Все знания и силы (джен)

Примечания:

не бечено

Собравшиеся целители с удивлением смотрели на девочку лет двенадцати, которая шла рядом с Главным Целителем и, судя по всему, что-то рассказывала слушающему ее мужчине. Эта сцена вызывала удивление, но еще большее удивление вызвало кольцо, которое рассмотрели самые глазастые коллеги. На указательном пальце девочки сияло золотом кольцо целителя, признанного Магией. Такого целители испанского госпиталя не видели даже в Хрониках Колдомедицины.

— Уважаемые коллеги, — проговорил ехидно улыбающийся целитель. — Позвольте вам представить нашу английскую коллегу — целителя Грейнджер.

— Ту самую Грейнджер, — удивился один из собравшихся. — Которая артефакт?

— Как целителя? — жалобно произнес мистер Роджерс, стажер из Великобритании.

— Браво! — захлопала в ладоши молодая женщина, бывшая до сих пор самым юным целителем.

— Здравствуйте, коллеги, — поздоровалась Гермиона, исполнив книксен. — Очень рада вас всех видеть.

— Итак, сегодня уважаемая коллега, — продолжил главный целитель. — Покажет нам с помощью монитора Грейнджер, как провести операцию на примере своей сестры. Сама операция проста, если понимать, что делаешь. Доселе только истинные мастера плоти могли проделать такое, а сейчас, благодаря этому артефакту… Прошу вас, коллега.

Гермиона взяла испуганную Лайзу за руку, провела к кушетке, попросив раздеться до пояса, целители наблюдали за тем, как ласково юная целительница обращается со своей пациенткой. Уложив девочку на кушетку, Гермиона положила куб артефакта на грудь сестре, после чего обратилась к коллегам:

— Очень важно пациента не пугать, особенно если это ребенок. Чем спокойнее ребенок во время процедуры, тем больше шансов что-то найти. Правда, это не касается субкомпенсированных пороков сердца, как, например, сейчас. Итак, у нас имеется девочка, двенадцать лет, дефект межпредсердной перегородки. Сейчас мы посмотрим на него в реальном времени, а потом я покажу вам запись того, что возникает в результате нагрузки.

Гермиона демонстрировала возможности артефакта, Лайза лежала очень тихо, не шевелясь, а юная целительница рассказывала коллегам о возможностях, которые перед ними теперь открываются. Перегородку Лайзе починили буквально одним движением палочки, которое Гермиона постаралась запомнить. Увидев, что юная коллега сама с удовольствием учится новому, целители повеселели и следующие часа два делились опытом.

— Сестричка, — тихо позвала Лайза увлекшуюся Гермиону. — Я писать хочу, можно мне встать?

— Ой, прости, маленькая! — бросилась к ней девочка. — Можно, конечно, ты теперь здорова, моя хорошая.

— Скажите, коллега, — поинтересовался английский стажер. — А ваш артефакт можно использовать только для сердца?

— Вы знаете, — Гермиона помолчала. — наверное, можно и для других органов, но это лучше к артефакторам, мне-то было важно как раз сердце…

— То есть вы придумали этот артефакт, потому что? — спросил кто-то.

— Да, меня беспокоила сестра, а ультразвук с собой не натаскаешься, — кивнула занятая Лайзой юная целительница.

Целители принялись делиться мнениями. Получалось, что коллега изобрела серьезнейший артефакт между делом, да еще, похоже, от лени. Это было очень сильно, девочку зауважали еще больше. Пригласив заходить в любое удобное время, главный целитель испанской больницы, не очень любивший бритов, решил сделать пакость. Взрослые тоже с удовольствием пакостят. Поэтому, когда девочка с семьей удалилась, он, держа в памяти то, как целитель Грейнджер рассказывала и показывала, громко произнес:

— Сим свидетельствую я, что целитель Грейнджер является наставником. Да услышит меня Магия! — и в этот момент что-то сверкнуло, отчего тихо хихикающий целитель потянулся за чем-то спиртным, представляя себе выражения лиц чопорных британцев.

* * *

Получив извещение о том, что целитель Грейнджер отныне является целителем-наставником, Главный Целитель Мунго очень обрадовался. Наставников было очень мало, а тут опять воля Магии, значит, целительница выучила чему-то новому больше десяти целителей. Из того, что о ней знал главный целитель, вырисовывалась статная дама лет за сто, могущая вылечить что угодно взглядом.

Министерство Магии Великобритании ушло в отпуск. В полном составе. Поэтому только ветер гонял одинокие формуляры по коридорам Министерства.

Директор Спраут гоняла эльфов и призраков. Первых по делу, вторых от скуки. Заняться в июле в замке было чем, но и скука одолевала.

* * *

Каникулы проходили спокойно, сердце Лайзу больше не беспокоило, а Гермиона, выучив новые чары, была счастлива. Только один вопрос мучил девочку — отправляться в Хогвартс или нет? С одной стороны — учиться нужно, а вот с другой — было страшно за Гарри и Лайзу. Шотландский замок — это сквозняки, которые могут сделать плохо Гарри, а сестренку в этом замке вообще чуть не убили.

— Папа, — обратилась девочка к отцу. — Как считаешь, нужно ли нам в волшебную школу?

— Ты задала очень сложный вопрос, доченька, — ответил, подумав, мистер Грейнджер. — С одной стороны, учиться нужно, в том числе и общаться со сверстниками, а с другой — насколько это безопасно? Вот если бы хотя бы на выходные можно было бы домой…

— Значит, спрошу у Главного Целителя, — решила девочка. — Он, получается, как бы мой начальник, хи-хи.

— О, да, я представляю себе, что он подумает, — широко улыбнулся папа. — А пока у тебя каникулы, так что иди в море и не думай ни о чем. Ты, все-таки, не только многомудрая целительница, но и ребенок, да?

— Да, папочка! — взвизгнула Гермиона, отбрасывая все мысли и убегая к жениху и сестреночке.

Лайза чувствовала себя счастливой. Такой счастливой, какой не была, кажется, никогда. У нее была семья, о ней заботились и самое главное — ее любили. Любили за то, что она просто есть на свете. Всего за полгода ушел в прошлое и спрятался куда-то в памяти приют. Необходимость быть злой и жестокой. Бояться… Ей теперь было нечего бояться, потому что рядом папа, защищающий от всего. Рядом мама, обнимающая и закрывающая от бед. Теперь девочка ничего не боялась.

— Скажи, — спросила Лайза сестренку. — А нас совсем не наказывают, почему?

— А зачем? — удивилась Гермиона. — Ты же человек, а люди понимают слова.

— Но ты же шутишь иногда про… ну… — девочка покраснела. — Про «по попе»…

— Я просто шучу, малышка, — очень ласково проговорила сестра. — Именно потому, что нас никто не тронет, не принято это у нас.

— А вот в приюте… — прошептала Лайза.

— Нет больше приюта, — твердо сказала Гермиона, обнимая сестричку. — Совсем нет и никогда не будет, забудь и отпусти его. У нас есть мы.

— Мы… — девочка просмаковала это слова и кинулась обнимать свою сестру, ставшую для нее за это время самой родной и любимой.

Гарри потихоньку забывал Дурслей, забывал жестокого Дадли, забывал наказания и боль. Здесь его любили, не только его Гермиона, но и мама с папой. А еще Лайза, казавшаяся иногда совсем маленькой, особенно когда отпускала себя, не стремясь выглядеть взрослой. Ему было тепло и комфортно, от того мальчик совсем не хотел в Хогвартс.

— Лайза, Гарри, — обратилась к ним обоим миссис Грейнджер. — У вас у обоих скоро день рождения, как будем отмечать — каждый отдельно или вместе?

— День рождения? — удивилась Лайза. — Какой день рождения?

— Это тот день, когда ты родилась, — объяснила Эмма, еще не поняв, что имеет в виду девочка, а вот Гарри…

— А когда я родилась? — спросила девочка, которая не знала этого дня, как и праздника.

Эмма Грейнджер, расспросив детей, пораженно узнала, что Лайза своего дня рождения не знает, а Гарри, хоть и знает, но не справлял никогда. Мальчик знал о таком дне, конечно, и ему, может быть, хотелось, но…