Дракон Севера (джен)

Спотыкаемся в золе,

Я не могу вспомнить

Затерянные в прахе тайны,

Хотя мне говорят, что я должен.

Небо разорвано на части,

Но страх, подрывающий мужество,

Не возьмет надо мной верх,

Я вырвусь из лап смерти.

(Miracle of Sound — All as One)

Путь до крепости под названием Хелген занял почти три дня, и все эти проведенные в дороге дни Муртага одолевали невеселые размышления.

Двое людей приютили его, чужака из другого мира, и готовы были бескорыстно помочь всем, что было в их силах. А теперь их нет, они убиты заглянувшими на огонек повстанцами. Нет больше места, где сын Проклятого чувствовал себя в безопасности. А ведь подобного он не испытывал, кажется, почти никогда…

Но война есть война. И среди движимых даже самыми благородными целями людей встречаются те, кто, попробовав крови, превращаются в самое настоящее бешеное зверье. Повстанцы же, как понял Муртаг, были еще и религиозными фанатиками. Впрочем, такова человеческая натура — одни люди всегда будут искать повод для того, чтобы убивать других людей. Чем запрет на поклонение их воображаемому другу не причина? Может, и не все участники этого восстания были такими же, как та шайка, напавшая на дом целителей, но… К чему подобные мысли? Враг есть враг, и для Муртага Братья Бури в любом случае были противниками — хотя бы потому, что тот совершенно не разделял их убеждений. Что бы ни ждало юношу дальше, но встреч с бунтовщиками он постарается избегать. Ну, а если полезут на рожон, и бежать будет некуда — что ж, хотя бы одного или двух Муртаг успеет отправить в… как там норды называют свой мир мертвых?

Точно, в Совнгард.

Что думать об имперцах, Муртаг пока еще не знал, хотя и слово «Империя» само по себе вызывало не самые приятные воспоминания. Интересно, у них тоже правит чокнутый тиран? Хотя нет, в этот мир загребущие руки Гальбаторикса еще не дотянулись. Сама ситуация, если называть вещи своими именами, вышла откровенно идиотской: чужака потащили с собой только из-за упрямства излишне подозрительной капитанши. Оставалось надеяться на то, что ее начальство окажется разумнее. Впрочем, надежда была маленькой, хилой и вяло трепыхалась где-то на задворках сознания — зачастую начальство оказывалось глупее гусеницы и упрямее осла.

Оружие ему пока еще не вернули — перед отъездом забрали все, включая трофейный меч вместе с ножнами, которые он все-таки снял с тела поверженного противника. Ну, хоть кошель и заплечный мешок оставили. Хотя чего еще стоило ожидать, не круглые же они дураки, оставлять всяким подозрительным субъектам колюще-режущие предметы.

Окружение заметно изменилось еще в первый же день пути, когда отряд покинул владение Рифт. Заметно похолодало: путь лежал через заснеженный горный перевал, и дорога змеилась по глубокому и узкому ущелью с отвесными склонами. Пейзаж оживляли только кусты, усыпанные темно-красными ягодами. Дыхание вырывалось изо рта облачками пара, а завывавший в скалах холодный ветер заставлял с непривычки потирать замерзшие руки — похоже, если уж в этих краях такой климат, следовало в будущем обзавестись перчатками — руки у Муртага всего две, и отморозить их совершенно не хотелось. Хотя перчатки — это дорогое удовольствие, но и удобнее, чем рукавицы.

В середине третьего дня скалы, наконец, немного расступились. До равнин по словам отрядников, путь отсюда был неблизок, но горный лес все же вызывал более приятное впечатление, нежели ущелье, в котором господствовал ледяной ветер. Но вместо светлого лиственного леса, как в Рифте, здесь росли заснеженные ели и все те же кусты. Как сообщил один из имперских солдат, эти кусты именовались снежноягодником, и их плоды вполне годились в пищу. Кое-где проглядывала и желтая колючая трава.

Но сейчас внимание Муртага больше привлекло появившееся в поле зрения хорошо укрепленное поселение, к которому и вела дорога.

— Хелген, — почти довольно заметил кто-то. — Добрались, наконец.

Селение окружал высокий и весьма крепкий на вид частокол, и только возле ворот часть стены была сложена из камня. За частоколом виднелись круглые каменные башни — должно быть, Хелген вырос когда-то возле форта. Что ж, таким образом нередко возникали целые города.

Видимо, имперский отряд уже ждали — пропустили их без вопросов, и Муртаг поразился такой беспечности: а что, если бы это были Братья Бури или вообще разбойники, убившие солдат и переодевшиеся в их броню? Может, эти имперцы всё-таки круглые… ну и так далее.

Впрочем, это его не касается. Хотят поскорее помереть — так это их дело.

Пока они ехали через Хелген, Муртаг осматривался по сторонам. По пути юноша успел заметить, помимо нескольких крытых соломой домов, кузницу и постоялый двор. Должно быть, раз здесь имелся трактир, то и путники останавливались не так уж редко, иначе хозяин давно бы уже разорился. Хотя в первую очередь Хелген был охраняющей перевал приграничной крепостью.

Заодно Муртаг примечал возможные пути к отступлению. Кто знает, как все обернется, и не придется ли ему в срочном порядке удирать из крепости? Конечно, воины из отряда в основном считали, что его зря схватили, и за проведенные в пути дни их уверенность в этом не преуменьшилась, но вот упертая командирша не слышала голос разума или не хотела слышать. Скорее всего, она просто не желала признавать своей ошибки. С людьми такого сорта Муртагу приходилось сталкиваться — убедить их в чем-то было очень тяжело… Например, в чьей-нибудь невиновности.

Впрочем, инцидент с поимкой был исчерпан на удивление быстро, стоило только отряду въехать во внутренний двор форта.

Самая укрепленная часть селения выглядела весьма внушительно: толстые каменные стены, круглые башни с бойницами, еще одни ворота. Если бы враг, осаждавший Хелген, прорвался за частокол, жители вполне смогли бы укрыться в крепости. И в ней, как и в любом хорошем форте, наверняка имелся подземный ход за пределы селения.

А вот и каменная арка врат форта осталась позади — отряд въехал во внутренний двор, где как раз в тот же момент обнаружились еще несколько солдат Легиона, похоже, только что спешившихся. Как успел заметить Муртаг, этим отрядом тоже командовала женщина, но ее доспехи отличались от обмундирования упертой капитанши. Похоже, она занимала более высокую должность.

«В Имперском Легионе что, только женщины командуют?» — успел подумать Муртаг, почти с наслаждением спрыгивая на землю. Путь, пусть и не без привалов, оказался длинным, а юноша за проведенное в доме Антония Валериуса время успел немного отвыкнуть от подобных нагрузок.

— Что здесь делает этот человек? — Незнакомка направилась к отряду. Муртаг уже немного научился различать представителей народов этого мира, и решил, что перед ним нордка — об этом говорили высокий рост, светлая кожа и черты лица. Шлем женщина держала на сгибе локтя. Мимоходом юноша подумал о том, что капитанша, несомненно, являлась редгардкой, представительницей коренного населения Хаммерфелла, что граничил со Скайримом на юго-западе.

Капитанша меж тем вытянулась в струнку и ударила сжатой в кулак рукой по нагруднику, этот же жест повторили остальные — приветствовали старшего по званию. Неудивительно — нордка оказалась аж легатом.

После этого упрямая капитанша доложила, в чем, собственно, дело. А именно, то, что раз незнакомый имперец был застигнут в компании бунтовщиков, то, вероятно, и сам являлся одним из них. Тот факт, что в момент появления на сцене отряда Легиона Муртаг с бунтовщиками сражался, видимо, во внимание принят не был. Но, к счастью, легат Рикке оказалась трезвомыслящим человеком и предпочла выслушать мнение и других сторон, а именно — подчиненных упрямой капитанши и самого Муртага. В результате юноше вернули оружие и отпустили на все четыре стороны, увы, никак не скомпенсировав потраченное время.

То есть просто так взяли и отпустили. Вот он берет меч и лук, и уходит. Вот прямо уходит на глазах у людей, которые столько его тащили в эту проклятую крепость только для того, чтобы потом помахать на прощание ручкой. Муртаг однажды видел идеальный круг. Его очень долго вымеряли, прежде чем нарисовать, и всякие умные учёные подходили и восторгались, насколько он был совершенным. Так вот, эти люди оказались ещё круглее.

Оказавшись за пределами форта, Муртаг на несколько секунд задумался над тем, куда ему идти дальше. Память услужливо подкинула вывеску постоялого двора, мимо которого он проезжал совсем недавно. Да, пожалуй, первым делом стоило поесть и отдохнуть, а потом уже задуматься о дальнейшем. Как говорится, решать проблемы по мере их поступления. Главной целью по-прежнему оставалась Коллегия Магов, но теперь нужно было сообразить, как после этой незапланированной поездки туда добраться. Хорошо хоть, что немного денег в запасе имелось. Того, что находилось в отданном охотником Эриком кошеле, должно было хватить с лихвой и на ночевку, и на еду. В здешних деньгах юноша, благодаря покойному Антонию, разбирался в достаточной степени, чтобы не оказаться обманутым, заплатив втридорога за постой.

Неспешным шагом Муртаг направился в сторону трактира. В Хелгене было гораздо теплее, чем на перевале, но довольно прохладный ветер все же ощущался. Муртаг не стал откидывать капюшон плаща — многолетняя привычка везде искать опасность и подвох настойчиво советовала не показывать лишний раз лица. Впрочем, какое до него кому дело в этом селении?

На ветру поскрипывала вывеска постоялого двора. Внутри оказалось темновато — свет исходил только от очага да пары масляных светильников, — но тепло и довольно тихо. Местные, должно быть, собирались здесь по вечерам, а приезжих в этот момент в трактире не оказалось. По крайней мере, по словам хозяина, практически все комнаты на этот момент были свободны. Трактирщик, немолодой норд по имени Вилод, не задавал лишних вопросов и обсчитать не пытался. Впрочем, как уже знал Муртаг, норды в большинстве своем ценили честность и храбрость в бою. Как бы оно ни было, на сегодня юноша получил и еду, и крышу над головой.

— Слышал? Войне-то скоро конец, — сообщил трактирщик походя. Муртага эта новость не слишком впечатлила, но все же стоило быть в курсе событий.

— Да? — обернулся юноша, якобы удивленно вскинул брови. — Я едва прибыл в Хелген и еще не знаю последних слухов.

— Издалека, видать, едешь, — Вилод покачал головой, видимо, этой новостью ему хотелось с кем-то поделиться. — У нас уже, должно быть, все знают, как с утра в форт гонец примчался, а потом и стража болтала. Говорят, схватили самого Ульфрика Буревестника. Посмотрим, как теперь Братья Бури запоют, когда голову этого изменника на кол насадят!

Муртаг уже собрался было спросить, кто это вообще такой, но вовремя вспомнил, что Ульфрик — предводитель восстания. Действительно, крупная рыбка в сети попалась. Но трактирщик, пожалуй, радовался рано: вожак вражьей стаи хоть и схвачен, но пока еще жив, к тому же, у него наверняка найдутся последователи. Хотя восстание, оказавшись обезглавленным, может быстро захлебнуться.

«А Вардены? — пришла в голову мысль. Несмотря на их отношение, Муртаг все же сражался за них. Выбрал сторону. — Нет, наверняка найдется, кому возглавить их и после смерти Аджихада…»

Юноша сразу же решительно отмел невольно вылезшую ассоциацию. Вардены, хоть и ненадолго, но стали его союзниками. Братья Бури же сразу показали себя врагами Муртага.

— Говорят, — меж тем продолжил трактирщик, — что его сюда везут, а в форте уже готовятся к казни.

— В любом случае, чем быстрее закончится эта война, тем лучше, — подытожил юноша, которому война совершенно не играла на руку. Норд в ответ одобрительно хмыкнул:

— Это верно, парень. Это верно…

* * *

Похлебка оказалась весьма недурной на вкус — впрочем, привередой Муртаг не был и, к тому же, успел изрядно проголодаться. Все-таки хлеб с сухой солониной — это не горячая еда. Мед с можжевеловыми ягодами, который варил хозяин постоялого двора, тоже пришелся очень кстати. Кажется, жизнь в новом мире понемногу начинала налаживаться, но это не значило, что можно было забыть об опасностях.

Опасности… Каким бы захватывающим это все ни казалось, Муртагу совсем не стоило забывать о том, что он является чужаком в огромном, почти незнакомом ему новом мире. Пока что юноша весьма смутно представлял, с чем вообще может столкнуться в этих землях, а потому следовало смотреть в оба. И слушать. Тоже, желательно, в оба. Или обоими?

Собственно, именно последним юноша в данный момент и занимался — старательно прислушивался к разговору двух мужчин, единственных, кто сейчас находился в зале кроме него самого и хозяина.

— Сказали, будет публичная казнь, — говорил один. — Вот что я скажу, туда им и дорога.

— Это ты так думаешь, — возразил его собеседник, — а и сам ведь знаешь, что у нас здесь есть и те, кто поддерживает их.

— Таких у нас мало. Мы народ простой, а с тех пор, как Ульфрик восстание поднял, мы ничего хорошего не видели.

— Одно разорение, — в этот раз второй согласился. — Если так и дальше пойдет, то как бы лавку закрывать не пришлось.

Эти двое бунтовщикам явно не симпатизировали, как и трактирщик.

— Слышишь? — встрепенулся вдруг торговец. — Народ гудит — начинается, должно быть. Допивай свой мед да пошли, а то пропустим самое веселье!

«До мерзкого мстительное и гаденькое веселье», — подумал Муртаг, покрепче сжимая рукоять меча.

Снаружи действительно доносился неясный гул. Оба мужчины поднялись и вышли из трактира — должно быть, хотели взглянуть лично на предводителя восстания. Что ж, возможно, это в какой-то мере полезно. Пожалуй, стоило последовать их примеру.

Закончив трапезу, Муртаг расплатился с Вилодом и решительно направился к дверям. Не то, чтобы его заинтересовала публичная казнь, но лучше быть в курсе происходящего. Оружие он оставил при себе — на всякий случай. Мало ли что?

Как оказалось, не одному Муртагу было интересно взглянуть на вожака повстанцев. Как уже успел понять юноша, большинство местных не жаловали Братьев Бури и желали увидеть смерть их предводителя. Хотя толпа всегда жаждала зрелищ, возлагают ли корону на чью-то голову или укорачивают тело тоже, собственно, на голову.

Людей было много — они выглядывали из домов, собирались группами на улице. Немало наблюдалось и солдат Имперского Легиона — видимо, большая часть гарнизона форта теперь находилась на улицах городка, чтобы поддерживать порядок и пресечь возможные попытки побега пленников.

Привести приговор в исполнение собирались на небольшой площади неподалеку от постоялого двора — именно к ней и стекались группки людей, сливаясь в единую толпу. И, пожалуй, все-таки идея смешаться с этой толпой, чтобы увидеть своими глазами, кто есть кто, и кто здесь изволит карать и миловать, была недурной. Муртаг был новичком в этом мире, а потому возможность взглянуть на сильных мира сего, не привлекая к себе внимания, упускать не стоило.

Хотя, конечно, если кто здесь и знал его в лицо, то только разве что те солдаты Имперского Легиона, с которыми он прибыл в Хелген. Они если и заметят его в толчее, скорее всего, решат, что молодой имперец просто хочет увидеть, как слетит с плеч голова предводителя бунтовщиков, по вине которых он лишился родных. Да, это неплохая легенда, и вполне правдоподобная.

А в том, что бунтовщикам будут именно рубить головы, сомневаться не приходилось: пробившись в первые ряды, Муртаг увидел возле основания невысокой пузатой башни плаху, возле которой уже стоял мощного сложения мужчина в кожаном колпаке с прорезями для глаз, опирающийся на устрашающего вида топор.

— Везут! — послышалось где-то в стороне. Толпа зашумела. Толпа явно жаждала крови. Впрочем, если то, чему Муртаг стал свидетелем, являлось обычной практикой Братьев Бури, это совсем не удивляло. Даже с учетом того, что толпа всегда хочет зрелищ.

Обернувшись, юноша заметил, как один из горожан, стоявший на выходившем на площадь крыльце своего дома, велел сидящему на ступеньках мальчику, видимо, сыну:

— Иди скорее в дом, малыш.

— Почему? — заупрямился ребенок. — Я хочу поглядеть на солдат!

Что ни говори, а мальчишки всегда приходят в восторг при виде солдатиков, неважно, игрушечных или настоящих. Но зрелище, что должно было с минуты на минуту развернуться на площади, не предназначалось для детских глаз.

Мужчина, похоже, придерживался того же мнения.

— А ну, домой, живо! — строго прикрикнул он, на корню пресекая попытки спорить. Мальчишка расстроено вздохнул:

— Да, папа, — и поплелся в дом. Глядя на его печально поникшие плечи, Муртаг вдруг ощутил нечто, напоминающее укол зависти. Этот капризный ребенок не понимал своего счастья — у него был любящий заботливый родитель. В последнем юноша не сомневался, об этом ясно говорило поведение и мужчины, и мальчика. Вот каким должен быть настоящий отец, а не то чудовище, что оставило своему сыну лишь уродливый шрам на спине и свою дурную славу.

Муртаг невольно тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли и убеждая себя в том, что теперь уж точно нет смысла ворошить прошлое. Костям место на кладбище, нечего все время таскать их с собой и убиваться от горя.

Стук копыт, продравшийся сквозь гомон, отвлек юношу от невеселых размышлений. Проскакал, обогнув толпу, небольшой конный отряд, возглавляемый статным всадником в более богатых, чем у всех прочих воинов Имперского Легиона, доспехах, с высоким гребнем на шлеме и бьющимся за спиной алым плащом. Должно быть, военачальник. Следом за отрядом в нескольких телегах под охраной солдат везли понуривших плечи и опустивших головы людей, мужчин и женщин, одетых кто как — одни в уже знакомых Муртагу стеганых куртках, другие и в кольчугах, но все — в синих плащах.

Телеги остановили возле стены форта, военачальник спешился у ворот, из которых как раз вышли та самая капитанша-редгард и женщина в простых коричневых одеждах с желтым капюшоном. Антоний Валериус не зря тратил время на знакомство своего подопечного с новым для того миром, и теперь Муртаг мог быть уверен в том, что эта женщина — жрица. Точнее, жрица Аркея, как тут же мысленно поправил себя юноша, разглядев амулет на ее шее. Что ж, вполне понятно, зачем на казни присутствует служительница бога мертвых.

— Выводите их из повозок! Живее! — рявкнула зычным голосом капитанша, направляясь к телегам, окруженным солдатами. Оправданная мера — если они и вправду схватили предводителя повстанцев, то логично теперь делать все, чтобы не упустить его перед самой казнью.

Муртаг вытянул шею, но через пару секунд вновь отвернулся — похоже, пока что легионеры переписывали пленников. Толпа гудела, словно растревоженный улей.

— Я не мятежник! — раздался вдруг отчаянный срывающийся крик. — Вы не имеете права! Это ошибка!

Обернувшись, Муртаг увидел тощего мужчину в оборванной одежде и со связанными руками. Вдруг пленник рванулся из рук зазевавшегося конвоира и бросился наутек.

— Стой! — крикнула капитанша. — Лучники!

— Я вам не дамся! — успел завопить беглец, прежде, чем две стрелы пронзили его. Тело пленника нелепо дернулось и шлепнулось в пыль.

— Кто еще хочет поспорить? — Должно быть, в этот момент редгардка обвела узников суровым взглядом. Муртаг вновь отвернулся. Ему стало немного не по себе и вовсе не из-за того, что какого-то бедолагу только что пристрелили, не став даже разбираться. Просто юноша вдруг подумал: что, если бы так вышло и в его случае?

«Но не вышло же».

Меж тем перепись закончилась. Сквозь расступившуюся толпу пленников повели к месту казни. Муртаг заметил, что у одного из приговоренных, рослого крепкого мужчины, одетого гораздо богаче остальных бунтовщиков, рот завязан. Интересно, с чем связана подобная предосторожность? Или этот человек умеет очень убедительно говорить? У Гальбаторикса такая способность явно имелась. Как знать, может, у войны Всадников и Проклятых мог бы быть другой исход, если бы чокнутому королю тоже вовремя затолкали кляп в рот?

Юноша также успел заметить что капитанша и жрица остановились между пленниками и плахой. Справа и слева заняли места двое солдат. Но внимание Муртага привлекли не эти четверо, а вставший в нескольких шагах от человека с завязанным ртом военачальник. Шлема на нем уже не было, и сын Проклятого мог теперь рассмотреть его волевое смуглое лицо и коротко остриженные седые волосы. Перед приговоренными явно стоял бывалый воин, прошедший не одну военную кампанию, но еще не спешащий уходить на покой.

— Ульфрик Буревестник, — произнес он, пристально глядя на пленника, — здесь, в Хелгене, тебя кто-то зовет героем. Но герой не станет использовать дар Голоса, чтобы убить короля и узурпировать трон!

Пленник издал в ответ приглушенный рык. Так это и есть предводитель Братьев Бури? И что за дар Голоса? Кажется, Муртаг что-то слышал об этом, но не мог вспомнить, что именно. Но не потому ли Ульфрику завязали рот?

— Вы начали эту войну и погрузили Скайрим в хаос, — продолжил военачальник, не впечатленный «ответом» вожака бунтовщиков, — а теперь Империя воздаст вам по заслугам и восстановит мир.

И именно в этот момент произошло нечто, совершенно не вписывающееся в происходящее. Нет, небеса не рухнули, и вооруженный до зубов крупный отряд повстанцев не ворвался в городок. Просто ветер донес откуда-то эхо странного звука, показавшегося Муртагу смутно знакомым.

Как оказалось, услышали это все — солдаты подняли головы, над площадью на несколько секунд повисла звенящая тишина.

— Что это было? — выдавил солдат-норд, стоявший справа от плахи.

— Ничего, — уверенным тоном произнес военачальник. — Продолжать.

— Да, генерал Туллий! — капитанша ударила сжатым кулаком о нагрудник и обернулась к жрице: — Подготовь их в последний путь.

Та простерла руки к небу и заговорила нараспев:

— Ныне же вверяем мы души ваши Этериусу, и да пребудет с вами благословение Восьмерых, ибо вы есть…

— Ради Талоса Могучего, заткнись и давай к делу! — резко оборвал ее один из приговоренных, решительно шагнувший вперед.

— Как скажете. — Жрица Аркея оскорблено поджала губы и отошла в сторону. Прервавший же ее пленник остановился у плахи и зло выкрикнул:

— Я что, до ночи ждать буду?!

Ждать до ночи ему не пришлось — все кончилось очень быстро. Капитанша и один из солдат уложили приговоренного на плаху, готовые пресечь любую попытку к бегству. Палач размахнулся, но солдат Братьев Бури успел еще бросить:

— Мои предки улыбаются, глядя на меня, имперцы! А ваши улыбаются вам? — и лезвие топора опустилась на его шею. В следующую секунду редгардка пинком столкнула дергающееся в конвульсиях обезглавленное тело с плахи. Кто-то пронзительно засвистел.

— Имперские ублюдки!!! — завопила срывающимся голосом одна из приговоренных, рванувшись вперед, но один из конвоиров удержал ее. Должно быть, казненный был другом или возлюбленным, а может быть, и родственником этой женщины.

— Поделом! — крикнули в ответ из толпы, и Муртаг узнал голос трактирщика.

— Долой! — поддержал его кто-то.

— Смерть Братьям Бури!

— Жил без страха — и умер без страха, — произнес другой пленник, светловолосый молодой мужчина, с печалью в голосе. Те, кто стоял ближе всех, прекрасно услышали его, снова послышался свист.

«Да, фанатики зачастую не боятся смерти, — подумал Муртаг. К плахе меж тем уже волокли другого пленника. — Или, возможно, он пришел в отчаяние и решил покончить со всем разом, чтобы не дожидаться своей очереди».

— Опять то же самое! — вскинул вдруг голову солдат-норд. — Слышите?

Да, несмотря на крики, то же самое эхо было отлично слышно — и прозвучал странный звук явно гораздо ближе. Почему-то в этот момент Муртагу показалось, что где-то вдалеке проревело какое-то гигантское чудовище.

«Точно! — словно осенило юношу. — Рев!»

Возможно, сейчас разумнее всего было бы убираться и с площади, и из Хелгена, но… Вопрос, куда? Юноша даже не знал, что это и чем оно может грозить. Людей странный звук не особо взволновал, значит, волноваться не следует?

«Или следует? Похоже, этого прежде никто не слышал…»

Пока Муртаг размышлял о том, стоит ли остаться, или же хотя бы отойти подальше от такой толпы, на плаху уложили следующего приговоренного. Если бы кто-то спросил мнение самого Муртага на этот счет, тот бы сказал, что начать следовало с предводителя. Во-первых, это деморализовало бы остальных, во-вторых, нечего тянуть время, раз он весь из себя такой негодяй. Но вот в чём вся соль — его, Муртага, никто не спрашивал.

Топор палача обрушился на шею пленника — и в тот же момент из-за горной гряды вылетела быстрая крылатая тень. Она показалась лишь на несколько мгновений, скрывшись за облаком, но Муртаг успел понять, что это явно не птица. В следующую секунду воздух сотряс громовой рев, принадлежащий, без сомнения, огромному и недружелюбно настроенному созданию.

— Это что еще такое, Обливион его подери? — генерал Туллий вскинул голову. Голос военачальника прозвучал неверяще — он явно не ожидал чего-то подобного. Толпа вновь притихла, почти все — и горожане, и солдаты, и приговоренные — заозирались по сторонам.

— Часовые, что вы видите? — послышался голос капитанши. Через миг в ответ с одной из башен форта откликнулись:

— Вон там, за тучами!..

— Дракон! — с искренним ужасом в голосе закричала пленница.

Да, это был дракон, как раз в этот момент появившийся в разрыве туч и устремившийся вниз, прямо на город.

Это произошло столь неожиданно, что в первые секунды Муртаг словно оцепенел и заворожено смотрел на приближающееся создание. Черная чешуя почти не отсвечивала, и из-за этого дракон напоминал сгусток мрака, ринувшийся с небес на землю.

Первым делом Муртаг невольно подумал о Шрюкне, но уже в следующий миг понял, что ошибается. Существо явно уступало дракону Гальбаторикса размерами, но главное отличие заключалось не в этом. У него не было передних лап, и мощные крылья росли прямо из плеч.

В следующий момент дракон с грохотом приземлился на башню. Муртаг успел увидеть покрывающие его тело острые шипы и напоминающие огненные шары глаза, прежде, чем существо раскрыло пасть и издало рев. Резко потемнело, тучи над городом словно стали закручиваться в воронку.

А потом на Хелген обрушился огненный дождь.

Муртаг, опережая пришедшую в движение толпу, метнулся к стене ближайшего здания, хотя прекрасно понимал, что это неразумно: того и гляди можно угодить под горящие обломки! Он бросил взгляд на по-прежнему сидящего на башне дракона — и в этот миг юноше показалось, будто огненные глаза гиганта смотрят прямо на него.

Дракон вновь раскрыл пасть — но в этот раз из его глотки вырвались не рев или шипение, а слова. Пораженный, Муртаг замер.

— Зу’у лост даль⁽¹⁾, — пророкотал дракон и, резко оттолкнувшись, разворотив при этом верхний ярус башни, взмыл в небо.

— Не стойте столбами! — послышался голос генерала. Оглянувшись на звук, юноша увидел, как военачальник целится в кружащего над городом дракона из лука. — Стреляйте в эту тварь! Стража, уводите горожан в подземелья форта!

Дракон спикировал к одной из башен и схватил лапой какого-то лучника, после чего набрал высоту и бросил свою добычу вниз.

— Палок йорре. Хин ка фен кос бонар⁽²⁾.

Муртаг слышал, как трещит огонь над его головой. Оранжевые языки быстро распространялись по соломенным крышам и деревянным стенам, поднявшийся ветер еще сильнее раздувал пламя, разносил искры, а с неба продолжали падать объятые пламенем камни. Но обезумевшая толпа представляла собой опасность не меньшую, чем огонь или крушащий всё подряд дракон. В воздухе повис стойкий запах горелых дерева и мяса, и Муртаг почувствовал, как желудок подкатил к горлу: волной накрыли воспоминания о тюрьме и пытках.

Первыми, как видел Муртаг, бросились наутек пленники, прорвавшиеся к полуразрушенной башне. Что ж, каменные стены должны были дать хоть какую-то защиту от крылатого чудовища.

Еще несколько секунд — и горожане все-таки разбежались с площади. На утоптанной земле осталось лежать несколько тел — кого-то все-таки затоптали в давке.

Муртаг стиснул зубы. Что делать? Бежать? Но куда? Где можно укрыться от этой твари? Юноша не успел понять, в какой момент в его руках оказался лук — что ж, если выбора не останется, он попытается продать свою жизнь подороже, он так всегда поступал. Или, по крайней мере, пытался.

— Его ничто не берет! — с явной паникой в голосе прокричал один из солдат. — Да как убить это чудище?!

Сын Проклятого видел, как капитанша с небольшим отрядом лучников предприняли попытку повредить дракону крылья, но без толку — стрелы попросту отскакивали от его шкуры. Вот только самолюбие гиганта легионеры, по-видимому, задели: испустив злобный рык, дракон приземлился во дворе прямо рядом с ними. Рывок — и челюсти чудовища сомкнулись на теле редгардки. Дракон тряхнул головой, послышался хруст, и нижняя половина тела женщины упала на землю.

«Бежать!» — билась в голове Муртага одна-единственная мысль, но почему-то он не мог сдвинуться с места. Юноша никогда не был трусом, он был воином и участвовал не в одной схватке, но то, что происходило сейчас, больше напоминало ему кошмарный сон. Как спастись от создания, которого никто не способен даже поцарапать?

Прикончив капитаншу, дракон выдохнул в сторону ее сослуживцев даже не струю — стену огня. Солдаты попытались спастись бегством, но тщетно — пламя настигло их почти сразу же, несчастные не успели даже закричать. И вновь Муртагу показалось, будто он услышал в реве гиганта слова, но не смог их разобрать.

Дракон неспешно повернул увенчанную изогнутыми рогами гротескную голову в сторону Муртага. В этот момент юноша готов был поклясться, что чудовище ухмылялось. Эта тварь легко могла прикончить всех, кто находился в Хелгене, и стереть с лица — как там называется этот мир? — Нирна сам городок за несколько минут. Но дракон медлил, он играл с людьми, словно кот с полузадушенной мышью.

— Хин сил фен наки балоки⁽³⁾, — прорычало чудовище.

Прозвенела тетива — в какой-то отчаянной решимости Муртаг поднял лук и послал стрелу прямо в пылающий глаз дракона. Но за миг до попадания в цель веки сомкнулись, и стрела отскочила от них, словно от каменной стены.

— Джор мей. Кел дрей ни вик⁽⁴⁾, — на этих словах у юноши не осталось сомнений в том, что дракон насмехался над жертвами. И над ним. Какие-то двадцать шагов, отделявшие Муртага от черного гиганта, могли на пару секунд защитить от зубов чудовища, но уж точно не от его огненного дыхания. У тех солдат не было шансов спастись от пламени, но он был у Муртага — за его спиной горел один из домов, который все же мог задержать струю огня на какое-то время.

Юноша не медлил — опустив лук, он так быстро, как, пожалуй, еще никогда в своей жизни, метнулся в сторону и бросился за угол здания. Дракон, явно недовольный тем, что добыча убегает, вновь испустил громовой рев. Драконье пламя лизнуло стену дома, добавляя огня к пожару, но Муртаг уже успел скрыться. Обогнув дом, он прижался спиной к противоположной стене, которая горела пока что только поверху. Совсем рядом в землю впечатался очередной горящий булыжник. С треском просела крыша дома. От жара кружилась голова, едкий дым все больше заполнял воздух. Утерев рукавом слезящиеся глаза, Муртаг замер — дракон все еще искал его, или уже нашел себе новую игрушку?

Решив не дожидаться, Муртаг поднялся, и, пригнувшись, бросился бежать вдоль невысокой каменной стены. Вовремя: на дом, за которым сын Проклятого до того момента скрывался, обрушился чудовищный удар. В воздух, дрожащий от жара, взвился сноп искр, горящие обломки разметало по улице. Муртаг успел едва ли не влететь в двери кузницы, распахнутые настежь — должно быть, не один он искал в ней убежище, что, в общем-то было бы вполне логично, так как здание кузницы построено из камня. Вот только внутри не обнаружилось никого.

Однако если дракон решил бы во что бы то ни стало выковырять юношу из убежища, он, пожалуй, без труда разворотил бы кузницу по камушку, не хуже дома, за которым Муртаг недавно прятался. Из кузницы была отлично видна рогатая голова чудовища над бесформенными горящими руинами — дракон осматривался в поисках сбежавшей жертвы. Огонь, похоже, совсем не доставлял ему неудобств. Видимо, у зверюги проявилась охотничья сущность, и теперь тварь охотилась на Муртага.

Юноша медленно отступил в тень, подальше от входа, лихорадочно осматриваясь в поисках пути к отступлению, который, по счастью, все же существовал — в здании имелась вторая дверь, в данный момент попросту сорванная с петель. Спиной вперед, не сводя взгляда с ищущего его чудовища, юноша двинулся к выходу.

Но видимо, дракон сообразил, куда делся беглец. Преодолев горящие развалины, чудовище, все так же не поднимаясь в воздух, опираясь на сложенные крылья, двинулось к кузнице.

«Он точно играет со мной, — обожгла не хуже пламени мысль. — Если бы эта тварь захотела, уже прикончила бы меня».

Выскочив через заднюю дверь, Муртаг вновь осмотрелся. Перед ним оказался узкий, не шире шага, переулок между двумя домами. Горящими домами. Не так-то просто будет пройти и не обжечься, особенно учитывая, что придется бежать. Вот только что хуже — огонь или дракон?

Глубоко вдохнув и едва не закашлявшись от дыма, юноша быстро, как только мог, рванул вперед. Несколько секунд, в течение которых он находился в этом огненном коридоре, показались едва ли не часами. Пламя билось так близко, что Муртаг едва не касался его, горячий воздух обжигал горло, однако это препятствие оказалось вполне преодолимым — через несколько мгновений Муртаг уже находился на более широкой улице. Только теперь ему пришла в голову запоздалая мысль закрыть рот и нос плащом.

Над головой захлопали крылья, и юноша поспешил прижаться к ближайшей стене, которая пока еще не горела. Над ним пронеслась черная тень — дракон избрал новую жертву. Облегчённо выдохнув, Муртаг выждал немного, отскочил от стены и бросился вниз по улице.

Хелген пылал. Из кружащихся над городом темных туч продолжал проливаться дождь из пламени, добавляя огня к бушевавшим повсюду пожарам. Дома горожан превратились в большие костры, в стороне полыхал постоялый двор. Юноша мимолетом успел порадоваться тому, что решил все-таки взглянуть на несостоявшуюся казнь Братьев Бури, иначе, останься он в трактире, наверняка не успел бы выбраться и сгорел заживо…

Местами попадались обгоревшие тела — и дракон явно не собирался ограничиваться этими жертвами. Дыма только прибавлялось, и Муртаг уже даже не пытался сдерживать кашель. Глаза беспрестанно слезились, хотелось только одного — как можно скорее выбраться из этой огненной преисподней. Вот только как и, самое главное, куда? Вокруг Хелгена местность, как юноша запомнил, была, в основном, открытой. Не самая лучшая идея — пытаться удрать от дракона на открытом пространстве. Но нельзя же просто ждать! Проклятая тварь явно не собиралась успокаиваться до тех пор, пока не перебьет всех в этом городке и не превратит сам Хелген в дымящееся пепелище.

Выходит, этот Буревестник где-то нашел дракона и приручил его? Иначе почему эта тварь напала на город точно в момент казни?

За этими несвоевременными размышлениями Муртаг едва не споткнулся об очередное тело. Юноша окинул его коротким взглядом — на почти перекушенном пополам покойнике был надет потертый синий плащ, отличительный знак Братьев Бури. Еще один мертвец в таком же плаще, но порядком обожженный, лежал в нескольких шагах в стороне. Нет, если бы черный исполин служил повстанцам, вряд ли бы он стал убивать их…

Еще один камень упал на объятую огнем крышу дома справа. Вновь раздался рев, и Муртаг прибавил ходу — еще раз сыграть с драконом в прятки ему не хотелось, потому что победитель может быть только один, и это явно будет не Муртаг.

Возможно, стоило попытаться укрыться в форте? Когда все это началось, юноша ясно расслышал приказ солдатам уводить горожан в подземелья крепости. Это было разумно, шансов спастись от дракона под землей явно больше, чем на поверхности, к тому же, подземные ходы наверняка все-таки имелись…

Свернув за угол, Муртаг едва не врезался в рослого имперского легионера и одноглазого лысого старика, тем не менее, опоясанного мечом. В десятке ярдов от них на земле корчился тот самый мужчина, что совсем еще недавно велел своему сыну идти домой. Сам мальчик, испуганный и перемазанный сажей, стоял рядом с родителем, явно не зная, что делать.

— Беги! — прохрипел мужчина, но мальчик не двинулся с места.

— Папа! — воскликнул он дрожащим голосом, и в этот же миг тот самый солдат-норд, что первым услышал далекий драконий рев, крикнул:

— Хаминг, иди сюда! — ребенок еще несколько мгновений стоял неподвижно, после чего резко, словно в нем щелкнули каким-то рычагом, рванул к солдату и старику. — Вот молодец! Ты просто молодец!

Одноглазый тут же перехватил мальчика, не давая ему броситься назад, а солдат метнулся к раненому мужчине, должно быть, намереваясь помочь и ему добраться до безопасного места. Но он не успел — черная тень закрыла и без того ставший слабым и тусклым свет, а затем дракон приземлился в нескольких шагах от беспомощного человека и широко раскрыл пасть.

— Боги… — солдат отшатнулся и махнул рукой старику и, должно быть, Муртагу: — Все назад!

Никому не пришлось повторять — в мгновение ока и сам легионер, и одноглазый норд, удерживающий вырывающегося мальчишку, и решивший последовать дельному совету Муртаг отскочили за угол. Вовремя — иначе устремившаяся вперед стена огня наверняка испепелила бы их всех.

— Пусти! — Ребенок отчаянно брыкался, но одноглазый, несмотря на возраст, был человеком крепким и хватку не ослаблял. Отцу мальчишки уже не помочь, но можно еще спасти тех, кто жив — и не позволить этому мальчику погибнуть в драконьем пламени.

Черное чудовище вновь взмыло над городом, нацелившись на кого-то у стен. Норд-солдат проводил зловещую крылатую тень взглядом, после чего обернулся к старику:

— Гуннар, займись мальчиком! Отведи его в безопасное место. Мне нужно найти генерала Туллия.

— Да направят тебя боги, Хадвар, — ответил одноглазый. Солдат обернулся к Муртагу:

— Тебе стоит пойти с ними, имперец. Хотя… — он задумался, его взгляд скользнул по луку. — Я вижу, ты не робкого десятка. Мне не помешала бы помощь.

— Идет, — согласился юноша неожиданно для самого себя. Впрочем, через миг он рассудил, что шансом хорошо зарекомендовать себя можно и воспользоваться… Если только ему удастся пережить этот день.

— Тогда не отставай.

И гонка через пламя продолжилась — правда, в этот раз у Муртага хотя бы имелся проводник. Они петляли, как зайцы, в лабиринте переулков — и кто бы мог подумать, что это все тот же крохотный городишко? Оставалось надеяться, что горящие стены вдруг не рухнут, погребая под собой и Муртага, и норда.

Еще один переулок — теперь хотя бы слева оказалось каменное здание, которое не горело. Как раз в этот миг солдат поднял голову, а затем скомандовал:

— Прижмись к стене! — и сам последовал своему же совету, отпрянув к стене того самого каменного здания. Муртаг повторил его маневр, когда стену сотряс удар — подняв голову, сын Проклятого увидел, что на крышу здания приземлился терроризировавший город дракон. Вытянув длинную шипастую шею, чудовище выдохнуло струю огня, атакуя кого-то вне поля зрения Муртага. Еще секунда — и дракон вновь взлетел, так и не заметив двух человек почти под своими лапами.

В поисках военачальника пришлось поплутать — в итоге они обнаружили генерала с небольшим отрядом в одной из башен, присевшим возле уложенного у стены человека, в котором Муртаг не без удивления узнал трактирщика Вилода. Однако норд явно принимал участие в битве с драконом, за что и поплатился — многочисленные ожоги и вывернутая под неестественным углом нога ясно говорили об этом. Быть может, в более спокойной обстановке лекари поставили бы мужчину на ноги, но в сложившейся ситуации его раны были равнозначны приговору. И сам Вилод это прекрасно понимал — иначе почему он произнес негромко, но твердым тоном:

— Передайте моим родным, что я бился храбро.

Кроме него, на полу и возле стен лежали еще несколько человек. Пожалуй, воины Имперского Легиона не прятались в этой башне — скорее, помогли раненым добраться до убежища. Вот только долго ли выдержит эта башня?

«Интересно, — подумал невольно Муртаг, — пленники так и сидят в другой башне или уже удрали? Хотя… Куда отсюда удирать? Сегодня приговорили не только их. Мы все оказались приговорены к смерти».

— Мой генерал, отряд на подходе, дракон отвлекся, — доложил один из солдат, наблюдавших за происходящим сквозь бойницы.

— Хорошо, — подошедший военачальник хмурился, что совсем не удивляло. — Приготовьтесь их прикрывать, когда они понесут раненых. Ты, — он словно только сейчас заметил Муртага и его проводника-солдата, к которому, собственно, и обращался, — вместе с этим человеком иди в крепость.

Как раз в этот момент до башни добрались еще несколько легионеров — видимо, тот самый отряд, о котором говорил наблюдатель. Становилось явно тесновато.

— Выходить небольшими группами, — распорядился генерал. — В противном случае мы рискуем привлечь внимание этой твари. Где она?

— Кружит над окраиной, в стороне от форта.

Что ж, отличный шанс, чтобы попытаться убежать. К счастью, ворота форта находились буквально в нескольких шагах — а значит, возможность проскочить была вполне реальной или казалась такой, что, в общем-то, сейчас имело равное значение.

Муртаг вместе со своим проводником оказались в числе первых, вышедших из башни. Действовать следовало быстро — дракон вряд ли не заметит подозрительного шевеления возле ворот форта — но пока что эту гадину больше занимали другие цели: прямо в этот момент он, приземлившись возле ворот Хелгена, выковыривал кого-то из чудом сохранившегося здания.

— Шевелись, быстрее! — подстегнул Муртага голос проводника. — Сейчас не время глазеть по сторонам.

— С этим согласен, — кивнул юноша, вновь следуя за нордом. Оба тут же перешли на бег, стоило только где-то позади вновь зареветь дракону. Вот и ворота форта — каменная арка, под которой совсем недавно проезжал Муртаг, обрушилась, и теперь приходилось смотреть под ноги, чтобы не переломать их ненароком. Да и просто споткнуться и упасть сейчас могло стать ошибкой, стоящей жизни — даже несколько секунд решали все.

Внутренний двор выглядел не лучше всего городка — в глаза сразу бросались обугленные останки людей и лошадей, а заодно и оплавленные камни, вонь стояла практически невыносимая, даже глаза слезились. Насколько же жарким был драконий огонь?

Когда наперерез из пролома в стене бросились несколько человек в знакомых синих плащах, явно спасающихся бегством, проводник сделал то, от чего Муртагу захотелось взвыть и хлопнуть себя по лбу. Резко остановившись, норд выхватил меч и потребовал:

— Ралоф, проклятый предатель! С дороги!

Один из беглецов — по-видимому, тот самый Ралоф, — обернулся через плечо, ответил:

— Мы бежим и сбежим, Хадвар! Тебе нас не остановить!

— Нашли время для перебранки, — процедил Муртаг сквозь зубы. Послышалось приближающееся хлопанье крыльев. Проводник все-таки крикнул вслед удирающим пленникам:

— Отлично! Надеюсь, дракон всех вас в Совнгард заберет! — и, обернувшись к Муртагу, коротко кивнул: — За мной, быстро!

С небес вновь послышался свирепый рык. Солдат подбежал к массивной двери, кем-то услужливо распахнутой. Видимо, не они одни решили искать здесь спасения. Внутрь оба почти ввалились. Муртаг вполголоса выругался — глазам требовалось время, чтобы привыкнуть едва разгоняемому двумя факелами мраку, пока же приходилось передвигаться чуть ли не на ощупь, рискуя сверзиться с какой-нибудь лестницы, которая вполне могла здесь оказаться.

— Возьми один из факелов, — тихо, словно опасаясь, что чудовище его услышит, скомандовал солдат, шаря рукой в глубокой нише в стене. — Ага, есть! — на свет, точнее, полумрак, показалась связка ключей.

Сняв с держателя факел, Муртаг, чьи глаза уже начали привыкать к темноте, осмотрелся. Они находились в не слишком большом помещении с низким потолком, в конце которого наблюдалась еще одна дверь, к которой уже направлялся проводник. Юноша последовал за ним, метнув тревожный взгляд на оставленную полуоткрытой входную дверь.

Определенно, одним из главных законов мироздания является закон подлости, в подобных случаях гласящий: стоит хотя бы немного расслабиться, когда рядом находится враг, как непременно произойдет что-то дурное. Оно и произошло — стену здания сотряс удар, и дверь пошатнулась.

— Проклятье!.. — выдохнул легионер, возясь с замком. К счастью, последний быстро поддался, а вот для того, чтобы приоткрыть дверь, пришлось приложить усилия. Снаружи послышался треск, и норд с лже-имперцем почти синхронно обернулись. От увиденного легче не стало — за дверным проемом маячила морда дракона, которому, похоже, надоело играть с жертвами.

За миг до того, как чудовище вновь выдохнуло пламя, Муртаг и проводник успели шмыгнуть за дверь. Свет от факела выхватил из темноты уходящие вниз по широкой спирали ступени, но сейчас людям, спасающимся от огнедышащей смерти, не было дела до таких мелочей. Пламя едва не опалило спины сына Проклятого и имперского легионера, бросившихся вниз. Стены и пол ощутимо дрогнули, затем послышались треск и грохот, откуда-то с потолка посыпалась какая-то труха. Осторожность была забыта, лишь бы не замедлять бег, не думать о том, что с этой лестницы так легко упасть и переломать все кости. Еще несколько мгновений — и тряска закончилась. Воцарилась неестественная тишина, и после всего произошедшего она резала сознание, будто нож масло, так же пугающе легко.

По лестнице с дробным стуком скатился камень величиной с кулак. Отступив к стене, Муртаг осмелился подняться вверх на несколько ступенек — чтобы увидеть, что вместо открытых дверей теперь громоздился завал. Они оказались погребены.

Впрочем, это же лучше, чем сгореть заживо, да?

1) Я вернулся

Вернуться к тексту

2) Возгордившиеся смертные. Вы хотели так меня унизить.

Вернуться к тексту

3) Ваши души утолят мой голод.

Вернуться к тексту

4) Смертный глупец. В тот раз я проиграл из-за Древнего Свитка.

Вернуться к тексту