Дневник чемпиона (гет)

Ветер был такой сильный, что меня чуть не впечатало в поезд. Однако Пако и Рокси, казалось, совершенно этого не замечали — они неслись с огромной скоростью и радостно хохотали, как будто бы в опасности для их короткой и глупой жизни было что-то действительно смешное.

— Сопротивление прибавь! — проорал Пако, пытаясь перекричать стук колес поезда.

— Чего? — не понял я, изо всех сил вцепившись в древко.

— Сопротивление!

— Как?! — кажется, я попал в воздушную яму и потерял высоту, пропахав кедами небольшую борозду в земле.

— Под щетиной небольшой рычажок! — ответила Рокси. Пако лишь пренебрежительно фыркнул.

То есть она всерьез полагала, что я, кое-как пытавшийся сохранять равновесие, отпущу руку и полезу искать какой-то там рычажок? Она была вообще в своем уме?!

Внезапно Пако резко направил метлу вверх, и Рокси сделала то же самое.

А что мне оставалось?

Только крепко зажмуриться и с громким криком «А-А-А-А» дернуть древко. Мощный поток воздуха ударил мне в лицо, задница поехала вниз, мокрые руки что было силы впились в дерево, и я вошел в вертикальном пике. Как мне потом рассказывал Пако, оно было не особенно вертикальным — скорее, кривым, но тем не менее это было все-таки пике.

— Саша Фирс! Что ты делаешь, мерлин твою мать! — услышал я голос Пако откуда-то слева.

Я обернулся. Пако и Рокси сидели на крыше вагона, опираясь на свои метлы.

С горем пополам я смог выровнять метлу (задница поехала вперед, руки заскользили, и воздух был сотрясен моим новым отчаянным «А-А-А-А») и подлетел к вагону, кубарем скатившись на крышу.

— Парень, ты в своем уме? — Пако посмотрел на меня глазами, в которых читалась смесь ужаса и удивления. — Лететь на низком сопротивлении в такой ветер! Скажи спасибо, что тебя вообще не перевернуло! И нафига было так древко задирать?! И…только не говори, что не знаешь, как выровнять курс!

— Я не знаю, как выровнять курс, — я плюхнулся на грязную крышу. — И не знаю, как прибавить сопротивление. Я лечу на метле во второй раз.

— Во второй раз, — подтвердила Рокси. — Первый раз Саша отразил удар Крама и упал. Забини подарил ему свою метлу, кстати.

— Да ладно! — Пако недоуменно покачал головой. — Семнадцатая «Молния»!

Он взял метлу у меня из рук и, явно рисуясь и изображая из себя профессионала, провел пальцами по гладкому древку и оглядел щетину.

— А у тебя какая? — я, как мог, старался поддержать разговор.

— Десятый «Нимбус», мама раньше на нем летала, — Пако протянул мне свою метлу. — Не самая новая модель, но очень маневренная.

Я потрогал черное древкои, абсолютно не понимая, чем отличается семнадцатая «Молния» от десятого «Нимбуса», уважительно хмыкнул.

Рокси встала и потянулась. Да, вы все правильно прочитали. Она встала на крыше бешено несущегося поезда и вытянула руки так спокойно, как будто бы стояла на полу.

Мне было страшно даже сидеть на крыше, и я что было силы держался за метлу. Пако вытянул ноги и, зевнув, подставил лицо ветру.

— Скоро замок, — он причмокнул губами. — Даже не знаю, Рокс, хватит или еще что-нибудь придумаем? Я жрать хочу.

— Секунду, — Рокс установила метлу в горизонтальном положении у края крыши и, дождавшись, когда она ровно и неподвижно зависнет в воздухе, зацепилась за нее ногами и повисла вниз головой.

Мое сердце забилось часто-часто, и я испуганно начал хватать ртом воздух.

—Ты же разобьешься! — сказал я сдавленным шепотом, живо представляя себе, как мозги Рокси покидают ее кудрявую голову и растекаются по земле.

— Тихо, — Пако ткнул меня метлой. — Не разобьется!

Рокси тем временем постучала кулаком в вагонное окно и, видимо, дождавшись нужного количества зрителей, закричала что-то вроде:

— Приве-е-е-е-е-е-т!

Пако хмыкнул и последовал примеру сестры. Он зацепился ногами за свою метлу и, повиснув вниз головой, тоже начал долбить кулаком в окно и орать:

— Приве-е-е-е-е-е-т!

Я смотрел на их ноги и боролся с кровожадным желанием скинуть кузенов Уизли вниз, с поезда. После я часто раскаивался, что не сделал это тогда, когда у меня была такая возможность. Пако и Рокси остались живы. Вдоволь наоравшись, они заползли назад на крышу и засмеялись.

— Ну и рожи были в этих пуффендуйцев, — лицо Пако раскраснелось и он убрал со лба взмокшую темную челку.

— А то, — добавила Рокси. — По-моему, мы их здорово напугали.

— Вы с ума сошли? — покачал головой я. — Вы свесились с крыши идущего поезда и начали стучать в окно!

— Ой, Саша, не будь занудой, — Пако улыбнулся. — Ты сам, между прочим, сидишь с нами на крыше.

Я вздрогнул. За это время я почти успел забыть о своем страхе, но тут он окатил меня снова, будто ведро ледяной воды.

— Пошли, — Рокси поднялась. — Не хватало еще, чтобы нас заметили.

— Угу, — Пако выхватил у меня из рук метлу. — Только я, пожалуй, выставлю кое-кому нужное сопротивление…

Не считая того, что Пако и Рокси вдвоем затаскивали меня в вагон через окно, вернулись мы без приключений.

Когда мои ноги наконец-то почувствовали пол, я с позором обнаружил, что по моим щекам текут слезы. Боясь, что Рокси и Пако это заметят и начнут ржать, я торопливо вытер их рукавом.

Друзья мои, мне было стыдно. Эти ребята держались на метлах так, как будто бы родились в воздухе. Я же не умел самого простого: сделать ровным курс, прибавить сопротивление, не орать во время полета от страха. Но мне ужасно, прямо-таки нестерпимо захотелось стать таким же, как Пако и Рокси. Легко держаться на метле, обходя воздушные ямы, входить в крутом пике и не бояться свеситься вниз с крыши поезда. Я же боялся всех и вся: боялся, что нас заметили, боялся, что у меня ничего не получится в Хогвартсе и я ограничусь поджиганием котов, так и не осилив настоящую магию, боялся, что Мари-Виктуар посчитала меня малолетним идиотом…

— Ну ты и придурок, Саша, — Пако усмехнулся, правда абсолютно беззлобно. — Ты хоть понял, что сейчас сделал? Пролетел на огромной скорости, обогнал поезд, потусовался на крыше и все это, даже не умея правильно сидеть на метле.

— Да пошел ты, позер, — буркнул я.

Пако, медленно, но верно, начал меня выбешивать. Он постоянно показывал, чего я не умею делать, и всегда с такой хитрющей улыбкой, что я не знал, куда себя деть от смущения.

— Как ты меня назвал? — Пако уставился на меня во все глаза. — Повтори!

— Позер, — прошептал я совсем тихо, заливаясь краской.

— Срал я в море!* — недоуменно покачал головой Пако. — Рокс, ты слышала, он меня позером назвал!

— Слышала, — Рокси флегматично посмотрела на брата. — Ты и есть позер.

— Позер, — еще раз повторил я, на этот раз увереннее, почувствовав поддержку Рокси.

Лицо Пако полыхнуло румянцем, и он медленно произнес:

— Франсиско Уизли — не позер. Не позер я, ясно тебе!

И на этих словах Пако резко бросил метлу на пол и со всей силой дал мне кулаком в глаз.

Рокси ситуация явно позабавила. Она удобно устроилась на сиденье и с удовольствием наблюдала, как мы с Пако вцепились друг в друга, выкрикивая ругательства. Причем Пако старался ругаться по-испански. Да, Пако Уизли был ужасным позером, вот что я вам скажу. Таких позеров, как Пако, еще надо поискать: только он никогда не упускал случая поиграть на публику и показать, насколько он якобы крут.

Я его уже ненавидел, и поэтому бил от души. Ненавидел всем сердцем и также всем сердцем ему завидовал.

— Тихо-тихо, — Пако поднял руки и вытер кровь с подбородка. — Ты меня убить решил?!

Я нанес последний удар куда-то в грудную клетку и только тогда успокоился.

— Да хватит вам, — Рокси равнодушно смотрела в окно. — Тоже мне устроили. Саша, тебе нос расквасили.

Я выдохнул.

— Да он достал меня, — процедил я. — Сопротивление не прибавил, на метле не так сижу! У меня, между прочим, мать не «Уимбурнских Ос» тренирует!

— Что полез тогда, — огрызнулся Пако. — На метле сидит, как корова, чуть в поезд его не впечатало, а все туда же!

—Пошел ты! — я схватил мантию и вылетел в коридор.

Там я устало прислонился носом к стеклу и увидел величественный замок, утопающий в красном мареве заката. Однако, я так устал и был так расстроен, что не обратил никакого внимания на свою будущую школу.

Накинув мантию на плечи, я вытер кровь со щеки и твердо пообещал себе найти нормальных друзей, желательно не носящих фамилию Уизли.

Поезд замедлял ход и, наконец, остановился. Я вышел на перрон и вдохнул полной грудью. Да, у меня, у Саши Фирса, начиналась новая жизнь, полная интересных встреч и удивительных открытий…

— Эй, Фирс, куда свалил-то? — Пако, одетый в ученическую мантию, широко улыбался. — Сэндвич будешь жрать?

— Буду, — тяжело вздохнул я.

Франсиско Хорхе Альфредо, он же просто Пако, был не просто позером.

Он был очень отходчивым позером.

* Срал я в море — по-испански "me cago en la mar" (именно la,не el). Трудно переводимая на русский фраза, означающая примерно "вот дерьмо"