Не то, чем кажется, не те, кем кажутся (гет)

— Кофе, мисс Грейнджер?

Гермиона вздрогнула и подняла голову. Надо же, как неловко — задремала в библиотеке! И хозяин дома ее застал в таком виде. Мерлин!

— Мистер Малфой, извините, я...

— Ничего-ничего, бывает, — улыбнулся Люциус и поставил перед ней исходящую ароматным паром чашку.

— Спасибо.

— Вы не против? — он приманил кресло и присел рядом.

Гермиона смущенно покачала головой и сделала глоток. Каким бы вежливым и обходительным ни был все эти недели мистер Малфой, сложно выбросить из памяти прошедшие годы. Она не боялась его, но иногда, особенно в такие моменты, робела.

— Ваши последние запросы меня удивили, — Люциус кивнул в сторону стопки книг по ментальной магии. — Не ожидал, что эта область вас может заинтересовать.

Тихий голос и проницательный взгляд серых глаз завораживали. Гермиона иногда чувствовала себя пушистым кроликом перед змеем, гипнотизирующим его. Она знала, что ей ничего не грозит, что она нужна этому змею не меньше, а то и больше, чем он ей — в конце концов, не одни Малфои обладали фамильной библиотекой и знаниями, но выбросить из головы ассоциацию не могла. Впрочем, так было лучше. С такими людьми, как Люциус, надо держать ухо востро.

Когда тот приставил к ней Либби — домовика-библиотекаря, она была счастлива, что больше не придется беспокоить хозяина дома, чтобы найти что-то среди тысяч книг.

— Эта тема не очень-то популярна, — продолжил Люциус, — в основном потому, что причислена к далеко не светлой магии.

— Это не праздное любопытство, сэр, — вскинула голову Гермиона.

И осеклась. Раскрывать истинную причину она была не намерена.

— Вот как? — Люциус чуть подался вперед. — Тогда я уверен, что смогу проконсультировать вас. Если вы пожелаете мне довериться, конечно.

Гермиона взглянула на три книги, с которыми успела ознакомиться за последнюю неделю, и на десяток тех, что принес домовик сегодня. Последние она только просмотрела, выбирая лишь те разделы, что казались подходящими. Но все было так сложно: устаревший язык, иносказания, фразы, из которых можно сделать двоякие выводы — и это там, где жизненно необходимо быть точной. Иметь проводника, знающего путь — заманчиво. Но посвящать в такой деликатный вопрос мистера Малфоя?!

Вот только... На глаза вновь навернулись слезы. Полчаса назад она нашла не просто нужную информацию, а приговор. Свой приговор. И не смогла сдержать эмоций. Выплакав свою усталость и вину, она не заметила, как уснула. А разбудил ее Люциус Малфой собственной персоной, да еще и с чашкой кофе. Так хотелось все рассказать, услышать, что она ошиблась и все не так ужасно, но... Наивной дурочкой она не была. И... что говорить, была готова на все, чтобы исправить свою ошибку.

* * *

Люциус смотрел на ставшую почти привычной гостью с видом, что ее ответ для него не особо много значит. Он любил и умел просчитывать людей, это давало ему чувство контроля и власти. Но юную мисс-я-помогла-выиграть-войну-Гарри-Поттеру просчитать никак не получалось.

Магглорожденная. Умная. Талантливая. Упертая до зубовного скрежета. Она раздражала своей жаждой знаний и восхищала именно этим качеством и порой неожиданными свежими выводами — с ней даже ему было... интересно. Но что-то в ней было еще. Загадка. И если поначалу ее безумный интерес к книгам можно было списать на новизну — она впервые попала в хранилище знаний родовитой семьи, — то сейчас ее фанатизм не укладывался ни в какие рамки. Лишь один вариант мог объяснить все — она ищет конкретный ответ на какой-то крайне важный для себя вопрос.

Люциус и сам размышлял об этом, но масла в огонь подлила Нарцисса:

— Ты не знаешь, зачем мисс Грейнджер информация о легилименции?

— Кхм... — он отложил "Ежедневный пророк" и с любопытством посмотрел на супругу. — Она спрашивала о чем-то конкретном?

— Либби утром, когда тебя не было, приходил уточнить, можно ли показать ей манускрипт девятнадцатого века. Также ее интересовали ментальные воздействия на живые существа и ментальная колдомедицина.

— Занятный выбор, — Люциус побарабанил пальцами по столу. — Она получила то, что хотела?

— Да. В пределах разумного, конечно. Как ты думаешь, зачем ей это? Вряд ли это чисто академический интерес. Иногда она меня даже пугает — слишком похожа на Беллу в ее возрасте, — Нарцисса присела в кресло и погладила едва намечающийся животик. — Знаешь, посмотреть бы на ее родителей... а может, даже и познакомиться. Возможно, кто-то их них "дикий овес"?

— Беллу? — удивился Люциус. — Хотя по упертости... соглашусь, да и тебе виднее, конечно. Я попробую узнать насчет ее родителей. Заодно о том, для чего именно ей так нужна менталистика, — он невольно скривился — встречаться с маглами не особо хотелось, но если Нарцисса думает, что это стоит того, он сделает. Интуиция жены всегда его поражала.

— Да, было бы хорошо знать, что именно ей нужно, — та подняла бровь.

— И для кого, — кивнул Люциус. — Я выясню.

В библиотеке он оказался вовремя: их гостья сладко спала головой на драгоценном манускрипте, а рассыпавшаяся копна ее волос действительно напомнила ему недоброй памяти свояченицу. Вызвав домовика, Люциус приказал принести крепкий кофе и наскоро просмотрел записи мисс Грейнджер, а потом слегка коснулся ее плеча и, едва та открыла глаза, поставил перед ней чашку. Застать врасплох — отличная тактика, нередко приносившая свои плоды. Главное — не торопиться.

Девчонка колебалась. Взгляд — виноватый, потухший — быстро скользнул по книгам, записям и остановился на его лице. О, да она снова вот-вот заплачет — прямо перед ним! Неужели все настолько серьезно? Что-что, а он знал, что довести до слез эту девочку не так-то просто.

— Поклянитесь, что не используете эту информацию против меня, — опустив голову, почти прошептала Гермиона.

— Клянусь своей магией, что все, что вы скажете, не покинет пределы этого дома и никоим образом не будет использовано против вас, мисс Грейнджер.

Кажется, та слегка приободрилась.

— Я нашла, — она полистала страницы фолианта и ткнула в какой-то абзац, — что Обливиейт — не просто заклинание, а настоящее проклятие. И снять его очень непросто, а то и вовсе невозможно.

— Вы этого не знали? Впрочем, конечно, откуда бы — такое в школе не проходят. Так что произошло?

— Год назад, — Люциус едва не физически почувствовал, как ей трудно говорить. — В общем, год назад я прокляла на лишение памяти своих родителей.

"Вот так да..."

— Они были вам настолько... неугодны? — он приложил немало усилий, чтобы не выдать своего шока. — Мне попадалось, что ведьмы так делали, когда близкие могли выдать их инквизиции.

— А чем-то лучше, если бы моих родителей выдали ваш... Пожирателям Смерти?

От упоминания прошлого Люциус замер.

— Я беспокоилась за них! — продолжила Гермиона, не заметив его реакции.

— Неужели вы не пытались с ними поговорить?

— Да сколько раз! — Гермиона вспыхнула. — Но они меня и слушать не хотели. Я оставалась для них маленькой, не особо много понимающей девочкой!

— Вы уверены в этом? Возможно, у них были другие причины?

— Не знаю, мне не говорили.

— И у вас не было времени расспрашивать, — догадался Люциус.

— Я знаю, что виновата и готова... да на все, чтобы вернуть им память. Даже если... если они больше не захотят меня знать, — опустила голову Гермиона. — Я ужасная дочь.

— Вы хотели спасти их, — он хотел было тронуть ее за плечо в знак поддержки, но остановился. — Они живы, насколько я понимаю?

Гермиона закивала.

— Значит, ваш план удался.

— Как бы аморален он ни был, — откликнулась она.

Люциус задумался. Отношение к предкам говорило о многом. Кто потерял корни... тот уже не взлетит по-настоящему. Эта девочка теперь все меньше походила на грязнокровку, и... ему нравилось, что в этом был результат и его труда. А еще...

Пришедшая в голову мысль заставила сердце стучать быстрее. Да! Это было не просто совпадение, это сама удача!

— Никто не вправе вас осуждать, мисс Грейнджер, причины, побудившие вас сделать это, достаточно веские. Зато в моих силах вам помочь, — он говорил медленно, следя за ее реакцией. — Менталистов в нашей стране слишком мало, и большинство из них скрывает свои таланты по, надеюсь, уже известным вам причинам.

Грейнджер молча кивнула.

— К счастью, одного человека мы с вами прекрасно знаем.

Тихий ужас понимания мелькнул в карих глазах.

— И полагаю, что если я попрошу его о помощи, он не откажет.

Все, ставки сделаны, ставок больше нет. Если сейчас девочка согласится принять помощь, то он получит вдвое больше, чем мог бы рассчитывать.

Он не просто окажет крайне ценную услугу мисс Грейнджер, но и отвлечет, наконец, внимание Снейпа от Нарциссы. И наоборот. Что бы тот ни говорил, но его взгляды на его жену и тем более ее ответные — были не тем, что Люциус готов был терпеть тихо и безропотно, а главное, долго.

Бонусом же шла возможность покопаться в родословной мисс Грейнджер — слишком невероятным казалось появление такой ведьмы из ниоткуда. Опыт показывал, что если копнуть поглубже, всегда можно было найти, кто из предков-магов мог оставить свой след в родословных таких вот волшебников, если это, конечно, было, и Люциусу не придется делать все самому.

— Профессор Снейп, — обреченно выдохнула Гермиона. — У меня нечем... я... он...

"Он сровняет меня с землей, — пронеслось в ее голове. — Он будет презирать меня, как... как... И будет прав, совершенно прав. Я действительно возомнившая о себе невесть что недоучка! Но... Если все получится, не все ли мне равно? А если... а если нет, то тем более!"

— А это уже мои заботы, чем его заинтересовать, — прервал ее мысли Малфой.

— Но почему?

— Вы были очень убедительны во время судебных процессов.

— Уже оказанная услуга более не стоит ничего, — огорошила его Грейнджер.

"Ай да девица... Откуда ей известна эта фраза? Это выражение я не раз слышал в молодости от Сигнуса Блэка. Вот и не верь потом в совпадения".

— Мисс Грейнджер, не расширить ли нам договор — совсем немного, еще на пару взаимных услуг?

* * *

Гарри Поттер уже почти начал привыкать, что ему хочется то схватиться за голову, то побиться ею обо что-нибудь, желательно не очень твердое — все же мазохистом он никогда не был. Но куда деваться, если все твои представления, да что там — и жизнь буквально перевернулись с ног на голову и обратно вставать не собирались! Даже юношеские гормоны увяли так, что когда он с Гермионой выбрались в гости в Нору, Джинни совсем не показалась ему такой уж желанной. А еще Рон обвинил их едва ли не во всех грехах, пока миссис Уизли буквально не заткнула ему рот Силенцио. Так что визит не особо удался... и это еще очень мягко сказано. Нет, миссис Уизли никому из них не отказала от дома, приглашала еще, но под конец выглядела не очень-то довольной. А значит, на Нору теперь не стоило особо надеяться.

И надо же такому случиться, что опорой в крутящемся вокруг и снова совершенно непонятном мире стал бывший школьный враг — Драко Малфой собственной персоной. Его подколы, как-то внезапно ставшие скорей забавными, чем обидными, ну и, конечно, информация, в которой тот плавал как рыба в воде, давали Гарри надежду на то, что он когда-нибудь со всем разберется. И тоже выплывет.

С Гермионой еще тоже было не совсем просто — денег та не хотела брать ни в какую, а в ее бисерной сумочке, по ее словам, было все необходимое. Ну как же... Будто Гарри не знал, сколько они в прошлом году оттуда брали — и ведь в голову не пришло восполнить. Хотя... а когда бы? С каким трудом подругу пришлось уволочь с собой в банк, а потом в вояж по магазинам — это было нечто. Гарри даже пришлось сказать, что если та не согласится, он тоже объявит, что у него перед ней долг жизни.

— Не смей! — побледнела тогда она.

— Еще как посмею, — нахмурился Гарри. — Ты столько раз решала наш... мои проблемы, знаешь, если пришло время решать твои, то я точно тебя не оставлю! И все силы приложу!

Только тогда он вздохнула и согласилась, правда, едва не расплакалась.

А все так хорошо начиналось — с мечты о совсем своем домике... Начитался. Вот точно, многие знания — многие печали. Но без них... вообще страшно!

На следующий день после их появления в Малфой-мэноре туда явились родители Крэбба и Гойла. С подарками и... признанием долга жизни за своих отпрысков. Драко, как водится, тишайшим шепотком довольно едко прокомментировал, что сами отпрыски явиться не смогли потому, что пару дней даже сесть не смогут — и, как потом выяснилось, был прав. А Гарри пришлось стоять с самым серьезным и торжественным видом, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке, и принимать довольно витиеватые заявления незнакомых взрослых. А потом отвечать, как полагается, по специальной формуле, как попугай какой. Отпустить — увы, он уже знал, что такие долги не отпускают — Гермиона просветила. Но скажите на милость, что ему вообще может понадобиться от Гойлов и Крэббов?!

Снова пришлось лезть в стеллаж, где у Малфоев хранились досье на всех и вся — Драко, как назло, предлагать готовые варианты отказался. Все-таки та еще вредина. Зато он теперь знал, чем занимаются обе эти семьи — магическим животноводством. Ну, если придется голодать... Малфой, зараза, как услышал, ухихикался, правда, недолго. В его глазах явно застыло что-то вроде вопроса: "Так бывает?" И Гарри не выдержал — немного поделился, как именно это бывает. Удивительное дело, рассказывая, он не проживал все снова, а словно смотрел со стороны, и в результате понял куда больше, чем сам ожидал. А Малфой и вовсе прифигел, и сам предложил ответить на один вопрос. Ну, Гарри и спросил, каково это — жить в доме с Волдемортом. И прифигевать пришлось уже ему. После чего они совершенно перестали раздражать друг друга, что пришлось весьма кстати.

А еще Гарри было страшно неловко от того, что он жил в гостях уже не первую неделю, ел, спал и даже носил чужую одежду, пока не добрался наконец до своего сейфа и не приобрел самое необходимое, и никто ему не предъявил никаких претензий.

Все объяснила ему, конечно, Гермиона, которая наконец закончила чтение и выписки о магических долгах и теперь могла считаться экспертом по данному вопросу. Перед тем, как нырнуть за следующей порцией нужных ей знаний — о ментальных заклинаниях, их наложении, а главное, снятии, она решила оглядеться вокруг. Страдающему Гарри повезло оказаться рядом — он тоже почти прописался в Малфоевской библиотеке. Правда, в отличие от своей подруги, особого восторга от этого не испытывал.

— То есть они прикрываются нами от... Аврората и правосудия? — хотел возмутиться он, но получилось не очень.

— Их можно понять, — вздохнула боевая подруга. — Я думаю, мой договор с мистером Малфоем очень выгоден и ему, и мне. Мне, наверное, даже больше.

— А у нас нет никакого договора...

— Тебе и не нужно. Они долг отрабатывают, может, до конца жизни будут... Если не подвернется возможности спасти твою жизнь. Ответы на долги должны быть симметричны.

Гарри вздохнул.

Нет, до конца жизни находиться тут — явно перебор. Хотя удобно. Никто не лезет под руку, в голову и в душу в отличие от обитателей Норы, никто ни о чем не расспрашивает, Драко Малфой появляется только когда Гарри спускается в библиотеку и вовсе не мешает, даже наоборот... Гермиону вон старший Малфой ненавязчиво опекает, и она его, кажется, больше не боится. А ведь он, Гарри, так общаться с Люциусом, наверное, не смог бы.

— Слушай... А ты вообще что дальше делать собираешься?

Гермиона помрачнела.

— Сперва родители. Я должна их вернуть. Потом... Буду работу искать.

— Кем и где? — Гарри не стал спрашивать, что будет, если с родителями у нее не получится.

До него вдруг дошло, что подруге-то теперь даже податься некуда.

Гермиона пожала плечами и тяжело вздохнула.

— Сначала нужно сдать экзамены...

— О черт, точно... Погоди, кажется, Рон говорил, что нас с ним примут в Аврорат без экзаменов!

— Ты знаешь, чем занимаются авроры?

— Защищают граждан... Стоят на страже... э... закона.

— Ловят преступников. Рыскают по Лютному и другим подобным местам, по лесам... Ты хочешь заниматься этим всю жизнь, Гарри?

Гарри крепко задумался, а потом покачал головой. По лесам он нарыскался на всю оставшуюся жизнь, Лютный его никогда не манил, ловить преступников... всю жизнь? Но вроде у Аврората есть какое-то общежитие... Может, и с Роном они еще помирятся? Но ради этого... не-е-е. Тем более, как же тогда Гермиона-то?

Теперешнее положение ему не нравилось. Сидеть на шее у Малфоев было... неправильно было. Гермиона, кстати, с этим согласилась. Но куда деваться-то? Не на Тисовую же! Да и подругу оставить... нет уж, лучше вместе. А значит, придется все-таки идти на Гриммо. Там для всех места хватит. Только вот Кричер и портрет...

Он поделился этим с Гермионой, и та его поддержала, да еще добавила, что к Малфоям, наверное, можно будет ходить камином. Ну и... к Уизли тоже, наверное... И добавила, что если за лето они не приготовятся к экзаменам, придется еще на год вернуться в школу — они же весь седьмой курс прогуляли.

И если в том, что Гермиона-то с экзаменами отлично справится, Гарри был уверен, то в себе самом изрядно сомневался.

Деваться было некуда, и он решил все-таки обсудить вопрос о доме Блэков с Малфоем — а с кем еще? Тот все-таки наполовину Блэк!

Первый их поход получился неудачным. Драко открыл путь через камин, но то, что они там обнаружили, не позволило им задержаться — едва выйдя из каминного зала, они наткнулись на умирающего Кричера.

Зрелище было... ужасным — проняло даже Драко, и тот предложил отнести его матери — все же та — урожденная Блэк. Гермиона подхватила невесомое тельце раньше парней, и вот они стояли перед Нарциссой, которая с недоумением и жалостью смотрела на них... всех.

А потом осторожно коснулась рукой лба домовика.

— Великий... род Блэк погиб, — с трудом приоткрыл тот совсем не сумасшедшие глаза. — Кричеру незачем жить, он больше никому не нужен.

— Кричер еще может пригодиться, — медленно проговорила Нарцисса. — Дети хотят восстановить дом.

— Полукровки не восстановят род Блэк...

— С чего ты взял, глупый слуга? — в голосе Нарциссы проскользнули ледяные нотки. — Дважды в своей истории род возрождался, и дважды в этом играли важнейшую роль даже не полукровки, а квартероны. Даже если останется капля крови рода, у него есть шанс! Я, Нарцисса Малфой, урожденная Блэк, приказываю тебе временно брать магию моей семьи и привести себя в порядок. А нам с вами, дети, — она словно случайно остановила взгляд на Гермионе, — придется немного поработать.

— Я готов! — завил первым, конечно, Гарри.

Гермиона молча кивнула, а у Драко заблестели глаза от предвкушения — когда его мать говорила таким тоном, можно было ожидать самых неожиданных сюрпризов.

* * *

В следующий раз в доме на Гриммо они оказались вчетвером. Поисками руководила Нарцисса — для нее был свободен проход в еще одну часть фамильной библиотеки, по поводу пустых полок ранее доступной части которой у Гарри впервые возникло довольно горькое сожаление — что уж говорить о Гермионе.

Вальбурга на портрете не сразу узнала племянницу, после чего та представила ей своего сына, а Гарри и Гермиона прошли под ее подозрительным взглядом как ее помощники — вредная старуха, кажется, их не опознала, полностью поглощенная беседой с одной из последних урождённых Блэк.

А потом они сортировали книги, книги и еще раз книги — в основном исторические, хотя почему те оказались под специальными заклинаниями, им было непонятно.

— Но что мы должны найти, миссис Малфой? — не выдержал Гарри через час работы.

— Я смогу сказать, когда это окажется передо мной, — ответила та, глядя на поверхность стола, где, собственно, и проходил весь разбор.

Перебирать пришлось еще недолго.

— Стоп, — скомандовала Нарцисса. — Вот она.

И с благоговением подвинула к себе фолиант толщиной, наверное, с руку, и погладила по корешку.

— Что это?

— Фамильная книга, в которой мы можем найти всех потомков, имеющих более одной шестнадцатой части крови Блэков.

— Но гобелен...

— Это всего лишь поделка — ценная, старинная, но... разве на такой площади можно показать все родственные связи? Подойдите ближе. Вот я... и мои сестры, — грустно сказала она. — Вот мой сын. Гарри Поттер, найдите себя.

— А... как?

— Вы не знаете заклинаний сортировки? Ах да...

— Я знаю, миссис Малфой.

— Попробуйте вы, мисс.

— Какое условие мне использовать? Год рождения? Или... искать тех, кто жив?

— А вы как считаете?

— И то и другое, наверное... по очереди.

— Начинайте.

Когда после первого же произнесенного Гермионой заклинания книга зашелестела страницами и перед ними появился новый текст, она ахнула, Драко с Гарри потеряли дар речи, а Нарцисса удовлетворенно улыбнулась.

— Откуда тут я? — не своим голосом выдавила Гермиона, и глаза ее были ничуть не меньше, чем у Поттера и Малфоя, и снова впилась в текст.

— Папа... дедушка Мариус? — она подняла изумленное лицо. — Но папин деду... Ой, папиного отца звали Оскар!

— Положи палец на свое имя, и читай, — почти промурлыкала Нарцисса.

— Усыновлен... маглом Оскаром Грейнджером! Но мне никогда...

— Получается, мы с тобой тоже родственники, — улыбнулся Гарри. — Вот теперь ты точно не сбежишь от родственной помощи!

Драко, тоже обретший новую родственницу, предпочел промолчать.

Никто не знал, о чем он долго разговаривал вечером с матерью, а на следующий день с утра предложил еще раз навестить дом на Гриммо — снова втроем.

* * *

— Ты хотел увидеть настоящую фамильную магию, Поттер? — глаза Драко блестели от предвкушения, когда они спускались в знаменитый подвал. — И ты тоже, Грейнджер? Это будет... да сами увидите.

— Поклянись, что это не повредит нам и нашей магии, — неожиданно для Гермионы опередил ее Гарри.

— Ну слава Мерлину, хоть этому ты научился, — проворчал Драко.

Он произнес клятву по всей форме, и в этих стенах она прозвучала неожиданно торжественно.

А потом первым аккуратно разрезал кожу на запястье и приложил его к алтарю — небольшой черной каменной плите, внутри которой почти сразу появилось голубовато-фиолетовое свечение. Оно становилось все сильней по мере того, как бледнел Драко, но тут наконец к нему присоединился Гарри.

Гермиона с опаской смотрела, как белеют лица ее спутников, но когда Гарри покачнулся, не нашла иного выхода — только сделать то же, что и они.

Тело словно мгновенно лишили сил — она с трудом устояла на ногах, даже не удивившись, что ее подперли плечами с двух сторон одновременно. Но отнять руку от постепенно нагревающейся глянцевой поверхности, в глубине которой начался непередаваемый танец разноцветных искр, она уже не могла, как и отвести глаз от этого танца.

Сколько времени прошло до того, как они вместе сползли на пол, окончательно лишенные сил, никто из них не знал. Гермиона, едва придя в себя, достала было палочку, чтобы наколдовать Темпус, но Малфой поймал ее за руку.

— Не вздумай.

Восклицания не получилось, слишком слаб был его голос, но и Гермиона не чувствовала себя в силах даже подняться.

— Почему? — прошелестела она.

— И это чьи мозги восхваляют на каждом углу, — тихо фыркнул Драко.

— Мы отдали все силы этой штуке? — кивнул вверх Гарри. — И что теперь?

— Выйдем, увидишь, — Малфой порылся в карманах, достал оттуда три пузырька с зельями, два протянул им, а один сразу опрокинул в рот. — Уф!

Глядя на него, решился выпить зелье и Гарри и почти сразу улыбнулся.

— Ну а то, — прокомментировал довольный Малфой. — Самое лучшее Восстанавливающее всех времен и народов!

Гермиона осторожно глотнула. Мятно-кофейная горечь с незнакомым привкусом растеклась по языку, и почти сразу стало легче. Она допила зелье и, опираясь на руку Гарри, встала.

Дом был... внешне вроде бы не особо все изменилось, но темнота стала неожиданно уютной и теплой.

— Пылью не пахнет, — прошептала Гермиона.

— И лестница не скрипит, — добавил Гарри.

Терпеть дальше и не порисоваться перед двумя новоявленными родственничками Драко не мог. Он прищелкнул пальцами, и коридор, куда они поднялись, озарился светом волшебных светильников. Блеск старого идеально отполированного дерева стократно отразил небольшие огоньки, разбежался по стенам, останавливаясь лишь на старинных гобеленовых вставках — бежевые узоры на темно-зеленом и наоборот.

— Как красиво... — выдохнула Гермиона.

Они вошли в гостиную.

— Это точно дом на Гриммо? — не выдержал Гарри.

— Я говорил, что фамильная магия дорогого стоит?

Драко был доволен. Две занозы его детства и юности наконец впечатлились, и причиной был — он. Ну, да, проведение ритуала и все остальное ему растолковала мать, но ведь он — по крови Блэк больше, чем эти двое!

— Вы смогли разбудить дом, — услышали они тусклый надтреснутый голос с портрета. — Во всех вас есть наша кровь, но род Блэк угас. Зачем?

— Все заканчивается, рано или поздно, — откликнулся Гарри. — Но что-то всегда начинается.

Вальбурга смерила его удивленным взглядом.

— Гарри Поттер, мэм, моя бабушка — Дорея Блэк.

— Вышедшая за Поттера, помню. А ты, — черные глаза скользнули на лицо Гермионы. — Ты чем-то похожа на мою любимую племянницу, но ты не ее кровь.

— Гермиона Грейнджер, мэм, — присела Гермиона. — Мой... дедушка — Мариус Блэк.

— Этот несчастный сквиб, младший брат Дореи, — скривилась Вальбурга. — Невероятно...

Гермиона пожала плечами. Отношение изображенной на холсте женщины к тому, кого она сроду не знала, ее не задело.

— Хочешь сказать, что ты сильная ведьма?

— Не хочу, — пожала плечами Гермиона. — Но не жалуюсь.

Вальбурга удовлетворенно хмыкнула.

— Надо же. Видимо, предки все же ошибались... Ни о чем не хочешь спросить?

— Каковы были фамильные таланты вашей семьи?

— В библиотеке найдешь. Теперь вы сумеете. Ну... что-то да будет, если вам удалось вернуть в этот дом жизнь.

По холсту пробежала трещина, словно лопнула от пересыхания краска, а за ней еще одна, другая... На глазах холст покрылся сетью трещин и вдруг с тихим шорохом осыпался, оставляя в простенке пустую раму.

Гарри с Гермионой дружно повернулись к Драко. Тот молча смотрел на пустое место, словно... да, так смотрят на свежевырытую могилу близкого родственника.

— Вот и все, — сказал он то ли в пустоту, бывшую портретом, то ли просто в воздух. — Хозяйничайте, — он развернулся на каблуках и метнулся в сторону каминного зала.

— Малфой!

Гарри вбежал первым, но увидел только взметнувшееся в камине зеленое пламя.

— Не надо, — удержала его Гермиона. — Нам и тут пока... есть о чем подумать.

— Будем... обживаться?

— Не знаю. Фамильная магия, ну надо же...

— У нас обоих!

— Нужно получше узнать об этом.

— Конечно. Тогда мы, наверное, поймем, что случилось с... мадам Вальбургой. И как дом стал таким. Почему Сириус не сделал того, что сделали мы? Неужели не знал? Малфой знал, а он — нет?!

— Я уже немного представляю, что тебе придется изучить, чтобы получить этот ответ...

— Ты меня пугаешь.

— Ну а что... Если среди фамильных талантов обнаружится некромантия, шанс у тебя есть.

— Не-не-не, не надо так шутить, сестренка, — Гарри сам не понял, как у него вырвалось последнее слово, но Гермиона улыбнулась, словно его и ждала.

— Да какие тут могут быть шутки. Темнейший из родов. Кровь которого, как оказалось, есть и в нас, причем в достаточном количестве, чтобы... — Гермионе вдруг не хватило слов, и она обвела рукой окружавшую их обстановку — богатой, благородной старины.

— С этим надо что-то делать!

— Ну да. И для начала понять, что есть это.

— Опять в библиотеку? — вздохнул Гарри, а ноги уже сами несли его в нужном направлении.

Ведь он же должен понять, в конце концов, что им за... непонятно что привалило! А потом его посетила еще одна мысль: ведь это далеко не все его так называемое наследие, где-то должен быть еще и дом... Поттеров! Какая еще школа авроров... Да ему до конца жизни с этим не разобраться!