Перешагнуть огонь (джен)

Утро Люк проспал. Хвастался перед Тенью, как мало спит, и вот… Стыдобище. Отец обнаружился в мастерской, где прилаживал репульсоры к смастерённой из большого распиленного контейнера… платформе? И когда успел?

— Ты вообще отдыхал? — возмутился Люк.

— И тебе добрый день, сын. Не спалось. Мыслей в голове много. Не люблю попусту время терять — придумал транспорт для моего истребителя. Нужно СИД перевезти в ангар, — пояснил свои действия Тень, вытирая руки ветошью. — Сам же говоришь, сейчас Сезон Бурь. Того гляди налетит, похоронит в песке, откапывай потом. К тому же… Точно знаю, что дневной мониторинг поверхности подконтрольной планеты Имперские гарнизоны проводят регулярно. Это ночной стоит куда дороже из-за специальных фильтров. Им зачастую пренебрегают, если нет боевых действий. Значит, ночью и перевезём мою птичку. А то сорвёт ветром маскировочный полог, а кораблик, что ни говори, приметный. Вся моя таинственность хатту под хвост.

— Почему ты не хочешь, чтобы тебя нашли? — озвучил Люк давно назревший вопрос.

— Сейчас это сопряжено со многими сложностями, — отец бросил тряпку и присел на скамейку. Люк тут же пристроился рядышком. — Чтобы полноценно вернуться к своим обязанностям главнокомандующего, мне нужно привыкнуть к отсутствию Силы. Это будет непросто, но и катастрофы не случится. Перейду из разряда боевых офицеров в чисто штабные. Прекращу полетушки с Чёрной эскадрильей… Давно надо было, но не мог отказать себе в удовольствии. Хотя Учитель регулярно намекает, мол, пора бы вам повзрослеть, Дарт Вейдер. Место главкома на мостике лидера флота, а не…

— Я бы тоже не смог… ну, добровольно отказаться от гонок на спидере, — выдохнул Люк, сверкая глазами. — Это же… это как перестать жить!

Отец неловко приобнял колдуна за плечи и крепко прижал к себе.

— Утром Император подписал моё прошение о месячном отпуске, — поделился Тень новостью. — От удивления, наверное. Раньше я более чем на неделю, даже для лечения, Флот не покидал.

Помолчав, угрюмо добавил:

— Я не знаю, как отреагирует Учитель на мою утрату Силы и твоё приобретение. — Люк пожал плечами. Высокие отношения первых лиц Империи были за гранью его понимания. Он открыл рот, чтобы что-то спросить, да так и замер. Мысль разом улетучилась из головы, стоило ему вблизи рассмотреть отца.

— Ты что, наружу выходил?! — лицо, шея, кисти рук Тени представляли собой насыщенно розовый ожог. Довольно глубокий. Вон, уже пузыри пошли.

— После восхода Братьев вышел осмотреться, — поморщился гость.

— Ты ненормальный! Мало того, что без защиты на солнцепёк сунулся, так ещё и… Ты… У меня же всё вокруг минами засеяно! Энерголовушки, выскакивающие турели, пушка от шагохода в башенке, прикопанные бластерные самострелки, арбалеты с самодельными взрыв-болтами, три ржавые дроидеки в засаде… Хорошо хоть, ты от здания не отошёл, — Люк вытер локтем побелевшее лицо. Смерть прошла рядом с Тенью, едва его не коснувшись. Добавил беспомощно:

— Я же двери наружу намертво заблокировал.

Отец смотрел на него со странным выражением. Хотя, может, это у него от ожога физиономия… вытянулась.

— Пушка-то откуда?

— В гарнизоне у интенданта неисправную на свежее мясо вепря выменял, — бездумно признался Люк. Внутри болезненно ныло от сжавшихся в комок внутренностей. Он помнил… Помнил, как хоронил ломкие обезвоженные тела опекунов, выпитые суховеем. Помнил, как бластером выжигал их имена на надгробиях. Рыть могилу для отца рядом с Ларсами было бы…

Повисла гнетущая тишина.

— Ты обещал меня завтраком накормить, — нарушил молчание Тень. Люк встряхнулся:

— Пойдём полечу тебя, а потом, на кухне, буду учить готовить, а то мало ли. Чтобы выжить в пустыне, мужик должен уметь делать всё и ещё немножко.

Медблок представлял собой две маленькие тесные комнатушки: операционную с неимоверно старой реанимационной платформой, обтянутой потрескавшимся пластиковым покрытием и отключенным меддроидом, явно собранным «из того, что было», и палату с простой койкой. Комнаты объединял между собой широкий проход.

— Ты и лечить умеешь? — поинтересовался Тень, с интересом изучая не ахти какое оборудование.

— Не, не умею, — мотнул давно не стриженой шевелюрой Люк. — Это тётя Беру медициной занималась. У неё даже какой-то диплом был. Я только меддроида немного усовершенствовал… неудачно.

— Да? — обернулся отец от прозрачного шкафчика со скудным набором дешёвых медикаментов.

— Тётя нас с дядей сама лечила и очень расстраивалась, что плохо получается. Однажды психанула, когда дядя сильно ногу повредил, и, пока его в городе лечили, пошла меддроида покупать. Не купила. Во-первых, очень дорого — по цене как три наших фермы. Во-вторых, фиг добудешь такого на Татуине. Ей старьёвщик один предложил дроида-официанта, списанного с туристического лайнера. Мол, манипуляторы у них с медиком практически одинаковые, нужно только правильные программы залить.

Отец хмыкнул, но комментировать не стал.

— Тётя купила. Ничего у неё не получилось. Обратно официанта старьёвщик не взял. Дроид простаивал без дела — на кухне тётя Беру и без него прекрасно управлялась. А потом, через несколько лет, в краулере джав мне попался наполовину оплавленный меддроид. Я его себе забрал. Программное обеспечение проверил — фурычит. Сменные манипуляторы в комплекте были — прямо в корпусе хранились. Они и вправду на официантские немного похожи — там и там, вместе с инструментами, используется одна мягкая четырёхпалая рука, только размеры у рук разные. Перекинул платы, собрал, проверил, включил со всеми правилами предосторожности — мало ли, вдруг он сумасшедший. Сую ему руку с царапиной под рыло, а он мне:

— Не желаете ли чашечку чая, сэр?

— Я ему: чай мне на рану выльешь? А он: и непременно закажите булочку с мармеладом из спелого джогана. Позвольте предложить салфетку, сэр. На нашем лайнере прекрасные кружевные салфетки, сэр!

— Ты не знал, что у специализированных дроидов профессиональные базы всегда доминируют над внесёнными позднее? — отец честно пытался быть серьёзным.

— Не знал, — кисло скривился Люк. — Я на официанта обиделся. Решил перегрузить информационным валом его проги, чтобы он завис и позволил выйти вперёд программе меддроида.

— Что? — удивился отец.

— Идея богатая, согласись? — запальчиво трепыхнулся Люк. — У меня почти получилось. Официанта я придавил, вот только… Где мне было взять кучу ненужной информации и чтобы на одном носителе? Не тётины же сериалы сливать. Я сам их смотрю, когда на кухне работаю или на душе совсем тоскливо. Взял и опростал архив стационарного переговорника. Там хранилась болтовня с соседними фермами за много-много лет, заказы дроид-доставке и прочая фигня. Его никогда не чистили — там не архив, а бездонная яма. Жалко, я не посмотрел, что за разговоры велись. Оказывается, дядя, когда выпьет, любил с соседскими фермерами поругаться. Те охотно отвечали… Ну и получилось — меддроид стал страшно материться.

Отец не выдержал — заржал. Люк укоризненно вздохнул, но продолжил:

— Сначала забавно было — много нового узнал. Потом надоело. Когда на охоте на стаю вомп-крыс нарвался, пришлось в медблоке три дня провести. Эта металлическая тварь меня довела! Расплавил у него вокодер, так он теперь жестами ругается! Матерщинник хаттов!

— На досуге гляну, — отец вытер выступившие от смеха слёзы. — Теперь твоего дроида надо полностью обнулять и загружать по новой, иначе никак. Не расстраивайся, сын, все мы на своих ошибках учимся. Хоть и говорят, что умные учатся на чужих — врут! Ни разу таких умников не видел. Надеюсь, не дефектный меддроид меня лечить будет?

— Нет. Я здесь храню бутыль с Лунной водицей. Ей буду тебя лечить — не хуже бакта-пластыря получится.

— Да ну? Твои колдовские штучки?

— Ага, — Люк добыл из глубины шкафа мутно-зелёного стекла пузатую бутыль с плещущейся внутри жидкостью. — Вода называется Лунной, потому что настаивается в лунном свете. Обычно ночи полнолуния хватает. Затем я делаю вот так, — юный колдун подержал руки под навесным очистителем, набулькал в лоток воды из бутылки и опустил туда кулак. Сжатые пальцы окутались серебристым сиянием. Люк их медленно выпрямил ладонью вверх — сияние перешло на жидкость, заставив её опалесцировать.

— Смотри, — Люк отряхнул от воды кисть и продемонстрировал недавно сбитую костяшку указательного пальца. Края ранки стремительно бледнели. — Скоро совсем заживёт. С этим простым колдовским зельем я ловко управляюсь, а сложные составы мне тяжело даются. Опять же, ингредиенты дорогущие...

— И серьёзные раны можно этим лечить? — нахмурившись, кивнул на бутыль отец.

— Не знаю, не пробовал. Это если совсем уж приспичит… Одно дело — синяки-царапины… Ну что? Поплещи водицей на лицо, про шею не забудь. Заодно руки полечишь. Время не тяни — целебные свойства зелья быстро выдыхаются.

* * *

Тележка-платформа для СИДа получилась довольно громоздкой, но крепкой.

— До ночи время есть, чем займёмся? — Люк, высунув от усердия кончик языка, разгладил пальцем бугристые швы на металле со следами побежалости.

— Ты говорил, человек, который тебя привёз к Ларсам, жил где-то неподалёку? — отец отключил, аккуратно обтёр ветошкой и уложил на место ионную горелку.

— Километрах в семи отсюда, — кивнул Люк, сгребая в короб обрезки от контейнеров, мимоходом подпинывая под металлический зад древнего уборщика. Дроид слепо тыкался в углу, не в силах выбраться из «ловушки». Это он ещё умный и бойкий, по сравнению с собратьями, издавна обитающими на краулерах джав.

— Заглянем? — предложил отец. — Я хочу убедиться в правильности своих выводов.

— Пап, десять лет прошло! Что ты в пещере хочешь найти? — вытаращился Люк.

— Посмотрим, — неопределённо дёрнул плечом Тень.

— Ну, ла-адно… Но надо тебя хорошенько укутать, а то опять сгоришь.

Длинная светлая накидка, оставшаяся от дяди Оуэна, была отцу безнадёжно коротка. Тёмные одежды он отказался снимать, в результате вид получился довольно забавный. Традиционный палантин пустынника, как и полагается, закрыл голову, шею и особым образом прятал лицо. Глаза прикрыли защитные очки. Руки — чёрные перчатки Лорда Вейдера.

— Ты похож на прибарахлившегося тускена, — заценил наряд Люк. — Поехали?

Колдун Люк не знал никого, кому бы нравилась его езда. Слишком быстро, слишком страшно, слишком опасно… Слишком. Отец из-за спины фонил удовольствием. Судя по всему, он бы не отказался ещё наддать и крутой поворот заложить… «Когда-нибудь мы поменяемся местами у рычагов. Тогда я буду наслаждаться, при его-то опыте полётов», — размечтался Люк, в последний момент отворачиваясь от сунувшегося под спидер совсем оборзевшего бархана.

Плывущая знойным маревом в свете Братьев пустыня запестрела сначала редкими вкраплениями камня, затем большими валунами. Наконец показалась каменная гряда. Люк заехал в укромный грот, со всех сторон прикрытый свесами гранита.

— Дальше пешком. Там недавно оползень был — рисковать не стоит. От шума спидера ещё прилетит что-нибудь по черепушке.

Ущелье замысловато змеилось между высоких скал, пока не вышло в своеобразную долину. Камни под ногами рыхло перемешались с песком, составляя неудобную для прогулок смесь. В придачу и так-то невеликое пространство обжила целая россыпь молодых сарлаков — буря недавно принесла семена-яйца. Со временем лишние вымрут, останется один-два. Большему количеству здесь попросту не прокормиться. А пока, нужно внимательно следить, куда ставишь ногу, дабы не провалиться в замаскированную плёнкой и песком мелкую, не выше колена, скользкую зубастую ямку с вечно голодными жгучими коротенькими щупальцами.

— Приветствую, маленький Лорд, — вкрадчиво прожурчало из-за округлого камня. В тени стоял полупрозрачный призрак светлокожего твилека в узорчатой броне. Алый плащ на его плечах живописно развевался под несуществующим ветром. Загадочно мерцали многочисленные драгоценности. Словно рассерженные змеи, извивались лекку… По правде говоря, для пустыни призрак был разряжен до невозможности вычурно, но его это нисколько не смущало.

Люк тяжко вздохнул — он-то надеялся проскользнуть незамеченным. Покойный ситх был навязчив и приставуч, как липкое сарлачье семя. И прозвище колдуну дал наиглупейшее. Какой из него, Люка, лорд?! Издевается, гад. Сколько раз говорил… Вот и сейчас не вовремя вылез. Сидел бы в своём голокроне и не высовывался, так нет, обязательно настроение испортит. Вроде и вреда от него нет, а после общения с ним — как в душу плюнули.

А ещё очень не хотелось показывать ему отца. Это Люку дохлый ситх навредить не может, а вот Тень, без этой своей Тёмной Силы, крайне уязвим.

Грозно глянув на призрака, колдун на всякий случай растопырился всей своей тощей тушкой, перекрывая отцу дорогу. Пусть за спиной побудет. Но у Тени было иное мнение. Плечи сильно сжали тяжёлые руки, готовые в любой момент отбросить в сторону. Наверняка синяки останутся.

— Моё почтение, Дарт Дахлу, — склонил голову колдун, как тётя Беру в детстве учила. — Приятно ли проходит ваше посмертие? — Но призрак ситха не желал вести светскую беседу.

— Неодарённый… вы привели мне подарок, маленький Лорд? — он алчно подался вперёд.

— Нет, Дарт Дахлу, он МОЙ!

— Не нужно быть таким жадным, маленький Лорд! — выкрикнул призрак. — Вам ничего не стоит поймать себе ещё…

Холодная Ярость пришла сама собой. Тварь покушалась на папу! Холод. Плоский мир, чёрно-белый и чёткий. Захват. Призрак давно умершего одарённого с воплем смялся, как бумага. Этого показалось мало, хотелось разодрать гада на мелкие кусочки… С трудом удержав себя от расчленения недруга, колдун прошипел в глаза твилека, выпученные в ужасе:

— Всегда будьте вежливы, Дарт Дахлу. Всегда. Хамов убивают с удовольствием!

В себя пришёл не сразу. Две Ярости подряд — это тяжко. Раньше он раз в полгода ступал в холод, и то… Ладно, хоть выжил — уже хорошо, однако в ближайшие месяц-два стоит воздержаться. Если враги позволят.

И тут Люк осознал, что сидит на коленях у отца. Юный колдун заполошно пискнул и пошевелился:

— Я уже взрослый! — Его не отпустили. Было нестерпимо стыдно и за срыв, и за последующую слабость. И в то же время очень приятно — о нём заботились.

— Отдохни немного, — спокойно произнёс отец. — Хлебни из фляжки — станет легче. Люк повиновался. Кислый компот и вправду немного прочистил мозги. — Рано тебе входить в боевой транс, даже не представляю, как ты умудряешься это делать… Не обучен ведь совсем. И схватить призрака Силы…

— Это шаманское умение, — смущённо буркнул Люк. — У бабушки так не получается, а я могу.

Тишину наполнял шорох песчинок, свист ветра, дробный перестук когтей затаившегося в камнях костоеда.

— Пошли, что ли, а то скоро стемнеет, — пробормотал Люк, сползая с отцовских колен. — Мы почти прибыли. Пещера отшельника там, на другой стороне скалы. Я тебя долгой дорогой вёл. По той стороне не люблю ходить — близко тропа тускенов. Сейчас не сезон миграции, но кто этих дикарей поймёт? Скажет им обдолбанный жрец, что Божество Небесного Огня требует поставить шатры на той стороне Юндлендской пустоши, и всей толпой, буря-не буря, как стадо бант, попрутся.

За ворохом лишних слов Люк постарался скрыть неловкость. Хотелось побыстрее управиться с этим нелепым походом, а потом вернуться на ферму и спрятаться в своей комнате. Надолго. Желательно — на всю жизнь. Однако отец не спешил вскакивать с камня. Запрокинув голову, он смотрел в бездонное Татуинское небо.

— Я видел и слышал призрака, — почти шёпотом произнёс Тень. Помолчав, добавил: — Неодарённые на такое не способны.

— Что это нам даёт? — деловито уточнил Люк, мигом позабыв о собственных промахах.

— Без понятия, — пожал плечами отец. — Не с чем сравнить. О подобных нашему случаях я не слышал.

Пещера отшельника не отличалась от других пещер, которых Люк в своих паломничествах с бабушкой успел вдоволь насмотреться. Частью естественного происхождения, частью — чья-то очень старая работа, частью — последний жилец постарался. Свежие сколы и расплавы выделялись малым количеством налипшей пыли. Конечно, никаких вещей тут не сохранилось. Желающие на бесхозное добро всегда найдутся.

Отец внимательно обшарил с фонариком стены, потом пол и даже скошенный потолок. Посидел на гладком камне, скользя по пещере взглядом. Развернулся в другую сторону, ещё посмотрел. Потом вдруг кинулся к нерукотворной колонне, которая выполняла функцию своеобразной подпорки свода. Отгрёб от основания пыль и мелкие камешки, внимательно изучил пол. Попытка её подвинуть, неожиданно для Люка, завершилась полным успехом. В полу показался прямоугольный тайник. Юный колдун шлёпнулся на пузо, стараясь сунуть любопытный нос в отверстие, однако отцу там и самому было тесно. Тень сначала долго светил фонариком, по-видимому, выглядывал ловушки. Затем принялся тыкать длинной отвёрткой, используя её вместо щупа. Наконец дал Люку возможность поглазеть.

Тайник оказался довольно глубоким и значительно расширялся внизу, наподобие бутылки. Рука отца входила в него почти по плечо. На дне лежали какие-то свёртки, коробки, контейнеры… Тень принялся вынимать содержимое и подавать Люку. Тот бережно укладывал в тут же найденный мешок. Рассматривать будут дома.

— Не факт, что это тайник нужного тебе мужика, — высказал сомнения Люк, покачав за горлышко коррелианский виски в характерной приплюснутой бутыли.

— Возможно, — легко согласился отец, блеснув в свете фонарика отменными зубами. — Но не бросать же добро. — Люк кивнул. К трофеям и законной добыче он, как коренной татуинец, относился очень серьёзно. А эта добыча — самая что ни на есть законная. Кто оспорит?

— Знаешь, бабушке духи видение посылали про этого отшельника и меня, — решившись, выдал Люк. Отец сразу же прекратил выгребать спрятанное и уставился на него.

— Там, в видении, мужик не погиб, а… долго жил на Татуине, в общем. Однажды поймал меня и сделал идиотом, а потом самоубился. А я остался искалеченным на всю голову. Как бешеный ранкор, метался по галактике и убивал людей почём зря. Даже Империю разрушил. До самой старости сожалел, мучился, раскаивался — не об Империи, а о чём-то другом. Вроде как убил кого-то не того.

Помолчав, хмуро добавил:

— Не знаю, может, это важно.

— Видениям бабушки насколько можно верить?

— Видения у неё всегда интересные и полезные, только их ещё понять надо. А это трудно. Духи, они другие. — Отец понимающе кивнул. Похоже, с проблемой невнятных видений он был знаком.

На ферму вернулись на закате. Люк любил это время суток, когда один из Братьев уже спрятался за горизонт, а второй только собирался. Поднявшийся сильный ветер, буквально на полчаса, гнал тучи песчаной пыли, мусор, ленивых скетто, пользующихся оказией для быстрого передвижения по пустыне. Было здорово отключить дефлекторный щит спидера и прорываться сквозь напор ветра. Казалось, что летишь с куда большей скоростью, чем на самом деле. Или как герой легенд идёшь сквозь бурю. Потом побитое жёсткими тушками скетто тело болело, но это потом.

После ужина дожидаться темноты уселись на приступке возле ангара, любуясь закатом. Младший из Братьев-солнц ещё не окунул свою макушку в звёздную тьму, но скоро, скоро…

— Кто такой Дарт Дахлу? — как бы между прочим спросил отец. Люк покосился на него, вздохнул:

— Один дохлый придурок. Считает себя сильно могучим ситхом, а на самом деле… Не ситх он, а этот, как его, апрес… аре…

— Апрентис, — подсказал отец.

— Ага, апрентис. Немного поучился и сбежал. Якобы учитель собирался его прибить как совершенно неспособного к приобретению знаний. Мол, только время на тебя зря трачу. А Дахлу нашёл себе… эм, особого друга. — Люк смущённо покосился на отца. Тот понятливо усмехнулся. — Друг был как раз из сильно могучих. Он помог неумехе создать голокрон и сделал так, чтоб слепок его души оказался хранителем этого самого голокрона — почти пустого. Никаких тайных знаний там нет — одна видимость.

— Ученическая работа, — кивнул отец.

— А сам Дахлу — он, уверен, в виде призрака сейчас обитает в роскошной гробнице из алого гранита среди достойных на Морабанде — это планета такая. А так он просто помешан на собственном величии.

— И он тебе всё это сам рассказал? — удивился отец.

— Пф-ф, — выразил свои чувства колдун. — Пап, зачем в лоб-то спрашивать? Дахлу — редкостное трепло. А ещё глупый и визгливый, как вомп-крыса в брачную пору. Самовлюблённый — жуть! Его все-все-все обидели! И все ему должны. Он меня уговаривал к нему в ученики пойти, вроде как я его прославлю в веках. Интересно, каким образом? Я бы давно на него плюнул, но кое в чём он полезен. Бабушка учит меня магии Изначальных, но это очень старое колдовство. Забытое. Мне же хочется узнать о современном колдовстве. Пусть Дахлу уже четыре тысячи лет как мёртвый, но это не сотня тысячелетий, как с Изначальными. Можно сказать, свежачок!

— Прямо-таки сто тысяч? — не поверил Тень. Люк пожал плечами:

— Я не знаю, как бабушка время подсчитала. Этому она меня не учила — что-то расовое, наверное, только для джав. А с Дахлой вожусь… он слабый. Сильного призрака я бы стороной обошёл — сожрёт ещё. Я же не дурак.

— Знаешь, не похож он на слепок сознания — слишком шустрый, эмоциональный, — задумчиво произнёс отец. — Не удивлюсь, если не роскошествует Дахлу в гробнице, а весь тут, в голокроне. Здесь разум чувствуется, уж какой есть, а не…

— Ох, у тебя тоже собственный голокрон есть?! — распахнул глаза Люк. — Если такие подробности знаешь.

Отец почему-то заухмылялся:

— Есть. Любой хорошо обученный одарённый, достигнув определённого уровня и статуса, придумав что-то новое, обязан создать голокрон, и желательно не один, дабы предотвратить утрату знаний. Это негласный закон, сын, что у ситхов, что у джедаев, что у иных адептов Силы. Первый голокрон обычно дарят мастеру, тебя воспитавшему, если он ещё жив к тому моменту, ещё один помещают в хранилище ордена или в архив, а остальные, следуя традиции, прячут в укромных местах. Потом, через много лет, Сила приведёт кого-нибудь к твоей ухоронке — одарённого, готового принять сохранённую мудрость. И да, Люк, я создавал голокроны. Моя специализация, как ситха, техническая: несколько подходящих медитаций, разработанные лично мной разновидности Меху-деру и много чего ещё. А также чертежи, чертежи, чертежи… Инженер я, сын, воинственный технарь. Боевые медитации в голокроны я тоже поместил, не без этого. Даже голокрон главкома-ситха как-то смастерил. Погорячился, похоже, надо бы переделать — кое-что важное в административной работе не отразил. А вот душу в голокрон я утрамбовывать не буду. Не по мне это — насиделся уже в скорлупе за десять лет. Обучающие программы со своим обликом — пожалуйста, любуйтесь — трепещите, а живую душу ни-ни! Уж лучше в Силе раствориться.

Помолчали. На Татуин опустилась бархатная ночь, накрыв небо невесомым покрывалом из мириад сверкающих звёзд. Похолодало.

— О чём думаешь? — нарушил тишину Люк, кутаясь в полу отцовского плаща и прижимаясь к тёплому боку.

— Хотелось бы узнать, кто из одарённых убил Кеноби и, главное, почему, — не сразу откликнулся Вейдер.

— Кеноби?

— Оби-Ван Кеноби — мужик, который тебя новорождённого похитил и сюда привёз. Странно это, сын. Оби-Ван был опытным джедаем, магистром, в фехтовании очень силён — в Ордене было мало тех, кто мог противостоять ему в поединках, не то что победить… Кого он встретил на просторах Татуина? Да так, чтоб поссориться до драки. Будь это кто-то из тёмных, об эпичной победе над магистром знала бы вся Империя. Уж они бы раструбили! И двойная рана от лейтсейбера… Обычно убивают с одного удара — это закреплено в рефлексах, вторым, если требуется, отсекают голову. Это когда хотят убить, а не ранить, чтобы взять живым. А тут… Два меча? Ниман? Не против стиля Бена. Двухклинковый меч? Похоже, но… большая редкость по нашим временам. Достойных Кеноби бойцов нет. Единственный на моей памяти, кто отменно орудовал световым посохом на уровне Оби-Вана, юный Дарт Мол — давно мёртв. Странно…

— Пустыня хранит много тайн, сохранит и эту, — мудро изрёк Люк одну из присказок бабушки.

— Ладно, — хлопнул себя по колену отец, — пойдём, СИД ждёт.

Тележку доставили к истребителю с помощью спидера. Осталось погрузить тяжеленный СИД и отволочь в ангар. Задача не из простых, если нет погрузочных дроидов. Придуманная отцом система рычагов и самодельной кран-балки дала сбой. С виду надёжные металлические трубы предательски гнулись и трескались. Попытку Люка обработать их Властью металла Тень пресёк как не рентабельную. Слишком большой объём работы. Ночи не хватит, а днём что-нибудь ещё придумается. Посидев рядом с копающимся в планшете отцом, Люк заскучал. А когда он скучал, в голову приходили интересные, но немного разрушительные идеи.

— Пап, мы выяснили, что телекинезом поднять истребитель я не могу. Заклинание «Вес не имеет значения» не работает. Ещё как имеет! А давай ты возьмёшь у меня чуток Силы и сам СИД закинешь на тележку?

— Это как? — отец отложил планшет.

— Вот смотри. Ты видел призрака, значит, Сила в тебе есть, но ты ею не можешь пользоваться. Нет подключения. Так?

— Похоже, так. И?

— А если тебе дать подключение к моей Силе? Мне не жалко. Пользуйся.

— Логичный бред, — вынес вердикт Тень, скрестив руки на груди. Люк аж взвился!

— Ничего не бред! Давай попробуем, всё равно сидим мёрзнем, — отец согласно кивнул, наблюдая за сыном с жадным интересом.

— Где же… ведь видел! — колдун принялся листать старенький планшет с бешеной скоростью. — Печати передатчики для накопителей, печати слияния разнородных систем, а мы не разнородные — совсем наоборот… Вот, печать объединения разновесных сил… или нет? А если собрать всё это в общую схему? Фигня получится! Хотя… К хаттам! О как! Классная штучка вылепилась! Точно, передатчик… закольцованный… Ну-ка, ну-ка…

Тень тихонько подкрался, присел рядом с увлечённо бормочущим Люком и уставился на светящийся экран.

— А если так? Закольцевать, стабилизировать… Нет, развалится или…

— Через котангенс рассчитай — так нагляднее, — посоветовал Тень. — Здесь, смотри, у тебя прямые углы. А тут…

— Фу! Ненавижу сложные расчёты! — скривился Люк. — Я на интуиции выезжаю. Правда, иногда готовая схема бабахает, но не всегда же! Порой очень интересно выходит. Даже бабушка не может понять, как я это сделал. И за ремень берётся…

— Расчёты зря не любишь. Математика — основа вселенной. С ней надо дружить. Предлагаю: ты думаешь и чертишь, а я делаю расчёты твоих хотелок, — отец настроил свой супернавороченный планшет армейского образца.

— Давай! — радостно согласился Люк.

Через пару часов изрядно подмёрзший колдун изрёк:

— Красиво получилось, пап. Замысловато. Без твоей помощи я бы что-нибудь простенькое сварганил. Проверим в деле?

Вдох-выдох. Начали! За чуткими трепетными пальцами колдуна потянулись по воздуху светящиеся серебром дорожки. Дорожки свивались в жгуты, те уплощались, слоились, местами точечным пунктиром укладывались в предфрактал… Обозначились границы. Развернулся объёмный многоугольник, ощетинившийся колючими значками… И всё это изящное нагромождение казалось многомерным, присущим какому-то иному миру, не нашему. Вейдер взволнованно сглотнул, во все глаза таращась на творимое волшебство. В ночной тьме над песками ярко сиял немыслимой сложности чертёж, бросая нездешние отсветы на сосредоточенное лицо его подаренного самой Силой ребёнка. Глаза Люка светились насыщенно синим светом. Сияли кончики шевелящихся пальцев. Вокруг его худенького тельца, закутанного в затрапезные одёжки, вспыхивали и гасли мириады искр. Сказочная феерия. Истинное волшебство.

— Папа, не спи! Ладошку давай, — скомандовал Люк, усилием воли сжимая огромный чертёж в маленькое сияющее пятнышко. Вейдер шагнул вперёд, протягивая руку. Кожу ладони ощутимо ожгло. Холодные пальцы сына стиснули пострадавшее место, снимая боль.

— Всё! Магичь скорей!

Легко сказать… Ни с первой попытки, ни с десятой, ни с двадцатой СИД не шевельнулся. Люк стоял рядом с отцом, держал за руку и подбадривал очень ценными советами:

— Зажмурься, вдруг поможет! Рукой, рукой махни! Может, тебе хорошенько выругаться? А что? Офицерский разговорный, можно сказать. «Без бухла и мата — в армии не жизнь», так сержант Олли говорит. Ты, когда командуешь, не материшься, что ль? Нет? И слушаются? Надо же…

— Похоже, что-то мы не учли, — Люк отпустил руку отца, сел на песок, подпёр щеку кулаком и крепко задумался. Тень остался стоять. Небо на Востоке заметно посветлело. Повеяло дыханием приближающейся бури.

— Точно! Кровь! Отец, ты ведь не брезгливый? Открой рот, я тебе туда немного своей крови нацежу, а ты не глотай. Во рту держи, сколько сможешь. Готово! Давай!

Люк не успел взять отца за руку. Неожиданно стих шёпот ночи — пустыня замерла в предвкушении. Над песками развернулась, расправила огромные крылья живая Тьма, чернильным облаком растекаясь между дюнами: стылая, непроглядная, беспощадная в своём совершенстве. Вейдер застонал от наслаждения, ощущая себя могущественным, как никогда прежде. Вселенная приняла его в объятья, даруя сопричастность...

СИД-истребитель легко взмыл вверх, низвергая потоки песка, аккуратно опустился на тележку, громко защёлкали зажимы страховочных канатов. Взгляд Тёмного Лорда ситхов упал на скорчившуюся на земле фигурку.

— Люк!

— А? Пап, да не тряси ты меня! Всё со мной в порядке, просто… р-раз — и вычерпнули! Я от неожиданности упал. Оно… там, восполнилось уже. Почти.

— Как отключить? Люк, как отключить?

— А? Не знаю… А зачем? Мы же подключить хотели, а не наоборот. И вообще, ритуал на крови обратного хода не имеет.

Вейдер схватился за голову.

— Ну чего ты? Здорово же получилось. Ты сейчас такой… такой… И глаза, как у джавы, светятся! Красиво…

Вейдер едва не взвыл:

— Сын, ты понимаешь, что однажды я убью тебя, разом забрав всю Силу?! Не смогу сдержаться? Десятилетиями нарабатываемые техники…

— Глупости, — отмахнулся малолетний колдун, утверждаясь на ногах. — Будем тренироваться. Определим границы дозволенного. Это же почти настоящее научное исследование! Мы домой-то идём? Бурей пахнет.