оружия. И не надо забывать, что маглов всего-то шесть миллиардов, тогда как магов и четверть этого числа не наберётся. Если дойдёт до войны, то они нас просто числом задавят и всё.

Это то, что нас ждёт, приди к власти кто-то вроде Волдеморта. И нечего так смотреть, это, пожалуй, одна из немногих тем, по которой я согласен с Дамблдором — страх перед именем усиливает панику и не позволяет дать достойный отпор. Я уже доказал, что при желании можно грохнуть и дракона, не особо напрягаясь, так что и мага, такого как этот психопат, вполне себе можно упокоить. Может, из пистолета и не выйдет, а винтовка там или автоматический гранатомёт в сочетании с магической атакой вполне способны если не прикончить, то серьёзно потрепать. Так что лично я за то, чтобы миры жили в мире, нам вовсе не обязательно отменять статут и пытаться подружиться. Маглы в большинстве своём боятся всего, что не могут понять и, если вы не мечтаете о начале новой охоты на ведьм, то нужно быть незаметными, но именно этого-то и нет. Маглорождённые ещё туда-сюда, но чистокровные — это нечто. В общем, советую хорошенько задуматься, —закончил Гарри и, задавливая зевок, направился в спальню.

— Классно ты всё по полочкам разложил, — улыбнулся Невилл и откинулся на подушку.

— Да всё просто, Нев, я не хочу, чтоб эти люди умерли. Магия, она интересная, и её наличие всяко лучше, чем отсутствие, но вот то, во что всё это превращается, просто ужасно. Я летом книгу одну прочитал, интендант дал, там было о биоэнергетике и далёком будущем. Фантастика на все сто, но я вот подумал, дыма-то без огня не бывает. Ты ведь прочёл Жюля Верна?

— Ага, про Наутилус очень понравилось, — сонно откликнулся Невилл.

— Эта книга была написана в середине девятнадцатого века и тогда писателя считали чудаком. А уже в двадцатом подобные этому Наутилусу корабли вовсю бороздили океанские глубины. И таких книг много, Нев. И я вот подумал, а что, если фантасты — это магловские пророки? Может, им будущее грезится, и они как могут его описывают. Здесь и сейчас сказки, а проходит лет сто, и сказка превращается в реальность, — проваливаясь в сон, закончил свою мысль Гарри.

После памятной речи Поттера в гостиной количество наказаний и отработок значительно поубавилось. Так продолжалось два месяца, а затем последовал внезапный вызов к директору. Гарри и Невилл с удивлением переглянулись и Гарри последовал за генеральным инспектором Хогвартса, которая светилась от счастья ничуть не меньше, чем в тот день, когда удумала исключить Гарри за то, что он по утрам занимается зарядкой.

В кабинете директора оказалось целое собрание. Сам министр магии, его секретарь Перси Уизли и даже двое мужчин в форме авроров.

— Итак, Поттер… думаю, вам известно, почему вы здесь оказались?

— Совершенно определённо нет, сэр, — безэмоционально ответил юноша, лихорадочно пытаясь сообразить, что вообще происходит.

— Стало быть, — голос Фаджа был до предела насыщен сарказмом, — вы не имеете ни малейшего понятия о том, почему профессор Амбридж привела вас в этот кабинет? И хотите сказать, что понятия не имеете о том, что нарушили школьные правила?

— Школьные правила? Нет, сэр, впервые слышу.

— Может, вы и Декретов Министерства не нарушали? — сердито поправился Фадж.

— Вы совершенно правы, сэр, я не нарушал ни одного Декрета об образовании, вы ведь именно о них?

— Так для вас новость, — Фадж даже слегка охрип от гнева, — что в пределах школы раскрыта нелегальная ученическая организация?

— Вы совершенно правы, сэр, — абсолютно спокойно ответил Гарри, недоумевая, как под подобное можно подвести занятия зарядкой и гадая, на какой срок упекут Долорес Жамбридж в психиатрическое отделение, когда станет ясно, что за нелегальную организацию она выдаёт группу из восьми студентов, которые бегают вокруг озера по утрам.

— Я полагаю, министр, — шёлковым голоском сказала из-за его спины Амбридж, — дело пойдёт быстрее, если я приглашу сюда нашего информатора.

— Да-да, пожалуйста, — кивнул Фадж. Когда Амбридж покинула комнату, он угрожающе посмотрел на Дамблдора. — Нет ничего лучше хорошего свидетеля, верно, Дамблдор?

— Совершенно верно, Корнелиус, — с серьёзным видом кивнул тот. «Так тут ещё и борода директора, то-то он доволен как слон, что ж, значит, врубаем наследника рода и молчим, пока не прибудет опекун».

— Не пугайся, дорогая, тебе нечего бояться, — ласково сказала профессор Амбридж, похлопывая её по спине, — ну-ну, всё хорошо. Ты правильно поступила. Министр очень тобою доволен. Он сообщит твоей матушке, какая ты славная девочка. Знаете ли, министр, — добавила Жамбридж, обращаясь к Фаджу, — мать Мариэтты — та самая мадам Эджком из Отдела магического транспорта, специалист по летучему пороху. Она помогает нам контролировать камины в Хогвартсе.

«Как интересно, камины, выходит, под наблюдением, возьму на заметку», — решил Гарри, отстранённо наблюдая за девочкой, которая старательно прятала своё лицо.

— Не бойтесь, моя дорогая, — но Мариэтта Эджком только выше натянула ворот мантии.

— Не обращай внимания на эти пятнышки, дорогая, — нетерпеливо сказала Амбридж, — отпусти мантию и расскажи министру… — но девочка лишь ожесточённо замотала головой.

— Ну хорошо, глупышка, я сама расскажу. — Амбридж наградила её очередной тошнотворной улыбкой и продолжала: — Так вот, министр, мисс Эджком пришла ко мне в кабинет сегодня вечером, после ужина, и сказала, что хочет мне кое-что сообщить. Она сказала, что если я загляну в тайную комнату на восьмом этаже, которую иногда называют Выручай-комнатой, то обнаружу там нечто, могущее меня заинтересовать. Я задала ей несколько вопросов, и она призналась, что имеет в виду некое сборище. К несчастью, в этот момент на неё навели порчу, — Амбридж сделала нетерпеливый жест в сторону прячущей лицо Мариэтты, — после чего, заметив своё отражение в зеркале, девушка крайне расстроилась и не сумела сообщить мне дополнительные подробности.

— Ах вот оно что, — сказал Фадж, буравя Мариэтту взглядом, который сам он, видимо, считал по-отцовски тёплым и участливым, — это было очень смело с твоей стороны, милочка, прийти к профессору Амбридж. Ты поступила абсолютно правильно. А теперь будь добра, расскажи мне, что происходило на этом вашем собрании? Какова была его цель? Кто там присутствовал?

Но у Мариэтты отнялся язык; она лишь снова помотала головой, таращась на них испуганными, широко раскрытыми глазами.

— Неужели нельзя расколдовать её, чтобы она могла говорить спокойно? — с нетерпением сказал министр, обращаясь к Амбридж.

— Пока мне это не удалось, — неохотно призналась та, и Гарри искренне посочувствовал девушке.

— Даже если она не заговорит, это неважно: я могу продолжить за неё. Помните, министр, в октябре я посылала вам отчёт, где сообщалось, что Поттер встречался с группой своих соучеников в "Кабаньей голове", в Хогсмиде? Так вот… — удивлению Гарри не было никакого предела, оказывается, он с кем-то встречался в какой-то "Кабаньей Голове". «Что за бред, точно надо звать опекуна».

— У меня есть свидетель, Минерва. Уилли Уиддершинс случайно оказался в этом трактире в то же время, что и они. Конечно, он был весь в бинтах, но на его слух это не повлияло, — самодовольно сказала Амбридж. — Он слышал каждое слово, произнесённое Поттером, и сразу же поспешил в школу, чтобы доложить мне.

— Так вот почему его не судили за извергающие унитазы! — подняв брови, сказала МакГонагалл. — Надо же, как интересно работает наша правоохранительная система!

— Гнусные коррупционеры! — взревел портрет дородного красноносого волшебника, висящий над столом Дамблдора. — В наше время Министерство не заключало сделок с мелкими мошенниками — нет, сэр!

— Благодарю вас, Фортескью, довольно, — мягко осадил его Дамблдор.

— Поттер назначил встречу с соучениками, — продолжала Амбридж, — чтобы убедить их вступить в нелегальное общество ради изучения чар и заклинаний, которые Министерство сочло неподходящими для детей школьного возраста…

— Прошу простить, что прерываю вас, профессор, вынужден сообщить, что дальнейшее общение со мной возможно лишь в присутствии моего опекуна.

— То есть вы признаете, что были там, — возликовал Фадж.

— Я буду отвечать на вопросы только в присутствии своего опекуна, лорда Сириуса Ориона Блэка, — заученно повторил Гарри. Тем временем Дамблдор начал плести какую-то чушь, чем только распалял министра, лишая его речь последних остатков осмысленности. «Очень интересно, что вы задумали, директор, и как к этому, по-вашему, причастен я?» — думал Гарри, параллельно сжимая в ладони небольшую пластинку. Стоило ей разломиться надвое, как где-то на Гриммо двенадцать у Сириуса на груди вспыхнул амулет, который был призван оповестить о том, что крестнику нужна его помощь и личное присутствие. Данным видом связи они обзавелись после того, что начало твориться на четвёртом курсе. В общем, не успел Дамблдор закончить нести чушь и выводить министра из себя, как камин взвыл и из пламени появился Сириус Орион Блэк собственной персоной и, поприветствовав министра, поинтересовался, чем обязан честному собранию.

— Лорд Блэк, что ж, тем лучше, — жеманно улыбнулась Амбридж. И именно в этот момент Гарри ощутил лёгкое дуновение магии у себя за спиной, но, обернувшись, ничего не увидел и, так как заклинание явно не имело целью нанести ему какой-либо вред и вообще, судя по всему, было направленно не на него, то решил сделать вид, что ничего не заметил.

— Мистер Поттер уличён в организации незаконного формирования, направленного на подрыв действующей власти.

— Помилуйте, Корнелиус, вы в своём уме? Гарри, тебе что-либо известно касательно выдвинутого обвинения?

— Нет, лорд Блэк, — чётко ответил Гарри и решил пояснить. — Вначале я думал, что профессор Амбридж ведёт речь о том, что я и несколько моих друзей каждый день, абсолютно не таясь, на глазах всей школы занимаемся зарядкой и бегаем вокруг озера, но затем прозвучали заявления о том, что я якобы собирал некую группу в трактире, именуемом "Кабанья Голова". — Тут Гарри уже заученным на четвёртом курсе жестом вскинул палочку, чем заставил авроров напрячься, и произнёс:

— Я, Гарри Джеймс Поттер, наследник рода Поттер, клянусь своей магией, что никогда в жизни не переступал порога заведения, именуемого "Кабанья голова". — Вспышка магии подтвердила принятие клятвы и Гарри, как и в прошлый раз, зажёг люмос.

— Нокс, — произнёс Гарри и спокойно посмотрел на обомлевшего министра магии.

— Но как же... я не...

— Господа авроры, прошу засвидетельствовать принятие магической клятвы, — спокойным голосом обратился к служителям закона лорд Блэк, и тем не осталось ничего другого, как подтвердить очевидный факт, а тем временем Альбус Дамблдор тихо скрежетал зубами. Он совершенно забыл, что юный Поттер легко пользуется подобной магией и это, как и столь несвоевременное появление лорда Блэка, рушило весь его план.

— Господин министр, как вы сами убедились, мой подопечный не пересекал порога указанного заведения, а значит свидетельства, говорящие об обратном, лживы. Я требую объяснить мне, как Гарри Поттер мог быть там, если он там не был? Лично мне на ум приходит только одно: некто применил оборотное зелье и под видом моего крестника пудрил детям мозг. Мне вот даже интересно, кто это мог быть. Господин директор, не просветите? Ведь, насколько мне известно, трактир "Кабанья Голова" принадлежит вашему брату Аберфорту, — припечатал Дамблдора Сириус.

В этот момент очухалась Амбридж и попыталась апеллировать к некоему списку участников. В котором, о чудо, числилось и имя Гарри Поттера.

— Позвольте полюбопытствовать, — Сириус в требовательном жесте протянул руку и буквально вырвал листок из пухлых пальцев Амбридж.

— Хм, действительно, Гарри, тут твоё имя, да и назвались эти гении так, что я даже не знаю смеяться мне или плакать. Отряд Дамблдора.

— Директор Дамблдор, вы взялись за старое и, надо полагать, для вас не составило труда заполучить пару волосков с подушки моего крестника? Неужели опять набираете свой Орден? Прошлого раза было мало? Столько талантливых молодых магов погибло. Прюэтты, Поттеры, Лонгботтомы, Медоуз... Я могу перечислять и перечислять. Вы совершенно не соображаете, что творите, это же дети! Я тоже состоял в этом честном собрании. Двенадцать лет Азкабана отлично прочищают мозг и выветривают всю детскую наивность.

— Корнелиус, это очень хорошо, что вы здесь, я настаиваю на задержании этого человека, — Сириус указал на Дамблдора и глаза Амбридж расширились. — Альбус Дамблдор однажды уже собрал Орден Феникса и бросил молодых, только закончивших школу, наивных подростков против людей, примкнувших к Тому-Чьё-Имя-Не-Принято-Называть. О том, сколько молодых магов погибло во время событий пятнадцатилетней давности, вам известно ничуть не меньше, чем мне, а возможно и больше.

Дамблдор посерел, на такое он совершено не рассчитывал. План был прост: посредством подставного Гарри собрать группу недовольных министерством магов и тем самым заставить Гарри участвовать в его, Дамблдора, плане. Но всё с самого начала пошло не так. Начать с того, что Поттер не проявлял недовольства действиями Амбридж, и пришлось подливать участникам ОД зелье, которое не позволяло им увидеть того разительного отличия между Гарри Поттером на собраниях ОД и тем, как он ведёт себя на уроках. Детям внушалось, что это всё конспирация, дабы не пронюхала Амбридж, а зелье помогало притупить критичность мышления. И вот Долорес наконец-таки поймала этот клуб любителей ЗОТИ и всё бы хорошо, но Поттер, будь он проклят, опять сумел всё испортить. И вот Корнелиус уже думать о нём забыл и трудами Блэка переключил внимание на самого Альбуса и теперь эффектное отбытие из красочного шоу превратилось в насущную необходимость.

Фадж так и не успел отдать вожделенный приказ об аресте, так как в кабинете полыхнуло, и ударная волна сбила всех на пол, а когда вспышка света угасла, Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора в кабинете не наблюдалось.