Заложники чести (гет)

Немало времени прошло после воистину судьбоносной ссоры между Гермионой Грейнджер и близнецами Уизли. Девушка, полностью окунувшись в учебу, совершенно не подозревала, что пока она усердно выполняет домашние задания, патрулирует коридоры и тянет на своих хрупких плечах двоих оболтусов-друзей, за ее спиной разворачивается воистину партизанская деятельность: варятся зелья, ищутся сообщники, разрабатывется гениальный план. Соответственно, она и подумать не могла, что пятнадцатого октября ее ожидает идеальное, по мнению Фреда Уизли, свидание. Знай она обо всем этом, то постаралась бы себя обезопасить, но она ни о чем даже не догадывалась, поэтому тем злополучным вечером, практически в середине октября, совершенно беззаботно Гермиона шла в библиотеку, чтобы собрать информацию для очередного идеального эссе. Но до пункта назначения ей дойти не удалось: проходя мимо тайного прохода, коих в замке было великое множество, Гермиона была совершенно беспардонно похищена.

Оказавшись во мраке старого коридора, Гермиона с ужасом почувствовала, как чьи-то руки достаточно фривольно ее обыскивают, ища, судя по всему, волшебную палочку. Воображение девушки услужливо подкинуло ей пару вариантов развития дальнейших событий, и каждый из предложенных вариантов был далеко не радужным. Сердце предательски пропустило удар, а ноги подкосились, но девушка, все же, попыталась вырваться и просто обомлела, когда прямо над ухом очень знакомый голос произнес:

— Не бойся, это я. Я сейчас сниму заклинание и ты сможешь говорить, только не кричи, договорились? Я не причиню тебе вреда. Палочку верну, когда мы придем на место, — дождавшись, когда Гермиона кивнет, парень снял заклинание, тут же об этом пожалев.

— ФРЕДЕРИК ГИДЕОН УИЗЛИ! КЛЯНУСЬ МЕРЛИНОМ, ЧТО УБЬЮ ТЕБЯ! КАКОГО СОПЛОХВОСТА… — дослушивать Фред не стал, примерно понимая, что дальше скажет староста.

— Отлично, значит дальше пойдем в тишине. Романтика… — получив болезненный толчок под ребра от гневно раскрывающей рот Гермионы, парень все же решил внести некоторую ясность: — Гермиона, не злись! Ты же сама согласилась пойти со мной на свидание, помнишь? Так что успокойся. Я старался, сюрприз готовил, а ты дерешься! — по злому блеску в глазах, особенно заметному при свете люмоса, можно было без труда понять, какого мнения девушка была об этом сюрпризе.

Весь оставшийся путь прошел в тишине, только изредка были слышны гневное сопение девушки и шипение парня, не всегда успевавшего увернуться от болезненных толчков его спутницы.

У тяжелой дубовой двери, расположенной в самом конце тупикового коридора, молодые люди остановились, и Фред торжественно пригласил Гермиону пройти внутрь, на что последняя со всей силы наступила парню на ногу, злорадно ухмыляясь, когда лицо парня скривилось от боли. Все определенно шло не по плану.

Оказавшись в помещении, Гермиона зажмурилась от яркого света. Когда же ее глаза привыкли, взору предстала небольшая комната, освещенная факелами, пламя которых практически не двигалось, изредка потрескивая. В самом центре стоял невысокий стол, накрытый какими-то угощениями, а все остальное пространство было заставлено розами. Красные, белые, розовые, желтые, кое-где можно было разглядеть даже синие. Розы. Розы, куда ни плюнь, везде были розы. Даже на ковриках возле стола лежали эти прекрасные цветы, аромат которых заполнял собой все помещение. Пораженная таким количеством роз, девушка замерла, невольно раскрыв рот и задержав дыхание. Ее реакция не укрылась от Фреда.

— Нравится? — девушка перевела на него испуганный взгляд. Удивившись странной реакции, Фред вернул Гермионе способность говорить.

— Ты спрашиваешь нравится ли мне? — прошептала девушка, отворачиваясь и стараясь не дышать. — Так я тебе отвечу. Я тебе сейчас так отвечу! — Гермиона резко развернулась и попыталась ударить Фреда. — Нет! Мне не нравится! Я терпеть не могу розы! Я вообще не люблю цветы! И я не люблю когда меня похищают! И когда заставляют куда-то идти против своей воли, тоже не люблю. Выпусти меня! Где мы вообще? Почему ты не на отработке? Почему… — внезапно ее гневная тирада прервалась на полуслове, девушка невольно сделала глубокий вдох и тут же начала задыхаться, аромат роз, витавший в воздухе, вызвал у нее приступ тяжелого удушья. — Ал… а… — было последним, что смогла выговорить она перед обмороком.

* * *

Очнувшись, девушка была слегка дезориентирована. Потеряв сознание в комнате, переполненной цветами, которые Гермиона просто ненавидела, пришла в себя она уже в практически пустом помещении.

Из полумрака на нее глядели два абсолютно одинаковых лица.

— У меня в глазах двоится или твой братец тоже здесь? — в голове у девушки слегка шумело, а горло, как и всегда после приступа, першило.

— Двоится, — ответили лица, не пытаясь скрыть облегчения. — Как ты себя чувствуешь?

— Фред Уизли! Я тебе официально заявляю, что как только я приду в себя, ты — труп! — ослабевшим голосом проговорила девушка, с сожалением заметив, что на парня ее угрозы не произвели абсолютно никакого впечатления. Фред обеспокоенно вглядывался в лицо Гермионы, при каждом ее непроизвольном хрипе вздрагивая и сжимая палочку, готовый отразить очередной приступ.

— Как ты себя чувствуешь? — повторил свой вопрос парень. — Хочешь что-нибудь?

— Отвратительно я себя чувствую, — огрызнулась девушка, прикрывая глаза, чтобы не расплакаться. — Дай мне воды.

Каждый раз, когда у нее случался очередной приступ, девушка малодушно злилась на магию за то, что та была не в силах избавить ее от этого недуга; на родителей за то, что наградили ее этой аллергией; на каждого человека, которому захотелось порадовать близких ненавистным цветком; и сами цветы, за то, что излучали свой аромат.

Когда удушье брало в стальные тиски горло, Гермиона отчаянно надеялась, что источник ее бед не пробудет рядом слишком долго, и она сможет очнуться. Как только аромат цветов исчезал, приступ проходил, и Гермиона приходила в себя, словно по волшебству, как пошутил один раз ее аллерголог. Вот только Гермионе было достоверно известно — магия здесь ни при чем.

Один из приступов девушка до сих пор вспоминает с содроганием, когда какой-то парень, заметивший упавшую Гермиону, поспешил ей на помощь и, сам того не понимая, довел ее до реанимации тем, что положил рядом с девушкой букет алых роз, с которым, вероятно, спешил на свидание. Как тогда Гермиона смогла выжить, одному Мерлину известно. Но после этого случая, девушка стала с особой тщательностью избегать маглов и цветочных лавок.

— Гермиона, почему ты никому не рассказывала про свой… недуг, — замялся Фред, протягивая стакан воды и явно не зная, как подобрать правильные слова, чтобы не испортить своё положение ещё больше.

— Зачем? Чтобы каждое утро начиналось с роз от Слизеринского стола? — съязвила девушка, садясь.

— Прости, — прошептал парень, — Я хотел устроить идеальное свидание. А в итоге чуть не угробил тебя.

— С самого начала это было провальной идеей. Вот какого соплохвоста ты решил, что похищение — это романтично? — Фред ничего не ответил, тяжело вздохнув. — Кстати, а как ты сбежал с отработки? Там ведь Панси дежурит…

— Ну, скажем так — я сейчас нахожусь в двух местах одновременно. Спасибо Ли…

— Оборотное, — ахнула девушка, злобно прищурившись.

— Я очень долго и тщательно готовился. Я даже на метле хотел тебя прокатить… — кивнул парень в сторону угла, где сиротливо ютилась его метла.

— Меня? Человека, который боится летать? Чего ты хотел добиться этим свиданием? Моей смерти? — Фред снова промолчал, а Гермиона, окончательно разозлившись, подскочила со своего места и, слегка пошатываясь, направилась к выходу.Желание подобраться поближе к близнецам напрочь отпало.

— Грейнджер, — тихо окликнул ее Фред.

И что-то было в его «Грейнджер» надрывное, щемящее, что Гермиона невольно обернулась. От того, как смотрел на нее парень, она вздрогнула, а сердце болезненно сжалось. В его взгляде было столько безнадежности, боли и тоски, что Гермионе показалось — еще чуть-чуть и весь этот коктейль чувств расплещется по комнате и затопит ее полностью. Гермиона и раньше замечала этот взгляд у Фреда, но именно сейчас она осознала, что ей не мерещилось.

Глубоко вдохнув, Гермиона вернулась к Фреду. Если рассуждать трезво, то парень не знал о ее аллергии и про боязнь высоты, он просто хотел произвести впечатление и в глубине души Гермиона была тронута тем, сколько усилий приложил парень ради нее. Пойдя на поводу у своего сердца, девушка решила дать Фреду шанс.

— Слушай, давай перенесем свидание, хорошо? Я его сама устрою, скажем, в первый поход в Хогсмид. Как тебе?

— Я — за! — просиял Фред, подаваясь вперед чтобы обнять Гермиону, но она ловко увернулась от объятий, грозно добавив:

— Только пообещай что больше не будет похищений и уж тем более грубых нарушений правил!

* * *

Часы пробили час ночи, когда портретный проем отъехал в сторону, пропуская внутрь явно припозднившихся грифиндорцев.

Гермиона, до этого момента через силу дописывавшая очередное эссе при неровном свете пламени камина, поспешно собрала все свои принадлежности и спряталась за кресло. Встречаться с нарушителями порядка девушке совсем не хотелось, поэтому, скрытая спасительной тенью кресла, она терпеливо ждала, когда ученики поднимутся в свои спальни. Но у учеников, к ужасу Гермионы, были совсем другие планы: молодые люди, один из близнецов Уизли и Ли Джордан, неторопливо подошли к камину и удобно устроились в креслах, совсем не подозревая, что сейчас не одни. А девушка тем временем мучительно боролась сама с собой. С одной стороны — ей подвернулась отличная возможность разузнать что-нибудь о планах близнецов, с другой — это было нечестно. И пока Гермиона решала как ей поступить, время было безнадежно упущено, поэтому смирившись с ролью подслушивающей старосты, она решила никак не выдавать своего присутствия, мучительно краснея.

Ли Джордан, по-видимому продолжая давно начатый разговор, обратился к близнецу, лениво постукивая пальцами по подлокотнику:

— Я все равно не понимаю, зачем скрывать имя!

— Ли, отвали, а! — раздраженно ответил близнец. — Я тебе уже миллион раз говорил, что Фред не хочет привлекать лишнего внимания к этой девушке, понятно тебе? — от слов Джорджа у Гермионы потеплело на сердце, и мучительный стыд, испытываемый девушкой, немного отступил.

— Ну вы ведь понимаете, что рано или поздно имя станет известно всем? — Джордж оставил вопрос без ответа. — Ладно пошли в спальню. Фред наверняка уже спит.

Дождавшись, когда за семикурсниками захлопнется дверь, Гермиона, улыбаясь, покинула свое убежище и уже собиралась последовать их примеру, когда ее внимание привлек мусор, оставленный молодыми людьми: несколько пожухлых листьев, уже утративших краски осени, но еще не успевших до конца рассыпаться в прах, сиротливо лежали около камина.

— Вот ведь… — прошипела девушка.

Пара листьев могли означать только одно — Уизли не нужна Карта Мародеров, чтобы шастать вне Хогвартса. И пусть они клятвенно уверяли Гермиону в обратном, эти пройдохи либо скопировали, либо запомнили все тайные ходы и теперь без зазрения совести пользовались ими в своих целях, проворачивая свои незаконные делишки.

Теперь главной задачей для девушки было одно — прекратить эти вылазки. Жаль только, обычными криками и угрозами близнецов было не остановить, а значит нужно было поймать их с поличным, чтобы не оставить им ни малейшего шанса отвертеться. И если Гермионе это удастся, то тогда никакие тоскливые взгляды одного из близнецов, братьев не спасут от справедливого возмездия.