Чёрный Рыцарь (джен)

Бисс

Многие разумные назвали бы эту планету раем. Разве что кроме тех, кто был привычен к климату пустынных планет, и жить не мог без палящего солнца, песчаных дюн и влаговыпарителей. Бескрайний голубой океан, множество рек и водоёмов, что вполне составили бы конкуренцию Озёрному Краю Набу. Мягкое сине-зелёное свечение, что ночью ровным слоем поднималось как от воды, так и от суши — то бесчисленное множество безвредных микроорганизмов поднимались в воздух, делая местные ночи невиданным, но прекрасным и завораживающим зрелищем.

Однако если бы сейчас кто-то посторонний вошёл в просторный, выложенный чёрным мрамором подземный зал с высоким потолком и мощными колоннами, он бы не испытал ничего, кроме отчаянного, первобытного, животного ужаса. Настолько воздух здесь, в абсолютно экранированном от внешнего сканирования, как технологического, так и Силового, укрытии, был наполнен ненавистью. Чистой, голодной, всесжигающей и неотвратимой — так выглядит поток раскалённой магмы, что ползёт со склона вулкана, готовый в любой момент начисто, без следа слизнуть неосторожного путника.

Нечувствительный к Силе человек просто ощутил бы непреодолимое желание бежать без оглядки как можно дальше от средоточия этой ненависти — худой фигуры в чёрном, что одну за другой исполняла фигуры Седьмой формы фехтования световым мечом. Необученный одарённый рухнул бы в корчах, не в силах справиться со столь сильным напором Тёмной Стороны. Даже матёрому джедаю могло бы поплохеть, настолько душным от злобы был воздух в подземном комплексе. Настолько его хозяин сейчас выплескивал наружу всё то, что накопилось у ситха за последние полтора месяца, прошедшие от совершенно внезапного перехода Конфедерации в наступление — до того дня, когда ему, словно крысе, пришлось бежать из собственной столицы, лично отстреливаясь от дроидов.

А между тем Сидиус не орал. Не сквернословил, не изрыгал проклятия, не казнил рабов, чтобы выпустить пар. И даже не рубил в хлам панель управления или какой-нибудь дорогостоящий прибор. Нет, будущий повелитель Галактики просто позволил себе отпустить Силу, которую он годы скрывал, прячась под самым носом у Ордена. Позволил себе на короткий миг не контролировать собственные эмоции и стать тем, кем он был на самом деле. Тёмным вихрем ненависти, что сейчас освещался изнутри только алыми всполохами светового меча.

И лишь одна-единственная фраза вертелась сейчас в разуме бесконечным циклом.

«Ты за это ответишь».

Алый клинок слился в единое колесо, когда его хозяин взвился в воздух, вертясь вокруг своей оси.

«Ты за это ответишь».

Сидиус камнем обрушился вниз, рассекая незримого противника пополам. И если на этом месте действительно оказался бы Дуку, его любимая Вторая форма бывшего джедая бы не спасла.

«Ты за это ответишь!»

О стены зала, предназначенного именно для того, чтобы сдерживать и прятать ото всех ситха в полной силе, вновь ударилась волна концентрированной ненависти, обращённой к тому, кто одной проклятой выходкой разрушил весь тончайший, любовно сделанный механизм, что был призван провести войну максимально аккуратно, возведя Палпатина на трон. Из-за чьего одного-единственного действия все уже давно расписанные, как по нотам, планы — просто пошли прахом на ветру.

Уже много после, когда бывший правитель Корусанта вновь взял себя в руки, его лицо перестало напоминать собой ожившего мертвеца, а глаза вернули прежний, естественный оттенок, Палпатин вернулся к делам. Предварительно, разумеется, выпроводив из своих покоев весьма очаровательную юную особу, что была всячески удовлетворена как плотски, так и материально.

После выпуска пара у ситха всегда разыгрывался аппетит. Во всех смыслах.

Палпатин налил себе виренского выдержанного и залпом осушил стакан, выдыхая и наслаждаясь тем, как огненный поток проносится по пищеводу. После чего, подцепив вилкой кусок местной чуть подкопчённой рыбы и с удовольствием закусив, с лёгкой ленцой облокотился на перила балкона, наблюдая за искрящимся внизу морем и размышляя. После того, как он выжал из собственных возможностей максимум, отпустив Силу, после холодного душа, первоклассного ужина и горячего секса, разум, пребывавший в состоянии перманентной ярости начиная с побега с Корусанта на грузовике, наконец начал работать так, как надо. На полную силу.

Глаза ситха, сейчас голубые, в задумчивости наблюдали за тем, как в воде мелькнул гигантский хвост представителя местной фауны. Травоядной — крупных хищников на Биссе практически не водилось, в отличие от той же Набу.

Планета-сад, что была открыта вновь не так уж и давно. Планета, что могла бы со временем стать восхитительным курортом — но стала крепостью, на которой замыкались два пути, что вместе пронизывали непроходимое Ядро Галактики насквозь — Бисская Дуга и Путь Глубокого Ядра. По сути, чёрный ход к Корусанту. И, что не менее важно, Бисс был местом одного из схронов Сидиуса — с лабораториями, занимавшимися изучением вопроса долголетия и потенциального бессмертия. Фактически — наследство Плэгаса, пусть и не прямое — он сам на Биссе никогда не был.

Новая столица Галактической Республики. Место заседания Сената (вернее сказать того, что от него осталось), ставка командования, временная штаб-квартира Ордена Джедаев.

Сидиус небрежно потянулся за ещё одним куском рыбки и бутылкой виски, вспоминая и смотря на звёзды — там, где сейчас постепенно начали создаваться новые оборонительные бастионы, призванные защитить столицу от возможного нападения. После чего мужчина отошёл к столу, щёлкнув по панели и открывая голографическую карту Галактики, что сейчас была раскрашена в разные цвета.

Забавно. Когда канцлер вместе с джедаями прорабатывали план эвакуации и искали место для новой столицы, Бисс оказался именно тем вариантом, что устроил каждую из сторон, военную и гражданскую, по всем критериям.

Первым моментом, понятное дело, была безопасность — в условиях ограниченности республиканского флота и наземных сил. Именно по причине безопасности, к примеру, был отброшен вариант Эриаду — и это несмотря на крайне выгодное расположение планеты на пересечении гипермаршрутов. Слишком далеко — на Внешнем Кольце, где сепаратисты чувствовали себя куда вольготнее, чем республиканцы. Нет, новая столица должна быть защищена максимальным образом, начиная от своего расположения и заканчивая планетарными и орбитальными укреплениями.

Вторым критерием являлась логистика — и здесь, к сожалению, были отброшены многие Центральные миры, находящиеся к Галактическому Востоку от Кореллианской трассы. Например, Алдераан. К сожалению, манёвр излишне много возомнившего о себе падшего джедая, к тому же, быстро переманившего на свою сторону Кореллию, что контролировала изрядный участок гиперпути, отрезал Палпатина от многих союзных миров.

И третий, весьма важный пункт. Возможность контролировать пути сквозь Глубокое Ядро. Слишком много было спрятано там, где корабли не рисковали летать, если не знали маршрута. Начиная с тайников самого Сидиуса, что ещё со времён своего становления канцлером изучал эту практически закрытую территорию, и заканчивая легендарным Тайтоном, Родиной Джедаев, секрет пути к которому Орден хранил едва ли не ревностнее, чем своё Золотое Хранилище.

Фондор, где располагались четвёртые по размеру и мощностям — после Фоэроста, Куата и Кореллии, конечно — космические верфи, к сожалению, отпадал. Правительство планеты поддержало сепаратистов. Впрочем, насколько знал Сидиус, среди фондорцев это решение не пользовалось популярностью. Это можно было использовать в своих целях.

Фоэрост? Увы, поддержал КНС, предвидя возможность, наконец, затмить собой Куат. А то и поживиться. Со временем, его придётся отбивать силой. Мимо этой планеты отступающим силам Республики и так пришлось пробираться окольным гиперпутём. Не говоря уже о том, что он находился слишком близко к Корусанту.

Императрица Тета, казалось бы, прекрасно подходила по всем трём критериям. К тому же, в отличие от малозаселенного Бисса, что представлял собой скорее крепость и уголок дикой природы, чем центр торговли, Тета была экуменополисом. Вот только было одно «но». Путь от Корусанта до Большого Коросса был общеизвестным. Магистральным. Если Дуку был бы достаточно безрассудным, он вполне мог бы попытаться устроить ещё один таранный рейд на уже новую столицу. Повторения Корусанта не хотелось никому.

Однако использовать Императрицу как надёжный бастион на пути к столице — вполне себе можно было.

Бисс же… Находящийся буквально на сквозном пути сквозь Ядро — буквально на пересечении северного и южного путей. Укреплённый. Расположенный едва ли не в центре Ядра, что само по себе давало дополнительный слой естественной, природной защиты. Никто из сепаратистов не знал местных маршрутов, не имел представления о координатах Бисской Дуги и Пути Ядра. В отличие от джедаев, хранивших свои тайны, и Сидиуса, чья служба безопасности засекретила информацию. В ядре — богатые ресурсами планеты…

Если дойдёт до самого тяжёлого и крайнего случая — в конце концов, Ядро представляло и ещё одну возможность. Закрыть двери, уничтожить часть гипермаршрута, разрушив S-потоковые усилители и отрезав тем самым всю границу Глубокого Ядра от посягательств извне.

Чтобы со временем, укрепившись в Центре Галактики и восстановив силы, вернуться и потребовать реванша. В конце концов, погибшая было Империя Истинных Ситхов возрождалась под руководством Вишейта из одной-единственной планеты — Дромунд Кааса, прежде чем вернуть себе былую славу.

Главное в таком случае: решить вопрос почтенного возраста и долголетия, чтобы этот самый реванш увидеть. Впрочем, Палпатин не собирался доводить до подобного, и намерен был приложить все силы, чтобы выиграть эту войну, вышедшую из-под его контроля.

Отойдя от балкона к рабочему столу, Шив холодно взглянул на карту, отдав несколько команд. Куат, Корусант и Фоэрост подсветились синим — в цвета Конфедерации независимых систем. Две крупнейшие верфи и столица Республики.

«Ты ответишь за это, мой бывший ученик», — голубые глаза на мгновение вновь полыхнули расплавленным золотом. Впрочем, лишь на мгновение.

Ситх сильно недооценил бывшего любимого падавана Йоды, хотя полагал, что знает его, словно свои пять пальцев. Амбициозный идеалист, разочаровавшийся во всём и готовый использовать любые средства для того, чтобы изменить галактику к лучшему. Харизматичный, могущественный одарённый, способный не только махать световым мечом, но и очаровывать, вести за собой разумных. Принявший идею создания Империи с жёсткой вертикалью власти с большим энтузиазмом. Ещё покойный Плэгас отзывался о Маркусе Дуку с большим интересом, явно предпочитая его кандидатуру на роль главы будущих Сепаратистов — в отличие от самого Сидиуса, видевшего на этом посту безгранично преданного ему Дарта Мола.

Дуку. Полностью лояльный. Так сообщали все информаторы канцлера из ближайшего окружения правителя Серенно. Правда, в один прекрасный день половина из них разорвала все контакты со своим бывшим хозяином, а вторая половина — просто была уничтожена. По щелчку незримых пальцев та часть агентурной сети Сидиуса среди Сепаратистов, что была к их лидеру ближе всех, просто разом перестала существовать.

Вопрос был лишь один. Помимо совершенно естественных «Какого хатта?!» и «Что делать?». Дуку с самого начала лишь умело играл роль послушного ученика и последователя, подготавливая переворот, или же эта авантюра была внезапной?

Проклятие! Как оказалось, не зря ситх отдавал предпочтение так не вовремя канувшему во тьму забраку. Мола он вырастил сам, Мол ему был верен абсолютно, даже не помышляя о бейнитском способе становления истинным Мастером. С ним Война Клонов пошла бы так, как планировалась!

Как же не вовремя его убили. Хаттов Кеноби.

Пальцы Сидиуса сложились домиком, и Шив положил на них подбородок, устало щурясь на голокарту.

«Ты за это ответишь…»

Впрочем, была во всей этой ситуации и обратная сторона, и ситх намётанным глазом уже видел, как её можно обернуть в свою пользу хотя бы частично.

Во-первых, ни одного корабля «Щедрый» под Корусант не пришло. И Палпатин уже выяснил, почему, связавшись с Сэном Хиллом на Муунилинсте. Дуку не доверял банкирам, что не было удивительным — из всей Конфедерации именно они были связаны с Шивом больше всех — ещё одно наследство покойного учителя. Маркус даже не попытался взять их под свой контроль, очевидно, понимая бесполезность этого — и отослав флот Банковского Клана в другую сторону, прежде чем совершать свой бросок на столицу.

Замечательно. Значит, если напрячь связи, можно добиться быстрого выхода Клана из Конфедерации. В худшем случае нейтралитет. В лучшем — армия банкиров с их инкассаторскими фрегатами, что размерами своими скорее напоминали хороший крейсер, вполне могла бы перейти на сторону Республики, предоставив и надёжные верфи, и армии дроидов под их началом.

Этими переговорами Сидиус собирался заняться лично.

Вторым интересным моментом было то, что ни один шпион из окружения других членов Совета Сепаратистов (то бишь Ганрея, Поггля Младшего и остальных) так и не подняли тревогу, пока не стало слишком поздно. Зато потом — все, как один, начали сообщать о глубочайшем изумлении и даже возмущении среди Совета. Ни один из корпоратов не был поставлен в известность о готовящемся броске. Никто из них не знал о том, как на самом деле граф собирался распорядиться вверенными ему армиями.

Иными словами, похоже, что о готовящемся наступлении до самого конца знали лишь ближайшие соратники Маркуса из числа военных. Вроде Тренча, этого террориста Гривуса или его учениц.

Губы Палпатина исказила злорадная усмешка.

Разумеется, победителей не судят. И действительно победи Дуку под Корусантом, захвати в плен Сенат и канцлера — и бывшему джедаю с лёгкостью спустили бы то, что он никого не поставил в известность. Победа в войне есть победа в войне.

Вот только взятие Корусанта, хоть и имело стратегическое значение, главных целей не достигло. Глава государства пойман не был, армия Республики разгромлена не была.

Не далёк тот час, когда финансировавшие всё веселье корпорации начнут задавать закономерные вопросы — и одновременно с этим делить награбленное. Стоит лишь подтолкнуть этот процесс, и альянс начнёт трещать по швам. А то и вовсе раскалываться на множество независимых игроков.

Палпатин позволил себе ещё одну злорадную улыбку, после чего устало прикрыл глаза.

Следовало быть честным самим с собой. Точно такая же проблема ожидала и ситха. Канцлеру пришлось заплатить немалую цену, чтобы не дать графу возможности вести переговоры с Сенатом напрямую. Иначе всё могло закончиться так же, как закончилось с Кореллией. Подорвав здание Сената силами своих «пророчествующих друзей» и свалив всю вину понятно на кого, эта проблема решилась. Однако… авторитет канцлера пошатнулся изрядно. Шутка ли. Наделённый особыми полномочиями для разрешения кризиса и победы в Войне, канцлер допустил теракт в самом Сердце Республики, не предотвратил гибель тысяч и тысяч сенаторов, многие из которых принадлежали к влиятельнейшим семьям своих планет. Фактически ведь, центральный орган республиканской власти оказался уничтожен!

В конце концов, Шив потерял Корусант.

Будет стоить огромнейших усилий не допустить в таких условиях развала государства на тысячи крохотных осколков, что начнут грызню друг с другом.

«С другой стороны, если подобный развал будет обоюдным… это всё ещё лучше, чем успешный блиц Дуку. Слава Силе, предотвращённый»

Заглушив нарастающую головную боль лекарством, канцлер помассировал виски, прежде чем вернуться к голокарте.

Переговоры с аристократией планет — дело будущего. Как и поднятие боевого духа — Республике нужны свои герои, и со временем уцелевшим защитникам столицы предстоит погреться в лучах славы и поиграть героев с рекламных вывесок. Но пока что его интересовали более насущные проблемы.

Императрица Тета. Фондор. Камино. Кадры.

С Большим Коросом всё понятно. Максимально укреплять. Готовить к обороне — благо ресурсы в Ядре есть, хоть они и труднодоступны.

«И начать подготовку брандеров. Возможно, даже стоит заказать строительство специально приспособленных для подобного кораблей… Или управляемых ракет с встроенным гипердвигателем, — Палпатин в задумчивости покивал. — Как показала битва за Корусант, в умелых руках подобный «живой» щит может сдержать немало вражеских судов».

Фондор тоже не терпел отлагательств. Канцлер сейчас был не настолько богат, чтобы разбрасываться, во-первых, крепостью, способной защитить Ядро с юга — там, где Путь Глубинного Ядра тайком вливался в Римманский Торговый Маршрут. А во-вторых, одними из четырёх главных верфей Галактики.

Пока население не было довольно поддержкой сепаратистов, пока Дуку не предпринял ответные меры — этой задержкой следовало воспользоваться. И послать опытных переговорщиков. Что либо убедят правительство занять правильную сторону в этой битве… либо же помочь несчастному угнетённому населению, лишённому возможности справедливого демократического выбора, свергнуть тирана. Так или иначе, Фондор должен стать республиканским. А там можно уже выйти и к Эриаду с его удобным положением и богатыми ресурсами соседними планетами.

Голубые глаза довольно сощурились, прежде чем повернуть взгляд на третью точку пространства. Сидиус знал, кого он может послать туда.

И, наконец, Камино…

Ситх досадливо поморщился, размышляя.

Судя по докладу занявшего оборону гарнизона, республиканскую фабрику клонов взяли в блокаду — армада, не уступавшая той, что брала штурмом Корусант. При этом не пыталась, по крайней мере пока что, взять его штурмом.

Подобное означало два возможных и не взаимоисключающих друг друга варианта. Первый: граф явно не желал во время штурма повредить фабрики по производству мясных дроидов. Второе: Маркус ведёт переговоры с Камино. И, учитывая любовь жителей планеты штормов к деньгам, конфиденциальности и безопасности… весьма вероятно эти переговоры могут увенчаться успехом.

И вот этого уже допускать было нельзя точно. Даже если не брать в расчёт усиление Конфедерации клонами. Многие планеты Республики поддержали Палпатина и его проект создания армии — именно потому, что, вместо воинского призыва, изначально в бой пошли солдаты, до которых мало кому было дело. Если этот ресурс будет потерян, да ещё в такой момент…

Республика точно расколется на части.

«И в этом случае — действительно останется только закрываться в Ядре до лучших времён. Или же уходить в подполье и организовывать партизанское движение по всей Галактике», — вызывающая раздражение мысль пронеслась в разуме выстрелом из турболазера.

Нужно было что-то делать. И при этом — никакого открытого боя. Ситх прекрасно понимал, что ещё одну битву за Корусант поредевшему республиканскому флоту, даже учитывая подход подкреплений, не выдержать. Не говоря уже о том, что в этот раз у них нет ни такого количества брандеров, ни командира, что сумел совершить невозможное и свести заведомо проигранный бой к ничьей.

«Значит надо каким-то образом ненадолго прорвать блокаду и эвакуировать главное, — мужчина чуть лихорадочно закусил губу. — Данные, генный материал. А главное — учёных. Придётся разворачивать создание клонов внутри ядра. И быстро. Хатт. Остаётся только надеяться, что Джеонозис и Корусант научили Винду вести масштабные сражения…»

Палпатин устало опёрся лбом на сцепленные в замок пальцы и позволил себе минутную передышку. Только здесь, на Биссе, уже после того, как адреналин и вспышка концентрированной ненависти прошли, канцлер ощутил, насколько он устал.

А главное — тех, на кого ситх сейчас мог бы положиться — исполнительных, умных, способных решать любые поставленные задачи, а главное — верных — поблизости практически не было!

Корпус Юстиции? Тех, кто действительно способен воевать, подобно Юларену — единицы.

Джедаи? Им ещё долго набираться опыта и стряхивать с себя накопившуюся за тысячу лет мира пыль. А самый настоящий, как показала осада столицы, самородок из их числа, умеющий и могущий выигрывать сражения, потерян. Хатт…

Раздражённо тряхнув головой, ситх устало подпёр рукой подбородок и открыл собранные Айсардом досье тех, кто, быть может, мог бы, помимо джедаев, занять должности командного состава различных уровней.

Безусловно, перспективные кадры были. Например, капитан Гилад Пеллеон, блестяще проявивший себя как командир «Аккламатора» во время тринадцати дней боев за Корусант. Однако ни одного, кто, по крайней мере, в ближайшей перспективе, мог бы творить то, что сотворил под Корусантом тот молодой джедай. Уж не знал Шив, где хозяин «Серебряного Шпиля» получил такие навыки — стоило уже покопаться в его досье, да всё не находилось времени, — но дела говорили сами за себя. Самородок. Полководец от Силы. Если, конечно, воюет в правильную сторону, а не как на Мандалоре, где по его вине были уничтожены марионетки ситха.

Столь необходимый сейчас, по крайней мере — до конца этой ставшей такой нелепой войны.

Который сейчас, в лучшем случае, находился в плену, из которого его необходимо было вытаскивать. А в худшем — был убит старшей ученицей Дуку. Его главнокомандующей.

Проклятая чисс.

Чисс.

«Стоп», — голубые глаза недоумённо моргнули, после чего загорелись холодным расчётливым огнем. Пальцы канцлера замелькали над панелью управления голограммами, доставая из небытия отчёт семилетней давности. Разум услужливо воскрешал в памяти состоявшийся тогда разговор с обладателем алых глаз, синей кожи и абсолютно ровного, спокойного баритона. Его обладателю на тот момент было не больше семнадцати.

Старческие губы исказила змеиная усмешка. Глаза вновь чуть налились золотом.

— Я же говорил, Маркус Дуку. Ты ответишь — за своё предательство, за разрушенные в прах планы, за Корусант… и за мои нервы! Ты ответишь.

Сидиус с полным удовлетворением смотрел на того, кто, судя по показанному семь лет назад, вполне мог составить хорошую компанию Рейгосу, если его удастся вытащить из плена. Или заменить его — в том случае, если не удастся.

Корусант

Одетая в тёмно-синее девушка в изнеможении рухнула в кресло, закрыв глаза и уронив тонкие, изящные руки на подлокотники. Зелёные глаза закрылись, словно не в силах больше смотреть на мелькавшие на голографическом экране отчёты. Обычно спокойное дыхание сбилось, племянница графа судорожно пыталась вздохнуть, словно на горло набросили калишскую удавку. Сила ударила в виски двумя гидравлическими молотами, заставляя голову раскалываться.

И, наверное, впервые с момента, когда Эмилия полностью осознала свою прошлую жизнь, когда поняла, кем на самом деле является, она усомнилась в изначально выбранном в этой галактике пути. Червячок сомнения и сожаления, что предвещал падение, тот самый, что грыз юную Одарённую, когда в своих снах она вспоминала жизнь британской принцессы, снова начал точить душу.

Зелёные глаза нехотя открылись. Джедай, глубоко вздохнув и стараясь привести сердцебиение в порядок, волевым усилием заставила себя вновь придвинуться к рабочему столу.

Она не имела права отворачиваться от того, к чему сама отчасти приложила руку. Это была её ответственность. Её новая «специальная административная зона». Только теперь никто ангельские перья в крови не марал. Тот, кто сделал это в прошлый раз — с честью и до самого конца защищал гражданских, позволяя многим жителям обречённой столицы эвакуироваться за эти тринадцать дней. И дорого заплатил за эту возможность, оказавшись под арестом, в кандалах, подавляющих силу.

Зелёные глаза, превозмогая желание отвернуться, вновь забегали по строкам отчёта.

Миллионы погибших в тот самый страшный, первый день, когда армия Конфедерации полноценно вступила на планету, давя сопротивление. И большинство из них было обязано своей гибелью действиям того, кого Дуку, в какой-то мере, считала своим другом, кого уважала! Того, на чьей планете девушка впервые смогла почувствовать себя… чистой от прошлой крови. Где ей дали имя, что Эмилия носила с гордостью — как символ искупления.

Словно всё пошло по канве фильмов, и благородный воин, сражавшийся за право своего народа жить, всё же обернулся чудовищем, в котором из живого, не металлического, только глаза и остались.

А теперь — с его помощью вновь сама же и вымаралась в крови. Сама. Девушка прекрасно себе отдавала отчёт, на ком лежит ответственность за произошедшее. Безусловно, кровь гражданских лил Гривус, спустив банды Дна и Нижних уровней на более благополучные районы планеты. Но делал он это, получив полный карт-бланш с дядиной — и её! — стороны.

Как же проще, чище было на Кристофсисе, Кореллии, Фоэросте! Как же легче. Последняя планета и вовсе вошла в Конфедерацию посредством чистой дипломатии. На Кореллии всё прошло максимально мирно — Эмилия лично вела переговоры с Джонашем Соло от лица дяди, поспособствовав тому, чтобы династия смогла одним ударом свергнуть власть Корпоративного Диктата, вернув контроль над планетой. Кристофсис… там Гривус действовал иначе. Никакой резни. Лишь точные, утончённые, выполненные с холодной головой удары. Точечные захваты космопортов, межпланетарных систем коммуникаций, и, наконец, зданий правительства. Минимальные потери среди гражданских, среди которых боевая разведка Конфедерации пользовалась определённой поддержкой. Здесь же… Калишец словно сорвался с цепи, подобно ситху разбил оковы всех ограничений, и, пользуясь недостатком отведённого ему времени, сделал всё максимально кроваво.

И что самое ужасное, это было лишь первым актом! Полная оккупация планеты стоила её населению ещё больших потерь. Ни бандиты, что для своих целей использовал Кимаен, ни те гражданские, что набрались смелости поднять оружие для защиты, отнюдь не горели желанием сидеть мирно. Начиная с прямого вооружённого сопротивления и заканчивая терактами, подрывами коммуникационных линий и энергогенераторов. И, разумеется, армии дроидов приходилось зачищать подобные искры мятежа. Зачастую — методами ситхской оккупации, как бы это ни звучало.

Да, если смотреть в относительных цифрах, в сравнении с триллионным населением Корусанта это было каплей в море. И всё же цифры были огромными. Куда большими, чем то, что когда-то случилось на территории Одиннадцатого Сектора, где маленькая идеалистка сначала попыталась вернуть японцам их родину, а затем, не контролируя себя, отдала приказ об их уничтожении.

Эмилия Найтхэвен упрямо стиснула зубы, слегка разозлившись на собственную слабость. Не думать. Не думать об этом. Она себе запрещает. Если уж вновь так вышло, что на её руках и крыльях оказалась кровь, то вперёд. Закатать рукава и пытаться исправить, наладить жизнь простых людей на покорённой планете. Без сна, отдыха, жалости к себе.

И всё время, прошедшее с момента, когда флот Республики отошёл от планеты, девушка именно это и делала. Пока Сев'ранс занималась армией и флотом, а Маркус Дуку был полностью погружён во внешнюю политику и переговоры с главами корпораций, что, мягко говоря, не были довольны результатами броска к Корусанту, его племянница старалась привести жизнь бывшей Республиканской столицы в относительно адекватное состояние. Проблем было по горло. Начиная с банального обеспечения населения продовольствием — экуменополис уже тысячи лет не обеспечивал себя едой самостоятельно, завозя провизию с множества других планет, и заканчивая пострадавшей во время штурма и последующих за ним терактов инфраструктурой. Да и въезд и выезд с планеты сейчас строго регламентировался. Не говоря уже о продолжающихся грабежах и сведении счётов между населением разных уровней — времени для наведения порядка с таким большим населением требовалось немало.

И, увы, в этом вопросе девушке вновь приходилось прибегать к помощи Гривуса, бравшего на себя всю полевую работу. Его калишцы успели изучить бесконечные городские джунгли как свои четыре пальца, и были куда больше дроидов приспособлены для боёв в черте экуменополиса. Зачастую возглавляя отряды В-2 во время стычек и зачисток.

Вот только жёсткость (или правильнее будет сказать жестокость?) Кимаен и не думал убавлять, по-прежнему безжалостно давя любые попытки сопротивления. Холодно и безжалостно, словно удар лиг-клинка. И, казалось, ловя истинное удовольствие от подобного.

Именно об этом девушка и собиралась поговорить с ним. Как и о том, что случилось во время штурма Корусанта. Она должна была приструнить того, за кого в полной мере несла ответственность.

Мягкий звуковой сигнал на экране возвестил о приближении гостя. Дуку глубоко вдохнула прохладный воздух своего просторного кабинета, собираясь с силами — прежде, чем двери разъехались в стороны, пропуская закутанного в ткань воина внутрь.

Зелёные глаза спокойно и с легкой прохладцей посмотрели в золотые с вертикальными зрачками, видные сквозь прорези боевой маски. Даже безоружная, двухметровая фигура Гривуса внушала чувство опасности. При всех её возможностях, даруемых Силой, джедай не поставила бы на себя, случись им сойтись в смертельном поединке.

Забавно. Раньше, несмотря на исходившую от него смертоносность, эта фигура не внушала страх. После того, как они вместе вытащили из голода его родную планету, после того, как Гривус подарил ей возможность искупления прошлой ошибки, девушка могла доверить калишцу даже жизнь, и стоя рядом с ним, джедай чувствовала себя раскинувшим крылья ангелом. Сейчас же она сомневалась в том, кого укрыла крыльями.

— Госпожа, — Кимаен джай Шилал слегка склонил голову в поклоне. Светлые тканевые одеяния чуть колыхнулись.

— Генерал. Спасибо, что зашли, — Эмилия поднялась со своего места, прямо смотря на подчинённого. — Я хочу поговорить. У нас не было возможности сделать это после штурма.

Калишец молча последовал за Найтхэвен к занимавшему всю стену окну, что открывало вид на верхние уровни планеты.

Ещё недавно дымящиеся, некоторые высотки уже перестали чадить. Развалины видневшегося вдалеке Храма Джедаев потихоньку разбирали, подорванные небоскрёбы постепенно начали восстанавливать. Казалось, в столицу потихоньку начинала возвращаться обыденная жизнь. Но объявленное военное положение всё же чувствовалось. К примеру, спидеров, несущихся по воздушным трассам, было куда меньше, чем до битвы, почти исчезли все частные машины. Сейчас небо, в основном, бороздили грузовые, военные или большие пассажирские транспорты.

Пальцы джедая сжались за спиной.

— Тринадцать миллионов трупов. Столько унёс день нашей победы, когда Конфедерация официально заняла Корусант. Большинство из них убито в результате действий ваших отрядов, или подконтрольных им банд, — голос девушки звучал жёстко. В нём не было мягкого вежливого тепла, с которым его обладательница обычно обращалась к генералу. Лишь холод весеннего ручья. — Ещё более двадцати пяти миллионов — за то время, что мы держим планету. А ведь не прошло и месяца. Любые ваши действия по наведению порядка заканчиваются показательными казнями или, того хуже, децимацией.

— Мои действия неэффективны? — голос Гривуса звучал ровно. — Насколько я знаю, за этот месяц количество случаев разбоя или попыток нападения на войска Конфедерации уменьшились больше чем в полтора раза.

— Подобные действия с населением столицы не прибавят нам симпатии в глазах её жителей, — девушка стиснула зубы. — Не говоря уже о том, что если подобные потери начнутся на каждой занимаемой нами планете, никакой армии дроидов не хватит, чтобы навести порядок на территориях нового государства. Во время наведения порядка на Кристофсисе и Кореллии вы действовали куда более аккуратно!

Голос Дуку чуть дрогнул во время последней фразы. Генерал же резко втянул сквозь маску воздух — словно хищник почуял добычу.

Некоторое время джай Шилал стоял молча, смотря на ненавидимый им, как знала наследница графа, город.

— Дело ведь не только в этом, госпожа? — наконец спросил он. Голос воина звучал неожиданно мягко. Словно сейчас он обращался не к своему нынешнему непосредственному начальству, а к той девушке, что с горящими глазами явилась на Кали защищать и помогать, укрывая планету своими крыльями. Той, что он сам назвал Ночным Небом. — Ваш голос выдал вас, когда вы упомянули планеты, где всё обошлось мирно. А учитывая ваш опыт ведения переговоров, такое проявление эмоций говорит о том, что внутри вас настоящий вулкан бушует. Сейчас дело не только в политике.

Эмилия прикусила язык, коря себя за несдержанность. Слишком больно отдавалась эта тема, что даже идеально выстроенная маска дала трещину.

Кимаен хорошо успел её изучить — как хороший фехтовальщик успел изучить своего противника. И сейчас подобное проявление эмоций было недопустимо. Недопустимо для племянницы Мастера — джедая. Недопустимо для ангела.

Ещё с того момента, когда она впервые посетила Кали, Юфи приложила все усилия, чтобы спасти её жителей, не жалея ни времени, ни собственных сил. Девушка действовала так же, как действовала с того самого дня, как полностью себя осознала — преследуя главную цель. Сделать жизнь Галактики лучше. Спасать жизни. Избавить детей от голода — подобно тому, как постаралась избавить от него маленьких калишцев. Защитить и преумножить, а не уничтожать.

«Искупить, а не пятнать себя ещё больше».

Сейчас же она чувствовала, словно цепкие калишские когти ухватили её за перья и тянут обратно в темноту. Кинжал в спину от того, кого она считала почти другом!

Найтхэвен вновь заложила руки за спину, подавляя желание совершенно по-детски обнять себя руками.

— Ваше поведение отличается от того, как вы действовали на Кристофсисе. Я видела, с какой эффективностью ваши войска работали и наводили там порядок. Минимум разрушений и жертв среди гражданского населения, максимум результата. Так что произошло здесь? Неужели ненависть к Республике взяла верх?

— Госпожа… это ваша первая война, верно?

Гривус тихо хмыкнул, скрестив руки на груди и слегка щуря золотые глаза. В них сейчас не было злобы и презрения, как она могла бы ожидать. Лёгкое сочувствие и изучение, словно воин пытался понять причину вопроса.

— И Граф воспитывал и обучал вас скорее как дипломата, чем как воина.

— Вы клоните к тому, что я не знаю, что войны не бывает без жертв, а мир не изменить красивыми словами? — губы девушки тронула горькая улыбка. А Эмилия-то думала, когда уже появится в разговоре эта тема? Воистину, у революционеров подвида «разрушитель» слишком общие паттерны. В том числе — любовь к маскам. — Знаю. Знаю. Но, всё же, я предпочла бы минимизировать жертвы там, где это возможно.

— Нет, клоню не к этому, — скрывающая лицо маска отрицательно качнулась из стороны в сторону. — А к тому, что, не будучи опытным военным, вам иногда сложно оценить альтернативные издержки. Не говоря уже о том, что жалость к «мирным жителям», — в голосе Хана Ханов засквозило откровенное презрение к этому термину, — застилает вам глаза.

— Так же, как вам застилает ненависть к обитателям Центральных Миров?

— Ну, заметьте, я всё же стараюсь время от времени держать себя в узде.

— Кимаен…

— Вы считаете, что я действовал чересчур грубо во время Битвы за Корусант, — Гривус прошёлся вдоль окна. — Однако в условиях ограниченного времени и — после той провокации с Сенатом — откровенно враждебно настроенной большей части населения планеты — это был максимум того, что мы могли сделать. На том же Кристофсисе времени на подготовку было куда больше, а население было к нам, как минимум, нейтрально, — послышался тихий хмык. — Но вы и так это знаете. Впрочем, была альтернатива тому хаосу, что устроили мои воины, натравив местные отбросы на Верхние уровни. Орбитальная бомбардировка. Не База Дельта Ноль, конечно, но тем не менее. Этот вариант напрямую обсуждался между мной и Графом, как запасной — в том случае, если мы не сумеем занять наземные войска противника до высадки основных сил. И поверьте мне. Жертв в этом случае было намного больше.

— Ясно.

Эмилия прикрыла глаза, отвернувшись и вновь смотря на дело своих рук. Трижды проклятый Палпатин. Если бы только не случился тот взрыв Сената, то у планеты были бы шансы избежать того штурма. Не говоря уже о том, что война могла быть уже окончена! Даже с разрушенными первоначальными планами ситх умудрялся «любить демократию».

— А ваши расправы над гражданскими? Как их собираетесь оправдывать? — глухо спросила она.

— Я не расправляюсь с гражданскими, — в голосе за спиной послышалась ирония. — Гражданских — я и когтём не трогаю. Но когда они берут в руки оружие и направляют его на солдат Конфедерации — гражданскими они быть перестают. Ровно как и их родственники, что, возможно, знали о подобном, но никак не помешали родным сделать глупость. Ещё под подозрение могут попасть их знакомые.

— Гривус, не играйте словами, — зелёные глаза Найтхэвен в гневе сузились. — Вы…

— Не даю этой паршивой планетке скатиться в резню всех против всех, — спокойно парировал калишец. В голосе лязгнул бескар. — Хоть, признаюсь, с удовольствием посмотрел бы на то, как Корусант превращается в большую гладиаторскую арену. Возможно, даже сделал бы пару ставок. В конце концов, мне есть, что им припомнить. И уж поверьте, я не один такой. Ещё добрая половина галактики рукоплескала бы подобному исходу!

Краем глаза девушка увидела, как, отвернувшись к рабочему столу, генерал парой щелчков вывел на голоэкран выделенные им данные из отчета.

— К сожалению, мне приходится приподзакрыть глаза на собственную ненависть и наводить на этой планете порядок — силами моих воинов, — золотые глаза с вертикальными зрачками смотрели на неё, не мигая. — Вы, конечно же, прочитали отчёт. Не могли не прочитать. Однако госпожа. Были ли вы там, внизу? Я-то был. И что там творится — видел.

Пальцы за спиной захрустели от напряжения. Она не видела, но знала — из его собственных отчётов и отчётов спасательных команд.

Те, кто погибал от казней — были лишь малой частью того, что происходило сейчас. Более того, именно благодаря их действиям число таких случаев уменьшилось. Стоило постоянной власти с Корусанта уйти — очень многие его жители решили свести друг с другом счёты. Жители Дна очень не любили тех, кто жил наверху, мог видеть солнце каждый день и есть не синтезированную пищу. Да и среди обитателей более верхних уровней единства не было. Многие вполне не против были помародёрить.

— Уж поверьте, госпожа. Те, кого мы казнили, вполне себе наработали на пару высших мер. Особенно учитывая военное время. Не говоря уже о том, что я выполнял ваш приказ — навести порядок.

«Мой приказ. Сила, как будто я сама этого не знаю. Вопрос в другом: что мне с этим делать?»

Голос Гривуса, обычно приятный для неё, сейчас пыткой ввинчивался в уши. Хотела бы Найтхэвен зажать их… но нет. Ни за что. Это её ответственность. Титаническим усилием Юфемия Кровавая заставила себя развернуться и относительно спокойным взглядом посмотреть на собеседника.

— Госпожа, — тихий голос Хана Ханов сейчас звучал неожиданно мягко. — Приказ остаётся в силе?

Бывшая британская принцесса выдохнула, стараясь успокоиться и взять себя в руки.

Её ответственность. Её рука, держащая клинок — пусть и своевольный. И её решение. Только её, Эмилии Найтхэвен. Юфемии ли Британия.

Отменить? Сказать Гривусу «прекратить расправы»? И что дальше? Увы, но статистика говорила сама за себя. Прекратишь держать экуменополис за шкирку, и он утонет в собственной крови, пожрав сам себя.

А значит… у неё оставалось лишь одно решение. Запятнать крылья. По собственной воле. Пойти по пути Корнелии. Шнайзеля. Дяди. Гривуса.

Лелуша.

— Приказ остаётся в силе, — произнесла она, спокойно смотря в золотые глаза.

— Слушаюсь.

Поклонившись наследнице Маркуса Дуку, Хан Ханов направился было к выходу. Но на полпути был остановлен всё тем же спокойным и чуть прохладным голосом:

— Но, Кимаен. Если я узнаю, что в своей ненависти вы переходите допустимые границы… Несмотря на всё моё тёплое к вам отношение, у нас будет другой разговор.

Гривус медленно развернулся, смотря сквозь прорези маски.

— Не перейду. Я не перейду дорогу Ночному Небу. Хотя бы из преданности вашей семье, что подарила моему народу надежду.

Калишец выдержал паузу, словно обдумывая следующую реплику.

— Я постараюсь сделать всё, чтобы не повредить вашему долгу, госпожа. Вы — светлый луч надежды, что, быть может, когда-нибудь изменит эту треклятую Галактику к лучшему. Но прошу. Поймите, кем являюсь я. И позвольте мне выполнить ту грязную работу, что отведена чудовищу из хакских баек.

Муунлинст

— Отчёты свежи?

— Трехдневной давности. Подумать только, — худощавый, подобно типичному представителю своего народа, гуманоид с полностью лысой вытянутой головой и скорбным лицом, разлил ароматно пахнущий чай по пиалам. Ноздри чуть плоского носа в раздражении расширились. Одежды из дорогих тканей, отмеченные регалиями главы Межгалактического Банковского Клана, чуть колыхнулись в такт движениям мууна. — Всего полтора месяца… Полтора проклятых месяца этим двум глупцам хватило на то, чтобы Галактика начала лететь в Бездну! Просто посмотрите на эти убытки, — банкир чуть нервно кивнул на мелькавшие на голографическом экране, что располагался между собеседниками, цифры. А цифры были во многом удручающими. — Сотни перспективных инвестиционных проектов прогорели в считанные дни! Другие находятся на грани банкротства. Многие планеты, с которыми мы прежде вели дела, отказываются от сотрудничества, просто потому что считают наш клан причастными к тому, что случилось на Корусанте. Могли ли вы представить подобное, наставник? Могли ли вообразить, что мы докатимся до такого?

Названный главой банкиров наставником, собеседник Сэна Хилла, тем не менее, выглядел куда моложе него — не меньше, чем на несколько десятков лет. Не говоря уже о том, что отличался от своего собеседника так же, как безлунная ночь непохожа на робкое утро. Плавные, отточенные движения бойца, так несвойственные большинству муунов, абсолютное спокойствие высокой фигуры, неприхотливость в одежде — тело его окутывала простая чёрная мантия, скрывавшая под капюшоном даже большую часть лица.

И, что особенно контрастировало с находящимся в лёгком раздрае Хиллом, полное отсутствие какого-либо страха в карих глазах, что иногда чуть сверкали золотом.

— Полностью согласен, дорогой коллега, — экзот чуть вдохнул аромат чая, прежде чем пригубить его. Но делал это скорее машинально, из вежливости по отношению к хозяину дома, чем от наслаждения напитком. Удовольствия чревоугодия привлекали его не больше, чем удовольствия плоти. — Стоило мне раз умереть, и всё, что было создано долгими годами упорного труда, погибло. Какая неприятность.

Хего Дамаск, для узкого круга лиц известный как Дарт Плэгас, мысленно усмехнулся, смерив взглядом явно нервничающего в его присутствии Хилла. Несмотря на то, что о возвращении бывшего наставника муун узнал уже две недели назад, в себя он ещё не пришёл до сих пор. Хилл и не поверил поначалу, когда обнаружил незваного гостя в своих покоях. Даже пытался охрану вызвать. Однако, после легчайшего пожатия шеи, а также нескольких цитат, которые не мог слышать никто, кроме них двоих, проникся.

Ситх и сам, пожалуй, до конца ещё не осознал то, что с ним произошло в тот момент, когда бессильный дух его, пребывавший словно в темном сне, будто нашкодившего детёныша нексу схватили за шкирку незримой рукой и потащили прочь. В себя Плэгас пришёл уже на алтаре, в окружении целой плеяды чувствительных к Силе, но совершенно незнакомых ему личностей. Оглушающее, наполненное мощью Тёмной Стороны пение незримыми, но прочными цепями подсоединяло душу Дарта к телу молодого Одаренного мууна, из которого совсем недавно вырвали жизнь. Заставляло сердце биться чаще, вновь гоня кровь по венам, а лёгкие — вновь заработать. Более того, воздействуя — Дамаск чувствовал это — на сами мидихлорианы внутри тела. Изменяя, подстраивая тело под нового владельца, начиная от постепенного изменения внешности, что становилась приближенной к той, что была у Хего в расцвете лет, и заканчивая укреплением связи с Силой так, чтобы вместилище было способно долговременно выдержать дух ситха.

Когда, очнувшийся и осознавший то, что вновь жив, муун получил объяснения от главы неизвестной секты, он очень долго не знал, что делать: смеяться ли ему или проклинать бессилие себя прошлого.

Подумать только. Его, блестящего учёного, всегда постигавшего природу Силы и манипуляции ей как науку, годами изучавшего природу мидихлорианов и способы воздействия на них, вернули к жизни едва ли не религиозным ритуалом! А как ещё было назвать песнопения сборища фанатиков, взывавших к Тёмной Стороне и называвших себя её Пророками?

И это не говоря уже о том месте, где Дамаск пришёл в себя!

Храм, наполненный мощью Тёмной Стороны — столь густой и плотной, что даже ситх с непривычки ощутил её давление. Что удивительно, Храм был цел, пусть и изрядно попорчен всемогущим временем. Мрачный небосвод, часто затянутый облаками, что то и дело извергали дождь и молнии. Полные опасных хищников джунгли, тысячи лет назад поглотившие руины мегаполисов. Лишь иногда, далеко вдали, можно было увидеть серо-стальные шпили некогда великого города. Не иначе как волей Силы уцелевшие.

Легендарное место, даже для ситхов линии Дарта Бэйна, отрицавших старые подходы. Давно утерянное для всей Галактики, подобно тому, как был утерян Тайтон, родина Джедаев. Дромунд Каас. Сердце последней из великих держав ситхов, оплот Императора Вишейта.

Планета в самый раз, чтобы проводить на ней оккультные собрания очередной тёмной секты.

Там, где научный подход оказался бессильным, так и не сумев подарить своему приверженцу истинного бессмертия тела и духа, древние религиозные практики ситхов прошлого, как это ни удивительно, оказались куда эффективнее, щелчком пальцев вырвав из силы душу и погрузив обратно в тело.

Не то, чтобы Плэгас жаловался на собственное возрождение. Отнюдь нет. В какой-то мере он был благодарен Лорду Каданну, как называл себя глава воскресивших ситха… жрецов, признав за собой долг. Но учёный не собирался отдавать пальму первенства в вопросах сохранения жизни религии и древним практикам, со временем намереваясь вернуться к собственным исследованиям.

Да и сами Пророки доверия не внушали ни капли. Воскрешение, предоставление информации о происходящем в галактике, корабль, что доставит его на любую обитаемую планету? Ради чего? Каданн ограничился лишь туманными пророчествами о восхождении «истинного» Владыки Тьмы и низвержении «самозванца». Но Дамаск сильно сомневался, что Пророк говорит о нём. Тысячу лет скрывавшиеся от всей Галактики, Пророки, подобно самим ситхам линии Бэйна, играли в свою собственную игру с непонятными ставками и ещё более непонятными правилами.

К тому же, после предательства того, кто являлся ближайшим партнёром и учеником, нарушившим все договорённости о преображении Правила Двух в Правление Двух, у Плэгаса изрядно поубавилось доверия к живым существам.

Именно поэтому, едва корабль, ведомый пилотами секты, оторвался от поверхности древней столицы, первое, что сделал муун — начал проверять новое тело, ища любые странности. От вшитой в тело бомбы, подобно тем, что держали в узде рабов на Татуине, до странного поведения мидихлориан, которое могло бы свидетельствовать, скажем, о внедрённом в организм вирусе.

Но нет! За исключением того, что тело, хоть и обладало высоким количеством мидихлориан, было совершенно не развито с точки зрения умений манипулирования Силой, и без должных медитаций и тренировок сейчас было способно лишь на простейшие приёмы, вроде сокрытия себя, никаких «сюрпризов» обнаружено так и не было.

Однако… загадка, связанная с собственным возрождением и загадочными благодетелями с овеянной мифами планеты могли подождать. Даром, что координат Дромунд Кааса ему открыто так и не было, а нападать на перевозивших его Пророков муун не рискнул. Не в той он сейчас форме.

Пророки могли подождать. В отличие от того, что творилось в Галактике буквально сейчас.

Признаться честно, с одной стороны, Плэгас разделял точку зрения причитавшего Хилла по поводу творящегося, выражаясь максимально мягко и культурно, бардака. То, что изначально кропотливо подготавливалось как тщательно спланированный спектакль, призванный аккуратно и нежно, не создавая излишних проблем для экономики Галактики, централизовать её, поставив на службу двум ситхам-соправителям, превратилось в кровавую бойню с десятками фронтов. Один идеалист, нарушив все наверняка оговорённые планы, устроил блицкриг до вражеской столицы, решив закончить войну одним-единственным ударом. В целом, могло бы сработать. Но только в случае успеха. Второй не придумал ничего лучше, чем буквально зачистить Сенат, оборвав множество экономических связей — лишь бы не допустить политиков до переговоров со своим противником.

Кстати, следовало ещё выяснить, где младший из ситхов собрал столько обученных тёмных одарённых для этого нападения. Чутьё подсказывало Дамаску, что в этой истории всё не так просто. И он совсем не поручился бы, что в этом снова не замешаны Пророки.

Выбора у Сидиуса, конечно, было не так много. Но совершив подобное, младший из ситхов настроил против себя и тех из правителей планет, кто не поверил официальной версии о нападении.

Как итог, по одной, по две, но планеты начали просто выходить из Республики. Да и Конфедерация недосчиталась кое-кого. Рвались контракты, рушились логистические цепочки, некоторые миры вообще отказывались от использования валюты, предоставляемой Межгалактическим Кланом. Преступные синдикаты, с таким трудом в своё время разведённые мууном по разным углам и сферам влияния, уже потирали руки, готовясь вцепиться друг другу в глотки, а под президентом Клана уже шаталось кресло.

Хаос, одним словом. Причём хаос не контролируемый, внешний, а подлинный. Рушащий самые важные связи, что сковывали Республику воедино. И виной всему — действия двух предателей.

С другой же стороны…

Воистину, тонкая ирония судьбы. Сидиус, укусивший руку, с которой кормился, отринувший равноправное партнёрство учителя и ученика, что упразднило бы отжившую своё систему Правила Двух, предал и убил своего наставника. Решил властвовать в одиночку. И что в итоге? Сам получил кинжал в спину. В полном соответствии с правилами Линии Бэйна, пресечению которой он помешал.

Гениальный глупец. И будущий мертвец. Конечно, муун мог считать себя частично отомщённым (спасибо Дуку), но лишь частично. Спускать свою смерть не оценившему почти что семейного отношения ученику, Плэгас не собирался.

Пора было возвращаться в игру. Увы, но лаборатории и дальнейшие поиски истинного бессмертия должны были подождать. По крайней мере до того момента, как Дамаск решит первоочерёдные, накопившиеся за десять лет и одно начало полноценной войны, дела. Пока два излишне ярых почитателя грубой силы в угаре не устроили резню по всей Галактике.

— Канцлер уже пытался сделать Клану «весьма выгодное» предложение? — мягко поинтересовался муун у сидевшего напротив Хилла. Тонкие худощавые пальцы ситха соединились домиком, в то время как цепкие глаза внимательно следили за реакцией соотечественника.

Судя по тому, насколько нервно Сэн взял свою чашку, Плэгас попал в самую точку. Глава Банковского Клана был одним из немногих в Совете Сепаратистов, кто знал о тайне личности Сидиуса и прекрасно осознавал, какую потенциальную опасность подобное предложение может нести.

— Пока что лишь со мной. И весьма настойчиво предложил вернуться в лоно Республики на полноценной основе, отправив наш флот «Щедрых» на помощь, а также предоставив новые средства для войны и расположенные на нашей территории заводы по производству дроидов, — муун чуть скривился, будто съел что-то кислое. — Однако предложение это куда больше походило на требование. В противном случае… Канцлер явно намекал на смещение меня Советом Директоров. Те и так недовольны моей ролью во вступлении Муунлинста в Конфедерацию. Боюсь, многие из которых, если предложение придёт уже по официальному каналу, могут поддержать его.

Ну что же. Пока всё было логично. Получивший в наследство от учителя рычаги влияния на многих из высокопоставленных членов Банковского Клана, Сидиус пытался притянуть столь могучего союзника на свою сторону.

Однако… этот вопрос был решаем. Как и вопрос того, что Хилл останется на своём месте.

По бледным губам мууна, едва видным в тени капюшона, пробежала лёгкая тень усмешки.

При обоюдном, хорошо развитом умении вести интриги, Плэгас и Сидиус по-разному смотрели на подход к политике. Для Палпатина интриги всегда являлись главным оружием. Сутью политического действа. Умение докопаться до слабых мест разумного, выявить их, понять, чего тот желает или боится. После чего, играя на чувствах разумного кнутом и пряником, как на изысканном музыкальном инструменте, заставить его подчиниться, исполняя свою волю и тем самым добиваясь своей цели. В этом был весь Шив, сливавший конфиденциальную информацию из окружения своего отца лагерю противников ещё в семнадцать лет. В этом море младший из ситхов плавал, словно рыба в водах Манаана. Поэтому его и начали продвигать на пост Канцлера.

Для мууна же, выросшего в семье и мире финансистов, политика всегда была скорее сетью бесчисленных торговых связей, договоров и конфликтующих экономических интересов. И это — было уже его полем. Как говорила древняя поговорка его народа: «То, что в других мирах называют ростовщичеством и грабежом, мы называем процентом».

Сидиус же пытался играть на поле муунов теми методами, которыми привык действовать. Всё же, хоть ситх и был умён… он всё ещё оставался представителем незрелой расы.

— Однако это не единственное предложение, что поступило в последние дни, — председатель Клана, между тем, продолжал. — Но здесь, по крайней мере, обошлось без угроз, тайных или явных.

— Дуку? Следовало ожидать. И чего же хочет граф Серенно?

— Ничего.

Дамаск чуть приподнял нависающие над глазами брови. После чего, несколько мгновений спустя, едва слышно хмыкнул.

— Позволь тебя спросить. Граф ничего не хотел? Или же он хотел, чтобы Клан ничего не делал?

— Второе, — Хилл вернул усмешку. Правда, получилась она отнюдь не столь уверенной. — После нашего официального выхода из Конфедерации и объявлении нейтралитета, Дуку желает, чтобы этот нейтралитет продолжался и дальше. По крайней мере, до тех пор, пока Галактика вновь не объединится под единым руководством. Речь, разумеется, идёт о военных действиях. Дуку не против нашего финансового сотрудничества по обе стороны баррикад.

— Иными словами, он желает, чтобы, пока они с Палпатином рвут галактику на части, дроиды маршировали по планетам, и мы не делали…

— Именно. Ничего.

Плэгас осушил пиалу, размышляя.

— Это совершенно иное ничего, мой ученик, — наконец произнёс он. — Особенно учитывая то, сколько Клан теряет в ходе неконтролируемых с двух сторон военных действий. Однако предложение интересное. Следует выяснить, сколько глава сепаратистов готов за него заплатить.

— Для этого мне, для начала, необходимо удержаться на посту главы Клана.

— Удержишься, — ровным голосом, впрочем, не терпящим возражений, произнёс Плэгас. — Всё, что знает о членах Совета Палпатин, он знает от меня. Мы сможем перекрыть возможное влияние Республики на дела Клана. После чего ты предложишь несколько выгодных проектов, которые, в перспективе, смогут частично возместить наши убытки.

Ситх вновь вернулся к отчёту на голоэкране.

— Кроме того, мне необходимо легализоваться. Правильно ли я понял, что голос моей семьи в Совете сейчас представляешь ты? — получив утвердительный ответ, муун одобрительно кивнул. — Замечательно. В таком случае, на следующем собрании, помимо всего прочего, ты представишь меня как своего воспитанника, а также сына Хего Дамаска — Нико Дамаска. Следует подготовить все необходимые данные. В том числе по средне-низкому содержанию в крови мидихлориан, чтобы у Канцлера не возникло подозрений раньше времени. После чего мы начнём поднимать старые связи, оставшиеся со времён «Капиталов».

Кто-то успел умереть, кого-то прибрал к рукам Сидиус, однако судя по информации, что за время своего воскрешения мельком успел собрать и оценить Дамаск, многие из его бывших партнёров по теневому бизнесу всё ещё жили, здравствовали, и были вполне договороспособны. Начинать придётся не с нуля. Уже хорошо.

Впрочем, вопросы финансов не были единственными, что следовало решить в ближайшее время.

— И ещё кое-что. Я хочу, чтобы была собрана информация по всем чувствительным к силе, что успели отметиться как за начало войны, так и за прошедшие десять лет, — муун чуть нахмурил брови, вспоминая.

Плэгас ни на мгновение не забывал о десятилетнем мальчишке, которого случайно встретил на Корусанте. Сияющий в Силе, как маленькая сверхновая. Судя по рассказу Квай Гона Джинна, чей отчёт удалось добыть тогда Палпатину, — появившийся в результате самопроизвольного зачатия, предположительно — мидихлорианами. С уровнем чувствительности к Силе выше, чем у любого другого разумного.

Опасное сочетание. Особенно учитывая время его появления на свет. И слишком сильно смахивающее на… «иммунную реакцию» нематериального мира. Ответ на действия ситхов, что погружали Галактику во Тьму.

Подобные «иммунные реакции» случались и раньше, когда баланс смещался в одну из сторон, каждый раз приводя к появлению Одарённого невероятной мощи. Так было, когда родился Марка Рагнос, приведший Империю Ситхов к Золотому Веку. Таким был, по некоторым предположениям, Император Вишейт — и, в то же время, отправивший его в Силу джедай. Таким, судя по всему, являлся и Лорд Хот, последний джедай, которого можно было назвать воином.

Сбрасывать такого Избранного со счетов, особенно когда известно о том, на что подобные разумные способны, — верх идиотизма. Необходимо было выяснить, где этот мальчишка сейчас, чем живёт и что делает. Если стал джедаем — есть ли возможные подвижки для наведения мостов.

И совершенно точно нельзя было отдавать его в руки Сидиуса. Во-первых, обойдётся, а во-вторых, с таким живым оружием от нынешнего Плэгаса он и мокрого места не оставит.

«Впрочем… посмотрим. В конце концов, мне есть, что возможному Одарённому предложить. А ему — мне. Как говорится, кто сам хороший друг, тот имеет и хороших друзей».

Дарт Плэгас с благодарностью кивнул, приняв от хозяина кабинета ещё одну пиалу.

Биологический отец ситха, Каар Дамаск, когда-то сказал: «Всего три вещи необходимы, чтобы достичь успеха практически в любом деле — уверенность, ум и внутренний стержень». Сам Плэгас добавил к бы этому ещё одну вещь. Не необходимую, но крайне желательную. Силу. И все четыре у него были. А значит можно было не сомневаться: Муун сумеет и вернуть долг не в меру амбициозному бейниту, и навести порядок после двух расшалившихся детей, и, наконец, поставить во главу Галактики ситха. Сделав это грамотно, а не так, чтобы его сбросили с трона спустя двадцать лет правления.

А затем… затем он вернётся к своим финансам и экспериментам. В конце концов, спешить Дамаску было некуда. А ждать он умел.

На пути к Фондору

— Входите, учитель, — донеслось из каюты через пару мгновений после того, как Оби-Ван вежливо постучал в дверь. Можно было, конечно, войти без стука — падаван и наставник и без подобного уведомления прекрасно чувствовали приближение и даже настроение друг друга. Но сейчас Кеноби ощущал не желание даже, а полноценную потребность в том, чтобы соблюсти подобные формальности. Хотя бы по той причине, что джедай слишком отчётливо сейчас понимал, что творится со Скайуокером. И в данном случае лучше было обойтись без излишних покушений на личное пространство молодого человека, бесцеремонно врываясь к нему без стука.

Чего там. Кеноби и сам был далеко в не самом лучшем состоянии, если говорить дипломатично. А если откровенно, то настолько погано в последний раз рыцарь чувствовал себя в тот момент, когда хоронили Квай Гона. С той лишь разницей, что в этот раз он хоронил не отца по Ордену, а дом, в котором рос с самого младенчества. Дом, что после долгого отсутствия всегда встречал своего воспитанника теплом, куда всегда можно было вернуться — вне зависимости от того, куда и как надолго заносила джедая Сила. Храм, словно живое многорукое существо, всегда приветливо обнимал и словно укутывал ватным одеялом, стоило переступить его порог.

Что говорить, даже Энакин, при всей своей горячности и частом несогласии с установленными порядками, по возвращении с очередного задания был рад вновь очутиться дома.

А теперь — на месте его башен осталась лишь груда обломков весом во много тысяч тонн.

Да, это случилось не в первый раз за историю Ордена. В конце концов, Храм уже обрушали — хотя бы во времена штурма столицы Империей Ситхов. Однако это не отменяло того щемящего, слегка сжавшего сердце бескаровыми когтями чувства потери, что сопровождало каждого выжившего джедая. Да, несмотря на неодобрение привязанности к материальному. Не говоря уже о том, сколько славных джедаев погибло за эти тринадцать дней. А скольким погибнуть предстояло, учитывая, что война длилась всего ничего?

Как говорится, легко читать о событиях, определивших судьбу Галактики. Но не дай Сила во время тех событий жить!

Дверь плавно отъехала в сторону, открывая вид на просторную каюту ученика и пропуская рыцаря внутрь. Как всегда, помещение содержалось в идеальном порядке. Инструменты, оружие, одежда, детали от механизмов — во время полётов Скайуокер часто что-то мастерил — всё разложено по полочкам и выдвижным ящикам, всё на своих местах и едва ли не подписано, что и где. Подобное обстоятельство всегда забавляло Кеноби. Энакин мог тысячу раз быть горячим на голову, не в меру остроязыким, или фривольно относиться к приказам и наставлениям. Одна его любовь к лихачеству в кресле пилота чего стоила. Будучи ещё ребёнком, падаван частенько возвращался из мастерской Храма чумазым или перемазанным в саже и машинных жидкостях. Но вот в том, что касалось своего домашнего и рабочего места, уроженца Татуина без преувеличений можно было бы назвать приверженцем абсолютного порядка. Ещё и склонным к перфекционизму. Всё должно быть в точности на своих местах, в шаговой доступности и в любой момент готовое к использованию. И прокляни Тёмная Сторона тех, кто этот порядок нарушит без спроса!

Воспитывавший мальчишку Кеноби долго пытался понять, в чём причина такой контрастности. В итоге пришёл к двум более-менее правдоподобным версиям. Во-первых, любовь падавана к технике. Для любого механика важна точность. Тем более для того, кто в свои десять лет собрал полностью функционирующего дроида и выигравший гонку болид. А во-вторых, как это не прискорбно, работа в мастерской в качестве раба. Тоже понятно. Вряд ли хозяин спустил бы бардак на рабочем месте.

Именно поэтому то, что джедай увидел сейчас — в корне не укладывалось в привычную картину и говорило, как минимум, о сильнейшем раздрае воспитанника. Металлические детали разбросаны в беспорядке на небольшом столике перед Скайуокером. Плащ джедая и кожаная куртка небрежно брошены на кровати. Сапоги вообще закинуты в угол.

Сам же Энакин при виде вошедшего учителя явно постарался придать себе как можно более спокойный и невозмутимый вид. Вот только получалось это у него из рук вон плохо. Слегка обгрызенный ноготь и залёгшие под глазами круги выдавали.

— Учитель?

Сердце кольнуло сочувствием. Кеноби молча прошёл навстречу падавану, пододвинув кресло к столику и садясь напротив ученика. Энакину явно требовалась помощь. Не наставника. Просто человека, который его выслушает.

— Поделишься? — постарался произнести джедай как можно мягче.

— Что?

— Даже если не принимать во внимание то, что я чувствую твои эмоции, ты никогда бы не допустил подобного бардака, если бы чувствовал себя в порядке, — тихо фыркнул ученик Джинна. После чего произнёс уже более серьёзно. — Но тем не менее. Если ты захочешь выговориться, я здесь. Я тоже был там, в конце концов. Говорят, ветеран ветерана поймёт с полуслова.

— Скажете тоже, ветеран, — Энакин невесело усмехнулся. Тем не менее в голубых глазах сейчас читалась совершенно нескрываемая благодарность к учителю. — Да что тут говорить… Сначала тот подрыв Сената. Па… — Скайуокер прикусил язык. — Канцлер едва не погиб. А тысячи сенаторов как раз таки там и остались. А главное, я не понимаю, кто это на самом деле сделал. Дуку не мог. Это просто глупо с его стороны! Примерно так же, как когда Фетта на Мандалоре обвинить пытались. Не выгодно сепаратистам это было делать.

Кеноби понимающе кивнул. Мол, продолжай. В чём в чём, а в том, что за резнёй явно стоял не граф, джедай был полностью согласен. Правда, других кандидатов, что обладали возможностью отправить по душу канцлера несколько десятков обученных бою Одарённых, на горизонте пока видно не было.

А вот оговорку Энакин сделал весьма характерную. И под «Па…», судя по эмоциям ученика, явно имелся в виду не Палпатин.

— Затем последние две недели, — молодой джедай глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. — Сами помните. Мы тогда почти всё время были на ногах. И постоянно мотались с орбиты в Храм и обратно, то помогая Рейгосу и остальным, то готовя Храм к последнему бою. А каждый день — кто-то из джедаев умирал.

Скайуокер подпёр голову рукой.

— Знаете, учитель… Тогда, на арене Петранаки, я думал, что вот сейчас — было самое страшное. Больше сотни наших погибло почти разом в один день. Не говоря уже о том, сколько клонов полегло. Жутко. Дуку хотелось убить голыми руками. Просто добраться до его горла под холёной бородёнкой и задушить. А сейчас, после Корусанта, стала понятная жуткая вещь. Есть вещи и похуже, — глаза Энакина болезненно блеснули. — Когда эти смерти происходят постоянно. Да, разумеется, куда меньше. Но постоянно. Всегда. День за днём. А вдобавок к остальному — ещё и Храм. Забавно. Раньше мне частенько казалось, что это место тусклое. Унылое до невозможности — ну, за исключением моментов, когда интересно и учат чему-нибудь. А теперь… Да что там говорить. В груди словно дыру пробили. И осознание, что теперь возвращаться некуда. Нет больше места, которое можно было бы назвать своим домом.

Падаван зарылся пальцами в короткий ёжик причёски.

— А главное, ты ничего не можешь сделать. Ни со смертями, ни с потерей дома. Ты никак не можешь предотвратить случившееся. Точно также, как я не смог спасти маму. Ты никого не можешь спасти. Хотя должен. Джедай же, в конце концов!

Кеноби молча протянул руку через стол, сжав плечо ученика.

— Ты не прав, — мягко начал он.

— Знаю. Знаю. Джедай не должен привязываться, а должен отпустить потери…

— Я не о том, падаван, — покачал головой Оби. — Ты не прав в том, что считаешь, что никого не можешь спасти. А как же юнлинги? Кто их из Храма вытащил? Кто рисковал головой, летя через горящий и рушащийся Корусант, чтобы спасти будущее Ордена? Я вот знаю одного такого будущего рыцаря.

Скайуокер чуть смутился, но всё ещё отрицательно мотнул головой.

— Там был не только я. Те джедаи и клоны, что нас прикрывали, сделали не меньше. А некоторые там и остались. Например, Магистр Фисто. Даже Его Превосходительство за турелью сидел!

— А что, генерал Рейгос в одиночку держал на себе флот сепаратистов? — ехидно поднял брови джедай. — Нет. Как и ты, он вносил вклад в общее дело — через усталость и кровь, на пределе своих возможностей. Но это не умаляет ни его заслуг, ни твоих. Ты молодчина, падаван. И во время самого страшного часа показал себя с лучшей стороны. Я тобой горжусь.

— Вы серьёзно, мастер?

— Абсолютно. Что же касается погибших… Подожди меня здесь.

Джедай поднялся со своего места и покинул каюту, вернувшись через некоторое время с низкой и пузатой бутылью из глазурированной глины и двумя глиняными стопками. В другой руке мужчина нёс длинный брусок вяленого мяса — прямо с камбуза «Аккламатора»

Если брать воззрения ортодоксальной фракции Храма, сейчас Оби-Ван совершал если не должностное преступление, то уж точно гигантскую халатность в отношении воспитания ученика. Вместо того, чтобы прочесть падавану лекцию о том, что не стоит горевать о погибших, он собрался с учеником пьянствовать. Но ситх! Во-первых, ортодоксы были не единственной фракцией в Ордене, а если брать Кеноби, то он в принципе не относил себя ни к одной из противостоящих сторон. А во-вторых, пропавший Рейгос был, как ни крути, прав. Учитывая тот хаос, с которым они столкнулись и то, с чем ещё столкнуться предстояло — им с падаваном пора восстанавливать пошатнувшееся доверие. Иначе не ровен час — действительно кто-то может запудрить Скайуокеру мозги и перетащить к себе, пока Оби-Ван будет ушами хлопать.

Ну а в-третьих, это был его ученик. Фактически — его приёмный сын. И ему нужна была помощь.

— Нам до Фондора лететь ещё долго, — Оби разлил терпко пахнущую зрелыми фруктами прозрачную жидкость по стопкам. — И, тем более, на нас оно всё равно подействует слабее. Это мандалорский тихаар. Самое то, чтобы помянуть павших.

Светлые брови Энакина взлетели вверх. Было отчётливо видно, что это последнее, чего он ожидал от наставника.

— Откуда? — наконец произнёс он, с осторожностью беря стопку.

— Разжился у клонов. Иногда даже они нарушают правила и хранят алкоголь вне увольнительных. В отношении нарушения некоторых правил солдатами иногда стоит идти на компромисс, полагаю.

Вопрос только в том, стоило ли продолжать идти на компромисс в отношении одного любителя запретных конфет?

Впрочем, об этом Кеноби явно будет думать позже.

— Кит Фисто, — начал джедай, поднимая импровизированный кубок вверх. — Да станешь ты Силой, брат.

— Луминара Ундули, — подхватил Энакин, дыша чуть ровнее и смотря в глаза учителя. — Да станешь ты силой, сестра.

Имена погибших во время битвы за столицу родичей по Ордену произносились одно за другим. Пока джедаи не дошли до самого спорного.

— Лу Рейгос… — Скайуокер запнулся, замолчав и вопросительно смотря на наставника.

Кеноби на несколько мгновений закрыл глаза, обдумывая.

— Подождём, падаван. В конце концов, смерти его перед гиперпрыжком мы ощутить так и не успели. Не говоря уже о его ученице.

Не чокаясь, учитель и ученик осушили стопки, синхронно поморщившись, когда тихаар огненной волной прошёлся по горлу и пищеводу, оставляя после себя приятное тепло и фруктовое послевкусие. После чего Кеноби молча налил обоим по второй и отрезал ломоть мяса.

— Как думаете мастер, — Энакин оторвал крепкими зубами кусок, активно пережёвывая. — Зулли поступила правильно, когда ослушалась приказа Магистра Винду? Или всё-таки нет?

Кеноби, крякнув, прорычал про себя длиннющее проклятие.

Вопрос был, мягко скажем, сложным. И не только (и не столько) в контексте своего частного примера с молодой полуфоллинкой, что сложила с себя полномочия генерала, после чего с горсткой добровольцев отправилась освобождать учителя. Но и в целом. «Позволительно ли нарушать правила, делая то, что ты считаешь верным?» Вечный вопрос, над которым сам Оби-Ван бился ещё с молодости, будь он проклят.

И не один прямой ответ ведь не будет полностью честным. Осудишь подобное — и уже сам будешь неискренним с собой. В конце концов, когда припекло на Мелиде-Даан, Кеноби сам временно покинул Орден, потому что считал правильным помочь группе подростков, мечтавших остановить войну. Скажешь, что это возможно — и Энакин может воспринять подобный ответ как руководство к действию, полностью доверившись собственным убеждениям о правильном и неправильном. Того и гляди, подставив не только себя, но и других.

А истина, как часто бывает, на медиане. Во всяком случае, с определённой точки зрения.

— Если мы берём исключительно Зулли и её ситуацию, падаван, — наконец произнёс джедай, опрокинув в себя вторую стопку. — Полагаю, она в этой ситуации поступила скорее правильно, чем нет. Но если брать твой вопрос шире, всё зависит от конкретных обстоятельств. И главное из этих обстоятельств — как отразится решение на тех, за кого ты несёшь ответственность.

— Что вы имеете в виду?

— Возьмём ситуацию с Ксисс. Ослушавшись приказа Магистра не пытаться сейчас вытащить предположительно живого учителя из плена, наша полуфоллинка отправилась за ним, — рыцарь прищурился, вспоминая оставленное голосообщение. — Но как она это сделала? Максимально таким образом, чтобы не подставить под удар клонов легиона, временным командиром которого она являлась. Не полетела, сломя голову и забыв о долге, всем легионом обратно на Корусант. Клоны и корабли прибыли на место встречи в полном составе. А она сама взяла лишь небольшой отряд.

Оби-Ван в задумчивости пригладил бородку.

— При этом, опять-таки, легион с её уходом ничего не потерял. Зул была лишь временным командиром. И не опытным. От того, что она ушла, армия не лишилась ценного полководца. Поэтому фоллинка могла себе позволить подобное, и я не буду её за это осуждать. А вот если бы на ней лежала большая ответственность, и от её побега пострадали бы её подчинённые — здесь суждение было бы иным.

Кеноби вздохнул, вновь посмотрев на ученика.

— Всегда взвешивай, падаван, что стоит на кону при принятии подобного решения. И самое главное, как это решение отразится на тех, кто доверился тебе. Тогда не ошибёшься. Даже если отчасти нарушишь предписанные правила. А ещё — ты всегда можешь спросить меня. Твой мастер не самый глупый из учителей, знаешь ли.

Учитель и ученик усмехнулись шутке, прежде чем продолжить распитие напитка.

Кеноби болтал, разряжая обстановку. Скайуокер постепенно успокаивался, шаг за шагом отходя от грани срыва, к которой он медленно, но верно приближался последнее время. Оби-Ван же, ответив на вопрос ученика, получил ответ и для себя самого — в отношении того, что ему делать с одной маленькой тайной своего подопечного.

То, что он покрывает падавана, никак не отражается плохо ни на общем деле, ни на тех, кто находился под непосредственным командованием их обоих. А вот доверие завоевать можно. Не говоря уже о том, что Энакин не делал ничего, чего не сделала бы одна давняя подруга Мейса Винду, чьи шашни корун постоянно покрывал.

«Как ты там говорил, Лу? Он всё равно будет есть конфету, так лучше пусть ест под присмотром наставника? Ладно, попробуем…»

— Падаван?

— Да, учитель?

Джедай выпрямился, вдыхая воздух. Разговор будет непростым.

— Ты и Падме, Энакин. Я знаю, что вы вместе… если не нечто большее. И прежде, чем ты начнёшь нервничать и злиться, я никому и ничего не сказал, ученик. Мне может не нравиться то, что ты делаешь. Мне часто не нравится подобное. Но твоя тайна — это моя тайна. Я никому не собираюсь тебя сдавать. Тем более, что сам в этом плане не без греха. Трижды, если так подумать.

Пальцы молодого человека слегка разжались, и только молниеносная реакция джедая спасла рабочий стол Скайуокера от заливания его продуктом мандалорского алкопрома.

Корусант

— Признаюсь, вы умеете убеждать. И куда лучше, чем ваши бывшие собратья по Ордену. Наш полномочный представитель скоро явится на планету, чтобы подписать все необходимые документы. Полагаю, вы знакомы с моим племянником. Он имел честь состоять в числе ваших учеников, — острые черты затянутого в мундир военного тронула лёгкая усмешка. — Рад был вас видеть, господин граф. Или лучше сказать… Ваше Величество?

Статный, широкоплечий мужчина, в чьих коротко отстриженных волосах и острой бородке уже давно было куда больше серебристого, чем чёрного, и бровью не повёл на подобную подколку. Крутой нрав его собеседника был былому падавану Йоды давно известен. Ровно как и то, что председатель Панторанской ассамблеи не только высокомерен, но и умён. И, если речь не шла об ущемлении интересов его планеты, за которые он готов был драться похлеще, чем ранкор за кусок мяса, Чи Чо никогда не переходил черту, которая отделяла лёгкое насмешливое прощупывание от прямого оскорбления. А сейчас речь об ущемлении интересов не шла.

— Я буду рад вновь увидеть Орто Чо, ровно как и тому, что мы с вами пришли к мирному соглашению. Всего хорошего, Председатель, — Дуку протянул руку, отключив связь.

Дело было сделано. Председатель Панторанской Ассамблеи не слишком жаловал корпоратов Конфедерации. Даже запер неудачливого племянника, провалившего задание на «Серебряном Шпиле», под домашним арестом, чтобы тот не вернулся к наставнику. Тем не менее Чи Чо в первую очередь был патриотом собственной планеты и блюстителем её интересов — в отличие, к примеру, от погибшей после диверсии Сидиуса сенатора, яро стоявшей за Республику. Прекрасно понимая, что нахождение его родины между двумя территориями сепаратистов и хаттами в придачу не сулит спокойной жизни, панторанец принял приглашение к переговорам. А после предоставления весьма убедительных доказательств, что Конфедерация не имела отношение к взрыву здания Сената, и последовавшего за этим долгого торга, стороны сумели прийти к соглашению, что устраивало всех. Военные гарнизоны сепаратистов на Панторе и Орто-Плутонии, а также статус полноправного члена Конфедерации, с местом в Конгрессе — в обмен на свободный проход флотов через местный гипермаршрут. В итоге в выигрыше оказались все. Чо получил гарантии безопасности и неприкосновенности власти Панторы над планетой, вокруг которой вращалась родина синекожих гуманоидов. То есть именно то, чего так долго добивался от Республики. В то время как Дуку получал свободную артерию, через которую можно было перебрасывать войска от одной территории сепаратистов к другой — заснеженная Пантора была последней планетой на пути, которую нужно было склонить к сотрудничеству в этом вопросе.

И хотя оба переговорщика прекрасно понимали, что, если вдруг Республика почувствует себя лучше и вернёт контроль над территориями около владений Ассамблеи, Чи Чо вряд ли будет хранить верность своим нынешним покровителям, сейчас договор, который предстояло подписать в скором времени, устраивал их обоих.

Устало вздохнув, граф потёр пальцами переносицу, стараясь дышать как можно глубже. Изнеможение последних дней, с одной стороны, мешало мыслить ясно. С другой же — подтачивало оковы воли, обуздывающие дремавшую в Маркусе мощь Тёмной Стороны. Не настолько, чтобы тот превратился в обезумевшее от гнева животное, но достаточно, чтобы находиться рядом с графом сейчас было несколько… неуютно.

Пока что Дуку справлялся и с тем, и с другим, однако в ближайшее время точно стоило выпустить пар на манекенах, после чего как следует помедитировать, насыщая тело Силой и успокаивая разум. А ещё лучше — выспаться. К сожалению, последняя роскошь теперь была доступна бывшему джедаю лишь изредка.

Впрочем, если бы кто-то спросил мастера Макаши о том, стоили ли полученные результаты тех усилий, что он сейчас прикладывал — ответ был бы однозначным. Да, стоили.

Несмотря на то, что главной заявленной цели блицкриг до Корусанта так и не добился, и война не была завершена одним ударом — всё было отнюдь не настолько плохо, как сейчас возмущался Ганрей. Как сказал бы «внук» владыки Серенно по ученической линии: «Всё зависит от определённой точки зрения».

В руках сами собой оказались деревянные шахматы — та ещё редкость на Корусанте, где даже высокопоставленные особы предпочитали вульгарную голографическую версию. Конкретно эти оказались у Маркуса случайно. Их преподнесла в подарок Сев’ранс — в качестве военного трофея, вместе с почти новеньким корветом и пленным генералом джедаем. Однако сейчас лидер Независимых систем не собирался играть, пусть даже сам с собой. Вместо этого, перемешав фигурки меж собой и тихо хмыкнув, бывший джедай, забавляясь Силой, начал расставлять их по нескольким группам. И большая часть из этих группировок была далеко не однородна по своему цвету, словно олицетворяя текущее состояние политических сил в Галактике.

На первый взгляд, взгляд внешний, со стороны — изначальная Конфедерация Независимых Систем представляла собой куда более монолитное образование, чем Галактическая Республика. Хотя бы потому, что, несмотря на наличие своего аналога Сената, все основные решения, касающиеся войны, с самого начала принимали в узком кругу Совета Сепаратистов, большая часть членов которого были объединены одной целью. Однако на деле, к сожалению, новое образование несло всё те же родовые болячки, что и Республика, с которой произошёл раскол.

В отношениях некоторых вещей, например, коррупции, по крайней мере, в части бесперебойности необходимых военных поставок за десять лет удалось навести порядок — в конце концов, ни одна корпорация не любит крыс в своих же рядах, из-за которых может просесть прибыль. Однако главная проблема была даже не в этом. А в первопричине всего. Конфедерация, ровно как и её прародительница, напоминала хрупкую амальгаму из группировок, союзов и интересов. Начиная с Конгресса, где вполне себе существовала фракция желавших решить разногласия с Республикой дипломатически, и заканчивая Советом, в котором ещё до начала войны начали делить шкуру пока ещё живого крайт-дракона.

Впрочем, чего ещё ожидать, если Конфедерация изначально создавалась для того, чтобы проиграть Республике, что по плану ушлого ситха должна была за годы войны переродиться в единое, монолитное государство?

Не говоря уже о том, что и Конгресс, и компании, являвшиеся основным костяком сепаратистов, с самого начала кризиса были пронизаны агентурной сетью главного кукловода всей войны. Тонкой, цепкой, прочной сетью, служащей множеству разных целей. Позволяя Сидиусу держать руку на пульсе, или, скажем, быстро заменить строптивого лидера, если что-то пойдёт не так, и кому-то из Совета приспичит поиграть сольную партию.

Дуку десять лет потратил на то, чтобы хотя бы частично перехватить контроль за этой паутиной. Частью — перенаправив нити на себя, где-то соблазнив ставленников Палпатина щедрыми посулами, где-то — заменив на собственных. А кое-где и вовсе обрубив излишне наглые нити.

Но даже сейчас, годы спустя, далеко не везде концы удалось зачистить. Достаточно того, что Маркус уже успел пережить три покушения на свою скромную персону, начиная со взятия Корусанта. А один раз — пришлось спасать от отравленной иглы уже эрцгерцога Джеонозиса.

Разумеется, если бы Сидиуса удалось взять ещё на Корусанте, всё это уже не имело бы никакого значения. Разумеется, этого не произошло. Ведь, как гласит известная мудрость, «если хоть что-то по воле Силы может пойти не так — это что-то обязательно пойдёт не так». Блиц, несмотря на взятие столицы, можно было бы считать проваленным. Да большая часть Совета так и думала.

Одно «но». Всё случившееся наносило удар не только по позициям главы сепаратистов, но и по позициям его противника — в том числе внутри Конфедерации. Позволило вскрыть гнойники внутренних проблем подчинённого графу политического образования, не говоря уже о том, что удалось перехватить множество засуетившихся агентов Сидиуса.

И запустить когти собственных дипломатов и шпионов уже в те части Республики, что изначально полностью были на стороне официальной власти. Кто-то утратил веру в нынешнее правительство после падения столицы, кто-то — ни в грош не поверил официальной версии о том, что теракт в здании Сената устроил граф. А кто-то, почуяв передел мира, будет на стороне того, кто покажет себя более сильным в этой войне.

Безусловно, вероятнее всего, альянс сепаратистов ждал раскол и дробление. Отнюдь не все его нынешние лидеры будут готовы продолжать войну — особенно после того, как в силу вступят подготовленные реформы. Однако и Республика, в свою очередь, после случившегося — уже не останется целой.

Что это означало для бывшего ученика Йоды и вечного соперника Винду? Возможность, заплатив эту кровавую цену и слегка просев в военной мощи, пересобрать подчинённое ему образование. Превратить Конфедерацию из рыхлого полусгнившего пирога, наполовину подчинённого непосредственному врагу, в силу, что действительно будет рассчитана на наведение порядка в Галактике. На создание новой государственной системы, а не на то, чтобы служить тренировочным манекеном для рождения Империи Палпатина.

По сути — возможность сыграть на равных. Оба противника сбросили карты и начинают заново.

Конечно, не победа в войне одним ударом… но лучше, чем если бы правитель Серенно был послушной марионеткой бейнита. Участь закончить свою жизнь после предательства наставника, на коленях перед тем, для кого, как оказалось, Дуку расчищал дорогу, ему более не грозила. Спасибо маленькому лучику света во тьме этой Галактики.

Перед глазами бывшего джедая в воздухе зависли, слегка вращаясь вокруг своих осей, фигурки чёрных офицеров. После чего оба оказались поставлены рядом с королём соответствующего цвета.

Поггль Младший и Уот Тамбор. Оба — торговцы оружием. Оба, в отличие от других членов Совета, больше сосредоточенных на финансовом секторе, имели дело непосредственно с промышленностью и знали, что такое война. И оба они однозначно не собирались идти с Республикой на мир по целому ряду причин. Глава Техносоюза явно рассчитывал занять в новом государстве место главного кузнеца войны, поставляющего либо оружие для армии, либо саму армию — в том случае, если манера воевать ходячим металлом сохранится. Вон, уже осваивается на верфях Куата. Джеонозианец изначально был посвящён во многие детали Войны Клонов. Нужно было лишь преподать оставшуюся информацию в правильном цвете, чтобы отбить у него всякую охоту идти на поклон к Его Превосходительству.

Пусть Маркус никогда не доверял экзотам до конца, но, по крайней мере, он был уверен в том, что эти двое — на его стороне. И что немаловажно — именно в руках Техносоюза и «Индустрии Джеонозиса» была сосредоточена большая часть заводов по производству дроидов. Пусть так и остаётся. Пока что.

Чёрная ладья, подскочив, прыгнула в руку фехтовальщика. Дуку посмотрел на неё с сомнением, покачав головой. После чего фигурка прямо в воздухе разделилась на две половины.

Коммерческая гильдия. Шу Май. Госсамка, уже не стесняясь, откровенно критиковала действия главы Конфедерации. И тайком готовила переворот в правительстве, мечтая поставить во главе армии более покладистого военачальника, куда же без этого. Однако позиции её на вершине корпорации не были надёжными. Слишком многим заботящаяся лишь о собственном кошельке дама успела отдавить мозоли, потакая своим амбициям и взбираясь как можно выше. Слишком многие мечтают увидеть её голову на золотом блюде.

Это можно устроить. В худшем для графа случае — после этого Гильдию ждёт раскол и долгая внутренняя грызня. А следовательно ненадёжный элемент будет на долгое время исключён из уравнения войны. Возможно, от корпорации даже удастся откусить кусок. В лучшем же — во главе может встать ставленник самого Дуку.

Два чёрных всадника, словно закружившись в стремительной атаке, отлетели по разные стороны. Один — в сторону, не к белому королю и не к чёрному. Второй занял свою позицию у ног эбонитового монарха.

Нут Ганрей и Пассел Ардженте. Торговая Федерация и Корпоративный Альянс. Первых, к сожалению, расколоть не выйдет. По крайней мере — по инициативе Маркуса. Впрочем, и в Республику они не вернутся. Ганрея после Набу там никто с распростёртыми объятиями не ждёт, и даже авторитета Сидиуса (который и так пошатнулся) не хватит, чтобы обелить Торговую Федерацию в глазах общественности.

Разумеется, Палпатин мог попытаться устранить вице-короля, после чего попытаться принять Федерацию обратно, под соусом «Ганрей экстремист, а мы не поддерживаем мятеж!» Вот только не станет ушлого неймодианца, в отличие от своей товарки, крайне прочно сидящего на троне — и вот тогда лояльные графу торгаши вполне уже могут и побороться за его место. Станет ли Сидиус рисковать или предоставит Федерацию, до поры до времени, самой себе? Крайне интересный вопрос. Ученик Йоды не исключал обоих вариантов. Но оба его устраивали. В одном случае можно постараться расколоть корпорацию или даже прибрать её к рукам обратно. В другом — Ганрей постарается установить собственную власть на интересующих его планетах. Попьёт изрядно крови и Дуку, и Сидиусу.

Что же касалось Альянса, то положение его Магистрата, как и у Шу Май, не было прочным. Не говоря уже о том, что именно его войска, по большей части, изрядно поистрепались, штурмуя верфи Куата и Ротаны, а его лучший полководец, адмирал Тренч, в итоге был сманён графом. После трагической, но неизбежной гибели Ардженте при блокаде Камино его преемник будет сидеть тихо.

Вторая чёрная ладья замерла посередине, с превосходством взирая на все группировки разом. Граф Серенно усмехнулся, щуря карие глаза.

Банковский Клан. Неожиданный, но приятный сюрприз, что оказался не так прост, как казалось изначально. Откровенно говоря, Маркус был готов, что эта часть Конфедерации, из всех корпораций наиболее контролируемая изне канцлером, не просто отколется, но вернётся в родную гавань. Поэтому и отвёл флот Клана в сторону во время штурма Корусанта — чтобы в спину не ударили.

Однако… что-то пошло не так. Что-то, чего не смогли предвидеть ни сам бывший джедай, ни ситх. Мууны публично заявили о своём нейтралитете. Более того, предложение от главы сепаратистов ничего не делать, в смысле не оказывать никому военной помощи, было воспринято с энтузиазмом. И это учитывая Хилла, прекрасно осведомлённого, кем на самом деле является Палпатин!

С чем было связано подобная экстраординарная храбрость банкира, ещё предстояло выяснить.

От белых фигур, в свою очередь, отделились алебастровые ладья, офицер и всадник, присоединившись к чёрному королю.

Куат. Ротана. Кореллия. Первые две планеты — опора пока что так толком и не родившегося республиканского флота. Вторая — имеет собственный флот. Один из крупнейших в Галактике. Ценные приобретения, что выровняют чашу весов даже в случае, если Гильдия, Федерация и Альянс отколются окончательно.

Пешки обоих цветов, перемешавшись встали посередине доски, словно размышляя к какому лагерю присоединиться. Граф в задумчивости свёл пальцы домиком, смотря на поле битвы поверх них.

И, наконец, свободные звёздные системы. Некоторые из которых пришли в Конфедерацию именно благодаря Дуку и его связям — бывшего джедая и видного политика уважали на многих планетах. Другие присоединились из недовольства политикой Республики. Третьи — как, например, Кали во главе с Гривусом — сочетали несколько причин, замешивая ненависть к обитателям Корусанта с чувством долга перед правителем Серенно, пришедшим на помощь в трудный час.

Именно опираясь на их поддержку, Дуку и собирался создать противовес власти корпораций, которых, рано или поздно, придётся укорачивать, не давая взять слишком большой кусок. Подобно тому, как в дни древности будущие планетарные императоры в своей борьбе с магнатами опирались на поддержку народа. И на верные им легионы, разумеется.

За эти тысячи звёздных систем сейчас и начнётся острая политическая борьба. Как, впрочем, и за многие республиканские планеты вроде Панторы, что почуяли слабину после падения столицы. Часть отколется от Республики, часть — от сепаратистов, решив вернуться под сень канцлера и Сената. Каждый будет переманивать системы под свою руку. Как и в любой, уже полноценной и затяжной, гражданской войне.

А ещё не стоило забывать про хаттов и прочее пиратское отребье, что в огне смуты точно поднимет голову.

Погружённый в свои мысли, граф скорее ощутил присутствие вошедшей, чем услышал звук раскрывшейся двери. Ровное и мягкое тепло, окутавшее с головой. Заставившее усталость отступить, а Тёмную сторону — приразнять когти. Голова, укутанная покрывалом чёрных волос, чуть уткнулась сзади в плечо — подобное племянница позволяла себе лишь иногда, наедине.

Граф глубоко вздохнул, прикрыв глаза и наслаждаясь ощущением спокойного, мягкого тепла, так непохожего ни на раскалённую лаву ситхов, ни на блестящий на солнце лед Совета Джедаев.

Ученица. Последняя в его линии на сегодняшний день, наравне с Сев’ранс. Остальных ещё годы гонять и гонять. Комари пала, Квай Гон погиб. Но этими двумя дочерьми по Линии, своими маленькими бриллиантами — он гордился.

Племянница. Дочь брата. Родная кровь, разделившая с ним утрату тогда, когда Маркус принял титул графа. Наследница всех его трудов — и, если Сила будет ему благоволить, будущей Империи.

Пророчица — ведь именно благодаря её предупреждению, а затем и подробному рассказу, Дуку сумел начать собственную игру, переломив судьбу, уготованную ему Сидиусом.

Луч света. Тёплый и ровный. Немалых трудов стоило уберечь её от цепкого взгляда Палпатина, убедив, что девчонка не представляет никакой угрозы. По крайней мере пока. А потом — старшему из ситхов резко стало не до того.

Когда-то бывший ученик гранд-мастера шагнул во тьму ради своих целей. Начиная с желания изменить Республику так, как не был способен Орден, и заканчивая собственной жаждой знаний. Позволил себя обточить так, как хотелось его новому учителю. Пожертвовал многим — в том числе лучшим другом, принеся его голову в качестве подношения, перед тем как принять титул Дарт Тиранус.

Упасть было легко. Куда тяжелее было под пристальным вниманием наставника не потерять себя. Став ситхом по умениям и возможности манипуляций Тёмной Стороной — не стать им по убеждениям. Не дать себя переделать по-настоящему, превратившись из того, кто хотел уничтожить заразу в Галактике, в её рассадник.

Откровенно говоря, далось это тяжело. Даже сейчас, после того, как ему уже не нужно было выглядеть достаточно прилежно перед бывшим Учителем — издержки воспитания нет-нет, но сказывались. Так, что после очередного выпускания пара приходилось чинить тренировочные залы.

Но… племянница грела, пронзая мрак лучом света. Напоминала своим присутствием, за что именно он сражался и зачем шёл в ученики к Сидиусу. Тащила обратно, шаг за шагом выводя в ту серую, сумеречную зону на границе тьмы и света, в которой находились, к примеру, Танн или всё тот же Винду. И не сразу, цепляясь зубами и когтями, но Тёмная Сторона отступала, смешиваясь со светом и сменяясь тенью. Хотя некоторым расплачиваться приходилось. Золотыми глазами теперь граф блистал редко.

Подавив желание крепко обнять девушку, правитель Серенно лишь чуть провёл пальцами по пышной гриве волос, вставая и оборачиваясь.

— Я прочитал твой отчёт. Хорошо, однако всё же старайся держать порывы Гривуса в узде. Он поступает правильно, наводя порядок и расстреливая мародёров, но не стоит давать верному стражу превращаться в бешеного зверя.

— Я так ему и сказала.

Дуку чуть сощурился, склонив голову набок и смотря на Эмилию. Та вроде и выглядела как обычно, вот только уже какую неделю ходила, словно опущенная в воду. Если быть совсем точным, то с возвращения с Мандалора. И если поначалу это можно было списать на усталость, связанную с походом, то чем дальше, тем больше в Маркусе крепло подозрение, озвученное им ещё на «Реваншисте».

И раз уж у него появилась свободная минутка, он собирался эту версию проверить.

— Раз уж ты зашла меня проведать. Может, одну партию? — чуть улыбнулся правитель Конфедерации, кивнув на шахматную доску. Распавшиеся пополам фигуры под взглядом одарённого вновь соединились воедино.

— А можно я просто сдамся? — попыталась отшутиться девушка. — Всё равно проиграю.

— Эмилия, — тон Дуку чуть посерьёзнел. Впрочем, скорее в шутку. — Истинный джедай не бежит от трудностей. В любом деле, каким бы он ни занимался, он должен добиваться подлинного мастерства. Начиная с владения световым мечом и заканчивая полётами.

Ученица чуть фыркнула. Она прекрасно знала его натуру перфекциониста, не успокоившегося, пока у его подопечных не будет получаться на ура тот или иной приём.

— Ладно, тогда готовлюсь позориться и превозмогать…

Вытащив из руки белую пешку (детское упражнение, ещё с Храма. Угадать, в какой руке нужная тебе), племянница сделала первый ход.

— Так что ты видела на этот раз? — невозмутимо произнёс граф, отвечая. Карие глаза внимательно смотрели за реакцией Эмилии. И не зря. Под пристальным взглядом дяди наследница Серенно едва заметно вздрогнула, тем не менее подняв на него недоумённые глаза.

Хорошо выучилась.

— О чём ты?

— У тебя всегда такое состояние в тот момент, когда ты видишь очередной сон, — Дуку выделил интонацией последнее слово, вновь сведя пальцы домиком. — Тогда, на «Реваншисте», ты сказала, что видений больше не было. Лишь смутное предчувствие. Однако… от смутного предчувствия не ходят мрачной несколько недель. Это предчувствие явно переросло в нечто больше. Итак?

Девушка глубоко вздохнула, на мгновение спрятав лицо в ладонях и явно обдумывая слова. Тёмные волосы, сейчас распущенные по плечам волнами, чуть упали на точёное лицо.

— Наш пленник. Лу Рейгос, дядя, — наконец произнесла она.

— Хм. И? — граф заинтересованно положил подбородок на переплетённые пальцы.

Находившийся под домашним арестом генерал, доставивший Сев’ранс столько хлопот на орбите Корусанта, уже вторую неделю пребывал под домашним арестом. Пока что весьма комфортным. На штатных допросах молчал, пытать джедая Маркус пока не давал санкций, несмотря на ненавязчивые намёки Танн «поближе познакомиться» с пленником. А заняться им самостоятельно пока не доходили руки, несмотря на то, что, по-хорошему, следовало это сделать. Подобные таланты выкидывать на свалку истории настоящее преступление.

— У меня действительно было тревожное предчувствие касательно него, — начала Эмилия. — Настолько, что я изначально, ещё после Мандалора, предложила ему перейти на нашу сторону. Но лишь с началом боёв над планетой оно оформилось во что-то осязаемое.

— И во что же?

— Он может сыграть одну из ключевых ролей в этой войне, дядя. Он нужен нам. На нашей стороне. А ещё — вполне вероятно, что он видел те же сны, что и я.

Седые брови графа чуть приподнялись. Он ожидал многого. От одержимости тела молодого одарённого ситхом или джедаем древности до ещё более экзотических вариантов. Но вот так? Ключевая роль в войне? Ещё один пророк? Причём не абы какой, а видевший те же сны? И это не оборот речи, Эмилия всегда была точна в формулировках, когда дело касалось видений и пророчеств.

С другой стороны, учитывая таланты молодого джедая, про ключевую роль в войне верилось. Крайне интересные новости.

— Что ты ещё можешь сказать, племянница? Похоже, мне всё-таки придётся в ближайшее время поговорить с нашим гостем.

— Из обслуги у него только дроиды… хорошо. Но есть одно «но», — Эмилия подалась вперёд. — Я распорядилась, чтобы его допрашивали дроиды, в своё время. Не подпускай к нему разумных. Никаких. Даже одарённых. И самое главное. Заклинаю Силой. Никогда не смотри ему в глаза прямым взглядом. Очки или шлем, впрочем, должны помочь.

— Ты говоришь о его попытках контроля разума, — Маркус кивнул, вспоминая доклад второй ученицы. — Но в чём дело? Он попытался воздействовать на Сев’ранс. Получилось откровенно слабо.

— Я видела на Мандалоре, как человек, лишь мгновение посмотревший ему в глаза незащищённым взглядом, поворачивал винтовку против своих товарищей, — просто ответила племянница. — А в своих снах я видела, что эта способность Силы будет лишь расти. Сейчас не подействовало. Но что будет потом? Лучше перестрахуйся. Не знаю, что это за техника. Но… она не действует сквозь визор шлема или тёмные очки.

Дромунд Каас

Лорд Каданн искривил губы в полной спокойного, уверенного в себе торжества улыбке, слушая, как гром вновь терзает небеса планеты, служившей домом многим поколениям Пророков Тёмной Стороны.

Планета эта знала куда лучшие времена. В дни славы Дромунд Кааса миллионы рабов свозили сюда со всей галактики, Каас Сити был пристанищем влиятельнейших Лордов, а Цитадель, как и Храм, в котором сейчас жили Пророки, являлись настоящими сердцами Тёмной Стороны.

Однако дни древней славы остались далеко позади. Империя Ситхов пала, оставшись без своего Императора, преданного кучкой заговорщиков из Совета. Город обветшал. Шпиль Цитадели пусть и остался целым, но был покинут всеми — даже Пророки не решались входить туда. И лишь Тёмный Храм всё ещё напоминал своим обитателям о былом величии этой планеты.

Но Дромунд Каас умел ждать.

Перед закрытыми глазами Каданна одна за другой разворачивались вероятности, варианты развития событий, развилки. Путь, что вёл к исполнению Тысячелетнего Плана, был извилист.

И всё же он близился к завершению.

Четыре кандидата. Две неучтённые переменные.

Пророк глубоко вдохнул сырой, наполненный озоном от идущей грозы воздух.

Дарт Бэйн, уничтоживший старые порядки и похоронивший Братство Тьмы, положил начало Тысячелетнему Плану, что должен был привести изменившихся ситхов к власти и мести джедаям. Но лишь его «внуку» по линии, Дарту Миллениалу, открылось подлинное значение Плана.

Разумеется, за его воззрения его заклеймили еретиком, вынудив бежать. Но Тьма привела своего верного слугу туда, где он смог осесть и собрать последователей.

Пока Линия Бэйна интриговала, расшатывая основы Республики и Ордена, скрывалась и убивала друг друга в поединках, с каждым поколениям становясь лишь сильнее, Пророки ждали. Они знали, что время ещё не пришло.

Когда Орден из Двух едва не прервался по вине безумца, пришлось вмешиваться и едва ли не начинать всё заново. Но служители Тьмы справились.

Когда Палпатин взошёл на вершину Галактической Республики — обитатели Храма поняли. Пришло время воплотить то, что увидел их основатель, в жизнь.

Четыре кандидата, что будут рвать Галактику на части. Четыре сильнейших одарённых за последнюю тысячу лет, способные выдержать то, для чего План и был предназначен. Пусть один из них ещё совсем юн и не познал сладкий вкус Тьмы.

И две неучтенные переменные, которые придётся учесть и просчитать.

Пока четверо будут драться, Пророки будут подталкивать их к эскалации конфликта, подбрасывая дров в бушующий пожар. До тех пор, пока один из четверых не будет готов переступить черту. Заплатить любую цену в безвыходной ситуации. Даже пойти на…

Каданн улыбнулся, смотря на то, как небеса пылают молниями.

А Дромунд Каас ждал.

Дромунд Каас помнил.

Дромунд Каас приветствовал скорое возвращение хозяина.