Реванш Чёрного Короля (джен)

— Флимонт, ну и как ваше предприятие с этим… Лелушем? — голос Генри Поттера звучал устало. Измотано — главе семьи сейчас не то что разговаривать с сыном, даже смотреть на него было тяжело, так что мужчина смежил веки, наблюдая за своим наследником.

И дело было не в усталости от отпрыска — своего сына Генри обожал, и, когда это не вредило воспитанию, не упускал случая его побаловать — новой метлой, артефактом или просто золотыми галеонами. Скорее в том, что иногда мистер Поттер-старший просто не знал, чего ему ждать от гиперактивного подростка. Парень был совершенно непредсказуем и, порой, напоминал Генри бешено вертящийся волчок.

Когда Флимонт был ребёнком, приходилось смотреть только на разгромленную в хлам детскую — перевёрнутая мелкая мебель, разбросанные игрушки, разбитые магическими всплесками вазы. И гонять домовых эльфов, чтобы прибрались, разумеется. Ну, а теперь… дуэли по поводу и без, там, где можно, и конечно там, где нельзя. Девушки — кое-какие слухи шептали, что в постели Флимонта побывала половина старшекурсниц Хогвартса. И, в довершении, безумные проекты — куда же без них. На этот раз сын решил стать защитником угнетённых. Загорелся идеей защиты маглорождённых детей, вынужденных отправляться под бомбы, нашёл себе в компанию какого-то несчастного малыша, который его заинтересовал, взял денег и начал закупать палатки и спальники.

И Генри не знал, что лучше: это, или бега за юбками. Последние по крайней мере были привычны… И, чёрт возьми, не настолько раскачивали лодку. Нет, Поттер, разумеется, уже прикидывал, какие выгоды можно извлечь из подобного, выставив всё в правильном свете. В частности, можно было бы макнуть некоторых сероглазых блондинов и синеглазых брюнетов лицом в грязь, заявив, что они отправляют на смерть, по сути, будущее магического мира. Волшебников и так слишком мало, чтобы рисковать молодой кровью. Однако, Генри, всё же, постарался сделать это не столь громко, как сейчас делал его сын.

— Я и сам удивлён, но всё получилось. Беженцев довольно много, но мы справляемся и получаем благодарность и общественный резонанс, — сын ехидно улыбнулся, но Генри мог поклясться, что он видел в сыне истинное удовольствие. Неудивительно. Купаться в лучах славы сын любил, часто ведя себя как самый настоящий франт. Здесь же славы стало слишком много, чтобы Флимонт не наслаждался этим.

Вопрос был лишь в том, нужна ли столь специфическая слава. Потому что если с ней переборщить — последствий не оберёшься. Эту истину Генри усвоил, когда за обличение Министерства в том, что они не хотят поддержать свою страну в Великой Войне, хотя она затрагивала уже всех, последовала реакция. Силы британских магов были отправлены на фронт… после того, как Поттеров исключили из списка истинно-чистокровных семей.

— И чего ради этот общественный резонанс? Ты собираешься им как-то воспользоваться? — голос старшего Поттера становился серьёзнее по мере того, как разговор переходил к значимым вещам. Карие глаза смотрели на отпрыска поверх очков с лёгким интересом. Было ли за душой у Флимонта сейчас что-то, кроме желания создать информационный взрыв, который обратит на него внимание? Или же это было просто ещё одним способом распускать хвост перед девушками?

— Я понял, что эта проблема… Гитлер и Грин-де-Вальд. И главное — те, кто отказали детям в помощи. Что это важно, — казалось, что Флимонт был смущён в своём ответе. Его глаза забегали, стараясь найти одобрение в лице отца. — То, что происходит, пап... Это по-настоящему ужасно, — Поттер-младший вздохнул, стараясь подобрать слова. — Я видел слёзы малышей… и не только их. И на своём факультете, и за его пределами. Животный ужас. Этим людям действительно нужна помощь, папа. Мы способны её оказать. В конце концов, разве ты сам не призвал магов к оружию, когда понял, что это касается не только простецов?

— Что ты предлагаешь? — теперь уже Генри слушал внимательно, без какой-либо тени улыбки.

Итак, Флимонту удалось приятно удивить его. За его действиями скрывались вполне здравые слова — примерно те же самые, что когда-то побудили его самого к действию. Слова эти скрывали одну простую истину — как бы старые рода ни хотели засунуть головы в песок, рассуждая о своём величии, но маглорождённых в магическом мире становилось всё больше с каждым годом. Так что игнорировать их проблемы, если действительно хочешь править обществом, было невозможно. Они были частью будущего магической Британии, более того, весьма весомой его частью — и отправлять их на погибель было бы идиотизмом. Маглы и маглорождённые — народ живучий, всех уничтожить не выйдет, а отказ в помощи они запомнят. Запомнят и однажды, в самый важный момент, не простят.

Однако Флимонт, в силу возраста, был, пожалуй, слишком уж идеалистичен…

— Мы должны продолжить поддерживать беженцев и детей и после этого лета. Их дома разрушены, их правительство их оставило. Мы не должны остаться в стороне, отец. Ведь когда ты воевал… люди не стояли в стороне и не игнорировали этот ад. Папа? — Флимонт неловко повёл плечами, видимо, несколько боясь того, что Генри, обладая здоровым аристократическим прагматизмом, лишь высмеет юношеский пыл. Правда, сын не учитывал того, что прагматизм этот как раз сейчас был на его стороне.

— А что тот мальчик, с которым ты работал? Который придумал этот лагерь? — Генри прикрыл веки, просчитывая варианты.

— Хм, — Флимонт кашлянул. — Мне он кажется перспективным. Он очень умён для своего возраста. Что касалось переписки с французами, договоров с учителями и другими организационными моментами — Лелуш всё взял на себя. Прекрасно ориентируется в магловском мире, в магии талантлив и, мне кажется, амбициозен. И хороший шахматист. А ещё, — поспешно добавил сын, видя, как старший Поттер качает головой. — Он и в самом деле так похож на Ориона Блэка. Одно лицо. Более того, он в бедственном положении: денег нет, Блэки шкуру спустить могут — он явно не мирным разговором отбился от Ориона. Покровителя нет тоже, — Поттер-сын смотрел на Поттера-отца чистым и незамутнённым взглядом истинного идеалиста, жаждавшего помочь мальчишке, с которым, похоже, успел подружиться. Генри тихо хмыкнул. Сыну явно не хватало опыта в подобных вопросах. Например, пока что Флимонт не понимал, что общественный резонанс, вызванный защитой учеников — это одно. А вот покровительство магу, которого один из Древнейших и Благороднейших родов мечтает прирезать — это совершенно иное и влечёт за собой едва ли не прямую конфронтацию с таким человеком, как Сириус Блэк II. А вступать в открытый конфликт со старым львом, даром что лев этот никогда не учился на Гриффиндоре… Это явно не то, о чём Генри мечтал.

— И ты полагаешь, что, обретя в наших лицах защиту от Блэков, он исполнится нам благодарности и мы получим верного нам и талантливого мага? — карие глаза сощурились. — И это стоит того, что за этим последует?

— Может быть, — Флимонт выдержал взгляд отца. — Я вижу в этом малыше перспективы.

— Я хочу его увидеть… Флимонт, — Генри подался вперёд, чуть давя на сына своим взглядом. — Ты понимаешь, кому собираешься бросить вызов?

— Родам, которые держат сейчас власть, нашим старым знакомым, — сын глаз не опустил, но яркий и гулкий смех отца после ответа был для подростка даже несколько обиден. Особенно, судя по тому, как заалели кончики его ушей.

— Хорошо хоть, что ты директора не назвал. Ты прав, Флимонт, но не забывай одну маленькую деталь, — оборвав смех, Генри вновь посерьёзнел. — Ненавидя, обличая и надеясь лишить власть имущих прогнившей власти, никогда и ни за что не забывай, что мы к ним тоже принадлежим… хоть и в меньшей степени. Ты молод, мой мальчик. В этом возрасте в голове начинают возникать весьма интересные и даже крамольные мысли. Я знаю, сам проходил через это. И я говорю тебе вот что. Разумеется, подвинуть от власти Блэков и прочих стариков, которые не способны смотреть в будущее, дело благое. Однако никогда не забывай того, что они, как и мы — часть вертикали власти. Смещай с неё конкурентов и просто отживших её, но не пытайся её сломать. Это чревато.

* * *

— Орион, — дедушка, как и всегда, выглядел ровно и прямо. Ещё далеко не старый по меркам магов, в свои шестьдесят четыре Сириус Блэк II выглядел очень величественно. Особенно в глазах своего внука. Острые, истинно блэковские черты лица, чёрные с седыми прядями волосы, распущенные по плечам, холодные тёмно-синие глаза, под взглядом которых Орион слегка ёжился. Он часто слышал, как деда сравнивают со львом. И отнюдь не потому, что он был гриффиндорцем… потому, что как льва зовут королём зверей, так и Сириус выглядел по-королевски — будь у магов короли.

Вот только сейчас во властном голосе деда сквозило какое-то… напряжение. Такое, что у мальчика по спине побежали мурашки и захотелось, вежливо извинившись, спрятаться в своей комнате.

— Как дела в школе?

Сам по себе интерес деда к школьным делам внука вовсе не был чем-то сверхординарным. Сириус часто интересовался успехами своих внуков. Хвалил за успехи и строго отчитывал за неудачи, напоминая о величии их семьи, о династии. И о том, что они не должны были его посрамить. К этому юный Блэк привык давно. Однако, сейчас тон мужчины был настолько доброжелательным, что Орион невольно заёрзал на своём месте — словно его поймали на горячем и сейчас собирались допрашивать.

Он вообще не слишком хотел говорить о школе, дела дома Ориону были много более интересны, всë-таки мальчик вернулся на каникулы. В школе слишком много стал к себе привлекать внимание несносный грязнокровка, устроив с Флимонтом палаточный городок и позоря свой факультет такими поступками. Да и тем, что он грязнокровка, тоже. Однако ещё больше беспокоило Ориона другое: дед давал ему поручение, а то, что происходило в школе сейчас, имело косвенное влияние и на такой отделённый мир взрослых. Лелуш засветился, и засветился с Флимонтом, что для деда могло означать его попадание в шайку Поттеров. В общем, дела у Ориона были неважные. За случившееся дедушка его явно не похвалит.

— Неплохо, дедушка. Экзамены сдал хорошо! По зельям даже Превосходно получилось! Трансфигурация, правда, вышла хуже, но…

Ответом на отповедь стал несколько насмешливый взгляд холодных синих глаз. Дед явно спрашивал о другом, совсем о другом. Орион поник, пытаясь придумать, как выкрутиться из этой ситуации. После чего старался перевести разговор в иное русло, надеясь избежать сворачивания на скользкую тему.

— А как дома дела?

— Подожди, Орион, — глава семьи отрицательно покачал головой, внимательно наблюдая за реакциями внука. — Ты мне ничего не рассказал о том маленьком предприятии, которое затеял один твой однокурсник, с которым я поручил тебе познакомиться, и, по возможности, приблизить к себе. Если бы ты это сделал — потребности в таких действиях бы у него не было, — дедушка словно чеканил каждое слово, говоря отчётливо и размеренно, словно ставил печать своим перстнем с гербом Блэков. Ориону этот перстень раньше нравился — он мечтал, что однажды он перейдёт к нему. Будучи совсем маленьким, он долго любовался, как на бумаге остаётся красивый оттиск. Только вот сейчас сам мальчик чувствовал себя бумагой, на которую этот оттиск ставится! — Итак, я слушаю. Как так вышло, что Ламперуж был замечен с Флимонтом Поттером? Или, быть может, мне стоило поручить это дело твоей старшей сестре?

После упоминания Лукреции, которую ему часто ставили в пример, мальчику только и оставалось, что слегка сжать зубы. Однако, это не было самым страшным. Дед не дал свернуть с опасной темы. Настоял на своём… И теперь, скорее всего, он уже никуда не денется от головомойки.

Подобная перспектива слегка бросила Ориона в дрожь. Он прекрасно знал, как суров может быть Сириус. Не раз видел или подглядывал, как дедушка отчитывал отца. Взрослого волшебника, который перед холодным взглядом дрожал, как кролик перед удавом.

— Дедушка… ты знаешь о ситуации с тем, что Лелуш сначала начал собирать подписи за грязнокровок, а потом сделал этот лагерь? — сглотнув ком, мальчик попытался потянуть время.

— Орион. Без длительной экспозиции, это я не люблю.

— Хорошо, — юный слизеринец выдохнул. — Как ты и сказал, я пытался с ним подружиться, однако это было трудно сделать. Сперва, он сблизился с Томом Реддлом и они регулярно появлялись вместе, во всяком случае, я часто видел их вместе. Том… известная личность на факультете, такой же сирота, как и сам Лелуш, — Орион отчаянно юлил, стараясь хоть как-то выгородить тот глупый поступок. Он не стыдился того, что сделал, но всей душой понимал, что дедушка такого не одобрит. — И он… стал агрессивным, замкнутым. С ним стало трудно, поэтому я не рискую идти на контакт…

— Не рискуешь? — Сириус цепко посмотрел на мальчика, словно схватив того за руку, поймав на горячем. Орион внутренне похолодел, стараясь не выдавать страх от этой оговорки. — Что произошло? Вы подрались? Была дуэль?

— Я… нет…

— Орион!

— Он… угрожал, — поняв, что отступать некуда, маленький Блэк заговорил глухо, словно из бочки. Это был позор, бесчестье, чувство совершенного бессилия — то, о чëм малыш старался забыть. Иногда он видел тот момент в снах, страшных снах. Впервые в жизни он, несмотря на магию, великий дар, был совсем беспомощен. Орион чувствовал, что смерть так близка, так осязаема — и исходит отнюдь не от взрослого мага. — Напал с ножом. Он сказал, чтобы я не смел к нему приближаться, иначе он расскажет в прессе о тайне, которую скрывает наша семья или зарежет во сне, — Орион опустил глаза так низко, как мог, лишь бы не видеть деда. Он его подвёл. Не справился — хотя мог, если бы это не задевало так его гордости. Но что, если глава семьи посчитает, что его гордость не так важна? Посчитает, что он недостоин быть Блэком?

Этот момент был для мальчика страшен. Орион мало того, что не выполнил требуемого, он ещё и поставил себя в такую ситуацию и допустил это! Клятый грязнокровка…

— Внук, — ровно говорил Сириус, слегка постукивая своей тростью о пол комнаты. Он не кричал, не топал ногами. Голос его звучал спокойно и холодно — однако от этого мальчишке становилось ещё более жутко. — Я почти наверняка уверен, что ты недоговариваешь, и до той угрозы что-то было. Что? Он не производит впечатление человека, который может ни с того ни с сего напасть. Расскажи.

— Дедушка, я…

— Что. Ты. Сделал? — надавил Сириус, вглядываясь в лицо внука. У мальчика свело рот, в нём стало горько и тяжело. В глазах защипало, и малыш напряг шею и лицо, дабы не допустить, чтобы ситуация стала ещё хуже. Да, он сделал глупость. Но вот его слëз дедушка не увидит. Никогда. До такого он не опустится.

— Я… не сдержался. Он вызывал внимание, и надо мной смеялись на факультете, — начал Орион, стараясь сдержать эту горечь.

— Что ты сделал? — синие глаза старшего мага, казалось, замораживали его в ледяную статую, останавливали сердце и превращали кровь в жилах в лёд.

— Я… напал на него, — Орион опустил голову, смотря вниз и говоря тихо, едва слышно. Он был полностью раздавлен, сокрушён и… чувствовал себя даже преданным. Почему, почему дедушка так с ним суров? Да, он совершил глупость. Но почему Сириус сейчас чуть ли не пытает его, допрашивая, словно он находится в подземельях министерства или Азкабане? Почему? — С друзьями… я не сдержался…

— Ты устроил ему тёмную? — голос деда вымораживал до костей, и Орион не сдержался, тихо шмыгнул носом, опуская лицо ещё ниже, как только возможно. Ну уж нет. Слёз мальчика он не увидит. Ни за что. Он всё ещё Блэк, в конце концов!

— Да… да, — шептал он, стараясь стать невидимым, раствориться в пространстве. В этот момент Орион был полностью уничтожен. Всё, что осталось — это, цепляясь за остатки фамильной гордости, с достоинством принять наказание. Не так, как… отец.

— Что ж, — послышался тихий смешок. — Значит, с Лелушем всё решено. Орион, посмотри на меня, — светлые глаза мальчика обратились к деду и увидеть в них можно было только одно. «Посмотри на меня, дедушка! Я твой внук, не Лелуш Ламперуж! Почему ты ругаешь меня, защищая этого… этого папиного ублюдка?!» Мальчик потерял опору в жизни в лице любимого дедушки. И этот взгляд, быть может, эта мольба, смягчили черты лица старого льва. Голос его стал звучать много мягче, но слова все ещё были жестоки. — Что же, я надеюсь, урок ты усвоил. И он пойдёт тебе впрок. Хотя мое задание ты и не выполнил, позволив Поттерам получить талантливого и перспективного волшебника, — Орион с некоторым отчаянием и удивлением увидел, как лицо деда смягчилось. Морщины на лбу разгладились, а на лице появилась лёгкая, ободряющая улыбка.

— Однако этот… Ламперуж не учёл одного. Он посмел напасть на тебя. Угрожать ножом тебе — моему внуку и члену нашей семьи. Этот. Грязнокровный. Бастард. Посмел. Угрожать. Блэку. Понимаешь, о чём я говорю, малыш? Иди сюда, — Сириус открыл руки, приглашая к себе мальчика, который прятал глаза вниз, в грудь деда уткнулся очень доверчиво. — Не волнуйся. Тот, кто посмел напасть на тебя, ещё успеет пожалеть о том, что вообще родился. Блэки всегда платят свои долги, как друзьям, так и врагам. Запомни это.

* * *

— Неплохо получилось, приятель, — голос Флимонта прозвучал неожиданно, из-за спины. Слегка хмыкнув, Зеро развернулся, махнув рукой Поттеру. — Мои поздравления. Ты и в самом деле всё хорошо спланировал. Хотя это и казалось чистой воды авантюрой…

— Без твоей помощи ничего не получилось бы, — Лулу с внешней благодарностью кивнул гриффиндорцу. Если победа пришла в твои руки, никогда не стоит забывать о тех, кто был рядом и кто оказал значительную помощь. Такие люди были очень полезны и отталкивать их от себя не нужно, особенно, учитывая то, что ему самому ничего не стоило сказать несколько тёплых слов. И вдвойне особенно, если в будущем намерен переманить этого парня на свою сторону. — Я и все, кого ты спас, очень благодарны тебе, Флимонт. Своими галеонами семья Поттеров спасла множество жизней.

— Но спланировал это ты, Лелуш. Я оценил.

— Спасибо, — улыбнулся бывший принц. Вот только глаза его слегка сощурились, в задумчивости смотря на… уже шестикурсника.

Флимонт был сейчас слишком серьёзный. Спокойный, уверенный голос нисколько не походил на его обычную браваду, не сочетался с образом бабника и дуэлянта, из которого наследник Поттеров практически не выходил. Флимонт был серьёзным. А серьёзность этот Поттер проявлял, как уже успел изучить его Лулу, в очень немногих случаях. Например, когда его задевали за живое — так, как это произошло, когда Лелуш пришёл просить его помочь с деньгами. Или же когда Флимонту было что-то нужно.

— Хотел передать тебе приглашение. От моего отца. Он хочет поговорить с тобой и, быть может, сделать весьма выгодное для тебя предложение, — Флимонт шутливо развёл руками, улыбаясь и вновь возвращаясь к своему привычному состоянию. — Чай с эклерами, само собой, прилагаются. А может быть и ужин.

Пальцы старого интригана в детском теле слегка дрогнули, выбив лёгкий ритм по ткани магической палатки. Когда твои прогнозы сбываются — это хорошо. Но когда они сбываются настолько быстро — это не только хорошо, но и весьма приятно.

Возможность сотрудничества, более долгого, чем пара месяцев, с Поттерами, рассматривалась ещё с самого начала эпопеи с лагерем. К сожалению, война пока и не думала заканчиваться. Убежище маглорождённым было необходимо не только на это лето, но и на следующее. И дальше — если ручную собачонку Грин-де-вальда не задушат. И вопрос финансирования оставался по-прежнему открытым. Лагерю до дементоров в балахонах нужен был спонсор — и, если бы подобного приглашения не последовало, Лелуш бы, скорее всего, вновь пошёл бы просить сам. Впрочем, в этот раз его ожидания оправдались — глава семьи разглядел, кто именно был инициатором этой затеи, и решил познакомиться с мальчишкой, «умным не по годам», который, к тому же, косвенно помог в борьбе с политическими противниками, лично.

И это было неплохо. Всё же, одно дело, когда ты, в роли просителя, идёшь вымаливать помощь. И совсем иное, когда тобой заинтересовались и приглашают сами, дабы обсудить дальнейшее сотрудничество. Пока его тело было ещё относительно беспомощным, пока Зеро не вошёл в полную свою силу — это могло быть весьма выгодным союзом.

— Ну, раз там будет чай с эклерами, я, разумеется, приму приглашение, — фыркнул Ламперуж, слегка подражая манере говорить Флимонта.

* * *

— Лелуш. Рад познакомиться, присаживайся, — взгляд карих глаз главы семейства Поттеров был оценивающим, изучающим — словно Генри сейчас внимательно изучал каждую частичку облика своего собеседника, составляя о нём мысленное резюме. Да и, скорее всего, так и было. Зеро же, в свою очередь, делал то же самое — при этом частью своего сознания стараясь представлять у себя в голове бушующий ураган. Так, как это было написано в книге по окклюменции, данной Дамблдором. Защита, конечно, была пока простейшей, слабенькой… но всё-таки. Избегать смотреть прямо в глаза, впрочем, он тоже не бросил.

И увиденное говорило о многом. Глядя на старшего Поттера, Лелуш видел воина. Его осанка, спокойные, уверенные движения истинного хищника, прямой и оценивающий взгляд, в котором застыло спокойствие человека, умеющего убивать и делавшего это. Это был аристократ. Но аристократ — воин. На первый взгляд — он внушал уважение.

— Или же называть вас мистер Ламперуж? — губы Генри тронула открытая и чуть оценивающая улыбка.

— Называть себя «мистер Ламперуж» в вашем присутствии сейчас мне кажется несколько… тщеславно, — Лулу сел в предложенное кресло и почти невинно улыбнулся Генри. Вошедший же с ним Флимонт кивнул домовику, который поставил поднос с чашками на столик. Следом появилось блюдо с пирожными. Судя по восхитительному запаху — эклеры явно были только недавно выпечены.

— Пожалуй, да, — в карих глазах зажёгся лёгкий огонёк одобрения. Кажется, он только что прибавил себе пару очков в оценке. — Угощайся, Флимонт мне рассказал о твоём маленьком деле. Признаться, я впечатлён и даже восхищён… Не часто в столь юном возрасте можно увидеть человека, который задумывается не только о себе, но и находит способы и возможности для того, чтобы помочь окружающим. Скажи, — Генри расслабленно взял пальцами чашку. — Что ты планируешь делать с этим лагерем дальше?

— Вы спрашиваете об этом меня? Не вашего сына? — аметистовые глаза сощурились. Осознание того, что сейчас на него не смотрят, как на маленького мальчика… оно было приятным. Хоть это и ограничивало возможности использовать детское выражение лица невинного ангела. Так и подмывало улыбнуться по-настоящему, сбросить надоевшую маску одиннадцатилетнего малыша, что жгла его лицо все эти годы. Поговорить на равных. Вот только абсолютно не детские повадки вызвали бы у Поттера слишком много вопросов и подозрений. А Лелуш и так ходил по грани с этим лагерем.

— У моего сына достоинств много, однако я слишком хорошо его знаю, чтобы не увидеть настоящего инициатора идеи и организатора лагеря. Прости, Флимонт, — глава семьи чуть иронично улыбнулся в шутку надувшемуся сыну.

— И это после всего, что я сделал во славу нашего рода…

— Однако будущее лагеря во многом зависит именно от него и вас. И, в некоторых вопросах, куда больше, чем от меня, — глаза Лулу чуть сузились, внимательно изучая лицо своего визави. Сейчас он видел существенную разницу между отцом и сыном… и, в то же время, поразительное сходство. Оба они, на первый взгляд, создавали впечатление прямых и открытых людей, больше бойцов и дуэлянтов, чем политиков. Однако, если Флимонт, пока что, действительно был таким, то Генри… Чутьё и прежние выводы подсказывали Зеро, что это, мягко говоря, не так. Этот человек прошёл Великую Войну, этот человек являлся главой аристократической семьи — а, следовательно, умелым политиком и интриганом.

— И всё же, в вашем дуэте Флимонт скорее выступал как спонсор и инвестор, нежели как организатор и родоначальник идеи, — улыбка Генри Поттера была открытой и белозубой. Даже слишком, они чуть привлекали к себе внимание. Они были настолько белые, что казалось, будто тот минимум полдня проводит за их чисткой. — И я хочу услышать то, что думает организатор. Итак?

— Лагерь останется. В любом случае, пока эта война не закончится, — Зеро чуть склонил голову. — Французские беженцы всё равно испытывают определённые тяготы, им идти по-прежнему некуда. Как и тем, кто родился в семьях маглов — на следующее лето им вновь понадобится убежище. Учителя тоже согласны помогать и дальше. Вопрос лишь в финансировании, — аметистовые глаза слегка блеснули. — И здесь всё зависит от вас. В случае вашего отказа, признаюсь честно, нам придётся тяжело, но мы что-нибудь придумаем. Некоторые французские семьи задействуют свои связи для обеспечения лагеря, — тонкие детские губы чуть искривились. Из того, что он успел узнать об этом человеке из газет и других источников, лагерь финансировать Генри в любом случае будет. Хотя бы потому, что этот политик строит своё имя на противостоянии таким ультраконсерваторам, как Блэки и Малфои с директором Хогвартса, что смотрел им в рот. По сути, Лелуш сейчас видел перед собой разумного центриста, который не упустит случая пнуть морально устаревших аристократов, но явно не перегибавшего палку и не позволявшего повесить на себя кличку маглолюбца. В частности, идеями Грин-де-Вальда об объединении двух миров он не страдал, маглов равными магам не называл. «Грязнокровок» защищал, но, при этом, не утверждал, что они равны аристократии.

В целом — разумный подход с точки зрения политики. Правильный. И совершенно не подходящий самому Лулу. И, если с Флимонтом, в плане обращения на свою сторону, можно было бы ещё поработать — ведь, несмотря на некоторую схожесть с Вайнбергом, во младшем Поттере дремал тот ещё идеалист, то вот с его отцом сотрудничество точно будет временным. Рано или поздно, но их интересы начнут расходиться… и весьма сильно.

— Ты многое продумал, однако меня со счетов списывать не стоит. Я по прежнему буду финансировать ваш лагерь, хоть и хочу внести коррективы в ваши расходы, — Генри в задумчивости кивнул, подтверждая размышления бывшего принца. — Я пришлю охрану в лагерь на случай если произойдёт нападение, а чутьё военного подсказывает мне, что оно произойдёт. И не только потому, что многим ваш лагерь — всё равно, что гиппогрифу оскорбление. Ты сам — фигура очень противоречивая, Лелуш… особенно — для некоторых семей. Верно?

На эту фразу Лелуш ответил лишь молчаливым кивком, наслаждаясь эклером с начинкой из взбитых сливок. Рано или поздно Генри Поттер узнает, но лучше если он узнает эту информацию к месту и вовремя, что о безопасности Лулу заботился, контрабандой с помощью Флимонта и частично анонимов в Кабаньей Голове покупая огнестрельное оружие. Закупал пистолеты и винтовки вместе с Лелушем лидер французских беженцев, так как тело мальчика, как и всегда в таких ситуациях, играло только против него.

Однако кое в чём Генри был прав. Лето началось, один юный Блэк отправился домой, и у Зеро было стойкое подозрение, что о том, как к его горлу прижали нож, он рано или поздно расскажет. Что же будет дальше, было нетрудно догадаться любому, кто хоть немного слышал о нынешнем главе основной ветви этой семьи…

Оставалось только радоваться, что, по крайней мере, Хогвартс по-прежнему является нейтральной территорией. Ну, а в лагере его теперь достать будет не так просто, спасибо закупленному магловскому оружию и предложению Поттера об охране.

— Лелуш, — голос Генри вырвал Лулу из размышлений, — ты очень умный мальчик. Можно даже сказать, перспективный. Я бы хотел предложить тебе покровительство моей семьи. Со стороны моего рода оно будет включать безопасное место проживания в магическом мире, денежное обеспечение и некоторая учеба. А в будущем — и помощь с карьерой.

— А что взамен, мистер Поттер? — Лулу чуть прищурил глаза. Вот разговор и дошёл до сути. Он ожидал такого предложения с тех самых пор, как вошёл в комнату.

В конце концов — это полностью встраивалось в нынешнюю политику аристократических родов магического мира. Разделив между собой сферы влияния, контролируя, они старались подминать под себя молодых и перспективных магов. Особенно, если они были маглорождёнными и за ними не стояло семьи, что могла дать излишне назойливым по рукам.

— Твоя верность, Лелуш, — Генри откинулся на спинку кресла. — Твоя верность и работа на благо семьи. Зовись я лордом, я бы сказал, что предлагаю тебе вассалитет, но мы же не лорды, в самом деле, — старший Поттер хмыкнул. — Пока что от тебя требуется только верность, но чем старше ты будешь становиться, тем больше ты будешь интегрироваться в работу над проектами, которые ведёт мой род. Уверен, такой умный волшебник как ты, способен в будущем создать много перспективных вещей — во всяком случае, твои годовые оценки позволяют на это надеяться. Ну а с помощью моей семьи ты сможешь отточить свои таланты. Ты согласен?

— Иначе рано или поздно меня найдут мёртвым с перерезанным горлом, и сделает это род Блэков? — Лелуш понимающе хмыкнул. И смешок этот уже не был смешком ребёнка. Впрочем, в этой ситуации он был вполне уместен.

— Вижу, ты об этом много думал, — вернул усмешку старший Поттер. — И, как ты понимаешь, если ты примешь предложение, но не выполнишь свою часть, то бороться с Блэками и всеми, кто готов помочь им и подержать тебя, чтобы бить было удобнее, ты будешь в гордом одиночестве. Ну, а если ты вдруг решишь предать нас, то, в этом случае, я, скрепя сердце, пойду на временное перемирие со стариной Сириусом, чтобы воздать по заслугам за предательство. И, ручаюсь тебе, — карие глаза похолодели. — В этом случае тебе лучше сразу утонуть. Не только Блэки платят свои долги. Надеюсь, ты понимаешь меня?

— Более чем, — сощурившись, Зеро чуть прохладно улыбнулся. — Я принимаю ваше предложение.

Итак, по сути, Поттер методично загонял его в вассальную кабалу. Едва ли не прямым текстом при этом говоря, что если Лелуш разболтает тайны или предаст род, то не только Блэки смогут перерезать ему горло, но и Поттеры будут рады подсобить. Дементоровы аристократы…

Однако, в этой ситуации была и обратная сторона медали, не использовать которую было бы просто глупо. По сути своей, Поттеры вполне могли сыграть роль Эшфордов. Уберегая от Блэков, помогая ему, а возможно — и обучая тому, что может пригодиться в будущем. Да и вопрос с деньгами, похоже, теперь решён на долгое время.

А обещания расплаты в случае предательства… Если бы каждый временный «союзник», думавший, что полностью контролирует Зеро, исполнял бы свои обещания страшной мести, его давно уже прозвали бы Иисусом. За частые воскрешения.

— Тогда предлагаю тебе остаться с нами на ужин, а завтра мы продемонстрируем тебя во «Флориш и Блоттс». Я познакомлю тебя с моей супругой. Уверен, ты ей понравишься.

* * *

Дверь «Флориш и Блоттс» тихо открылась, пропуская членов Древнейшего и Благороднейшего семейства внутрь.

Первым, гулко стуча по плитке пола тростью из чёрного дерева с тяжёлым стальным наконечником, вошёл глава семейства. За Сириусом, в свою очередь, прошёл его внук, старательно пытаясь копировать властную, уверенную походку деда, его неторопливые, даже грациозные движения истинного бойца. Правда, выходило это у мальчишки пока не очень, но он честно старался. Супружеская чета, Арктурус под руку с Меланией, завершали процессию.

Старший из Блэков слегка покровительственно улыбнулся Ориону, положив ему руку на плечо, словно показывая — магазин был полностью в распоряжении внука.

Видя, как радостно загорелись глаза мальчишки, Сириус тихо, чуть мрачно хмыкнул про себя. Словно умудрённый опытом, но далёко ещё не старый и не растерявший сил хищник, вышедший на прогулку с детёнышем. В иных обстоятельствах он, разумеется, не стал бы тратить своё время на поход за учебниками. Но сегодня… был особый случай.

Орион, без сомнения, поступил как глупый мальчишка, который, особо не горя желанием выполнять поручение, сделал всё с точностью до наоборот, чем окончательно и бесповоротно отвратил от их семьи перспективного волшебника. Подобное дело надо было поручать его старшей сестре, Лукреции… а не полагаться на то, что мальчишки будут одного возраста и смогут найти общий язык.

Однако Сириус был честен с собой, пусть даже это вызывало досаду. В этой ситуации он сам допустил промах. Допрашивая внука, глава рода, фактически, втоптал его в грязь, едва не разрушив всю самооценку мальчика. На какое-то мгновение Орион допустил, что своему деду он менее важен, чем этот бастард. Орион допустил в своих мыслях, что его клан не защитит его. И в этом была вина его, Сириуса, слишком сильно надавившего на мальчишку.

Орион должен был вновь понять, что за ним стоит поддержка его клана. Что он никогда не будет один — за ним всегда будет мощь семьи. Что он остаётся Блэком. И… в конце концов, отправиться с внуком за покупками, пусть и отнимало время, но не было чем-то затруднительным для Сириуса. Так что, почему бы и нет?

Размышления главы, опёршегося на трость и слегка лениво наблюдавшего за тем, как родители мальчика покупают книги, прервал звук вновь открывшейся двери. Сириус немного повернул голову, наблюдая за входящими из-под полуприкрытых век.

Семья, появившаяся на пороге «Флориша», во многом походила на самих Блэков. И, в то же время, неуловимо от них отличалась. Та же хищная грация, то же достоинство истинных чистокровных — с одной стороны. Однако вместо тяжёлых традиционных мантий тёмных цветов — более современные фасоны, отчасти напоминавшие магловские плащи. Вместо длинных, ниже плеч, волос Блэков, даже у мужчин — коротко отстриженные и слегка непослушные мужские вихры. А ещё оба представителя сильной половины семьи носили очки.

Поттеры.

Сириус чуть склонил голову на бок, в задумчивости наблюдая за семьёй своих нынешних политических оппонентов. Весь вид кареглазой семьи говорил о той своеобразной двойственности. Поттеры выглядели истинными аристократами, представителями древнейших чистокровных фамилий — однако и показывали, что им не чужды веянья современности. Не то, чтобы подобная попытка усидеть на двух стульях нравилась Блэку. Откровенно говоря, подобный подход он слегка презирал. Однако…

Последним в магазин прошёл ещё один посетитель — явно пришедший вместе с Поттерами. Мальчишка одиннадцати лет, выглядевший почти полной копией Ориона. Лишь глаза вместо пронзительной синевы, были аметистовыми.

Пальцы главы рода чуть сжались набалдашнике трости, выполненном из слоновой кости. Мгновенно просчитавший, чем подобное грозит, Сириус понимал, что встреча предстоит… непростой. Мягко говоря, учитывая то, что сейчас на этом Лелуше скрестилось ещё множество взглядов. Злые — от Арктуруса и Ориона, и до крайне степени изумлённый, пока ещё не до конца осознающий ситуацию — Мелании. Любопытствующие — от остальных посетителей магазина, делавших свои выводы.

Чуть сощурившись, Блэк со всевозрастающим раздражением смотрел на человека, чьи действия этим летом доставили ему немало часов головной боли. На мальчишку, что посмел угрожать его внуку — и из-за которого, весьма вероятно, его будет ждать не самый лучший разговор с Макмилланами. На человека, из-за которого его роду, возможно, не будут высказывать должного уважения — и ему, Сириусу, придётся вновь доказать, что их стоит бояться. И доказывать он будет чужой кровью.

Приди этот бастард сюда один — проблемы бы не было в принципе, — осознание пришло по мере возрастания лёгкой злости. Уже через час он находился бы в подземелье фамильного особняка, а там бы Ламперуж ответил бы в полной мере, за то что посмел, словно какой-то бандит с большой дороги, угрожать ножом одному из их семьи. Однако… Поттеры — и рука младшего из них, Флимонта, демонстративно оказавшаяся на плече бастарда — и показывающая всем, под чьей защитой он теперь находится, кто оказывает ему покровительство.

И, несмотря на то, что мальчишку это в любом случае не спасёт — добраться до него стало значительно сложнее.

— Ты…

Орион, синие глаза которого метали молнии, решительно шагнул к бастарду.

— Ламперуж, — губы юного Блэка скривились в презрительной усмешке. — Я не думал, что ты появишься на людях — после того позора, что принёс нашему благородному факультету. Слизеринец, ставший маглолюбцем, — мальчик словно выплёвывал слова. — Не ожидал такого… даже от тебя. Хотя следовало, наверное. В самом деле, чего ещё я мог ждать от грязнокровки?

Впрочем, поток излишне горячих слов со стороны Блэка остался без ответа. Лишь голова слегка наклонилась, приветствуя Ориона лёгким кивком — как равного себе. Края губ дрогнули, обозначая скупую улыбку.

— И тебе привет, Блэк.

Молча наблюдавший за всем этим дурным спектаклем Сириус машинально забарабанил пальцами руки по набалдашнику, вновь чувствуя досаду. И досаду весьма сильную.

Почему, почему из двух мальчишек, сейчас стоявших друг напротив друга, истинным аристократом, пусть и в простой неброской одежде, выглядел тот, чья кровь наполовину была нечистой?

Почему его собственный внук в своей горячности вновь начал атаку не подумав, не посоветовавшись? И сейчас, в запале стараясь ужалить своего врага побольнее, он только сильнее усугублял неловкость возникшей ситуации. Ламперуж же… Этот маленький негодяй стоял перед чистокровными так, словно был, по меньшей мере, принцем. Ни одной лишней реплики, ни одного лишнего движения. Мальчишка с аметистовыми глазами стоял, словно скала, которую безуспешно пытается повалить беснующийся ветер.

Почему, борода Мерлина, его родной внук не был похож в столь хороших чертах на этого полукровку, которому по какому-то закону подлости передались истинно чистокровные черты?

В который раз Сириус пожалел о том, что не убил его тогда, во младенчестве. Не захотел проливать кровь, пусть загрязнённую, пусть и ничтожную, но всё же их кровь. Кровь Блэков. Его ошибка, за которую теперь его род вынужден расплачиваться. И которую он, со временем, исправит сам.

Однако следующая реплика — на этот раз — от лица представителя более старшего поколения семей, полностью переключила на себя внимание Сириуса.

— Они такие милые… правда, Мелания?

Черноволосая миссис Поттер лучезарно улыбнулась постепенно бледнеющей от гнева супруге Арктуруса. И в какой-то степени старшему из Блэков было даже жаль её. Получить осознание и прилюдное подтверждение того, что муж, которого она действительно любила, изменял ей — и, более того, от этой измены появился бастард, о котором она узнаёт только сейчас… Подобное для гордой представительницы рыжих Макмилланов было, словно удар в сердце.

— Вы правы, Атия. Иногда, — Мелания слегка прикусила губу, — Природа творит поистине интересные шутки, даруя маглорождённым столь интересную внешность.

— Я с вами совершенно согласна, дорогая Мелания. В особенности интересной становится шутка, если учесть, что эти два мальчика по чистой случайности оказались одногодками, с разницей, видимо, всего несколько месяцев, — Сириус буквально видел, как Атия топчется металлическими каблуками по самолюбию его невестки. — Впрочем, прошу прощения, что я всё о детях, дорогая. В эту пятницу мы устраиваем приём — в честь именин Флимонта. Я надеюсь, вы с супругом и сыном почтите нас своим присутствием? Там соберутся почти все истинно-чистокровные семьи Британии…

Сладкой улыбкой Атии можно было отравиться — но, судя по Мелании, уже начавшей нервно теребить палочку, в цель эта змея попала. Глаза сверлили дыру в обидчице, губа была прикушена. Разве что рыжие волосы дыбом не встали.

Сириус (не без труда) подавил в себе желание самому применить что-то из фирменного боевого арсенала Блэков.

А ещё в его душе всё больше росло раздражение, пусть и сдерживаемое под холодной маской беспристрастности. Раздражение, постепенно переходящее в тихую, тщательно контролируемую ярость. На Арктуруса, из-за неумения которого держать свой член в штанах всё это сейчас и происходило. На черноокую змею, затеявшую очередную идиотскую женскую склоку — не иначе, как из любви к искусству. И, в особенности, на Лелуша — из-за которого пострадали, прямо и косвенно, уже двое из тех, кого Сириус должен был защищать. Но, что куда хуже — из-за него имя их семьи, их династии, было сейчас выставлено на посмешище.

Воистину, могила юного Ламперужа будет очень небольшой. Потому что складывать его туда будут — по частям.

Старший из Блэков решительно шагнул вперёд, слегка оттесняя Меланию за свою спину, вставая между ней и Поттерами.

— Арктурус… — ледяной тон Сириуса не сулил сыну ничего хорошего. Впрочем, сейчас он означал скорее: «Ради Мерлина, уведи отсюда свою женщину и своего сына… Пока это место окончательно не превратилось в поле битвы».

Впрочем, надо отдать должное — и, в какой-то мере, Блэк даже был благодарен за это — Поттер так же шагнул вперёд, взглядом сказав Флимонту, супруге и… подчинённому, отойти подальше. Склочиться с женщиной — было бы совсем ниже достоинства Сириуса.

— Генри.

— Сириус, — Поттер чуть склонил голову на бок. — Я… прошу прощения. Мы не думали, что застанем здесь вас… Подобный инцидент не входил в мои планы. Это было не слишком учтиво… по отношению к древнейшему и благороднейшему роду Блэк.

Вот только по глазам этого молодого, по сравнению с Сириусом, мага, Блэк прекрасно понимал, что подстроен этот фарс был вполне специально. Разумеется, Поттер не опустился бы до того, чтобы срежиссировать поведение своей чешуйчатой супруги. Однако то, что Генри рассчитывал выставить бастарда на всеобщее обозрение, показать, что мальчишка находится под покровительством их семьи — виделось вполне чётко. И своевременно, чего уж там — теперь просто устранить его не выйдет.

Однако слишком… топорно сработано, пусть это и подействовало в этот раз.

Сириус скупо, краями губ, улыбнулся, с прохладцей смотря на своего визави. Несмотря на изощрённый ум, Генри не доставало опыта его отца, Чарльза. Тот был поистине мастером интриги. Равным Блэку. Но Чарльз уже какой десяток лет покоился в земле — после того, как сложил голову на Великой Войне, в равной степени отразившейся как на магах, так и на маглах. Генри же, несмотря на то, что тоже, как и Сириус с Чарльзом, прошёл войну — не мог похвастаться должной тонкостью.

— Боюсь, мне сложно понять, о чём именно вы говорите. Но ваши извинения я принимаю.

Блэк всегда примет то, что ему предлагают в дар.

— В самом деле? — Поттер слегка приподнял брови, выражая удивление. — Ну что же… В таком случае, вероятно, мы друг друга не поняли.

— Весьма вероятно, Генри. Весьма, — опёршись на свою трость, Сириус немного склонил голову. — У вас интересный подопечный. Умный и находчивый, как я понял.

Иногда даже слишком умный. Во всяком случае, молчание Ориона и остальных после того случая с ножом он сумел обеспечить с помощью блефа о «правда вскроется». Догадался ли сам Ламперуж о том, в чём, по сути, эта правда заключается? Наверняка. Он явно не был дураком и вполне мог сопоставить факты.

— О да, — Поттер согласно кивнул, хмыкнув. — Вы правы, как всегда, мой друг. Умный. Находчивый. Далеко пойдёт… И много пользы может принести семье. Как вы считаете, Сириус?

«Я считаю, что это лишний повод разобраться с мальчишкой до того, как он вырастет», — подумал он про себя, прежде, чем ответить.

— Я считаю, что у подобного алмаза могут быть острые грани, о которые можно легко порезаться, — вежливо отпустил замечание волшебник.

— А мне кажется, такой алмаз — превосходное средство добиться того, чего желаешь, особенно, если подойти к нему… с умом, — Поттер повёл плечами.

— Когда судьба предоставляет возможность — грех ей не воспользоваться, верно? — подняв руку, Генри небрежным движением поправил волосы, и, вежливо улыбнувшись, склонил голову.

— Прошу прощения, мистер Блэк. За беседой я не заметил, как пролетело время. Честь имею.

* * *

Бросив взгляд на не спеша совершающее покупки семейство Поттеров, на краткое мгновение Сириус столкнулся с аметистовыми глазами бастарда. Краткое, потому что мальчишка очень быстро отвел глаза, словно старался избегать контакта глаз всеми силами. Однако увиденное поразило старого Блэка куда больше, чем простой разговор с Генри — или даже то, что миссис Блэк теперь знала о похождениях своего беспутного муженька. Поразило в не самом приятном сочетании, стоило отметить.

Глаза Ламперужа отнюдь не были глазами ребёнка. Совсем не были. На старшего из Блэков смотрел холодный, спокойный взгляд бывалого, опытного воина. Прошедший Войну, Блэк вполне знал, о чём говорил. Никакой детской теплоты, ни капли страха или какой-либо другой эмоции, нет. На Сириуса словно смотрел человек, стоявший за магловским пулемётом Гатлинга и готовый без колебаний открыть огонь.

После этого, когда контакт глаз прервался, Блэк окончательно уверился в мысли, что давить этого детёныша дракона надо чем скорее, тем лучше. Потому что если ребёнок с такими глазами вырастет — проблемы, связанные с ним, будут куда более серьёзными, чем сейчас.

И он его раздавит. Более того, он раздавит его так, чтобы такие, как Поттеры, раз и навсегда поняли, что не стоит сомневаться в силе и величии их семьи.

* * *

— Флимонт. Ты говорил, что в этот лагерь привёл женщину, которая его приютом заведовала? Какие у них отношения? — Генри Поттер небрежно закурил сигару. На лбу статного мужчины пролегла морщинка, придавая серьëзности его ясным карим глазам, видавшим многое.

Представление прошло более, чем хорошо. Покровительство, считай, официально заявлено… как и начало открытого конфликта. Однако, пока его супруга, которой мальчишка действительно понравился, заказывала мороженое вместе с Лелушем, требовалось уточнить ещё одну маленькую деталь.

— Кажется, он к ней привязан. Я лично их не видел, но они много беседовали по вечерам в его палатке. И он следил за её питанием, — пожал плечами младший Поттер.

— Приёмная мать, значит… надо проследить за ней. Кто она, где она живёт, её история. Если мы принимаем под своё крыло этого мальчика, то мы должны знать о нём всё… а ещё нам нужен гарант.

— Гарант? — глаза Флимонта расширились. Казалось, что он не мог поверить в грязную игру со стороны своего внешне непогрешимого отца.

— Ну конечно. Флимонт, тебе ещё учиться и учиться…

* * *

Этот вечер для фамильного особняка Блэков был окрашен чёрным.

Сириус, державшийся непоколебимо весь приём, позволил себе, наконец, устало выдохнуть — когда оказался дома и бросил изысканный, расшитый серебряной нитью плащ на спинку кресла.

— Кикимер. Принеси огневиски, — процедил глава семьи сквозь зубы, не сдерживая бешенства.

Отвратительный приём, на котором выскочка добился чего хотел — бастард Арктуруса, хоть и не присутствовал там, но был наиболее обсуждаемой темой. Генри подкрепил за собой и своей семьёй славу пошлых, вульгарных бунтарей. Но заплатив эту цену, ярко продемонстрировал, что Лелуш Ламперуж теперь под его покровительством, а наследник рода Блэков настолько слабоволен, что не способен удержать свой член в штанах. Даже когда речь идёт о союзе с семьёй, контролировавших значительную долю рынка добычи полезных ископаемых для магических артефактов — основы богатства и могущества своей семьи. Самому Поттеру это не слишком вредило. В отличии от семьи Сириуса, ведь для зельеварения, которым славились Поттеры, были нужны иные виды реагентов. Ну, а доля рынка артефактов в руках этой семейки была слишком мала, чтобы Генри стал переживать об этом.

И вот теперь чистокровные рода, и, в первую очередь, Макмилланы, увидели собственными глазами, что могущество Блэков держится лишь на нём, Сириусе. Что после его кончины — недальновидного и слабого сопляка Арктуруса можно будет толкнуть на любую тропку. Что с его семьёй уже можно, в перспективе, не считаться.

И самое поганое было то, что всего этого можно было избежать — если бы тогда он отправил маленькую тварь вслед за его грязнокровной матерью. Или же воспитал бы сам, в почтении и раболепии к их семье. Но об этом старый лев старался не думать. Ошибка одиннадцатилетней давности, вызванная нежеланием лить кровь своего рода.

Сверху раздался звон битого стекла — или фарфора?

— Я тебя ненавижу! Ненавижу! — голос Мелании по мере жаркой речи становился все громче и громче. — Такому унижению меня никогда не подвергали! — что же, тут она была права. Поттеры, и в особенности, эта черноокая змея, прошлись по ней сильнее всех. — А самое… — голос чуть притих, чтобы вновь набрать высоту сквозь всхлипы и слëзы, — Нашим ребёнком, Арктурус! Ты зачал этого ублюдка, когда я носила Ориона!

Ещё один звон.

Сириус холодно усмехнулся. Пусть покричит, это сын заслужил и Мелания была в своём праве. Главное, чтобы на людях она хранила достоинство и молчание. В противном случае, самому Сириусу придётся этим заняться. Разумеется, как только он уладит дела много более важные… В частности, с Ориона он теперь спустит десять шкур, но воспитает его тем, кто сможет дальше понести знамя Блэков вперёд.

— Быть может, ты объяснишь, что это было, Сириус? — раздался голос из-за спины, когда Блэк опëрся на массивный стол красного дерева, наливая себе огневиски, принесённый домовым эльфом. Только этого разговора после приёма и не хватало… хотя этого следовало ожидать. Вздохнув про себя, он резко повернулся к гостю, сузив глаза и холодно улыбаясь.

— Ричард.

— Уже пятьдесят лет как, — Макмиллан мрачно хмыкнул, выходя из камина. — Итак. Мою дочь унизили, выставили её дурой, которая позволяет своему мужу гулять по грязнокровкам, да ещё и не знает об этом ничего и позволяет им себя обманывать. И это я не говорю о том, что твой сын и наследник оказался бесхребетным слизняком. Мне продолжать? Я начинаю сомневаться в том, что заключение союза с твоей семьёй было верным решением. Или, быть может, мне стоило просто пойти к одной из младших ветвей Блэков, претендующих на старшинство?

Старый лев ответил рыжеволосому волшебнику долгим, немигающим взглядом, от которого Макмиллан невольно отступил на пару шагов, поёжившись. Возможно, репутация Блэков, как рода, и пошатнулась после этого вечера, но репутация Сириуса II всё ещё гремела в мире магической Британии более, чем громко. Ветеран Великой Войны, бывший глава Аврората, Сириус являлся человеком, который не терпел глупостей и не прощал оскорблений. И те, кто смел наносить оскорбление его семье, плохо кончали.

— Ты хочешь расторгнуть наш союз, Ричард? Изволь, я организую развод Арктуруса и Мелании, — Сириус плавно шагнул навстречу, продолжая смотреть на него. Ни крика, ни повышения голоса. Лишь демонстрация силы. И Макмиллан невольно попятился ещё на один шаг. — После чего отправлю её обратно, домой. Без ребёнка, который, по закону, принадлежит моей семье. Как ты думаешь, сумеет ли твоя старшая дочь найти себе мужа — после того как её выставили… как ты сказал? Дурой, которая позволяет своему мужу гулять по грязнокровкам?

— Ты блефуешь, — зелёные глаза Ричарда сузились. — Ты не в том положении, чтобы посметь сделать это.

— Посмею. И сделаю — если этого потребуют интересы моей семьи. В конце концов, твой род — не единственный поставщик сырья на рынке… Итак, — чёрные брови Сириуса слегка приподнялись вверх. — Ты правда хочешь расторгнуть наш союз, Ричард?

— Нет, — Макмиллан отвёл взор. Впрочем, ненадолго, тут же вновь поднять глаза. — Однако ты должен понимать, какие последствия влечёт этот приём. Я связал судьбу своей семьи с твоей. Однако теперь я не могу рассчитывать, что род Блэков не катится к закату… — Ричард вновь осёкся под взглядом льва.

— Мой род не будет скатываться к закату. Даже в том случае, если его больную ветвь придётся отсечь, — сказал Сириус, проходя к письменному столу и наливая напиток во второй бокал. Возможно, он и совершал ошибки, но никто не скажет, что Сириус Блэк совершал одну и ту же ошибку дважды. Больше сентиментального милосердия не будет. Даже по отношению к сыну. — Завтра я подам в министерство прошение об изменении завещания. Его копия отойдёт в Гринготтс. Арктурус останется Блэком по фамилии, но будет полностью лишён права наследования. После моей смерти всё перейдёт к Ориону, за которого я возьмусь теперь куда серьёзнее, чем раньше. Твоя дочь останется в семье на правах его матери. Считай при своём. А твой младший сын, недавно поучаствовавший в высшей степени вульгарном избиении этого… Ламперужа, а затем проигравший на дуэли отпрыску Поттеров — после окончания учёбы будет принят в Аврорат с распростёртыми объятиями и получит мою протекцию. Полагаю, тебя это удовлетворит? — старый лев протянул бокал Макмиллану. Ричард в задумчивости пригубил огневиски.

— Вполне, — наконец произнёс он, понимая, что давить на Сириуса дальше — означало перейти опасную черту. А превращать жизнь дочери, и без того не сладкую, в ад, он явно не хотел. — Однако теперь я хочу принимать большее участие в воспитании моего внука. Не пойми неправильно, но Арктурус…

— Принимается.

* * *

— Тебе понравился вечер, Атия? — лениво спросил Генри с кровати, потушив сигару о пепельницу и любуясь супругой. Сейчас она была необычайно красива, в шелковой ночной рубашке нежного кремового цвета, распущенными по плечам волосами и чуть усталым видом.

Этот день был тяжёлым — и, тем не менее, весьма полезным. Разумеется, Поттер не думал, что подобное нанесёт действительно весомый ущерб Блэкам. Но капля камень точит.

— Этот приём был одним из самых пышных с тех самых пор, как тебя исключили из списка двадцати восьми. Так что я в восторге, — отозвалась она, заканчивая вечерний уход за кожей и поворачиваясь к супругу, с ехидной улыбкой направляясь к постели.

— Твоё поддевание Мелании тоже связано с этим?

— О, Генри, — весело отозвалась Атия, запрокидывая голову и чуть смеясь. — Ты просто не представляешь, сколько желчи выливала на меня голубушка Мелания, когда нас исключили из списка Священных Двадцати Восьми. Или по любым другим поводам. С этой рыжей стервой нас связывает такая нежная ненависть друг к дружке, так что мои подначки её — не более чем одно из многих ухаживаний в наших длительных отношениях. Позволь мне эту малость, — улыбнулась миссис Поттер, падая на постель в объятия мужа. — Ну пожалуйста, Генри! — женщина чуть надула губы.

— Я то позволю, но не перегибай палку. Со стороны ты выглядишь мелочной, — Генри нежно провёл пальцами по шёлку на талии жены. Ох, эти женские склоки... Пожалуй, в некоторых вопросах, мягкая и нежная война среди женщин способна во много раз опередить по своей жестокости политическое противостояние мужчин.

— Я это знаю, но я не более мелочна, чем она. А репутация у нас и так скандальна, ещё с твоего выступления, и маленький малыш этого не изменит, как бы ты ни старался вести себя пристойно, — со стороны Атия выглядела очень игривой, однако Генри, знавший её много лет, чуял, видел за её игривостью, что она переживает. Его супругу что-то беспокоило — и сильно.

— Из-за чего ты переживаешь, Атия?

— Наверное, за мальчика. Мне жаль его, учитывая, что теперь ему предстоит пережить. Сириус будет беспощаден, стараясь исправить давнюю… ошибку. Не верится, что я это сказала, — Атия опустила глаза и сжала губы, словно её мысли очень её тревожили. — Мне очень понравился этот малыш, он производит приятное впечатление. И мне за него страшно.

— Хорошо, что Альбус согласился взять его под крыло, — Генри нежно провёл тыльной стороной ладони по щеке жены. Всё же, сердце у неё было нежное, пусть она и не производила такое впечатление. Но именно за это Поттер её и полюбил, за ту нежность, которую она прятала. Даже к этому мальчишке, который, пусть и понравился Поттеру за свой ум, всё же был чужим. Лишь инструментом, который, быть может, придётся разменять в этом противостоянии. А возможно и нет. Всё будет зависеть от ситуации и действий самого Ламперужа.

— Но хватит ли его поддержки? Он не всесилен. Нам надо как-то ещё защитить малыша. Сириус так просто его не оставит, Генри.

— Я подумаю об этом. Обещаю тебе, — Генри покачал головой. Всё же, Атии не следовало так беспокоиться об этом мальчишке. — А пока иди сюда, нам обоим необходим отдых. День был выматывающим… — пальцы Поттера зарылись в кудри жены. — Спи, родная. Спи и ни о чëм не думай.

* * *

— В общем, такие дела, — Флимонт скрестил руки на груди, с каким-то затаëнным сочувствием глядя на своего невысокого собеседника. Словно уже видел его могилу. — Ты, конечно, теперь официально под нашим патронажем. Но в глазах всех Блэков читалось явное желание убить тебя… причём максимально болезненным способом. А заодно и нас всех — за компанию. Влип ты, Лелуш. И влип крепко.

— С одной стороны, ты безусловно прав, — Лулу хмыкнул, прислонившись к дереву.

Подобного исхода следовало ожидать. Знатные семьи одинаковы в любом мире — даже, нет, тем более, если не носят титулы. Уязвлённые, ужаленные — они приходили в бешенство, желая отомстить тем, кто это сделал. Любыми средствами и возможностями… и, как и в случае Священной Британской Империи, такой подход часто приводил их к краху.

Вполне вероятно, что также произойдёт и с Блэками. В конце концов, за ними ещё остался долг, который Лелуш, со временем, был намерен взыскать — как взыскал его с Чарльза зи Британии.

— С одной стороны? — Поттер с иронией вздёрнул бровь вверх. — Ты серьёзно? Неужели ты видишь нечто положительное в том, что Сириус теперь будет жаждать твоей крови?

— Ну, как тебе сказать… — улыбка Лелуша стала жёсткой. Так он улыбался в своё время, когда обрушивал Вавилонскую Башню на голову генерал-губернатора Одиннадцатого Сектора. — Что делать в школе, помимо учёбы? Плести хитроумные интриги против несчастного директора? Не мой масштаб. Война с Блэками конечно тоже маловато… но уже хоть что-то.

Зеро глубоко вдохнул вечерний лесной воздух, слушая веселье искренне смеявшегося шутке Флимонта. Вот только шуткой это было лишь отчасти.

Клубок событий начинал закручиваться — и, вместе с этим, он чувствовал, как постепенно всё встаёт на свои места. Он вновь, как это и было раньше, против многократно сильнейшего врага, мнящего себя едва ли не всемогущим. И он вновь докажет, что враг этот глубоко ошибается.

Зеро был на своём месте.

---

Примечания:

Надеюсь, долгое ожидание для дорогих читателей будет возмещено размерами и содержательностью этой главы) В ней есть несколько интересных отсылок. А так же лёгкая ирония над фанонными клише в конце. Приятного чтения!

П/Б. Я тут был.