О полезных демонах, рыжих кошках и настоящих именах (джен)

В особняке наконец-то наступила тишина.

Джеймс едва не сбился с ног, крутясь между детьми, залечивая им мелкие ранки и несколько довольно неприятных травм. Сиэль, который на самом деле был настоящим героем дня, ведь именно благодаря его смекалке и хладнокровию почти все успели вовремя покинуть монастырь, вёл осторожные допросы. Себастьян исполнял мелкие поручения, а слуги, взволнованные и исполненные сочувствия, добавляли немного хаоса во всё происходящее.

Теперь слуги и дети вместе с матушкой Анной отбыли в поместье Фантомхайвов в пригороде — свежий воздух и удалённость от города должны были пойти погорельцам на пользу. А Сиэль считал, что, когда они окончательно отойдут от пережитого ужаса, у них удастся узнать несколько больше.

Джеймс заперся в выделенной ему комнате и только тогда осознал, что способность испытывать собственные и понимать чужие эмоции пока не вернулась. Может, и к лучшему — отстранённый профессиональный врач полезнее того, который заходится сочувствием.

Сев на пол и сложив ноги по-турецки, Джеймс взмахнул палочкой. В маленьком блюдце вспыхнул волшебный огонь — тот самый, который греет, а не обжигает. Если бы можно было зажечь такой же внутри головы.

Скрипнула и отворилась запертая дверь.

— Ах, какая жалость. Ваш обед остыл и испортился, мистер Эванс! Желаете стейк на ужин?

Джеймс покачал головой. Его телу, конечно, требовалась пища, но от воспоминаний о голоде Адского пламени тошнило. Пожалуй, пока воздержание — лучшая стратегия.

— Как минимум вам стоит выпить сладкий чай.

Демона Джеймс видел только боковым зрением, совсем расплывчато. Пора доставать очки — его неизменные минус пять на оба глаза, излеченные смертью, стремительно возвращались. Жалко, что в этом веке облегчённые стёкла и оправы ещё не изобрели, да и вообще оптика в плачевном состоянии.

Демон пропал, а вернувшись, вложил Джеймсу в руку чашку на блюдце. От чая исходил терпковато-цветочный аромат, поднимался парок.

— Вы остановили голодное пламя.

— А ты отправил своего сородича в ад. А Сиэль спас множество жизней. Это был трудный день.

Себастьян тихонько хмыкнул и спросил:

— Что вы делаете?

— Смотрю на огонь.

Зашуршало, и Себастьян уселся рядом, копируя позу Джеймса. Наклонил голову на бок, потом на другой, видимо, проверяя, под каким углом маленький огонёк в блюдце будет выглядеть интереснее.

— Сиэль спит? Он многое пережил сегодня.

— Я уложил господина в постель и оставался с ним, пока он не уснул, — отчитался Себастьян. — Он значительно сильнее, чем выглядит со стороны.

— Говоришь с гордостью.

— Разумеется. Я не хотел бы служить слабаку. А мой господин… Прекрасен.

Джеймс покачал головой, осознавая, что неспособен вникнуть в тонкости взаимоотношений этой парочки. Во всяком случае, приходилось признать, что они куда сложнее, чем может показаться на первый взгляд.

— Нельзя остановить настоящее адское пламя, — после долгой паузы заметил Себастьян.

— Зато его можно напугать.

— Чего боится пламя?

— Пустоты.

Джеймс пошевелился, уселся удобнее, вытянув ноги вперёд и прислонившись спиной к бортику кровати. А Себастьян вдруг не превратился, а словно бы перетёк в чёрного кота с блестящей шкурой. Красивого, нюхлерно-кротовой масти. Покрутив большой лобастой головой, кот зевнул, демонстрируя острейшие клыки, сверкнул красными глазами и запрыгнул Джеймсу на колени.

Совершенно бездумно тот запустил пальцы в короткую шелковистую шерсть, принялся почёсывать и очень скоро был вознаграждён низким вибрирующим урчанием.

Этот звук, сладкий чай, тёплая тяжесть кота растапливали остатки льда, всё больше и больше возвращая Джеймса в мир живых.

* * *

— Знаешь, что самое интересное в этих детях? Они все волшебники. И в монастыре их не просто кормили и одевали, но и учили колдовству.

Они снова собрались в кабинете Сиэля, Себастьян принёс к чаю рассыпчатый смородиновый кекс, кажется, вторую версию, и лимонный пирог.

— Впрочем, — продолжил Сиэль, не дав Джеймсу вставить ни слова, — знают они немного. Дети бедняков, беспризорники, крестьяне. Примерно год назад каждый из них случайно встретился с аристократом. Кто-то описывает рыжеволосую даму в мехах, кто-то — солидного джентльмена в сюртуке, кто-то — священника. Ни единого совпадения. Их привезли в монастырь, дали чистую одежду, выделили кровати и начали учить магии. Самые разные знатные леди и джентльмены трижды в неделю являлись в монастырь и проводили занятия. Всегда утром. Сначала занимались со старшими, потом с младшими.

— Дети видели хоть раз двоих взрослых магов одновременно? — спросил Джеймс, ругая себя за то, что не присоединился вчера к расспросам.

— Нет.

— Оборотное зелье. Оно позволяет волшебнику принимать облик любого другого человека.

— Что ж, — кивнул Сиэль, — я не сомневался в существовании чего-то подобного, поэтому сразу понял — взрослый волшебник был только один. Или одна, не стоит недооценивать женщин.

— Детей учили, если я верно во всём разобрался, простому полезному волшебству — почистить одежду, вскипятить воду, защитить себя от дикого зверя или грабителя в тёмном переулке. Не считая наставника, они видели только матушку Анну. Сама она ни разу не брала в руки волшебную палочку и, по собственному утверждению, колдовством не владеет. Она приглядывала за порядком и следила за младшими детьми.

— Кстати о них. Не боишься, что маги-недоучки разнесут поместье по камешку?

— О, — легкомысленно отмахнулся Сиэль, — Себастьян велел слугам за ними присматривать.

Сиэль соединил длинные тонкие пальцы домиком и поверх них посмотрел на Джеймса, словно ожидал объяснений.

— Выходит… — протянул тот, — какая-то ерунда. Мы думали, что волшебник, призвавший демона, и есть наш тёмный лорд. Или как минимум — его пособник. Также мы знаем, что граф Дугалс состоял в секте тёмного лорда. Граф купил и финансировал монастырь, а по сути — школу для маленьких волшебников. Но потом некто, повелевающий демоном, послал его этот монастырь разрушить.

— И правда, — медленно проговорил Сиэль, — ерунда. Изначально я думал, что мы имеем дело с фанатиками, но, похоже, структура этой организации куда сложнее. В центре стоит упомянутый тёмный лорд. Что мы знаем о нём? Себастьян?

— Немногое. Барон Фейрфакс, цитирую, сказал, что этот человек «хочет править Британией, никак не меньше». Также, что он «чудовище» и «слишком силён, чтобы человек мог его победить». Фактом можно назвать информацию о том, что этот человек и его люди стояли за гибелью семьи Фантомхайв и намерены устранить остальных сторожевых псов королевы. Смерть семьи лорда Брендона показывает, что этот план остаётся в силе.

Демон говорил медленно, спокойно, но с некоторым удовольствием — будто хвастался нечеловеческой памятью. Джеймс, вспомнив, как он вчера урчал в кошачьем обличии, невольно подумал: «А ведь действительно хвастается. „Восхищайтесь мной, глупые люди, посмотрите, какой я великолепный“».

— Баронесса Сесил видела ситуацию иначе. Её слова: «Мы не захватываем мир, мы его спасаем. Жадная аристократия в обоих мирах создаёт искусственную изоляцию, с которой мы боремся. Нашим мирам не идёт на пользу разделение. Мы стремимся к тому, чтобы объединить магглов и волшебников и вместе построить справедливое и счастливое общество». Если позволите, господин, я отмечу, что это описание кажется мне более правдоподобным.

— Вот как? — Сиэль поднял брови. — Объясни.

— Очевидно, господин. Эти люди скрываются как минимум два с половиной года, скорее — не меньше четырёх лет. Если бы их целью было ввергнуть мир в хаос или захватить страну силой, они бы уже вышли из тени.

— Ты прав, — без особого удовольствия сказал Сиэль. — Но в таком случае, как Джеймс метко выразился, выходит какая-то ерунда. Зачем строить монастырь, а потом его сжигать?

Вдруг у Джеймса холодок прошёл по спине.

— А ведь… А ведь ты, Сиэль, изменил судьбы этих детей. Они должны были погибнуть, мне об этом сказал Жнец. Скоро будет много смертей — вот он и привёз побольше гробов.

Сиэль прищурился, устремив взгляд на Джеймса.

— Грелль сказал?

Джеймс покачал головой:

— Не называйте его так. Это решительно бессмысленно и только создаёт лишнюю путаницу.

Сиэль совершенно точно не понял.

— Он не человек. Даже не демон. Он не живой. Более того, живым никогда не был и не будет. Называя его по имени, ты сам себя сбиваешь с толку, позволяешь себе думать о нём как о ком-то понятном, доступном твоему разуму. Появляется желание торговаться, задавать вопросы, требовать ответов, доверять или, Мерлин тебя упаси, дружить.

— Друзей у меня нет. Но сведения Гробовщика были неизменно полезны.

— Потому что ему было скучно, и он играл в твою маленькую детскую игру. И второй Жнец — не обольщайся его несерьёзным поведением. От долгого пребывания среди людей они иногда едут с катушек. Считай, пробуют ещё одну игру — в людей. В этом веке он копирует эксцентричную истеричку, которую где-то когда-то случайно увидел или чью душу забрал. У них нет характеров, привычек, привязанностей и лояльности. Собственно, всё, что действительно важно для Жнецов, это соблюдение мирового порядка — чтобы живые жили, а мёртвые умирали.

Джеймс замолчал, несколько удивлённый собственной тирадой. А Себастьян негромко заметил:

— Однако вы, мистер Эванс, сами сейчас сослались на слова, кхм, истерички.

— В отличие от Сиэля, мне Жнецы врать не станут. Я говорил, у меня странные отношения со Смертью. И всё-таки это впечатляет, то, как ты сумел вмешаться в судьбу детей. Это возможно, но сложно.

Он широко улыбнулся, а Сиэль, дёрнув плечом, потребовал себе ещё кусок лимонного пирога. Но, разделавшись с ним, снова заговорил серьёзно.

— У нас есть загадочный тёмный лорд, есть некая секта, есть фанатики, вызывающие демонов и, наконец, есть создатель волшебной школы.

Джеймс покивал, а сам зацепился за очень важный вопрос: кому и зачем понадобилась школа магии? Ведь есть же Хогвартс!

Хогвартс — место необычное. Это не просто учебное заведение, а оплот магии Британии. В замке хранится одна из самых обширных в стране библиотек и коллекция мощных артефактов, до которых никогда не добирались жадные загребущие руки министерских чиновников. Директор Хогвартса во все времена был фигурой, с которой каждому волшебнику приходится считаться.

Но самое главное в сложившейся ситуации — то, что Хогвартс никогда не брал платы за обучение. Магический дар — это единственное требование, предъявляемое к ученикам, а прочее неважно. Так откуда взялись все эти дети, которых собрали в Престонском монастыре? Почему они не в Хогвартсе?

— И мы знаем, что как минимум сам тёмный лорд пытается добраться до королевы. Себастьян! — Сиэль поднялся из-за стола. — Я намерен завтра же отправиться ко двору, желаю лично сообщить о том, что монастырь в Престоне прекратил своё существование.

— Я всё устрою, милорд.

— Я бы хотел в это время поговорить с детьми ещё раз, — решил Джеймс.

— Себастьян отвезёт тебя в поместье. Думаю, мы встретимся там. Лондон меня утомляет, а визит ко двору наверняка даст немало пищи для размышлений.

Решив очень простую дилемму, Джеймс попросил:

— Будьте осторожнее с лордом Эшем. Я убеждён, что он волшебник.

— Почему ты так думаешь?

— Считай это призраками прошлого. Мне нужно несколько минут на сборы, и я готов отправляться.

Джеймс вышел из кабинета, закрыв за собой дверь, но всё равно услышал мягкий баритон демона:

— Меняете судьбы людей, мой господин? Меньшего я от вас и не ожидаю.