Тьма и Свет (гет)

Оставался последний шанс. Это было сродни самоубийству, но так сложилась ситуация. Выбор, сделанный Избранным, не оставлял ему места для маневра. Следует признать, что Нарендил не был готов к этому. Выбор мальчиком его стороны казался ему очевидным, но… Неужели за почти тысячу лет стало привычкой победа над Исилиэль. Поэтому сейчас он находился в шоковом состоянии. В Избранном есть все задатки великого волшебника, Великого Светлого волшебника. Но что же сломало парня?

Ответ был прост: сложные пять лет, смерть Седрика и особенно Сириуса. Нарендил наблюдал за этим, но не мог вмешаться, не мог нарушить равновесия. Это правило. Одно из немногих правил для бессмертного. Вечность и Он – словно сестра и брат шагали рядом, и для них не существовало правил, почти не существовало. Соблюдение правил – смешно звучит, ведь кто мог его наказать за их нарушение? Никто. Но повиновение им было у него в крови, в его сознании, как неотъемлемая часть его знания.

Но как раз сейчас Нарендил осознанно шел на нарушение одного из главных правил, составляющего Общее правило равновесия: никто из сторон после решения Избранного не имеет права пытаться изменить его, только он сам. А он решил попытаться перетянуть его на свою сторону из-за гордыни или из-за осознания всей опасности? Ведь с темной магией он не победит. Он уверен, уверен в этом…

« Хм, а она установила защиту. Неужели ожидала моего прихода или из-за предосторожности. Хотя, купол пробить не сложно, по крайней мере, мне ».

— Лах рак, – проговорил он заклинание и прошел в дом. Нарендил появился в комнате Гарри Поттера. Парень спокойно спал в своей кровати. Присев возле него на колени, Светлый положил руку на лоб парня и произнес: гвуат иал.

* * *

— Здравствуй еще раз, Гарри.

Парень лишь кивнул. Он попытался понять – это сон или явь.

— Мы сейчас в твоем сне, — словно прочитав его мысли, сказал Нарендил.

— И…

— Я хочу поговорить с тобой еще раз. Ты должен осознавать всю ответственность своего выбора. Тьма не сможет тебе помочь победить. Она увлекает, а потом хладнокровно убивает. Я не желаю тебе такой судьбы, поэтому прошу тебя – одумайся. Не становись новым Волан-де-Мортом. Сделай правильный выбор. И тогда ты сможешь победить, спасти друзей и родственников, и многих незнакомых тебе людей.

Гарри слушал мужчину с хладнокровием, до этого ему не присущим. Видно опасно будить среди ночи Мальчика-который выжил. Как мог он сдерживал свои эмоции. Но последней каплей в огромной чаше терпения стало упоминание о Мальчике-надежде-мира.

— Хватит, — прокричал парень. – Хватит нести все эти пафосные слова. Я слышу их целых 5 лет. От всех: Дамблдора, друзей, простых магов на улице. Но никто мне никогда не рассказывал, как это сделать, никто не попытался меня научить. У меня с одиннадцати лет ежегодные рандеву с Волан-де-Мортом. Чаще меня, его видят только Снейп и Пожиратели Смерти. А что я умею – ничего!!! Я до сих пор удивляюсь своему везению, потому что только из-за его наличия я все еще жив. Но это везение не распространяется на других: Седрик на четвертом курсе, Сириус в этом году. Кто еще должен умереть, чтобы вы перешли от слов к действию. Ведь Дамблдор знал, что мне придется убить Волан-де-Морта. И как мне прикажете это сделать? Ступефаем? Лишь в этом году меня стали учить блокологии. И кто, скажите мне? Мой самый ненавистный учитель. Результат заранее смогла бы предсказать даже Трелони. К тому же я подозреваю, что учить меня стали лишь потому, что Волан-де-Морт мог узнать планы Ордена, либо полностью завладеет мной. Мой последний близкий человек погиб на моих глазах, а вы ничего не сделали, а всего лишь наблюдали…

— Я не мог, не имел право, — попытался вставить слово Нарендил, но сейчас это было бесполезно.

— Не имели права, тогда какого вы сейчас стоите передо мной? Теперь у вас есть на это право, да? А тогда не было. Ха. Вы еще лицемерней, чем Волан-де-Морт. Он хотя бы честно говорит, что хочет моей смерти, а причина в данном случае дело второстепенное. А вы прикрываетесь идеей спасения мира, хотя, в сущности, вам плевать, что будет со мной. Вы же бессмертный?! (полуутвердительно-полувопросительно сказал Гарри).

Кивок послужил ему ответом.

— Какое вам дело до нас, смертных. Стало скучно? Ведь вы могли бы давно остановить его, остановить убийства, но нет. Эти идиотские традиции – есть Темный маг, значит должен быть и Светлый. А меня спросили, хочу ли я им быть? Нет, это никому не интересно. Порой жалеешь, что та Авада не стала смертельной. Но за пять лет нормальной жизни, без учета Волдеморта, конечно, я понял, что должен жить, должен выжить ради себя, ради памяти своих родителей, отдавших жизни за меня. Ради друзей, которые видят во мне Гарри Поттера со всеми недостатками, а не Мальчика – Который – Выжил, ради поколения моих одногодок, у которых вот-вот украдут юность. Я принял решение сражаться, но подчеркиваю – сражаться и выжить, а не стать очередным погибшим героем. Я смогу это сделать, но мне еще многое предстоит выучить и познать. Я не смогу победить Лорда, владея лишь Ступефаем и мечом Годрика Гриффиндора. Но сможете ли вы мне дать знания, необходимые мне? Вряд ли. Я изучал светлую магию пять лет и что? Ступефай, Экспеллиармус, Редукто, Экспекто Патронум… Вот и все. Это можно противопоставить Империо, Круцио, Аваде? Нет, нельзя. А я хочу знать, как мне бороться, чтобы выжить. У вас было пять лет, чтобы меня научить, но вы ничего не сделали. Поэтому я решил изучать темную магию – нужно знать врага и его методы, чтобы победить.

— Тьма тебя погубит. Зло можно победить только светом.

— Да?! А почему тогда Годрик Гриффиндор выбрал путь Темного воина, ведь это так?

Нарендил растерялся. В течение всего монолога он стоял шокированный, вот уже второй раз за последние сутки. Он ожидал всего: слез, криков, упреков, но не хладнокровно кинутых в лицо обвинений, на которые он не смог ответить. Позиция мальчика была продуманной и уверенной, а главное – аргументированной. А последний вопрос просто поставил его в тупик.

— Это был его выбор, но была другая ситуация. Но в итоге он погиб. Она не смогла его защитить.

— Это не правда, и ты это прекрасно знаешь, — прозвучал женский голос. – Я смотрю, ты решился на отчаянный шаг? А как же принципы и законы? Но Избранный сделал свой выбор. Уходи по-хорошему. Смирись, или для тебя это не легко?

Нарендил понял, что теперь все. Он проиграл. Избранный не будет на его стороне. Вся ошибочность его последних действий свалилась тяжким грузом на его плечи, свалилась вместе с осознанием своего поражения.

— Я ухожу, но помни, Гарри Поттер, ты ошибся, и это будет преследовать тебя всю жизнь… — с этими словами Светлый испарился.

— Все хорошо, Гарри? – спросила Исилиэль.

Гарри одобрительно кивнул.

— Прости, что так получилось. Я не ожидала, что он, Светлый, нарушит правило: нельзя пытаться переубедить Избранного после его выбора. Видно он и вправду на грани отчаяния.

— Ничего, зато я произнес самую длинную речь в своей жизни, — устало ответил Гарри.

— Скоро ты проснешься, и нам предстоит разговор и начало обучения. А сейчас набирайся сил. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

* * *

Утро наступило внезапно. Гарри с трудом открыл глаза. Потолок. Скосил глаза в сторону окна — солнце уже встало и во всю светило. Он сел на кровати.

« Что это все было: очень длинный странный сон или действительность? Попробуем все восстановить: Свет и Тьма, избранник. Разговор с …, забыл как там его, вообщем с делегатом от Света. Бред. Палата в Св. Мунго мне обеспечена. И Волан-де-Морту не стоит беспокоиться. Но с другой стороны – уж слишком реальные были ощущения. Надо написать Сир… То есть некому написать. Почему-то писать Дамблдору не хочется, а уж Рону с Гермионой и подавно. Что-то со мной в последнее время не то творится. Тетя Петунья как-то говорила что-то про переходный возраст. Может он у меня сейчас наступил? Или это мания спасителя мира не дает мне жить? А может…»

Но Гарри не успел предположить очередной диагноз для себя, так как его отвлек шум, исходивший предположительно с кухни. Он очень напоминал звук разбившееся тарелки. Остатки сна моментально оставили юношу. Через три секунды юный спаситель мира стоял в боевой позиции с палочкой в руке напротив двери. Он уже составил примерный план побега от Пожирателей, которые, как он предполагал, каким-то образом проникли в его дом. План был таков: баррикадирую вход, посылаю парочку Ступефаев, Редукто для отвлечения внимания, на Молнию и ходу отсюда. Но не успел юноша обрадоваться своему удачному плану, когда как гром среди ясного неба прозвучало:

— Гарри, опусти палочку и иди завтракать. У нас еще много дел на сегодня.

Пока сказанные слова медленно доходили до сознания юного мага, рука автоматически выполнила указание властного, но в то же время мягкого женского голоса. Рассудив, что Пожиратели вряд ли бы себя так вели, Гарри, глубоко вздохнув, открыл дверь комнаты и спустился в кухню. Молодая женщина сидела за столом и уже завтракала. Это была женщина из его сна. « Значит, это не был сон,» — рассудил Гарри.

— Доброе утро, м..

— Исилиэль, — помогла парню женщина. – Доброе. Я знаю, с первого раза трудно запомнить мое имя. Можешь называть меня Исиль, я думаю, что так будет проще. А сейчас садись завтракать, пока все не остыло. Силы тебе ой как понадобятся. Приятного аппетита.

— Спасибо. И вам, — ответил слегка смущенный и ошарашенный юноша.

— Да, и давай сразу договоримся, никаких Вы. Мы не в школе, — закончила женщина, и они приступили к завтраку.

Завтрак состоял из яичницы с беконом, тостов с джемом и зеленого чая. Быстро справившись с едой, Гарри собрался помыть за собой посуду. Но его остановила жестом Исиль.

— Стой, мы не можем тратить время на такие пустяки. Васа нэн посуда, — произнесла Исиль и вся посуда стала чистой. – Давай выйдем на улицу? Сегодня замечательная погода.

— Хорошо, — согласился маг.

Они уселись на лужайке перед домом. Погода и вправду была чудная: было тепло, но не слишком жарко, так как солнце не успело прогреть полностью воздух. Пару минут они молча сидели, наслаждаясь состоянием покой и своими мыслями. Гарри тихонько поглядывал на Исиль. Уже отойдя от испытанного шока, он пытался трезво рассуждать. « Раз она сейчас здесь, значит сон не был сном. То есть он действительно Избранник, но вот только для чего? Гарри вчера толком ничего не понял. Выведенный из себя поведением мужчины, он выплеснул все накопившееся и как всегда прослушал все важное. Эх, была здесь Гермиона. Вот она точно бы не пропустила ничего. Воспоминание о девушке отвлекло его от всего происходящего. Почему-то вспомнилось Министерство магии, Отдел Тайн. Тот момент, когда Гарри подумал, что его лучшая подруга погибла. Сердце учащенно забилось. Слеза скатилась по щеке. Стоп, но она же жива».

Эта мысль заставила его улыбнуться. Он удивился своей фантазии. Но, став серьезным, юноша вернулся к размышлениям. « Но выходит, что Исиль представительница Тьмы. И Годрик Гриффиндор быть Темным магом. Разве это возможно? Лучший из всей четверки, возможно, мой предок».

— Да, это возможно, это истина, — прервала его размышления Темная, до этого пристально наблюдавшая за Гарри. – Все дело в том, что со временем исказились основные понятия и принципы волшебства. Я тебе приведу один пример: первоначально в Хогвартсе не было такого предмета, как Защита от темных искусств. Предмет назывался боевая магия. Конечно, дело далеко не в названии предмета, а в том, как мы понимаем его назначение. Так вот, кроме названия за прошедшие тысячу лет сменилось и его понимание магами. Издревле была борьба Добра и Зла. Заметь, не Света и Тьмы, потому что Свет и Тьма служили одному – Добру. Но Воин добра должен был избрать способ, при помощи которого он будет бороться. Точнее не способ, а силу. Твоему предку Годрику Гриффиндору, избраннику Добра, был предложен такой же выбор. И он выбрал Тьму. В то время в этом не было ничего порицательного. Я лично его обучала, да такая я старая, — со смехом сказала Исиль и продолжила, — он был очень смелым и не менее талантливым. Он победил в битве. Но его родственник, Салазар Слизерин, высокомерный, гордый и завистливый, не смог смириться с тем, что выбор пал на его двоюродного брата. С того времени и начались их разногласия и ссоры. Все это время Салазар искал информацию о Зле. И ему удалось вызвать духа Зла, который дал ему силу. В итоге получилась внеочередная битва: Годрик против Салазара. Оба были смертельно ранены. Но Салазар унес вместе с собой множество жизней обычных магов и магглов. С того времени и пошли легенды о Темном волшебнике, так как Салазар носил лишь черные одежды. Через сто лет новому избраннику добра был предложен выбор, но память о Темном Салазаре была жива, и отвращение и страх перед Темными силами укрепилось в умах магов. С тех пор каждый избранник Добра выбирал силу Света. Ты переломил эту традицию, став первым за тысячу лет, выбравшим силу Тьмы. Я рассказала тебе все это, потому что ты должен знать правду. Дамблдор тоже был избранником Добра, выбравшим Свет.

— Но ведь еще не прошло сто лет? – удивился Гарри.

— Да, но прошло тысяча лет. Действия Салазара сбили так сказать график встреч Зла и Добра, но эта тысячелетняя битва должна была случиться вне зависимости от этого. Ты стал избранником едва родившись. Поэтому магия твоей матери помогла тебе. Твоя мама была сильной волшебницей, но после нескольких сильных заклинаний, она не смогла бы тебя спасти. Ее чары слились с нашими охранными чарами, что и дало такой эффект.

— Ты знаешь про пророчество, связанное со мной и Волан-де-Мортом? Теперь у меня два врага, которых я должен победить? Не слишком ли это для меня? Я то толком не знаю, как с ним расправиться. Может, вы ошиблись. Я не хочу быть Избранным, я боюсь им быть. Порой мне кажется, что этот груз меня раздавит, — выпалил в одно мгновение Гарри.

— Я понимаю, как тебе сложно. Но в чем разница между мной и Дамблдором, который толком тебя не учил – я как раз здесь для этого. Чтобы за лето тебя обучить. Но ты должен понимать, что в тебе не открывается сразу сила и новые возможности. Они в тебе есть, но мы должны их развить. Этим мы и будем заниматься. Кстати, мне кажется, что Дамблдор знал, что ты Избранник Добра. Поэтому он и не занимался твоим обучением, зная, что когда придет время этим займется Светлый. Но это пока лишь предположение.

Гарри удивленно взглянул на женщину. Честно сказать, эта мысль уже посещала его. Но так и не нашла подтверждения.

— А где и чем мы будем заниматься?

— Заниматься будем здесь, ведь твои родственники уехали на все лето и нам не помешают. Учить и развивать будем многое. Все будет зависеть от твоего усердия и желания. Начнем сегодня же.

* * *

В руках у Исиль появилась большая книга в черной кожаной обложке, на которой была лишь одна серебряная буква М. Хотя фолиант и выглядел новеньким, от него все же веяло какой-то стариной, временем.

— Это Большая книга боевых заклинаний Мерлина. Ее уникальность в том, что она не заканчивается, т.е. все время пополняется. Это как бы регистр всех созданных волшебниками заклинаний по боевой магии: как черной, так и белой. Этот фолиант считается давно утерянной, и лишь единицы помнят о его существовании. Она станет твоим основным учебником. Так сказать теоретической основой наших занятий. С ней ты будешь заниматься и практиковаться самостоятельно. И если что-нибудь не будет получаться, тогда я помогу. Там огромное количество полезных заклинаний. Я же буду тебя учить также боевым заклинаниям и далеко не обычным – эти заклинания основаны на самой древней магии – эльфийской. Кроме боевой магии и заклинаний ты будешь изучать Зельеварение и Арифмантику.

— Это составление заклинаний?

— Да, я научу тебя составлять свои заклинания на основе волшебных формул. Это тебе очень поможет в предстоящей войне.

— Войне, — голос Гарри дрогнул, — думаешь, она неизбежна?

— Да, и тебе нужно быть готовым к ней. Я не знаю точно, кто стал Избранникам Зла. Но я думаю, что это все же Волан-де-Морт. Вряд ли нашлась более лучшая кандидатура. С одной стороны это хорошо: лучше один противник, чем два. Не надо будет распылять свои усилия. Но с другой – Том Ридл могущественный маг. И силы у него, если он стал Избранником Зла, только прибавится. Но я в этом пока не совсем уверена.

— А он знает, что я Избранник Добра? – поинтересовался Гарри.

— Нет, не думаю. Скорее он тоже не уверен. К тому же у его учителя, Морнэмира, другой стиль обучения. Он лишь передает силу своему избраннику, а не развивает его способности. Поэтому он почти всегда проигрывал. У Волан-де-Морта может быть только две версии: либо ты, либо Дамблдор. Или он попытается уничтожить вас обоих, или сосредоточиться сугубо на тебе. Вероятней всего второй вариант. Именно поэтому нам нельзя тратить время в пустую. Перейдем от разговоров к обучению. У тебя есть два часа для того, чтобы начать изучать Книгу заклинаний Мерлина. Затем мы займемся зельеварением. Понимаю, что это один из твоих нелюбимых предметов, но зелья очень полезны, особенно для авроров. После зелий будет практика по боевой магии эльфов.

Тебе лучше заниматься сейчас прямо здесь, на лужайке, ведь по большей части тебе придется колдовать. Эх Тэллума хеб, — закончила свою речь Исиль непонятными словами.

Вокруг дома на миг установилась видимая оболочка и сразу исчезла. Как решил парень, это и была эльфийская магия.

— Теперь тебе не страшен контроль министерства и любопытство магглов. эта оболочка не пропустит никого и ничего. Поэтому смело можешь тренироваться. Через два часа жду тебя в гостиной, — закончила Исиль и исчезла.

Гарри отметил, что не слышал характерного для аппарирования хлопка. Подумав, что было бы хорошо научиться такому, он уселся поудобней и открыл книгу.

* * *

Феникс неподвижно сидел на плече старца. Сам старец также словно статуя застыл в кресле. Он обдумывал недавно полученную информацию. «Гарри сделал свой выбор. И этот выбор был не тем, которого от него ожидали. И уже поздно выяснять причины случившегося. Надо что-то предпринять, иначе Гарри будет потерян навсегда. Времени остается до первого сентября. Но нельзя ошибаться. Что же делать?»

Впервые за долгое время Директор Хогвартса не знал, что делать. Это трудно было заметить по его внешнему виду, так как внешне он оставался спокоен. Но в Глове Дамблдора мысли появлялись и исчезали с бешеной скоростью и одна другой глупее. Но где-то в подсознании, закопанная под тревогой и сомнениями, поиском решения, таилась вина, вина за случившееся. Дамблдор редко ошибался. А ошибка в поведении с Гарри стала его главной в жизни и, возможно, самой важной. Судьба мира сейчас зависела от пятнадцатилетнего мальчишки, успевшего познать за свою короткую жизнь унижения и смерть. И вина за это лежит на Дамблдоре, только на одном Дамблдоре.

* * *

В парке было довольно много людей, несмотря на раннее время. Это было одно из чудеснейших мест Лондона, куда жители огромного города приходили отдохнуть с детьми, где влюбленные назначали свидания, спортсмены бегали или просто прогуливались. Так было и в этот день для всех вокруг, кроме нее. Она шла по тропинке, улыбаясь мелькающему в ветвях деревьев солнцу. Но в этой улыбке было что-то напускное, скрывающее грусть и отчаяние. Ощущение беспомощности не покидало ее со вчерашнего вечера. Даже любимое занятие – чтение – не помогало. Девушка хотела разобраться в себе и своих переживаниях. В этом парке она часто гуляла с родителями в детстве. Здесь она хотела найти уединение и покой. Времени было достаточно – она сказала родителям, что вернется к ужину.

Девушку звали Гермиона Грейнджер. Студентка уже шестого курса Школы Волшебства и магии Хогвартс. Лучшая студентка на своей параллели, а по словам некоторых учителей – лучшая на данный момент во всей школе. Мисс всезнайка, как язвительно любил замечать профессор Снейп, преподаватель Зельеварения. Вскоре это прозвище приклеилось к ней, скорее всего на всю оставшуюся учебную жизнь. Виновата ли она в том, что любознательность, желание учиться, хорошая память выделяли ее среди остальных студентов. Конечно, нет. Тем более магглорожденной волшебнице, полукровке, трудно было освоиться в новом мире. Вот она и полюбила книги, которые, не считая Гарри Поттера и Рона Уизли, были ее лучшими друзьями и советчиками. Но сейчас девушка была в тупике. За последние два года Гермиона поняла, что единственные вопросы, ответы на которые она не может найти в книгах – это вопросы, касающиеся чувств и отношений. Такие вопросы ставили ее в тупик на четвертом курсе, когда за ней ухаживал Виктор Крам. Но тогда она быстро поняла, что видит в Викторе лишь друга. Конечно, ей льстило внимание суперзвезды квиддича, но перебороть себя она не могла, не такой человек как Парватти или Ченг. Хотя все думали, что девушка встречается с Крамом, они были лишь друзья. И когда они открывали Рождественский бал, то все точки уже были поставлены над и. Просто уж очень хотелось позлить Рона. Рон – один из ее вернейших друзей, балбес, которого нельзя не любить за его открытость и веселье, приходящее вместе с ним. Они часто ругаются, но для нее, как, скорее всего, и для Рона, это стало своего рода традицией. Ей на миг показалось, в конце четвертого курса, что она влюблена в него. Но ночь в Отделе Тайн расставила все по местам. Последнее, что она помнила – это Гарри. А потом – яркая фиолетовая вспышка и темнота. Очнулась она только в больничном крыле Хогвартса. На соседней кровати лежал Рон, возле которого спала Джинни, а рядом с ней сидел Гарри, задремавший на стуле. Его рука очень аккуратно и по-своему нежно, словно соломинку, держала руку Гермионы. Прошло не так уже много времени с той ночи. Когда девушка узнала про Сириуса ( о нем ей сказала Джинни), первым ее порывом было найти Гарри, поговорить с ним. Но подруга предостерегла ее от этого: юноша ходил удрученный и ни с кем не разговаривал. После того, как ее и Рона выписали из больницы, уже Рон занял место своей младшей сестры и шикал каждый раз, когда она пыталась поговорить с Гарри о Сириусе. За несколько последних дней в Хогвартсе мир девушки перевернулся. На вокзале она очень хотела обнять Гарри на прощание, но испугалась сделать это, возможно, впервые смалодушничав. Не проходило и часа, чтобы Гермиона не подумала о Гарри, не закрыла глаза в попытке представить его образ. Теперь она твердо знала, что чувствует к нему что-то большее, чем просто дружба. Это и радовало, и в тоже время пугало. Что теперь будет? С Роном? Как относиться к Гарри? Лето закончится и им снова предстоит встретиться. Как ей себя вести? Она боялась, что ее чувства будут отвергнуты, придутся не к месту, разрушат их трио. Ей не хотелось терять ни Гарри, ни Рона. Но она не сможет разорваться между двумя лучшими друзьями, точнее между одним другом и любимым человеком.

Девушка улыбнулась последней мысли. Действительно любимый человек. Какая-то непонятная радость подхватила ее и понесла на своих крыльях прочь из этого мира: высоко-высоко в небо.

Но, как известно, с высока и тяжелее падать. Этот полет длился не очень долго. Гадкая мыслишка, словно специально, залезла в голову: а ты уверена, что он тебя любит??? Что он захочет разрушать сложившуюся компанию? что он больше не любит Ченг? Он видит в тебе лишь друга, пускай и лучшего, но друга, а не девушку???

Настроение вмиг упало до отметки ниже среднего. Так происходило пару дней к ряду: стоило появиться хоть самой малюсенькой надежде, как сразу же из ниоткуда появлялись мысли, разбивавшие огонек в пух и прах.

* * *

Рональд Уизли ходил из угла в угол в своей комнате в Норе. Джинни сидела на кровати и лишь успевала поворачивать голову, следя за братом. Лица обоих не сияли счастьем. Скорее они были печальны и грустны. Обычного летнего настроения как не бывало. Причиной был Гарри Поттер – лучший друг Рона, для которого он был братом, как и для Джинни. Те первые порывы детской влюбленности в Гарри уже прошли у девушки. Теперь он был для нее еще одним старшим братом, выделяясь из кучи тем, что спас ей жизнь. Сейчас комнату Рона можно было бы назвать штабом по освобождению Гарри Поттера из тюрьмы, коей именовался дом Дурслей. Рону и Джинни казалось, что после событий в министерстве Гарри должны были как можно скорее забрать от противных родственников и привезти в штаб Ордена. Штаб, после предательства Кричера, перенесли в другое место. Куда точно подростки пока не знали.

Но сейчас Роном овладело отчаяние. Минут десять назад их мама, Молли Уизли, получила письмо от Дамблдора. Он сообщал, что до первого сентября вряд ли кто-либо из них сможет увидеть Гарри. Директор даже не объяснил почему, что, в принципе, свойственно для него. Молли показала ответ ребятам, который привел их в состояние отчаяния.

Рон все же остановился и изрек:

— В конце концов, он не написал, что Гарри нельзя слать письма. Я думаю, нужно послать Гарри письмо и все честно ему рассказать. Может, он знает что к чему. Да и еще Гермионе. Надеюсь, хоть она сможет к нам приехать пораньше. И уж вместе мы сможем что-нибудь придумать.

* * *

Гарри не заметил, как пролетел первый час, отведенный на его самостоятельное обучение. Книга очень увлекла его. Он решил один час заниматься теорией и один час практикой. Разумно решив, что будет изучать сугубо боевые, щитовые и медицинские заклятья, т.е. те, которые непосредственно помогут в предстоящей войне. Юноша осознавал, что война не сосредоточиться лишь на поединке Гарри и Волан-де-Морта. До решающей битвы предстоит пройти еще много испытаний. Выписав с десятка два различных заклинаний, мысленно прочитав их про себя, повторив движения палочкой, юноша решил перейти к практике. Наколдовав себе манекен, он встал в боевую позу и решил начать с чего-нибудь легкого.

— Астринжео, — выкрикнул юноша. В итоге манекен оказался связанным по рукам и ногам.

Начав с простых заклинаний Гарри, продвигаясь дальше по своему списку, переходил все к более сложным и более разрушительным заклинаниям. Естественно, у него практически ни одно заклятье не получилось сразу. Но труд и упорство делали свое дело. В итоге к концу часа Поттер овладел десятком боевых заклинаний ( первый урок Гарри решил посвятить сугубо боевым заклятьям). Среди них были: Инсинератиус ( вызывает огненный шар), Инфламмо (поджигает что-либо), Лэсум Бонус (ломает кости), Руптура (разносит преграду на куски) и так далее по списку. К концу второго часа взмокший и уставший подросток едва не валился с ног. Такая тренировка вымотала его. Гарри решил отдохнуть пять минут, удобно улегся на траву и закрыл глаза, полностью рассредоточиваясь. Когда прошло примерно пять минут, Гарри встал и побрел к дому на первый урок зельеделия.