Перешагнуть огонь (джен)

Ночная пустыня полна таинственных звуков. Вкрадчивый шорох песка под лапками ящериц. Деловитое гудение крылышек трушти, обогревающих улей. Тоскливый свист ветра в дырявом валуне — колонии скалогрызов. Ворчливое потрескивание остывающих камней… Для тех, кто умеет слушать — завораживающий, многоголосый хор ночи.

Люк тихонько вздохнул, поёрзал, стараясь согреть озябшие руки в остывающем песке. На Татуин с закатом Братьев всегда приходит стужа. В Сезон Бурь, когда луны на небе красуются круглыми боками, морозы особенно свирепы. Даже вода в накопительном баке влагоуловителя может покрыться твёрдой корочкой льда. Самому подобное видеть не доводилось, но слышал — бывает.

Тройное полнолуние — это время сильного колдовства. Время сложных ритуалов: на задабривание духов покровителей, на приманивание Удачи, на отпугивание злобных демонов. Это время сильной крови — так говорит старая шаманка А-Рэ-Шэу, старейшина клана Шун-Э. Названная бабушка Люка.

Наконец дешёвые топливные брикеты разгорелись, сердито шипя и отплёвываясь искрами. Костерок трепетно осветил укромную ложбинку между дюнами. Из тьмы в свете костра проступил плоский округлый камень с замысловатым рисунком на поверхности. Люк, прищурясь, оценил диспозицию, удовлетворённо кивнул.

Целую неделю он аккуратно выжигал ровные канавки, загадочные знаки и ёмкие символы на шершавом песчанике, то и дело сверяясь с рисунком в датападе…

Как хорошо, что бабушка однажды взяла его в паломничество к Священным скалам! Сколько всего интересного он успел скопировать со стен Пещер Изначальных, а сколько там ещё осталось... Жаль, большая часть печатей и схем повреждена временем, но и того, что уцелело, хватит на многие годы изучения. И бабушка не возражала, пока Люк ползал по стенам, записывая на планшет полуосыпавшиеся рисунки, только хихикала и трясла головой. Это она ещё не знала, что у него получится правильно колдовать. Ну и что, что он по рождению не джава? Сама же говорила, что из него мог бы получиться очень сильный шаман, родись он от правильных родителей в одном из краулеров. Только люди не бывают шаманами.

А хотелось, очень хотелось, чего уж там. Упрямства Люку не занимать. Бабушка по началу не хотела его обучать секретам Колдовства, однако устоять перед одержимым жаждой знаний Люком Скайуокером не смогла. Он знал, как растопить сердце старой джавы. Бесплатный и удачный ремонт дорогущего и совершенно бесполезного дроида-секретаря, неведомо как попавшего на краулер в раскуроченном виде, и вот, пожалуйста, древние графемы языка Изначальных нежеланный ученик получил. А когда А-Рэ-Шэу показала, как строить из графем энергоглифы… Ну как было удержаться от экспериментов?

Эх, за самовзрывающиеся камни шаманка больно отлупила Люка ремнём по заднице. «Ой-ой, я не знаю, как это получилось!» И за огромную студнеобразную песчаную линзу, которая едва не поглотила краулер. «Ай-ай! Я не хотел!» И за страшный чёрный вихрь, который с ужасающим рёвом крутился над обломком скалы, выгрызая в камне ямку. «Ой! Оно само! Правда-правда!» И за…

А жидкий металл получился сам собой, без всяких энергоглифовых печатей, и Люк не мог объяснить — как? Просто однажды утром, после завтрака, опустевший металлический стаканчик в руке о чём-то задумавшегося Скайуокера ни с того ни с сего вдруг… размягчился, а потом и вовсе потёк. С этой странной серебристой жидкостью вообще интересно получилось. Мысленным посылом из неё можно было слепить любую деталь или недостающий, скажем, болт.

Нет, не сразу, далеко не сразу. Но Люк упрямый — поначалу из расплава получались только бугристые комки. Он много-много дней мучил жидкий металл, пока не слепил гладкий блестящий шарик. Дальше дело пошло веселее. Лучше всего получались копии уже существующих мелких железяк, если перед этим подержать их в руках и «посмотреть»… ну, внутрь штучки. Внятнее свои действия начинающий колдун объяснить любопытствующим не мог.

Чем старше становился Люк, тем более сложные ему удавались манипуляции. Оказалось, что и камень можно лепить, и песок переплавлять в стекло. А вот дерево, ткани, пластик, кожу и кости — нет. Не очень-то и хотелось!

Установленные в механизмы люковы детальки иногда исправно служили и долго не снашивались, а иногда без всякой видимой причины ломались, крошились и трескались. Почему так, ученик шаманки не мог понять, пока на краулер не приехал Главный Механик клана Шун-Э со своими помощниками. Они дотошно выспрашивали, наблюдали за манипуляциями Люка, тыкали в детали щупами приборов… Потом сидели рядком и думали.

Вердикт был неожиданным — Люка объявили Властелином Металла. Самым настоящим, прямо как в сказках! Только слишком молодым, бестолковым и глупым, потому что не джава. Джава бы сразу понял — прочность детали зависит он сплава и вложенной при создании энергии.

Люк сам замечал, что с некоторыми кусками металла играться было легко — они плавились в ладонях и охотно принимали желанную форму с заданными параметрами. А с другими почему-то — трудно. Особенно, если попадётся что-нибудь с содержанием бескара. До чего же противный металл! Юному колдуну он совершенно не нравился. Но были сплавы и позаковыристее бескара. В секретном ящике Люк хранил на будущее и вовсе нечто несусветное — неопознанные частицы древних механизмов из пещер Изначальных, не поддающиеся его шаловливым ручкам от слова совсем. Ничего-о, он ещё подрастёт, подучится и сотворит из этих зловредных штуковин… такое! Все просто ахнут!

А через пару месяцев Главный Механик через бабушку передал Люку подарок от всего клана Шун-Э — полностью оплаченный абонемент на заочное обучение в Альдераанской Академии механиков! «Люди там учатся, — передал Главный, — и ты учись». Наверняка испугался, что Люк к нему в ученики попросится, и заранее откупился.

Подарок подарком, но отработать его стоимость Люку всё равно надо. Как говорят джавы: «Бесплатно только ветер дует». Это не страшно, это дело привычное — возиться с ржавьём Люк любил, расценки знал и был уверен, что джавы не обманут. Ему нравилось заглаживать ладошками трещины и вмятины на обшивке. Нравилось собирать из скрипучей рухляди что-нибудь новое и блестящее. Нравилось дарить, казалось бы, окончательно выработавшим свой срок механизмам новую жизнь. В царстве металла он чувствовал себя могущественным Властелином… Пока только в мечтах, но это пока.

Жаль, что всё хорошее быстро заканчивается. В десять лет Люку пришлось вернуться на пустую до гулкости ферму. Юбилей первого десятилетия — возраст совершеннолетия у джав. Выбор был: вступить в клан Шун-Э и жениться или уйти с маршрута краулеров. Обзаводиться женой Люк категорически не хотел. От жены-джавы детей он не получит никогда, да ещё надо дуру найти, которая вышла бы за человека. Нет, при очень большом желании жена бы нашлась — бедная пожилая вдова, ритуальный брак и всё такое. Ему намекнули. Но Люк хотел себе в будущем большую настоящую семью, а не странную подделку. И чтобы много-много детей. Бабушка одобрила его решение. Она твёрдо верила, что у каждого существа на свете — свой собственный жизненный маршрут.

Первое время было тоскливо без вечной суеты и шума в недрах краулера. Не хватало густого и маслянистого запаха джав, их заунывных песен, извечных ссор и забавных дуэлей, где можно было только угрожающе прыгать на месте, скалить зубы, орать и обзываться. Не драка, а сплошная потеха!

Скучать на ферме особо некогда. Тем более, всего лишь в сотне километров к югу отстроил ангары и казармы Имперский гарнизон. Рядом с ним стихийно возник посёлок с рынком, мастерскими, лавками, магазинчиками и кантиной. Там всегда можно было найти работу. Если осторожно: придурков везде хватает, а мелкий пацан — лёгкая добыча. Зато со штурмовиками и танкистами шагоходов он быстро нашёл общий язык, и заниматься подработкой в лавках перестал совсем. У имперцев денежки водились, но лишних не было. К вящей радости Люка, они охотно расплачивались засбоившими комлинками, треснувшими планшетами, взрывателями от гранат, сплющенной турелью... Настоящие сокровища!

А когда Главный Механик подарил возможность учиться, свободное время и вовсе куда-то подевалось. Обслуживание фермы, которая Люка кормила и поила, ремонт джавьего металлолома и учёба, учёба, учёба… От учёбы голова пухла. Подарок клана оказался с подвохом — не окончив средней школы, разобраться в хитросплетениях высшей математики было нереально. А где на Татуине школу взять?

Говорят, в городах начальные и средние школы Империя всё же открыла, как и больницы, но Люк-то жил в пустыне! К тому же, чтобы записать ребёнка на домашнее обучение, нужны родители или опекуны и их тесное общение со школьной администрацией. Спрашивается, откуда их взять? Своих-то Ларсов он давно похоронил, о чём никто из соседей не догадывался. Благо, фермеры Татуина годами не вылезают со своих ферм, предпочитая общаться с миром по терминалу голосвязи и дроид-доставкой.

Взять старые записи переговоров дяди или тёти, сделать необходимую нарезку из предложений и отдельных слов на все случаи жизни — много ума не надо. Хорошо получилось. Со столь своеобразными беседами и домашний комп справлялся, вовремя и к месту вставляя ту или иную запись. Уж нужную-то программу Люк написать смог. А в сложных случаях комп имитировал помехи или обрыв связи. Дурной связью на Татуине никого не удивишь. Пока за три года накладок не было — никто ещё из знакомых не почуял неладное, не приехал якобы в гости, а на самом деле с проверкой. Но везение — штука такая… Люк не обольщался, он отчаянно тянул время до своего совершеннолетия, однако в успех не очень-то верил. Пять лет! До шестнадцати ему ещё ждать целых пять лет! Хотя в Империи вообще совершеннолетие наступает в восемнадцать. Ужас какой!

Но проблему с нехваткой знаний нужно было решать. Пришлось растрясти заначку, куда складывались деньги на чёрный день, отложенные ещё тётей Беру, и звонить бабушке. Через пару недель краулер привёз возможность заочного обучения по школьной программе с планеты Раоль. Со всеми утрясёнными формальностями. Заначки не хватило — долг перед кланом вырос на порядок.

Было трудно. Изматывающая учёба, не убывающая, а усиленно растущая куча металлолома на ремонт и… одиночество. Джавы, его мудрые друзья с детства, почему-то резко прекратили общение. Ни ссор, ни обид, а разом исчезли и бабушка со своим песчаным краулером, и Главный с учениками-задаваками больше не отвечали на звонки, хотя до этого регулярно интересовались успехами человеческого детёныша. Только пилотируемые дроидами грузовые спидеры всё подвозили и подвозили всякий хлам.

Так плохо Люку не было даже после гибели тёти и дяди. Нет, он не голодал, не мёрз, и воды на всё в фермерском хозяйстве хватало. Очередной урожай с гидропонных теплиц удачно пристроил, тут же погасив часть долга. Но гнетущее ощущение надвигающейся бури не проходило. Она ещё там, далеко за горизонтом, но уже чувствуется, давит на психику. И не убежать от неё, потому что некуда бежать.

Ночной звонок выдрал Люка из очередного липкого кошмара. Включив комлинк, он даже не поверил сначала своим глазам:

— Бабушка А-Рэ-Шэу!

— Лёгкого пути твоим ногам, детёныш, — прошуршала старая джава. Её глаза как-то по-особому мягко светили из-под капюшона. — Слушай меня внимательно, детёныш Люк. Слухи о тебе дошли до Большого Совета кланов. Старейшины приняли решение не выпускать тебя с маршрутов народа джав, ибо ты очень полезен. Каким образом? Вечный долг. Ты должен нашему клану, и мы не требовали скорой уплаты. Даже будучи человеком, ты всё равно наш детёныш. Мы это помним. Но старейшины других кланов не согласны — возможная прибыль застит им взор пыльной взвесью. Ты уникален, детёныш. Ты сокровище, а сокровище бесхозным не бывает. Я пошла против воли Совета — оплатила твой долг перед кланом из личных средств. Имею на это право — ты мой ученик. Ни я сама, ни весь наш клан вовсе не желаем, чтобы ты копил на нас обиду. Это только отсрочка, Люк, но она у тебя есть. Несомненно, старейшины, эти засиженные ящерицами валуны из Совета, придумают, как привязать тебя к нашему народу, даже против воли. Я считаю это неправильным. Совершив паломничество в Священные Пещеры Изначальных, я спросила духов, как тебе помочь. Они даровали мне видение матери с младенцем. Ты знаешь, послания духов трудно правильно трактовать, ибо мыслят они другими категориями, но здесь всё однозначно. Твоя мать и её род. Узнай, кто твоя мать, и найди свою родню — они тебя примут и защитят. Это всё, что я смогу сделать для тебя, детёныш. Против своего народа я не пойду — Кровь не позволит.

— Но бабушка, как я найду мать, если она давным-давно умерла?!

— Примени к своей пользе полученные от меня знания. Я снимаю с тебя запрет на ритуалы Изначальных. Делай, что посчитаешь нужным, Люк. Главное — не забывай мои наставления. Действуй, детёныш! У тебя мало времени — месяц-два, и старые пройдохи наверняка придумают что-нибудь гадкое. И прекрати бесплатно заниматься ремонтом! Долг клану уплачен — со мной расплатишься, когда станешь большим. И стряси с жадного трусливого костоеда Главного Механика за свою работу всё, до последнего тругута! Или я снова возьмусь за ремень!

Размениваться на простенькие, сомнительной полезности ритуалы Люк не стал. Чуйка настойчиво твердила — этого мало, нужно что-то другое, более… глобальное? После напряжённых размышлений и медитаций он придумал новую печать, объединяющую несколько схем: ритуал призыва Тени из Серых долин, куда уходят души мёртвых, и создание пузыря Локального Домена, где эта самая Тень могла бы с удобством устроиться для последующего вдумчивого допроса. Для сгустков сознания умерших сильных одарённых нет такого понятия, как прошлое или будущее. Они вездесущи и всеведущи… в теории. А как ещё узнать про маму?

И вот сошлось. Тройное полнолуние, которое случается раз в пять лет, и конец сезона Бурь, когда эфир Татуина не на шутку взбаламучен, а значит, демоны не учуют колдовство и не вмешаются в ход ритуала. Идеально!

Люк поправил костерок, выложил рядом с собой аккуратную горку дополнительных топливных брикетов, чтобы подбрасывать их в пламя по мере надобности. Допрос Тени мог затянуться. Расчёт с местом ритуала оказался верным — тройные лунные тени накинули на ложбину эфемерное покрывало мрака. Самое то для вызова обитателя запределья.

Люк глубоко вдохнул и медленно выдохнул, как учила в детстве тётя Беру, дабы успокоиться и говорить внятно, а не тараторить от возбуждения.

Сейчас тётина наука пригодилась. И всё равно от волнения дрожали озябшие пальцы, невольно согреваясь о ещё тёплую кровь в склянке. Люк старательно разлил её по канавкам печати. Правильно рассчитал — как раз хватило. Дополнительно резать ладонь не пришлось. В свете лун кровь запарила, остывая на холодном камне. Время!

Люк обошёл костёр, уселся на подготовленное место и сквозь пламя послал с ладони в печать сгусток жизненной силы. Казалось, весь мир замер вместе с затаившим дыхание колдуном. За пределами света от пламени мрак шевельнулся. Не показалось, он и в самом деле шевелился, обретая форму! Локальный Домен проявился, обозначил границы слегка размытым овалом, который словно провалился сам в себя. Уходящие в бесконечность стенки туннеля здорово напоминали звёздный коридор летящего в гипере корабля, как их показывают в голопостановках.

Подсознательно Люк ожидал кого-то росточком с джаву — тень же оказалась огромной! Из сгустившегося мрака выступил довольно старый человек, по меркам Люка, лет, наверное, тридцати. Слишком высокий для татуинца. Слишком мощный. Вон плечи какие! Длинные чёрные одежды не добавляли его облику безобидности. Тень хищно огляделся, фоня в ментале диким изумлением, зачем-то осмотрел свои руки, потёр ладони… и уставился на Люка сияющими расплавленным золотом глазами.

Юный колдун с трудом сглотнул пересохшим горлом.

— Э… здравствуйте, почтенный Тень.

«Всегда будь вежлив, детёныш. Всегда! Хамов убивают с удовольствием».

— Ты кто? — страшный гость, явно не учуяв угрозы для себя, изволил проявить любопытство.

— Я… я колдун, призвавший вас. Надеюсь, я не помешал вашим планам? Заранее прошу прощения.

— Кто?! Колдун? — Тень, скрестив руки на груди, бесцеремонно оглядел сидящего на песке призывателя, ехидно оскалился. — Какая немыслимая редкость — настоящий колдун! — и явно подражая кому-то, добавил: — Чудно.

— И не из самых худших, — уязвлённо буркнул Люк. Идея с материализацией Тени показалась вдруг откровенной глупостью. Как допрашивать вот ЭТО? Сила. Власть. Пригибающая к земле Угроза. Так и хочется вскочить и удрать во все лопатки! С этим ритуалом только время зря потерял. Похоже, гость уловил упадническое настроение гостеприимного хозяина и перестал скалиться.

— И зачем ты меня… призвал, не самый худший колдун? — светским тоном осведомился он, устраиваясь в удобном на вид кресле. Процесс материализации мягкой мебели Люк пропустил. Радовало, что хотя бы Локальный Домен получился как следует. Свою функцию к исполнению желаний гостя он нес исправно. — Кстати, где мы находимся?

— На Татуине. Мы на ферме влагодобытчиков Ларсов, что на окраине Юндлендской пустоши. До ближайшего города, Анкорхеда, две тысячи километров… вроде бы. Точно не знаю, — Люк решил, что адрес своего местоположения, выданный Тени, никак ему не повредит, а искренность поможет наладить диалог. Может, ещё не всё потеряно?

— Вот как? И что ты делаешь на ферме? — после паузы задумчиво осведомился Тень.

— Живу, — пожал плечами Люк. — Ларсы были моими опекунами, пока не погибли.

— И ты живёшь один? — уточнил Тень.

— Да, — кивнул Люк, — по-другому никак. Я сирота с рождения. А у Ларсов нет живой родни, по крайней мере, о которой бы они знали. Но если выяснится, что фермой, довольно справной и приносящей доход, управляет одиннадцатилетний пацан, то родственники сразу же найдутся. Оформят документы на опекунство — всё по закону, я буду на них вкалывать, как раб, а незадолго до моего совершеннолетия со мной случится очень несчастный случай. Такова жизнь — не я первый, не я последний.

Люк тяжело вздохнул.

— И ты собираешься ещё семь лет до совершеннолетия жить в гордом одиночестве? — скептически хмыкнул гость, которого происходящее явно забавляло.

— Нет, — мотнул головой Люк. — Собственно, именно за этим я вас и… пригласил, почтенный Тень. Мне нужно узнать о родне моей матери. Причём срочно. На меня открыли охоту джавы. А родственники матери могут помочь удрать с Татуина.

— И что ты такое натворил, что аж миролюбивые джавы на тебя охотятся?

— Ничего я не творил, — проворчал Люк, зябко кутаясь в утеплённую накидку. Песок совсем остыл и теперь тянул тепло из тела. И не встанешь — под задом скрыта охранная печать. Он же не идиот — лезть в замешанный на крови ритуал без подстраховки. — Я родился Властелином металла, а они узнали. Точнее, среди джав у меня много друзей, они-то и раньше знали, но есть, как выяснилось, и враги…

— Кем ты родился? — удивлённо подался вперёд гость. Люк вздохнул, подбросил в затухающий костёр пару брикетов. Потом, горделиво поглядывая, выловил в кармане большую гайку, растопил в ладони до жидкого состояния и сформировал из неё серебристый прутик, затем маленький конус, фантазийную ажурную шестерёнку, плотный шарик… Из озорства внедрил в шарик микропечать и с замахом бросил в темноту. В ночи раздался приглушённый хлопок и шорох осыпавшегося с дюны песка.

— Силовая ковка довольно высокого уровня. Артефактор, — отчётливо прошептал в тишине Тень, уйдя в свои мысли.

— Я много чего с металлом делать могу, — похвастался Люк. — С камнем хуже… и просто не нравится. И с песком. Из песка разное стекло могу ваять, цветное, правда, мутное. Потом из него фигурки лепить. Особенно красивыми получаются копии ИЗРов и истребителей. Шагоходы ещё. Но больше всего люблю возиться со старыми железяками — переплавлять дефектные детали в новые. Потом ставить их на место в механизмах — чтоб жужжало и двигалось! Особенно дроидов чинить люблю. И отремонтированные спидеры облётывать на форсаже… тогда всякое можно вытворять, и никто не ругается! Испытания после ремонта же. А я для прочности конструкции энергетические печати Изначальных добавляю — всё равно никто не поймёт, а они потом, со временем, развеются.

— Как тебя зовут, дитя? — вкрадчиво спросил Тень, жадно разглядывая мелкого фермера.

— Люк. А вы поможете мне с роднёй матери? Заплачу жизненной энергией, как положено.

— Хм, давай попробуем. Что ты о матери знаешь?

— Её тётя Беру запомнила — отец привозил. У тёти память на человеческие лица просто зверская! Один раз увидела — никогда не забудет. Говорила, у меня от мамы руки, губы и уши, а в таких ушах только серьги с бриллиантами носить. Будто я девчонка! В остальном, мол, копия отец. А дядя добавлял — особенно я похож на папу дурным характером. Ещё знаю, что маму звали Ангел и она пользовалась духами «Набуанские водопады». Тётя спросила, чем от неё так вкусно пахнет. Она ответила. Вообще, тётя считала маму танцовщицей — та была очень ухоженной и красиво двигалась. Да и имя… скорее всего придуманное. А дядя думал… нехорошо он про маму думал, ну его.

Люк замолк. Тень, закрыв глаза, подозрительно затих. А вокруг дышала морозным ветром пустыня, шуршали пески, боевито шипели за дюной подравшиеся ящерицы, явно не поделившие добычу. Уютно потрескивали сгорающие брикеты — жаль, нельзя придвинуться поближе к огню и погреться. Вспомнилось, что вообще-то ночь и давно пора спать. Сразу зевать захотелось… Тень открыл глаза… лучше бы не открывал! Всю сонливость словно ветром сдуло. На юного колдуна смотрели два озера раскалённой лавы.

— А твой отец?

— Энакин Скайуокер, был пилотом контейнеровоза. Погиб в конце Войны Клонов, — выпалил Люк, боясь пошевелиться. Тень моргнул своими жуткими буркалами и вдруг захохотал.

— Контейнеровоза! Как меня только не обзывали, но… контейнеровоз…

Спину Люка осыпало морозом — ритуал вышел из-под контроля. Он тихонько запихнул в сумку склянку из-под крови, тонкий канатик с узелками — самодельный измерительный инструмент и старенький датапад с чертежами печатей. Неминуемо нагрёб песка с вещами, но сейчас это абсолютно не волновало. Он поправил под задом лист тонкого пластика с защитной атрибутикой. Его можно тут бросить — невелика ценность. Надо будет, ещё нарисует.

Тем временем Тень проржался и теперь тяжело пялился на Люка.

— Ну, здравствуй, сын!

— Ага, здрасте, — кивнул Люк, лихорадочно соображая, как бы удрать и при этом не спровоцировать рехнувшегося гостя на что-нибудь… нехорошее. Все наставления бабушки подло испарились из памяти, словно их там никогда не было.

— Я смотрю, ты собрался уходить?

— Ага, — машинально кивнул колдун и тут же прикусил губу в досаде. «Забалтывать надо, идиотина! Вдруг до рассвета удастся дотянуть, а с восходом Тень уйдёт обратно сам. Обитатели запределья не выносят солнечного света». — Мне пора домой, дел ещё полно.

— Ночью? — оскалился гость. Кажется, он влёт читал обуревающие Люка чувства.

— Я мало сплю — три часа вполне хватает. Потом учебники читаю и выполняю задания. Недавно закончил учить математику, физику и химию школьного курса и перешёл к учёбе в Академии механиков. А там сложно. Аналитическая геометрия — это такая муть! И ядерная физика — мозги набекрень! Сижу до утра, в справочниках копаюсь… А на возникшие по лекциям вопросы отвечает квёлый родианец… в записи. Меня совсем другое интересует, а он талдычит и талдычит о своём. Ещё и плати за его бубнёж! Вот зачем механику знание истории Галактики, основы дипломатии, социологии, психологии и шедевров литературы человеческих рас? Бесит просто! Приходится возвращаться к школьному курсу и учить основы, чтоб хотя бы понять… — Люк тараторил без остановки. Самое удивительное, Тень внимательно слушал весь этот поток сознания. Небо и не думало светлеть.

— Как ты оказался на Татуине? — спросил гость, пока Люк отхлёбывал компота из фляжки — горло совсем пересохло.

— Давняя история, — зябко поёжился юный колдун. — Однажды ночью возле фермы опустилась богатая яхта, и из неё вышел мужик с младенцем на руках. Он сказал, что я племянник дяди Оуэна, сын его сводного брата Энакина Скайуокера. Мой отец погиб, а мать умерла в родах. Девать меня некуда, а кругом враги. Ларсы уже подумывали взять ребёнка на воспитание — своих у них не было. А тут младенца на дом принесли. С доставкой. По пупку тётя как-то определила, что мне от роду нет и пары недель. Для удобства решили считать, что я родился в День Империи. А мужик, что меня привёз, вскоре поселился отшельником неподалёку от фермы, в Кубовом урочище, в пещере. Только он давно уже погиб. Его нашли на одной из троп вблизи соседской фермы рядом с перевернутым спидером. Бабушка А-Рэ-Шэу уверена, что он разозлил демона и тот его убил. Джавы всегда винят демонов во всём плохом. Дядя утверждал, что чужак просто перебрал бухла, не справился с управлением, навернулся и сломал шею. А соседи говорили о странных следах на трупе — словно его пару раз насквозь прожгли ионной горелкой. От бластера совсем другие раны. И натоптано там было, как в хорошей драке… пока ветер не замёл.

— Как он выглядел? — напряжённо спросил Тень. Люк недоумённо пожал плечами:

— Откуда мне знать? Я же совсем маленький был.

— А с джавами у тебя что за дела?

Люк тяжело вздохнул и снова приложился к фляжке — горло уже саднило. Отвык он так много говорить.

— Тогда дядя с тётей погибли. Они возвращались из города и попали в поток суховея. А дядя, видать, пьяный был, растерялся… Я их с тётей нашёл по маячку против воров на спидере. Домой привёз, похоронил. А через день краулер джав подъехал. Из него вышла старая шаманка. Ей явились духи предков и сказали, чтобы она меня забрала на свой краулер. Я согласился и три года катался по пустыне с кланом Шун-Э, только пару раз в месяц бывая на ферме. Бабушка меня учила сначала понарошку, а потом серьёзно, когда увидела, что у меня получается, хоть я и не джава.

— Так ты ещё и шаман?

— Нет, — помотал головой Люк. — Духов я вижу, если хочу, могу говорить с ними, но они меня почему-то боятся. Если дух служит не за вознаграждение, а из страха — ничего хорошего от него не жди. Обязательно подставит. И не нравится мне шаманить. Не моё это. Вот ритуалы Крови, печати Изначальных, власть над металлом — это да. Это интересно! В общем, я колдун, а не шаман.

В ложбинке снова повисла тишина. Люк подбросил в огонь последний брикет.

— Я прилечу за тобой через двадцать дней. Сейчас я очень далеко от Татуина, — вдруг произнёс Тень. — Дождись меня, сын.