Два Блэка (гет)

— Победили! Победили!

Когда Сириус-Снейп вошел в гостиную Гриффиндора, то чуть не упал — такой там стоял гвалт плюс немыслимое бурное проявление эмоций всех присутствующих.

Два чемпиона Хогвартса, которые не достигли совершеннолетия, оказались лучше и быстрее остальных чемпионов, прошли первое состязание и получили максимальное количество баллов — эти события расположили к тому, что гордость, оправданная честью и поступками, студентов Гриффиндора возросла до небес, что как следствие и вылилось в длительное и продолжительное празднование столь значимой победы.

Сириус сам вызвался дежурить возле гостиной Гриффиндора по просьбе Дамблдора, который знал, что будет попойка, и в полночь зашел в башню специально, чтобы проконтролировать и унять, а может, и самому принять участие. Сириус еще не решил, пребывая в праздничном и таком нужном буйстве пубертатных гормонов.

— Профессор! Входите!

Сириуса втянули в гостиную сразу несколько рук, и тот факт, что его никто не испугался, говорил о том, что образ тирана, деспота и гада, столь тщательно взращенный Снейпом, был в щепки разнесен Сириусом.

Когда Сириус оказался внутри, он не сразу заметил, что в центре сидят Гарри с Гермионой — столько было вокруг них празднующих студентов.

Поттер снял с себя мантию, потому что в гостиной было очень жарко, натянул на голое тело зеленую майку и не сводил взгляд с Грейнджер, которая весело болтала то с Кэти Бэлл, то с близнецами Уизли.

Рядом с ребятами стояло по золотому яйцу, выигранному ими в первом туре соревнования.

— Профессор, держите! — кто-то впихнул в руку Сириуса стакан сливочного пива, и его поволокли к дивану, на котором сидели Гарри с Гермионой и над которым висела растяжка "Победители".

— Спасибо, — манерно сказал Сириус.

Гарри заметил Сириуса и толкнул Грейнджер как раз в тот момент, когда та делала глоток сливочного пива из бутылки.

Гермиона пролила часть напитка на себя, смутилась, увидела Сириуса, смутилась еще сильнее, покраснела и взмахом палочки убрала пролитое.

— Мисс Грейнджер, можно вас на пару слов? — попросил Сириус, перекрывая голосом гвалт и шум вокруг.

— Да, конечно.

Сириус вышел из гостиной, и вслед за ним последовала Гермиона. Когда портрет Полной Дамы закрылся, звуки веселья словно отрезало, и Сириус оказался вдвоем с Гермионой в темном тихом коридоре.

— Вы довольны, мисс Грейнджер? — резко спросил Сириус.

— Довольна чем, сер? — Гермиона опешила от резкости и смотрела на него недоуменно.

— Довольны участием в Турнире и тем, что выиграли первое состязание?

— Наверное...

— Вы не забыли о своем обещании?

— О каком обещании?

— О том, которое вы мне дали, когда пьяная ввалились в мою комнату посреди ночи?

Гермиона покраснела. Сириус прекрасно видел по её лицу, что Гермиона не помнит ни капли из тех событий, которые произошли с ней в ту ночь.

Но Сириус помнил.

— Вы обещали мне быть хорошей девочкой, обещали не лезть ни в какие сомнительные дела, найти себе парня среди студентов и перестать пытаться меня поцеловать. Помните?

Гермиона потупила глаза.

— Тем более, что той ночью одного раза вам должно было хватить, — сказал Сириус, и тут Гермиона гордо вскинула голову.

— И что? Влюбленной девушке нельзя поцеловать своего возлюбленного? Пусть даже он и не отвечает ей взаимностью и целует других? — гневно спросила Гермиона, чей голос звенел, как натянутая струна.

Сириус молчал.

— Мисс Грейнджер, — начал Сириус-Снейп, — если бы я не бросил ваше имя в Кубок, вы бы до сих пор страдали. А теперь у вас есть солидное отвлечение от ваших чувств.

— Да, но...

— И я жду от вас выполнения остальных обещаний, — сказал Сириус жестко. — Вы могли сегодня погибнуть. Я мог все рассказать Дамблдору. Я не смогу давать вам намеки, как пройти то или иное испытание, впрочем, также как и решать загадку распространения странного звука в разных средах распространения. Все понятно?

Сириус смотрел на Гермиону и видел, как выражение ее лица стремительно меняется.

Сперва лицо Грейнджер исказила гримаса гнева, затем ее озарило прозрением, а потом она с такой теплотой и нежностью посмотрела на Сириуса, что последний даже немного покраснел.

— Не говорите ничего, — сказал Сириус, который прекрасно знал, что вопли, издаваемые яйцом, обретут смысл, если опустить яйцо в воду, так как еще в школе знал русалочий язык и любил постебаться как над морскими гадами, так и над озерными, когда особо было нечего делать и Снейпа не было поблизости, чтобы его помучить в прекрасные далекие школьные годы.

— Все, идите, — сказал Сириус, который так и не мог понять, почему сейчас столь сильно его губы жжет от такого давнего поцелуя и прикосновения Гермионы. — И сделайте грустное лицо. Я ведь вас отчитал все-таки.

Сириус не успел даже дернуться — Гермиона подалась вперед и заключила его в такие крепкие объятия, что Блэк чуть не пукнул.

Сириус не понимал, что с ним происходит, но он вдруг обмяк и уткнулся носом в ее волосы, почувствовал, что они пахнут духами "Шакира", и с силой втянул ее запах, каждой частичкой своего тела впитывая тепло Гермионы.

Но прекрасный миг прошел, и Сириус только и увидел, как за Гермионой закрылся портрет, а сам он стоит в холодном и пустом коридоре.

* * *

Утром Сириус проснулся от какого-то совсем немыслимого сна, в котором фигурировала Гермиона, и почувствовал такую эрекцию, которой у него не было уже очень давно.

— Мерлиновы трусы, — сказал Сириус и протопал в ванную.

Приняв холодный душ, Блэк почувствовал себя лучше, но навязчивая мысль о Гермионе не желала покидать его голову.

За завтраком Сириус долго ковырял вилкой в тарелке и последним ушел из-за стола, хотя толком ничего не съел.

Сириус старался не смотреть в сторону Гермионы, но ловил себя на мысли, что невольно таращится на девушку, когда она того не замечает.

На уроках Сириус был рассеян, благо занятий у четвертого курса у него по расписанию не было.

А вечером его к себе впервые за долгое время вызвал Дамблдор.

— Входите, Северус, — улыбаясь, пригласил директор, и Сириус в который раз оказался в красивом круглом директорском кабинете.

Феникс Фоукс негромко вскрикнул, приветствуя Сириуса, а сам Блэк почувствовал, что в кабинете Дамблдора пахнет дымом, словно кто-то разжег камин дровами из яблони.

Альбус восседал на своем кресле и шуршал бумагами.

— Директор, — сказал Сириус, пытаясь придать своему голосу больше льда и отчужденности, чем было на самом деле.

— Как дела, Северус? — спросил Дамблдор. — Я слышал, с магией снова есть проблемы?

— Опять Филч стучит? — подколол Сириус. — А она, в общем-то, и не вернулось. Тогда Люмос наколдовал, и всё.

— Ого, — сказал Дамблдор.

— Да.

— Ну, вы не будете против, если я вас обследую?

— Нет, прошу вас.

Дамблдор встал и принялся махать палочкой, как и в прошлый раз. Воздух вокруг Сириуса стал трещать, вибрации и эманации, даже в некотором роде аффирмации, расходились во всё стороны, дрожали стены, дрожал сам Сириус, Альбус бормотал руны, и Блэк, глядя на него, понимал, что результат будет неизменным.

— Ну, — сказал Дамблдор, закончив, — палочка при вас?

Сириус достал палочку.

— Пробуйте.

— Простейшее? — спросил Блэк.

— Да что угодно, пробуйте.

Сириус подумал о том, как его обнимала Гермиона, как она ночью, пьяная, пришла к нему в комнату и поцеловала...

— Экспекто Патронум!

С палочки Сириуса сорвалось нечто крупное, похожее на кошку.

— Это же... Это... Книззл... — залопотал Сириус, понимая, чей рыжий уродливый кот стал его патронусом.

— Любовь, — мечтательно произнёс Дамблдор.

Сириус не знал, что и думать, тем более не нашёлся, что сказать старому волшебнику — его словно молнией поразило.

— А теперь, — Дамблдор вскинул руку с палочкой, направленной на Сириуса. — Риктумсемпра!

— Протего! — вскричал Сириус, и заклинание щекотки отлетело от его волшебного щита в сторону.

— Поздравляю, Северус, — сказал Дамблдор и довольно улыбнулся. — Не буду копаться в ваших сердечных делах, но та, кто сделала вас снова магом, заслуживает вашего внимания. Берегите её.

Сириус просто кивнул.

* * *

Сириус шёл вдоль опушки Запретного леса. Под ногами шелестела сухая листва, светило солнце. Утро выдалось морозным, и Сириус, пытаясь разобраться в себе, отправился на столь раннюю прогулку.

Да, он определённо испытывал чувства к Чизуру Кагура. Но это было как плотское влечение, страсть, праздник. Фейерверк. А если запускать фейерверки каждый день, спустя неделю они станут простой обыденностью.

Потом Сириус вспомнил Элду. Эта дама вызывала у него большие чувства, но она была не одна — дочь, муж, бизнес. А Сириус был уже не столь гадок, чтобы разбивать семьи ради удовлетворения своих каких-то там ненужных плотских желаний. Однако в глубине души Сириус понимал, что с Элдой будет рост личностный и отношенческий, что и будни с ней станут праздником, а это и есть счастье, о котором можно только мечтать.

Сириус вдыхал вкусный, почти сладкий воздух, ощущал ноздрями запах прелой листвы, слышал шум ветра в лесу и крики Хагрида, который поил коней Шармбатона виски и сам пил свой самогон.

— Стоять! А ну! Сейчас в лоб дам, скотина!

— И-и-иго-го! — стенали лошади.

Потом раздалась пара звонких ударов, послышался плеск жидкости, и всё стихло.

Сириус невольно рассмеялся такой весёлой сцене утреннего кормления волшебных лошадей, подобрал несколько красивых опавших листьев местного меллорна, посаженного когда-то давно и привезённого из-за моря самим Мерлином, и отправился дальше.

Хагрид возобновил ругань на лошадей; до Сириуса доносился запах алкоголя, но думал он об аромате волос Гермионы, о вкусе её губ и тепле тела.

— Нет! — резко сказал Сириус самому себе. — Не смей. Она ещё школьница!

И тут он увидел то, чего не должно было быть в этом месте — по тропинке от домика Хагрида к школе шёл Барти Крауч.

Мистер Крауч был одет в длинную дорожную мантию, заляпанную по самые колени, и двигался как-то странно, словно ему что-то мешало.

Сириус насторожился и достал палочку. Он помнил о предупреждении Дамблдора и поспешил к Краучу, который уходил от него всё дальше.

— Мистер Крауч! — позвал Сириус.

Крауч обернулся и быстро скрылся в лесу, словно спрятался.

Сириус рванул туда, но ничего и никого не заметил.

"Странно, — подумал Сириус. — Думаю, стоит рассказать обо всём Дамблдору".

Как только Сириус пошёл в замок, сзади раздался шорох. Он круто обернулся, а потом увидел вспышку заклинания, и всё поглотила тьма.