Моя звезда, твое солнце, наше небо (гет)

Глава 26: Ответы за ответами

Краткие сведения:

Выясняется причина, по которой Иоланта была пугливой.

К семье Поттеров присоединяется новый член.

Иоланта открывает в Реборне нечто такое, чего она никогда не предполагала в нем.

Примечания:

Я вижу, людям нравится, когда Реборн набрасывается на Иоланту. Я просто должен сказать, наслаждайся этими моментами, потому что его слова действительно слишком робкие xD Он не может сказать "Я люблю тебя", но придумывает бесстыдные слова для Иоланты, которая всегда радуется, слыша их. Пусть никто не говорит, что она несчастная Жена.

В любом случае, что ж, в главе есть определенный ответ для тех, кто ждал увидеть, как Иоланта снимет Проклятие Аркобалено. Я не хочу много говорить, но я надеюсь, что вам понравится эта глава : D

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы

"С этого момента это означает, что кто-то говорит на парселе".

Найти озеро Дал, озеро в Шринагаре, на котором стояли плавучие дома, было нетрудно; сложнее всего было найти нужный плавучий дом среди тысяч таких. На самом деле, безрассудство гриффиндорки не закончилось тем, что Иоланта не знала хинди, это также включало в себя тот факт, что она на самом деле не знала, кого она должна была искать. Итак, они провели целое утро, обходя озеро в надежде поймать Луну и позволить вещам найти их. Было очевидно, что им не везет в их начинании, а расспрашивать о Волшебнике в маггловском городке было неуместно из-за Статута секретности.

Даже если Индия была лучшей страной, которая могла заставить Волшебников и магглов сосуществовать друг с другом без помощи Защитных Заклинаний, скрывающих их дома, это не означало, что они могли легко распространяться о Магии. Было облегчением, когда люди на самом деле не придавали особого значения крошечному телу Реборна и, скорее всего, принимали его за маленького человечка.

“В самом деле, Иоланта...” Реборн вздохнул в энный раз, когда они остановились на пирсе, глядя на красивое озеро. Он должен был признать, что место было довольно очаровательным и идеально подходило для свидания — если эту поездку можно было считать свиданием.

“Я уже извинился, Ренато, не вини меня за это!” Иоланта фыркнула так же расстроенно, как и он.

“Я не виню тебя. Мне просто хотелось бы, чтобы вы действительно знали, что мы ищем, вместо того чтобы ходить вокруг да около, как слепые кошки, желающие поймать мышь ”. Реборн попытался успокоить ее, хотя его слова не возымели желаемого эффекта.

“Ну, мой метод слепой кошки работал у меня всю мою жизнь. Кроме того, ты был там, когда Кентавр говорил, разве ты не мог тоже спросить?”

Реборн поджал губы, заметив, что Иоланте действительно хотелось подраться, принимая во внимание ее воинственный тон. “Я не знаю, что ты пытаешься здесь сделать, Иоланта. И когда я спрашиваю тебя, ты всегда игнорируешь меня.”

Это положило конец аргументам Иоланты. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоить свои эмоции, и просто ушла. Реборн угрюмо последовал за ней. Казалось, ему нужно было открыться и рассказать о том, что произошло той ночью. Это действительно была не его вина, что им пришлось возвращаться в Италию очень рано на следующее утро, но он предполагал, что должен был написать ей нечто большее, чем жалкую записку, потому что она действительно неправильно все восприняла, и теперь они были в том состоянии, когда хотят поговорить, но не хотят первыми сдаваться. Реборн мог видеть это, это был он, кто должен был сдаться.

Не из тех, кто ведет эмоциональные беседы, ему было трудно выбрать подходящий момент для их разговора; тем не менее, он также не хотел, чтобы эта ссора затягивалась. Убедившись, что Леон все еще сидит на своей фетровой шляпе, он быстро побежал к Иоланте, которая задала быстрый темп, почти-но-не-совсем убегая от него. Увидев, что она остановилась, его глаза сверкнули, признавая момент идеальным для разговора. Хотя прежде чем он успел открыть рот, чтобы позвать ее, она тут же убежала. Реборн выругался, но был удивлен ее внезапным рывком, одетым в струящееся бело-голубое платье и босоножки на платформе, как она и была. Затем она снова остановилась перед группой детей, которые ... избивали другого, поменьше.

…

Иоланта знала, что не сможет стоять и смотреть, как группа детей бьет кулаками, пинает и издевается над маленьким ребенком на земле. Это было так, словно она перенеслась в те времена, когда ее избивал ее двоюродный брат и его друзья. Не раз ей хотелось, чтобы кто-нибудь помог ей, сказал мальчикам остановиться, но никто не приходил. Никто не был готов помочь этому Уроду. Так что на этот раз она не будет похожа на тех взрослых. На этот раз она вступится за кого-то, кто не заслуживает того, чтобы с ним обращались как с мусором.

“Эй! Остановись! Прекрати это!” Она кричала, вытаскивая нескольких детей и мешая другим избивать и без того рыдающего ребенка. “Уходи!” — потребовала она. Дети произносили слова, которых она не понимала, но могла догадаться о значении, прежде чем уйти. Один ребенок даже плюнул в нее, но она проигнорировала это и попыталась помочь избитому и плачущему ребенку на земле. “Все в порядке. Никто больше не причинит тебе вреда. С тобой все будет в порядке”.

“Это больно”. Малыш всхлипнул.

“Я знаю, это больно. Держись там. Позволь мне помочь тебе. Она попыталась успокоить ребенка и оторвать руки от его лица.

“Нет! Не смотри!” Малыш закричал, используя всю силу, на которую было способно его маленькое тело, чтобы сопротивляться Иоланте, и свернулся еще крепче.

“Если я не буду смотреть, как я буду ухаживать за твоими ранами?” Ее нежный голос заставил ребенка немного расслабиться.

“Ты не испугаешься?” Ребенок спросил очень недоверчиво, но она все еще могла услышать нить надежды. Иоланта внутренне вздохнула с облегчением; казалось, ребенок все еще не был полностью сомневающимся и пресыщенным по отношению к незнакомым людям, желающим помочь, точно так же, как она стала такой очень рано в своей жизни.

“Я не буду пугаться. Я обещаю.” В конце концов, каких только ран и шрамов она не видела и даже не щеголяла ими сама? Ребенок, казалось, думал об этом, и Иоланта ждала столько, сколько потребовалось бы, чтобы ребенок решил доверять ей.

“Иоланта”. Мягкий голос мужа заставил ее оглянуться на него. У него было очень странное выражение лица, но при виде его ее настроение немного упало, напомнив ей, что она была зла на него. Хотя она смягчилась, увидев, как он счищает плевок с ее одежды.

“Да, Ренато?” Тем не менее, она изо всех сил старалась, по крайней мере, быть достойной, разгневанной Женой, но то, что он сказал, заставило ее замолчать.

“Ты говоришь на парселе с ребенком”.

“А?”Маленькая ручка схватила ее за юбку, и она повернулась к парню, который смотрел на нее совершенно невозможными глазами. “О”. Миндалевидные глаза моргнули, снова показав желтые глаза с черной щелью посередине. Иоланта видела изрядную долю этих глаз, но никогда на человеческом лице. Она довольно быстро взяла себя в руки и мило улыбнулась малышу. “У тебя очень красивые глаза.” Глаза ребенка расширились от удивления, а затем заблестели счастьем, и на разбитом рту невольно появилась улыбка, показывающая острые клыки. “Ичто? Где ты живешь? Я отвезу тебя обратно домой”.

Раздвоенный язык озорно выскользнул изо рта, который теперь издавал свистящее шипение, которое Иоланта перевела как хихиканье. Она улыбнулась еще шире и, протянув руку, они оба двинулись в путь.

И это выглядело так, как будто они действительно подняли Луну, когда прибыли в плавучий дом, в котором было много колб с сомнительными ингредиентами, руны, выгравированные на двери, окнах, столах и повсюду, и резкий запах благовоний, в которых Иоланта узнала те самые благовония, которые профессор Трелони использовала на своих уроках гадания. Ну, похоже, Кентавр отправил их к другому Провидцу, потому что в тот момент, когда они вошли в плавучий дом, прозвучал грубый голос старика с сильным акцентом на английском.

“Иоланта Поттер и Ренато Синклер. Я ждал тебя”. О'кей, это очень помогло. Никаких объяснений не требовалось.

Из задней комнаты вышел чрезвычайно худой старик. Его тело было облачено только в оранжевую ткань, которая прикрывала нижнюю часть тела, его белые волосы и борода были действительно длинными, причем последние беспорядочно переплетались с ожерельями из бусин, хотя, казалось, пожилой мужчина не возражал. Его глаза были совершенно белыми, что говорило им о том, что мужчина был слеп, но прекрасно ориентировался в своем доме, когда он сел на циновку у низкого столика и жестом пригласил их сесть на две циновки перед ним. Он действительно ждал их. Парень быстро пробрался к нему и сел позади старика, напрочь забыв о ранах.

“Это ответы, которые ты ищешь, ответы на ответы”. Старик посмотрел на Иоланту довольно строго, заставив Иоланту пригнуть голову, как отчитанного ребенка. Она знала, что это определенно, но все еще надеялась. “Есть причина, по которой существуют смертные и существа за пределами нашего понимания, Иоланта Поттер”. Он начал, умело двигая руками, готовить травяной чай. “Вы знакомы с Верховным богом и осознаете, что не можете изменить то, что они продиктовали. Написано, что это все, что существует ”.

“Нет! Должен же быть какой-то способ!” — Закричала она с убежденностью и отчаянием, стуча кулаком по столу.

“Другого пути нет”. — Решительно сказал старик. “Вы живете в результате разрушения того, что должно было существовать всегда; это ваше дело исправить, не разрушайте еще одно”.

Иоланта тяжело опустилась на циновку. “Но я... я...” Ее губы задрожали, а глаза затуманились от слез. Она посмотрела на Реборна, который спокойно слушал их разговор, и пухлое, незрелое лицо, контрастирующее с его резкими, красивыми, но все еще расплывчатыми чертами, заставило ее упасть в обморок и разрыдаться, причитая извинения и прижимаясь к маленькому телу своего Мужа, который выглядел испуганным и не знал, что делать, кроме как погладить ее по голове, пытаясь успокоить, но с треском проваливаясь.

Тем временем старик продолжал готовить свой чай и жестом велел парню позади себя принести ему еще две миски, чтобы приготовить разные сорта чая для его гостей. Легким движением его рук травы разлетелись и попали в миски, которые он спокойно растер в ступке, не обращая внимания на опустошенную женщину и сбитого с толку мужчину перед ним. Удачно выбрав время, он закончил готовить чай, который помог бы пересохшему от плача горлу теперь уже молчащей женщины и успокоил бы мужчину. Он нуждался в этом для того, что должно было произойти.

“Солнце ярко светит над всеми нами. От этого ничего нельзя скрыть”, — сказал старик, залпом выпив свой чай. Он встал, намереваясь вернуться в свою комнату, но прежде чем уйти, произнес другие слова. “Ты можешь взять ребенка с собой; ее судьба больше не связана с моей. Ее зовут Фарида.”

Иоланта кивнула в сторону старика, и ее руки обхватили чашку с чаем, который она изящно потягивала, давая ей время собраться с мыслями. Реборн сделал то же самое со своим чаем, но он просто ждал; он знал, что наконец получит свои собственные ответы. Парень, девушка, Фарид, неловко сидел перед ними, не двигаясь и не говоря ни слова, тоже ожидая.

“Я не могу нарушить это.” Грубый голос Иоланты нарушил тишину. Она взглянула на Реборна, который обратил внимание на ее слова. “Проклятие Аркобалено, я не могу снять его”. Она заметила, как его руки сжались вокруг чаши, но ему хватило самообладания поставить ее обратно на стол. Секундой позже он посмотрел на Иоланту с удивительно открытым выражением лица, как будто готовый принять все, что должно было произойти. Это еще больше разбило сердце Иоланты, и тихие слезы потекли по ее лицу.

“Так вот почему мы пришли сюда?” Его голос был очень спокойным, собранным, что придало Иоланте сил продолжать.

“Да. Я встретила кое-кого еще во Франции. Кто-то, кто долгое время интересовался проклятием Аркобалено.”

“Кто?”

“Тэлбот”. Она вытерла заплаканное лицо, прекрасно зная, что ей не нужно объяснять, кто был этот мужчина.

“Что же он сказал?”

“Он убедил меня, что я не могу снять Проклятие Аркобалено, потому что это, Ренато”, — она указала на Соску, висящую у него на шее. “Эта Соска и Проклятие Аркобалено являются частью того, что известно как Тринисетта. Для нас, смертных, число семь — очень могущественное число, но для богов число три имеет особое значение. Например, Смерть создала три предмета для братьев Певерелл, чтобы помочь с тем, что поручила Мать Магия. Число три означает равновесие для богов. Ренато, — она посмотрела на него тяжелыми глазами, все еще налитыми кровью от слез. “Чекер Фейс — не смертный”.

Реборн сидел, ошеломленный этим открытием. С помощью всего лишь нескольких предложений он понял, к чему это ведет. Он достаточно общался с Магией, чтобы знать, что вещи не такие, какими кажутся, и что за тем, что мы в основном знаем, стоят другие силы. Он заставил себя успокоиться, перевести дыхание.

“Что такое ”Тринисетт"?" — Спросил он, стиснув зубы.

“Тринисетта — это баланс, стоящий за этим миром. Мы должны были прийти сюда, к этому конкретному Провидцу, потому что он понимает больше, чем кто-либо другой, что означает равновесие, что оно влечет за собой; Созидание, Сохранение и Разрушение. Вот почему боги используют число три, чтобы изобразить этот цикл. Тэлбот мало что знал о Тринисетте, только то, что она состояла из Пустышек, Колец Кобылы и Колец Вонголы.” Еще один удар по Реборну, у которого кружилась голова от информации и сотен идей, роящихся в его голове.

“Смертные не могут вмешиваться в мировое равновесие, вот почему мы используем число 7. Есть 7 Пустышек, 7 Колец Кобылы и 7 Колец Вонголы. 7 — это искатель, мыслитель, исследователь Истины; это означает, что все не так, как кажется, и что реальность скрыта за иллюзиями. Реальность смертных — это всего лишь иллюзия, скрытая за равновесием, установленным богами; таким образом, равновесие поддерживают древние и могущественные существа. После многочасового обсуждения нам удалось сделать вывод, что Чекер Фейс был частью этих существ, которые должны были сохранить равновесие, но в конце концов не смогли этого сделать. Мы не осмеливаемся гадать, что произошло, но результатом этого стало то, что, поскольку они сами не могли удержать равновесие, они решили выбрать одного из смертных, который помог бы им в этом ”.

“Ты хочешь сказать ...”

“Да, Ренато, то, что ты держишь в руках, является одним из ключей к поддержанию равновесия в этом мире. Вот почему я не могу разрушить Проклятие Аркобалено, если я его нарушу… Я не могу представить себе последствия этого ”.

“Но… Кольца Вонголы, они не...” Часть его не хотела верить в то, что было сказано, но его логический ум подсказывал ему, что это правда. Все, что она говорила, было правдой.

“О, Ренато, мой дорогой Ренато”. Она наклонилась, чтобы обнять его, опасаясь, что он рассыплется от услышанной информации. “Ты просто вытянул короткую соломинку во всем этом. I Prescelti Sette. Самая сильная Семерка — это те, кто несет самое тяжелое бремя, являющееся Пустышкой, и поэтому страдает от самых тяжелых последствий. Подумайте, какова на самом деле была судьба тех, кто держал Кольца, по сравнению с теми, кто держал Пустышку? Не любой Том, Дик или Гарри может быть выбран в качестве сильнейшего ”.

Реборн помолчал пару секунд, прежде чем довольно неохотно заговорил. “Но мы не самые сильные. У Магии больше способов, чем у нас или у других Магов, о которых ты говорил, почему он не мог выбрать один из них?”

Иоланта вздохнула и крепче прижалась к его телу. “Это потому, что другие Магии испорчены. Сама магия зависит от нескольких вещей, таких как эмоции и даже кровь или способности в некоторых линиях; есть много переменных. Но Пламя, Пламя исходит из души и зависит только от одной вещи”.

“Уилл”. Реборн ответил с пониманием.

Много раз он объяснял Дино, что для контроля своего Пламени ему нужна решимость, но много раз ему приходилось связывать это с эмоциями. Он знал, что это создает помеху, но не было лучшего способа научить подростка, чьи эмоции постоянно выходили из-под контроля. Реборн знал лучше; ярость и гнев никогда не делали Пламя чище или сильнее, это была просто иллюзия, чтобы обмануть самого себя. Для него то, что всегда делало его Пламя сильнее, было его волей, его решимостью, его решимостью принимать решения и предпринимать правильные действия для достижения своих целей. Вот почему он был лучшим Наемным убийцей, потому что он может поставить свою цель превыше всего, даже своих собственных чувств.

“Да, вот почему это могут быть только пользователи Пламени с их чистейшей Магией. Поверь мне, если бы я мог, я бы охотно разделил с тобой это бремя, но я не могу. Мне действительно жаль, Ренато, я дал тебе надежду до того, как все действительно могло быть сделано ”. И ей действительно было жаль. Это не было ложью, что у Волшебников были ресурсы, чтобы что-то делать; разрушить проклятие Аркобалено было сложно, но не невозможно. Она просто была осторожна относительно того, что произойдет, если она это сделает. В конце концов, то, что она обнаружила за последние несколько лет, изучая все аспекты Магии, заключалось в том, что все нуждается в балансе. Но…

“Но ты придумал способ, верно?” — Спросил Реборн почти синхронно с ее мыслями. Сердце Иоланты забилось очень быстро, зная, что этот мужчина, которому она отдала свое сердце, всегда будет, всегда сможет знать, о чем она думает, и разве это не делает это более особенным? Ну, по крайней мере, для нее это было так.

“Конечно, я так и сделал. Баланс важен, но там, где есть Порядок ...”

“...там царит Хаос”. Он закончил за нее.

“Вот именно! Вот почему я люблю тебя.” — заявила она, запечатлевая крепкий поцелуй на его губах и, не обращая внимания на его застывшее лицо, объяснила. “Мы говорили в основном о снятии Проклятия, потому что у нас есть способ сделать это, хотя теперь, когда мы на самом деле не можем, нам остается только сделать следующую лучшую вещь: изолировать его. Мы создали ритуал, который изолирует воздействие Пустышки на ваше Пламя. На данный момент существует связь между вашей душой и Успокоителем, фактическим источником Проклятия. Итак, мы создадим своего рода Защиту от застоя вокруг Пустышки, как будто время для нее остановилось, и в то же время немного сбьем ее с толку, заставив ‘думать’, что она все еще поглощает ваше Пламя. Эта Палата не является постоянной, и методом проб и ошибок и с помощью созданной нами ублюдочной Пустышки мы подсчитали, что наилучшее время для Того, чтобы Палата сосуществовала с Проклятием, прежде чем последнее ‘поймет’, что его обманывают, составляет ровно неделю ".

В конце своей речи она выглядела такой гордой собой и немного запыхавшейся, что поцелуй, который она получила в ответ от своего Мужа, застал ее врасплох и фактически сбил с толку. Если поцелуй длился на секунду или две дольше, чем они молчаливо оговорили в соответствии с их ситуацией, то ни один из них не комментировал это. Это было просто… у них была публика, очень юная публика, которая издавала то свистящее шипение, которое было ее хихиканьем. Это напомнило им, что девушка по имени Фарид все еще была в комнате и была свидетельницей их короткой страсти.

“Подожди, разве тот старик не сказал, что мы можем взять ее?” — Спросил Реборн, быстро вставая и глядя на девушку. Она выглядела как обычная девушка со своим медовым оттенком кожи, черными прилизанными волосами, которые странно развевались, как капюшон кобры, черными щелочками, которые были похожи на булавки в желтом море ее глаз, и клыками, удлиняющимися изо рта, с которых капал яд, раздвоенный язык постоянно щелкал; да, самая обычная девушка, которой нужно было всего несколько раз перекусить, потому что она была очень худой. “Она чувствует угрозу с моей стороны?” Был бы не первым; все змеи, которыми обладала Иоланта, реагировали одинаково, когда он приближался к ним. Василиск, Сисси, мог легко убить его, поэтому никогда не чувствовал угрозы с его стороны.

“Все в порядке. Он не причинит тебе вреда. Иоланта заговорила с Фаридом, пытаясь успокоить ее.

“От него пахнет опасностью и смертью”. Ответила испуганная девушка, нервно глядя на Реборна. Она не замечала его раньше, потому что была сосредоточена на красивой и нежной леди, которая помогла ей справиться с хулиганами. Но когда ее смотритель, старик, обратился к этому маленькому человеку, она наконец увидела его и сразу же испугалась. Она просто не могла понять, почему забыла или, скорее, не заметила свой страх.

“Это… Это немного сложно объяснить, но я уверяю тебя, что он не причинит тебе вреда. Иоланта попыталась снова, но, видя, что девушка все еще не убеждена, она попробовала другой подход. Схватив Реборна за руку, она медленно поставила его перед собой. “Видишь, ты даже выше его, очевидно, что он ничего не может тебе сделать”. Когда Иоланта была маленькой, она всегда боялась тех детей, которые были выше ее, вот почему она думала, что, следуя той же логике, это поможет Фариду поладить с Реборном, который выглядел очень сердитым, потому что был ниже девочки. В конце концов, с того момента, как Иоланта увидела ее, у нее было намерение забрать ее с собой в Англию.

Но Иоланта недооценила инстинкт, рожденный от крови Фарида, той самой крови, которая придала ей змееподобные черты лица, и вместо того, чтобы смотреть на Реборна, который действительно был на голову ниже ее, она посмотрела на руку, держащую меньшую руку мужчины. Своими собственными костлявыми руками она разняла их, и этот всепоглощающий страх вернулся в полной силе, она поспешно снова соединила руки Иоланты и Реборна, и он исчез. Она наклонила голову и делала то же самое снова и снова.

“Что она делает?” — спросил я. Реборн очень терпеливо позволил девушке грубо обращаться с собой.

“Тише, прямо сейчас она боится тебя, так что позволь ей делать все, что она хочет”. Ответила Иоланта, немного удивленно наблюдая за сосредоточенным Фаридом, который продолжал соединять и разъединять ее руки и руки Реборна.

“И ты хочешь вернуть ее с нами?” Он не был в неведении относительно того, что она хотела сделать с Фаридом, но все равно спросил.

“Да, я хочу ее удочерить”. Иоланта замолчала, когда показалось, что Фарид пришел к какому-то выводу из ее игры.

“Твои руки пахнут как дома”.- Внезапно сказал Фарид, оставив Иоланту в замешательстве. “Если я разделю их, у них будет другой запах, но если соединить, они пахнут как дома”.Она закончила с большей убежденностью в своих простых инфантильных словах.

“Она сказала "домой”, она хочет приехать?" — Спросил Реборн, едва понимая слова девушки. Ему все еще нужно было попрактиковаться в парселе.

“Нет, она сказала, что когда наши руки соединяются, они пахнут как дома”. Иоланта все еще была сбита с толку этим сравнением. В ее голове не могло сложиться ни малейшего представления о том, о чем говорил Фарид, но едва заметное сжатие руки Реборна заставило ее посмотреть на него. Его лицо явно выражало понимание. “Ты понимаешь, что она имеет в виду?”

“Более или менее”. Был его двусмысленный ответ.

“Ренато, либо ты говоришь это, либо нет”. Реборн не смог скрыть своей загадочности от надутого лица Жены и тут же выложил все начистоту.

“Я думаю, мы Гармонировали”.

Его слова застали Иоланту врасплох. “Гармонизированный? Но я не такой… У меня нет Пламени.”

“Вот почему я не уверен, но это единственная причина, которую я могу придумать, которая объясняет, почему наши соединенные руки пахнут для нее как дома; в конце концов, для Стража их Небо — это дом. Я не знаю, как это произошло, Иоланта, но мое Пламя Гармонировало с твоей Магией.

Иоланта сидела задумчиво, пристально глядя на руки, которые держала, но независимо от того, как она думала об этом, она не могла придумать причину происходящего, поэтому она отбросила это на затылок; она знала, что это будет мучить ее позже. Так что на данный момент лучше всего было заняться текущим вопросом. Улыбнувшись Фариду, она спросила “Ты хочешь приехать и стать частью нашей семьи, Фарид?”

…

Столовые приборы слабо ударялись о тарелки ранним утром-го октября. Луна вернулась из поездки к своему отцу, который, к счастью, слегка простудился, и все, что ему было нужно, — это пара дней отдыха. Драко и Астория назначили дату своей свадьбы и решили, что небольшого приема для них будет достаточно, несмотря на заявления Нарциссы о том, что им нужна вечеринка побольше. А Иоланта и Реборн вернулись поздно прошлой ночью из-за разницы во времени и шума и суеты, через которые им пришлось пройти в индийском министерстве магии из-за Фарида.

“Ладно, думаю, я ждал этого достаточно”, — сказал Драко, откладывая вилку. “Я понимаю, что когда Лавгуд отправляется в свои экспедиции, она привозит экзотических домашних животных, чтобы заполнить Лес, и что ты, Иоланта, приносишь проклятые и странные предметы для изучения позже. Но чего я не могу понять, так это почему, когда ты встречаешься со своим Мужем, ты возвращаешься с ребенком ”.

Очень уставшая Иоланта взглянула на Драко, а затем на Фарида, который восхищенно шипел о мягкости блинчиков. Она почти не спала в ту ночь, когда они вернулись из Индии и оформили документы на удочерение Фарида, став Фарид Поттер, как только документы из британского министерства зарегистрировали ее по линии Поттер. Мотаясь по Индии из-за бумаг и приобретая предметы, необходимые для ритуала, а также тратя деньги на покупку вещей для Фарида, она была измотана и чрезвычайно раздражительна после того, как несколько дней плохо спала.

Но она была очень довольна своим решением, даже если ей пришлось рано просыпаться, потому что у нее был новый, молодой ротик, которого нужно было кормить, который просыпается, как только встает солнце. Непривычная к такому распорядку, она была немного раздражена и хотела покоя только во время еды, но Драко просто не мог заставить свое любящее посплетничать сердце поднять свою уродливую голову.

В конце концов, она проигнорировала его и взяла чашку кофе Реборна, потому что ей нужно было что-нибудь покрепче чая.

“Ты не можешь быть против объединения Семьи, Драко”. Вместо этого очень мудрая Луна ответила, налив Фариду стакан персикового сока. “Кроме того, дому нужен ребенок или двое, бегающих вокруг. Нарглы пытаются проникнуть внутрь, и папа всегда говорил, что детский смех быстро прогоняет их ”.

“Я не говорю, что я против того, чтобы она была здесь. Я просто хочу знать, почему она выглядит как...

“Она выглядит очень красивой, Драко, не позволяй мне слышать от тебя обратное”. Иоланта пригрозила, указывая вилкой на блондина.

“Красивая, конечно! Все женщины Поттера очень красивы.” — Быстро сказал Драко.

“Боже, Драко, и перед твоей невестой и моим Мужем”. — Поддразнила Иоланта, вызвав смешок у Астории и подергивание губ Реборна. “Ну, Фарид должна была быть змеей Маледиктус, но перенесла какую-то травму, либо когда она была еще в утробе матери, либо когда она была ребенком, и ее ядро стабилизировалось, что привело к отклонению и в конечном итоге к ее чертам. Я подумаю о том, чтобы попытаться заставить ее полностью контролировать свои способности. На данный момент она может говорить и понимать только парселтонг, я пытаюсь придумать способ, с помощью которого вы могли бы общаться с ней. Мой первый вариант — это BSL ”.

“Это прекрасная идея”. — Защебетала Астория, нежно улыбаясь Фариду, который застенчиво опустил голову.

“Да, она несколько застенчива, но очень оживлена, как только узнает вас поближе, и за это она будет пристально смотреть на вас и щелкать языком, поэтому, пожалуйста, не нервничайте рядом с ней. Она действительно может учуять, что вы чувствуете, и будет действовать соответствующим образом… о, как сейчас ”. Все остальные наблюдали за тем, как девушка вела себя так, словно кто-то наступил ей на хвост — даже если у нее его не было — с глазами в тонкую полоску, расклешенным капюшоном и высунутым языком.

“Я чувствую запах нового детеныша”.Огромное тело Сисси пробралось на кухню в ожидании какой-нибудь еды, но обнаружило нового обитателя дома.

“Не двигайся. Ты ей просто интересен. Иоланта мягко обратилась к Фариду, который с благодарностью прислушался к ее совету и застыл как вкопанный на своем стуле, в то время как василиск обвилась вокруг стола, чтобы наконец поднять голову перед Фаридом.

“Пахнет странно, как у нас и как у человека. Есть страх, но все еще очень послушный детеныш”.Сисси проанализировала, как щелкнула языком.

“Это Фарид, я удочерил ее, чтобы она была моей дочерью, так что я надеюсь, ты поладишь с ней, Сисси”.Вмешалась Иоланта.

“Не из гнезда?” — Спросил василиск, немного приподнимая голову, заставляя Драко и Асторию вздрогнуть. Они все еще не могли привыкнуть к тому, что по-настоящему опасное Существо свободно разгуливает по дому, но в данный момент они больше беспокоились, что василиск может что-нибудь сделать с новым дополнением в доме.

“Нет, но отныне она часть этого гнезда”.Иоланта терпеливо обучала Сисси, которая тоже была детенышем, несмотря на огромные размеры.

“Какая странная практика”. Сисси сделала вывод. “Пойдем, детеныш, я представлю тебя остальным”. И вот он начал выбираться из кухни. Фарид посмотрел на Иоланту, которая кивнула, и девушка тихо вышла вместе с огромной змеей. Она все еще была немного напряжена, но вы не могли просто ослушаться такой могучей змеи, Короля змей, это было у нее в крови — повиноваться.

“С ней все будет в порядке?” Реборн дал знать о своем присутствии.

“Она могла бы быть. На самом деле, я больше беспокоюсь о других змеях ”. Иоланта посмотрела на слегка беспокойного Реборна и не смогла удержаться, чтобы не поддразнить его. “Ну, может быть, ты сможешь быть хорошим Отцом и сопровождать свою дорогую дочь на встречу с ее новыми друзьями. Кто знает, каким дурным влиянием могут обладать эти змеи? Не хотела бы, чтобы мужчина-змея начал строить на нее виды. Она слишком молода, чтобы покидать гнездо.

Иоланте не нужно было больше ничего говорить, потому что мужчина уже выбегал из кухни. Ее муж, вопреки тому, что она ожидала, очень хорошо воспринял усыновление Фарида и за последние несколько дней сделал все возможное, чтобы узнать ее получше. Они оба были похожи на ваших типичных братьев и сестер, постоянно попадающих в неприятности, и она клялась, что, должно быть, заработала седые волосы, заботясь об их беспорядке. Плюсом было то, что Реборн быстро прогрессировал в понимании Парсела.

На самом деле она не знала, почему ее Муж так вел себя с Фаридом, но восприняла это как хороший знак; это означало, что Реборн, несмотря на то, что он выглядел и вел себя как дьявол, питал удивительно нежные чувства к дочерям. Это не предвещало ничего хорошего, если бы у них когда-нибудь были сыновья, но они позаботились бы об этом, столкнувшись с такой проблемой.

“Ты злая, Иоланта”. — Прокомментировал Драко, потягивая чай.

“Вы видели этого мужчину, он действительно любит дочерей”. Иоланта усмехнулась. “В любом случае, нам нужно поработать”. Все четверо сделали серьезные лица и, допив остатки чая, направились в Библиотеку.

Глава 27: Самайн

Краткие сведения:

День Самайна. День поминовения усопших и идеальный день для совершения Ритуала.

Примечания:

Этот автор болел больше недели, так что вы, возможно, получите только одну главу вместо двух, которые я публикую, поскольку я не добился никакого прогресса в истории, и я не хочу наверстывать упущенное, чтобы потом оставить вас в подвешенном состоянии, когда я действительно не могу писать так, как это происходит сейчас.

Я сходил к врачу и получил лекарства, так что, надеюсь, мне станет немного лучше, и я смогу немного написать в ближайшие дни, чтобы вы получили главу в четверг : D

Сегодняшняя глава может показаться поспешной и неотредактированной. Дело в том, что за пару дней до публикации главы я мог бы добавить кое-что, абзац здесь, беседу там, когда я буду редактировать ее, когда придумаю, что еще добавить. В этой главе это более важно, потому что Реборн впервые по-настоящему общается с Тедди и ведет себя как няня xD

Но поскольку я плохо себя чувствовал, я ничего не добавлял и не редактировал никаких ошибок, которые могли быть в этой главе.

Пожалуйста, не стесняйтесь сообщать мне, в чем заключаются ошибки, чтобы, когда я почувствую себя лучше, я исправил их. (Не добавлять что-то, я не вижу смысла, как только это будет опубликовано xD)

В любом случае, извините за длинную заметку, я знаю, что немногие их читают, вот почему люди продолжают комментировать одни и те же вещи, а я продолжаю объяснять одни и те же вещи. Не то чтобы я возражал, но было бы здорово, если бы все были на одной волне с этим вымыслом : D Наслаждайтесь главой!

Текст главы

Лязг

Лязг

Удар!

“О, Господь всевышний, освободи меня от этой боли!”

Ссссс Ссссс Ссссс

“Не смешно, маленькая леди”.

Лязг

Лязг

“Что ты делаешь в такую рань, Иоланта?”

Лязг

“Я планирую сделать алтарь”.

“Для чего это?”

“Мой дорогой муж, сегодня Самайн. Мы собираемся отпраздновать это, установив алтарь в память о тех, кто уже ушел из жизни, затем мы приготовим еду в соответствии с праздником, сделаем несколько поделок, посетим могилу моих родителей, затем подготовим Фариду, потому что она пойдет праздновать Хэллоуин с другими детьми по соседству; Тедди тоже придет. А после того, как дети лягут спать, мы проведем наш ритуал ”. Иоланта перечислила.

Реборн вздохнул. Было слишком рано для такого шума, но он не мог завидовать этим двоим, когда они веселились. Он только не знал, зачем им понадобилось использовать череп оленя в алтаре. Фарида даже несла банку, полную когтей, и тащила шкуру какого-то животного; для маленькой девочки она была не такой уж брезгливой. Серьезно, Волшебные праздники были немного странными даже для него. Тем не менее, у него также была причина по-настоящему отпраздновать с ними, так как с того дня и в течение недели он вернет себе свое нормальное тело. Наблюдая, как Иоланта несет /волочит большой череп, его глаза заблестели, и он не сомневался, что поможет ей отнести его в Гостиную, где они установят алтарь.

“Где остальные?” — спросил я. — Спросил Реборн, легко вешая череп на крюк, прибитый специально для него в стене. Он, наконец, привык постоянно проверять, где остальные, через Защитные Барьеры, но все же обнаружил, что таким ранним утром в доме были только они трое.

“Они будут сопровождать свои семьи на собственных торжествах и вернутся во второй половине дня на нашу маленькую вечеринку в честь Хэллоуина”. Ответила Иоланта, осторожно кладя шкуру на стол, который был покрыт пурпурным куском ткани с золотой вышивкой. Банку с когтями положили на шкуру, чтобы та не соскользнула, а на алтарь также поставили дорогую на вид курильницу для благовоний.

Затем она проинструктировала Фарида, куда ей следует поставить свечи, а сама наколдовала для них несколько лилий и горшок с водой. Фотография Джеймса и Лили Поттер также появилась на столе, а также пустая рамка, которая, как предположил Реборн, была просто символической для Блэка и Люпина, поскольку они на самом деле были мертвы, даже если у них были Магические портреты и они все еще могли общаться с живыми. Другие вещи также украшали алтарь, например, изделие Weasley Wizard Wheezes, очень девчачья повязка лавандового цвета, фотоаппарат и змеиная кожа.

“Это, Фарид, для дедушки Джеймса”, — прокомментировала Иоланта, указывая на череп оленя. “Цветы для бабушки Лили, шкура для дяди Сириуса, когти для дяди Ремуса, этот маленький фейерверк для моего очень дорогого друга по имени Фред Уизли, повязка на голову раньше принадлежала моей соседке по комнате Лаванде Браун, камера в честь моего поклонника номер один Колина Криви и эта змеиная кожа… Я действительно не знаю, кем была твоя настоящая мать, мертва она или нет, но я надела эту кожу просто в благодарность ей за то, что она родила тебя. Позже, после того как мы приготовим еду, мы помолимся за них, хорошо?”

Фарид была еще маленькой, всего пяти лет, и не могла очень хорошо понять, что такое весь этот Самайн, но она все равно кивнула, потому что теперь она была частью новой Семьи, у нее были настоящие Мама и папа — даже если она была выше своего отца, — которые хотели заботиться о ней, и она действительно, действительно хотела узнать о них все, чтобы они гордились ею. Ее мысли были просты, ей уже нравилась Иоланта, ее новая мама, и даже при том, что ее отец был страшным, она чувствовала, что важна для него; поэтому Фарид только хотел, чтобы она им тоже понравилась.

Реборн посмотрел на алтарь и увидел любовь и нежность в каждом предмете на алтаре; что все они олицетворяли для его Жены. Он вздохнул, думая о том, как много она действительно потеряла. Реборн поколебался и, видя, что Иоланта и Фарид уже ушли, он молча достал очень старую заколку для волос, положил ее на алтарь и быстрыми шагами вышел из комнаты.

Придя на кухню, он с весельем наблюдал за уже приготовленным беспорядком, пока Иоланта учила Фарида готовить. Сев за столик в углу, он увидел, что Иоланта дразнила бедняжку всеми десертами, которые она готовила на скорую руку для ночной вечеринки. Он также не знал, откуда Иоланта взяла такие огромные тыквы. Некоторые были даже выше Фарид, у которой возникли проблемы с извлечением мяса изнутри того, которое будет нарезано позже; хотя она время от времени тайком окунала пальцы в помадку, которую Иоланта использовала для некоторых конфет.

Никогда раньше Реборн так не гордился уровнем скрытности в ребенке. Если бы у Фарида было Пламя, то он бы уже забрал ее, чтобы тренировать. Он все еще мог сделать это даже без Пламени; в конце концов, ни одна его дочь не стала бы девицей, попавшей в беду в этом жестоком мире.

Покончив с завтраком и молитвами перед алтарем, они приготовились посетить могилу Поттеров. Иоланта несла множество цветов, в то время как Реборн помогал ей с корзиной других вещей, которые она хотела взять с собой. Они аппарировали в причудливую деревушку Годрикова Лощина рядом с разрушенным коттеджем Поттеров. Обойдя коттедж, они направились к кладбищу, где молча двигались между рядами надгробий, пока не нашли тот, что был посвящен Джеймсу и Лили Поттер.

Пока она убирала и раскладывала предметы на надгробии, она рассказала обо всем, что сделала за год; включая свою поездку в Штаты, чтобы пройти обучение у Ньюта Скамандера по уходу за опасными существами. Ей дали футляр с некоторыми Созданиями Ньюта, за которыми он больше не мог наблюдать, и она поместила в него свою и Драко имитацию Запретного леса — их проект N.E.W.T.s., который мгновенно дал им мастерство в рунах, арифмантии и Чарах. Она также упомянула, что вышла замуж, что удочерила дочь и что к приезду в следующем году в Семье появится новый член, которого можно будет им представить.

С ободряющей улыбкой Иоланта пригласила Фарида поговорить с ее бабушкой и дедушкой, заверив девочку, что они их слушают. Фарида застенчиво представила себя, откуда она родом, как она познакомилась с Иолантой и как она была счастлива называть ее мамой после того, как никогда не знала своей настоящей Матери. Она также пообещала быть хорошей девочкой и что навестит их и в следующем году. Иоланта выслушала все это со слабой улыбкой, которую спрятала, когда ее новая дочь повернулась, чтобы посмотреть на нее и робко спросить, хорошо ли она справилась.

“Ты была само совершенство, дорогая”. Сказала Иоланта, гладя дочь по голове. Схватив девушку за руку, она многозначительно посмотрела на Реборна и ушла, чтобы показать Фариду город.

Оставшись один, Реборн уставился на надгробную плиту и надпись "Последний враг, который должен быть уничтожен, — это смерть"; та же надпись была на кольце, которое красовалось на его среднем пальце правой руки. То, что идентифицировало его как лорда Поттера.

“Ваша дочь — удивительный человек”, — начал он, сняв фетровую шляпу. “Она напоминает мне несчастную женщину, которая прожила несчастную жизнь и умерла несчастной смертью, мою мать. Оба делали все возможное, чтобы защитить то, что было важно для них. Оба бескорыстные люди, никогда ничего не ожидающие взамен, счастливые только от того, что видят улыбку тех, кого считают дорогими. Тогда я был слишком слаб, чтобы защитить свою Мать, но теперь я могу быть уверен, что Иоланта не кончит так, как она. Это, я обещаю.” Он закрыл глаза и, сочтя это уместным, поклонился надгробию.

Спасибо. Пожалуйста, позаботься о ней.

Ветер на мгновение усилился, разнося эти слова. Реборн еще раз кивнул надгробию и тихо вышел с кладбища, найдя свою Жену и дочь у памятника супружеской паре с ребенком на руках. Ему не нужно было спрашивать, кому посвящен памятник, и он просто кивнул Иоланте, чтобы они могли возвращаться домой.

Вторая половина дня была более оживленной, и Реборн не повезло, что ее использовали в качестве модели для костюма их дочери, чтобы она ходила с соседскими детьми на угощение.

“Как долго еще?” — Спросил недовольный Аркобалено.

“Осталось недолго, стой ровно”, — ответила сосредоточенная Иоланта, поправляя ткань. Она не очень хорошо умела шить одежду; много раз ей приходилось заказывать свои мантии. Но с помощью правильных Заклинаний, которым Молли Уизли научилась много лет назад, она могла создавать очень простые узоры, такие как черное платье, которое она примеряла на своего Мужа.

“Почему здесь стоит не Фарид?” Он снова пожаловался, разглядывая платье на своем теле. Упомянутая девочка только хихикала-шипела на сердитое лицо своего отца и жалобы.

“Ну-ну, крестный зять, будь хорошим мальчиком и не двигайся. Ты бы не хотела, чтобы одна из этих иголок уколола эту нежную детскую кожу ”. Портретный Сириус заявил о своем присутствии в Солярии, превращенном в мастерскую, благодаря рамке с нарисованной прерией в ней.

“Если бы только ты не был картиной, Блэк”. Мятежно пробормотал Реборн, заработав этот укол иглой.

“Не двигайся, дорогая”. Иоланта поддразнила его озорной улыбкой, которую Реборн мстительно стер, прикусив ее губы и с восторгом увидев ее покрасневшее лицо.

“Эй! Эй! Здесь присутствуют дети и несчастные крестные отцы!” Портрет Сириуса, пожаловавшегося, что рассмешил Иоланту, в то время как на лице Реборна появилась самодовольная ухмылка. Пес Анимаг ворчал о несправедливости всего этого и о том, как можно было воспользоваться его маленьким Цветком!

“О, так вот где ты”. Внезапно сказал портрет Ремуса, стоящий рядом с портретом Сириуса. “А это кто такой?” — спросил я. — Спросил он, глядя на Фарида.

Большую часть времени Ремус проводил в доме Андромеды, наблюдая, как растет его сын. Ну, тайно наблюдая, как растет его сын, потому что не раз пожилая женщина выражала свое недовольство тем, что ее собственная дочь не могла видеть, как растет Тедди, но Ремус мог, даже если он был просто портретом.

“Это, мой пушистый друг, приемная дочь нашего Бэмби, Фарида Поттер, приехавшая прямо из Индии. Когда-то я знал великолепную индианку, и, о, она была такой же сексуальной, как и место, откуда она родом ”. Портрет, который представил Сириус, не забыв рассказать об одной из своих встреч с женщиной. Иоланта всегда подозревала, что эти двое нарисовали друг друга, видя, как Сириус всегда придумывал вещи, которые не соответствовали его возрасту, а кому-то, кто был моложе. На самом деле она не возражала, так как этот Сириус был очень интересным и как раз то, что ей было нужно, чтобы забыть, как ее Крестный исчез в этой Вуали.

“Женщина, которая бросила тебя, потому что от тебя пахло мокрой собакой?” Конечно, тот портрет, на котором Ремус был тем же добрым человеком, которого она знала, не означал, что он не мог проявить остроумие своей юности, подшучивая над Сириусом.

Портрет Сириуса рявкнул смехом. “Нет, это была француженка, с которой я познакомился в баре. Отец той индианки прогнал меня после того, как я украл у нее поцелуй.” Плутоватая улыбка заставила Иоланту застонать и пробормотать что-то о ‘нелепых крестных отцах’. Маленькая семья провела следующие полчаса, слушая непристойные истории о многих женщинах, с которыми Сириус встречался на Портрете. Он даже рассказал о той эскападе на Самайн в башню Равенкло, чтобы провести душную ночь в Общежитии для Девочек. Он не помнил, с кем провел ночь.

“Ладно, прекрати. Даже если Фарид не может понять тебя, я не хочу, чтобы вокруг нее ходили подобные истории ”. Иоланта командовала, как заправская наседка. “Ну вот, все сделано. Ты можешь снять это, Ренато.”

Реборн быстро, но осторожно снял платье, убедившись, что не испортил его. “Кстати, для чего этот костюм?” — Спросил он, видя, как Фарид надевает платье.

Она выглядела действительно нормально в этом черном платье и черных колготках. Ее волосы, которые, по их мнению, были похожи на капюшон кобры, на самом деле были настоящими, с естественной прической, зачесанной назад; они все еще не знали, почему они двигались как капюшон кобры, но они оставили эту часть в покое и только зачесали пробор от затылка вниз в две косы. Используя Очарование для ее глаз и клыков, костюм Фариды был готов.

“О, это Среда Аддамс из того семейного шоу Аддамс. Когда мы были заперты в тюрьме во Франции, у французских авроров на станции был телевизор, и по нему транслировался один из фильмов. Так что это дало нам идею о том, во что нарядиться на этот Хэллоуин. Наш первый год в доме, и после того, как мы разобрались с Фиделиусом, мы нарядились монстром Франкенштейна и его невестой, а Луна — Виктором. После того, как Астория закончила школу, мы решили стать шабашем вампиров, и теперь в этом году мы одеваемся как семейка Аддамс ”.

Реборн никогда не думал, что они так серьезно относятся к этому празднику. “Хорошо, Фарид в среду, а потом?”

“Драко будет Гомесом, Астория будет Мортисией, Луна очень хотела быть Бабушкой, а Тедди будет наряжен Пагсли”. Реборну не понравилась ухмылка на ее лице, но ему все равно нужно было спросить.

“А как насчет нас?” Иоланта чуть не выскочила из комнаты от того, как она была счастлива. Реборн пожалел, что спросил, и, глядя на хихикающие Портреты, Сириус и Ремус позволили ему подтвердить, что они определенно знали. Он мог только сокрушаться, что не знал о семейном шоу Аддамс и был в неведении об их участниках, поэтому ему оставалось только ждать возвращения Иоланты. И она вернулась, неся в руках клок волос. “Что это?” — спросил я.

“Это, мой дорогой и любимый Муж, обладатель моего сердца, ” ласкательные имена не сулили ему ничего хорошего, “ твой костюм. Ты будешь кузеном Иттом”. Так она сказала, положив на него комок волос, который оказался на удивление удобным. Воспользовавшись зеркалом, временно размещенным в комнате, он осмотрел себя. Он выглядел именно так, как он себе представлял, что будет выглядеть, как ходячий комок блестящих, хорошо причесанных каштановых волос.

“И тогда кем ты собираешься стать?” Реборн сделал паузу. Все остальные в комнате рассмеялись. “Что ты сделал с этим костюмом?” Ах, он не ослышался. Его голос и слова звучали как пронзительная тарабарщина. Наконец-то он мог увидеть, что Чары могут сотворить с одеждой. Костюм не был душным, независимо от того, как он выглядел, он мог прекрасно видеть, но у волос не было глаз, даже если он двигался или бегал, волосы не спутывались, и это заставляло его голос преображаться. Это было гениально.

“Как это? Тебе это нравится?” — Спросила Иоланта с широкой улыбкой.

Снимая костюм, Реборн ответил с очень довольной улыбкой. “Очень сильно”. Он не возражал против того, что остальные смеялись. Годы, проведенные в роли Аркобалено, научили его приспосабливаться к ситуации, и костюм был хорош, он не стал бы этого отрицать.

“Я рад. Я собираюсь стать твоей женой, Маргарет”. Сказала она, доставая темно-розовое платье и золотую диадему. Обереги зазвенели, давая знать Иоланте, и Реборну, что кто-то прибыл по Камину. “Это, должно быть, Тедди”.

Сразу после приезда Тедди Драко и Астория вернулись из визита к родителям Драко и Луне, которые привезли настоящий сюрприз в виде Рольфа Скамандера. Это было мило, так как им нужен был кто-то, кто переоделся бы дядей Фестером Аддамсом, и, казалось, Рольф без колебаний сделал бы это, если бы Луна попросила его. Остаток дня в доме прошел очень оживленно: двигались декорации, готовились конфеты для детей, которые придут спросить, как только развеют Магглоотталкивающую Защиту, и готовились костюмы для самих себя.

Покончив со всем, Реборну было поручено сопровождать Фарида и Тедди, просящих конфеты, и он также согласился с планом своей дочери также попросить конфеты самому, которые будут розданы детям позже. Конечно, это было спланировано за спиной Иоланты. Раунды прошли успешно, и все трое получили так много конфет, что Реборну с помощью Леона пришлось спрятать большую их часть под своим костюмом. Хотя это не помешало и Фариду, и Тедди накачаться сладостями на маленькой вечеринке и на всю оставшуюся ночь.

К счастью, с ними позаботился Рольф, пока остальные отправились готовиться к Ритуалу.

“Ритуал будет отличаться от того, что был на Мабоне. Самайн — это день празднования смерти и жизни, в основном посвященный возрождению. Это также хороший день для практики Магии Души. Поскольку мы считаем Пламя своего рода Магией Души, то этот день идеально подходит для Ритуала, который мы собираемся провести ”. Спокойно объяснила Иоланта, нежась вместе со своим мужем в очищающей ванне из сандалового дерева и розмарина. В ванной было совершенно темно, за исключением нескольких свечей вокруг, едва освещавших их лица.

“Мне нужно что-нибудь сделать?” — Спросил Реборн тоже тихим голосом.

“Ничего. Ты просто останешься в месте, предназначенном для Солнца. Реборн кивнул. Ему объяснили, где его место в ритуале, так что он был рад, что делать было особо нечего.

Войдя в другую Ритуальную комнату в подвале и надев ту же легкую мантию, Реборн поразился сложному завершающему Ритуальному кругу, нарисованному на полу каким-то неизвестным веществом, которое он не потрудился спросить, что это было. Следуя указаниям Иоланты, он немедленно наступил на Элементальную руну под названием "Генерировать свет", которая представляла Солнце. Ему показалось немного странным, что для него все еще нужна была Руна, когда он собирался сам встать в круг, в отличие от других, но он доверял Иоланте во всем, что она пыталась сделать.

Когда часы пробили полночь, травы сгорели сами по себе, и внутренние линии ритуала, на котором он стоял, загорелись, сделав его неподвижным. Он успокоился и еще раз сделал так, как учила Иоланта: помедитировал на его месте, стер все мысли, оставив совершенно пустой разум. Он не знал, как долго он медитировал, но бессознательно, когда он опустошил свой разум, его тело начало расслабляться, а затем он полностью заснул. Как только его тело ударилось об пол, в комнату вошли четыре фигуры, трое в черных плащах и одна в белом ритуальном одеянии.

“Ты уверена, что хочешь сделать это именно так, Иоланта?” — Спросила одна из фигур в черном плаще голосом Драко.

“Все в порядке”. Иоланта, одетая в белое, вошла во внешний круг ритуала, оставив остальных троих снаружи.

“Я думаю, тебе следовало сказать ему.” Голос Астории донесся из-под другого черного плаща.

“Ты видела, как он отреагировал, когда ты рассказала ему о моей неконтролируемой Магии. Я думаю, если бы он знал, что я хотел с этим сделать, то он бы запротестовал. Он не любит меня, я знаю, но он готов сделать для меня все, что угодно. Так что ничего страшного, если он не знает ”. Сказала Иоланта с грустной улыбкой, глядя на спящую фигуру своего Мужа, заключенного во внутренний круг ритуала. “Давайте начнем”.

Луна, последний человек в черном плаще, была первой, кто переместился в назначенное ей место для ритуала. Точно так же, как в тот раз, когда они изучали Дементора, Луна безоговорочно доверяла Иоланте во всем, что она делала, даже если это означало причинить себе вред. Но Луна знала. После того, как они узнали, что на самом деле представляет собой "Тринисетт", у них не было другого выбора, кроме как пожертвовать тем, чем можно было пожертвовать. Драко и Астория больше ничего не сказали и также переместились на свои места за пределами круга с Иолантой внутри внешнего круга.

Ритуал был построен из двух частей. Первая была внутренней, где Элементальные Руны, представляющие Пламя Умирающей Воли, и предметы, представляющие Аркобалено, где. Эта часть была очень простой, в нее был встроен всего лишь Ритуал Жертвоприношения. Что было сложным, так это внешняя часть, где стояла Иоланта. Эта часть должна была активироваться после наполнения Магией, исходящей от троих снаружи, чтобы сформировать Защиту, которая должна была обернуться вокруг Пустышки и содержать проклятие Аркобалено в течение недели, точно так, как они планировали.

Роль Иоланты в этом Ритуале была совершенно особенной. Везде, где есть Порядок, есть и Хаос. Однако, чтобы нарушить Баланс, должна быть заплачена цена, и поэтому Иоланта собиралась пожертвовать частью своей Магии, чтобы завершить Защиту для изоляции Пустышки и, как следствие, Проклятия Аркобалено. Жертвоприношение Магии было полностью запрещено даже в рамках практики Жертвенной Магии, в конце концов, никто не был готов отказаться от части своего существа; это было все равно что отказаться от руки или ноги, когда вы ими пользуетесь. И давайте не будем говорить о последствиях принесения в жертву Магии для человека. Так что нет, Иоланта не собиралась сообщать Реборну, что она собирается делать, когда она сама не знала, что произойдет после того, как она пожертвует своей Магией.

Сам Ритуал был сформулирован так, чтобы представлять Порядок в Мире: Драко, Астория и Луна действовали как столпы Равновесия, постоянно и равномерно вливая в Ритуал Магию, а Иоланта выступала в роли Хаоса, разрушителя, жертвы и проводника.

Кивнув одновременно, трое снаружи начали свое долгое пение. Магия начала накапливаться и заполнять внешний слой круга, в то время как Иоланта распределяла ее вокруг себя, зажигая Руны и начиная формировать Защиту, повторяя свои собственные слова. Время шло, а Магия продолжала накапливаться; по лицу Иоланты стекали ручейки пота, пропитывая ее тело, которое дрожало под давлением Магии, но она упорствовала, пока трое не прекратили свои заклинания, давая ей секунду перевести дух перед следующим действием.

Остальные трое торжественно наблюдали за тем, как Иоланта достает Старшую Палочку; единственную палочку, достаточно мощную, чтобы помочь Иоланте в этом Ритуале. Она взмахнула им так и этак, придавая форму Магии, которая превращалась в купол над внутренним кругом, где предметы, представляющие Аркобаленос, начали гореть магией Рун Стихий. Единственным, кто остался невредимым, был сам Реборн, который безмолвно плавал внутри, Элементальная Руна под ним тоже горела, представляя его Пламя.

Причина, по которой они не использовали его Пламя напрямую, заключалась в том, что если бы он использовал их, то у Подопечного не было бы этого Сбивающего С Толку аспекта вокруг Пустышки, заставляющего его бунтовать против Подопечного и тратить их усилия на создание Подопечного.

Когда Защита, наконец, обрела свою физическую или видимую форму, Иоланта тяжело дышала не только из-за напряжения при перемещении такого огромного количества Магии, но и потому, что ей нужно было умело управлять ею, чтобы оставить небольшое количество, которое будет действовать как "нож", который отсечет ее Магию для жертвоприношения. Сделав последний глубокий вдох, она перешла к последнему шагу.

“Oh, di, ignosce me quia dissipant ordo mondi. Obsecro, accepio hoc sacrificium ostendere paenitudo mea et adepto vestri bonae voluntatis.”

Хорошо, что перед этим ритуалом они приняли меры с помощью Заглушающего Заклинания, потому что крики Иоланты после того, как она закончила свое последнее заклинание, были достаточно ужасающими, чтобы вызвать кошмары у любого, даже у самого жестокосердного человека. Кровь стекала с ее груди, прямо под ключицей, где образовалось что-то вроде Руны. Драко мог легко идентифицировать эту Руну как Символ Луны, Символ Равновесия. Это натолкнуло его на мысль, что, возможно, эти Символы когда-то давным-давно использовались богами, и теперь эти боги отмечали Иоланту как человека, который пошел против них.

Сосредоточенные на страданиях Иоланты и погруженные в свои собственные мысли, эти трое не обращали внимания на то, что происходило внутри купола во внутреннем круге. После того, как Иоланта пожертвовала своей Магией, купол засветился тысячами и тысячами маленьких Рун и Глифов, выгравированных на нем, и начал сжиматься вокруг Соски, которая протестующе задрожала только для того, чтобы быть подавленной силой Защиты, и в конечном итоге спокойно легла на шею Реборна; Реборн, который неуклонно рос, пока не вернул себе свою первоначальную форму. И, несмотря на все, что происходило вокруг него, он по-прежнему мирно спал.

Наконец Магия рассеялась, Ритуал закончился.

Драко, Астория и Луна подбежали к Иоланте, которая лежала в луже крови, которая стекала с Символа на ее груди. Ее глаза были широко открыты, и она издавала короткие всхлипы боли, которые она очень старалась загнать себе в горло, хотя и безуспешно. Когда ее глаза сфокусировались на друзьях, было только одно слово, которое она сумела выдавить, заикаясь, прежде чем упасть без сознания. “Renato…”

Астория и Луна остались с Иолантой, чтобы смыть кровь, в то время как Драко пошел проверить мужа Иоланты. Всесторонний осмотр его тела сказал Драко, что все работает нормально и что никаких осложнений не было. Глядя прямо в лицо мужчине, Драко с долей злорадства подумал, что Иоланте предстоит очень беспокойная неделя. Верно, лучше не думать таким образом о его подруге и ее муже, они должны были этим заниматься наедине.

Левитировав оба своих тела и с помощью василиска открыв потайную дверь на четвертый этаж — которому Иоланта предварительно велела подождать их — они оставили пару на кровати, предварительно надев на них ночную рубашку, и быстро вышли, как только убедились, что рана Иоланты больше не кровоточит и даже начинает заживать.

“О'кей, пришло время нам заняться нашими делами”. Сказала Луна обычным мечтательным голосом, пока они спускались по лестнице к своим комнатам.

“Хорошо, иди собирай вещи и отправляйся в отпуск вместе с детьми, потому что этим двоим нужно немного побыть наедине”. Драко поддержал.

“Это нормально, что мы можем уйти?” — Спросила Астория.

“Они все равно отправятся в Родовой дом Поттеров в Шотландии, так что мы просто делаем им подарок на медовый месяц, освобождая их от обязанности заботиться о детях”. Драко отпустил. Иоланта уже рассказала ему о своих планах, и он всем сердцем согласился с ней.

Астория сделала паузу, чтобы обдумать это, и кивнула, позволяя разговору идти своим чередом. “И потом, куда мы направляемся?”

“О, я об этом позаботился! Было действительно трудно достать билеты на это, и я верю, что детям это очень понравится!” Луна защебетала. По какой-то причине двум другим было немного не по себе от энтузиазма Луны. “Мне удалось раздобыть билеты на довольно малоизвестный круиз в Бермудский треугольник! Разве это не потрясающе?”

Да, они собирались умереть в этом путешествии.

…

В разных частях света: Китае, Италии и Японии. Пять лучей света окутали пятерых людей, которых постигла та же участь Проклятия Аркобалено. После того, как свет рассеялся, их нормальные формы вернулись в их тела.

“Как это? Ты нашел это?” — Спросил очень яркий мужчина у человека в плаще, стоявшего перед ним.

В течение последних нескольких минут после возвращения их тела человек в плаще пытался выяснить, кто был тем, кто развеял Проклятие. Нет, это не было рассеяно, потому что они все еще могли поддерживать связь с Пустышкой, это было просто бездействующим. Они хотели найти человека, который привел Соску в такое состояние, чтобы спросить, как им это удалось и как долго это продлится, но поиск с помощью spiritual picture не принес никаких плодов.

“Муу, это не работает. Этот человек слишком силен”. Сказал человек в плаще, глядя на странный символ на бумаге. “Этот символ… нам лучше расследовать это”.

“ВОООИИИИИ!!! Я нашел кое-какие пикантные сплетни, ты, мусор!”

“Что ты нашел, Сквало?” — Спросил яркий мужчина у громкого мужчины, который только что вошел в комнату.

“Хм? Это ты, Маммон?” — Спросил Сквало, с подозрением глядя на человека в плаще, но в глубине души зная, что это был их Офицер Тумана. “Это не имеет значения. Я узнал кое-что очень интересное от Лучшего киллера Вонголы, Реборна ”. Акулья улыбка обещала хорошие сплетни для двух других.

Глава 28: Доброе утро

Краткие сведения:

На следующее утро после Ритуала.

Иоланта делает маленькие шаги со своей задачей, в то время как Реборн пытается предпринять огромные шаги к тому, чтобы уложить ее в постель.

У первого дела идут хорошо, у второго... не так уж и много.

Примечания:

Автор чувствует себя лучше после начала лечения, поэтому я могу опубликовать эту главу.

Для тех, кто ожидал чего-то неприличного, тогда подождите следующую главу, но вы увидите, как они, наконец, отреагируют друг на друга в нормальном теле Реборна в игре.

Реборн действительно знает, как заставить Иоланту отреагировать, но он еще и джентльмен, никогда не забывайте об этом, мои читатели, а не просто хороший партнер в постели : D

Надеюсь, вам понравится эта глава!

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы

Реборн открыл глаза, чувствуя себя хорошо отдохнувшим. Ему приснился какой-то странный сон о том, что он участвует в Ритуале, который вернет ему его тело; в конце сна он действительно слышал крики, очень похожие на крики его жены, но это было невозможно. Не было никакого способа, чтобы Иоланта кричала о кровавом убийстве после того, как провела приятный Самайн со всеми. Итак, он расслабился, закрыл глаза и устроился поудобнее, обнимая свою Жену за талию и наслаждаясь запахом, исходящим от… ее волосы.

Подожди минутку.

Он снова открыл глаза и именно тогда заметил, что положение изменилось. Все это время он очень счастливо просыпался от мягкости ее груди, как получилось, что на этот раз он мог видеть ее макушку и все еще быть в состоянии обнять ее за талию? Более того, нога Иоланты была перекинута через его живот, восхитительно прижимая его к себе. Это… Это было реально. Это был не сон, он действительно вернул свое тело. Подняв руку, он увидел, что это была не та пухлая рука с короткими пальцами, а та большая рука с длинными пальцами, которая была у него давным-давно. Дело было не только в этом, он мог заметить, что его тело больше не было маленьким. Внутри него зародилась маленькая искорка эйфории, но он довольно быстро успокоился.

Глядя сверху вниз на Иоланту, Реборн почувствовал, что все изменилось.

Раньше он был бы в безопасности в объятиях своей Жены, удобно опираясь на ее грудь, но, похоже, настала ее очередь уткнуться ему в грудь. Раньше она просыпалась, видя его спящее лицо, потому что его детское тело никогда не позволяло ему просыпаться раньше нее, хотя в тот момент он был тем, кто просыпался, видя ее спящее лицо. Кроме того, он не заметил этого, но Иоланта на самом деле была ниже, чем выглядела, или, возможно, он каким-то образом забыл, насколько он на самом деле высок по сравнению с другими.

Ну, что не изменилось, так это то, что ей время от времени снились кошмары, и он успокаивал ее; неправильно, это тоже было по-другому. Раньше он мог только нежно погладить ее по голове, чтобы успокоить, но теперь, вернувшись в свое обычное тело, он действительно мог поглаживать ее по спине, поглаживая по голове и нашептывая успокаивающие слова ей на ухо.

“Все в порядке, с тобой все в порядке. Это просто кошмарный сон, проснись, Иоланта.”

И, как всегда, она испуганно просыпалась только для того, чтобы обнять его. Ухмылка появилась на его лице, когда он почувствовал, что она сделала паузу, также заметив изменения в динамике постели.

“Ты не спишь?” — спросил я. Его голос прозвучал хрипло со сна, заставив ее напрячься. Все, что он получил от нее, это кивок. “Хм, доброе утро, Иоланта, пора вставать”. О, ему действительно все это нравилось. Иоланта могла видеть его настоящую форму, пока он был Аркобалено, но одно дело видеть, а другое — чувствовать. Она очень медленно подняла ногу, и как только это было сделано, она быстро перекатилась на бок, запутываясь в одеялах и падая с кровати. “Что ты делаешь, Иоланта?” Он усмехнулся. Она вернулась к тому, какой была в самом начале; когда они только поженились, и она ужасно нервничала из-за его флирта.

“Ничего!” Она ответила с пола. “Я просто споткнулся, дай мне минутку”. И поэтому он мог слышать, как она возится с одеялами, пока распутывалась. С улыбкой на лице он увидел, как сбоку от кровати появилась голова с черными кудрями и посмотрела на него. “Не могли бы вы передать мне мои очки?” Ладно, он должен был признать, что так она была еще симпатичнее, но он был не из тех, кто любит маленькие игры, когда они уже были Мужем и женой, поэтому он ловко слез с кровати и подошел к ней.

“Ну же, ты. Давай примем душ.” Сказал он, поднимая ее на руки и целеустремленно направляясь в ванную.

“Подожди, подожди, подожди! Нет, остановись, Ренато!” Она замахала руками, но он не сдвинулся с места. Он так давно хотел сделать это, и у него было не так уж много времени, чтобы побаловать свою Жену. Всего неделя. Хотя он недооценил упрямство Иоланты, когда она отправила его вылетать из ванной, как только он поставил ее на пол.

Реборн застонал и сделал единственное, что мог: он взмолился перед дверью. “Да ладно тебе, Иоланта, это всего лишь душ. Мы купались долгое время, душ ничем не отличается”.

“Это совсем другое!” Она жалобно закричала, но он мог слышать, что она взволнована.

“Чем это отличается? Мы были обнажены и пили одну и ту же воду”. Он дразнил. Было очевидно, что он не сможет принять с ней душ в тот день, но он не отпустил бы ее так легко. Она нервно рассмеялась над его словами.

“Это совсем другое. До того, как ты был малышом, смотреть было особо не на что, но теперь ты...”

“Я — это что?” — Подсказал он. Было очевидно, что у нее были трудности с самовыражением, но они были женаты, и подобные вещи нельзя было держать при себе. Реборн не испытывал никаких угрызений совести из-за своей бесстыдности, потому что он был очень уверен в себе, в отличие от неопытной Иоланты. Так что это была его работа — повысить ее собственную самооценку, дать ей понять, что он действительно заинтересован в ней. Шли секунды, и он думал, что она не ответит, но, к его удивлению, дверь открылась, показав Иоланту, все еще завернутую в одеяла.

“Ты мой муж, так что ничего страшного, если мы разделим душ”. — Сказала она комариным голоском.

Реборн вздохнул. Даже если бы она нашла в себе смелость принять душ вместе, она все еще выглядела такой напуганной, делая это. Возможно, у нее было неправильное представление о том, что совместное принятие душа приведет к другим вещам, к которым она не была готова. Он признался, что его первоначальным планом было немного повеселиться в душе, но, увидев ее такой, в его сердце расцвело только желание защитить ее. Хорошо, на этот раз она отпустит ее, но ему все еще нужно было научить ее, что если она не хочет, то он не будет принуждать ее и что он уважает ее, если она скажет "нет".

Он не хотел спать со змеями всю неделю из-за того, что был грубияном, большое вам спасибо.

Взяв ее за руку, он повел ее окоченевшее тело в душ и, сняв одеяло, под которым ее уже ничего не прикрывало, мягко подтолкнул ее в душ, повернувшись к нему спиной, чтобы затем войти самому.

Иоланта стояла под душем как вкопанная, ее сердце билось так быстро, что она слышала его в ушах. В ее голове царил полный беспорядок, и она ждала того, что должно было произойти. Она чувствовала себя очень глупо, ведя себя подобным образом, но все еще не была готова к этому. Было ожидаемо проснуться с его настоящим телом в постели, но она не была готова столкнуться с реальностью; укладываясь, она наконец смогла почувствовать то мускулистое тело, которое видела в его размытой форме, тепло, исходящее от этого тела, и мускусный запах, который исходил только от мужчины. Она мгновенно почувствовала беспокойство и изо всех сил старалась скрыть это от него, но, похоже, в конце концов ей не удалось сбежать.

Краем глаза она увидела пару пижамных штанов, присоединившихся к одеялу, которое Реборн снял с нее. У нее перехватило дыхание, и она крепко зажмурилась. Она почувствовала, как его тело прижалось к ее, и это горячее ощущение вернулось в полную силу только для того, чтобы быть омыто теплой водой из душа. Она удивленно открыла глаза, не понимая, что только что произошло, и хотела повернуться, чтобы спросить своего Мужа, что он делает. Разве они не были…

“Не двигайся”. Он приказал ей. Она сделала паузу.

“Но...” Она все еще хотела знать. Она повернула голову только для того, чтобы быть остановленной руками Реборна, не позволяющими ей взглянуть на него. “Renato?”

“Не двигайся, Иоланта. Мы принимаем душ, так что мы просто примем душ ”. Он уточнил. Иоланта почувствовала, как с ее плеч свалился тяжелый груз и немного сдулся. Его искренние слова так много значили для нее, что она чуть не упала в обморок от облегчения. Это облегчение напомнило ей, как сильно она действительно любила этого мужчину, и этот поступок, когда они делали именно то, что он сказал, не пытаясь обмануть ее или что-то подобное, только усилил эти сладкие чувства. Но она все еще чувствовала, что существует проблема.

“Я все еще нервничаю из-за того, что ты стоишь у меня за спиной”, — призналась она. В конце концов, представление о том, что позади нее был обнаженный мужчина, не могло быть просто стерто несколькими словами, какими бы милыми и разумными они ни были.

“Ну, если ты обернешься, то будешь не только нервничать, но и бояться”. Он горько рассмеялся. Если бы она обернулась, он не смог бы скрыть свою реакцию на то, что она так близко и ни сантиметра одежды не прикрывает ее тело, но при этом не в состоянии ничего сделать. По крайней мере, он был рад, что это все еще работало. И вот, чтобы отвлечься от своей проблемы, он отправился принимать душ, в то время как Иоланта делала то же самое; немного отрывисто, ясно понимая, что с ним происходит.

Когда Иоланта закончила принимать душ, настала ее очередь быть вышвырнутой из ванной Реборном, который хотел решить свою проблему в одиночку, с помощью холодной воды. Сердце Иоланты все еще билось как сумасшедшее, но она уже достаточно успокоилась, чтобы переодеться в удобную одежду, а затем прошлась по комнате, собирая их вещи, чтобы отправиться в Дом предков Поттеров, который, по ее мнению, был идеальным местом для их бизнеса по созданию ребенка. Ее лицо вспыхнуло при воспоминании об этом, и она чуть не выронила шкатулку с драгоценностями, которую несла, чтобы положить в большой сундук.

“Мы переезжаем?” — Спросил Реборн прямо у нее за спиной. На этот раз она действительно выпустила коробку, испугавшись его голоса; однако Реборн отреагировал быстро и легко поймал коробку. Хотя в процессе он заключил ее в свои объятия. “Ты в порядке, Иоланта? Ты была очень нервной с тех пор, как проснулась. ” спросил он низким голосом.

Иоланта больше не могла этого выносить и рухнула на пол, закрывая свое пунцовое лицо. “Ты хоть представляешь, Ренато, что ты со мной делаешь?” — Спросила она приглушенным голосом. Вместо ответа или каких-либо слов с его стороны, ее руки были отведены в сторону, ее лицо поднято, и у нее не было времени удивляться, когда пара губ прикоснулась к ее губам, мгновенно заставив ее затаить дыхание от опытных и чувственных движений. Она едва могла ответить тем же и почувствовать эти губы до того, как они уже покинули ее рот.

“И ты хоть представляешь, что ты со мной делаешь?” Его дыхание коснулось ее все еще покалывающих губ, ее затуманенные глаза смотрели прямо в эти темные глаза, которые были наполнены множеством эмоций. “Ты должна знать, Иоланта”, — продолжил он, потирая большим пальцем те розовые губы, которые он только что поцеловал. “Что я человек действия. Чего бы я ни захотел, я это получу. Но поскольку это ты, я жду момента, когда ты будешь готов. Однако, если ты продолжишь вести себя как глупый влюбленный подросток, то поймешь, что моего терпения может хватить ненадолго ”.

Его слова проникли в ее беспорядочный разум, заставив его остановиться. Она осталась на полу, чтобы подумать о том, что он только что сказал, и ей захотелось заплакать от разочарования. Однако она была больше разочарована собой; она знала, она знала, что предстанет перед своим Мужем в его первоначальном виде на следующий день после Ритуала, а затем в течение недели. Но она все еще реагировала так неловко. Она думала, что была готова, но обнаружила, что это совсем не так. С ее стороны не было ничего плохого в том, что она реагировала как женщина, очень сильно влюбленная в своего Мужа, хотя то, что она делала, было уклонением от него, и это также могло повлиять на мужчину.

Казалось, Реборн не сильно возражал против ее поведения, но он был прав. Он не мог слишком долго ждать, пока она придет в себя. Разве это не повредило бы зарождающимся отношениям, которые они уже построили с помощью усилий, включавших разговоры, ссоры и примирение? Она не могла продолжать в том же духе. Реборн был джентльменом, дав ей время подняться из ямы, в которой она барахталась, она не хотела, чтобы его жест пропал даром. Но это было тяжело. Она никогда раньше не испытывала такого уровня эмоций. Она обнаружила, что ее влюбленность в Забини сильно побледнела по сравнению с тем, как сильно она была влюблена в Реборна.

Возможно, она привыкла к тому, что ее Муж был малышом, и оба находились в состоянии, когда между ними ничего не может произойти, но когда его тело пришло в норму, они пришли в состояние, когда все может случиться. И случиться так, что они будут! Она прошла через все эти трудности, вернув ему его тело, не для того, чтобы трусливо сбежать. Это было не похоже на нее — убегать от неприятностей, неприятности всегда находили ее, и прямо сейчас неприятности пришли в виде ее Мужа. Так что да, пришло время ей встретиться с ними лицом к лицу.

Реборн очень спокойно собирал свою одежду, потому что казалось, что они переезжают в другой дом; учитывая сундук, наполненный одеждой и драгоценностями Иоланты. Он все еще не знал, куда они отправятся, но ему было не привыкать совершать поездки в последние минуты, и он уже знал, что нужно брать с собой, а что нет. Он хотел спросить Иоланту, будет ли это постоянный переезд или временный; однако она все еще сидела на полу, где он ее оставил.

Он мысленно вздохнул. Может быть, ему не следовало произносить эти слова, чтобы давить на нее.

Это было просто несколько неприятно для него, который провел годы, застряв в теле малыша, из-за того, что его избегал человек, с которым он собирался провести свою жизнь. Он не мог говорить с ней о любви, но теперь он мог быть для нее мужчиной, а она идет и ведет себя подобным образом. Он снова вздохнул. Хорошо, это было нечестно по отношению к ней, так как она мало знала об отношениях между мужчиной и женщиной, и он признал, что был очень нетерпелив, потому что это было так давно, но… но он никогда не думал, что видеть влюбленную Иоланту может быть так возбуждающе.

Его мысли остановились, когда он почувствовал, как тонкие руки обхватили его за талию. Что ж, похоже, Иоланта наконец решила, что делать, но он все еще продолжал обходить шкаф, доставая свои вещи, и ждать.

“Ренато”, — позвала она.

“Да, Иоланта?”

“Я люблю тебя.” Реборн сделал паузу. Он не мог ответить на это, но, похоже, она не ожидала от него ответа и продолжила: “Я сожалею о том, что произошло. Это просто, ты… Ты слишком близок и любишь себя, но не знаешь, что именно, но доволен этим ”. Она примчалась в конце.

Реборн не был готов к этому и не понял, что она сказала. “Не могли бы вы повторить это?”

“Я не буду этого повторять! Если ты этого не слышал, то это твоя проблема ”. Возразила она.

“Хорошо, хорошо, не повторяй этого”. Он усмехнулся, затем обернулся, чтобы увидеть взволнованную и надутую Иоланту, которая смотрела прямо на него таким свирепым взглядом, что его сердце пропустило удар, подумав, что, возможно, он сделал что-то не так. Выбросив эту мысль из головы, он очаровательно улыбнулся ей, заставив ее покраснеть, но она все еще упрямо продолжала смотреть на него. “Итак, тогда ты можешь сказать мне, куда мы направляемся и как долго?” — Спросил он, заправляя непослушный локон ей за ухо.

“Ах, мы едем в Родовой дом Поттеров в Шотландии. Я попросил Гоблинов отремонтировать его примерно полгода назад, и, к счастью, они закончили это вовремя. На прошлой неделе я отправил Кричера туда, чтобы он наполнил ее мебелью, которую я купил во Франции. Я действительно опустошила половину хранилища, купив все это барахло плюс еду и кое-какие домашние украшения. Если тебе это нравится, тогда мы можем остаться и жить там. Фарид тоже может прийти.” Что ж, похоже, он вернул свою Жену.

“Сначала нам нужно будет проверить это, прежде чем строить планы, Иоланта. Кроме того, у нас есть другие дела, которыми нужно заняться, прежде чем позволить Фариду пойти с нами. ” мягко напомнил он ей.

“О, да.” Ее голос стал чуть на ступеньку выше. “О Боже мой, да! Она пока не может прийти, что мы будем с ней делать?! Где она будет жить?!” И тогда она запаниковала. Действительно гриффиндорец в душе, подумал он.

“Успокойся, Иоланта. Разве вы не проверили Защиту? В доме никого нет. Я предполагаю, что они ушли, чтобы дать нам немного уединения.” Он замурлыкал, его руки ловко пробрались к ее бедрам, озорно и дразняще двигаясь вверх и вниз по изгибам ее талии. Иоланта вздрогнула от этого прикосновения, ее разум кричал ей успокоиться, перевести дыхание.

“Ты... ты прав”. Она прочистила внезапно пересохшее горло. “Тогда, может быть, нам тоже стоит закончить собирать вещи и уехать?”

Ее скромное поведение задело что-то в Реборне, и он не смог удержаться, чтобы не наклониться для еще одного поцелуя. Это было медленно, затяжно, как будто он хотел запомнить форму ее губ, сомкнувшихся с его, и на этот раз она мгновенно ответила взаимностью. Это было идеально для их довольно новой ситуации, так как не было никаких прикосновений, только их губы и дыхание. И все же, когда Реборн захотел расстаться, Иоланта пожаловалась.

“Нет. Не надо”. А потом именно она инициировала поцелуй, только он был еще более интенсивным.

Она радостно прильнула к его шее и даже прижала его к шкафу позади него. На этот раз его руки не могли оставаться послушными, и они потянулись к ее дерзости, которую он мог прекрасно почувствовать благодаря брюкам Иоланты, которые были тоньше, чем казались. Реборн воспользовался этим, щипая и сжимая ее, заставляя ее стонать в их соединенные губы. И когда язык был вложен в поцелуй, она начала терять рассудок, ее руки искали, за что бы ухватиться, чтобы привязать ее к остаткам рациональности. Однако, казалось, ей это было не нужно, потому что что-то вырвало ее из тумана.

“Ренато”, — задыхаясь, произнесла она.

“Хм?” Ее муж промурлыкал в ответ, очень занятый поцелуями и покусыванием ее шеи, одна его рука уже проникла ей под блузку, медленно, но верно пробираясь к лифчику.

“Ренато, оно колется”. — Взволнованно сказала она.

“Что?” Он неохотно оторвался от ее шеи, чтобы посмотреть на нее широко раскрытыми глазами и щеками, окрашенными в легкий оттенок розового.

“Твое... это задевает меня”. Она даже многозначительно опустила глаза, давая Реборну понять, потому что он тоже это чувствовал.

Он удрученно вздохнул, склонив голову ей на плечо. “Я думаю, что никаких действий пока не будет”.

Иоланта рассмеялась над его побежденным голосом, и хотя ей было немного жаль его, она все еще хотела набраться немного больше смелости, чтобы решиться на этот шаг. Она была уверена, что утром ничего не произойдет, но кто знал, днем или ночью. В одном она была уверена, так это в том, что стала зависимой от его поцелуев, и она не боялась дать ему знать, постоянно ища его губы, пока они продолжали собирать вещи. Хотя они больше целовались, когда собирали вещи, и она отказалась от этой задачи, махнув рукой, чтобы вещи сами упаковывались, чтобы посвятить больше времени их интенсивным ласкам.

Эти сеансы очень помогли ей привыкнуть к реакциям Реборна, и она подтвердила, что он действительно ждал, когда она будет готова к нему. Много раз она хотела сказать ему, что на самом деле готова, но что-то останавливало ее в последнюю секунду; это становилось все более неприятным для нее, но она не хотела торопить события.

Они должны были прекратить свою деятельность и по-настоящему заняться этим утром. Убедившись, что в доме действительно никого нет, они спустились вниз, на кухню, чтобы перекусить — настоящей едой, а не друг другом, — как только приведут в порядок свою грязную одежду.

“О, кажется, остальные отправились в путешествие”. Сказала Иоланта, читая записку, оставленную на кухонном столе изящным каллиграфическим почерком Драко, пока не прочитала, куда они отправились, любезно предоставленную Луной, и она глупо рассмеялась, привлекая внимание Реборна, который поднял записку, которую она уронила, и тоже прочитал ее.

“Бермудский треугольник? Разве это место не...” Намек на беспокойство проник в его сердце при мысли о том, что его дочь отправляется в такое таинственное и опасное — если верить рассказам — место.

“Не волнуйся. Если Луна подготовила поездку, то все будет хорошо. Я уверен, что у них останутся там незабываемые воспоминания ”. Иоланта, конечно же, улыбнулась ему, позволив его беспокойству покинуть свое тело. Поедая завтрак, который она приготовила для них обоих, она снова перечитала записку Драко.

“Черт бы побрал Драко, оставляющего мне дела”, — проворчала она. “Нам нужно снова обратиться в Министерство. Сегодня, 1-го числа, лорды и Леди представляют новые предложения для рассмотрения Главным Чернокнижником, а затем коллективного обсуждения 20-го месяца всем Визенгамотом. В основном это новые законы и скучная политика, призванная сделать лордов и Леди более могущественными. Мы подаем петиции и несколько уведомлений. Во-первых, что кто-то из линии Поттера и Блэка вернется в Визенгамот и ... ” она сделала паузу, на ее губах появилась озорная улыбка. “Во-вторых, восстановить лорда Малфоя на его месте”.

Реборну пришлось признать, что он был удивлен ее последними словами. Было очевидно, что для того, чтобы делать то, что она должна была делать с Сообществом, ей нужно было взять на себя ответственность за свои Дома, но… ”Как ты планируешь восстановить Люциуса Малфоя на его месте? Разве ему не запретили заниматься какой-либо политической работой? По сути, он изгнан из всего Сообщества”. Он читал во многих прошлых статьях, и Драко объяснил ему истинное положение его Семьи.

“Да, но поскольку эти старые болваны всегда хотели быть у власти, существуют законы, забытые и хорошо спрятанные законы, касающиеся восстановления Лорда в Визенгамоте; нам просто нужна печать трех Самых Древних и Благородных Домов, чтобы петиция была действительной. Угадайте, чьи печати стоят на этой петиции?” — Спросила она, ослепительно улыбаясь ему.

“Ну, конечно, твой”. Ответил он, хватая ее за руку и целуя ее, заставляя ее покраснеть.

Она кашлянула, затем продолжила, играя с его пальцами. “Ну, да. Мы хотели использовать Дом Принца от Драко, которому пришлось спешить, чтобы завершить свое Мастерство, но с этим возникли две проблемы: во-первых, документы, удостоверяющие его как Мастера зелий, еще не пришли, и, во-вторых, мы недавно обнаружили, что Эйлин Принс, мать Северуса Снейпа, больше не была признана Дочерью Принца покойным лордом Принцем, в результате чего весь Дом был понижен до Древнего и Благородного, поскольку в Доме не было подходящих наследников ”. Она сделала паузу, обращая внимание на то, что делала с его рукой.

Реборн ухмыльнулся и, дразня, положил другую руку перед ней. “Вот, играй обеими руками”. Иоланта почувствовала себя немного униженной, но все же потянулась к другой его руке, чтобы тоже помять. Ей действительно нравилось ощущение его длинных пальцев и грубой ладони.

“В любом случае”, — продолжила она. “Вот что происходит, когда ты полагаешься на чистокровный фанатизм. Дом Поттеров тоже должен был быть понижен в статусе из-за того, что мой Чистокровный отец женился на моей маме Магглорожденной, согласно закону Чистокровных. Но правила Поттеров предусматривают, что любой ребенок, родившийся в Доме, мальчик или девочка, может быть законным Наследником до тех пор, пока у него есть Магия. Такое правило проистекало из того факта, что Поттерам удавалось родить только одного ребенка в каждом поколении, поэтому им было все равно, какой статус имел ребенок; будь то Полукровка, Чистокровный, я думаю, что даже не имеет значения, есть ли в ребенке кровь Существа ”.

Да, это была причина, по которой Реборн не хотел совать свои руки во всю эту политическую неразбериху. Это была политика не только страны, но и Дома. Он мог бы выучить их все, если бы захотел; он уже начал делать это, расспрашивая Драко в течение той недели, когда они были другими жертвами шалостей Иоланты, но это не означало, что он хотел быть частью всего этого шума. По сути, он только учился поддерживать Иоланту. Кто бы мог подумать, что это пригодится в связи с новым заданием Иоланты?

“И потом, ваша петиция поддерживается вашими тремя палатами, разве это не будет проблемой?”

“Наши три дома”, — поправила она его, а затем сделала паузу, чтобы подумать. “Я предполагаю, что это могло бы быть со всей этой чепухой о Спасителях, Темных Семьях и тому подобном, но это не невозможно; три печати уже там, имеют ли они какое-либо право жаловаться?”

Реборн почувствовал, что Иоланта излучает другую ауру. Она всегда была напряженной, сияющей, но сейчас в ней было что-то успокаивающее, собранное и уверенное. Однако это каким-то образом делало ее более опасной. Раньше вы могли чувствовать в ней эту огромную силу, эту угрозу, но это внезапно стало скрытым; вы действительно не могли сказать, насколько опасной она была на самом деле. Он не знал, почему в ней произошла такая внезапная перемена и нравится ему это или нет. Хотя, поскольку это была Иоланта, в его глазах она была бы прекрасна.

Во всяком случае, эта мысль промелькнула у него в голове, когда они собирались уходить. Их вещи были уменьшены ради удобства, и они с готовностью пробрались в Министерство через Камин. Реборн уже был зарегистрирован в Министерстве — даже если у него не было палочки — так что он мог свободно входить в Министерство.

Как и всегда, в тот момент, когда они вошли в Атриум, люди начали таращиться и показывать на них пальцами. Хотя Реборн мог слышать, что это было не только потому, что великая Иоланта Поттер посетила Министерство, но и из-за того, во что они были одеты.

У волшебников в Британии было своеобразное чувство моды с их безвкусными одеяниями и устаревшей одеждой, поэтому видеть новые модели было непросто для них. Реборн посмотрел на Иоланту и подумал, что они обе выглядят довольно хорошо. На его жене было бирюзовое платье с верхом, похожим на лиф, который еще больше подчеркивал ее изгибы, и А-образной нижней частью, которая, он не знал, из чего она сделана, но она двигалась, создавая впечатление, что она скользит. Ее волосы были зачесаны в простой пучок, без каких-либо украшений на голове, за исключением жемчужных сережек-гвоздиков.

Он спросил, зачем им нужно было наряжаться для этой поездки в Министерство, и она сказала, что это потому, что репортеры всегда присутствуют, когда лорды представляют предложения. Это делается для того, чтобы распространить новости о том, что, возможно, произойдет в Волшебном мире, и заручиться поддержкой людей. Реально, Визенгамоту не нужна была поддержка общественности, чтобы решить, какой закон будет принят, но это дало некоторым лордам оправдание и аргумент, что народ просит, чтобы закон был принят. Не раз эта тактика срабатывала, даже если в конце концов она не приносила реальной пользы публике. Это было все равно что дразнить ребенка конфетой, которой он никогда не получит.

Итак, Реборн присоединился к Иоланте с этим кодексом переодевания и надел черный костюм в тонкую полоску с жилетом, белую рубашку без галстука и фетровую шляпу в тон, украшавшую его голову, расположенную под углом, скрывающим половину лица. Иоланта даже взволнованно посоветовала ему надеть новые кроссовки bluchers, которые она купила для него, потому что она купила пару и для себя; ей понравилась идея подобрать что-нибудь к нему. Она даже купила для них одинаковые бордовые костюмы и даже гордилась этим. Реборн не знал, при каких обстоятельствах они будут использовать эти костюмы, но они ему нравились.

Добравшись до административных помещений Визенгамота, они уже могли слышать шум болтовни, и когда они вошли, весь этот шум стих. Иоланта двигалась целеустремленно, Реборн следовала за ней, не желая лишать ее внимания, а также защищать ее от любого нападения. С политиками, которых вы никогда не знали, или, может быть, он слишком привык к политике мафии, где нападение во время разговора не было чем-то странным. Шум мгновенно достиг пика, когда Иоланта озвучила причину своего присутствия здесь.

“Леди Поттер, леди Блэк и герцогиня Певерелл здесь, чтобы подать уведомление и петицию”.

Репортеры, которые брали интервью у других Лордов, быстро бросили их, чтобы засыпать Иоланту вопросами, даже не дожидаясь, пока человек за столом подтвердит ее слова. Видя их действия, Реборн тихо придвинулся к ней поближе.

“Какую петицию вы подаете, леди Поттер?”

“Леди Поттер, считалось, что вас не интересовало ничего, касающееся ваших светлостей, что изменило ваше мнение?”

“Леди Поттер...”

Эти и многие другие вопросы были заданы Иоланте, которая полностью проигнорировала их и изо всех сил старалась завершить процедуру подачи своих документов. Покончив с этим, она обнаружила, что ее уже окружили десятки людей, у которых хватило ума только на то, чтобы поскорее покинуть это место. Не имея возможности взглянуть на него, Реборн прочитал ее мысли и, взяв ее за руку, они вышли из толпы людей. Наконец заметив мужчину рядом с ней, репортеры тоже начали забрасывать его вопросами. Сначала многие не знали, кто этот человек, пока сообразительный репортер не догадался, что этот человек — муж Иоланты Поттер.

“Мистер Синклер, что вы думаете о позиции вашей жены при вступлении в Визенгамот?”

Это был явно прямой выпад в сторону Реборна. Репортер даже не признал в нем лорда Поттера или какой-либо другой его титул. Скорее всего, потому, что его считали обычным магглом и, как следствие, он не был склонен участвовать в какой бы то ни было волшебной политике. Реборн не возражал, что все эти обезьяны не воспринимали его всерьез, но больше всего ему не нравилось, что люди называли его по имени. Только Иоланта имела на это право.

Поэтому неудивительно, что он остановился посреди их побега и повернулся, чтобы посмотреть на этого репортера. “Что бы она ни делала, она пользуется моей полной поддержкой; на самом деле, вы должны быть благодарны за то, что она утруждает себя попытками улучшить ваше отсталое общество. Опубликуйте это для меня, чтобы общественность знала, что посторонние, как вы думаете обо мне, на самом деле думают о вашем Сообществе, и стыдитесь самих себя ”.

Эти двое легко выбрались из разинувшей рты толпы, никто не заметил, что неприметный Леон, сидящий поверх фетровой шляпы Реборна, чуть не проглотил жука, который летал вокруг них. Жук поспешно убежал, и это действие фактически спасло ему жизнь, потому что глаза Киллера были прикованы к нему, и если бы он продолжал следовать за ними, то он был бы не прочь сжечь его.

Выйдя из административных кабинетов, они вдвоем зашли в лифт, который, к счастью, был пуст. У Реборна не было времени перевести дух, когда в следующую секунду он обнял Иоланту, которая разделяла с ним немного любви и начала целовать его. Он не собирался жаловаться; чем больше он сможет ощутить ее вкус, тем лучше. Было очень плохо, что они находились в общественном месте и не могли продолжить свои милые занятия, но это не помешало Иоланте высказать свои мысли.

“Я когда-нибудь говорил тебе, какая ты удивительная?” — Спросила она, немного запыхавшись.

“Мой разум был опустошен моей довольно смелой женой, так что я, возможно, забыл”. Он дерзко ответил.

Она усмехнулась. Поправляя сбившийся жакет после их недавнего поцелуя, она сказала: “Ну, ты и есть. Не только удивительный, но и очень внимательный с моей стороны, по-настоящему заботливый, не будем забывать, красивый и очень опасный. Кажется, ты идеально подходишь мне.” Она бесстыдно похвалила его с любящей улыбкой.

В последнее время было много раз, когда Реборн терял дар речи от ее слов, и ему было немного неловко просто стоять там и принимать их, ничего не говоря в ответ. Он не мог, он действительно не мог сказать, что любит ее, но, возможно, были другие слова, которые он мог бы ей сказать. Глядя в эти сверкающие зеленые глаза, скрытые за причудливыми очками, он подумал, что для описания ее не хватит слов, и сейчас ему придется ограничиться словами: “Я идеально подхожу тебе, и для меня есть только ты”.

И, казалось, этих слов было достаточно, чтобы заставить Иоланту зажечься и засиять от счастья. Хотя их пузырь счастья лопнул, когда люди вошли в лифт. Только тогда они заметили, что переходили с этажа на этаж внутри лифта и теперь находились на седьмом уровне.

“Кстати, Иоланта”, — прошептал Реборн ей на ухо, чтобы не привлекать внимания сосредоточенной группы, которая только что вошла, споря о Лиге квиддича, “есть ли способ, которым люди могут забыть о моем имени? Мне некомфортно, когда кто-то, кроме тебя, знает это ”.

“Драко, Луна, Сириус и Ремус тоже знают это, что плохого в том, что больше людей узнают?” Она прошептала в ответ.

Реборн сжал ее руку. Повернувшись к нему, она заметила серьезность в выражении его лица. “Я серьезно это говорю. Я не хочу, чтобы люди знали мое имя”. Иоланта сделала паузу, чтобы подумать. Она не ожидала, что он будет так непреклонен в том, чтобы никто не знал его имени.

“Мы можем использовать "Фиделиус", чтобы сохранить это в секрете. Все забудут об этом”, — размышляла она.

“Ты можешь сотворить это, как только мы прибудем в Дом Поттеров?” — Настойчиво спросил он.

“Я могу, но...” Она прикусила губу и грустно посмотрела на него. “Я тоже забуду о твоем имени, если мне придется разыгрывать "Фиделиус" с тобой в качестве Хранителя Тайны”. Даже если это было всего на мгновение, то то, что она забыла его имя, казалось неправильным. Она всегда знала это, с того самого момента, как он появился у ее двери. И теперь, когда она любила его, она хотела сохранить это при себе. Она становилась жадной, когда дело касалось его, так что нет, даже на секунду она не хотела забывать его имя.

Реборну было невыносимо видеть ее такой грустной, и он подумал о другом способе. “Тогда попроси кого-нибудь другого, и ты будешь Хранителем Секрета”.

Услышав, что они прибыли на четвертый уровень, в Департамент регулирования и контроля магических существ, Иоланте пришла в голову идея, и, потянув за собой Мужа, они вышли из лифта до того, как двери закрылись. В Отделе было спокойно, с обычными бумажными самолетиками, летающими тут и там, и шелестом страниц, доносящимся из некоторых кабинетов. Запутанный характер офисов затруднил Иоланте поиск нужного ей человека, и только через несколько минут ей это удалось.

“Гермиона!”

Сказала, что ведьма вздрогнула, сидя за своим столом, где она просматривала какие-то документы в "Бегин", так внезапно позвонившая. “Иоланта? Я... рад тебя видеть!” Ведьма с густыми волосами взяла себя в руки и сочинила приличное приветствие. “Это что?” — Спросила она, глядя на мужчину позади Иоланты. Она никогда не видела его раньше.

“Это мой муж”, — небрежно представила Иоланта. “Гермиона, пожалуйста, сделай мне одолжение”. А потом спросил.

“Подожди, подожди, твой Муж? Но я читала...” Она запнулась, не уверенная, что может сказать то, что прочитала в газетах, многие вещи были домыслами авторов, чем казались завуалированными оскорблениями. Кроме того, она видела в Хогвартсе, во время той пресс-конференции, как ребенок, который называл себя мужем Иоланты, убил человека, не моргнув глазом.

“Не имеет значения, что ты читаешь, ты же знаешь, что в газетах никогда не бывает нужной информации. Хотя мне понравился рассказ Парвати о том, как я встретила своего Мужа ”. Эта история поистине произведение искусства. Это было так романтично, что даже она съежилась от сырности. “Я знал, что у нее хватит духу создавать такие диковинные истории, и мне бы очень хотелось посмотреть, кто был бы ее партнером ...”

“Иоланта”. Реборн мягко позвал ее, давая понять, что она отклонилась от главной темы.

Она застенчиво улыбнулась ему. “Извини”.

Гермиона с любопытством наблюдала за коротким обменом репликами между этими двумя и чувствовала себя достаточно неловко, будучи третьим лишним. Поэтому она кашлянула, чтобы привлечь внимание Иоланты. “Итак, какую услугу ты хочешь, чтобы я оказал тебе?” Она признала, что была приятно удивлена ее визитом, и после того, как Невилл отругал ее около двух недель назад, она все обдумала и признала, что не была лучшей подругой по отношению к решению Иоланты. Прежде чем она осознала это, эти двое уже настолько отдалились друг от друга, что Иоланта перед ней выглядела совершенно по-другому. У нее даже был Муж.

“Верно, да, мне нужно, чтобы ты произнес ”Фиделиус"." — Сказала Иоланта на одном дыхании.

“Тот самый Фиделиус? Разве ты также не знаешь, как его разыгрывать?” — Удивленно спросила Гермиона.

“Да, я могу, но я собираюсь быть Хранительницей Секрета, поэтому мне нужен кто-то другой, чтобы разыграть его за меня”. объяснила Иоланта.

“Разве он не может...” Хемиона посмотрела на мужчину, который не собирался вмешиваться в их разговор и смотрел на нее неодобрительным взглядом. Гермионе захотелось пристыженно опустить голову, но она заставила себя не делать этого. Она осознала, что натворила, в тот момент, когда стало известно о замужестве Иоланты. Она даже могла вспомнить свои собственные заявления о том, что Иоланта прятала своего Мужа от своих друзей, когда этот мужчина — тогда еще малыш — сидел прямо перед ними. Она думала, что малыш — это Тедди, пришедший в гости к Иоланте, хотя, похоже, она ошибалась в своих предположениях.

Итак, Муж был свидетелем ее и Рона неловкого поведения.

“Он не может, другая Магия, не может ничего сказать, Статут секретности и вся эта чушь”. Иоланта неопределенно ответила, но Гермиона все равно понимающе кивнула.

“Хорошо, тогда я разыграю его для тебя”. Гермиона согласилась. “Ты знаешь, как это работает; подумай о том, что ты хочешь сохранить в секрете, пока я буду произносить Заклинание”. А затем перешла к делу, доставая свою палочку, даже не спросив, в чем секрет. Гермиона понимала, что это не было ее правом знать. Не тогда, когда она была всего лишь дружеской знакомой Иоланты. Ей некого было винить, кроме самой себя.

Иоланта кивнула, показывая, что готова, и Гермиона немедленно начала накладывать Чары Фиделиуса, что было очень коротким процессом; менее чем за минуту дело было сделано.

“Это сделано”. Гермиона подтвердила. “А ты знаешь… все еще нужна моя помощь в чем-то еще?” Подсознательно она вернулась к тому, какой была в детстве: кем-то, кому нужно было быть полезной, чтобы она могла завязать с кем-то дружбу.

“Спасибо, но я думаю, что у нас все в порядке”, — ответила Иоланта, на что Гермиона немного сдулась, но воспрянула духом после следующих слов Иоланты. “На самом деле, есть кое-что еще, с чем мне нужна помощь”. Только для того, чтобы в конечном итоге быть ошеломленным ее просьбой. “Не могли бы вы, пожалуйста, достать мне пару Домовых эльфов?”

Как только Гермиона окончила школу, она сделала все возможное, чтобы способствовать благополучию этих существ. Это был медленный процесс, в котором за последние несколько месяцев наблюдался прогресс. Не то чтобы она не понимала, что делают Домашние эльфы и какова их основная природа, но она все еще надеялась, что люди видят в них не боксерские груши, чтобы выпустить наружу свое разочарование и гнев, а существа, которые живут, чтобы угодить тем, кого они называют Хозяином.

Поэтому, сделав глубокий вдох, она успокоилась и кивнула. Она верила, что Иоланта не будет плохо обращаться с Домовыми эльфами, которых она получит, она была добра даже к ворчливому Кричеру, так что сказано было достаточно. Ее муж был другой историей, хотя она думала, что Иоланта не позволит ему плохо обращаться с Домашними эльфами.

“Есть ли какие-то требования к типу Домашних эльфов, которые вам нужны? Есть некоторые, кто прошел целенаправленное обучение в какой-то конкретной области, такой как приготовление пищи, уборка, даже садоводство ”. Гермиона сообщила во время прохождения о процессе заполнения формы для приобретения Домового эльфа. Несвязанные Домашние эльфы свободно работали в Министерстве, пока кто-то не попросил об этом, и Гермиона до недавнего времени не знала, что эти Существа обучались старшими Домашними эльфами, происходившими из Древних Домов, которых больше не существовало.

“Э-э, уборка, я полагаю, и садоводство. Есть ли там… эм, есть ли Домашний эльф, который может помочь с воспитанием детей?” К концу ее вопроса лицо Иоланты было совершенно красным. Гермиона сделала паузу в своем письме и взглянула на Иоланту, которая нервно ерзала, и на ее Мужа, который изо всех сил старался не выглядеть самодовольным. Гермиона почувствовала, как ее лицо запылало от подтекста вопроса Иоланты, и воздержалась от вопроса.

“Есть”, — она кашлянула, вставая и подходя к шкафу, в котором были файлы каждого Домового эльфа, пригодного для работы. Гермиона ловко просмотрела файлы в поисках некоторых недавно обученных Домашних эльфов и некоторых из самых опытных. “Я предполагаю, что вы хотите, чтобы они присмотрели за владениями Блэков. Я не уверен, сколько у вас домов, и я помню, как Сириус упоминал, что чернокожие когда-то были владельцами дома в каждой стране. Хотя я думаю, что это было преувеличением, я могу предположить, что их много. Итак, тебя устраивают шесть Домовых эльфов-уборщиц, четверо для садоводства и двое для воспитания детей?”

Иоланта кивнула. “О, а как насчет тех, кто может позаботиться о Существах?”

Гермиона бросила на Иоланту многозначительный взгляд, на который та ответила нераскаявшейся улыбкой. “Тогда еще четверо. Всего шестнадцать Домашних эльфов. Домовых эльфов-уборщиц зовут Миппи, Миффи, Митти, Милки, Мими и Мибби; садовников зовут Тоти, Попси, Мопси и Уокси; четверых, которые заботятся о Животных, будут Гопи, Джоки, Лоппи и Докки; наконец, ваши Домашние эльфы-няни — Лепесток и Дью.”

У Иоланты закружилась голова от большого списка имен, и Реборн выглядел не лучше. Упомянутые Домашние эльфы появились так, как их назвали, что сделало маленькую кабинку еще меньше, поскольку она была полна нетерпеливых Существ.

“Эм, да… Мне нужно будет немного поработать над названиями, но они в порядке ”. — Пробормотала она. “Хорошо, тогда давайте заключим договор”. Она присела на корточки перед эльфами, которые смотрели на нее широко раскрытыми глазами. Договор с эльфом был простым, это была простая клятва верности Дому, которому они будут служить.

Считается, что, хотя Домашние эльфы обладают своей собственной Магией, то есть своим собственным ядром, они все равно решили помогать Волшебникам во всем, в чем те нуждались. Это наводило на мысль, что, в отличие от других Существ, они были очень дружелюбны и общительны, но Волшебники неверно истолковали их помощь и наложили на них печать рабства.

Работа Гермионы помогла им вернуться в то время, когда на них смотрели уже не как на рабов, а как на помощников и даже друзей.

После того, как клятва была произнесена с шестнадцатью Домовыми эльфами, Иоланта порылась в своей сумке и порылась еще немного, прежде чем вытащить страницу, чтобы затем взять страницу с именами Домовых эльфов.

Поправив очки, она начинает отдавать свои первые распоряжения: “Давай посмотрим… Митти и Попси, пожалуйста, сделайте шаг вперед”. Перед ней прошли женщина и мужчина-Домовые эльфы соответственно. “Как старшие, я полагаю, вы знаете все об уходе, в котором нуждается дом, поэтому вам будет поручено координировать с другими уборку и обслуживание этих домов”. Сказала она, приводя список всех домов, которыми владеет семья Блэк, вместе с адресом. “Если вам нужна какая-либо помощь, свяжитесь с моим старшим Домовым эльфом, Кричером, которого вы можете найти в этом доме, так как мы с мужем будем нездоровы в течение недели”. Она указала на дом Блэков в Шотландии, где жили Малфои, где. “Ты хочешь что-нибудь добавить, муженек?”

Реборн немного помолчал, а затем шагнул вперед к двум Домовым эльфам, которые наклонились и указали на конкретный дом. “Начни свою работу с этого дома”.

“Тот, что в Италии? Ты хочешь там жить?” — Спросила Иоланта немного удивленно, хотя ей не следовало бы этого делать. В конце концов, он был итальянцем.

“Я просто думаю, что это очень милое место”. Его нечестивая ухмылка обещала веселье и Хаос, и Иоланта начала задаваться вопросом, почему он зациклился на этом месте.

“Хорошо, я поверю в это”, — она ответила на его ухмылку многозначительным взглядом, как будто прося его или требуя, чтобы он позже проболтался. “Хорошо, на данный момент это та работа, которая у вас есть, у всех вас шестнадцати, поскольку у нас с мужем каникулы. Когда мы будем готовы передать некоторые другие задания, я позвоню вам, ребята, вы не против?”

“Мы делаем так, как говорит Хозяин”. Все они ответили в унисон.

“Верно, вы, ребята, лучшие!” Она просияла, глядя на них, чуть не доводя их до слез. Многие из них происходили из семьи, где издевались, поэтому такая похвала была для них первой. Иоланте хотелось застонать, и она надеялась, что никто из них не станет еще одним Добби-фанатиком. Выскочив, чтобы приступить к своей работе, все эльфы ушли. “Я думаю, нам пора уходить”. Объявила Иоланта, выпрямляясь и отряхивая свое платье от воображаемой пыли; на всей их новой одежде были Чары, делающие ее непроницаемой для любой жидкости, пыли, пятен, и на ней также никогда не будет ни единой морщинки.

“О...” Слова Иоланты внезапно вывели Гермиону из себя. “Увидимся, тогда... и...” Она колебалась, но в конце концов решила промолчать и выдавить улыбку, помахав на прощание паре.

“Было приятно повидаться с тобой, Гермиона. Береги себя”. Иоланта попрощалась перед тем, как сделать паузу. “Также, убедитесь, что вы делаете все возможное, чтобы перейти в Департамент обеспечения соблюдения магического закона, в частности, в Административные офисы Визенгамота. Есть кое-что, что только ты можешь там сделать, и мне нужна твоя помощь ”. Она помахала Гермионе на прощание, и пара вышла, оставив ошеломленную Гермиону в ее кабинке.

Глава 29: Родовой дом Поттеров

Краткие сведения:

Реборн знакомится с Родовым домом Горшечника.

Они оба, наконец, переходят к бизнесу по изготовлению детей, но между ними есть некий поворот.

Пара мгновений, чтобы выразить некоторые чувства и столь необходимые извинения.

Примечания:

Поднимите руки, если вы ожидали непристойностей!....

лол, извини, но здесь нет никакой непристойности. Дело не в том, что я не могу этого написать, но я не хотел писать это здесь. Все еще есть наводящее на размышления и несколько эксплицитное описание того, что происходит, но это не то, что заставит вас пойти принять холодный душ после прочтения xD

Спасибо за чтение, и я надеюсь, что вам понравится эта глава!

PS. Небольшое предупреждение за мои довольно ужасные способы описания. Прости, у меня плохо получается описывать вещи xD

(Дополнительные примечания см. в конце главы.)

Текст главы

Покончив с довольно утомительным утром в Министерстве, эти двое наконец прибыли в свой новый Дом. Реборн посмотрел вниз на тропинку прямо посреди леса, которая вела к похожему на хижину дому, который, как он предположил, был Родовым Домом Горшечника, а затем посмотрел на Иоланту, которая вела его по другой тропинке, держа его за руку. На самом деле, путь, по которому они шли, не был тропой. Они ходили туда-сюда, переходили на одну сторону от главной тропы, переходили на другую сторону, обходили этот камень, сбивали это дерево и, наконец, проходили через куст, который не был кустом.

“Что только что произошло?” — Спросил Реборн. У него было подозрение, почему они делали все, что делали.

“Основной путь — для тех, кто уже находится в Палатах. Поскольку ты здесь впервые, тебе нужно было пройти долгий путь, чтобы Стражи смогли признать тебя обладателем кольца Лорда. Поттеры были не менее параноидальными, чем Блэки, просто они были более творческими, а не порочными. В Палате, похожей на лабиринт, есть этапы, которые вы должны пройти, и когда вы пройдете их, Подопечные начнут признавать вас как кого-то из членов Семьи. Фариду тоже придется через них пройти”. Иоланта объяснила, что прошла последний отрезок главной дорожки и добралась до дома.

“А как насчет гостей?” — спросил я. — Спросил Реборн, разглядывая дом, который действительно выглядел как хижина в стиле кирпича и дерева. Он мог видеть ремонт, который сделала Иоланта, с высокими окнами вокруг гостиной, которые были видны снаружи.

“Ты видишь вон ту маленькую хижину?” Иоланта указала на маленькую деревянную хижину, построенную справа от главной тропинки. “Гостей водят туда. Планировка такая же, как в самом доме, но с включенными спальнями, поэтому люди думают, что они находятся внутри настоящего дома. Он также работает как гостевой дом, потому что никто, кроме Семьи, не может войти в настоящий Дом. Это Дом Предков, поэтому, конечно, в нем было принято много мер безопасности; все Дома предков такие. А теперь давайте садиться”.

Когда Реборн направился к судебным палатам, входная дверь легко открылась для обоих в тот момент, когда они переступили порог. Они вошли в переднее фойе, где было две двери; правая дверь предназначалась для пальто, шляп и тому подобного, в левой были чистящие средства, такие как швабры и веники. Переднее фойе было небольшим, поэтому он сразу увидел большую гостиную с различными диванами, креслами и диванчиками, расставленными вокруг трех маленьких столиков, двумя люстрами, свисающими с деревянного потолка, окнами от пола до потолка, пропускающими много света, уютным камином справа, лестницей, ведущей на второй этаж слева, и коридором в задней части гостиной.

“Что наверху?” — спросил я. — Спросил Реборн, заметив там больше высоких окон.

“Это солярий. Пойдем, — ответила Иоланта и, взяв его за руку, повела в заднюю часть гостиной по направлению к коридору. Держаться за руки было одной из новых вещей между ними после того, как Реборн вернул себе свое тело, и ей очень нравилось ощущать грубую, теплую руку в своей.

Коридор имел две дуги с обеих сторон. В левой части находилась просторная старинная кухня с длинным островным столом посередине, огромной духовкой и множеством шкафов для продуктов и кастрюль, с дверцей, ведущей в подвал, и, конечно же, тремя люстрами, свисающими с потолка. На правой стороне располагалась очень элегантная и более современная — по сравнению с кухней и гостиной — столовая с обоями, очень похожими на те, что были в столовой the Black house, с изображениями деревьев, цветов, движущихся бабочек и птиц. Там также была люстра, хотя эта тоже была более современной, чем другие. Окна от пола до потолка также пропускают много солнечного света. Реборн мог видеть здесь закономерность.

“В большинстве домов есть такие окна?” — Спросил он, обходя огромный круглый стол, за которым могло разместиться до 20 человек и центр которого для удобства вращался.

“Это так. Я устал от унылого и темного Черного дома, поэтому, когда я ремонтировал этот, я попросил гоблинов установить их, чтобы пропускать больше света внутрь. Это делает его еще более просторным, если не считать обычных расширяющихся рун.” Ответила Иоланта, садясь на один из удобных стульев и глядя на своего Мужа, осматривающего комнату.

Реборн сделал паузу, думая о чем-то. Конец коридора ведет к небольшому крыльцу и небольшому саду, так что тогда: “где спальни?” — спросил он, поворачиваясь к Иоланте. Она широко улыбнулась и, встав, взяла его за руку, чтобы отвести к стеклянной двери, за которой открывался вид на кроны красных деревьев в полном цвету. Спустившись под довольно короткий навес, они оказались перед другой стеклянной дверью, за которой находилась огромная оранжерея.

Теплица была разделена на секции, так как с одной стороны от большей куполообразной теплицы находилась теплица поменьше. “Внутри этого маленького находятся Волшебные растения плюс опасные; внутри он выглядит больше, в отличие от этого, который имеет истинные размеры, так что он действительно такой большой, каким кажется. Вы могли видеть это перед тем, как войти в дом, верно?” Иоланта объяснила, а затем спросила Реборна, который кивнул.

Он увидел бока и вершину этого купола сразу после того, как вышел на главную лесную тропу. Он догадался, что это теплица, просто никогда не думал, что она на самом деле делит дом пополам, поскольку они еще не добрались до спален.

Что ж, неспешная прогулка по оранжерее тоже была приятной. Посередине был даже пруд с павильоном в нем. Иоланта сказала, что видела такой и тоже хотела иметь такой, поэтому построила его. Она также объяснила, что причина, по которой здесь была такая большая теплица, заключалась в том, что ее предок, первый Гончар, был человеком, который разбирался в медицине и травах, вот почему большинство растений были лекарственными, с редкими декоративными цветами, которые она недавно посадила вместе с длинными лозами висячих растений в горшках.

Обойдя оранжерею, они подошли к другой стеклянной двери, а затем к другой кроне деревьев, однако эти были желтыми. Что-то щелкнуло в голове Реборна, и он рассмеялся, заключая Иоланту в объятия и запечатлевая быстрый поцелуй на ее губах. “Настоящий гриффиндорец”. — Прошептал он, заставив ее покраснеть оттого, что ее обнаружили. Что ж, она гордилась своим бывшим Домом, она могла это показать, верно? Они продолжали идти, пока не достигли деревянной двери.

“Есть механизм, открывающий эту дверь, потому что это внутренняя часть дома, в которой есть спальни и Семейная комната. Вы должны постучать по двери определенным образом, но даже если вы постучите по ней правильным образом, она не откроется, потому что истинный способ открыть дверь — это распознать Магическую подпись. С Драко мы немного поэкспериментировали с Магией Крови, когда нам было скучно, и заметили, что есть определенное сходство с Магической подписью между членами семьи, у которых общая кровь. Метка на этой двери позволит вам записать свою подпись Flames; поскольку ты носишь кольцо Поттера, как только ты окажешься в Оберегах, они распознают только твое Пламя.” Иоланта объяснила.

“А как насчет Фарида? В ней нет твоей крови.” Спросил Реборн, думая об их дочери, которая была в своем путешествии по Бермудскому треугольнику. Но затем, немного подумав, он ответил сам себе. “Поскольку она прошла через Палату, похожую на лабиринт, то пройти через эту не составит проблемы, верно?”

Иоланта кивнула. “Быть усыновленным — это немного сложно. Ей нужно будет использовать немного крови, чтобы попасть за эту дверь, но это изменится, как только мы Волшебным образом удочерим ее на Йоль. Она проведет церемонию принятия нас в качестве своих новых родителей, и тогда между нами троими установится Волшебная связь, которая сделает ее во всех смыслах нашей дочерью ”.

Реборн думал, что это действительно сложно, но он принял это просто для того, чтобы убедиться, что Фарид тоже в безопасности.

“Теперь ты должен вложить немного своей Магии в этот узор, чтобы открыть его”, — сказала она, показывая узор постукивания своему Мужу. “Как только Палата узнает вас, подобно входной двери, она откроется перед вами автоматически. В случае, если он обнаружит странную подпись, он остановит незнакомца и немедленно отправит его в подземелья Дома. Поэтому я хочу подчеркнуть, что только членам семьи разрешается находиться в этой части дома, чтобы защитный механизм действительно сработал ”.

Тем не менее, она повторила процедуру, и дверь открылась, закрывшись сразу после того, как она вошла. Реборн стоял там и, следуя схеме, которую он только что выучил, он влил немного своего Пламени, и прошло несколько секунд, пока Подопечный записал его подпись, прежде чем дверь тоже открылась. Иоланта встретила его, сидя на ближайшем диване, с улыбкой. Семейная комната, с которой он столкнулся, имела почти ту же планировку, что и гостиная, за исключением стен, заставленных полками с книгами и другими безделушками. Диваны были длиннее и выглядели еще удобнее, как будто созданы для того, чтобы бездельничать, а цвета этой части дома были теплее, чем в передней части Дома.

Сзади тоже был коридор, но в нем было четыре двери, которые вели в четыре полностью меблированные спальни, каждая со своей ванной комнатой, и он снова стал свидетелем растущего Очарования этих комнат. Возвращаясь в гостиную, он окинул взглядом второй этаж.

“Позволь мне отвести тебя наверх. Я уверена, тебе это понравится. ” сказала Иоланта, поднимаясь по лестнице.

И мне это нравится, Реборн сделал! Цвета Главной спальни были такими же, как и в доме Блэков, но дизайн отличался.

Кровать представляла собой платформу, расположенную в левой части комнаты. Рядом с ней была дверь, которая вела в гардеробную, больше похожую на бутик. С правой стороны находилась зона отдыха с обычным очагом и полками. Что действительно привлекло его внимание, так это коридор справа, ведущий в ванную комнату на открытом воздухе. Он стоял, ошеломленный, уставившись на огромную комнату. Вместо крыши было стекло, позволяющее естественному свету освещать серый мраморный пол. Зеркала висели над кранами справа от него, а в нескольких шагах дальше была душевая кабина, которая ничем не была прикрыта, в принципе, вы могли видеть человека, принимающего душ.

Ванна находилась прямо посередине, занимая большое пространство; она была больше похожа на небольшой бассейн или джакузи, чем на ванну. Слева находился туалет, прикрытый низкими шкафчиками, чтобы вы знали, кто им пользовался. Повсюду были расставлены растения в горшках, что создавало ощущение, что вы действительно находитесь на улице. От одной мысли о том, чтобы пользоваться этой ванной вместе с Иолантой, у него по спине пробежали мурашки. Там практически не было уединения, и вы могли видеть все!

“Как это? Тебе это нравится?” Мягкий голос Иоланты раздался у него за спиной, и он чопорно обернулся, чтобы посмотреть на нее. Он не знал, какое выражение было у него на лице, но этого было достаточно, чтобы заставить ее наклонить голову, закусив губу и покраснев.

“Я...” Он кашлянул, чтобы вернуть себе самообладание. “Мне это нравится. Ты проделал потрясающую работу с этим местом ”. Он ухмыльнулся, поглаживая ее по голове. Он видел, что ей понравилась похвала. Реборну очень хотелось окрестить эту огромную кровать в комнате, но урчание в животе Иоланты остановило его мысли. “Я думаю, пришло время пообедать”. Сказал он, внутренне вздыхая.

Оставив свой багаж в спальне, они вернулись на кухню, где Иоланте пришлось обойти все вокруг в поисках нужных вещей, поскольку она была там впервые после завершения ремонта и у нее не было времени спросить Кричера, куда он все положил. Реборн спустился в погреб и обнаружил, что в нем довольно много вин, датированных еще до 1900-х годов. Он решил принести один, как только убедился, что на обед у них будет мясо.

Когда еда была готова, они отказались от использования стола в столовой и вместо этого поели за островным столиком — единственной современной вещью на старинной кухне, даже если она была сделана из дерева. Они ели почти в тишине, и просто Реборн учил ее всем именам новых Домовых эльфов, поскольку он был в состоянии запомнить их всех. Иоланта тем временем жаловалась, что приобрела их слишком много.

“Ну, Кричер мог бы выполнить эту работу. Это ты решила заполучить их.” — поддразнил Реборн, заставив Иоланту надуться, но затем стал немного серьезным.

“Кричер стареет, поэтому я не хотел его перенапрягать. Позаботившись обо всем в этом доме, я отправила его к Нарциссе. Малфои сейчас живут спокойной жизнью, так что будет лучше, если он будет рядом с ними.”

“Кстати, сколько ему лет?”

“Э-э... около шестисот лет”. Ответила Иоланта.

Это заставило Реборна поперхнуться вином, которое он пил. “Такой старый?” — Спросил он, перестав кашлять.

“У домовых эльфов долгая продолжительность жизни. Новым, которые мы получили, должно быть не больше ста лет, а тем, что постарше, может быть, двести. Вы никогда не сможете определить их возраст, так как они служат Семье в течение длительного периода времени ”.

“Значит, эти эльфы будут служить даже нашим пра-пра-пра-правнукам?” Реборн был поражен этими крошечными Существами. Кто бы мог подумать?

Иоланта покраснела до очаровательного розового оттенка, когда ей напомнили, что скоро она создаст свою Семью с мужчиной, сидящим перед ней. “В этом и заключается идея”. — Наконец сказала она, допивая остатки своего вина.

Увидев, что их еда исчезла, приступ паники наполнил ее сердце, которое начало биться очень быстро. Она глубоко вздохнула и, достав флакон, поставила его перед Мужем, затем объяснила: “Я попросила Драко приготовить это зелье, чтобы оно помогло с ... с ...” Его сосредоточенный взгляд заставил ее заикаться, лишив возможности говорить. Воспользовавшись моментом, чтобы привести в порядок свои мысли, она сказала на одном дыхании: “Это поможет нам забеременеть еще быстрее, потому что у меня нет фертильного периода”. Затем она встала, схватив свою тарелку, и побежала к раковине, чтобы дать себе повод уйти и не ставить себя в неловкое положение еще больше.

Реборн посмотрел на флакон перед собой, а затем, взглянув на Иоланту, которая глубоко дышала у раковины, он усмехнулся. Откупорив его, он выпил все залпом, даже не поморщившись от ужасного вкуса.

“О Боже мой, Ренато, что ты наделал?” Он едва расслышал слова Иоланты, прежде чем она уже была на нем, целуя его таким шаловливым язычком, что он немного запоздал с ответом тем же. Это зелье было чрезвычайно эффективным, подумал он. Но затем Иоланта отстранилась и посмотрела на него с беспокойством в глазах. “Ты не должен был пить все это, мы должны были разделить это. Я... Это...” Она больше не знала, что сказать.

“Я думал, это по одному на каждого”. — Прошептал Реборн, все еще немного запыхавшийся от ее действий.

“Я должен был сказать это раньше… Как ты себя чувствуешь?” — Спросила она, проверяя его состояние внешне и внутренне с помощью своей палочки.

“Я ничего не чувствую. Что должно было произойти?” Он не выглядел ни капельки обеспокоенным и даже воспользовался ситуацией, чтобы усадить Иоланту к себе на колени. Она была сосредоточена на чтении результатов заклинаний и не обращала внимания на его действия.

“Хм, основным ингредиентом этого зелья является Драконья кровь, вот почему его запрещено варить. Кровь Дракона обладает наилучшей силой, гарантирующей, что человек сможет забеременеть, если только он полностью не бесплоден. Предполагается, что вы должны чувствовать тепло, разливающееся по вашему телу, но, похоже, в вашем случае произошла задержка. Я подозреваю, что это из-за твоего Пламени, но мы не можем быть уверены. Мы также не знаем, как отреагирует ваше тело, когда зелье подействует. Я смог взять немного зелья у тебя изо рта, и оно уже действует на меня. Я чувствую тепло в нижней части живота”. Она сообщила ему, все еще читая анализ.

Тем временем Реборн, который все еще ничего не чувствовал, был занят тем, что трогал и ласкал ее тело. И как раз в тот момент, когда он собирался начать дарить немного любви, она заговорила снова.

“Я должен лучше проверить, есть ли у Драконьей крови побочные эффекты, которые мы не учли”. Сказав это, она аппарировала в Гостиную, где мгновенно бросила своего Мужа, оставив его сидеть на одном из диванов.

Будь проклята Иоланта и ее замкнутая часть Равенкло!

Он мысленно застонал, увидев, как она обходила полки в поисках нужной книги. И когда она нашла это, она даже неосознанно вернулась и села к нему на колени, неосознанно дразня его еще больше. Реборн недоверчиво посмотрел на нее. Делала ли она это нарочно или нет? Пока она читала, он мог начать чувствовать то тепло, о котором она упоминала ранее, его дыхание участилось, и он уже реагировал на то, что она сидит у него на коленях.

Не желая больше тянуть с этим, он схватил ее книгу, игнорируя ее протестующие возгласы, и положил ее на ближайший стол. Глядя на ее несчастное выражение лица, как у недовольного котенка, он соблазнительно хихикнул и притянул ее еще ближе к себе, отчего ее глаза расширились, почувствовав, как что-то тычет ее туда.

“Ренат- миль в час”, — ее слова были прерваны жадными губами на ней. Поцелуй заставил ее задрожать, превратив ее в месиво из стонов и всхлипываний не только из-за его губ, но и из-за его рук, которые нащупывали все, что могли нащупать.

Реборну было по-настоящему жарко, его зрение затуманилось, и он был на грани потери всякой рациональности, но его действия ни разу не прекратились. Как только он закончил пожирать ее рот, он начал проделывать некоторую работу на ее шее, оставляя бесчисленные любовные укусы, наслаждаясь визгами удовольствия Иоланты. Чем больше зелье действовало, тем больше он возбуждался, он даже погрузился в ее ключицу и лоно, оставляя след своим языком. “Ты действительно хорошо пахнешь, Иоланта”. Он заурчал. Он посмотрел на то, что он сделал, и стал свидетелем лучшего зрелища, которое когда-либо видели его глаза.

Иоланта тяжело дышала со слегка приоткрытым ртом, ее глаза были широко раскрыты. Ее волосы были в беспорядке, а одежда настолько растрепана, что обнажала ее бледную кожу. Что-то дрогнуло внутри тела Реборна, и вся его рациональность сменилась чистой примитивной похотью. Последнее, что он помнил, это то, как он разрывал платье Иоланты и оказывался под ее телом…

Когда он наконец пришел в себя, он удобно и фамильярно лежал на груди Иоланты. Его тело приятно ныло так, как, он помнил, ныло, когда у него только что был секс, но, к своему ужасу, он ничего не мог вспомнить. Его первый раз после стольких лет со своей Женой, он ни хрена не мог вспомнить об этом! Он отчаялся на мгновение, прежде чем почувствовал, как пальцы перебирают его волосы. Только тогда он напомнил себе, что нужно тщательно проверить свое положение. Он лежал на своей жене, казалось, они лежали голыми на ковре в гостиной, вся их одежда была беспорядочно разбросана.

“Ты не спишь?” — спросил я. Грубый голос Иоланты подсказал ему, что она много кричала во время их сеанса, и он самодовольно улыбнулся на секунду, прежде чем выражение его лица стало жестким. Он был не в состоянии услышать ее! Черт возьми! Повторный осмотр ситуации позволил ему понять, что пара гибких ног обвилась вокруг его талии, затем он экспериментально пошевелился, чтобы подтвердить… “Ах! Не двигайся!” Она застонала, а затем отругала. Да, он все еще был внутри.

“Я собираюсь переезжать”, — объявил он после паузы. “Я не могу продолжать раздавливать тебя своим телом”. Реборн не хотел признаваться, что хотел посмотреть. Посмотрите на результат их дикой страсти.

“Хорошо, но делай это медленно”. Она перевела дыхание, готовясь к этому. Она могла видеть, прежде чем все это началось, что Реборн на самом деле не осознавал, что он делает, и все это было действием зелья. Но все же… Она не стала бы отрицать, что ей это очень понравилось. Он был очень диким, властным и с такими опытными движениями, что после второго раза она потеряла сознание. Только для того, чтобы ее разбудил все еще ненасытный муж, который прошел еще три раунда, прежде чем сам отключился, оставив ее истощенной и слабой, как новорожденный теленок.

Она знала, что после этого она не будет смотреть на диван по-прежнему. Не было ни одной части мебели, которой они не пользовались, и ее переворачивали то туда,то сюда; но чего она никогда не забудет, так это того, как он использовал свой язык. Лужица желания уютно устроилась внизу ее живота при одном воспоминании о том, что он сделал, и она почти потерялась в своих воспоминаниях, пока острая боль внизу не вернула ее обратно. Она зашипела, но все еще терпела, пока он полностью не вынул его.

Реборн безмолвно смотрел на тело Иоланты. Не было места, которое он бы не укусил или не пососал. На ее бедрах также было несколько синяков от того места, где он сжимал их, но от чего он не мог оторвать глаз, так это от нижней части. Это был настоящий беспорядок. Хороший беспорядок, не плохой беспорядок, он не был таким уж дикарем. И все же он не смог удержаться и выдохнул: “Там кровь”.

Иоланта фыркнула. “Конечно, там есть кровь, Ренато. Вот что происходит, когда ты берешь женщину в первый раз и примерно так, как это было ”.

“Я… Я вижу это впервые.” Реборн рассеянно сказал, все еще глядя.

“Не сравнивай меня с теми разбитыми ботинками, с которыми ты спал раньше!” — Возразила Иоланта, недовольная его напоминанием о том, что она была не единственной, с кем у него был секс.

Это заставило Реборна рассмеяться, он посмотрел на надутую Иоланту и не смог удержаться, чтобы не наклонился, чтобы стереть эту надутую губу поцелуем. Она хотела оттолкнуть его, но все еще была слабой и нежной после грубого действия; она даже ничего не могла сделать, когда он поднял ее и понес наверх.

“Куда ты меня ведешь?” Она пискнула, но не смогла скрыть предвкушения, прозвучавшего в ее голосе.

“Чтобы принять ванну”. Он ответил, действительно сделав так, как сказал, нежно поместив ее в ванну, которую позже наполнил маслами / зельями, которые достал из шкафчиков и которые помогли успокоить ноющее тело. Войдя в себя, он застонал от теплой воды и зелий, которые уже делали свое дело. Он открыл свои закрытые глаза, услышав хихиканье Иоланты. “Что?”

“Ничего, ты просто выглядишь совсем не так, как раньше”. Она нечаянно выпалила.

“О, а каким я был раньше?” Он ухмыльнулся, придвигаясь ближе, загоняя ее в угол в ванне. Как олень, попавший в свет фар, она расширила глаза, которые без очков казались еще более блестящими, и заикнулась, на самом деле не зная, что сказать. Его ухмылка стала нечестивой, наблюдая за ее реакцией. “Значит, я предполагал, что тебе это действительно понравилось?” Он поддразнил, вызвав пунцовый румянец на ее лице, и радостно рассмеялся. “Я рад, что могу доставить тебе удовольствие, Иоланта, может, попробуем это здесь, в ванне?” Он прошептал ей на ухо: Она напряглась, и он снова рассмеялся.

Сжалившись над ней, он перестал дразнить ее и посвятил себя мытью ее тела ближайшей найденной губкой и небольшим количеством мятного мыла. Он почувствовал, как она расслабилась под его ласками, и легкая улыбка появилась на его губах только для того, чтобы исчезнуть, когда он снова посмотрел на эту отметину. Отметина под ключицей, которой у нее раньше не было. Он знал. Он знал все родинки, шрамы и изъяны на ее теле как свои пять пальцев, и эта отметина была новой.

“Ты собираешься рассказать мне, откуда у тебя эта отметина ниже ключицы?” — Тихо спросил он. Реакцией Иоланты было прикрыть его рукой и еще больше отступить в угол, в котором они находились. Это зазвенело тревожными звоночками в его голове. Приближение к ней заставило ее вздрогнуть, а его желудок сжался. Сделав глубокий вдох, он снова приблизился и, не обращая внимания на ее испуганную фигуру, легко обхватил ее за талию, усадив на край ванны, и мягко потянул руку, прикрывающую отметину. Он посмотрел на ее сложное выражение лица и, улыбаясь, спросил: “Не могли бы вы, пожалуйста, рассказать мне?”

Бурные мысли Иоланты прервались при виде его лица. То же самое лицо было у него, когда она рассказала ему о Тринисетте: такое открытое, такое готовое принять. Ее сердце сжалось, и она посмотрела вверх, небо было окрашено в цвета заката, солнце делало свои последние попытки заявить о себе. Стараясь оставаться как можно дольше сияющим над всем. От солнца действительно ничего не спрячешь, подумала она. Поэтому, оглянувшись на открытое лицо своего Мужа, она рассказала ему.

Она внимательно следила за его реакцией, но он действительно хорошо скрывал свои эмоции, если вкладывал в это все свои силы; она ничего не могла от него отличить. Итак, после того, как она закончила рассказывать о том, что произошло во время ритуала, она осталась там, ожидая, что он сделает или скажет что-нибудь. Все, что она получила, это объятие. Из-за разницы в росте, потому что она сидела на краю ванны, когда он обнял ее, его лицо оказалось прямо у ее ключицы, так что ее подбородок оказался у него на макушке. Его руки не держали ее крепко, но она все еще чувствовала себя в безопасности в его объятиях, не желая покидать их в ближайшее время.

Хотя мгновение спустя она была ошеломлена, когда почувствовала, как по ее груди катятся слезы. “Ренато, ты плачешь?” Он поднял на нее глаза, и она была потрясена тем, что увидела. Ее муж... Даже если он плакал, он был таким красивым мужчиной! Его прозрачные глаза с красными ободками придавали мягкость его резким и дьявольским чертам, и все, чего она хотела, это утешить его. “О, нет, Ренато, любовь моя, не плачь. Это не твоя вина”.

“Это моя вина, Иоланта”. Его напряженный голос царапал ее сердце, и она постоянно вытирала его падающие слезы. Реборн не мог вспомнить, когда он плакал в последний раз, но слезы легко полились, когда он услышал, как она получила эту метку.

Он мог придумать только одно слово. Наказание. Иоланта была наказана за то, что сделала то, чего ей не полагалось делать, но она добровольно сделала это. Она добровольно отказалась от части своей Магии, чтобы у них могло быть будущее, чтобы они могли жить. Последним человеком, который так многим пожертвовал ради него, была его Мать, и в итоге она умерла. Мысль о потере Иоланты наполнила его страхом, который, как он думал, он никогда больше не почувствует. Он не знал, почему это нахлынуло, но это было там. Он не знал, что он сделал, чтобы заслужить ее; на самом деле, он осознавал, что не заслуживает ее. И именно этот факт сделал его еще более собственническим по отношению к ней.

“Нет, это не так”. — Сказала она мягко, но твердо. “Я люблю тебя и не жалею о том, что сделала. Я помогал не только тебе, но и самому себе. Если нет, то как я могла бы на самом деле обнимать своего очень красивого Мужа так, как я делаю сейчас?” Она ухмыльнулась, заслужив от него легкую улыбку.

“Мне очень жаль, Иоланта. Ты так много сделал, а я просто стоял там, получая все это. Я чувствую себя действительно никчемной рядом с тобой”. Его улыбка стала немного удрученной, заставив ее стереть поцелуем эту грустную улыбку.

“Не говори так. Вы сделали достаточно, более чем достаточно. Вы были очень искренни в своих действиях и никогда не боялись честно сказать мне, что вы чувствуете. Я действительно благодарен за это. Я уже говорила вам, что всегда думала, что мой Брак будет пустой оболочкой, целью которой будет только завести детей, которых я хотела, но… Я счастлива, счастлива, что ты мой Муж, а не кто-то другой”.

Чтобы Возродиться, того, что он сделал, было недостаточно. Однако он мог бы добиться большего. У него получилось бы лучше.

“Я тоже счастлив”. Он вернулся с улыбкой. “Я не могу сказать, что люблю тебя, Иоланта, но я счастлив с тобой”, — заявил он, прежде чем притянуть ее к себе для поцелуя. Поцелуй, который она могла почувствовать, выражал его истинные чувства, его счастье и удовлетворенность его нынешней жизнью. “С тобой все в порядке?” — Прошептал он после поцелуя.

“А? Что?” Она бессвязно ответила, все еще погруженная в этот поцелуй. Она действительно была поклонницей его губ.

Реборн усмехнулся, увидев ее глупое лицо. “Твоя Магия. Есть ли какие-нибудь последствия после Жертвоприношения?” — Спросил он, рисуя пальцем Символ на ее ключице.

“О, я в порядке. Это была та блуждающая Магия, которая была принесена в жертву, так что я не чувствую никакой разницы, кроме того, что вся моя Магия под контролем ”. Она объяснила, жадно глядя на эти губы перед собой. Мысль Реборна о том, почему Иоланта была другой, наконец-то нашла свой ответ! Он видел Иоланту с ее Магией под контролем. Даже если бы он скучал по той напряженной Иоланте, в собранном человеке просто было что-то, что-

Его мысли прервались, когда Иоланта довольно нетерпеливо притянула его к себе. После такого интимного разговора, этого чудесного поцелуя и полезного наглядного пособия в виде обнаженного тела ее Мужа Иоланта больше не могла сопротивляться этому, прежде чем они уже лежали на кровати, горячо ощупывая друг друга и направляясь окрестить его.

Иоланта попробовала дикого Возрожденного, но нежный и дотошный он был еще более умопомрачительным. Реборн действительно впервые по-настоящему почувствовал, как его Жена реагирует на его действия. Ее сладкий голос, вырывающийся в манящих стонах и всхлипываниях, то, как она умоляла, крепко сжимая простыни, но еще более впечатляющим было то, как она постоянно звала его по имени. Как будто это была мантра, удерживающая ее привязанной к этому миру, пока она, наконец, не подпала под его страстные чары. Она была громкой и красноречивой, всегда говорила то, что хотела, и Возрожденный, как околдованный мужчина, каким он и был, мог только подчиняться ей.

Своим медленным и чувственным темпом он вырвал у Иоланты первый крик, и он уже мог почувствовать, каково это — сделать ее своей, наполнить ее… Так было до тех пор, пока зелье снова не подействовало и весь самоконтроль не полетел ко всем чертям. Они занимались этим до полуночи и только наскоро приняли душ, чтобы смыть всю липкость, прежде чем отправиться на кухню готовить еду.

“Как долго действует зелье?” — Спросил недовольный Реборн, сердито зачерпывая ложкой суп.

“Пока я не забеременею”. — Сонно ответила Иоланта. Она была слишком уставшей, чтобы беспокоиться о несчастье Реборна.

“И как мы узнаем, что ты беременна?” Он посмотрел на Иоланту и под легким одеянием мог видеть только результаты их действий, но не тот, которого он желал. Он хотел приятного сеанса секса, во время которого он действительно мог бы вспомнить, как высвобождался внутри нее! Я что, слишком многого просил?!

“Я могу сделать анализ крови… эх, неважно, я забыла попросить Асторию дать мне несколько бумаг, подтверждающих беременность.” Иоланта глубоко задумалась о другом методе после того, как первый был отброшен. “Ну, я думаю, это зависит от тебя. Зелье должно было дать мне знать, когда я забеременею, если бы я приняла свою сторону. Поскольку это не так, я не могу с уверенностью сказать, беременна я или нет; теплое чувство продолжает приходить и уходить. Разве ты не чувствуешь во мне ничего другого?” Она серьезно спросила его

Реборн внимательно посмотрел на Иоланту, но все, на что он мог смотреть, была ее грудь, которая напоминала ему, как она двигалась при каждом его медленном движении… “Нет, не совсем”. Сказал он, прочищая горло. “Хотя ты пахнешь по-другому”.

“Это, должно быть, один из эффектов зелья из-за Драконьей крови!” Сказала она взволнованно. “Как я пахну? Может быть, мы сможем обнаружить это таким образом ”.

“Хм, это трудно описать...” Он даже сделал глубокий вдох в ее сторону, и что-то заурчало внутри него, упиваясь запахом мате… да, это была странная мысль, размышлял он. “Если я могу провести сравнение, то это было бы похоже на спелый фрукт, готовый к употреблению”. Его язык медленно облизал губы, и он рассмеялся, когда услышал, как она пробормотала "О, Мерлин", пристально наблюдая за его языком.

“Это… Я думаю, это не очень помогает. Мы можем только продолжать пытаться до тех пор, пока что-то не изменится… Не сейчас! Я хочу выспаться и отдохнуть сегодня ночью!” Она поспешно добавила, увидев выражение его лица. Это она закончила тем, что ее спина убила ее! Каким бы хорошим он ни был, она все равно требовала перерыва! Реборн обмяк в своем кресле, и у него не было другого выбора, кроме как сделать, как она сказала. Однако это не помешало ему прижать ее тело к своему перед сном.

Утро встретило их тем, что зелье снова подействовало. Иоланта начинала привыкать к непредсказуемости действия зелья, но она все еще восхищалась всеми позами, которым ее подвергали, и она бы заподозрила, что все это уловка ее мужа, если бы он не выглядел расстроенным из-за того, что им управляло его примитивное желание. Тем не менее, Реборн был наконец удовлетворен, когда получил то, что хотел, в душе. Это было возвышенно и совершенно, даже божественно, и он с удовольствием продолжил бы, если бы не то, что Иоланта пожаловалась, что проголодалась и что им все еще нужно распаковать вещи.

Остаток утра был потрачен на то, чтобы расставить все вещи, которые они принесли, по своим местам. Одежда и украшения во встроенном шкафу, книги на полках, ящик с зельями экстренного действия тоже на полках и пара фотографий для каминной полки над камином. Они даже выбрали спальню внизу для Фарид, разместив там всю ее одежду в шкафу. Как только они закончили распаковывать вещи, Иоланте пришла в голову идея поесть на улице. Рядом с домом протекал ручей, и она подумала, что было бы неплохо посетить его до того, как он замерзнет; и если бы у нее косвенно было свидание со своим Мужем, тогда кто бы что-то сказал?

Был полдень, но они надели теплую одежду, так как воздух был немного прохладным. В ручье все еще не было никаких признаков льда, но вода уже была пронизывающе холодной. Они ели свою горячую еду, сидя бок о бок и любуясь открывающимся перед ними пейзажем. Теплое солнце приятно грело их тела, пока они грелись на нем, пока не начало немного холодать, и они решили вернуться. Они вообще не разговаривали, пока были там. Они просто наслаждались обществом друг друга, чувствуя, что они не одиноки в этом огромном мире. Что, хотя у их жизни было не самое лучшее начало, они все еще могли найти момент, когда могли бы обрести в ней покой.

“Иоланта?” — Раздался голос Реборна, нарушая комфортную тишину.

“Хм?” Она лениво ответила, размахивая их соединенными руками.

“Мне очень жаль”. Эти двое молчаливо остановились в своей прогулке.

“Для чего?” — Спросила она, заинтересовавшись выходками своего Мужа.

“За все”. Его слова были расплывчатыми, но она поняла, что он имел в виду. Она не знала, когда перестала обижаться на него за то время, когда он ушел, но правда была в том, что ее это больше не волновало.

Важно было то, что, хотя он боялся их совместного будущего, что он был так же неуверен, как и она, и что даже если он не любил ее так, как она любила его, он все равно вернулся. Он вернулся к ней. Он все еще был с ней, устраивая случайные пикники на свежем воздухе, занимаясь такими бессмысленными вещами, как распаковка вещей, осмотр дома и даже изучая новые вещи рядом с ней. Он честно признал свою ошибку и, что более важно, он все еще был счастлив с ней.

Она кивнула. “Ты прощен”.

Они продолжили свой путь обратно к дому и чувствовали себя так, словно у них что-то отняли.

Глава 30: Целиком, Завершенная, Полностью Моя

Краткие сведения:

Долгожданный результат!

Визит к Малфоям, который раскрывает неожиданную информацию.

Что случилось с теми, кто отправился в Бермудский треугольник?

Примечания:

(Примечания см. в конце главы.)

Текст главы

Утром третьего дня их пребывания в Родовом Доме Поттеров Реборн стоял у входа на кухню, глядя на Иоланту, деловито готовящую завтрак. На ней была его рубашка вместе с шортами, и он был там, просто наслаждаясь видом. Его не волновало, что на ней была дорогая рубашка, когда она жарила бекон и поливала его маслом; пока она была счастлива, ему нечего было ей сказать. Однако настоящая причина, по которой он стоял там и смотрел на нее, заключалась в том, что она…

“Ты беременна”. — Сказал он Иоланте, которая ставила завтрак на стол.

“Что?” Она прекратила то, что делала, и повернулась, чтобы посмотреть на него.

“Ты беременна”. — Повторил он, пристально глядя на нее. “Ты целая, завершенная, полностью моя”. Его заявления заставили ее покраснеть, и он пожал плечами. “Или это то чувство, которое я получаю от зелья”.

“О, тогда я, должно быть, действительно беременна”. Она задумчиво положила руку на свой все еще плоский живот. Это тоже не должно было быть сюрпризом, последние два дня они носились как кролики, что она на самом деле ожидала забеременеть раньше. Но что ж, дело было сделано, она уже была беременна их первым ребенком. Головокружение и желание рассказать всем в мире о своей беременности наполнили ее. Она радостно повернулась, чтобы посмотреть на своего Мужа, который смотрел на нее с самодовольным выражением лица.

Она оценила его внешность, на его теле были только пижамные штаны, эффектно демонстрирующие мышцы живота, рельефную грудь, эти сильные руки. Она начала чувствовать беспокойство, вспоминая, как она извивалась от удовольствия под и над этим телом — телом, которое она также неуклюже, но удовлетворительно пометила несколькими царапинами и укусами. Затем ее глаза остановились на его лице. Она моргнула. Посмотрел еще немного. Подумал о чем-то, а потом рассмеялся.

“Что?” Реборн был сбит с толку реакцией своей Жены. Сначала она восхищенно смотрела на него с голодом в глазах, но теперь она смеялась. “Ты так счастлива, что беременна?” — Спросил он, подходя к ней.

“Нет, я...” Она усмехнулась. “Я просто подумал, глядя на твою прическу на кровати, что нашему ребенку будет очень не повезло с твоими и моими волосами. Я уже чувствую себя виноватым.”

Реборн никогда не думал, что ему действительно понравится, когда кто-то скажет ‘наш ребенок’, но вот он был здесь, чувствуя себя до смешного счастливым от того факта, что внутри женщины перед ним растет его ребенок. Он сознавал, что ему нравится этот ребенок, потому что Иоланта была его матерью. Если бы это была любая другая женщина, то он бы безжалостно приказал этой женщине сделать аборт. Но теперь он с нетерпением ждал рождения своего первого отпрыска. В глубине души он надеялся, что ребенок будет девочкой с такими же непослушными кудрями, как у Иоланты, такими же изумрудными глазами, таким же изящным носиком, маленьким ртом, дерзкой улыбкой… что ж, он был бы очень счастлив, если бы ребенок был похож на мини-Иоланту.

Заключив ее в свои объятия, он прошептал ей на ухо: “Мы доберемся туда, когда родится ребенок. Должны ли мы отпраздновать эти новости после завтрака?”

У Иоланты перехватило дыхание. Она уже могла чувствовать, как его нижняя часть тела проявляет интерес к ее ответу, который, как она знала, был очевидным "да". Пока это был ее Муж, она с радостью упала бы в его объятия и позволила бы ему делать с ней все, что он захочет, поэтому она кивнула. “Мы должны”.

Может быть, это было ее воображение, а может и нет, хотя казалось, что Реборн был очень осторожен и нежен в своих движениях, что это было пыткой для нее. Медленный, тягучий темп, мимолетные поцелуи, общие взгляды и обжигающие прикосновения рук к ее телу вывели ее на совершенно новый уровень удовольствия и ощущений, от которых она заплакала. Слов было недостаточно, чтобы выразить, как хорошо ощущалось ее тело, что несколько слезинок упали на простыни, в то время как ее тело напряглось, достигнув своего пика. Пару часов спустя ее тело удовлетворенно гудело после их занятий, и она уютно устроилась в его объятиях, чтобы вздремнуть.

Днем Реборн и Иоланта чопорно и подобающе пили чай с Малфоями. Наконец, выйдя из своего добровольного уединения, в котором они находились, занимаясь созданием ребенка и находясь под действием зелья, они решили навестить их; у Иоланты тоже было к ним дело, так что для визита была причина.

Дом Блэков в Шотландии находился недалеко от Родового дома Поттеров. Они были практически соседями, так как эти дома были единственными в округе. Пара шла пешком от своего дома до дома Блэков около часа. Они бы сделали это за меньшее время, но они прекрасно провели время, прогуливаясь по травянистым и каменистым холмам, наслаждаясь ветерком и играя в глупые игры по дороге. Если бы кто-то увидел их, то сказал бы, что Реборн и Иоланта выглядели как пара влюбленных подростков. Правда заключалась в том, что как только один насмехался над другим, их игры превращались в серьезные ставки. На что они ставили, знали только они.

Прибыв в Дом Блэков, дверь открыл Кричер, который также объявил о них лорду и леди Малфой. Нарцисса была немного удивлена, но вовремя сумела скрыть свои эмоции. Люциус, однако, выглядел так, как будто в гостях были его родственники со стороны мужа. Поскольку Реборн и Иоланта теперь являются лордом и леди Блэк, то с таким же успехом они могли бы быть его родственниками. Благодаря проницательному взгляду Нарциссы, Люциус остался сидеть на своем стуле и сделал вид, что на диванчике напротив никого не было.

“Приятно, что вы навестили нас, леди Поттер. Прошло некоторое время с тех пор, как мы виделись с тобой в последний раз. Я полагаю, все было хорошо?” Нарцисса, как идеальная хозяйка, которой она была, начала разговор после обычных презентаций.

“Все было хорошо, леди Малфой. Эти две недели были немного более загруженными, чем раньше, но я все же выкроила немного времени, чтобы навестить тебя.” Иоланта ответила с вежливой улыбкой.

Была сделана пауза, чтобы две женщины сделали глоток чая, прежде чем продолжить свою вежливую беседу. Мужчины применяли свои навыки наблюдения в работе, анализируя каждую деталь в другом; для них даже минимальное движение имело какой-то смысл, и они не хотели ничего упустить. Иоланта, и Нарцисса посмотрели на своих Мужей и мысленно вздохнули, молчаливо обменявшись раздраженными взглядами.

Поставив чашку на стол, Иоланта решила перейти к делу, пока Реборн не начал на кого-то нападать — очевидно, на Люциуса, — просто потому, что он не хотел уступать в состязании взглядов ‘кто лучше’. “Я пришел, потому что есть вопрос, который я должен обсудить с вами. Это очень важно, и я думаю, Драко что-то упоминал об этом ”.

Ее слова привлекли внимание даже Люциуса, чей взгляд переместился на Иоланту. “Драко упоминал о многих вещах, леди… Поттер”. — Протянул лорд Малфой. Иоланта пару секунд смотрела на светловолосого мужчину, прежде чем тихо вздохнуть.

“Я полагаю, сейчас не время для разговоров. Может быть, когда Люциус поймет, что возвращение к тому, чтобы быть кем-то важным, зависит от меня, тогда мы сможем начать это обсуждение. Было приятно повидаться с тобой, Нарцисса, но мы должны уходить.” Спокойно сказала Иоланта, а затем одарила пожилую женщину нежной улыбкой.

Как будто отрепетировав, и Реборн, и Иоланта одновременно встали и направились к выходу. Увидев, что они уходят, Нарцисса прошипела “Люциус!” своему Мужу, стоявшему рядом с ней. То, что она была недовольна им, не означало, что она должна была потерять самообладание и кричать, как обычная женщина на рынке. Люциус нахмурился, но все же смягчился под взглядом своей Жены.

“Минутку, леди Поттер.” — Неохотно сказал он, остановив Иоланту как раз тогда, когда она собиралась выйти из комнаты.

“Да, мистер Малфой?” Иоланта повернулась и спросила с легкой улыбкой на лице, подчеркивая ‘Мистер’. Люциус стиснул зубы, не игнорируя то, как она к нему обратилась. Было очевидно, что то, что она называла его ‘мистер Малфой’, а Нарциссу ‘леди Малфой’, означало то же самое, что оказывать ей больше уважения и что у нее было больше контроля над ним. Не то чтобы ему не нравилось, когда другие давали больше власти Нарциссе, просто Иоланта придавала ей большее значение, чем ему, Люциусу, тому, кого она на самом деле искала.

Но Люциус не зря больше половины своей жизни занимался политикой и был грязным человеком. Он незаметно сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и напустил на себя деловой вид. “Пожалуйста, извините мое поведение. В моем возрасте некоторые вещи просто вылетают у меня из головы. Присаживайтесь, и давайте поговорим.”

Реборн и Иоланта переглянулись. Реборн легонько ущипнул Иоланту, видя, что она чуть не рассмеялась вслух, чтобы вернуть ей самообладание, и затем оба вернулись на свои места. Была подана еще одна порция чая, и они выпили его маленькими глотками, чтобы дать атмосфере немного остыть, прежде чем перейти к серьезным делам. Как всегда, дискуссию открыла Иоланта, потому что у нее были дела поважнее, например, ухаживать за цветами в оранжерее и проверять лабораторию Волшебных растений и зелий.

“Петиция уже подана. Я просто жду 20-го числа и устрою Ад в Визенгамоте”. Сказала Иоланта с ухмылкой на лице. Если ухмылка была почти такой же, как у Реборна, то ей просто оставалось винить своего Мужа за то, что у него была такая дьявольская ухмылка, которой стоило подражать.

“А как насчет человека, исполняющего обязанности секретаря? У меня есть...”

“Я уже поговорил с кем-то, кто очень надежен и, я уверен, идеально подходит для этой работы. Гермиона Грейнджер.” Иоланта прервала его и объявила:

“Эта грязь...”

“Гораздо лучший человек, чем тот, которого ты имеешь в виду”. Иоланта снова прервала его. “Давай согласимся, Люциус, что Теодор Нотт не подходит для этой работы, не говоря уже о том, что у него уже есть работа в Министерстве в качестве Невыразимого.” Она продолжала с восторгом наблюдать, как изменилось лицо Люциуса, пусть и на мгновение, при упоминании Нотта. “Не думай, что я не знаю, чем вы оба занимались, когда Нарцисса была в гостях у Андромеды. Я должен сообщить об этом подозрительном поведении, но мне все еще нужно, чтобы ты был в Визенгамоте, чтобы действовать как мое доверенное лицо с помощью Гермионы, когда это необходимо. Никогда не сомневайся, что я все еще буду делать это, если ты продолжишь встречаться с ним ”. Звон ее чашки о блюдце был очень громким в тихой комнате.

Надо сказать, что, несмотря на жуткое хобби ее мужа извлекать информацию из жучков, это было очень полезно, точно так же, как она использовала змей в качестве шпионов в своем доме. Если бы он не собрал этот лакомый кусочек информации за последние два дня, когда он выходил на прогулки в одиночестве, то у нее не было бы материалов для шантажа, доступных для этого обсуждения. Даже если она была там у власти и могла командовать, Люциус Малфой всегда действовал по принуждению, а не уговаривая. Он был не так умен, как Нарцисса, которая знала, к кому подлизываться, а к кому относиться как к кому-то из сброда.

Иоланта знала, что только что создала тему для обсуждения между пожилой парой, но она не жалела об этом. Ей нужно было удержать Люциуса, и она была уверена, что Нарцисса тоже это увидит. В конце концов, Нарцисса была Чернокожей.

“Как ты пожелаешь”. Это был единственный ответ, который Люциус смог придумать. Было очевидно, что он не мог сказать ничего другого, Иоланта знала, что происходит, и он не хотел отправляться в Азкабан за незаконное создание Поворотника Времени. Он также мог видеть несчастное выражение лица Нарциссы и уже мог слышать ее жалобы и упреки.

Дело было улажено, четверо допили свой чай, прежде чем Нарцисса чопорно попросила Иоланту сопровождать ее на прогулку по саду, оставив обоих мужчин позади.

“Я должен поблагодарить тебя, Иоланта”. — Внезапно сказала Нарцисса через пять минут после начала их прогулки.

“За что тут благодарить, Нарцисса?” У Иоланты сложилось благоприятное впечатление об этой женщине. Она не могла полностью доверять Нарциссе, но на пожилую женщину можно было положиться в важных вопросах.

“Ты даешь Люциусу повод жить. После войны и того, как вы вступились за нас, он был немного… мрачный. Я думаю, это причина, по которой он, должно быть, согласился встретиться с тем парнем Ноттом.” Нарцисса вздохнула. “Я подозревал, что он делал что-то за моей спиной. Я просто никогда не думал, что это будет настолько ужасным, что оправдает его суд и, скорее всего, постоянное пребывание в Азкабане, принимая во внимание его прошлое ”.

“У невыразимых есть свои правила, Нарцисса. Обсуждение исследований с немногословными товарищами создаст проблемы не только ему, но и вашей Семье. Драко может даже вмешаться, потому что Нотт был его одноклассником, и люди будут пытаться строить догадки. Я предполагаю, что вы не хотите снова видеть свою Семью в этих камерах Министерства ”. — Спросила Иоланта, останавливаясь у куста бегоний. “Я могу помочь Люциусу, но он также должен помочь себе. Заставьте его полностью прекратить встречаться с Ноттом, потому что это будет первое, к чему я обращусь в Визенгамоте; вопрос об исследованиях Невыразимых должен быть известен только министру и никому другому”.

Нарцисса кивнула. Вначале она не хотела признавать Иоланту леди Блэк, поскольку в ней не было черной крови и она не стоила Блэка, но у нее не было другого выбора, кроме как положиться на нее, видя, что не было никого, кто поддержал бы их, Малфоев. Только Иоланта Поттер, спасительница, человек, у которого было более чем достаточно причин видеть их в Азкабане, говорила за них. Она прочитала в "Пророке" о пресс-конференции, которую она провела в Хогвартсе; о том, как она тонко защищала Драко и свое признание в том, что у нее есть долг жизни перед ней.

Она не винила Иоланту за раскрытие этого факта, в конце концов, это помогло Нарциссе вернуться в социальные круги, поскольку она была в хороших отношениях с Иолантой Поттер. Не все Дамы там заговорили с ней, но некоторые, кто был сведущ в Магических Традициях, заговорили. Это был несколько незнакомый круг, поскольку она общалась только с теми Семьями, которые поддерживали Малфоев, с теми же Семьями, которые сейчас находились в Азкабане или за пределами страны. Так что, по сути, у Нарциссы началась новая жизнь после той пресс-конференции, и это была еще одна причина поблагодарить Иоланту.

“Я слышал, Драко определился с датой свадьбы?” — Спросила Иоланта, пытаясь завязать другой разговор.

“Да, на Белтейне. Они сказали, что хотят, чтобы союз был благословлен Материнской Магией.” — сказала Нарцисса, довольная выбором своего сына. Она все еще хотела бы большего торжества, но провести церемонию в такую особенную дату тоже было неплохо. “Ты тоже должен провести церемонию. Я слышал от Драко, что у тебя был брак по договоренности.”

“Да, некий Харрисон Поттер, желающий вмешаться в семейные дела”. Прокомментировала Иоланта.

“Харрисон Поттер?” — Немного удивленно спросила Нарцисса.

“Да. Вы слышали о нем? У Поттеров на самом деле нет гобелена с Генеалогическим древом, как у Блэков, и не так много дневников от прошлых членов, так что о нем мало что известно. Только его портрет, который я пока отказываюсь возвращать в Дом Предков. Иоланта объяснила.

Нарцисса немного помолчала, как будто что-то вспоминая. “Когда я был ребенком, совсем маленьким, двоюродная бабушка Белвина часто рассказывала мне истории о Харрисоне Поттере. Очевидно, она хотела выйти за него замуж, но ее отец Финеас Найджеллус Блэк не позволил этого, сказав, что у нее больше достоинства, чем выйти замуж за внебрачного ребенка Поттеров. Мать Харрисона Поттера должна была выйти замуж за Финеаса Найджеллуса, но она сбежала за несколько дней до свадьбы, чтобы связать себя с другим мужчиной. Я думаю, это одна из причин, почему он был так против этой идеи. В результате она не вышла замуж за того другого мужчину и в итоге родила Харрисону Поттеру только сына. Позже Харрисон Поттер женился, и у них родился сын, Чарлус Поттер, который женился на моей тете Дорее Блэк ”. Нарцисса рассказала, как покидала Иоланту с головной болью из-за соединения Домов.

“Значит, двоюродная бабушка Белвина знала этого Харрисона Поттера?” Ее разум пытался проследить за историей, которую ей только что рассказали.

“О да, она даже попросила своего Отца купить ей Дом в Италии, потому что Харрисон Поттер проводил там много времени. Когда его спрашивали, он всегда в шутку отвечал, что ищет своего Отца, но двоюродная бабушка Белвина часто видела, как он встречался с мужчиной, который не был похож на хорошего человека ”. Теперь Иоланта знала, почему эти Дамы любили собираться за послеобеденным чаем. Они сплетничали обо всем, на что могли наткнуться.

“Что считалось ‘плохим сортом’ в те времена? О каких временах мы вообще говорим?”

Нарцисса посмотрела на Иоланту так, словно не верила, что та спрашивает об этом, но что ж, Иоланта была новичком в такого рода разговорах, поэтому не возражала, если та задавала слишком прямые вопросы. “Этот человек выглядел очень подозрительным, всегда настороже и чрезвычайно опасен. Или, по крайней мере, так его описывала двоюродная бабушка Белвина; она была защищенной женщиной, за исключением того периода времени, когда она преследовала Харрисона Поттера.”

Иоланта кивнула, анализируя только что полученную информацию. “Подожди, ты упоминал, что она купила Дом в Италии?”

“Да. Финеас Найджеллус очень любил свою единственную дочь, поэтому всегда соглашался на любую ее просьбу. Я думаю, она даже приобрела несколько земель рядом с Домом, но я не слишком уверен. Прошло много времени с тех пор, как я научился этому ”.

“Э-э, я думаю, что мой Муж заинтересован в этом Доме”. Иоланта рассказала Нарциссе.

“Он должен быть таким. Драко сказал мне, что он итальянец, так что он должен знать тамошнюю землю. Возможно, он точно знает, где находится Дом; не то чтобы его можно было спрятать, поскольку в Доме никогда не было надлежащих Охранных Устройств. У двоюродной бабушки Бельвины был отличный вкус, когда дело касалось домов, и тот, что в Италии, больше, чем настоящий Дом Предков Блэков в Лондоне. Кроме того, сад за домом такой же большой, если не больше, чем сам Дом. К сожалению, после того, как Дом был окончательно отремонтирован, ее отправили замуж за Герберта Берка, и он так и не был заселен. В конце концов она оставила его своему отрекшемуся брату Финеасу, чтобы он жил там без ведома их Отца. Но поскольку дом уже видели многие, было бы странно, если бы он внезапно исчез, поэтому я не уверен, действительно ли Финеас там жил ”.

Иоланта вздохнула из-за такой сложной семейной истории, не только у Блэков, но и у этой ветви семьи Поттеров. Казалось, ей нужно было снова поговорить с Харрисоном Поттером, хотя бы для того, чтобы подвести итог к этой истории. Покончив со своими сплетнями, они продолжили свою прогулку.

“Прости мою прямоту, Иоланта, и я пойму, если ты не захочешь отвечать на мой вопрос, но действительно ли лорд Поттер маггл?” Она изо всех сил старалась скрыть недовольство тем, что лорд Поттер и лорд Блэк были магглами, но жизнь, в которой ее учили презирать их, не могла быть полностью скрыта. Не то чтобы Иоланта возражала, она не испытывала неприязни к магглам, но она также не вышла бы их защищать. Не то чтобы она верила в Чистоту Крови или в то, что Волшебники были лучше, но защищать людей, которых она не знала, было слишком утомительно и надоедливо.

Иоланта вместо этого усмехнулась вопросу Нарциссы; должно быть, она читала то, что было напечатано в "Пророке". “Это не так. Италия… ну, по всему миру, но в основном в Италии, есть люди с другим видом Магии. Он — часть этого общества. Я не могу говорить об этом, потому что их Закон о секретности настолько строг, что разглашение чего-либо об этом обществе может грозить вечным заключением или, возможно, даже смертью ”.

“Настолько суровый?” Нарцисса была искренне удивлена тем, что она забыла о приличиях из-за того, как она говорила.

“Так и есть. Мой брачный контракт состоял из нескольких условий для того, чтобы я продолжал существовать, зная об их обществе ”. Иоланта призналась, оставив Нарциссу безмолвной.

“Я понимаю”. Пожилая женщина вздохнула. Она вспомнила из той статьи с пресс-конференции, как лорд Поттер с телом младенца убил человека без колебаний. Теперь , когда он вернул себе свое тело… На мгновение она испугалась за Люциуса, оставшегося наедине с этим мужчиной. “Ты следуешь Традициям Чернокожих?” Нарцисса решила начать новый разговор, чтобы развеять свои опасения.

“Да, хотя я больше приверженец Поттера. Черные слишком... дерзкие.” — Спросила Иоланта, покраснев. Традиции Поттера действительно сосредоточены на эмоциональном сосуществовании партнеров. Главным образом потому, что Поттеры редко вступали в брак по расчету или по договоренности и делали это по любви. Вот почему она была удивлена, что Брак по Договоренности произошел по линии Поттеров. Вместо этого чернокожие не слишком заботились о чувствах и больше стремились околдовать партнера, создавая своего рода извращенное влечение с помощью тела.

Нарцисса улыбнулась, прекрасно зная, о чем думает Иоланта. Она смирилась с тем, что чернокожие были опасной группой, которую не очень заботили эмоциональные обязательства. Только ее сестра Андромеда смогла выйти замуж по любви, но это привело к ее отречению.

“Время от времени это полезно”. Посоветовала Нарцисса. “Я уверен, что с появлением вашего мужа у вас возникнут проблемы с тем, чтобы отгонять назойливых мух, и в некотором смысле Черные методы не позволяют мужчине отклоняться от нормы. Я думаю, у вас есть преимущество; традиции Поттеров фокусируются на эмоциональной сфере, в то время как черные фокусируются на области удовольствия. Если вы хорошо сбалансируете их оба, то я уверен, что ваш Муж будет у вас на ладони ”. Иоланта почувствовала, как мурашки пробежали у нее по спине, увидев выражение лица Нарциссы. Люциус, должно быть, действительно предан этой женщине после всех ее проделок. “Я скажу тебе кое-что, что мы, чернокожие женщины, используем, чтобы всегда держать Мужа полностью одурманенным”.

Иоланта, в глубине души, не хотела знать, и, услышав о методе, она хотела умереть прямо там и тогда из-за смущения. Не было никакого способа, которым она могла бы это использовать.

Остальная часть прогулки прошла в тишине, пока они не вернулись в Солярий, где оставили своих Мужей. Оба вежливо пили ликер, но обе женщины могли заметить, что Люциус слегка побледнел, а его руки дрожали. Что бы там ни произошло, ни одна из женщин не хотела спрашивать. Когда мужчины увидели Иоланту и Нарциссу, вошедших в комнату, Люциус едва смог сдержать вздох облегчения. Он ни за что, никогда в жизни не оскорбил бы лорда или леди Поттер в этой жизни.

Когда их дела были закончены, Иоланта и Реборн вышли, чтобы вернуться домой. Как хозяева, Нарцисса и Люциус провожали их, что более важно, демонстрируя свою доброжелательность по отношению к ним.

“Иоланта”, — внезапно позвала Нарцисса. “Насчет Андромеды...” — она запнулась, не уверенная, как продолжить.

Иоланта улыбнулась, зная, что она хотела сказать. “Это твоя сестра, Нарцисса, отрекшаяся или нет. Я ничего не буду говорить об этом. Я просто попрошу вас сообщить мне, что вы решите ”. С этими словами они ушли.

Когда они вернулись в Дом Предков Горшечника, солнце уже садилось, и Иоланта готовилась готовить ужин. Дом был слишком велик, чтобы они могли находиться там вдвоем, поэтому Реборн отнес свой набор для чистки оружия на кухню и подождал там, пока Иоланта закончит готовить еду. Тем временем Иоланта рассказала ему, что она слышала о Харрисоне Поттере.

“Я думаю, что Харрисон Поттер действительно искал своего Отца”. — Спокойно сказал Реборн, собирая свой пистолет обратно, чтобы затем отложить его в сторону.

“Почему ты так говоришь?” — Спросила Иоланта, ставя еду на стол.

“Наш брак был заключен благодаря ему и моему предку, с которым он, скорее всего, познакомился, когда был в Италии. Но зачем ему ехать в Италию, чтобы завести знакомства с кем-то из Мафии? Я предполагаю, что мать Харрисона Поттера познакомилась с мужчиной из мафии, с которым у нее был роман, и в итоге забеременела, но замуж так и не вышла. Вероятно, она постоянно говорила об этом человеке Харрисону Поттеру, что привело его к поискам Отца и связям с мафией. Итак, этот брак был для него не только экспериментом, он также был плодом зачатия Мага и Пользователя Пламени ”. Реборн объяснил свои теории, оставив Иоланту безмолвной.

“Я думаю, мне действительно нужно поговорить с этим моим надоедливым предком”. — Проворчала Иоланта.

“Ты собираешься привести его обратно в дом?” — Спросил он, поглощая один спринг-ролл за другим. Иоланта действительно готовила вкусную еду.

“Я подумываю о том, чтобы сделать это”. Она смягчилась. Она также хотела принести рамку для Сириуса и Ремуса.

“Иоланта”. Он позвонил. Она подняла на него глаза и обнаружила, что он смотрит на нее с сосредоточенным выражением лица. “Что-то не так с Андромедой?” Он чувствовал, что в этом коротком разговоре между двумя женщинами было что-то очень важное.

“Хм”, — промычала Иоланта. Она собиралась рассказать ему об этом, в любом случае это тоже касалось его. “В Семье Блэков есть какая-то болезнь, называемая Черным Безумием. Не у всех чернокожих это развито, но у всех у них есть потенциал. Беллатрикс Лестрейндж была одним из самых очевидных случаев Черного Безумия из-за ее одержимости Волдемортом. Вы можете сказать, что болезнь пускает корни в сильной эмоции и оттуда распространяется”.

“Он у Андромеды?” Реборн никогда не слышал ни о чем подобном.

“Андромеда потеряла своего Мужа и дочь одного за другим. Она была в постоянном состоянии горя, которое было облегчено благодаря Тедди, но если Нарцисса — та, кто поднимает этот вопрос, то это означает, что Андромеде становится хуже быстрее, чем ожидалось ”. Иоланта сделала паузу, затем посмотрела прямо на Реборна. “Если Андромеда решит, что больше не может заботиться о Тедди, тогда я возьму на себя ответственность за него как его крестная мать”.

Конечно, Реборн знал, что это значит. Честно говоря, он ожидал, что Андромеда появится во время Самайна, но она не появилась. В то время он не придавал этому особого значения, но когда Иоланта рассказала ему о Черном Безумии, все обрело смысл. Поскольку Андромеды нет, чтобы позаботиться о Тедди, воспитывать его придется Иоланте. Зная Иоланту, он был уверен, что она воспитает Тедди так, как если бы он действительно был ее сыном; это означало, что его второй ребенок также не будет его. Он думал, что это было забавно.

Он не испытывал особого энтузиазма при мысли о том, чтобы иметь сыновей, но обнаружил, что не возражает против присутствия Тедди рядом. Но что еще более важно, пока Иоланта была счастлива, он ничего не мог сказать, кроме…

“Тогда нам нужно будет подготовить комнату для Тедди”.

В ту ночь Реборн обнаружил, что, будучи понимающим Мужем, он получит награду, и он поклялся всем богам, что будет делать это чаще в последующие дни, когда он покинет свое обычное тело, только для того, чтобы снова увидеть, как Иоланта становится такой смелой.

Чего он не знал, так это того, что в последний день его ждет лучший сюрприз в его нормальном теле.

…

Трещина

Бум!

“Я никогда не думал, что Бермудский треугольник будет таким”, — прокомментировал Драко, находящийся под надежной охраной в их каюте люкс, слыша ужасный шторм снаружи. “Или, по крайней мере, в этой части Бермудского треугольника”.

Четверо взрослых — Драко, Астория, Луна и Рольф — и двое детей — Фарид и Тедди — поднялись на борт так называемого круизного лайнера "Летучий голландец", направлявшегося к Бермудскому треугольнику. Утверждалось, что это корабль из "историй", и он действительно выглядел именно так, благодаря своему действительно старому дизайну с парусами, деревянной обшивкой, пиратской командой, пушками и всем прочим. Спасением было то, что, несмотря на довольно ненадежный внешний вид, интерьер не был похож на те, что были на старых кораблях, поскольку он действительно был построен как круизное судно, маленькое круизное судно, потому что на самом деле никто не отправился бы в Бермудский треугольник.

Не многие были достаточно сумасшедшими, чтобы рискнуть отправиться в эти неведомые воды. Тем не менее, то, что Драко и Астория считали кошмарным путешествием навстречу своей смерти, закончилось незабываемым путешествием.

Корабль уверенно пересекал Атлантику при хорошей погоде. Несколько пассажиров, сплошь Волшебники и Ведьмы, провели день на той части палубы, которая предназначалась исключительно для того, чтобы пассажиры могли насладиться едой или просто понаблюдать за морем в те солнечные дни. Блюда были действительно роскошными, и не было дня и времени приема пищи, когда бы они не накрывали "шведский стол". До сих пор Драко и Астория были удивлены огромной разницей в опыте с тем, что они имели в виду.

Похожая на пиратов команда, пусть и немного потрепанная, была очень вежливой и даже взяла Фарида и Тедди — единственных детей на борту — на экскурсию по частям корабля, предназначенным исключительно для экипажа.

Все было хорошо в первый день, когда они спокойно плыли к Бермудскому треугольнику… пока они не заблудились из-за густого тумана на второй день. Ну, на самом деле они не были потеряны, все они полагали, что команда знала, что делает, но казалось, что они плыли сквозь этот туман целую вечность. Это время мы провели внутри корабля, наслаждаясь ‘Аквариумом’. Технически, это была нижняя часть корабля, которая имела Защиту, позволявшую им видеть под водой. Он был хорошо освещен, так что пассажиры могли видеть на милю вокруг. Фарид и Тедди проводили время, тараща глаза и указывая на ту или иную рыбу, которую они видели плавающей рядом или под ними.

Драко и Астория думали, что им будет трудно общаться с Фарид, поскольку она говорила только на парселе, но кто бы мог подумать, что Луна действительно сможет ее понять? Пара не знала, могла ли она понять Парсела или она просто делала свое Лунное дело. Они склонялись ко второму варианту. В любом случае, это сделало поездку лучше для всех… Если бы только они могли выйти из тумана.

Их молитвы были услышаны на третий день путешествия, когда капитан объявил: “Дамы, джентльмены и детишки, мы приглашаем вас на Смотровую площадку, чтобы стать свидетелями нашего входа в Бермудский треугольник”.

Было еще раннее утро, но многие люди уже проснулись и легко вышли, если были немного смущены. С детьми в их группе Луна, Драко, Рольф и Астория не могли уснуть допоздна, и когда они услышали объявление, они направлялись во внутреннюю закусочную. Шестеро последовали за другими пассажирами и вышли на Смотровую площадку только для того, чтобы увидеть этот трижды проклятый туман.

“Я ничего не вижу, как они могут сказать, что мы входим в Бермудский треугольник?” — Пожаловался Драко. До сих пор он видел только воду, еще больше воды, а затем туман. Он оглядывался в поисках того, что должен был увидеть, только для того, чтобы почувствовать, как кто-то похлопал его по плечу. Он повернулся, чтобы посмотреть на разинувшую рот Асторию. “Что? Что случилось?” Единственным ответом, который он получил, было то, что она указала куда-то на северо-запад. Затем настала очередь Драко разинуть рот. “Ты издеваешься надо мной, да?”

У всех пассажиров на палубе было одинаковое изумленное выражение лица, когда они увидели то, что было входом в Бермудский треугольник. Хотя, на самом деле, в тот момент, когда они вошли в это туманное море, они уже находились в Бермудском треугольнике и, только пересекши его, смогли увидеть то, что видели.

Небо было совершенно ясным и усыпанным звездами. Предполагалось, что будет утро, когда солнце уже взойдет на небе, но эта часть Бермудского треугольника находилась в состоянии вечной ночи с такими великолепными звездами, что они чувствовали, что могут дотронуться до них, только протянув руку. Но что было действительно впечатляющим в этой части моря, так это то, что в странно спокойных водах отражалось небо, отчего казалось, что они плывут по звездному небу. Это было совершенно умопомрачительно и лишило всех дара речи.

Драко и Астория оба очнулись от своего оцепенения от вспышки фотоаппарата.

“Боже мой, Лавгуд, ты чуть не оставила меня слепым?” — Сказал Драко, протирая глаза. “Откуда у тебя эта камера?” — спросил я.

“Я всегда ношу его с собой, когда отправляюсь в поездки. Я также хочу убедиться, что Иоланта ничего не пропустит из нашей поездки. ” Ответила Луна, снова включив камеру, на этот раз делая снимок детей и Рольфа, которые были полностью очарованы звездным морем и цеплялись за перила. Было облегчением, что судно было защищено от падения пассажиров в воду.

Излишне говорить, что все позавтракали на палубе, чтобы больше насладиться открывшимся перед ними пейзажем, а также потому, что это море было коротким; им сказали, что они выйдут из него к полудню. Затем корабль вошел в другое туманное море, но прежде чем люди успели застонать и пожаловаться, их встретил сильный ветер.

“Капитан! Впереди шторм!” — Крикнул кто-то из экипажа с вершины грот-мачты.

Это привело к тому, что сразу после спокойного звездного моря наступило короткое туманное море, но вместо того, чтобы столкнуться с обычными водами Бермудского треугольника, они столкнулись со штормом. По словам членов экипажа, в Бермудском треугольнике море было в основном спокойным круглый год; нужно было только надеяться, что не случится шторма, потому что они бушевали так, словно наступал конец света. Корабль, который путешествовал по этому коварному месту, естественно, был создан для того, чтобы противостоять внезапной свирепой погоде, это было просто неприятно.

Как только Капитан сказал пассажирам возвращаться в свои каюты, все чуть не аппарировали в свои собственные каюты от того, как быстро они двигались.

Внутри своего номера они не могли чувствовать покачивания сильных волн, даже если бы могли видеть из окон, что происходит снаружи.

“Прошло много времени с тех пор, как мы попали в шторм, интересно, когда он прекратится”. Развалившись на одном из диванов, Астория задумчиво смотрела в окно с книгой на коленях.

“Что мне интересно, так это куда Луна и Рольф забрали детей”. Прокомментировал Драко, он на секунду забеспокоился, но затем отбросил эту мысль в сторону, зная, что это была Луна.

“Ну, Рольфу лучше взять себя в руки и сделать что-нибудь с Луной”. — Сказала Астория, возвращаясь к своей книге.

“Почему мы здесь?” — Спросил Фарид светловолосую женщину рядом с ней, крепко держа ее за руку, а другой рукой не выпуская маленького Тедди.

Эти последние несколько дней заставили ее немного скучать по Иоланте, потому что даже если Луна знала, что говорит, Фарид не знал, что говорят другие. Это было тяжело, и она чувствовала себя немного одинокой. Но она была умна. Она понимала, что ее новая мама пытается помочь ей стать той, кем она должна была быть, хотя что-то внутри подсказывало ей, что ничего нельзя было поделать. Король также сказал ей, что она не сможет измениться.

Ее это вполне устраивало. Был кто-то, с кем она могла поговорить, ну, один человек и много змей, с которыми она могла поговорить. Однако эта проблема отсутствия рядом с собой ни того, ни другого и попыток поговорить с людьми расстраивала ее. Вот почему она училась. Изучаю английский. Точно так же, как ее отец учился понимать то, что она говорила, она училась понимать то, что говорили другие. Это был медленный процесс, так как она училась самостоятельно, но она смогла, по крайней мере, получить представление о том, что было сказано. Она пообещала себе сказать маме, чтобы та научила ее, когда они вернутся.

“Мы пришли сюда, потому что я слышал, что штормы в Бермудском треугольнике вызваны сражением легендарных Существ”. Луна ответила, ни разу не оторвав глаз от стекла, глядя на бурлящие воды под океаном. Луна и Рольф повели детей в ‘Аквариум’.

Предполагалось, что эта поездка будет только для Магизоологов, но Луна, немного подумав, купила в общей сложности шесть билетов. В тот момент она знала, что они будут нужны, и она была права. Помимо знакомства с таким мистическим местом, они подарили детям незабываемое путешествие.

Фарид не мог точно угадать, что сказала Луна, но, похоже, блондинка ждала, что там что-то появится. Может быть.

Они провели там хорошее время, все еще безуспешно выглядывая наружу, и тогда и Фарид, и Тедди напряглись. Фариду очень нравился Тедди. Было в нем что-то такое, что давало ей понять, что он родственник, другого рода родственник, но, тем не менее, родственник. Очень похоже на то, как все эти разные виды змей жили в доме. Они много ссорились, но все еще зависели друг от друга. Король научил ее, что это потому, что, какими бы разными мы ни были, все мы были родственниками. Вот почему Тедди был родственником, и она должна была заботиться о нем.

“Это здесь”. Луна говорила немного взволнованно. Четверо пристально всмотрелись и мельком увидели нечто, похожее на щупальце.

“Они настоящие”, — сказал Рольф, тронутый этим зрелищем. Он был так тронут, что бессознательно взял Луну за руку, как будто желая поделиться своим волнением с женщиной рядом с ним, и был удивлен, когда она ответила на его пожатие. Он был в восторге, когда Луна пригласила его отпраздновать Самайн со своими друзьями. Он хорошо провел время и даже имел удовольствие увидеть своего первого Маледиктуса. Конечно, он не относился к Фарид как к Существу, но, по его мнению, она все равно была действительно особенным существом. Но тот момент, когда они увидели собственными глазами то, что мечтал увидеть каждый Магизоолог, был лучшим в его жизни.

В довольно диком движении, которое оставило корабль под водой — что благодаря совершенно особым Чарам корабль не затонул, а просто вышел из воды как ни в чем не бывало, — они увидели это. Их. Они были огромны, корабль, возможно, был пятнышком по сравнению с их размерами, и они действительно сражались. Это было запутанное месиво из щупалец и камней с морского дна на многие мили ниже них. Фарид почувствовала страх, тот же самый страх, что был у нее, когда она была с королем, и немного похожий на тот, что она чувствовала от своего отца. Но было кое-что, что родилось из этого страха и о чем король напомнил ей.

“Детеныши слабы, но это не значит, что они не могут стать сильными”. Не было никакого способа, которым она могла бы однажды превзойти Короля или двух Существ, сражающихся внизу, но она могла, по крайней мере, быть похожей на своего Отца. И она была бы такой.

Они не знали, как долго они были свидетелями битвы титанов, и только когда вода успокоилась, они поняли, что покинули зону боя. Четверо вернулись в номер в ступоре, и, увидев их в таком состоянии, Астория обеспокоенно спросила, что случилось. Эти вопросы вызвали волнение Тедди и описали то, что он увидел, с помощью своего ограниченного словарного запаса. Ни Драко, ни Астория не понимали его быстрых слов, но благодаря его жестам и изящной трансформации, благодаря тому, что он был Магом-Метаморфом, они поняли, что им говорили.

Фарид с легкой улыбкой посмотрел на Тедди, которая была настоящим ребенком, в отличие от нее, которая в свои короткие пять лет уже пострадала от жестокости людей. Иногда он завидовал ему за то, что он вел себя так, когда она не могла. Она была довольна своей новой жизнью, но были вещи, которые просто невозможно было забыть.

“Это прекрасно, Фарид”. Сказала Луна, присаживаясь на корточки перед девушкой, каким-то образом зная ее мысли. “Иоланта была такой же, как ты в твоем возрасте, так что ничего страшного, если ты так себя чувствуешь. Тебе просто нужно знать, что Иоланта сделает все возможное, чтобы дать тебе то, чего у нее не было. Настоящее детство.” Фарид снова не понял, о чем говорила Луна, но слова успокоили ее, и она кивнула. “О, и независимо от того, что ты решишь, я уверен, Иоланта поддержит тебя”. Фарид не знал, как Луна это сделала, но эти слова она смогла понять. Она была в восторге, услышав это, потому что не знала, что боялась, что ее мама не примет ее.

Глядя на стоящую перед ней блондинку, Фарида обняла ее. “Благодарю вас”.

Солнце садилось, когда они полностью вышли из шторма, и Капитан еще раз призвал пассажиров выйти на смотровую палубу, потому что они прибыли к месту, где им предстояло провести две ночи. Все могли видеть издалека, что они были близки к группе лесных островов, с которых были видны огни. Капитан объяснил, что на островах есть отели, магазины и рестораны, которыми они смогут наслаждаться в течение следующих двух дней. Причалив, люди смогли увидеть красоту этого места.

С причала они поднялись по нескольким пандусам, пока не достигли висячих мостов, ведущих к большим домам на деревьях, которые служили магазинами, ресторанами и даже отелями. Все в этом похожем на джунгли месте представляло собой домик на дереве, соединенный висячими мостами. Люди были очарованы этим зрелищем и отправились бродить по округе. Единственная большая группа в круизе состояла из Драко и остальных, которые вместо этого отправились искать отель, чтобы устроиться, а затем отправились на поиски ресторана.

Тамошние отели арендовали либо отдельные номера в другом домике на дереве, либо весь дом на дереве целиком. Поскольку они могли себе это позволить, они арендовали небольшой домик на дереве. Отдохнув в своем домике на дереве, они отправились насладиться ночной жизнью в маленьком городке висячих домов. Вопреки тому, что они ожидали, место было очень оживленным; здесь было много ресторанов и баров, в которых играла живая музыка. Любопытно, что каждый ресторан отличался друг от друга, здесь подавали блюда из разных стран.

“Мы должны попробовать домашнюю кухню Фарида”. — Внезапно сказала Луна, указывая на ресторан, который находился сбоку.

“Звучит заманчиво, я всегда хотел попробовать индийскую кухню”. Астория согласилась, делая первый шаг по направлению к ресторану.

Внутри ресторана царил настоящий аромат, заставляющий их желудки урчать от голода. Сев за самый большой стол, который они нашли, они просмотрели меню из бесчисленных блюд и столкнулись с проблемой, не зная, что выбрать. “Может быть, нам стоит позволить Фариду выбирать блюда?” Рольф предложил заставить всех смотреть на девушку в ожидании.

Фарида не пробовала многих блюд из меню, пока жила со стариком. Только когда она гуляла с Иолантой и Реборном, она наконец смогла попробовать их. Их пребывание в Индии было довольно коротким, поэтому они не смогли съесть их все; тем не менее, благодаря картинкам в меню, она смогла идентифицировать некоторые из тех, что пробовала, поэтому указала на них, когда официант принимал их заказ. Официант не выглядел удивленным тем, что заказ делала девушка, в конце концов, на ней было прелестное бело-нежно-розовое сари, выдававшее ее происхождение.

Вскоре перед всеми стояли красочные и ароматные блюда. От Дал Махани, Сали Боти, Хайдарабади Бирьяни до Бхапаа Алу, Роган Джош, Кхичди и на десерт Кхир. Если бы они не были людьми, которых учили есть стильно и элегантно, то они бы проглатывали все блюда; они все равно ели быстрее, чем обычно. Вот какой вкусной была еда, и все постоянно хвалили Фариду за ее выбор. Фарида улыбнулась, показав клыки, зубы и все остальное, очень довольная их жестами и выражениями лиц, так как она не могла понять, о чем они говорили. Они довольные вернулись в свой домик на дереве, чтобы отдохнуть.

Весь следующий день был потрачен на изучение островов, которые были соединены такими же подвесными, но более прочными мостами. С одного из мостов они могли видеть что-то вроде гейзера на одной стороне одного из островов. Заинтересовавшись этим, они спросили дорогу, а затем направились к гейзеру. Они обнаружили, что это место было действительно популярным, так как там собралось много людей и с других круизных лайнеров. Луна и Рольф, как опытные магизоологи, которыми они были, ни разу не упустили возможности сделать снимки и даже смогли запечатлеть каждого в момент, когда гейзер извергает столб воды.

На других островах было множество небольших сувенирных лавок, магазинов одежды, аксессуаров, обувных магазинов и так далее. Осматривая сувенирные лавки, они нашли любопытные картины. “Простите, что означает эта картина?” Не в силах сдержать свое любопытство, Рольф спросил одного из продавцов в магазине. На картине было изображено море, чистое море с огромным китом, плавающим в нем. Однако что привлекло их внимание, так это спина кита, на которой было что-то вроде леса.

Клерк улыбнулся и объяснил. “Это картина с островов”.

Глаза Луны сверкнули, поняв, что имел в виду клерк. “Мы находимся на ките!” Глаза у всех расширились от ее слов. Неудивительно, что они чувствовали, что остров изменился, и это было не только из-за домиков на деревьях, но и потому, что временами они могли слышать какое-то жужжание, а ранним утром лесную подстилку заливало водой. Они были на ките, огромном ките, у которого на спине был остров.

“Означает ли это, что мы путешествуем на ките?” Они не могли этого почувствовать, но подразумевалось, что кит двигался, и они вместе с ним. Клерк с улыбкой кивнул, отвечая на вопрос Рольфа. Рольф никогда не думал, что такой Тип Существ существует. Неудивительно, что это Бермудский треугольник, подумал он. Он не сомневался, что купит одну из картин в качестве сувенира для своего дедушки. Он был уверен, что ему это понравится.

Драко и Астория тоже купили маленькие подарки для родителей Драко, а Луна осмотрелась в поисках чего-нибудь особенного для Иоланты и Реборна. Ни одна из вещей там не привлекла ее внимания, поэтому она решила продолжить поиски в другом магазине.

Что она действительно купила, так это огромную картину с изображением острова-кита для Фарида и еще одну для Тедди с изображением леса и домиков на деревьях. Картины были достаточно большими, чтобы занять всю стену в комнате, так что они были так же хороши, как фрески. Они также были дорогими, но, к счастью, у Иоланты, Драко и Луны было общее хранилище, которое они использовали для дорожных расходов. Большая часть денег поступила от Иоланты, но Луна и Драко также внесли свой вклад, так что они без колебаний использовали их свободно.

Поскольку поездка произошла довольно неожиданно, они забыли попросить у Иоланты денег для Фарида и Тедди, поэтому было облегчением, что vault существует. Двое детей получили от этого приятный сувенир. Только когда Луна обошла все сувенирные лавки, она нашла довольно приятный сувенир для Иоланты.

Они провели еще одну ночь на этих островах-китах, прежде чем снова отплыть, чтобы вернуться в Британию. Те острова, где находится пункт назначения круиза, изюминка путешествия, но если они думали, что на этом все, что нужно увидеть, заканчивается, то они ошибались. Обратный путь тоже имел свои прелести. Звездного моря не было, но они проплыли через пещеры действующего вулкана. Пещеры были просторными, и магма вытекала из их стен. Температура была высокой, и многие опасались, что корабль затонет из-за кипящей воды, но они беспокоились напрасно.

Корабль уверенно плыл по горячим водам в течение половины дня, и все было в полном порядке. Выйдя из этих пещер, они даже стали свидетелями водопада магмы с одной стороны утесов из вулкана. И даже после этого они прошли через изумрудное море, в котором было бесчисленное множество кораллов и даже сообщество русалок, живущих в нем. Пересекая это море, пассажиры снова направились к "Аквариуму", откуда они могли ясно видеть красочное морское дно и русалок, которые были достаточно любопытны, чтобы приблизиться к кораблю.

Это было последнее зрелище, которое они смогли увидеть в Бермудском треугольнике, прежде чем выйти из другого туманного моря и вернуться в Британию по обычному Атлантическому океану.