Хэллоуин (джен)

31.10.1989г.

Гарри

Кто придумал уезжать из дома на Хэллоуин? Каждый год дядя Вернон с тётей Петуньей ездили к тёте Мардж, говорили, что это традиция. Дадли любил эти поездки, ему-то тётя Мардж всегда готовила красивый костюм для походов за угощениями к соседям. Мне костюмов не доставалось никогда. Даже прошлогодние костюмы Дадли не разрешали надевать, и я ходил в обычной одежде. А без костюма никто конфет не давал.

Вот если бы мы оставались дома, я бы, наверное, смог придумать и сделать свой костюм сам. Я видел несколько простых костюмов на ребятах, пока ходил с Дадли. Но даже если бы я что-нибудь сделал, то не смог бы взять это с собой. Тётя Петунья всегда проверяла наши вещи перед поездкой и не разрешала брать лишнего.

В прошлом году я попытался сделать костюм дома у тёти Мардж, но Дадли это увидел и всё рассказал взрослым. В итоге я получил только взбучку.

Вчера тётя Петунья предложила мне выбрать, куда я хочу в этом году поехать — с ними к тёте Мардж или с миссис Фигг к её подруге. Если честно, то миссис Фигг я не любил. У неё дома постоянно пахло капустой и было слишком много наглых кошек. Я люблю животных, но не когда их так много. Я уже хотел выбрать поездку к тёте Мардж, но Дадли снова начал кричать и обещать, что в этом году он с друзьями обязательно соберёт все-все конфеты в округе. Мне же снова придётся ходить за ним и носить его угощения, но брать их мне никто не разрешит. Поэтому я выбрал поездку с миссис Фигг.

Оказалось, что подруга миссис Фигг жила в мрачном городе под названием Коукворт. Ехать до него пришлось очень долго. Мы всю ночь тряслись в автобусе, и я уже начал жалеть, что выбрал эту поездку. А потом, во время знакомства миссис Пул — та самая подруга — сказала, что я похож на пугало, которое стоит на поле неподалёку. Зато, когда нас разместили по комнатам, я получил полную свободу. Обе старушки занимались своими делами и не обращали на меня никакого внимания.

Было очень скучно. Меня поселили в маленькой гостевой комнате, но никто не сказал, чем я могу заняться. Обычно я так не делал, но сейчас очень хотелось совершить какую-нибудь шалость. Я знал, что прыгать на диване нельзя, особенно если он такой старый, но удержаться не смог. После пары прыжков шов на диванной подушке разошёлся, и из неё полез наполнитель. Мягкие кусочки чего-то пожелтевшего напомнили мне про пугало, с которым меня сравнили.

— Можно мне прогуляться? — спросил я, заглядывая в гостиную. Миссис Фигг и миссис Пул смотрели какой-то фильм по телевизору.

— Конечно-конечно, чего сидеть дома, иди погуляй, — отозвалась миссис Фигг.

Сначала я решил сходить на то самое поле и посмотреть на пугало. И чего миссис Пул сказала, что мы похожи? Разве что одежда у нас одинаково старая и растянутая. Стало немного обидно. Я снова посмотрел на свой растянутый свитер, доставшийся мне от Дадли, на штаны, подвязанные верёвкой, и улыбнулся.

Возвращался в дом миссис Пул я очень тихо, чтобы никто меня не заметил. Я выгреб весь наполнитель из порвавшейся подушки, пообещав себе потом всё вернуть на место. Я даже зашью её, но позже. Сначала я должен был сделать свой первый костюм.

Засунутый под свитер и в штаны наполнитель из диванной подушки сделал меня пухлым, почти как Дадли, но мягким. Рукава и штанины пришлось подвязать шнурками, чтобы ничего не выпадало. Тихонько выбравшись на улицу, я снова пошёл на поле. Двигаться стало неудобно, наполнитель мешал, но я всё равно шёл вперёд. Снимать с пугала дырявый жилет оказалось сложно. Оно сильно выше меня. Зато соломенная шляпа легко подцепилась палкой и свалилась с его головы. Когда добытая (почти в бою) одежда оказалась надета, я украсил свой костюм соломой так, чтобы она отовсюду торчала. Посмотреть на себя было негде, но наверняка получилось здорово. Настало время идти за конфетами!

По улице, где жила миссис Пул, уже бродило много ребят. Почему-то ходить вместе с ними мне не хотелось. Наверное, потому, что я всегда ходил с Дадли, и это было шумно. Не люблю, когда шумно. А вот за полем с пугалом была река и мостик, за которыми тоже были дома, но не было детей. Туда я и отправился. Но скоро понял, что это была плохая идея.

Я стучал в каждую дверь и ждал, но никто не открывал. Не может же быть, чтобы на целой улице никто не жил? Так бывает только в кино.

В окне последнего дома мелькнул свет. Совсем чуть-чуть, маленький огонёк. Может, там зажгли тыкву-фонарь? Я направился к двери и постучал со всей силы. Подождав какое-то время, я снова постучал.

Дверь тихонько скрипнула, а на пороге оказался высокий мужчина в странной чёрной одежде. Такую, наверное, носили в старые времена. Почти всё его лицо скрывала чёрная маска, а длинные волосы были зачёсаны назад. Точно! Так в кино выглядят вампиры! Значит, он тоже был в костюме.

— Здравствуйте, сэр, — сказал я и улыбнулся. Он промолчал. Может, с вампирами принято по-другому здороваться?

Мужчина долго молчал и смотрел на меня, а потом тихо сказал:

— Пугало? Оригинально.

Когда он зашёл в дом, я уже думал, что мне снова не повезло. Но дверь не закрылась до конца, и я решил подождать. Через несколько минут он вышел на крыльцо и протянул мне корзинку, похожую на тыкву и наполненную сладостями. Так много я не ожидал собрать даже за весь вечер.

Я почувствовал себя очень счастливым. И этим счастьем захотелось поделиться. Раньше, чем успел об этом подумать, я обнял доброго «вампира». А потом, пока он не опомнился, поблагодарил его за угощение и побежал в сторону дома миссис Пул.

Это самый лучший Хэллоуин в моей жизни!

Северус

Для кого-то 31 октября — праздник, многие волшебники и магглы отмечают в этот день Хэллоуин. А для меня — это день траура.

Первые два года Альбус Дамблдор пытался вразумить меня, объяснял, что у меня есть обязанности, что я не могу себе позволить бросить всё, предаваясь страданиям и сожалениям. Что я, в конце концов, декан, и целый факультет зависит от меня. Но что бы он не говорил и не предпринимал, какие бы попытки меня развеселить не совершал — ничего не помогало. На третий год Дамблдор сдался. Он в очередной раз покачал головой, сказав, что вот так преподаватель, а тем более декан выглядеть не должен. Нужды объяснять, как именно не должен выглядеть декан, не было — одного взгляда на меня хватало, чтобы понять, что он имеет в виду.

С тех пор 31 октября стал моим официальным выходным. Более того директор просил меня не находиться в стенах школы в этот день, дабы никто из учеников даже случайно меня не увидел. Прочие учителя, не говоря уже о деканах, даже мечтать о таком не могли — получить выходной среди учебного года, да ещё в праздничный день, когда подростки и вовсе становятся неуправляемыми. Мне кажется, они мне даже завидуют. Но завидовать тут абсолютно нечему. Это траурный день. День скорби.

Едва часы возвещают о наступлении этого самого дня, как я возвращаюсь туда, где всё началось. В место, где я когда-то познакомился с весёлой рыжей девочкой с зелёными глазами. В место, где мы стали друзьями. Год за годом сценарий не меняется — с утра до вечера я вспоминаю ушедшие дни и свою подругу, заливая воспоминания алкоголем.

Так происходит и сегодня. День уже близился к завершению, темноту в комнате разгоняет лишь пламя в камине. После полуночи я выпью протрезвляющее и антипохмельное, а затем отправлюсь в школу, возвращаясь к своим обязанностям. Но сейчас я могу себе позволить ещё немного выпить. Прикрываю глаза и делаю очередной глоток, уже не ощущая вкуса.

Внезапно тишина разрывается стуком в дверь. Довольно неожиданно для этого места. В Паучьем тупике уже давно никто не живёт. Единственный более-менее жилой дом на этой улице принадлежит мне. Кто может стучать, да ещё в такое время? Предположения лезут самые ужасные. Рука непроизвольно тянется к протрезвляющему. Такой вечер испортили.

Едва зелье успевает подействовать, как раздаётся повторный стук. Приготовив палочку, отправляюсь к двери, но прежде чем открыть её, всё же привожу себя в порядок. Парой простых заклинаний разглаживаю одежду, собираю волосы в хвост и прячу лицо за маской.

Чего я точно не ожидал, открывая дверь, так это увидеть ребёнка. Передо мной стоит маленький мальчик, одетый в нелепую одежду. Худое лицо и тонкие запястья совсем не вяжутся с почти круглой фигурой, а торчащая отовсюду солома и широкополая шляпа напоминают мне пугало, что стоит за рекой уже много лет. Точно, у магглов же была такая традиция — наряжаться разными существами и отправляться выпрашивать угощения. Ещё раз внимательно осматриваю ребёнка. Такого костюма я ещё не видел.

— Пугало? Оригинально.

Мальчик стоит и смотрит на меня широко раскрытыми зелёными глазами сквозь круглые стёкла очков. Руки его пусты, но и район он для прогулки выбрал не самый подходящий. Ему вообще повезло, что хоть я оказался дома. Местные ребятишки сюда никогда не заглядывают, а этот или недавно переехал и пока не разобрался что к чему, или просто гостит у кого.

Но что ни говори, а он удивил меня и определённо заслужил награду. Давно меня никто не удивлял. Ещё раз окинув его взглядом, я отправляюсь на кухню в поисках угощения для неожиданного посетителя.

Первой под руку попадается тыква, которую мне вчера вручил Хагрид. Это почти стало ежегодной традицией — накануне Хэллоуина лесничий приносит самую маленькую из выросших в этом году тыкв. Уж не знаю, что, по его мнению, я с ними каждый год делаю, но в этом году она пригодится. Трансфигурация никогда не была моей сильной чертой, но тыква всё же обретает новые очертания — что-то среднее между котлом и корзиной. Вполне неплохо.

Первыми в тыкву-корзину отправляются несколько яблок, откуда они у меня взялись, не представляю, может, домовики принесли. Сутки алкогольных возлияний без какой-либо еды никому ещё на пользу не шли, и потому заботливые ушастые сами заносят на мою кухню что-нибудь съестное. Яблоки в качестве закуски к огневиски вряд ли сгодятся, а вот для угощения ребёнку подойдут. Сверху засыпаю их лимонными дольками, которыми снабдил меня Альбус перед уходом. Можно подумать, я хоть раз их ел, но спорить с ним себе дороже. Ну что ж, выглядит неплохо.

Наверное, когда я зашёл в дом, дверь сама собой прикрылась. Отчего-то возникает тревожная мысль — вдруг он ушёл? Но стоит открыть дверь, как мальчишка вновь поднимает на меня взгляд. Тыква-корзина переходит в руки ребёнка, и его глаза зажигаются каким-то невероятным светом. Он выглядит так, будто в его руки попало настоящее сокровище, и сердце сдавливает от жалости. Что же за жизнь у него такая, что это нехитрое угощение вызвало столько счастья?

Видимо, поддавшись эмоциям, мальчик порывисто обнимает меня, а потом, смутившись, убегает. Я никогда не был любителем физических контактов, но это объятье отторжения не вызывает. Будто так и надо. А следом появляется глупое желание увидеть его снова.