Реванш Чёрного Короля (джен)

Примечания:

Как всегда, пасхалки. 5 шт. За каждую — право на спойлерный вопрос в ЛС. Остальные пасхалки в следующих отрывках главы.

---

Методичный стук трости о мраморные плиты разносился по Гринготтсу куда громче, чем любой звон колоколов в магловской церкви, заставляя посетителей банка оглядываться вслед гостю, шедшему по вотчине гоблинов, словно по собственным владениям.

Впрочем, звук этот сейчас был предвестником ровно того же самого, что и колокольный звон скорых похорон. Ведь они надвигались на некоторых излишне умных и наглых маглокровок с той же неотвратимостью, с какой дементор плывёт к осуждённому на поцелуй. Похорон, в первую очередь, деловых и финансовых. Для начала.

— Мистер Блэк? — мгновенно узнав мага, гоблин в полном латном доспехе, стоявший в нескольких метров от кассы и внимательно следивший за порядком в общей зале, слегка ударил пяткой алебарды в пол, салютуя и вытягиваясь в струнку. — Вы…

— К директору, — небрежно произнёс Старый Лев, кивая зелёнокожему, чью щёку пересекал кривой, явно от удара кривым кинжалом, шрам. Кажется, этого гоблина он уже видел, в позапрошлый раз. Забавно. В последнее время Сириус явно бывал в банке слишком часто. Уже начал присматриваться к местным физиономиям и даже различать кого-то, кроме своего поверенного и главы сей почтенной организацией. Недобрый знак, явно недобрый.

Мысленно усмехнувшись лишь одному ему понятной шутке, глава семьи Блэк всё тем же уверенным шагом победителя направился за провожатым, спешно вызванным стражем. Дел сегодня у него было намечено немало.

— Мистер Блэк! Добро пожаловать, — Гринготт встретил своего гостя едва ли не как родного. Улыбнувшись и приложив руку к сердцу, он почтительно склонил голову перед чародеем.

Поразительное изменение с их самой первой встречи по вопросу грязнокровных кредитов. Тогда Вероломный даже слышать не хотел о том, чтобы допустить Блэка к нужной информации. Профессиональная этика, репутация банка. Однако когда речь шла о весомой наживе, при этом формально не нарушая никаких договоров, гоблины становятся на удивление расположенными к своим деловым партнёрам. Даже если в жизни они ненавидят чистокровных за своё частичное порабощение.

— Рад вновь вас видеть, глава клана, — Сириус невозмутимо вернул улыбку лишь самыми краями губ, вновь садясь в уже, можно сказать, своё тяжёлое кресло напротив директора. Всё ещё сильная рука бывшего главы Аврората ловко подхватила кубок с вином, уже заранее стоявший на столике рядом с гостем.

Небольшая лесть Гринготту не помешает никогда. В конце концов, нечасто волшебник обращается к ним, согласно их собственной внутренней иерархии. Сильнее польстить гоблину можно было бы, только назвав его «боссом». Так вожаки гоблинов звали себя во время гоблинских восстаний, и эту же вульгарщину, словно обезьяны, маглы невольно у них переняли в своё время, окрестив так, насколько знал Лев, некоторых глав собственных бандитских группировок. Но подобного именования директор не дождётся. Много чести.

— Прежде, чем перейдём к делам, хотел бы поделиться новостью. Я смотрел отчёты за последнюю неделю, — Гринготт приложился к собственному кубку. — Ещё несколько заёмщиков начали просрочивать платежи. Проценты уже копятся.

— В самом деле? — слегка приподнял брови маг. Гоблин в ответ кивнул с притворнейшей удручённостью. Только скупой слезы не хватало.

— Увы. Двое из должников обещают найти деньги для платежа в течение недели. Ещё один, чуть ли не плача, просил отсрочки. Бедняги. Надеюсь, они найдут средства для платежа, — зелёный вздохнул. — Знаете. Каждый раз, когда банк выдает кредит, мы надеемся, что наше сотрудничество будет успешным и продуктивным. И каждый раз, когда что-то идёт не так, это удручает. Банку не имеет никакого смысла желать, чтобы клиент просрочивал платежи. Давая деньги в долг, мы рассчитываем честно вернуть их назад. А тут такое…

— У вас большое сердце, глава, раз вы умеете сочувствовать своим должникам. И большие деньги, которые могут вам позволить подобное прекраснодушие, — Старый Лев чуть довольно сощурился, смотря на уже ставший привычным спектакль. — К сожалению, даже моя семья не обладает вашими капиталами. Мы подобной мягкости себе позволить не можем. Блэки относятся к долгам очень серьёзно — как к их взиманию, так и к отдаче. Этим и славны.

— Именно поэтому с вашей семьей всегда было приятно вести дела. Особенно с тех самых пор, когда вы встали во главе, — Вероломный громко щёлкнул когтистыми пальцами, подзывая слугу, уже несущего подносы со снедью. — Отужинаете со мной, пока мы говорим о делах?

— Непременно, — Сириус невозмутимо потянулся за салфеткой.

Прекраснодушный противник всегда был противником, лучше которого трудно представить. Ты упадёшь, а он не добивает. Ударишь в спину — и не ждёшь ответ. Дамблдор был прекрасным тому примером. При всём немалом хитроумии — а Блэк был готов снять шляпу перед интеллектом и знаниями этого чародея — Альбусу недоставало военной хватки диктатора. Попытайся он действовать более жёстко, приди он к власти в Министерстве напрямую, сокруши сопротивление чистокровных (возможно — в бою. Старые семьи не стали бы сидеть сложа руки) и железной рукой проведя то, что считал нужным — быть может, у виденья мира победителя Грин-де-Вальда и были бы шансы. Но так, действуя лишь интригами и законопроектами? Здесь Дамблдор пришёл на вражеское поле к человеку, имеющему куда больший опыт в подобных делах.

В тот же день, когда Старый Лев получил конфиденциальную информацию из Гринготтса, к получателям дешёвых кредитов на открытие своего дела пришло предложение, от которого умный человек отказываться бы не стал. Сотрудничать на весьма выгодных — для маглорождённого, конечно — условиях. Или с бизнесом неминуемо начнутся проблемы. И когда посыльный мистера Блэка (или мистера Малфоя, или ещё кого из чистокровных, в зависимости от сферы деятельности) придёт уже во второй раз, условия будут далеко не такими выгодными.

Самые умные, вроде Петтигрю с их производством самопомешивающихся котлов, соглашались либо сразу, либо по прошествии взятого на раздумья срока. Что было вдвойне приятно, влезть на делянку несносных зельеваров, попивших вместе с Дамблдором немало крови, было для Блэка делом чести. На тех же, кто был готов упорствовать… начинали сыпаться неприятности.

Нет, ни Старый Лев, ни те из Древнейших и Благороднейших семей, кто прислушался к его плану (а таких было абсолютное большинство), пока что не прибегали к прямому насилию. Одно дело — попытка несколько лет назад устроить набег на лагерь беженцев. Иное — устраивать полноценную войну с маглорождёнными предпринимателями. Безусловно — можно. Но пока что, в большинстве случаев, хватало и иных средств.

Тёмно-синие глаза волшебника удовлетворённо сверкнули, когда он начал читать отчёты, предоставленные Гринготтом. Политика, проводимая чистокровными, начинала давать плоды. Они ещё зрели. Рвать их пока что было рано. Но время здесь, безусловно, работало на его и его соратников стороне.

Перво-наперво, эти доморощённые производители артефактов мётел или, к примеру, учебников для Хогвартса обнаруживали, что не могут продать товар ни в одной даже самой бедной и вшивой лавке на Косом переулке или в Хогсмиде. Все они принадлежали чистокровным. А где не принадлежали — там владельцы, в серьёзном своём большинстве, не желали ссориться с сильными мира сего. А купить или арендовать недвижимость на Косом для открытия собственной лавки — было просто не по карману.

Грязнокровки должны были либо отправиться на Лютный, где их замучают криминал с одной стороны, и постоянные рейды авроров в погоне за запрещёнными товарами с другой. Не говоря уже о том, что репутация у подобных торговцев тут же падала на дно. Либо пытаться торговать из своих собственных домиков в городах или деревнях, зачастую — находящихся в магловском мире, или вообще по почте, пытаясь выставлять объявления о своей продукции в газетах. Иными словами — ощутимые проблемы с рекламой.

Дальше — больше. Кто может больше понизить цены без ущерба для себя — мелкий маглорождённый производитель, или союз чистокровных семей, заключивших временный альянс? Разумеется, второе. Там, где старые семьи несли не слишком большие издержки, многие из маглорождённых начинали торговать уже в убыток себе, если придерживались рыночных цен.

И наконец, несмотря на усилия Дамблдора, не стоило забывать, что большинство источников сырья по-прежнему находилось в руках чистокровных, не горевших желанием продавать ресурсы грязнокровкам. Разумеется, не все. Иначе бы маглорождённые в принципе не смогли бы даже открыть свои дела. Однако их небольшое количество опять-таки, не могло не сказываться на ценах производства.

А тем временем банк, подписавшийся на раздачу дешёвых кредитов, постепенно начинал требовать их назад. С процентами. А если уж платежи просрочивались, то и проценты, изначально низкие, начинали расти.

Однако останавливаться Старый Лев не собирался. Если даже после подобных намёков среди грязнокровок оставались те, кто отказывался идти на контакт, или хотя бы, при нежелании сотрудничать, продать своё несчастное дело — значит, ещё был предел, куда можно было надавить.

— Меня интересует вот эти договоры, идущие через ваш почтенный банк, глава клана, — вновь наполнив свой кубок, Сириус достал из папки несколько листов и протянул их гоблину. Тот, нацепив очки, вчитался, после чего поднял вопросительный взгляд на визави.

— Я понимаю, почему вам не нравится подобный поворот событий. Кажется, птички нашли выход из ваших когтей, мистер Блэк. Однако чем здесь могу помочь я?

Сириус молча, пристально посмотрел на зелёнокожего. Прямо в глаза. Так, как обычно смотрел на тех, кто посмел бросить ему вызов. Гринготт тут же прекратил свои насмешки.

— Я напомню уважаемому директору, — тихо произнёс волшебник, крутя в пальцах набалдашник трости и понизив обращение к собеседнику. Глаза Блэка были устремлены исключительно на поданный суп из белых грибов, больше не удостаивая коротышку взглядом. — Что, во-первых, мясом этих птичек желаю полакомиться не только я, но и вы. А во-вторых, если мне и моим уважаемым друзьям это не удастся — боюсь, Гринготтс может потерять свою монополию на банковское дело в нашей славной стране.

То, что решили сделать маглокровки… в целом, предсказуемо. Не видя особого выхода в магической Британии, они попытались договориться с зарубежными партнёрами. Одни — о поставках сырья, надеясь реализовать его на британском рынке. Другие и вовсе решили протолкнуть свои поделки во Франции, где сейчас, учитывая в целом большую свободу нравов и, особенно, борьбу за страну двух фракций, подобное вполне могло бы пройти. А поскольку на территории страны за Ла-Маншем существовали филиалы нескольких магических банков, в том числе и гоблинского (что было большой редкостью в Европе) — все финансовые стороны сделки явно шли через Гринготтс.

— Но мы не можем отказать нашим клиентам в проведении сделки только потому, что они пытаются проводить оптовые сделки в нашем французском филиале! — гоблин категорически отрицательно мотнул головой. — Одно дело предоставить вам данные о маглорождённых заёмщиках, и совсем другое — отказывать в проведении сделок. Тем более, что если откажем мы — они просто начнут договариваться напрямую, без наших переводов со счёта на счёт.

— Верно, — глаза вновь поднявшего голову волшебника удовлетворённо блеснули синим. — Поэтому отказывать в сделке не надо. Однако сроки сделки могут быть разными.

— А, — Гринготт VI мгновенно понял, куда клонит человек, зубасто ухмыльнувшись. — Вы хотите, чтобы подобные сделки… тщательнейшим образом проверялись, при этом, желательно, заморозив необходимую сумму в процессе перевода. Мало ли что?

— Разумеется. Вдруг под маской мирных сделок идёт международный транзит, скажем, «пыльцы фей». Или того хуже — идёт речь о финансовом сообщении между новыми последователями дела Грин-де-Вальда? — тонкие губы тронула тень прохладной, лишённой любого намёка на жалость или сочувствие улыбки. — В конце концов, в интересах народа гоблинов заботиться о безопасности и благополучии государства, в котором они обладают финансовой монополией.

— Ну что же, здесь вы правы, — глубокомысленно кивнув, Вероломный принялся за собственный суп. — В конце концов, безопасность прежде всего. Мы действительно могли бы устроить масштабную проверку… до тех пор, пока сделки не сорвутся. Но, повторюсь. Это исключительно из моего расположения к вам, и из заботы о нашей с вами общей стране.

— Разумеется. После ужина мы подпишем все необходимые документы.

— Кстати об этом, — гоблин прищёлкнул пальцами, словно вспомнив что-то, после чего передал волшебнику несколько небольших папок. — Как и было условлено. Прошу передать эти бумаги мистеру Лестрейнджу и уведомить его, что деньги за покупку мы спишем с его счёта. Могу поздравить вас и ваших хороших знакомых с удачной сделкой, мистер Блэк.

— В самом деле, — Сириус пробежался глазами по буквам и цифрам договора. — Стало быть, наш первый урожай наконец созрел. Всего спустя семь месяцев.

Каждый гоблинский контракт о займе подразумевал и возможность продажи злостно просроченного долга третьим лицам. Чистокровных это, понятное дело, не касалось — хотя бы потому, что они привыкли свои счета оплачивать. Что же касалось маглорождённых… Не сказать, что подобной практикой пользовались часто. С взиманием долгов зелёные паразиты прекрасно справлялись и сами. Однако, если банк не был заинтересован в имуществе или услугах, что мог предоставить должник, лень было проводить аукцион, или же, как в данном случае, по договорённости — долговые расписки вполне могли продать. Разумеется, с учётом набежавших процентов и прочих нюансов. Обе стороны оставались в выигрыше: и гоблины, и покупатели из числа людей.

Разумеется, чаще всего это были Лестрейнджи.

Для Блэков товаром и закреплённой за ними сферой деятельности уже давно являлись артефакты. Да и в Аврорате они традиционно имели сильные позиции. Малфои заправляли транспортом, Поттеры были зельеварами. Товаром же этой чистокровной фамилии с французскими корнями всегда были услуги. Лейстренджи издревне курировали различный бизнес, специализирующийся на продаже специфического труда. От официально работающих борделей до создания частных охранных предприятий, взимания долгов или же вербовки наёмников для разного рода дел, подобно тому памятному налёту на лагерь с Ламперужем. Иными словами, для дел, в которых личную гвардию семьи было бы задействовать слишком грязно.

Связаны были они и с некоторыми слоями криминалитета, но какой из чистокровных родов не был с ними связан, по некоторым нуждам.

Не сказать, чтобы все их товары считались уважаемыми. О некоторых в приличном обществе говорить не принято. Но отрицать то, что услуги, что курировали Лестрейнджи, были весьма часто необходимы обществу чистокровных, было нельзя. В конце концов, семья Блэков сама начинала свой путь к власти, как командиры наёмного отряда, много веков назад. Так что, принимая во внимание это, а так же древность семьи с их богатством, и Аполлинер с супругой, и их сын Жуан — были полноценной частью высшего света Магической Британии.

И теперь их способности взыскивать долги отлично послужат всем чистокровным семьям. Первые совершенно запущенные случаи, когда бедные, несчастные маглорождённые, чей уютный мир грёз не выдержал столкновения с суровой реальностью, окончательно разорились, не в силах платить проценты по долгам. А теперь ещё и полностью оказавшись во власти тех, кого они не так уж и давно попытались гордо выставить за дверь, заявив, что не собираются «играть по правилам чистокровных».

Теперь они будут пожинать последствия. Последнее предложение — куда менее выгодное, чем те, что делались в начале. Разумеется, с полной отдачей кредита или отработкой его со временем — но уже новому владельцу. Или продажа предприятия с молотка за долги. Или просто закрытие и конфискация, с последующей продажей владельцу нужной сферы — в зависимости от того, насколько ценный (или спорный) актив попал в руки к взыскателям долгов.

— Если будет проводиться аукцион, вам придёт приглашение, глава клана, — невозмутимо и жёстко хмыкнул Старый Лев, захлопнув папку. — Если же нет… позже я пришлю вам адреса тех маглорождëнных, у кого ещё останется что-либо из имущества после того, как всё закончится. Быть может, они захотят распродать остатки, чтобы хоть как-то подправить свои финансовые дела. Или покинуть страну, что тоже является вариантом.

— Знаете, — Гринготт покачал головой, скрестив руки на животе. Глаза коротышки уважительно сощурились. — До восстаний моего народа существовала традиция. Бывало так, что человек сумел сильно впечатлить гоблинский клан. Иногда — свирепостью на поле боя. Но чаще — умением делать деньги и своим коварством. А ещё безжалостностью. В этом случае клан имел право дать ему титул жалованного, или почётного гоблина. С такими людьми вели куда более тесные дела, а иногда — даже принимали в свои ряды. Так вот, мистер Блэк. Будь эта традиция жива сейчас — я бы не задумываясь сделал вас жалованным гоблином. Ваша способность с изощрëнностью змеи растоптать любого ради власти и денег вашей семьи должна быть увековечена в веках.

— Я польщён.

«Как же хорошо, что этой традиции нет сейчас, — чуть устало-облегчëнно мелькнуло в разуме колдуна. — Ещё бы пришлось знак отличия гоблинов прилюдно носить, чтобы сохранить с ними хорошие отношения. Бррр»

* * *

— Мистер Блэк.

— Мистер Дамблдор, — Сириус слегка поклонился. Не как равный — равному, но, по крайней мере, как тому, кто претендует на место в высшем свете.

— Не могу сказать, что рад вас видеть, — Герой Магической Британии смотрел спокойно, холодно, как боец. Стоило признать, держался он достойно, несмотря на сегодняшнее откровенное поражение.

Аукцион, на котором имущество и производства нескольких маглорождëнных горе-предпринимателей спустили с молотка, только что был завершён. И завершён он был весьма и весьма выгодно — как для самого Блэка, с наслаждением сорвавшего и вкусившего первый, наконец созревший плод мести тем, кто посмел попытаться влезть в дела его семьи и поколебать ее господство. Так и для союзников, урвавших куски своих пирогов. Или не совсем своих. Треклятые ушлые Малфои.

Не повезло выкупить кустарное производство волшебных палочек только у Олливандеров. Присутствовавший на аукционе, как владелец сети аптек, Альбус выкупил всё имущество грязнокровок Маккинонов и их активы.

Старому Льву даже было интересно, что Дамблдор будет делать со своей покупкой. Поймёт, что его подопечным не выжить в этом мире, и пригласит на новое предприятие в качестве наёмных работников? Или же в своей любви к грязнокровкам просто вернёт всё, как было, отправив их, по сути, проживать эти семь преисподних ещё раз?

— Почему же?

— Вы прекрасно знаете, почему, — синие, на пару тонов светлее, чем у самого Блэка, глаза, гневно сверкнули из-под очков-половинок. Кажется, профессор трансфигурации явно прилагал весомые усилия, чтобы сдерживаться. Ну что же, Блэк мог его понять. Сейчас пострадали не просто позиции идеологии Альбуса. Нет, под кузнечный молот попали бывшие ученики, которых Дамблдор, весьма вероятно, знал едва ли не с первого курса.

Сириус мог понять. Но сочувствия к противнику испытывать не собирался.

— Сегодня вы и ваши собратья отправили практически на улицу более десятка хороших людей. В том числе — новорождённого ребёнка у молодой пары Маккинонов. А до того — сделали всё, чтобы они не смогли расплатиться с Гринготтсом.

— Глупо ставить мне в вину отправку ребёнка на улицу, учитывая, что покупателем этого лота оказались вы, — невозмутимо ответил волшебник. — Уверен, вы выручите молодую пару. Что же касается остальных, и моей роли в их, якобы, разорении…

Сириус шагнул ближе к своему противнику, стукнув тростью, после чего всё так же бесстрастно посмотрел ему в глаза.

— Я не сделал ничего, что запрещали бы наши законы, Альбус. Можете попытаться доказать обратное — в этом случае, прошу в Визенгамот, разберём дело там. Если же вы хотите винить кого-то в судьбе этих несчастных — вините только и исключительно себя. Вы с чего-то решили, что эти волшебники в первом поколении благодаря вашим махинациям смогут за несколько лет добиться того, что Древнейшие семьи строили веками. И, хуже того, вы убедили в этом своих подопечных, хотя им предлагали изначально весьма выгодные условия, — Блэк кивнул на молодого рыжеволосого Маккинона, утирающего слëзы жене.

— Путь каждой чистокровной семьи Магической Британии оплачен потом, кровью и слезами поколений. Основатель моей семьи, ещё до того, как мы слились с веткой Антиоха Певерелла, начинал с нуля, как капитан наёмников — ещё в эпоху Основателей. Прекрасно зная, что ему не светит увидеть окончание своих трудов, триумф семьи. Так же поступал и его сын, внук. И так далее — до тех пор, пока Блэки не добились своего места на вершине Магического мира, воплотив мечту длиной в века. Ровно то же самое вам смогут рассказать Лестрейнджи, Олливандеры, Селвины, Макмилланы и так далее. Даже Малфои. Так с чего вы взяли, что ваши маглокровки сумеют пусть и с помощью ваших… преференций, пройти столь долгий путь за пару лет? С чего вы взяли, что мы, те, кто зарабатывал своё место кровью, своей и чужой, уступим его тем, кто палец о палец не ударил ради собственного возвышения?

Старый Лев холодно усмехнулся, слегка покачав головой и с лёгким снисхождением смотря в глаза Дамблдора. Обе ладони лежали на чуть отставленной трости.

— Если вы правда хотите помочь своим воспитанникам, и они не являются малолетними гениями, вроде не к ночи упомянутого Ламперужа — да, да, я всё ещё слежу за этим мальчишкой, — подготовьте их к тому, что им придётся добиваться положения поколениями. А то и больше. И только когда они пройдут этот кровавый путь, они смогут получить место среди достойных мира сего.

Речь не произвела на Дамблдора ни малейшего впечатления. Победитель Грин-де-Вальда стоял, заложив руки за спину и склонив голову на бок. Он рассматривал Блэка с видом, будто перед ним был не человек даже — гигантский василиск. Предельно опасный, но обсуждать что-то с ним… было бы безумием.

— Вы думаете, я буду сейчас убеждать вас? Стараться донести до вас, Ваше Магическое Высочество, свою никчёмную, как вам кажется, точку зрения? — тихо и зло произнёс Альбус, прожигая Льва взглядом. — Нет. Не буду. Однако не удивляйтесь потом, когда почувствуете вкус разочарования в собственной вере.

Не прощаясь и не говоря более ни слова, маг развернулся и пошёл прочь — в сторону Маккинонов и других разорённых, оставив своего визави вкушать плоды победы в одиночестве.

* * *

— Это ваше окончательное решение, профессор Диппет? — тихий, ровный голос Дамблдора сейчас, в безмолвии директорского кабинета, звучал отчётливо. Слишком отчётливо, словно ещё больше, подобно магловской электрической катушке, генерируя напряжение между двумя сидящими друг напротив друга людьми.

— Я уже всё сказал, Альбус. Я не дам тебе втянуть нашу школу в твои политические баталии с чистокровными родами, — сидящий напротив мага старик раздражённо ткнул пером в чернильницу, прежде чем поставить подпись на лежащем перед ним документе. — Хогвартс был создан для того, чтобы учить и защищать. А не для того, чтобы участвовать в твоих финансовых махинациях или обеспечивать заказами не способных выдержать конкуренции владельцев бизнеса.

— Призвание нашей школы защищать никак не помешало вам отправить маглорождëнных учеников школы под бомбы, несмотря на все мои протесты, — русые, с проседью, брови Дамблдора сошлись на переносице. — И повторю ещё раз. Я не прошу многого. Никакого финансирования напрямую. Никаких финансовых махинаций. Я лишь предлагаю сменить школьных поставщиков.

К чести Диппета, ему хватило совести отвести взгляд, уткнувшись в бумаги и сделать вид, что он сосредоточенно изучает письмо.

— А я вновь вынужден напомнить тебе, Альбус, кто финансирует школу, — наконец сказал он глухо, словно в колодец. После чего вновь хмуро взглянул в синие глаза своего визави. — Лишь на треть это делает Министерство. В том числе оплату учёбы малоимущих, кстати говоря. Ещё часть денег мы получаем с оплаты образования теми, кто в состоянии сделать это, с небольшой продажи ингредиентов из теплиц и Запретного леса, и так далее. Всё остальное, то есть — больше половины, идёт от Попечительского Совета. И я думаю, мне не нужно объяснять тебе, кто в этом Совете заседает. Председатель Селвин снимет меня с поста Директора раньше, чем я успею заикнуться о твоём предложении. И ты это прекрасно знаешь.

— Профессор, как я уже говорил, мы сможем ослабить власть Попечителей на Хогвартс. Кроме того, скоро выборы в Совет…

— Я уже сказал — нет. У тебя всё?

Дамблдор медленно, с достоинством вытянулся в собственном кресле, прикрыв глаза.

«Ты поймёшь», — в ушах снова, как сорок пятом году, ехидной издёвкой залился тихий смех старого друга. В последнее время он звучал настолько часто, что профессор трансфигурации полностью уверился в простой вещи. Геллерт знал. Наперёд знал, с чем Альбусу предстоит столкнуться, и заранее смеялся над идеализмом Дамблдора.

И видит Мерлин, всё чаще магу в голову начала закрадываться мысль, что решить все дела одним ударом, скажем, организовав зачистку всей верхушки Древнейших и Благороднейших, не такая уж плохая идея. Особенно после того памятного Аукциона, на котором не к ночи упомянутый Блэк распинался о том, какой тяжкий труд прилагали чистокровные, чтобы достичь своего положения. Как будто этот труд и былые заслуги позволяли им смотреть на всё остальное население Магической Британии сверху-вниз и лишать семьи, по своей прихоти, средств к существованию.

Больших усилий Дамблдору стоило пройти это искушение решить все проблемы самым простым способом. Очень больших. И особенно сейчас.

Альбус просил, в общем-то, о мелочи. Которая, тем не менее, могла помочь многим маглорождëнным остаться на плаву, исправив урон последних месяцев, нанесённый сговором Блэка с гоблинами. Всего лишь покупать все необходимое для нужд школы не у чистокровных магнатов, а в мастерских, созданных магами в первом поколении. Учитывая, сколь многое и разнообразное требовалось Хогвартсу, и в каких количествах — многие начинающие дельцы были бы загружены заказами, без необходимости состязаться с чистокровными или покупать места для точек сбыта на том же Косом Переулке.

А там, кто знает, можно было бы наладить и поставки сырья для мастерских из Хогвартса, как ещё один источник ресурсов, независимых от власть державших…

Однако предложение было отвергнуто в самом начале. Армандо даже обсуждать не стал.

Выбора, в общем-то, не оставалось.

Дамблдор с грустью посмотрел на человека, что в своё время учил его самого, затем взял на работу в школу, назначил деканом Гриффиндора. Видит бог, он не желал подобного исхода. В годы юности Альбуса, и в те дни, когда его брали на должность преподавателя, Диппет был прекрасным директором, и в школе, несмотря на строгость, тогда его уважали искренне.

Однако чем дальше, тем больше Армандо становился нерешительным, не желавшим что-то менять, идти против традиций. И самое главное — отчётливо не желавший ни под каким видом ссориться с Попечительским Советом. Словно открытая война была способна разрушить тот маленький уютный мирок порядка и покоя, в котором старик жил последние годы. А заодно лишить столь любимых Армандо «дружеских подарков» от членов Совета.

Перед глазами вновь поплыли зарëванные лица детей, которых отправляли обратно в разорённый войной город. И испуганное лицо мальчишки-третьекурсника, обвинённого ни за что.

Такой человек не даст сделать даже ранние, робкие этапы задуманного Альбусом, не говоря уже о масштабных реформах образования и мировоззрения учеников, что были у Дамблдора в планах.

Профессор трансфигурации глубоко вздохнул, словно решаясь. Затем вытащил из внутреннего кармана мантии аккуратно сложенную тетрадь.

— Нет, директор. У меня ещё не всё, — голос мага похолодел, налился сталью. Своими интонациями (хоть сам волшебник никогда бы не признался в этом) начал напоминать наполненный несгибаемой волей голос треклятого Сириуса Блэка. — Прошу вас ознакомиться с этим документом. Или хотя бы прочитать название.

Директор небрежно взял тетрадь, открыв её на первой странице. Седые брови мага при прочтении первых же строчек взлетели вверх.

— Что это? — процедил он сквозь зубы, в лёгкой, недоумевающей злобе кидая несчастную тетрадь на стол.

— Расследование, — холодно ответил Альбус, скрещивая руки на груди, — проведённое независимым экспертом, подкреплённое свидетельскими показаниями бывших учеников, учившихся тогда в школе, а так же свидетельских показаний потерпевшего гражданина Магической Франции Рубеуса Хагрида, данных с сывороткой правды. И разумеется, моими собственными. Несколько лет назад, как вы возможно помните, директор Диппет, в школе произошло убийство маглорождëнной. И вы, то ли не желая возиться с этим и давать ход расследованию, а заодно — по просьбе ваших друзей из Совета Попечителей, — Дамблдор не стал скрывать презрения, — решили всё спихнуть на первый попавшийся вариант, так заботливо предложенный вашим любимым учеником. Хотя я предлагал провести полноценный допрос Хагрида с сывороткой правды и передать дело в Аврорат и Визенгамот. Но вы решили всё замять. Своей халатностью вы едва не сломали ребёнку жизнь — и сломали бы, если бы не ходатайство тогдашней французской делегации беженцев. Я уже не говорю про то, что убийца несчастной маглорождëнной, воспользовавшийся питомцем Хагрида, так и остался на свободе. Понимаю. На маглорождëнных наплевать всем, кроме меня и ещё нескольких магов, у которых остались сердце и мозги. Однако он ведь мог не только за них взяться…

Волшебник с мрачным, разъедающим душу, но всë же удовлетворением наблюдал, как Диппет постепенно бледнеет, вчитываясь в строки и слушая Дамблдора.

— К сожалению, у меня слишком поздно появились авторитет и влияние, благодаря которым я бы мог провести полноценное расследование. Да ещё втайне. И всë-таки, этот момент настал. Я думаю, Профессор, вам не нужно объяснять, что будет, если эта тетрадь попадёт на стол… для начала, думаю, французам. Арман де Мандрагор будет счастлив поднять это дело и послать настоящий иск. Не внутренние, совершенно бесполезные подачи в суд от маглорождëнных, что легко отклонялись Визенгамотом, нет. Иск от другой страны, чей нынешний гражданин был несправедливо обвинён. Как по их законам, так и по нашим. Иск в Чародейский Ареопаг при Международной Конфедерации Магов. Учитывая наши «тёплые» отношения с Магической Францией, не удивлюсь, если для многих Древнейших и Благороднейших это вполне может создать проблемы с бизнесом за пределами Волшебной Британии.

Чародей фыркнул, представляя лица чистокровных и то, что они бы сделали с виновником подобных событий.

— Одновременно эта тетрадь перейдёт уже в Аврорат. И не к одному из ваших «друзей». А к человеку, который вцепляется в дела мёртвой хваткой и которого не запугаешь проблемами с чистокровными семьями, ведь он сам таковым является. К Краучу. Который с удовольствием начнёт копаться и в заминании убийства, и в довольно частых принятиях Директором Хогвартса подарков от членов Попечительского Совета.

Альбус принял тетрадь из ослабевших рук старика, убрав обратно в карман мантии. На душе было погано.

— Вы знаете, чем такая дорога закончится. Азкабаном — в лучшем случае. И вы знаете, что, учитывая ваш возраст и здоровье, из крепости вам живым уже не выйти. Но, повторюсь, это лучший вариант. В худшем — чистокровные, потерпевшие из-за вас убытки и потерю репутации, сами с вас шкуру спустят. Методами Сириуса Блэка II.

— Сильно, — следовало отдать должное, Армандо, бледный как смерть, всё же принял удар достойно, откидываясь на спинку. — И весьма в духе тех, чью власть ты так стремишься расшатать. Так, значит, ты платишь мне за доброе отношение, Альбус? Право, не ожидал. Быстро учишься у своих противников. Так чего ты хочешь добиться этим шантажом? Твои условия. Выбора, судя по всему, у меня нет.

Дамблдор сделал усилие над собой, чтобы не скривиться от подобного сравнения. Но всё же он заставил себя продолжать смотреть холодно и непреклонно. Отступать было поздно.

— Завтра вы подадите в отставку по состоянию здоровья и уйдете на заслуженный отдых. После чего преподавательским составом будут созваны выборы нового директора Хогвартса. В противном случае, я подниму дело. Рубеус, насколько мне известно, не собирается возвращаться к нам в любом случае. Но, думаю, он с радостью увидит, как справедливость, пусть и спустя годы, торжествует. И не думайте, что у вас получится отвертеться. На одной чаше весов будет ваше слово, а на другой — угроза убытков бизнесу старых семей и авторитет Победителя Грин-де-Вальда, — маг воинственно сощурился. — А там — кто знает… может быть, потом по этому расследованию и журналистскую статью напишут. Или биографическую книгу о вашей жизни. «Армандо Диппет: Идеал, идиот или преступник». Отвратительно звучит, — Альбус позволил себе короткую жёсткую усмешку.

— Надо полагать, учитывая нашего полудворфа и главу Клуба Слизней, — Диппет мрачно усмехнулся. — Остальных преподавателей ты уговоришь выбрать тебя. Но что будешь с Попечителями делать? Директора выбирают преподаватели, но Совет способен его сместить.

— Как я уже сказал, скоро выборы. Достаточно всего одного голоса против моего увольнения, чтобы подобная инициатива не прошла. И вы это знаете.

— Ясно. Значит, ты всё продумал, — директор, покачав головой и явно стараясь унять дыхание, достал чистый лист пергамента, после чего начал писать прошение об отставке. Даже побеждённый, сокрушëнный ударом в спину — он продолжал держаться достойно. — Воистину, тот, кто борется с драконом, сам вполне может занять его место. Что же, Альбус. Поздравляю со скорым назначением. У меня нет ни сил сопротивляться, ни желания садиться в Азкабан. Даром, что лет через пять я всё равно собирался отправиться на пенсию. Жаль только, что мне придётся видеть, как ты втягиваешь мою любимую школу в свои игры.

После чего старый маг произнёс фразу, что пробила здоровую такую брешь во всей внешней невозмутимости Дамблдора.

— Главное, в своей борьбе за идеалы не начни рано или поздно употреблять фразу «Ради Общего Блага».

«Ты поймёшь», — теперь ехидный голос тёмного мага в ушах начал звучать с нескрываемым превосходством.

Волшебник вышел из кабинета на идеально выпрямленных ногах, в которых он насилу унял дрожь, и откровенно тяжёлым сердцем.

«Дожил. Докатился до шантажа», — Альбус опëрся о стену коридора, навалившись на неё всем весом и стараясь отдышаться.

Он сделал это. Предал бывшего учителя и человека, который относился к нему с симпатией. Предал, воткнув ему нож в спину — фактически, ради должности. Да, должность нужна была не для того, чтобы наслаждаться жизнью, а чтобы помочь другим! Но все же…

«Ты поймёшь».

Дамблдор в злости замотал головой, словно пытаясь отогнать призрачный смех Грин-де-Вальда. После чего уже уверенной походкой направился вниз по лестнице.

«Нет. Не пойму. Я не буду устраивать войну на половину Европы, чтобы добиться своих целей. Я не буду давать маглам оружие, с помощью которого они будут покорять и убивать друг друга. Нет. Хватит».

Он всё сделает по-своему. С минимальным количеством жертв со всех сторон. Да, с чистыми руками остаться не получится. В конце концов, и так на нём вина за Арианну. Но он будет максимально избегать случайных и массовых жертв.

А Диппет…

Что Диппет? Альбус так и так начал вести это расследование, как только у него появилось необходимое влияние. Не было бы шантажа — он, скорее всего, всё равно довёл бы дело до конца даже из простого желания добиться справедливости.

Будущий директор Хогвартса глубоко дышал, постепенно успокаиваясь и спускаясь по ступеням.

Нет, к Мордреду. Если он не поможет маглорождëнным — им никто не поможет. А значит надо идти вперёд.

Первым шагом к дальнейшим преобразованиям будут выборы нового Попечительского Совета из числа членов Визенгамота на следующие семь лет. И Генри Поттер будет в их числе. Этого достаточно, чтобы блокировать возможные поползновения в сторону увольнения. А там, быть может, удастся ввести в Совет и присоединившихся к Альбусу Лонгботтомов.

Юная Августа Лонгботтом, младшая подруга личной ученицы Дамблдора Миневры Макгонагалл, рано унаследовала родительское дело. Отец восемнадцатилетней девушки погиб во время боёв с магами Аненербе.

Августа была молодой и горячей идеалисткой, как и сам Дамблдор, пусть и в меньшей степени. Максималисткой про-французских взглядов с их свободой, равенством и братством. Это было первой причиной, что толкнуло её к Альбусу. Не говоря уже о том, что наученная покойным, к сожалению, отцом, девушка обладала здравым смыслом и смекалкой. И прекрасно понимала, что, будучи незамужней и не имея опыта в ведении дел, является лакомой добычей для любого из чистокровных стервятников, пожелавших прибрать дело её семьи по выращиванию волшебных растений к рукам. Вон, Малфои уже предприняли попытку откусить часть рынков. Ей нужен был союзник, которого она нашла.

Волшебник улыбнулся словно в задумчивости, вспоминая и размышляя над дальнейшими шагами. Мысли Дамблдора повеселели.

После выборов и смены Директора, одновременно с другими проектами, начнётся постепенное уменьшение власти Попечителей. Увеличение самостоятельности Хогвартса.

Замок обладал теплицами, зверинцем, лабораториями и мастерскими. И разумеется, озером с поселением русалок, а также Запретным Лесом в качестве вишенки на тортик. Ничего удивительного, впрочем. Основатели строили его, как полностью самостоятельное от внешнего мира убежище и место учебы для юных волшебников.

В нынешние времена, конечно, всё это применялось большей частью для обучения детей. Но кто сказал, что подобного расклада нельзя изменить?

Учитывая многочисленных домовых эльфов, что умеют не только протирать пыль или готовить еду на кухне, а также неплохие отношение с кентаврами и русалками… да. Хогвартс мог бы стать полноценным поставщиком редких ингредиентов не только в мастерские маглорождëнных, но и на рынок Магической Британии. В те же аптеки самого Дамблдора, к примеру. А затем можно нанять волшебников и для производства продукции в местных лабораториях и мастерских.

Школа вновь обретёт самостоятельность от этих денежных мешков — и станет надёжным союзников для тех из магов в первом поколении, кто решит продолжать вести своё дело, несмотря на действия Блэка. Как одним из источников заказов, так и способом поставки сырья. А то и местом сбыта, таким же, каким отчасти стали помещения аптек Дамблдора, что он частично предоставлял в качестве торговых точек для своих бывших учеников. В самом деле. Маглорождëнные, зачастую, не могли договориться о съëме помещения в том же Хогсмиде или на Косом Переулке. Спасибо Сириусу Блэку II.

А директор Хогвартса — договорится.

К примеру, один из открывших своё дело молодых волшебников, Генри Зонко, уже давно пытался открыть в Хогсмиде лавку шуточных артефактов. Теперь — сможет.

С каждым шагом походка Альбуса становилась более лёгкой. Вместе с планами по капле, по капле возвращалось хорошее настроение.

К счастью, единства в стане магической «аристократии» не было до сих пор. И это даже не учитывая Поттеров и некоторые другие чистокровные (или относительно чистокровные) семьи, что потенциально могли принять сторону Дамблдора. Хотя казалось бы, Сириус Блэк II призывал всех к единству, и даже сумел собрать вокруг себя некоторые из семей.

Но нет. Слишком многие до сих пор думали лишь о собственном кармане. Слишком многие, включая приснопамятных Малфоев, продолжали пытаться снискать свою, личную выгоду. И это позволит Альбусу дальше играть на их пороках и противоречиях. Потому что следующим шагом станут государственные закупки для Министерства и Аврората. Например, новая форма для стражей правопорядка.

И на этот раз Министерство Магии обратится не к Древнейшим и Благороднейшим родам. Почему? Потому что Древнейшим и Благороднейшим в этот момент будет не до контрактов — внимание уйдёт на другие трудности… Заодно и гоблинов, что в наглую встали на сторону чистокровных, можно будет по зелёным носам щелкнуть.

«Нужно будет обсудить этот вопрос с Флитвиком», — Альбус в задумчивости прогнал ближайшие планы ещё раз в своей голове, отметив важное. После чего направился в собственный кабинет.

Что же касалось образования... как директор, он возьмётся за воспитание нового поколения уже по- настоящему.

В свой кабинет Альбус уже вошёл с гордо поднятой головой и большими планами на будущее.

* * *

— Занятно, — Старый Лев небрежно положил номер «Ежедневного Пророка» на стол. Сидевший напротив Аполлинер Лестрейндж вопросительно поднял брови. По губам некоронованного владетеля Магической Британии мелькнула едва заметная усмешка — верный признак того, что ситуация Блэка крайне забавляла, и только его привычная сдержанность мешает главе рода расхохотаться.

Торжественный полумрак «Мордреда», освещённый тяжёлыми серебряными люстрами с магическими кристаллами вместо свеч, имел мало общего как с более «молодёжными» заведениями, где мог бы отметить день рождения, скажем, староста факультета Слизерин, так и с откровенно плебейскими заведениями вроде «Дырявого Котла», «Трёх Мëтел» или, упаси Мерлин, «Кабаньей Головы». Тяжёлая, резная мебель чёрного и красного дерева, литые канделябры из благородных металлов. Просторный зал с живым оркестром — на первом этаже, где посетитель мог бы насладиться музыкой, танцем с чистокровной дамой, сыграть на бильярде или отведать превосходной кухни — большинство посетителей, что могли бы позволить себе провести здесь время, ограничивались именно первым этажом.

Второй ярус «Мордреда» был отведён для гостей и мероприятий иного рода — более важных и закрытых. Этаж был разбит на множество комнат и павильонов, каждый из которых был полностью закрыт от внешнего мира как визуально, так и в магическом плане. Подслушать или тайком увидеть то, что происходило за тяжёлыми запертыми дверями, было невозможно практически никакими средствами. Идеальное место для приватной встречи, будь то заключение сделки, «убеждение» с применением шантажа или тайное свидание разного уровня интимности — случаи бывали разные. Однако то, что именно здесь, наравне с родовыми гнёздами Священных Двадцати Восьми, вершилась политика Магической Британии — было несомненно.

— Ну что же, — сказал наконец Сириус II, берясь за приборы. В исходящий горячим соком ростбиф вонзилась гоблинская сталь — подобно тому, как сам Старый Лев запустил зубы в этих новоиспечённых горе-бизнесменов. — Полагаю, стоит отправить новоиспечëнному директору Хогвартса, что сразу же начал столь резво менять политику школы, поздравление — особого рода.

Горевать было не о чем. Несмотря на то, что частичная потеря контроля над магической школой вместе с уходом Диппета, что почти всегда был склонен к переговорам, а не противостоянию, была неприятна — на конечный результат она повлияет мало. Да, у грязнокровок появились дополнительные лазейки. Но власть держащим семьям было, чем ответить.

— Согласен. Может быть, уважаемому герою Магической Британии пора несколько сменить фасон выходной мантии? Например, поменять воротничок, — Лестрейндж по-демонически усмехнулся, прежде чем приступить к собственной порции.

— Хотелось бы, хотелось бы, — глава рода Блэк покачал головой, наслаждаясь вырезкой. — Однако отребье из Лютного переулка или даже твои профессионалы здесь не помогут. Не забывай, что мы говорим о победителе Грин-де-Вальда — в полноценной дуэли. А бросать на штурм гвардию, вне зависимости, какой из чистокровной семьи — означает начать в нашей стране полноценную гражданскую войну. Делать это, чтобы поменять воротничок Альбусу на более жёсткий, я пока не готов. Да и использовать гарроту… вульгарщина. Мы же не итальянские кардиналы, в конце концов, и не испанцы.

— Тогда предлагаю взяться за упрямцев. У меня как раз на примете есть семейка грязнокровок, отказавшаяся принимать наше последнее предложение. Однако взнос по долгу сумели выплатить, да ещё с процентами, — Аполлинер, откупорив бутылку одним небрежным движением палочки, налил обоим джентльменам вина.

В чёрных глазах Лестрейнджа плясали черти — в этом отец был схож со своим сыном. Несмотря на слегка переваливший за сорок возраст, негласный глава всех наёмников и прочих «лихих людей» Британии не утратил особого, совершенно юношеского вкуса к жизни. Пока Блэки гнались за авторитетом, Малфои за деньгами, а Поттеры — пытались оторвать кусочек власти, Лестрейнджи искренне наслаждались своим делом, варясь в нём и живя полноценной жизнью. Начиная с женщин и заканчивая, к примеру, зачисткой обнаруженных вампирских гнёзд на территории страны, к которым не решался подступиться даже Аврорат. Не забесплатно, разумеется. Так и сейчас. В отличие от Сириуса, для которого противостояние с Дамблдором было исключительно деловым, Аполлинер ловил определённое удовольствие от самого процесса, словно адреналиновый маньяк — от очередной смертельной опасности.

— Кто? — Сириус, промокнув губы салфеткой, взял в руки протянутую собеседником папку.

— По твоей части. Блаунты. Сумками с незримым расширением торгуют, — сидевший напротив Сириуса брюнет хмыкнул. — Не без помощи Альбуса дела у них пошли неплохо. Сумели наладить поставки кожи из Запретного Леса и даже приобрести место на Косом Переулке.

Тёмно-синие глаза Блэка удовлетворённо сверкнули, когда он пробежался взглядом по открытому делу.

— Да, я помню этого наглеца. Если я не ошибаюсь, у него есть семья? — маг перелистнул страницу.

— Жена, поженились год назад. Уже пожилые родители. Младший брат — на втором курсе обучения.

— Славно, — Старый Лев удовлетворённо сощурился. — В таком случае… сможешь сделать наглядное учебное пособие? Не просто зачистку, а так, чтобы даже самые упрямые поняли, что игры в права маглорождëнных кончились?

— Полагаю, это будет куда проще, чем атаковать тот палаточный лагерь с засевшим там маленьким маньяком, — Лестрейндж прикрыл глаза, вспоминая отчёт своего человека о том деле. Стоило отдать блэковскому бастарду должное — сражались он и его дружки, как раненный василиск.

— Я позабочусь о том, чтобы Аврорат не слишком интенсивно интересовался этим делом. Благо, Поллукс всё ещё занимает место его главы. Однако ты должен сделать так, чтобы никаких формальных поводов обвинить меня, тебя или кого-то из чистокровных семей.

— Сириус, не нужно учить меня, как вести дела. Разве в этом плане я когда-нибудь подводил кого-то из своих клиентов? — Аполлинер опасно усмехнулся, поднимая свой бокал.

— Пожалуй, что нет, — Блэк сдвинул со своим собеседником чаши, спокойно смотря в демонически чёрные глаза. — Действуй, друг мой.

* * *

«ЖЕСТОКОЕ УБИЙСТВО СЕМЬИ МАГЛОРОЖДЁННОГО ВОЛШЕБНИКА! КТО В ОТВЕТЕ ЗА ЭТО?»

С напечатанных на первой полосе газеты фотографий на Лелуша смотрели улыбающиеся молодые люди, только недавно достигшие совершеннолетия. Девушка в белоснежном платье бросала букет, мужчина обнимал за плечи гостя. Весьма узнаваемого гостя, молодого брюнета чуть помладше жениха. Чёрно-белое фото не могло передать аметистовый цвет глаз.

«Мэтью и Рэйчел Блаунты в день свадьбы, вместе с м. Ламперужем»

Забавно. Бывший принц тогда сильно удивился приглашению Мэта. Да, буквально пять лет, проведённых в палаточном городке, с перерывами на Хогвартс, так или иначе сплотили маглорождëнных, превратив их если не в семью, то в довольно прочный дружеский круг. Можно сказать, в клан. Однако Ламперуж не ожидал, что на той свадьбе соберутся почти все старые знакомые. Но тонкое чтение людских душ, в делах, когда дело не касалось элементарных поведенческих реакций или психологии противника на поле боя, никогда не было его сильной стороной.

Лелуш хорошо помнил ту свадьбу. Она была скромной, но собрались тогда многие из их круга. Даже Арман с Хагридом молодожёнам поздравительную открытку прислали. Он хорошо помнил весёлые искорки в глазах невесты, помнил лёгкое волнение Мэта. Даже дурацкий мальчишник, спланированный любителем розыгрышей Генри Зонко, помнил. Память у бывшего члена Британского правящего дома всегда была хорошая. Хотя, откровенно говоря, про мальчишник лучше бы она забыла. И лучше бы, чтобы Зонко никогда больше не организовывал мальчишники.

Зеро небрежно достал из коробки сигарету, чиркнул зажигалкой, не желая тянуться за палочкой. С наслаждением затянулся, выпуская клуб дыма — единственным местом в доме, где он позволял себе курить, была мастерская Ламперужа (и именно поэтому там столь часто было открыто окно). Во всём остальном доме Юна не позволяла. Да и в принципе на дурную привычку, что постепенно вернулась из прошлой жизни, смотрела крайне неодобрительно. Пришлось клятвенно пообещать пить для профилактики восстанавливающие лёгкие зелья.

Жаль только, что вместо первоклассных кубинских сигар, так любимых Ламперужем в дни бытия правой рукой Наннали, приходилось довольствоваться местными «The Three Castles».

Выдавала хозяина мастерской лишь тщательно скрываемая ледяная ненависть в глубине аметистовых глаз.

Ламперуж курил, окутанный клубами дыма, слегка теребил пальцами чёрный браслет на правой руке, сплетённый заботливой приёмной матерью из множества кожаных полосок, и размышлял, смотря на вторую половину напечатанных в «Пророке» фотографий — на оборотной странице. Они наглядно и в деталях демонстрировали всем последствия ночного нападения. И именно из-за них бывший принц собирался костьми лечь, но не допустить свою наставницу к прочтению этой статьи. Ни к чему женщине смотреть результаты этой казни.

А в том, что это была именно что казнь, причём максимально показательная, Зеро не сомневался. Уж работу профессиональных «решателей проблем» от простых грабителей он мог отличить. Да, безусловно, маскировка была… неплохой. Случившееся умело прикрыли под ночное ограбление, сопровождаемое групповым изнасилованием молодой хозяйки и последующим убийством семьи. Вот только маститому убийце под обычное отребье работать всё равно сложно. Слишком точные удары ножей и заклинаний — Мэт, судя по всему, вообще мгновенно умер. Уродовали и проламывали голову «бомбардой» ему уже потом. Рэйчел повезло куда меньше, однако идеально, словно по линейке, перерезанное горло вновь выдавало уровень подготовки убийцы.

Работали виртуозы. Насколько уж Ламперуж успел познакомиться с почерком людей Лестрейнджей (и даже убив нескольких из них во время той памятной битвы за лагерь) — умения у них всегда было в избытке, будь они прокляты.

Естественно, авроры, что осматривали место преступления, наверняка заметили то же самое. И естественно — на подобные вещи, скорее всего, в своём расследовании они закроют глаза, учитывая, кто сейчас являлся главой аврората. Ночное ограбление. Не больше. Никаких доказательств причастности. Однако все, кому этот сигнал адресовался — прекрасно поймут, от кого это весточка.

Ровно как и её содержание. Если не согласитесь сотрудничать — с вами будет то же самое.

Аметистовые глаза слегка вспыхнули молчаливой злобой, смотря на фотографии сквозь дым.

Судя по заголовку и содержанию статьи, что тонко намекала на толстые обстоятельства, финансировалась она явно Альбусом, начавшим трубить тревогу по всем фронтам. Безрезультатно, впрочем — на последующих страницах «Пророк» уже выпустил две статьи с про-чистокровной позицией, опровергающие слухи о причастности Сириуса Блэка к нападению.

Что не помешало никому выставить дело покойной семьи на грядущие совсем скоро торги. Британский цинизм в действии.

Лелуш глубоко вздохнул, после чего смял злополучную газету в руке, закинув её в металлическую корзину для бумаг.

— Incendio, — глухо произнёс молодой чародей, после чего вновь затянулся сигаретой, наслаждаясь и успокаивая эмоции. — Мэт, Рэйчел, спите спокойно. Мы с ребятами помянем вас, как полагается.

Что же, Ламперуж ошибался, полагая, что времени, прежде чем чистокровные перейдут к откровенному террору, стараясь загнать маглорождëнных обратно в стойло, пройдёт больше. Даже аналога Гитлера не понадобилось. Сириус Блэк II со своими прихлебателями отлично справлялся сам. Справлялся, ударив по любимой цели таких мнящих себя «высшими» и упивающихся собственной вседозволенностью отбросов. По безоружным. Тем, кто не был в состоянии ответить.

По тем, кого он, Лелуш, так старался защитить с самого начала создания палаточного городка. И, к сожалению, не сумел.

Это будет на его совести, как и многое другое. А пока что…

А пока что, похоже, ему пора возвращаться в строй — с теми картами, что сейчас были на руках. Не так мало, как могло быть, но не так хорошо, как хотелось бы. Впрочем, когда было иначе.

Решительно потушив сигарету и поправив браслет Юны на руке, Зеро взял перьевую ручку, заправил её, и решительно сел писать письмо Арману. Большинство необходимого для задуманного у него уже имелось. Однако некоторое снаряжение, похоже, придётся заказывать из-за границы и тайком, через подставные лица. Не хватало ещё, чтобы кто-то отследил покупку одним излишне умным студентом драконьей кожи и других защитных материалов.

* * *

— Ты не сможешь защитить их сам, Альбус, — совершенно ровный, точно у каменной статуи или машины, голос главы семьи Поттер ровно разнёсся по кабинету, отражаясь от стен и многочисленных предметов — и, казалось, бьёт в нового директора Хогвартса тараном, пресекая любые возражения с его стороны. — Допустим, ты своей властью главы школы укроешь часть маглорождëнных на территории Хогвартса. Или на опушке Запретного Леса, в котором оборотни водятся? Сколько маглорождëнных семей там поместятся? И главное — как долго это сможет продолжаться? Как долго уже не дети, воспринимающие подобное как приключение, но вполне себе взрослые волшебники, многие из которых уже обзавелись семьями и ведут дела — смогут жить подобным образом? Особенно, когда есть куда более адекватные альтернативы подобному существованию в палатках или пустых школьных кабинетах.

Замерший за спиной отца и скрестивший руки на груди Флимонт мысленно поморщился от жёсткой и весьма прагматичной отповеди Генри.

После череды нападений на молодых предпринимателей некоторые из них, видимо, сломавшись окончательно, склонились перед Чистокровной Фракцией и Облезлым Кошаком, как про себя называл главу Блэков бывший главный дуэлянт школы. Другие, их (пока что, во всяком случае) было большинство — в надежде обрести помощь обратились к Дамблдору и его сторонникам, а директор, в свою очередь, попросил Генри Поттера обеспечить маглорождëнные защитой в виде их, Поттеров, фамильного Фиделиуса.

Вот только в этот раз отец не спешил защищать маглорождëнных просто так, как было в своё время в палаточном городке. Потому что, цитируя Поттера-старшего, «Одно дело — несовершеннолетние ученики, что в противном случае отправятся под бомбы. И совсем другое — толпа волшебников, рассчитывающих на абсолютно безвозмездную помощь и не готовых ничем платить ради неё». В итоге — маг предлагал следующее. Фиделиус и помощь их личной гвардии — разумеется, не бесплатно. А дабы была гарантия выполнения договора — Хранителем каждой из тайн был бы сам Генри Поттер. Со всеми вытекающими.

Флимонт глубоко вздохнул, стараясь не думать о том, что большинство этих самых волшебников — те самые завсегдатаи их с Лелушем палаточного городка. То есть, компания, где каждый друг друга знает. И его, Флимонта, в том числе. Наследник семьи пока не знал, как он будет смотреть в глаза знакомым, но что-то подсказывало ему, что подобное пересечение взглядов будет крайне неприятным. И это не говоря уже про Мелкого, к которому Поттер успел изрядно привязаться. Вряд ли Лелуш, при всей его внешней покорности и лояльности, хорошо воспримет такой фортель.

— Так вот, — Генри раскурил сигару, выпуская кольцо дыма. — Милосердие мне не чуждо — тебе это известно. В конце концов, в Визенгамоте и Министерстве я стою плечом к плечу с тобой, добиваясь улучшения ситуации с правами волшебников в первом поколении. И заметь, — отец очертил чадящей дымом сигарой круг в воздухе, — я ещё ни разу, до сего момента, не заикался о том, в какие деньги поддержка твоих, безусловно правильных идей, мне обходится. В данном же случае ты желаешь, чтобы я поделился нашим фирменным заклинанием — просто так, по доброте душевной. И не на один лагерь, а на множество домов сразу.

Генри покачал головой.

— Заметь, я всё ещё это с тобой обсуждаю. Однако. Если уж мои люди и наши семейные заклятия и станут частным охранным предприятием для маглорождëнных, моя семья должна что-то с этого получить. Хотя бы из расчёта ресурсов — на расширение штата гвардии и ингредиентов для ритуала создания Фиделиуса.

— То есть, вместо того, чтобы пойти в рабство к Блэку — они пойдут к тебе, — Альбус с разочарованием посмотрел на Генри из-под очков-половинок. И лишь потом — поверх него, в глаза стоявшему позади Флимонту. Тот слегка сжал зубы, смотря в ответ с вызовом, а внутри кривясь, точно от зубной боли. Всё же отец здесь, на взгляд младшего Поттера, перегибал палку. Безусловно, он был прав — их семья не могла защищать всех маглорождëнных, прикрывая их постоянно своей семьёй и деньгами. И всё же… это было мерзко.

— Отнюдь, — покачал головой Генри. — Я не пытаюсь загнать их, как ты говоришь, «в рабство», в отличие от всё того же Блэка. Небольшая доля (пожалуй, десятой части хватит) в бизнесе того, кого я буду защищать, выплата, опять-таки, посильной рассрочки и лояльность моей семье в политическом плане — это сущая мелочь в обмен на спасение как жизни, так и дела.

Волшебник выдохнул, смотря на своего визави сквозь получившийся дым.

— И ещё одна важная деталь. В отличие от нашего противника, на чьём счету уже три нападения с убийствами и прочими непотребствами — я никого не собираюсь неволить, принимать мою помощь. Я просто назначаю цену за свои услуги в качестве стража, раз уж Аврорат не способен защитить граждан Магической Британии. Каждый сам решает, нужно ли ему это — или он желает рисковать и поиграть со Старым Львом в кошки-мышки. Подумай об этом, Альбус. Правда. Я не тороплю. Однако Блэк не остановится, и ты это знаешь. Я более, чем щедр — и надеюсь, ты поможешь донести этот факт до наших подопечных.

Когда дверь за Дамблдором, пока что не давшим окончательного ответа, закрылась, Поттер-старший жестом указал сыну присаживаться на место, где пару мгновений назад сидел гость.

— Осуждаешь? — Генри продолжил курить. — По глазам вижу, что да.

— Немного, — не стал отпираться Флимонт. С отцом это было бесполезно. — Всё же…

— Ты с многими успел подружиться за пять лет палаточного городка. Как твой отец, я понимаю. Однако, как глава нашей семьи — я не могу не заботиться о наших интересах, — маг стряхнул пепел с сигары. — Охранные услуги — это тоже товар. Он продаётся и покупается. Причём товар, который мы продаём за кнаты, учитывая аналогичные расценки у этих тварей Лестрейнджей. И я очень надеюсь, что твои друзья поймут, что лучшего предложения им не найти.

Отец Флимонта повёл плечами.

— Кстати об этом, — вспомнил он. — Когда разберёшься с делами, позови к нам на ужин Лелуша. Наш волчонок — весьма и весьма умен. Он знает цену подобному покровительству. А ещё Ламперуж обладает некоторым авторитетом среди ваших общих знакомых. Думаю, он сможет помочь маглорождëнным сделать правильный выбор.

* * *

Запахнув полы строгого, явно сшитого на заказ пальто, молодо выглядящий мужчина с коротко подстриженными чëрными волосами бросил холодный взгляд на место преступления. Тёмные, почти чёрные глаза аврора сощурились, придирчиво осматривая жуткую картину. Почерк серийного убийцы был ровно тот же что и в прошлых разорённых жилищах маглорождëнных. Замаскировано под обычное нападение. В этот раз — оборотней, благо, полнолуние было совсем недавно. Звериная жестокость, множественные раны от когтей и зубов на телах жертв. Даже клочки волчьей шерсти были. Обычное дело, казалось бы. Именно поэтому оборотней, тех из них, кто не желал соблюдать правила, в магическом мире и не любили.

Вот только…

— Нэнси, что у тебя? — негромко произнёс лейтенант, повернув взгляд тёмных глаз ко входу. Туда, где на одной петле жалобно скрипела выбитая сильным ударом дверь коттеджа.

— Как и в прошлый раз, сэр, — пряча в наручную кобуру палочку, рыжеволосая девушка девятнадцати лет от роду коротко отдала честь. Серые глаза горели стальным огнем тихой ненависти при виде происходящего. Неудивительно, впрочем. Как и погибшие прошлой ночью, Дисент была маглорождëнной, и хорошо понимала, что при иных обстоятельствах она легко могла быть на их месте. Не говоря уже о банальном чувстве справедливости, что было присуще протеже Железного лейтенанта. — Следы антитрансгрессионного барьера. И дверь… судя по всему, тоже выбивали магией. Ни следа когтей.

Мужчина слегка кивнул, мол, принял к сведению. После чего, спрятав широкие ладони в карманы пальто, коротко усмехнулся.

— Оборотни, видимо, барьер наложили. Палочку в зубах держали. Потом, чтобы лапы не марать, заклинанием же выбили дверь, а уже затем поддались животной ярости и начали всех кусать. Какие высокоинтеллектуальные нынче оборотни пошли. А самое главное — сумели организовать нападение в обход всех наших осведомителей на дне Лондона, словно и не отребье какое работало. Прямо диву даëшься…

Нэнси, давно уже привыкшая к чёрному юмору начальства, не повела и бровью.

— Они просто издеваются, сэр. Садовому гному же понятно, что это не просто ночное нападение…

— Я не сильно покривлю душой, если скажу, что вполне себе знаю заказчика этого рейда. Учитывая, что семья пыталась делать бюджетные мëтлы для всей семьи — скорее всего Малфои, — волшебник холодно в последний раз взглянул на полуразрушенное убранство коттеджа. — Четвёртый случай, будь он проклят. Не считая тех, кто согласился сотрудничать либо с одной фракцией, либо с другой, — лейтенант скрипнул зубами. — С тебя выставить оцепление. Улики ко мне, тела в мертвецкую. Быть может, хоть на этот раз найдём что-то стоящее.

Дождавшись кивка своего заместителя, Барти Крауч трансгрессировал ко входу в Министерство Магии. Однако, только оказавшись в пространстве своего светлого, по-спартански скромно отделанного кабинета, маг позволил себе тихо и зло выругаться, поминая в коротких, но весьма пикантных выражениях целый сонм волшебников, начиная с собственного начальства в лице главы Аврората Поллукса Блэка.

Четвёртое нападение неизвестных убийц с весьма характерным почерком. Откровенное послание и акция устрашения. Барти мог бы с лёгкостью назвать, наверное, всех главных заказчиков этого бардака и, весьма вероятно, что и исполнителей. Благо, лестрейнджевых наёмников он знал неплохо. Приходилось встречаться на узкой тропке.

Но ни одного формального повода отправить этих ублюдков в Азкабан. Всë, что сейчас мог выставить на суд Крауч — работали не обычные мародёры и убийцы. Но попробуй докажи, что к делу причастны почтенные маги из уважаемых семей, как же.

Молодой лейтенант резко мотнул головой, налив из стоявшего на столе графина стакан воды. Освежившись, маг вернулся к делам, просматривая отчеты.

Пять лет в конторе, куда молодой Крауч пошёл добровольно, отдавая уважение традиции. Младший ребёнок драконьих заводчиков всегда становился стражем закона и порядка. Полтора года, как ставший лейтенантом, получив под своё командование отряд из двух десятков чародеев. Полгода, как составивший какую-никакую, но уважительную репутацию, получив от коллег прозвище «Железный Барти» — за жесткость, въедливость и непримиримость, когда дело шло о законе.

И вот теперь — прекрасно знавший, кто за всем этим стоит, но не имевший возможности остановить — стоило называть вещи своими именами — откровенный террор, развязанный сильными Магической Британии против собственного же населения. Которого не сказать, что было так уж много.

Тёмные глаза Крауча пробежались по последнему отчёту, отмечая важные детали. У всех жертв нападений было несколько общих черт, что выделяли их на фоне других маглорождëнных, находившихся в группе риска — то есть, с подачи Альбуса Дамблдора и дешёвых кредитов от Гринготтса открывших собственное дело.

Все пострадавшие были теми, кто благодаря помощи всё того же Дамблдора начали вставать на ноги. Достигать хоть какого-то успеха, расплачиваться по долгам. Те, на кого давить экономически становилось всё труднее и труднее, и на поклон к Блэковской шайке они уже не пошли бы.

Исходя из этого, Барти мог бы приблизительно очертить круг остальных потенциальных жертв, к которым, если они не согласятся на кабалу, вскоре могли наведаться. Уже кое-что. По хорошему, им следовало предоставить защиту со стороны Аврората, а затем — ловить наймитов Лестрейнджа на живца.

Лейтенант жёстко усмехнулся самому себе. Если бы ещё было достаточно людей, кому он мог доверять — хотя бы внутри своего собственного отряда! — было бы совсем замечательно.

Аврорат никогда не был единым монолитом — сказывалось его прошлое, когда порядок обеспечивали несколько наёмных отрядов, нанятых тогда ещё Советом Магов на постоянной основе. Подобная раздробленность осталась и позже, когда целая структура всё же появилась официально. Никаких отделов, занимающихся различными видами дел, как у маглов. Универсальные и автономные друг от друга отряды. Дела, разнарядки на патрули и прочие виды занятий спускались либо вышестоящим начальством, либо выбирались для отряда лейтенантами из общего пула.

Подобная архаичная система порождада, к большому сожалению человека, всегда ратовавшего за эффективность, две вещи. Во-первых, отряды, которые не спешили помогать друг другу, если, конечно, не намечалось крупной заварушки. Или если не было санкции сверху на подобное. А во-вторых, бесконечную грызню вокруг Аврората за места со стороны власть имеющих. Особенно за лейтенантские места, на которые человеку со стороны просто было не пробиться.

Была, впрочем, и обратная сторона медали. Если у лейтенанта доставало силы воли и семейного влияния, чтобы выдержать давление всех заинтересованных, от конкурентов до любителей принципа «услуга за услугу», в руководстве своим отрядом он обладал определённой самостоятельностью.

Чем Железный Барти и пользовался по мере сил, нещадно муштруя подчинённых (так что многие чистокровные просто зарекались пытаться вступить к нему в отряд) и, по возможности, отдавая вакантные места тем выпускникам Хогвартса, что не были чистокровными. Тем, кто кровно будет заинтересован в поддержании порядка и закона, а не продвижении интересов очередной чистокровной семьи — потому что закон и сила Министерства Магии — единственное, на что могли рассчитывать маглорождëнные в защите своих прав. Таким, как Нэнси, ставшая командиром одной из боевых пятерок.

Проблема только была… И состояла она даже не в том, что за каждое такое назначение Краучу приходилось по-настоящему сражаться — как с вышестоящими, что пытались давить на лейтенанта, так и с откровенным саботажем в собственном отряде. Многие чистокровные не желали принимать детей простецов — и послушание приходилось втолковывать железным кулаком. Проблема была в том, что, несмотря на старания лейтенанта, таких людей по прежнему было слишком мало. Не все выпускники Хогвартса желали рисковать жизнью, не всех прельщала служба, не все были согласны с правилами Крауча. Немногие могли сдать весь перечень предметов, необходимых для работы. Всё это приводило к тому, что чистокровные в отряде заменялись слишком медленно — только пятёрка рыженькой Дисент полностью состояла из маглорождëнных.

Слишком мало тех, кому человек, как никто другой понимавший значение слова «порядок», мог отдать любой приказ — и его бы выполнили. Остальные же… Маг откровенно сомневался, что если он отдаст приказ взять под защиту несколько маглорождëнных семей — его не начнут саботировать в самый ответственный момент. От «сигналка не сработала» до «Лейтенант получил смертельное проклятие во время боевой операции. Да, в спину. Ой, это в тот момент, когда он нагнулся, чтобы складку на брюках расправить — со стороны противника прилетело». И на этом всё закончится.

«Проклятие. Мерлин, дай мне два десятка ветеранов войны, понимающих, что такое дисциплина — сделай милость!»

Камин в кабинете на мгновение вспыхнул зелёным. Из пламени показалась голова дежурного по этажу.

— Лейтенант, к вам посетитель.

— Кто? — Крауч слегка приподнял брови в удивлении. Сегодня он никого не ждал.

— Альбус Дамблдор, — дежурный мальчишка, судя по всему, был удивлён не меньше волшебника.

— Кхм. Зови.

Барти машинально поправил смесь мантии и военного мундира, служившую аврорам униформой, которая, впрочем, и так была в идеальном состоянии. Он сильно сомневался, что герой Магической Британии будет желать встречи ради простой чашки чая со сладостями.

К Дамблдору у Крауча было отношение неоднозначное.

Начинания — в целом, благородные. Хотя бы потому, что обеспечивали Магической Британии приток свежей крови и новых лиц, что со временем могли бы изменить устоявшееся затхлое болото, которое Краучу приходилось наблюдать частенько на очередном приёме, где он, в силу принадлежности к семье, был вынужден иногда появляться.

Методы — полны ошибок, что, в итоге, и привели к нынешней ситуации с террором маглорождëнных. Почему? Да потому, что Герой полез проводить реформы, не задавив сопротивляющихся, не сосредоточив, подобно Кромвелю когда-то, в своих руках всю полноту власти. К сожалению, итальянских философов Альбус явно не читал.

— Мистер Дамблдор? Присаживайтесь, — встав и поприветствовав гостя, Барти указал ему на стоявший напротив его собственного места стул.

— Благодарю, лейтенант, — вошедший в помещение директор, коротко поклонившись, устроился на предложенном стуле. После чего, к продолжающемуся лёгкому удивлению Барти, нарочито медленно достал прямую и узловатую палочку. — Вы позволите? Я наложу заклинания, которые не позволят нас подслушать.

— Вы не доверяете защите моего кабинета, или считаете меня глупцом, что подобной защиты не ставил? — с прохладной иронией произнёс Крауч, тем не менее, дозволяя гостю выполнить все необходимые манипуляции. Кажется, разговор обещал быть действительно интересным.

— Доверяю. Но предпочту перестраховаться, — невозмутимо ответил Дамблдор. После чего, убрав инструмент мага, сложил руки на письменном столе, пристально смотря на аврора. — Как я выяснил, именно ваш отряд взял дело об убийстве маглорождëнных семей.

— У вас есть какая-либо информация по этому делу? — Железный Барти не выказал внешнего интереса, но разом подобравшись внутренне. Дамблдор был одним из напрямую замешанных в этом деле. Как и Блэки с Поттерами, каждый со своей стороны.

— К сожалению, нет. Я надеялся, что информация будет у вас. Учитывая вашу репутацию, вы производите впечатление человека, что крайне заинтересован в том, чтобы виновные понесли заслуженное наказание. Кроме того, я надеюсь, что мы сможем наладить определённое сотрудничество.

— Так, — чёрные глаза Бартемиуса жёстко сузились. — Мистер Дамблдор. Если вы действительно знаете мою репутацию, вы прекрасно знаете, что ни я, ни мой отряд не продаемся, и не поставляем информацию на сторону…

— У меня и в мыслях не было оскорбить вас, — волшебник успокаивающе поднял руки. — И более того, я не собирался покупать вас. Боюсь, при всём желании, у скромного школьного учителя не хватит на это денег, — Дамблдор тихо хмыкнул в усы. — Однако, Бартемиус… Вы производите впечатление человека, которому не наплевать на тот ужас, что некоторые из представителей чистокровных семей — мы с вами оба прекрасно понимаем, о ком идёт речь, — устроили. Со своей стороны, я кровно заинтересован в защите маглорождëнных, многие из которых, как и вы, впрочем, являются моими бывшими учениками. И сотрудничество между нами, если оно будет — будет касаться именно этого аспекта. И не более — хотя, признаюсь честно, я был бы рад видеть вас среди своих друзей.

— Разве ваш друг, Генри Поттер, уже не обеспечивает им защиту? — голос аврора по-прежнему не излучал ничего, кроме прохладной вежливости, по которой невозможно было угадать эмоции. Однако про себя лейтенант отметил, на что «скромный преподаватель» сделал акцент. Ни слова про «справедливое наказание». Как будто Альбуса действительно в первую очередь интересовали жизни попавших под молот нарождающейся гражданской войны семей, а не закапывание чужими руками своих оппонентов.

Директор магической школы слегка поморщился.

— К сожалению, наши пути с Генри Поттером, видимо, потихоньку начинают расходиться. В своё время он сделал весьма много для учеников Хогвартса, которых должны были выслать обратно, под бомбардировки. Однако сейчас, боюсь, всё, что предлагает Поттер простым волшебникам — это сменить цепь с шипованным ошейником на более мягкий поводок, но всё ещё поводок. Кабалу. Меня это не устраивает. Вы же, несмотря на то, что принадлежите к одной из чистокровных семей, ни разу не были замечены в продвижении интересов ни собственного, ни любого другого рода, хотя у вас были все возможности для этого.

— Вот как.

Барти налил себе ещё воды, после чего, бросив вопросительный взгляд на гостя, достал второй стакан.

Если Альбус не врал — а исходя из того психологического портрета, который в аврорате составляли на героя Магической Британии, — он не врал, между членами фракции условных «толкателей прогресса» начался разлад. Не очень хорошая новость, с одной стороны, выбирая между Альбусом и его людьми на одной чаше весов, и Сириусом Блэком вторым на другой — следовало признать, что Дамблдор был предпочтительнее.

С другой же, если Поттеры, при всем их показном прогрессе, оказались не в силах понять некоторых простых вещей (например, что предлагать то же самое, что и Блэки, но мягче — это не самая лучшая идея в разрезе щедро посеянных сейчас семян гражданской войны), понятно, почему Альбус, в итоге, пришёл к Краучу, явно желая заменить им Поттера.

«Забавно. Впрочем, посмотрим, что он скажет дальше».

— Допустим, это правда, а не дезинформация с целью запутать расследование. — Барти свёл пальцы домиком, поверх них смотря на своего гостя. — Допустим, я с вами согласен — пусть у нас с вами и принципиально разные причины желать перемен в Магической Британии. Что вы, в этом случае, можете предложить?

— В первую очередь, информацию. Ту, что удалось собрать мне, и ту, что мне известна по действиям Генри Поттера, — директор перешёл на деловой тон. — К примеру, поскольку официального разрыва между нами пока что не было, я могу сказать, кому из маглорождëнных семей Поттер будет предлагать своё сотрудничество.

— И я смогу предложить им альтернативу. А там, быть может, и поймать кого-то на живца? — Железный Барти тихо хмыкнул.

— Рад, что мы понимаем друг друга, — вежливо улыбнулся Альбус. — Кроме того. Насколько мне известно, вы с… определённым энтузиазмом набираете в свой отряд тех, кто не принадлежит к Священным Двадцати Восьми. У меня есть на примете некоторые кандидаты, которых я могу порекомендовать вам — вы сможете им доверять. Впрочем, о чëм я. Думаю, вы захотите убедиться в их компетенции и возможной лояльности сами.

Альбус протянул кожаный тубус хозяину кабинета. Достав оттуда свиток пергамента, Крауч мельком пробежался по строчкам. Первым в списке стояло имя Аластора Грюма.

Мда уж… он хотел ветерана, прошедшего войну? Сам в руки просится.

Разумеется, следовало отдавать отчёт в том, что порекомендованные Альбусом люди вполне себе могли быть лояльными в первую очередь Альбусу… Однако, учитывая характеристики хотя бы Грюма — на взгляд Бартемиуса, стоило хотя бы попытаться навести мосты.

— Звучит заманчиво…

Некоторое время волшебники ещё обсуждали детали возможного сотрудничества.

Уже встав из-за стола, недавно испечëнный директор Хогвартса пристально посмотрел на бывшего ученика.

— Позвольте задать последний вопрос. Что вы имели в виду, говоря, что у вас иные причины желать перемен в нашей стране? Моя причина заключается в желании помочь тем, кому больше некого защитить. А ваша, Бартемиус? Помимо любви к порядку и правилам, что вы проявили ещё в школе?

Взгляд тёмных глаз скрестился со взглядом голубых.

— Я хорошо знаю историю, профессор. В том числе — историю до принятия Статута Секретности. И, исходя из знания истории, я вижу необходимость перемен. Вторая Великая Война это доказала. Британским магам нужно единое государство, потому что разрознëнные «княжества» чистокровных, что сейчас постоянно тянут одеяло на себя, ничего не смогут противопоставить по-настоящему серьёзному противнику. Это первая причина.

— А вторая?

— Если мы не найдём маглорождëнным место в нашем мире, проведя реформы железной рукой, — голос Крауча помрачнел. — Они вполне могут попытаться найти его сами. У тех, кто с радостью расскажет им про свободу, равенство, братство — и пошлёт на баррикады. А я, знаете ли, не очень хочу видеть флаг с серпом и молотом над нашим Министерством Магии.

* * *

— Лелуш? — каштановые брови Рикарда Сильвера чуть удивлённо выгнулись, когда молодой маг увидел старого знакомого на пороге своего дома. — Что-то случилось? Неужели... ещё кто-то?

В голосе приятеля по учёбе и лагерю отчётливо послышалось… нет, не страх. Опасение за знакомых. Учитывая последние события — неудивительно, впрочем. Из случившихся четырёх нападений — первые два удара были совершены по тем, кто не так уж и давно был частью их малолетней волчьей стаи, что сбившись спинами, выживала в лесу. Уже дважды старые друзья собирались вместе, чтобы проводить павших.

Зеро, не дрогнув, выдержал настороженный взгляд серых глаз. Однако на душе в этот момент было мерзко, учитывая, с какой официальной целью он пришёл сюда. Да ещё под вечер.

— Здравствуй, Рик. Я могу войти? Есть новости.

— Конечно, — качнув тëмно-русой гривой, Сильвер отступил в сторону. — Вешалки ты знаешь где висят. Чай будешь?

— Да, спасибо. У тебя же ещё остался зелёный?

— Специально для извращенцев вроде тебя держу, — в голосе имевшего военные корни мага послышался намёк на насмешку. Рикард любил крепкий чёрный чай без сахара, не перенося «болотную зелень», как волшебник едко характеризовал разновидности напитка соответствующего цвета.

Войдя внутрь прихожей, бывший принц скинул магловское пальто, отправив его на вешалку, после чего прошёл в просторную гостиную, отделанную тёмным дубом. Тонкие пальцы молодого чародея, тем временем, незаметно закрепили за дверным наличником небольшую металлическую плашку с выбитыми на ней японскими иероглифами.

— А где Ирэн? — в голосе гостя промелькнуло тепло, когда он опустился в предложенное кресло, лёгким движением палочки ставя барьер против прослушки. Не то, чтобы он опасался подобного в этом доме, но постоянная бдительность ещё никому не вредила.

Годы назад именно с нынешней миниатюрной хозяйки этого дома, тогда заливавшейся слезами, читая списки погибших, заново начался его путь в этом мире, как Зеро. Девочка выросла на его глазах и под его защитой, в этих пресловутых палатках — как и многие другие из его или более младшего поколения маглорождëнных, чьë детство пришлось на время второй Великой Войны. Но её, первую, кто, фактически, напрямую заставил революционера и полководца вспомнить, в чëм заключаются его обязанности перед слабыми мира сего, Лелуш отчасти выделял из своих «воспитанников». Малышка повзрослела, влюбилась и вышла замуж, но тёплые отношения остались. Как, впрочем, и с этим спокойным и неулыбчивым молодым чародеем, чьë хладнокровие иногда могло обернуться гневом.

Рикард слегка помрачнел. Губы сжались в прямую линию, от чего худое, чуть вытянутое лицо на мгновение сделалось похожим на неживую маску.

— Я отправил её к своим родителям, в Белфаст. Они давно уже хотели с ней повидаться, — маг поставил на столик перед Лелушем чашку, доверху наполненную янтарного цвета чаем. В его собственной чёрное варево уже исходило паром. — К тому же… учитывая происходящее в последнее время — среди маглов ей будет безопасней, пока всё, более менее, не уладится. Однако, — лицо Сильвера приобрело заинтересованное выражение. — Ты сказал, что у тебя новости. Что случилось?

Чёрный Принц на мгновение прикрыл глаза и с удовольствием пригубил горячий напиток, тем самым беря паузу перед тем, как будет отвечать. Лелушу сейчас нужно было не просто изложить предложение Генри Поттера, решившего использовать ручного, как ему казалось, волчонка, чтобы завлекать овечек в загон. Но и сделать это так, чтобы не выглядеть в глазах доброго знакомого предателем. Даром, что он сам вполне себе им и чувствовал. Утешение было лишь в том, что пользуясь предлогом переговоров, Зеро готовил собственные планы.

— Генри Поттер готов обеспечить защиту всех маглорождëнных семей с помощью заклятия Доверия, — произнёс он наконец. — Однако… он ждёт благодарности взамен.

Сильвер молча, пристально посмотрел собеседнику в глаза, чуть нависнув над столом, где стояли чашки. Пальцы Рика впились в столешницу. Взгляд стал холодным и спокойным. Словно он не друга сейчас перед собой видел, а врага в прицел винтовки.

Лишь мгновение спустя хозяин дома слегка выдохнул, опустив взгляд серых глаз явно стараясь успокоиться.

— И Поттеры прислали тебя, да? — молодой волшебник чуть горько усмехнулся, вновь поднимая голову и смотря в глаза Лелушу уже без злобы. Только с горечью… и пониманием. — Потому что ты знаешь многих наших — ещё по лагерю. И ты согласился. Несмотря на то, что понимаешь, как это выглядит, и как, если бы я не знал тебя как следует, это можно было бы воспринять. Всё ещё держат тебя за глотку безопасностью миссис Вэйн?

— Сам понимаешь, Рик. Учитывая мои «тёплые» отношения с Блэками, я просто не могу рисковать приёмной матерью, — Лелуш невозмутимо сделал ещё один глоток из чашки. Напряжение в воздухе можно было резать ножом. — От себя я могу сказать только две вещи. Первое — я не хотел ставить тебя в такое положение. И второе — условия всё же не такие поганые, как у Блэка.

С одной стороны, брюнет был даже благодарен Рикарду за эту проницательность и отсутствие необходимости объяснять свою честность в этом вопросе. С другой же… он предпочёл бы не показывать свои слабости. Даже в кругу знакомых.

— Понимаю, — Сильвер выдохнул, всё же садясь. Лицо его было бледным. — Извини, что вскипел. Просто позавчера ко мне уже заходили с деловыми предложениями. А тут ты… с «защитой».

— Так, — аметистовые глаза сощурились. — Рассказывай.

— Блэки. Знаешь, наверное, мы с Ирэн для них чуть большая кость в горле, чем остальные маглорождëнные артефакторы.

Лелуш знал.

Талантливая парочка не просто влезла в нишу некоронованного короля Магической Британии, как, например, Блаунты, мир их праху. Подобно самому Ламперужу, начав эксперименты ещё во время учёбы в Хогвартсе, с восхождением Дамблдора они получили возможность развернуться во всю ширь, создавая защитное и боевое обмундирование. Для Аврората, к примеру, через всё того же Альбуса и Министерство получив выгодный контракт на поставку снаряжения для стражей порядка.

Насколько бывший принц знал, Дамблдор весьма гордился этой победой. Вот только пока что усилия героя Магической Британии не могли защитить его подопечных от физической расправы.

— Последнее предупреждение и приглашение к сотрудничеству, — глухо произнёс шатен. Острый подбородок лёг на скрещенные пальцы. — Срок истекает завтра, в полночь. Полагаю, — Сильвер криво усмехнулся, сверкнув серыми глазами. — Примерно же в это время мне нанесут ещё один визит вежливости. Поэтому я и отправил Ирэн к родителям. Так безопаснее. Адрес в Белфасте, в отличие от этого домика, нигде не светился. Там искать не будут.

— Значит, я появился вовремя, — волшебник покачал головой. Разумеется, он подозревал, что к Сильверам рано или поздно заглянут. Но не ожидал, что это произойдёт именно в тот момент, когда Генри отправит его с предложением — следовало называть вещи своими именами — крышевания.

— Нет, Лелуш.

— Что?

— Я не лягу под Поттеров, — артефактор упрямо сжал челюсти. Так, что на его лице заиграли желваки. — Я благодарен тебе за предложение. Правда, дружище. И не собираюсь тебя винить. Но — нет. Шило на мыло не меняют. Сейчас Поттер хочет за свою защиту немного, затем, поняв, что мы от него зависим — захочет ещё больше, затем ещё. И вот, в итоге, мы получаем всё того же Блэка. Да что говорить — посмотри, что происходит с тобой. Тебя взяли за горло близким человеком и используют, как дрессированного пёсика. Без обид, это не претензия к тебе, это описание ситуации.

Ламперуж чуть склонил голову на бок, пристально вглядываясь в серые глаза, словно видел их в первый раз в жизни. И спешно просчитывая варианты. Пытаясь понять, что именно за этим «нет» стоит, помимо опасения ужесточения условий.

— Тогда уходи в Белфаст. Вслед за Ирэн. Если вы исчезнете на какое-то время, вас не будут искать. Блэку нужны не ваши жизни, а ваш бизнес. А там — я напишу Арману. В Магической Франции сейчас нужны таланты, твои артефакты с руками оторвут.

Губы Рикарда тронула лёгкая улыбка.

— Ты хороший друг, Лелуш. Правда. И, наверное, я попрошу тебя. Если всё сложится не очень удачно, сделай это потом для Ирэн. Но что касается меня — тоже нет.

— Безумец, ты спятил? — в голосе Чёрного Принца прорезалось раздражение. Сильвер сейчас выглядел и говорил как человек, который успел смириться с высокой вероятностью собственной смерти — и, кажется, был к этому готов. Слишком эта спокойная обречённость напоминала поведения не к ночи упомянутого Судзаку с его принципиальностью. — По-твоему, это дело в Англии стоит твоей жизни, учитывая, что ты с лёгкостью сможешь начать всё сначала в другом месте?

— Дело. Не. В бизнесе, — в голосе Рика прорезался металл. — Просто это моя страна. И мой дом.

Маг слегка выдохнул, вновь слегка опëршись о стол ладонями, словно собираясь с мыслями.

— Я рассказывал тебе, Лу. Моя семья — потомственные военные Британской армии. Мой дед был полковником в первую Великую войну. Отец служил на флоте во Вторую. Не будь я магом, пошёл бы по их стопам. Может быть, в авиацию, для полного набора, — Сильвер хмыкнул. — А ты предлагаешь бежать. Я так не могу. И не хочу. Это моя родная страна. Я британский волшебник, и я не собираюсь просто так бежать в кусты и прятаться только потому, что этой мрази, возомнившей себя князем мира сего, захотелось прибрать к рукам моё дело. Ты же понимаешь, Лу! — серые глаза сузились в ярости. — Тогда, устроив нападение на Блаунтов, чистокровные просто-напросто развязали самую настоящую войну. И каждое такое нападение — это просто очередной гвоздь в крышку гроба не просто какой-то отдельной семьи — всех нас. Каждый побежавший — это ещё одно доказательство их всесильности. И так будет продолжаться, пока всё не откатится обратно, на круги своя. На Аврорат, сам понимаешь, надежды никакой нет, учитывая, кто им командует.

Лелуш слушал молча, пристально вглядываясь в черты лица друга.

— Так что, — губы мага тронула невеселая улыбка. — Я отправил жену в безопасное место, а сам завтра буду готовить дом к обороне — как ты с французами, в своё время, оборонял палаточный лагерь. Огнестрельное оружие я купил, добавлю кое-что из моих собственных изобретений… Посмотрим. Если получится сыграть на элементе неожиданности, то, возможно, это научит чистокровных собак быть осмотрительнее. Глядишь — как ты в своё время с палаточным городком, подам пример другим. Начнём давать отпор вместе. А если нет… — Сильвер неопределённо повёл плечами. — Перед боем об этом лучше не думать. Главное — Ирэн будет в безопасности. И вот для неё, я прошу тебя: если завтра всё пойдёт по худшему сценарию, переправь девушку за Ла Манш. Нечего ей здесь делать. Родителям тоже предложи, хотя зная отца — не согласятся.

По интонации и холодному, спокойному взгляду самурая, что готовился с боевым кличем броситься в самоубийственную атаку, бывший принц понял, что Рик закусил удила, и отступать не собирается.

* * *

Уже после, простившись с решившим идти до конца магом, Зеро трансгрессировал в место, которое в последнее время не навещал часто. А следовало бы. На могилу Шарля Мандрагора, укрытую от остального мира заклятием Доверия, установленным ещё во времена палаточного лагеря.

Место это изменилось мало. Всё та же увитая плющом белоснежная плита. И всё те же цветы, высаженные в память о младшем брате Армана благодарными учениками.

Чародей, не спеша, сел рядом с надгробным камнем, подавив желание закурить. Делать это в этом месте было бы просто невежливо по отношению к боевому товарищу.

Времени у него было немного. Предстояло многое сделать. Например, на всякий случай наведаться в Белфаст по указанному Питом адресу и повесить сигналку, что в случае опасности для обитателей дома предупредила бы об этом Зеро. Но переварить разговор и осмыслить его было необходимо.

— Дожили, Шарль, — с иронией произнёс брюнет, подбирая с земли небольшой камешек и небрежным движением отправляя его в полёт. — Ещё недавно я этих первогодок укрывал в палатках и вместе с тобой грудью защищал от нападений. А теперь мелкие выросли, отрастили зубки и чувство собственного достоинства. И уже сами готовы героически умирать. Дети, цветы жизни…

Шарль, разумеется, не ответил ничего. А вот Ламперуж поневоле улыбнулся, размышляя о случившемся разговоре.

Если не считать того, что времени до реального боевого столкновения с цепными псами чистокровных оставалось совсем немного — сегодняшняя встреча приятно удивила.

Как и в оккупированной Священной Британской Империей Японии, отнюдь не все маглорождëнные волшебники были согласны покорно ждать своей участи, словно свиньи на бойне. Или же преклонять колени перед теми, кто готов был поставить им сапог на спину. Тихая, чистая, незамутненная ненависть к чистокровным и их методам зрела — и даже быстрее, чем предполагал сам Зеро изначально. Впрочем, неудивительно — Сириус Блэк тоже не стал дожидаться, ответив террором на реформы Дамблдора.

И вот уже появились те, кто готов не просто не склонять головы, но пытаться защитить свою жизнь и свое человеческое достоинство с оружием в руках. Да, пока лишь один человек был готов на это — из трёх маглорождëнных, к которым приходил Лелуш, лишь Сильвер ответил решительным отказом. Остальные либо согласились, либо взяли время на подумать — пока никаких угроз к ним не поступало. Но такой человек появился. И если он даст отпор, если будет жить — то он вполне может стать тем камнем, что спустит с гор лавину.

А чтобы это произошло — похоже, что на театральные подмостки, наконец, пришло время выйти герою по имени Зеро.

* * *

— Выходи, мразь! — донеслось из разгромленной в хлам гостиной. Рядом с ухом хозяина дома пролетел зелёный луч Смертельного проклятия.

Занявший позицию на лестничном пролёте, ведущем на второй этаж дома, Рикард Сильвер, внук и сын офицеров Империи, взвёл курки двустволки, прижимая охотничье ружьё к себе. Палочку он держал в зубах, в любой момент готовый сменить огнестрельное оружие на магическое.

Всё же он недооценил количество этих собак. Будь их двое — Рик легко отбился бы от нападения. С четырьмя у него были бы неплохие шансы. Но по душу артефактора пришли шестеро. И матёрых.

Первый подорвался на гранатной растяжке, установленной у двери, превратившись в напичканный осколками снарядов и щепками от двери стейк. Рикард жёстко усмехнулся про себя. Всё же жизнь в семье офицеров, равно как и проведение времени в бывшего на постоянном осадном положении лагере, кое-чему его научила.

Ещё один, показавшийся в дверном проёме, получил двойную порцию свинца в грудь. Но вот дальше дела пошли хуже. Двое зашли через окно, выбив ставни. Ещё двое, прикрывая друг друга кинетическим и магическим щитами, прорвались через главный вход, орудуя взрывными заклинаниями, так что магу пришлось ретироваться из гостиной на лестничный пролёт.

Блэковы собаки явно учли опыт боев, что были семь лет назад. Сгруппировавшись в боевые двойки и держа наготове щиты обоих видов, они медленно, не спеша продвигались вперёд, методично разнося прихожую и гостиную и устраняя одну приготовленную ловушку за другой, начиная с расположенного под полом входа в гостиную провала горшками, полными готовых смертельно заорать мандрагор, и заканчивая самодельными магическими минами, из которых благодаря трансфигурации во мгновение ока вырастали острые как бритва клинки.

Резко выдохнув, Рикард на короткое время высунулся из своего укрытия, спуская курки охотничьего ружья, после чего, спрятавшись на мгновение обратно, быстро перехватил палочку правой рукой и послал в ту же сторону очередное reducto. После этого, впрочем, ему оперативно пришлось убираться за уходящий вверх винт лестницы — сразу три разноплановых проклятия ударили в место, где мгновением раньше была его голова.

— Твои старые магловские трюки здесь не помогут, парень, — послышался более сильный голос. Похоже, предводителя всей группы. — Выброси свою игрушку, затем палочку. И даю тебе слово, мы сделаем всё быстро. И ты, и твоя девка, что прячется за твоей спиной в спальне, получите по честной Аваде в голову, несмотря на то, что у меня руки чешутся отплатить сторицей за смерти моих людей. Сдавайся, и смерть будет быстрой и безболезненной! Иначе, боюсь, с твоей молодой жёнушкой мы обойдёмся по-свойски. А с тебя десять шкур снимем, прежде чем ты умрёшь.

Сильвер глубоко вздохнул, прижимая к себе винтовку и слегка улыбаясь.

Наивные, думают, что Ирэн до сих пор здесь. Как же хорошо, что вовремя отправил девушку к своим родителям.

И как же жаль, что, похоже, молодой маг сильно недооценил тех, кто пришёл по его душу. Прав был Лелуш. Безумец.

Но если так уж вышло, он умрёт с гордо поднятой головой. Как и подобает потомку военного, чьи предки сражались и умирали за страну. Олл хайль Британия!

— Я не веду переговоров с отродьями, что готовы за подачку по ночам врываться в дома, убивая и калеча граждан своей же страны, — громко заявил Рик, быстро перезаряжая оружие.

— Ты сам выбрал свою судьбу…

Однако в этот момент раздался ещё один голос, многократно усиленный магией, зловещий, наполненный холодом самой Смерти. И как будто немного приглушённый — словно его владелец говорил через что-то, скрывающее его истинный тембр и интонации.

— А вы избрали свою. Получайте!

Лишь краем бокового зрения Рик сумел заметить, как стоявший ближе всего ко входу колдун рухнул с разорванной на ошмётки головой, точно туда угодила Bombarda. Вот только никакого прилетевшего заклинания не было — только… звук выстрела? Второй начал было поворачиваться к двери, однако прогремел ещё один выстрел, и наёмника отшвырнуло с развороченной грудной клеткой. Щитов для этих зарядов словно не существовало.

«Пули, пробивающие кинетический щит? Да ещё и со взрывным эффектом, как у Reducto? Что за…»

Прежде чем артефактор успел додумать мысль, на пороге гостиной показался стрелявший.

Сильвер слегка прищурился, из-за угла рассматривая нового гостя на вечеринке.

Незнакомец был облачён в подобие доспеха, состоявшего из множества вроде бы кожаных пластин, покрытых немалым количеством рун, явно выдающих, что броня была зачарована. На плечах — раздвоенный внизу плащ с глубоким капюшоном, скрепленный между собой цепочкой. Лицо же скрывала причудливая маска. Безликая, с гладким «лицом», загибающаяся, словно клюв хищной птицы, вниз. Очертания её задней части терялись под капюшоном.

В новую угрозу тут же полетели два смертельных проклятия, посланные оставшимися в живых магами. Человек в плаще проворно спрятался за проёмом, после чего достал что-то из-под плаща.

— Portus!

Предмет, ставший порталом, во мгновение ока исчез из руки волшебника, дабы секунду спустя… появиться у ног вставших спина к спине магов.

Глаза на миг ослепила вспышка белого цвета, сопровожденная полными боли воплями. Лицо обжёг лёгкий холод.

Когда круги перед глазами прошли, Сильвер, слегка выглянув из-за своего убежища, увидел крайне нелицеприятную картину. Один из наёмников выл, слегка суча двумя обрубками, оставшимися от его ног. Кровь не текла — на внешний вид обрубки словно промёрзли до костей. Ноги, явно отколотые, как сосульки, остались стоять на месте. Второй (судя по всему, это был командир) — просто превратился в ледяную статую.

— Шавка аристократа, забывшего, какие обязанности накладывает этот статус... и ползающая на брюхе. Жалкое зрелище, — голос чародея буквально истекал презрением, прежде чем он добил раненого и полностью замороженного выстрелами из револьвера. Затем неизвестный протянул руку к маске, сняв её после лёгкого шипения.

Глаза Рика в изумлении расширились.

— Ну и что ты смотришь на меня, как роялист на Кромвеля? — с лёгким сарказмом спросил Лелуш, невозмутимо убирая «Миротворец» в кобуру на поясе. — Уходим отсюда. Я не уверен, что сюда не заявится ещё кто-то. К тому же стоит проведать Белфаст. Оттуда сигналов не поступало, но на всякий случай я бы заглянул к Ирэн. Хотя бы, — аметистовые глаза весело сощурились. — Чтобы сдать героического мужа на руки беспокоящейся жене.