Мост в рассвет (джен)

Примечания:

https://northernfable.ru/upload/medialibrary/5de/5dea85cdaaa678981e4108f9b34e488b.jpg Зимний крест выглядит так

Почти за год до этого.

— Расскажите мне о вашем мире всё. — Сирин села на лавку напротив Йагиль и положила на стол серп. Алконост развернула к ней голову, глаза блеснули закатным солнцем. — И о Хранителе Моста.

Сирин специально выжидала, когда снова прилетит птицедева, ведь расспрашивать немую Йагиль было почти бесполезно. Ждать пришлось несколько дней — Йагиль лишь вздыхала и разводила руками. Поэтому Сирин не узнала, что, приди Мёртвая вода, они бы не увидели Алконост гораздо дольше. Сама Йагиль тоже стала на удивление рассеянной в эти дни, и Сирин получила свои первые уроки зельеварения, как не умеющий плавать человек, которого сразу бросили на середину реки. Йагиль погружалась в тяжёлый беспробудный сон, забывая чугунки с отварами в печи, и Сирин приходилось браться за полукруглую металлическую рогатину — для этого предмета даже не нашлось слова в памяти — чтобы извлекать из устья дымящиеся посудины. Потому что в Избе уже начинало попахивать горелым.

Впрочем, прошло около недели, и взгляд Йагиль снова стал цепким, она перестала погружаться в сон, больше походящий на кратковременную кому. И Сирин решила, что скоро прилетит Алконост. Она готовилась к разговору, продумывала реплики, одиноко считая дни, ползущие в безветрии. И только котёнок Ветер был её собеседником. Но сейчас решимость едва не отказала ей. Готова ли она услышать правду?

— Прямо-таки и всё рассказать? — прищурила один глаз Алконост. Вид у неё был свежий и отдохнувший. — А что бы ты хотела узнать, голубка моя? — живо осведомилась она, вперевалочку подойдя к столу.

Сирин, готовая спорить и доказывать, что ей действительно нужно знать всё, даже растерялась.

— Ну… — неубедительно начала она. Все задуманные фразы вылетели из головы.

— Это хорошее начало беседы, — подбодрила её Алконост. Йагиль сидела неподвижно, только пальцы её неслышно постукивали по дощатому столу. — Итак, давай отбросим формальности и сразу перейдём к сути. Тебя интересует сокол наш Ярр.

Сирин опустила глаза. Да, суть мира она смутно уяснила — это загробный мир. И правда, чему удивляться? Но Хранитель Моста остался загадкой со своим болезненным интересом к миру, из которого она пришла, с костяными руками при живом теле, со звёздами в ночных глазах, с ледяной стеной внутри…

— Что такое Зимний крест и почему вы соврали относительно меня? — спросила Сирин — тоже важное. Не поддаваться же на провокации Алконост.

— А, — коротко и не совсем понятно поморщилась та. — На тебе его точно нет?

— Я не знаю… Хотя… — Сирин вспомнила, как осматривала себя в зеркале. — Вроде ничего…

Алконост и Йагиль обменялись взглядами.

— Зимний крест, видишь ли, нечто вроде пропуска в Навь, — совсем непонятно пояснила Алконост.

— Не понимаю, — честно призналась Сирин.

— У всех, кто попал в Навь, он есть. — Алконост задрала голову, и Сирин увидела на её голой шее тёмный косой крест. Его концы перпендикулярно отсекали более короткие чёрточки, будто ограничивая. Она перевела взгляд на Йагиль, и та показала на запястье такой же знак.

— И что это значит? — поинтересовалась Сирин.

— Все, кто без Зимнего креста, сгорают на Мосту по пути сюда, — развела крыльями Алконост, словно говорила прописную истину. — Кроме тебя. — Снова этот внимательный взгляд одним глазом, по-птичьему. — По слухам, этим крестом пометила нас сама Марена. Только этого уже никто не помнит, да и нельзя про это… — Она провела длинный пером по губам в знак Печати молчания.

— И у Хранителя Моста он есть? — уточнила Сирин, сама не зная зачем.

— Знамо дело! — фыркнула Алконост. — Хотя, если вдуматься, его раздевать мне ещё не довелось, но Йагиль точно знает. — Сирин, приподняв брови, глянула на немую, а Алконост пояснила: — Они росли вместе, вроде брата и сестры. Точнее, Ярр рос, а Йагиль я не помню маленькой… Здесь.

Сирин заново окинула взором Избу. Значит, здесь и рос Ярр… Значит, нежить растёт.

— А их родители?..

Йагиль смотрела на свои руки, а Алконост почесала крылом затылок.

— Хм-м, это сложно объяснить. Кто отец Ярра, никто не помнит, а если пытаются вспомнить, то вот что происходит. — Она указала на Йагиль. — А бывает и ещё хуже: Печать забвения. Тогда не только речь потеряешь, но и память отшибёт напрочь. — Она постучала изгибом крыла по лбу. — Йагиль вроде как подобрали девочкой-сироткой на болоте, куда её послала… ну мачеха, наверное, кто ж ещё. Извечная история…

— Где подобрали? В Нави?

— Э-э… Не будем об этом. Ну так вот. Её нашла и взяла на воспитание Ядвига, мать Ярра, это её ступа, кстати, в углу стоит. Она на ней и летала. Йагиль как-то помелом обходится.

Сирин решила уже ничему не удивляться. Но что-то в ней тоскливо вздрогнуло стремлением ввысь.

— Так и жили сначала, если верить сплетням: Ядвига, юная Йагиль и… Комендант нынешний. Изба не здесь ещё стояла, она ж лапчатая. И весьма подвижная. Впрочем, может, врут всё сплетни.

Если все вокруг всё забыли, откуда же берутся сплетни?..

— Как?! — несмотря на своё намерение, поразилась Сирин. — Этот… Городничий?! Отец?..

— Да не отец он Ярру! Это все знают! Интересно, откуда… А с Городничим там длинная история… — Алконост почти смущённо посмотрела на Йагиль. Та была мрачна. — Слухами земля полнится, — словно в оправдание сказала птицедева. — Городничий-то красавец был по молодости. Королевских кровей. Шёл по своему делу — за суженой. — Голос Алконост стал звучать напевнее, будто она неторопливо рассказывала старую сказку. Даже обороты речи, казалось, сменились на более старинные. — Но у Ядвиги своя надобность была, как у ведуний положено. Наследница мастерства нужна. А для наследницы мо́лодец. Она молодца приметила, накормила, напоила, искупала, спать уложила… с собой. Он о суженой и позабыл. Остался. Только ничего хорошего из этого не вышло — ни наследницы, ни совета с любовью. Когда Йагиль подросла, Городничий на неё поглядывать стал. Ядвига его и выгнала помелом промеж… лопаток и в ступе ещё гнала по лесу. Позже он всё к Ярру подход найти пытался, заместо отца сойти. Увивался прямо. Особенно когда Ядвигу…

— Что?.. — с волнением спросила Сирин. Она заметила, что ступа покрыта паутиной и пылью.

— Змеи её утянули. Куда-то на ту сторону Моста, а может, под Мост, в саму Огненную реку… Это мы уже хорошо помним и забыть не сможем. — Алконост хмуро взглянула на ступу. Йагиль беззвучно отёрла щёки. — Ярр так бушевал, чуть Мост не перепрыгнул. Но не плакал. Даже Городничий вроде всплакнул… Однако он быстро утешился — решил, что он теперь в Навь-Костре главный, его только Ядвига смущала.

— Его поддержали? — усомнилась Сирин. Ей показалось, что в городе не сильно уважают Коменданта.

— Да никто, в общем, против не был. Составлять графики дежурств у Моста и записывать пришедших особо желающих не нашлось, а Старому Бесу и на его медоварне неплохо. Но тогда случилось одно из самых оголтелых нашествий за всё время. Змеи будто страх потеряли, они выползли из Огненной реки и доползли до самого частокола. Ты бы слышала эти русалочьи визги-писки, когда змеюки добрались до их рва! Девки на раз-два выпрыгнули — только голые зады засверкали — и в город! Я-то в воздухе, и то перетрусила… — Птицедева зябко стряхнула крылья и обхватила себя руками. Сирин заметила, как забе́гали её глаза. Это показалось странным: Алконост выглядела бесстрашной до безрассудства, она могла бы разрывать змей когтями, давить, бить крыльями… В крайней случае — взлететь на недосягаемую для них высоту. Но она боялась, и страх повис в воздухе, прогорклый и застарелый. Йагиль, сжав губы в линию, обводила пальцем сучок на столе — по кругу, по кругу, по кругу… Сирин вспомнила, как шарахнулся от змеиных шкур Кладезь, как отступили горожане… Здесь крылось большее, нежели просто боязнь змей. Точно большее.

Сирин деликатно кашлянула, и Алконост очнулась от задумчивости.

— Такие дела… Мы все задрожали, в обморок упали… Ярр же не отступил. Хотя было ему на тот момент семнадцать лет. На вид — у меня глаз намётанный на юные красы. Не знаю как — я-то спрятала голову под крыло, — самокритично призналась Алконост, — но он в одиночку справился с нашествием и отогнал змей. Я думаю, если бы они навалились всей сворой, то поглотили бы его… Но, потеряв несколько сотен шкур, они откатились. Ярр ещё долго ходил у первого ряда частокола и собирал трофеи, из которых потом сшил свой прекрасный жилет и сапожки. Только вот мне даже не завидно. — Она снова поёжилась. — Так что даже вопроса не встало, кто будет в Нави главным. Городничий-то со страху влез на ясень, но в свои пенаты я его не пустила. — Птицедева замолчала, словно погрузившись в воспоминания. Сирин хотела уже задать следующий вопрос, но Алконост заговорила вновь, голосом более тихим и тонким, чем обычно: — Знаешь… Есть у него во взгляде что-то… Не всегда, а только когда сильно выйдет из себя. Что-то непередаваемо властное. И в голосе. В такие моменты никто не смеет идти против него. Оно бы должно возбуждать — эдакая первозданная дикость — но только вызывает желание признать его выше себя, и не в скандальёзном смысле, а будто наравне с Мареной…

— Но вы же отзывались о ней как о "ледышке"! — удивилась Сирин. — Без всякого преклонения!

— Это я… дебоширила и буйствовала с досады, — чистосердечно призналась Алконост и даже прикрыла рукой рот, будто могла затолкать вылетевшие слова обратно. — Сирин… — Сирин вскинула взгляд. — Я имею в виду настоящая Сирин… Ой. Ну, моя сестра в общем, она знала больше, наверняка. Но где она теперь…

Алконост положила лицо на ладони и невидяще устремила взгляд в пустоту. Йагиль ногтем чертила на столе кресты — уже не ровные и спокойные круги. Сирин отрешённо наблюдала за движением её пальцев и вспоминала, как дважды Ярр являлся, когда горожане собирались учинить над ней расправу — и всякий раз они беспрекословно слушались его, хотя он ничего не делал. Да и выглядел не так чтобы угрожающе — по сравнению с хищными волколаками, к примеру. Действительно было что-то такое в этом голосе…

— А сейчас Ярру сколько лет? — негромко спросила она.

— Да лет сто будет. Или сто пятьдесят… — Алконост встряхнулась, и руки снова стали крыльями. — Одно время мы как-то сбились со счёта… Потом зато появился ещё один повод выпить — день Восстановления календаря. Мёртвая вода в забытые годы лилась рекой, она ж не только раны заживляет…

Сирин непроизвольно коснулась сквозь ткань узкого шрама на бедре. Значит, в этом мире живут сотни лет… У неё будет время во всём разобраться.

— Сейчас бы чего лишнего не вспомнить… Вода-то не пришла, — пробормотала Алконост словно про себя. — А потом с острой и слишком понимающей ехидцей взглянула на Сирин. — Ну что, твоё любопытство относительно Ярра удовлетворено, голубка?

Сирин слегка пожала плечами. Нет, не удовлетворено. Но неплохо и про остальное что-то разузнать. Она уже поняла, что пришлась здесь не ко двору: реакция Городничего говорила сама за себя. Конечно, вполне простительная неприязнь ко всему чужому и непонятному... Но сразу бросать чужачку в Огненную реку?

— Ну а ты так ничего и не помнишь? — поинтересовалась Алконост, прервав мысли. — А то Ярр, как понял, что ничего из тебя не вытащит про свою вожделенную Явь, так и остыл…

— А почему он так туда стремится? — спросила Сирин. Слова птицедевы отозвались обидной дрожью в груди.

— Это ты у него узнавай, — хмыкнула Алконост. — Только погоди, пусть в городе всё немного уляжется. А ты к тому времени, может, что-то вспомнишь, что Ярру бы было интересно. Вдруг на этой козе удастся к нему подъехать… На тебе Зимнего креста нет, так, стало быть, и Печатей нет. Говори, что вздумается! Наверное.

— Наверное, — повторила Сирин бездумно. Только она вовсе не хотела, чтобы в ней ценили только память о Яви.

* * *

Сирин раскладывала только что сорванные травы по стопкам, чтобы подвесить их на сушку. Полынь, папоротник, лунник и — очень осторожно — цикуту. Сирин была очень удивлена, когда через две недели своего пребывания в Нави услышала от Йагиль первое, пусть отрывистое, слово. Они вместе собирали на Курганах и болоте за ними травы, ведунья указывала пальцем, и Сирин, как могла, дёргала за стебли. После первой раны от острого листа осоки и порции шипящей синьки она обмотала руки тканью, которая нашлась в Избе, — получилось что-то наподобие митенок. А Йагиль явно очень хотела её научить всем этим травяным премудростям. Они собирали и камни — не все, а лишь определённые — ловили насекомых и пауков, а неупокоенные души пели им свои бесконечные песни.

И вот когда осмелевшая Сирин протянула руку к нарядному зонтику цикуты, Йагиль судорожно вздохнула и, издав сначала нечто нечленораздельное, приказала:

— С… Стой!

Сирин от неожиданности дёрнулась и застыла с протянутой рукой. Зонтик как будто качнулся ей навстречу.

— Ты можешь говорить? — изумлённо обратилась она к Йагиль.

Та с несчастным видом потрясла головой, потом закрыла глаза, сосредоточилась, подвигала губами… И с усилием проговорила ломающимся, дрожащим голосом:

— Немного. Иногда.

— Но это же здорово! — искренне обрадовалась Сирин. Она чувствовала, что в безмолвии (Алконост загадочно пропадала на несколько дней и была желанным гостем) скоро начнёт разговаривать сама с собой или с Ветерком, подрастающим котёнком. Да и как чему-то научиться, если учитель может общаться только жестами? — Давай будем стараться больше говорить, и тогда у тебя точно станет получаться всё лучше и лучше!

Йагиль лишь грустно усмехнулась. Тщательно сложила губы и произнесла:

— Пытались. Дальше от города — лучше. Изба, город — нет. Я… р… — резкий отрицательный жест.

— Ярр? — догадалась Сирин.

Йагиль часто закивала, а потом неистово замотала головой.

— Ты не можешь говорить с Ярром? И при нём? И о нём?

Йагиль кивнула и вздохнула с облегчением. Её поняли.

— Ничего, — сказала Сирин, пытаясь скрыть разочарование. — Много других тем для разговора… — Она показала пальцем на приветливо наклонившийся зонтик растения. — М?

— Цикута, — с трудом выдохнула Йагиль. — Яд. Корень. Зонтик. Меньше.

— Он нам нужен? Может… попросить Молота помочь его выкопать? А я схожу в лабораторию и расскажу что-нибудь Кладезю…

— Город. Опасно, — предостерегающе подняла палец Йагиль. — Побе́ги. — Она вытащила перчатки из тонкой кожи, сама подошла к ядовитому растению и сорвала несколько хрустящих стеблей.

И теперь Сирин разбирала "улов". Изба крепко и высоко стояла на птичьих лапах, и закатные лучи косо били в окна. Впрочем, солнце, кажется, никогда не стояло здесь в зените — ещё одна странность в копилку. Скрипнула дверь — Сирин не встревожилась. Волколакам не достать, Йагиль в соседней комнате. Может, это Алконост, наконец-то! Она хотела было приветствовать птицедеву. Но, выглянув из-за двери, увидела Хранителя Моста.

Как он попал сюда? Изба не опускалась, не ухало вверх нутро. Хотя если Ярр жил здесь, наверное, Изба его знает… И он просто взобрался по лапам с той же лёгкостью, как тогда по ясеню в Скворечник. Сирин приникла к стене и затаилась.

Йагиль, казалось, ничуть не удивилась визиту, подошла к Ярру и коротко его обняла. Он тоже сомкнул на мгновение руки на её спине, но никаких эмоций не возникло на бледном лице, Сирин видела это через приоткрытую дверь. И лишь когда они отстранились друг от друга, Ярр слегка растянул губы в будто заученной улыбке.

— Привет, сестра, — поздоровался он. — Как ты?

Йагиль со вздохом развела руками и пожала плечами, как бы говоря: "Всё по-старому, жаль не могу сказать".

— Как Незваная?

Сирин ещё больше вжалась в стену и перестала дышать. Он спросил о ней… Пусть и не назвал по имени. Может, стоит показаться? Нехорошо подслушивать… Но вместо этого она попыталась притвориться пустотой.

Йагиль погладила воздух ладонью и склонила голову набок. Сирин была почти уверена, что ведунья улыбнулась. А ещё та не могла не знать, что Сирин прячется в соседней комнате с неплотно притворённой дверью.

— Хорошо, — кивнул Ярр и огляделся. — А где она?

К изумлению Сирин, Йагиль ткнула пальцем вниз и показала на связки трав.

— Не рано ты её отправляешь одну? — поднял брови Ярр, подошёл к столу и взял подаренный им серп. — Хм-м…

Сирин закусила губу в своём убежище. А Ярр присел на лавку, тихо положил серп обратно на стол и сплёл перед собой длинные костяные пальцы. Йагиль неспешно устроилась напротив него, спиной к Сирин, и стала ждать. Видимо, такие разговоры для них были в порядке вещей.

— Итак, — начал Хранитель Моста, — Мёртвая вода не пришла.

Йагиль кивнула и мельком взглянула на своё запястье, где, как уже знала Сирин, темнело клеймо Зимнего креста.

— Бывало такое раньше? До того… как я себя помню чётко? — поинтересовался Ярр. Йагиль покачала головой. — А если расспросить старожилов? Алконост? Коменданта? Беса? — Йагиль снова ответила отрицательным жестом. — Ты знаешь, что это значит? — Он понизил голос. Сирин заметила, как спина Йагиль напряглась и ведунья тревожно дёрнула плечом.

— Я тоже думаю, что многое изменится… — всё так же тихо сказал Ярр. Он встал из-за стола и подошёл к окну. — Горожане ходят, как потерянные. Иные бормочут невесть что… Комендант призывает все кары Нави и Прави на голову Незваной, которая явилась и разрушила вековой порядок. — Ярр начал ходить от стены к стене, а Сирин казалось, что он просто не мог её не замечать — она-то видела его прекрасно. — И я уже не уверен, что он так уж не прав. — Сирин сжалась одновременно с возмущённым стуком, с которым Йагиль хлопнула ладонью по столу. Ярр обернулся, а ведунья изобразила крылья, потом приложила основание ладони ко рту и дунула наверх. И резко отрицательно качнула головой.

— Да, я знаю, что Гамаюн указывала и другие приметы незваного гостя, — признал Ярр. — Но пророчества всегда такие расплывчатые…

Йагиль сердито выдохнула и выдала череду быстрых жестов, которые Сирин уже не пыталась разгадать, тем более, со спины. А Ярр помрачнел. И что-то виноватое и почти детское немного оживило его холодные черты.

— Я не должен был тратить Мёртвую воду, чтобы пытаться взглянуть на Явь… — Он опустил голову. — Может, тогда и Сирин, — Сирин за дверью вздрогнула, но быстро сообразила, что речь не о ней, а о сестре Алконост, — выжила бы… А теперь как бы все остальные не последовали за ней. У неё же Зимний крест почти исчез… — Ярр задумчиво вернулся к столу, взял серп и провёл пальцем по острию.

А Йагиль оглянулась, решительно подошла к Ярру и вырвала серп из его рук. Острым концом нацарапала что-то прямо на дубовом столе… А потом невзначай захлопнула дверь в соседнюю комнату. Сирин подскочила от того, как содрогнулась стена. Опять информационный вакуум… Толстые, плотно пригнанные брёвна не пропускали ни звука. И поэтому она не видела, что Йагиль грубо начертала на дереве Зимний крест Марены, как она показала пальцем на дверь, как сделала резкий отрицающий жест… Как на лице Ярре вспыхнуло понимание. Но ещё больше — непонимания.

— Кто же она… — Йагиль смотрела на него с сочувствием. Ярр взглянул на свои костяные пальцы. — Как она перешла Мост…

Не переходи Мост,

— шелестнуло у обоих в сознании.

Я покажу тебе Явь,

— услышал один только Ярр.

* * *

Середина года

Сирин привычно уже скользнула за ряд частокола через задние врата. Сейчас новолуние, значит, волколаки не очень агрессивны и не рыщут по городу, вынюхивая обострённым чутьём, с кем бы подраться или ещё чего похуже. Да и все остальные навь-костринцы скорее всего спят — интересно, что о себе Сирин так и не начала думать как о жительнице города.

Путь её пролегал к Мельнице. Алконост не одобряла этих вылазок и отчаянно насмехалась, Йагиль только пожимала плечами, но для Сирин местная "лаборатория", как любовно называл её Кладезь, стала вторым домом — после Избы. Да, на Мельнице она чувствовала себя почти уверенно и уютно, хотя в первый раз чуть не попалась в лапы волколака. Хорошо, что Молот ждал её и быстро приструнил разгорячённого полузверя… Кузнец потом не раз провожал Сирин, но приходила она всегда сама — под покровом ночи, закутанная в плащ… И несла в голове разрозненные знания, которых так жаждал единственный инженер и учёный Навь-Костры. Не меньше, чем Ярр — встречи с Явью.

Лабораторию уже освещала настоящая лампочка с вольфрамовой нитью, и, пока Кладезь и Сирин сидели, склонившись, над эскизами и чертежами, она ни разу не взорвалась, осыпав их брызгами стекла. Кладезь довольно почёсывал бороду, но требовал больше.

— Какие-то ошмётки знаний! — капризно жаловался он, отбрасывая записи. — Ни начала, ни конца! Откуда вообще ты взяла, что на одном конце города можно услышать то, что сказали на другом, с помощью каких-то волн? Волны есть там, где есть ветер — на воде то есть.

— Это не те волны, — терпеливо пояснила Сирин. — Речь об электромагнитных волнах. Вы же знаете, что такое электричество, раз у вас даже лампочка, — она показала пальцем вверх, — электрическая. Вы же сами говорили, что хотите, чтобы я вам помогла с генератором и электродвигателем!

— Да мне Молот педали накрутил, а я потом скинул эти искорки в топинамбур, а его под спуд и в тепло… И он понемногу отдаёт потом.

— Вы же придумали аккумулятор! — невольно восхитилась Сирин. Она-то могла лишь выступать неисправным передатчиком между цепким умом Кладезя и технологиями Яви — причём технологиями как будто не первой свежести.

Кладезь приосанился и выпятил подбородок, а Сирин поняла наконец, почему свет лампы ритмично подрагивал. Это Молот в подвале без устали крутил педали, чтобы здесь Сирин и Кладезь могли изобретать (пытаться вспомнить) что-то давным-давно изобретённое не при лучине. И правда, откуда в Нави электричество? Скорее стоит ожидать какого-нибудь магического света или негасимого пламени…

— Если бы Мельница крутилась… — вздохнул Кладезь с тоской, словно прочитав её мысли, и посмотрел наверх, но не на лампочку, а, как догадалась Сирин, туда, где медный купол венчали пять крыльев вполне аэродинамичной формы. — Если бы был ветер, то его силы хватило бы на многое… Есть у меня мечта — чтобы моя Мельница запела, — признался он. — Если ветер раскрутит лопасти, под медным куполом будет точно колокольный звон… Да. — Он беспощадно дёрнул клок бороды. — Ерунда всё это!

— Но есть же другие источники энергии, — попыталась утешить его Сирин. Он сумрачно взглянул на неё. — Вот, например, Огненная река — прекрасный источник тепловой энергии…

Она не успела договорить, как Кладезь хлопнул себя по лбу и выругался очень витиевато, но явно с техническим уклоном.

— Проклятье! Какой сегодня день?! Новолуние?! Это же нам с Молотом надо нести вахту у Моста!!! — Он рывком дёрнул себя за всю бороду, подбежал к двери и зычно крикнул, чтобы услышал в подвале Молот.

И через несколько секунд свет лампы дрогнул и потух. Навалилась густая темнота новолуния, вязкая и чёрная после относительно яркого света. Сирин зажмурилась, чтобы глаза привыкли быстрее, но витая вольфрамовая спираль ещё долго стояла перед глазами.

Кладезь уже почти выскочил из Мельницы, и тут Сирин услышала голос Молота, глухой и низкий.

— А она?

— А что она? Посидит тут или в Избу вернётся.

— Проводить надобно. А поутру, по светлыни ей ходить негоже.

Кладезь досадливо ругнулся. Задумался на мгновение. И со вздохом сказал:

— Ладно. С собой возьмём. Эй! Пойдёшь с нами к Мосту. На месте посмотрим на тепловую энергию. Расскажешь, что думаешь.

Сирин распахнула глаза. Оказывается, они уже достаточно привыкли к мягкому свечению безлунной ночи.

— К Мосту?.. — переспросила она, и голос дрогнул, сорвался на шёпот.

Она не бывала там с тех пор.

— Давай-давай, — поторопил Кладезь. — Не то Комендант застукает, потом не отмашешься… Не то страшно, что обворчится, а… Нельзя, в общем, чтобы никто не следил за приходящими! Мало ли что…

Сирин на непослушных ногах спустилась по винтовой лестнице, держась рукой за стену. И немного успокоилась, лишь коснувшись рукой жёсткой шерсти Молота.

— Ну? — нетерпеливо потянул её за другую руку Кладезь.

И Сирин послушно пошла за маленьким домовым. Туда, где Явь была чуточку ближе. Но у неё в голове не отдавалось при каждом шаге:

Не переходи Мост. Не переходи Мост…

* * *

Они стояли не у подножия, а чуть поодаль, где врос в землю большой гладкий валун, отполированный, наверное, не одним дежурящим навь-костринцем. Огненная река отбрасывала на лица красноватые и оранжевые блики, и на фоне ослепительной бездны Мост казался абсолютно чёрным. Пугающим, но… Не до безотчётного ужаса, которого ждала Сирин. Так что вскоре она уже с интересом всматривалась, прищуривая глаза, не идёт ли никто по нему. Ей хотелось поговорить хоть с кем-то с той стороны. С кем-то, кто перешёл Мост позже её.

Но Кладезь уже охладил её известием, что он никого особо не ждёт, души стали редкими гостями, а почему — никто не знает. Только Комендант придирчиво расспрашивает каждого дежурного на предмет того, сколько они приняли душ. И педантично заносит ответы в свою записную книжку с золотым обрезом, хмурясь и слюнявя карандаш.

— Ты присядь, — велел Кладезь Сирин. — Что зря возвышаться? — И показал на валун. — Подумаем про тепловую энергию.

Сирин присела, ощутив согревающее тепло камня, и положила лицо на сложенные ладони. Взгляд приковал Мост, все мысли о технологиях Яви остались в лаборатории. Она всё равно надеялась увидеть кого-то… Молот основательно встал у её бока.

— Ждёшь кого? — проницательно спросил Кладезь. — Родных? Знакомых?

Сирин неуверенно пожала плечами и отвернулась.

— А я вот никого уже не жду, — неожиданно признался Кладезь, дёрнув себя за бороду. Как он ещё не вырвал её всю… — Все, кто был, вышли, значит, судьба такая…

Сирин сочувственно посмотрела на него, хотя мало что поняла. Никто в Нави не вспоминал родных. По крайней мере, из тех, с кем она общалась.

— Да-а… — задумчиво протянул Кладезь.

А ведь он хочет поделиться, вдруг поняла Сирин.

— Вы кого-то не дождались? — участливо спросила она.

— Да и ждать некого… Я не помню. — Он отвернулся, опустил голову. — Но раз я уже такого роста, — Кладезь показал два почти сведённых пальца, — значит, успел стать главой рода там. Ты, наверное, не знаешь: глава рода становится кем-то вроде духа и приобретает такой вид. — Он небрежно провёл рукой вдоль тела. Сирин сидела, он стоял. И всё равно они были одного роста. — А это в свою очередь значит, что он связан со своим родом неразрывно и за каждого члена в ответе. Но ни ниточки не осталось, ни веточки рода… Я должен был узнать их среди перешедших, какими бы они ни стали… — Он смотрел в сторону Моста, но Сирин казалось, что взгляд его следует дальше. — Стало быть, упустил в те странные дни изобилия Мёртвой воды, до Восстановления календаря. И мои родичи растворились среди Неприкаянных. Я их не встретил.

— Может, вы ещё увидите их, — деликатно заметила Сирин, не зная, как утешить или поддержать Кладезя, который поначалу показался ей таким чёрствым и бездушным. Без-душным — без родных ему душ. — А что за Восстановление календаря? — спросила она, чтобы отвлечь его.

— А-а, многие порастеряли память лет сто назад от обильных возлияний Мёртвой воды. А может и больше лет прошло… Когда очухались, то обнаружили, что Ярр уже не ребёнок, каким его все помнили, а юноша… На вид. А других изменений в Нави и не произошло — Косохлёст вот ни на день не вырос, как по мне. Ярр вроде и помнил прошедшие годы, да и мы помнили, но всё, знаешь ли, как в тумане. Тут помню, тут не помню, — Кладезь коснулся разных частей головы. — Каждый день, как предыдущий. День да ночь — сутки прочь. Всё соображаешь, но не знаешь, вчера это было или год назад. Как роботы какие-то… — Кладезь с особенным вкусом выделил чужеродное слово. — Так что Комендант провозгласил Восстановление календаря на всякий случай, и стали мы от нового Кологода считать с нуля…

Ярр снова оказался не таким, как все — Сирин ощутила почти что досаду. Он изменился в стоячем воздухе Нави.

И вдруг шумно выдохнул Молот по правую руку, и Сирин ощутила, как вздыбилась его шерсть.

— Душа, — сказал он, показывая пальцем в сторону Моста.

* * *

Душа плыла рваными толчками — совсем не с той зачаровывающей плавностью, которой ожидала Сирин, хотя она ещё ни разу не видела перешедших Мост. Нет, она не плыла — она шла!

— Душа… — эхом отозвался Кладезь, и его и без того круглые глаза округлились ещё больше. — Только какая-то вихлястая. — Сирин поняла: не одной ей показалось, что что-то не так.

— С ней не всё в порядке? — быстро спросила она, вскочив с камня.

— М-да, — качнул шляпой Кладезь где-то в районе её бедра. — Обычно они идут, будто плывут. И вообще-то сквозь них видно.

Неважно! Нет времени взвешивать или пугаться — Сирин под окрики Кладезя и охи Молота стремглав кинулась к Мосту, к этой душе. Может, она ответит на ворох накопившихся вопросов, расскажет о реальном мире… О Яви. Поможет вспомнить…

Подбежав почти к подножию Моста, Сирин поняла, что Кладезь был прав: "душа" оказалась совершенно плотной, блики Огненной реки отражались от кожи и одежды в полном соответствии с законами оптики — никакого призрачного свечения и преломления. Сирин замерла, словно натолкнулась на стену. Ещё один незваный гость? Мелькнула постыдная мысль: горожане от неё теперь отстанут, сосредоточив негативное внимание на новом новичке? Она своё уже получила… А пока они не добрались до этого гостя, она расспросит его о мире, который он только что покинул.

Она снова бросилась к "душе", поняла, что это мужчина, увидела извилины шрамов на его лице, на которые падали отсветы пламени… Она знала, чувствовала, что это человек её Яви.

— Стой! Ты же не обучена с ними обращаться, они шуганые! — Кладезь семенил за ней на коротких ножках, зато Молот в три прыжка оказался рядом и встал боком, готовый растерзать пришельца, если он проявит агрессию.

А тот остановился чуть ниже вершины Моста, как будто пытаясь понять, куда попал. Сирин видела, как он вертит головой, прикрыв рот и нос рукавом. И одежда его — из той же ткани, что и её… Только много карманов, из которых торчит то ли оружие, то ли инструменты.

Она уже была у подножия — Молот рядом. Один шаг, и она ступит на Мост… От пришельца веяло чем-то родным и знакомым, и она уже для себя решила, что будет бороться за его послежизнь, как не боролась и за свою. Молот сбоку заскулил — настолько неожиданный звук, что Сирин с изумлением обернулась на него.

— Нельзя… Мост! — жалостливо проскулил он и показал вперёд шерстистым пальцем.

— Ах вы длинноногие скороходы! — прохрипел Кладезь, наконец догнав их. — Не вздумай!!! — заорал он вдруг и резко дёрнул Сирин за руку.

Сирин, уже почти ступившая на Мост, пошатнулась и чуть не упала в меховые лапы Молота. Забарахталась, пытаясь восстановить равновесие. Молот поставил её на ноги и убедительно поднял палец на Мост.

— Не надобно, — гулко, несмотря на вой пламени, отчеканил он.

Сирин с отчаянием подняла глаза на тёмную фигуру на Мосту.

— Эй! — позвала она, стараясь перекричать шум и гром. — Ты меня слышишь?!

Пришелец отнял от лица руку и вгляделся в её лицо. Сделал шаг навстречу… Ей так хотелось сорваться с места и броситься к нему… Пусть она не знала его, пусть тот мир проводил её совсем неласково, но этот человек… существо… неважно!.. был сейчас единственной ниточкой, которая связывала её с тем, чем она являлась раньше. Всё казалось ей, что, если взглянуть ему в глаза, коснуться шрамов на лице, вспыхнет перед глазами видение прошлой жизни — даже если несчастной, то всё равно — её.

И вот уже их разделяли несколько шагов. Сирин хорошо видела его лицо, но не могла вспомнить. Тёмные волосы, глаза… вроде бы светлые, хотя кто различит, когда в них отражается пламя. Выражения лица менялись быстро — в такт биению пламени Огненной реки, ежесекундно стирались и вновь рождались очертания. Непонимание, изумление и… ужас. Сирин поняла, что он остановил взгляд на её левой щеке — которую располосовал от виска до губ синий шрам. Гость резко остановился, сделал даже шаг назад, покачал головой…

— Ты меня знаешь?! — воскликнула Сирин. — Как меня зовут?! — Молот мягко, но крепко держал её за запястье — поверх металлического браслета. Не доверяет, мимолётно с досадой поняла Сирин. Правильно делает!

Незнакомец хотел было что-то сказать… Но не успел.

— Змеи!!! — истошно завопил Кладезь и с непонятно откуда взявшейся в тщедушном теле силой и прытью потащил и Сирин, и даже Молота прочь от Моста.

— Нет!!! — закричала Сирин. Она не боялась. Ей вообще было плевать на змей в этот момент. Она бы бросилась вперёд, если бы её не держали так крепко, увлекая назад, в Навь… Но даже сопротивляясь, брыкаясь и наступая на ноги и лапы, даже падая на песок, она видела, как чёрные блестящие тела резво поднялись из огненной бездны по отвесным стенам и опорам Моста. Как шипящей волной накатили они на пришельца… Сирин не зажмурилась, в болезненной решимости досмотреть, что будет с ним, до конца… И змеи не скинули его в Реку, как она боялась. Но тёмный шевелящийся кокон собрался вокруг него в считанные секунды, человек покачнулся под тяжестью сотен тел… И шагнул не вперёд, чтобы скатиться с Моста в Навь, а назад. Сирин вскрикнула, когда растаял бесформенный силуэт в тёмной дымке на вершине Моста. И более ничего… Ни падающего вниз тела, ни отлетевшей куда-то души.

— Где он?!

Все они втроём вповалку лежали на тёплой мёртвой земле Нави. Молот очень старался никого не придавить.

— Не знаю… — придушенно проговорил Кладезь, отплёвываясь. — Никогда такого не видел.

— Я хотела узнать… Я… — Сирин, дрожа, уткнулась лицом в тёплый и пахучий бок Молота и горько заплакала — в первый раз не сдерживая себя здесь.

Не переходи Мос-ст…

— поднималось над бездной.