Их секрет (гет)

Наступил декабрь. Погода стала совсем холодной и промозглой — если раньше ученики частенько выходили на улицу в перерывах между занятиями, то теперь предпочитали оставаться в школе. Но все равно, даже сидя в теплом классе, можно было услышать глухие завывания ветра на улице.

В такие моменты Гермионе почему-то казалось, что здесь, внутри замка, они словно отрезаны от всего остального мира. Как будто бы среди всех опасностей и проблем, которые ждут их снаружи, Хогвартс — единственный островок уюта и тепла.

Но это, конечно же, было не так. Хоть металлические кольца исчезли, Гермиона прекрасно понимала, что это лишь временное явление. И что все возобновится, как только нужно будет выполнить задание до конца.

Но главное, что ситуация больше не была безвыходной. Растение пришло, и теперь осталось приготовить антидот. Задача это была не из легких, но Гермиона предпочитала отгонять от себя все тревожные мысли и не задумываться пока о результате, а концентрироваться на пошаговых действиях. Она верила, что они со Снейпом добьются успеха. Ведь только в этом случае все получится — она выполнит задание, и Гарри при этом не пострадает.

И все-таки, приготовление антидота занимало достаточно времени. Они с профессором могли заниматься этим только вечером, и порой задерживались до двух или трех часов ночи. Поскольку рецепта не существовало, им приходилось самим создавать его, выверяя нужную формулу. Они добавляли ингредиенты в разных пропорциях, меняли их очередность и количество, перемешивали тоже по-разному, но пока желаемого результата не удавалось достичь.

Гермиона также заметила, что Снейп стал еще более нервным и раздраженным в последнее время. Но спросить, в чем дело, она не решалась — уж слишком был очевиден ответ. Конечно, он ничего ей не скажет.

На сегодня Снейп также назначил встречу. Гермиона узнала об этом внезапно, ощутив горячую вибрацию в кармане от галеона, и эта новость застала ее врасплох — на сегодняшний вечер у нее были совершенно другие планы. Она хотела провести его с Гарри, и сейчас ждала его в гостиной после тренировки.

Ее взгляд быстро скользнул к часам, висящим на стене. Нужно скорее уходить, пока игроки не вернулись, иначе возникнут вопросы. Все-таки дело, которым они занимаются со Снейпом, не терпит отлагательств, и ради него она будет делать все, что в ее силах.

Гермиона поднялась и направилась к выходу из гостиной, ощущая, как напряжение медленно охватывает все ее тело. И вдруг, уже у самого выхода, портрет Полной дамы отъехал в сторону, и она застыла в шаге от него, столкнувшись нос к носу с Гарри.

Он был один. Его лицо немного раскраснелось, а волосы растрепались из-за ветра.

Гарри не ожидал увидеть ее. Эмоции сменились на его лице быстро, как вспышка: сначала удивление, потом радость.

И только от одного взгляда на него Гермиона почувствовала, как ее собственная радость, непонятно откуда взявшаяся, подхватывает ее и отрывает от земли. За мгновение те мысли, которые до этого пожирали ее, вдруг показались чем-то совершенно незначительным и легко решаемым.

— А ты куда? — Гарри слегка приподнял брови и все-таки прошел вперед. Гермиона обернулась к нему.

— Да нет, я просто…

— Пойдем, — он коснулся ее руки, увлекая за собой.

Гермиона не смогла ему отказать. Она понимала, что Снейп уже ждет ее, и что надо уходить, но в тоже время совершенно не хотела этого.

— Как прошла тренировка? — спросила она, присаживаясь рядом. В голове тем временем творился полнейший хаос, и ей хотелось выиграть немного времени таким образом.

Но Гарри, ничего не подозревая, расслабленно облокотился о спинку дивана.

— В целом, неплохо, — бодро заметил он. — Было бы вообще отлично, если б под конец Джинни не запустила в Рона квоффлом…

— Что?.. — переспросила Гермиона отстраненно.

Гарри передернул плечами и заметил со вздохом:

— Не знаю, они снова что-то не поделили. Я всю тренировку пытался их помирить, но…

Он продолжил рассказ, но Гермиона больше не слушала. Ее вдруг охватило странное чувство одиночества. Как бы ей хотелось обсудить с ним то, что действительно ее волнует. Как бы ей хотелось наконец рассказать ему всю правду. Но сделать это было невозможно — для нее это означало смерть.

Гарри тем временем осекся и повернул голову вбок — это Рон привлек его внимание. Он влетел в гостиную, и, бегло осмотрев комнату, направился к ним с Гермионой.

— Просто бред какой-то, — буркнул он себе под нос, и тяжело опустился на диван рядом с девушкой.

Гермиона тут же заметила огромное красное пятно у него на лбу. Однозначно, Джинни лучше не злить.

— Может ты все-таки расскажешь, что произошло? — спросил Гарри.

Рон тут же подался вперед, чтобы видеть друга, и возмущенно прошептал:

— А то, что Джинни совсем уже взбесилась! Ей, видите ли, не нравится, что я влезаю в их с Дином отношения! Но я не согласен, и считаю, что, как старший брат, имею право знать, что у них там происходит!

На этом моменте Гарри перестал интересоваться разговором и со вздохом откинулся на спинку дивана. Значит, ничего серьезного не произошло. Они уже так привыкли к вечным стычкам Рона и Джинни, что теперь это не вызывало особой реакции. Тем не менее, Гермиона сочла нужным в очередной раз объяснить Рону его неправоту.

— Но это же очень деликатное дело, — настоятельно заметила она. — Нельзя просто так донимать ее расспросами, нужно выбрать подходящий момент. А ты наверняка спросил не вовремя, еще и жевал какое-нибудь яблоко при этом!

Рон вспыхнул.

— Не жевал я никакого яблока! И это был вполне себе подходящий момент… — Уизли вдруг осекся и замолчал, уставившись в одну точку.

Гарри с Гермионой переглянулись.

Тем временем портрет Полной дамы отъехал в сторону, и в гостиную вошла Джинни. Гермиона сразу заметила, что с ней не все в порядке — взгляд блуждающий и растерянный, а лицо раскраснелось так, как будто бы она только что плакала.

— Джинни, — позвала Гермиона, и махнула рукой, показывая, чтобы она подошла.

Джинни замерла на полпути и покосилась на Рона, словно бы его присутствие ее удерживало, но потом все-таки направилась к ним и села на диван рядом с Гарри. Пару секунд никто не нарушал тишины, но потом Джинни не выдержала и выпалила:

— Можешь радоваться, Рон, ты добился своего! Мы с Дином расстались!

— О, — Рон удивленно вздохнул, намереваясь, очевидно, еще что-то сказать, но замер под предостерегающим взглядом Гермионы. — Да нет, я не…

Джинни недовольно уставилась на него, как бы давая понять, что ни капельки не верит в искренность его слов.

— Ага, — она раздраженно передернула плечами. — Ведь это же не ты был против того, чтобы я с ним встречалась…

Рон хмыкнул.

— Мне просто не нравилось, что вы всюду демонстрировали свои отношения…

Джинни махнула на него рукой и повернулась к Гарри.

— Может, устроим в субботу отборочные и найдем нового охотника? — осведомилась она полушутливо-полусерьезно.

Гарри усмехнулся и кивнул.

— Ну да, а Дин попросит заменить тебя. И на чью сторону мне становиться?

— По-моему, это очевидно, — заметила Джинни, приподняв брови.

Гарри покачал головой.

— Вот поэтому я против личных отношений в команде. Не надо было вообще их начинать…

Джинни пожала плечами и со вздохом поднялась.

— Ох, Гарри, если бы ты только сказал это раньше, может, ничего бы и не было, — она развернулась и направилась к лестнице в спальню девочек.

Гермиона проследила за ней взглядом, тут же отметив, что зря беспокоилась о ее душевном состоянии. Джинни никогда не переживала о чем-то длительное время, и ко всему относилось легко, будь то завал по учебе, расставание с парнем или всемирный потоп.

Галеон тем временем снова отдался жжением в кармане. Гермиона поднялась.

— Ладно, мне тоже пора…

— Ты куда? — Гарри выглядел удивленным.

После секундной паузы Гермиона ответила:

— В библиотеку. Нужно помочь мадам Пинс с составлением каталогов, и…

— Хочешь, я пойду с тобой? — живо предложил Гарри и уже подался вперед, намереваясь встать, но Гермиона мягко покачала головой.

— Не стоит, я сама справлюсь.

Гарри застыл. Он явно был сбит с толку, но ничего не сказал. А его взгляд, до этого излучавший тепло, вдруг стал пустым.

— Ладно.

Гермиона кивнула и направилась к выходу из гостиной. Лгать было невыносимо. Если бы только Гарри мог знать правду — все было бы куда проще. Но она не могла ничего сказать.

Гермиона вдруг почувствовала усталость — хотелось закрыть глаза, и лежать с пустой головой, без всяких мыслей. Но вместо этого ее ожидала работа над антидотом.

Конечно, ее не удручал сам факт работы над ним. Умственный труд был даже привычен — она никогда не щадила себя и полностью отдавалась процессу во время учебы. Ее пугало другое. Неизвестность.

В этот раз перед ней не лежал учебник с пошаговой инструкцией. В этот раз она помогала Снейпу создать то, что не создавал никто до этого. Они пыталась создать то, чего попросту не существует.

Тем не менее, она постаралась отогнать от себя все плохие мысли. Уже завтра они пойдут в Хогсмид, и у нее будет достаточно времени, чтобы отдохнуть и провести его с Гарри.

* * *

— Люмос!

Ее губы двигались почти бесшумно.

Гермиона шла по коридору к кабинету директора. Во время сегодняшнего вечернего обхода она не встретила ни единого нарушителя — как видно, слухи о случившемся с Кэти Бэлл все-таки расползлись по школе; многие были напуганы, и предпочли остаться после отбоя в гостиных.

Гермиона до сих пор не могла отойти от шока. Вот тебе и долгожданные выходные! Сегодня они лишь успели заскочить в пару магазинов перед походом в паб, а потом произошел несчастный случай с Кэти. Ей снова вспомнилась эта картина.

Заснеженный двор Трех метел. Крупные, белые хлопья снега, режущие глаза, и серое ожерелье, выделяющейся темным пятном на снегу. А потом крик — совершенно дикий, и тело Кэти, парящее высоко над землей.

Кто же сделал это с ней?

Гарри был уверен, что во всем виноват Малфой. Именно так он и сказал МакГонагалл, но это ни к чему не привело — требовались доказательства, а их не было. Гарри полагался на то, что видел Малфоя еще перед началом учебного года в магазине «Горбин и Беркс». Он вышел оттуда с каким-то свертком, в котором вполне могло находиться проклятое ожерелье.

Но Гермиона пока что не могла решиться на такие скоропостижные выводы — ей хотелось рассуждать непредвзято, хоть и вероятность того, что это мог сделать Малфой, она не отрицала.

В чем она была уверена, так это в том, что покушение было совершено так, как будто бы преступник и не надеялся на положительный исход, это скорее был жест отчаянья. Ведь даже если бы Кэти не дотронулась до ожерелья, ей все равно не удалось бы пронести его в школу — Филч с этого года проверяет всех с детекторами. Так что покушение явно совершил человек, который слишком боится, и эмоции одолевают его настолько, что он едва может соображать.

Гермиона слегка поморщилась и встряхнула рукой с зажженной палочкой — та уже начала затекать от напряжения. Остался последний этаж — он был заброшен еще со времен их поступления в Хогвартс, и здесь никогда не велись уроки.

Впереди была просто непроглядная темень. Пусто и тихо. Как будто все вокруг вымерли.

Гермиона, на секунду замешкавшись, решила не проверять его на наличие студентов — вряд ли кому-то пришло бы в голову здесь околачиваться. И она уже развернулась, намереваясь вернуться, как вдруг услышала чей-то голос. А потом плач. И еще. Где-то лилась вода.

Источник звука мог быть лишь один — туалет Плаксы Миртл. Гермиона, стараясь ступать бесшумно, направилась к нему. Отсюда она все еще слышала голоса, но не могла разобрать слов. Только шум воды, монотонный и раздражающий.

Наконец она подошла к двери и услышала шепот Миртл.

— Не надо, ну не надо… Ты можешь рассказать мне абсолютно все…

Гермиона сильнее прильнула к деревянной створке, ощущая щекой ее шершавость.

— Ничего не получается, — процедил Малфой, и Гермиона невольно вздрогнула от тона, каким это было произнесено. В нем сквозило абсолютное отчаяние. — У меня не получается выполнить то, что он хочет…

Малфой снова заплакал. Гермиона стояла, не двигаясь, и дышала осторожно, боясь выдать свое присутствие.

— У меня не получается… — снова раздался его голос. — Но если я не сделаю этого, то…

Он умолк. Миртл тоже ничего не говорила. Гермиона напряженно ждала, что Малфой добавит что-то еще, но он молчал, и лишь периодически всхлипывал.

Тогда она все-таки отошла от двери и медленно направилась к лестнице. Услышанное все еще отдавалось в ушах. Да, Малфой совершил ужасный поступок. Но, судя по всему, он не хотел этого.

И Гермиона вдруг осознала, что понимает его. Ведь Волан-де-Морт тоже применил к ней физическое насилие, чтобы она выполнила его волю, и теперь ей приходится тратить так много времени на то, чтобы изобрести антидот. Что, если и с Малфоем он проворачивает тоже самое?

Ей вспомнился их недавний разговор в поместье — тогда Малфой чрезвычайно гордился тем, что получил метку. Но что, если теперь его мнение изменилось? Может быть, до него наконец дошло, что Волан-де-Морт просто использует их, и подчинение ему абсолютно не сулит выгоды?

Погруженная в свои мысли, Гермиона не сразу обратила внимание на фигуру впереди. Она замедлила шаг и присмотрелась — навстречу ей действительно шел Гарри.

Она подошла к нему и сказала, усмехнувшись:

— Что ж, все-таки не обошлось без нарушителей сегодня…

Гарри усмехнулся уголком рта, и ничего не сказал. Еще вчера он выглядел таким беззаботным, а теперь, после посещения Дамблдора, на него словно комом навалилась усталость.

— Как прошло занятие? — спросила Гермиона уже серьезнее.

Гарри стал рассказывать ей о воспоминании, увиденном сегодня. Они обсуждали это по дороге в Башню старост, но у Гермионы было чувство, что Гарри какой-то отстраненный. Все было не так, как раньше — Гарри отвечал коротко, и снова погружался в молчание, хотя, Гермиона была уверена, воспоминания Дамблдора заслуживали большего внимания.

— О чем ты думаешь? — тихо спросила она, опустив глаза.

— Я просто… — Гарри умолк, словно взвешивая мысленно, стоит ли об этом говорить. Потом вздохнул и продолжил: — Просто… все думал о том, кто мог передать ожерелье Кэти. И… вспомнил, как ты говорила, что видела Малфоя в поместье…

Гермиона внутренне напряглась. Она не хотела начинать этот разговор сейчас — день и так выдался не из легких, и ей бы не помешало отвлечься от плохих мыслей. Но Гарри, судя по всему, был слишком сильно поглощен ситуацией с Кэти, чтобы так просто смириться.

— Да, я видела его там, — наконец ответила Гермиона. — Ведь это же поместье его тётки…

Гарри нетерпеливо кивнул.

— Но он наверняка не ради нее туда приходил. А ради Волан-де-Морта. И значит… у него есть метка?

Гермиона, немного поколебавшись, все-таки ответила:

— Есть.

Гарри резко повернул к ней голову, но Гермиона не ответила на его взгляд.

Он промолчал. И несмотря на то, что они продолжили идти рядом по темному коридору, Гермионе показалось, что Гарри внезапно отдалился от нее на сотни миль.

— Почему ты не сказала МакГонагалл? — спросил он спокойно. — Ведь я упоминал о том, что видел Малфоя в магазине "Горбин и Беркс"...

Гермиона вздохнула.

— Да… а потом выяснилось, что Малфоя не было в Хогсмиде, поскольку он отбывал наказание у МакГонагалл.

— Гермиона, он — Пожиратель смерти, — отрезал Гарри. — К тому же, если Волан-де-Морту понадобилось бы убить кого-то, кто находится в школе, ему как раз удобно было бы использовать ученика для этой цели!

Гермиона ничего не ответила, глядя прямо перед собой в темноту. Палочка освещала ее путь лишь на следующие два шага, образуя небольшой островок света, но не позволяя увидеть дальше.

Она никогда не боялась темноты. Еще в раннем возрасте спокойно засыпала одна, снисходительно вспоминая страхи сверстников о монстрах под кроватью. Но после плена в поместье все изменилось. Теперь темнота парализовывала ее, и она снова перемещалась в сырую камеру. Ей казалось, даже воздух вокруг становился тяжелее.

Гермиона почувствовала, как дрожь в руке усилилась, и на секунду прикрыла уставшие веки.

На самом деле, она не собиралась останавливать Гарри. Если он намерен разоблачить Малфоя перед директором — пусть. Только вряд ли у него получится что-то доказать — ведь метка Малфоя скорее всего скрыта заклинанием точно так же, как и ее.

Но, если предположить, что это не так, что тогда станет с Малфоем, если Дамблдор исключит его из школы? Что Волан-де-Морт сделает с тем, кто не оправдал его ожиданий?

Она не знала, как далеко он может зайти в своей жестокости, но в любом случае ничем хорошим для Малфоя это закончиться не могло. И, застав его сегодня рыдающим в туалете, она почувствовала, как это затронуло что-то такое же болезненное внутри нее.

Темная магия была способна на такие вещи, которых они даже не могли себе вообразить. Она уже безвозвратно изменила ее, искалечив ее разум и тело. То, что в конце концов она освободилась из плена, ее свобода — все это иллюзия. На самом деле она все еще в камере подземелья. И Волан-де-Морт управляет ею вне зависимости от расстояния.

Все еще пытаясь справиться с дрожью, Гермиона повернулась к Гарри и посмотрела на него.

— Я согласна с тобой, Гарри, но послушай… — заговорила она. — Возможно, Малфой не хочет этого делать. Возможно, Волан-де-Морт заставляет его…

Гарри взглянул на нее со странным выражением.

— Мы точно говорим об одном и том же человеке? Я уверен, Малфой мечтал о метке, и теперь…

— Нет… — Гермиона взяла его за руку и заставила остановиться. Гарри повиновался, но теперь смотрел на нее, слегка нахмурившись. — Я только что патрулировала школу, и услышала, как кто-то плачет в туалете Плаксы Миртл. Это был Малфой. Он там чуть ли не в истерике бился и говорил, что не хочет этого делать, но обязан повиноваться Волан-де-Морту! Понимаешь?

Гарри какое-то время смотрел на нее, не мигая, а потом выпустил ее руку и снова начал идти вперед. Гермиону немного сбила с толку его реакция, но она, стряхнув с себя оцепенение, поспешно догнала его.

— Гарри…

Он сдавленно перевел дыхание.

— Раскаивается Малфой, или нет, он уже сделал свой выбор. И вообще, Гермиона… откуда столько сочувствия к Пожирателю смерти? — его губы сжались.

Эти слова впились внутрь, словно иглы. Хоть Гарри и обвинял Малфоя, у нее было ощущение, что он обвиняет ее.

Гермиона невольно выпрямилась.

— Нет, Гарри, ты не понимаешь. Дело не в том, раскаивается Малфой или не раскаивается. А в том, что, скорее всего, Волан-де-Морт применил к нему физическое насилие, чтобы заставить его отдать ожерелье Кэти. Если Малфой действовал не по своей воле, он невиновен. Он всего лишь живое орудие Волан-де-Морта — настоящего преступника!

Гарри поморщился.

— Не думаю, что Малфой — жертва в этой ситуации. Скорее всего, он с превеликим удовольствием выполняет все приказы Волан-де-Морта, — бросил Гарри, помогая ей ступить на лестницу. — Мы не можем допустить, чтобы по школе разгуливал Пожиратель. И мы не будем скрывать это от Дамблдора только потому, что Малфой разжалобил тебя слезами…

В этот момент лестница, на которую они ступили, резко поменяла направление, и Гарри умолк. Гермиона посильнее ухватилась за перила. Слова Гарри шокировали ее — раньше он никогда не говорил с ней в таком тоне.

— Я не против того, чтобы рассказать Дамблдору, — спокойно ответила она. — Конечно, это необходимо, чтобы обезопасить школу. Я просто пытаюсь объяснить тебе, что Малфой мог совершить это не по своей воле.

Гарри пожал плечами, показывая, что его это не интересует.

В последнее время они виделись нечасто, и каждый раз Гермиона ждала встречи с ним, как чего-то совершенно особого. Но теперь стоило признать, что эти встречи не приносили ей удовольствия. От Гарри исходили лишь холод и раздражение. Казалось, достаточно одного неосторожного слова, чтобы вывести его из себя.

Гермиона, конечно, знала, почему так происходит. Но она никак не могла на это повлиять из-за проклятия. Поэтому в какой-то момент, устав от бесконечных терзаний, она просто смирилась.

Смирилась с холодностью Гарри в ответ на ее скрытность. Это отошло на второй план. Единственное, вокруг чего сосредоточились все ее усилия и помыслы, было не дать плану Волан-де-Морта сбыться.

Приготовить антидот. И спасти Гарри.

Лестница тем временем примкнула к коридору, и Гермиона ступила на каменный пол. Ее комната находилась всего в паре минут ходьбы, и она испытала невольное облегчение от того, что скоро этот разговор кончится. Все это время, что они провели в молчании, Гарри, судя по всему, тщательно обдумывал ответ, потому что, как только они подошли к ее комнате, он сказал:

— Ты, как и все остальные девушки, слишком сентиментальна. Увидела чьи-то слезы, и все, думаешь, он ни в чем не виноват. Но, я считаю, всегда можно найти выход. А вот так подчиняться тому, кого презираешь, я бы просто не смог.

Гарри ушел, и Гермиона не стала его останавливать. Он был радикален и непримирим, как и всегда.

* * *

Была уже глубокая ночь, когда Гермиона внезапно проснулась от ощущения сильного холода. Она распахнула глаза, и напряженно сощурилась в темноте, естественно, ничего не видя.

Где я?

Спустя пару секунд, когда глаза все-таки привыкли к темноте, она увидела очертания предметов, находящихся в комнате, и немного успокоилась. Но это совершенно не объясняло ее ощущений…

Она выдохнула и торопливо провела рукой по кровати, словно желая убедиться в ее реальности. Это не помогло — ощущения были такие, словно под ее спиной снег. Настоящий. Такая колкая, рассыпчатая крошка. Всё тело отнялось и заледенело, но левая рука, наоборот, пылала огнем, вызывая желание опустить её в холодную воду.

Стараясь побороть прилив унизительной, тошнотворной паники, Гермиона зажмурилась и выдохнула снова. Зачем-то начала прокручивать в голове мысли о том, что это может быть только жар, обычная простуда и ничего более, но обмануть себя не получилось. Потому что эти ощущения нельзя было спутать ни с чем другим.

Это Волан-де-Морт. И он хочет, чтобы она завершила начатое. Уже сейчас.

Гермиона резко откинула одеяло, встала и направилась в ванную, прихватив с тумбочки волшебную палочку. В ванной комнате горел свет — она не выключала его даже ночью.

Ее била сильная, безудержная дрожь, но она старалась игнорировать это. Только посильнее сжала палочку бесчувственными пальцами и произнесла согревающее заклинание. Чётко и упрямо. Оно, конечно, не сработало — эти чары не могли соревноваться с магией Волан-де-Морта.

Не то чтобы это удивило Гермиону — она ожидала чего-то подобного, но до последнего не хотела признавать поражение. Она подошла к раковине и опустила руки под горячую воду. Но снова не почувствовала ничего. Этот пронизывающий холод был внутри нее, и никак не желал уходить.

Тогда Гермиона закрутила кран и прислонилась к стене. Она не знала, что делать, но понимала одно: она ни за что не даст Гарри пыльцу, пока не будет готов антидот. Она ни за что не воплотит в жизнь ужасный план Волан-де-Морта.

Однако, стоило подумать об этом, и в голове прозвучал другой голос, уже не такой решительный и уверенный: антидот не готов… И неизвестно, когда будет, тогда как боль уже медленно распространяется по всему ее телу.

Гермиона застыла, напряженно глядя прямо перед собой, и не видя ничего. Она вздохнула пытаясь унять бешеную дрожь по всему телу, и опустилась на холодный пол.

* * *

На следующий день Гермиона проснулась от ощущения жжения в кармане. Этого оказалось достаточно, чтобы ее разбудить — в последнее время она спала очень чутко.

Какое-то мгновение, пока она отходила от сна, ее лицо оставалось спокойным, но стоило ей окончательно проснуться, и на нем отразились все те мысли, что беспокоили ее ночью. Она мучительно нахмурилась.

Разговор с Гарри. Воздействие Волан-де-Морта через метку, чтобы заставить ее выполнить задание. Неудачи в приготовлении антидота…

Она слегка встряхнула головой, и встала так резко, что перед глазами заплясали тени. Пару секунд она не двигалась, облокотившись о стену, а потом вернулась в свою комнату. Какой бы разбитой она себя не чувствовала, ей нужно отправиться в лабораторию Снейпа прямо сейчас. Она провела с ним достаточно времени, чтобы убедиться: среди всего прочего, чего он терпеть не может в этой жизни, опоздание занимает далеко не последнее место.

Поэтому уже спустя полчаса она спустилась в подземелья Слизерина. Боль в руке хоть и не исчезла совсем, но сейчас хотя бы стихла до слабой пульсации. Гермиону это невероятно обнадежило — ей не хотелось, чтобы Снейп узнал о ее состоянии. Пусть лучше его внимание будет сосредоточено на приготовлении антидота.

Когда она зашла в лабораторию, там уже вовсю кипела работа. Воздух был густым и тяжелым от смешанных ароматов сушеных трав и других ингредиентов. В последнее время Гермиона работала с ними так часто, что уже могла определить каждый из них по запаху. Самый явственный источали плоды Картеры — растения, что привез дядя Невилла. Она также почувствовала характерную горечь морской луковицы, жженый запах скорлупы огневицы и что-то еще, что ей не удалось сразу определить.

Гермиона приблизилась к Снейпу, не обращая внимания на пар, исходящий от котла. Перед ним на столе лежала доска с аккуратно нарезанными ингредиентами, чуть поодаль стояли весы. Гермиона почувствовала укол вины за свое опоздание, в груди неприятно потяжелело. Обычно нарезка ингредиентов входила в ее обязанности.

— Доброе утро, — сказала она, превозмогая неловкость.

Снейп лишь на секунду отвлекся от своей работы, чтобы кинуть на нее равнодушный, отстраненный взгляд. Гермиона подавила вздох, это каждый раз так ее задевало… Наверное, именно такой взгляд Снейп бросил бы на мебель, или на какой-то другой предмет интерьера, — взгляд совершенно машинальный, не выражающий ни интереса, ни эмоций.

Но зато это дало Гермионе возможность наблюдать за ним. На нем была, как и всегда, длинная черная мантия. Лицо Снейпа никогда не казалось Гермионе особенно красивым, но оно чем-то привлекало ее. Особенно сейчас. Когда он занимался зельеварением, то словно преображался: в глазах появлялся сосредоточенный блеск, он не совершал ни одного лишнего движения, все делал быстро, и без суеты…

Во время школьных занятий Снейп был совсем другим. Происходящее почти его не занимало. Он медленно перемещался по классу, скрестив руки на груди. Время от времени он останавливался рядом с котлом, у которого работал один из учеников, чтобы оценить его зелье. Увиденное почти всегда его не удовлетворяло. Да и в целом преподавание не нравилось Снейпу. Нет. Это была лишь мучительная обязанность, которую он отчего-то вынужден исполнять.

Многие критиковали Снейпа за его методы преподавания, но никто не посмел бы назвать его плохим зельеваром. Его мастерство в этой области признавали все — даже те, кто его ненавидел. И, конечно, его способности не шли ни в какое сравнение с попытками студентов. Снейп раздражался оттого, что у них не получаются даже простенькие зелья, тогда как сам он мог сварить что угодно! Он не обладал достаточной терпеливостью, чтобы снизойти до них и суметь чему-то научить.

— Вы добавили листья драконьего дерева в этот раз? — спросила Гермиона. Столь длительное молчание ее напрягало.

Снейп поджал губы, словно этот вопрос ему не понравился, а затем кивнул.

— Да, это... весьма полезное растение с рядом целебных свойств. А что касается вас… не слишком-то вы торопились, мисс Грейнджер. Я отправил вам сообщение уже давно, и даже не знаю, чем объяснить вашу неспешность. Быть может, вы недостаточно мотивированы? — он ухмыльнулся, глядя ей в глаза.

В тот же момент Гермиону снова пронзило болью в предплечье. Из груди вырвался нервный смешок.

— Я мотивирована более, чем достаточно, — ответила она. — Могу я приступить к работе?

Снейп передернул плечами.

— Приступайте. Без вашей способности нарезать ингредиенты мне совершенно не обойтись…

Гермиона подавила вздох раздражения и придвинула к себе доску. «Думай об антидоте, — мысленно приказала она себе. — Только это имеет значение, и ничего больше».

И вдруг нож выпал из ее руки, с шумом приземлившись на пол.

Гермиона машинально схватилась за предплечье правой рукой, наклонившись вперед, и зажмурилась. Боль была такой, словно внутрь кто-то вогнал металический стержень. Она прерывисто выдохнула, и открыла глаза. Все тело пульсировало, но боль постепенно начала стихать. И с каждым новым толчком, возвращавшим ее в реальность, к Гермионе приходило осознание, что у нее не получилось скрыть это от Снейпа.

В два шага он обошел огромный котел, который их разделял, а затем замер, словно наткнувшись на препятствие. Удивление молнией промелькнуло в его глазах, и так же быстро исчезло. Он понял, что означает ее состояние. Его губы изогнулись, выражая досаду.

Гермиона выпрямилась, не отнимая правой руки от предплечья. Теплая ладонь как будто уменьшала боль, отголоски которой еще чувствовались в теле.

— Времени нет, — пробормотала она тихим голосом. — Боль пройдет только в том случае, если я выполню задание. Но я не могу сделать это без антидота...

Снейп ничего не ответил. Он смотрел в сторону, напряженно размышляя. Его нахмуренные брови образовали складку на бледном лбу.

— Я просто… если бы я только знала, что мы делаем не так, — снова заговорила Гермиона. — Но я не понимаю! Ведь растение Картеры идеально подходит для создания антидота…

Она умолкла, так и не дождавшись реакции от Снейпа. Отчаянные мысли с каждой секундой все сильнее впивались в ее мозг. Гермиона вздохнула и повернула голову, на миг закрывая глаза. Она слишком устала. Недавняя ссора с Гарри, бессонная ночь, боль — все это вместе придавило ее, как плитой, сделав неспособной к поиску решения.

Снейп, между тем, нетерпеливо выдохнул, и наконец перевел на нее колючий взгляд темных глаз.

— Значит, надо выяснить, что мы делаем не так, — произнес он. — Придется и вам потратить на это немного времени. Я, конечно, понимаю, что развлекаться с Поттером куда приятнее, но…

Гермиона уставилась на него, изумившись столь внезапному обвинению. Дыхание замерло в горле, и она смогла лишь пролепетать:

— При чем тут Гарри, я не понимаю…

Снейп слегка пожал плечами, и быстро вернулся на свое место. Он словно хотел восстановить между ними прежнее расстояние.

— Вы как будто не осознаете всю серьезность ситуации. Ваша жизнь зависит от приготовления антидота! Вам следует сосредоточиться на этом занятии, чтобы добиться результата! А вы вместо этого преспокойно разгуливаете по Хогсмиду с Поттером, как будто мы с вами не ограничены во времени, как будто вам не грозит смерть!

Гермиона нахмурилась, скрестив руки на груди. Она это понимала. Но еще она понимала то, что не может посвятить приготовлению антидота всё своё время. Ей нужен отдых, а иначе она сойдет с ума!

— Я и так делаю все, что в моих силах! — сказала Гермиона, пытаясь унять дрожь в голосе, вызванную волнением. — А насчет Гарри… я знаю, что вы ненавидите его, но я… отношусь к нему по-другому, и не перестану общаться с ним, что бы вы ни говорили!

Гнев постепенно поднимался в ней. Почему Снейпу вообще есть дело до того, как она проводит свободное время? Она вспомнила, с каким мстительным удовольствием он забрал баллы у Гриффиндора, застав их с Гарри в коридоре после отбоя. Чем вызвано такое поведение? Потребностью портить людям жизнь, или чем-то еще?..

Снейп тем временем хмыкнул и покачал головой, возводя глаза к потолку.

— Я понимаю, — сказал он едким тоном, сделав пару шагов по направлению к ней. — Я уже не раз наблюдал подобное за время своей работы здесь. Сейчас вам кажется, что Поттер — любовь всей вашей жизни, и ничего важнее просто не может быть! Но вы ошибаетесь. Первая любовь, еще и в столь юном возрасте, редко заканчивается хорошо, — при этих словах выражение его лица перестало быть насмешливым, словно он вспомнил о чем-то.

Гермиона побледнела. Слова Снейпа так сильно задели ее еще и потому, что подкрепили ее собственные сомнения, которые она пыталась игнорировать. С Гарри отношения разладились, это нельзя было отрицать. Тем не менее, Снейп не имел никакого права судить об этом.

— Почему вы так говорите? Вспоминаете свой опыт? — спросила она, желая задеть и его тоже. — Если у вас все закончилось плохо, еще не значит, что так будет и у меня!

Снейп насмешливо скривил губы.

— Конечно, у вас все будет по-другому! Поттер, должно быть, в восторге от вашей скрытности!

Его слова снова безошибочно угодили в цель. Все внутри Гермионы вздрогнуло от боли.

— В конце концов, это вас не касается! — сказала она голосом, надломленным от обиды. — А вы сами… может быть, вы просто завидуете? И, на самом деле, втайне хотите того же? Но вы не можете этого получить, ведь вы никого к себе не подпускаете! Стоит мне приблизиться к вам хоть на чуть-чуть, и вы сразу же отталкиваете меня! Я знаю — есть что-то, что тревожит вас, но вы не говорите мне, что именно!

Гермиона снова почувствовала себя так же, как и в тот день, когда Снейп не разрешил помочь ему. Что-то в нем было закрыто наглухо. И, как бы она ни старалась пробиться, он не подпускал ее к себе.

Снейп ничего не ответил, но Гермиона увидела, как в его глазах вспыхнул гнев. Она резко развернулась, чтобы уйти, как вдруг он окликнул ее.

— Одну минуту, мисс Грейнджер.

Она обернулась, надеясь, что сейчас он ответит ей. Но Снейп просто написал что-то на бумаге, а затем взмахнул палочкой. Свиток плавно опустился Гермионе в руки. Это было разрешение для запретной секции.

— Вот теперь можете идти.

Слезы выступили на ее глазах. Гермиона быстро свернула бумагу и отправила в сумку, а затем вышла в коридор, ощущая, как руку снова сводит судорогой.

На самом деле, когда Темный лорд воздействовал на нее через метку, ей оставалось только терпеть, и это все. Она не могла знать, в какой момент боль утихнет, или начнется снова. Осознание этого сделало ее равнодушной. «Я могу умереть в любой момент — это дело случая, — думала она отстраненно. — Как много факторов должно сойтись, чтобы этого не произошло».

А что касается Снейпа… Она не понимала, отчего он так груб и несправедлив по отношению к ней. И почему с таким упорством пытался разбить ее мечты о счастье с Гарри.

Гермиона шла по коридору, крепко сжав губы, чтобы не разрыдаться еще сильнее, как вдруг столкнулась лицом к лицу с рыжеволосой девушкой, вынырнувшей из-за поворота.

Джинни.