Шанс на жизнь, шанс на смерть. Часть первая: Рыцари (джен)

— Гарри! — кто-то тормошит его за плечо.

— Гарри! — в другом голосе звенит беспокойство.

— Эй, приятель, подъем! — проорал кто-то до боли знакомым голосом прямо над ухом.

Гарри что-то невнятно промычал и разлепил глаза: перед ним маячили четыре неясные фигуры. Он нашарил очки на тумбочке, надел их, и мир обрел приятную четкость. А перед ним стояли Рон, Невилл, Дин и Симус. Они облегченно вздохнули, когда Гарри проморгался и спросил хриплым ото сна голосом:

— Что-то случилось?

— Ничего особенного, — нервно улыбнулся Рон, переводя дух: он испугался, что Гарри снова попал под влияние Того-Кого-Нельзя-Называть. — Просто тебя не могли добудиться почти полчаса. Ребята даже меня позвали.

Невилл и Дин согласно закивали, все еще сбитые с толку странностями Гарри: каждое утро он просыпался с трудом, будто по полночи не спал. А Симус смотрел на него с опасением и подозрением: последние выпуски «Пророка» недвусмысленно намекали на ненормальность Гарри Поттера.

— Я… не мог заснуть ночью. Не выспался, — объяснил Гарри, вставая.

— Да-да, я слышал, как ты ворочался! — горячо поддержал его Невилл, активно кивая.

Дин и Симус переглянулись, но возражать не стали: сами они заснули мгновенно.

Гарри чуть улыбнулся Невиллу, раздумывая, с какой стати Лонгботтом, обычно такой тихий и правильный, покрывает его. Гарри понял, что Невилл, иногда страдающий бессонницей, слышал, как он возвращался ночью в гостиную. Невилл вернул ему улыбку и чуть кивнул.

Неудивительно, что на завтрак пятикурсники-гриффиндорцы дружно опоздали, получив от Гермионы укоряющий взгляд. Гарри приглядывался к Невиллу, но тот делал вид, что не замечает пристального внимания к своей персоне. Или и вправду не замечал.

— Как все прошло? — вполголоса спросил Рон, потянувшись за хлебом.

— Нормально, — так же тихо ответил Гарри, намазывая маслом бутерброд. — Только я, кажется, переутомился.

— Оно и видно, — хмыкнул Рон. — Мы тебя еле разбудили, я уж подумал было, что опять… ну, вы поняли, — он неопределенно махнул рукой.

Гермиона задумчиво посмотрела на Гарри.

— Ты уходил из школы?

— Что? — поперхнулся тот. — Я… С чего ты взяла?

— Ты сказал, что переутомился. А это может быть только магическое истощение, но защита замка не сработала. Значит, ты уходил! — чуть торжествующе закончила она, явно довольная смущением друга: она оказалась права, а ведь у нее были лишь догадки.

Гарри сдался:

— Не знаю, где именно мы побывали, но это было познавательно, удивительно! — мечтательно прошептал он, усердно кромсая омлет на мелкие кусочки, явно не замечая этого. Рон и Гермиона недоуменно переглянулись, почти одновременно покосились на преподавательский стол и решили пока воздержаться от вопросов. Гарри тоже метнул внимательный взгляд на лучезарно улыбающегося Дамблдора; на Снейпа, похожего на коршуна в своей извечной черной мантии; на МакГонагалл, благосклонно слушающую розовощекую Спраут. Наконец глаза его остановились на Амбридж, и губы изогнулись в предвкушающей улыбке. Он еще не решил точно, какую именно пакость устроит министерской жабе этим утром, но не сомневался, что придумает нечто изящное и коварное.

«В духе Слизерина», — мелькнула отчего-то мысль.

Рон, заметивший хищный блеск в глазах друга, деликатно кашлянул, привлекая внимание однофакультетников и, в первую очередь, Гермионы.

Тем временем Гарри, решивший совместить приятное с полезным, украдкой достал палочку и слегка взмахнул ею под столом, накладывая иллюзию. Гриффиндорцы, дружно уставившиеся на Амбридж, прыснули: на голове чиновницы живописно возлежала кучка драконьего навоза, того самого, которым накануне удобряли растения на Травологии. Фред и Джордж, явно решившие не отставать от Гарри по части террора «жабы», вырастили на ее голове изящную Венерину мухоловку, которая тут же начала хищно клацать своеобразной пастью, будто пытаясь поймать несуществующую муху.

Близнецы хитро подмигнули ухмыляющемуся Гарри. Гриффиндорцы хихикали, и даже Гермиона безуспешно пыталась спрятать улыбку за бокалом с тыквенным соком. Преподаватели усиленно делали вид, что ничего не происходит, хотя МакГонагалл и Снейп, безошибочно вычислившие шутников, бросали на близнецов и Гарри взгляды, не предвещавшие ничего хорошего. Зато студенты вовсю потешались над нелюбимой учительницей: Амбридж за прошедшие три дня успела настроить против себя почти всех школьников, и даже слизеринцы, обычно выделявшиеся из общей массы своими убеждениями, на этот раз поддержали шутку гриффиндорцев.

Гарри состроил невинное личико и принялся уплетать омлет. Краем глаза он заметил, как Амбридж снова пытается разузнать причину всеобщего веселья.

В Зал ворвался поток сов с утренней почтой. Перед Гермионой упал пухлый сверток с «Ежедневным пророком», а перед Гарри — запечатанный конверт.

— Это от Седрика! — обрадовался он, вскрывая конверт и доставая письмо.

«Привет!

Седрик»

Гарри, чуть улыбнувшись, сложил листочек.

— Что там? — спросил Рон, впрочем, без особого интереса.

— Ничего особенного, — пожал плечами Гарри. — Обычная переписка.

— Зато взгляните, что пишут в «Пророке»! — взволнованно воскликнула Гермиона, всовывая раскрытую газету в руки Гарри.

Тот пробежал глазами по статье, ухмыльнулся и передал «Пророк» Рону. Тот торопливо вытер руки о салфетку, подхватил газету и углубился в чтение.

— Вот это да! — потрясенно выдохнул он. — Это ж какой силы должно быть излучение!

Гермиона сидела мрачнее тучи.

— И каким образом, — медленно произнесла она, нервно помешивая чай, — его можно будет нейтрализовать?!

Гарри бросил еще один взгляд на злосчастную газету.

«Аномалия остается загадкой! — гласил жирный заголовок.

Исследования аномалии близ Стоунхенджа не могут пролить свет на тайну ее возникновения. Известно, что внешний круг вызывает неконтролируемые изменения в структуре заклинаний и чар, отчего возникают неожиданные эффекты. В этой зоне находятся несколько очагов инфракрасного излучения. Однако «внутренний круг» аномалии — своеобразное «слепое пятно». Невозможно пробиться туда и невозможно призвать оттуда какие-либо предметы. Кроме того, специалисты Отдела Тайн, который подключился к исследованиям, утверждают, что невозможно получить никакой информации из этого «слепого пятна» ни с помощью магии, ни с помощью маггловской техники…»

— Все образуется, — уверенно сказал Гарри, хотя по спине то и дело пробегал холодок: он лучше прочих знал, чем чревата эта «аномалия».

Гермиона после этих слов вздохнула чуть свободнее: раз Гарри говорит, что все будет хорошо, значит, так и будет.

Первым уроком, к всеобщему неудовольствию, была ЗОТИ. Школьники медленно плелись к ставшему ненавистным кабинету, возмущаясь. В классе Гарри снова сел на первую парту, раскрыл учебник на домашнем задании и показательно правильно сложил руки. Амбридж, вошедшая вровень со звоном колокола, скривилась при виде его, будто проглотила лимон, но тут же слащаво улыбнулась.

— Здравствуйте, ребята! — пропела она, оскалившись. Пальцы ее сомкнулись на волшебной палочке, будто она собиралась отбиваться от врагов. — Сегодня мы продолжаем повторение…

Гарри этот урок собирался добросовестно проспать, но не получилось. Минут через десять после начала, когда школьники погрузились в сладкую дремоту, наверстывая упущенное ночью, в спину ему ткнулось что-то острое. Гарри почти на автомате выставил невербально самый мощный щит, и неприятное покалывающее ощущение исчезло. Он взглянул на Амбридж — та изучала какие-то бумаги. Гарри обернулся и увидел, что в спину ему клюется бумажный «самолетик». Он подхватил его, окинув одноклассников взглядом: Гермиона едва заметно кивнула, Рон клевал носом над учебником, Невилл что-то писал, Малфой смотрел на Гарри с непередаваемым выражением на лице. Было видно, что белобрысому ужасно любопытно, но он лишь презрительно фыркнул и отвернулся, едва поймал взгляд Поттера. Гарри чуть ухмыльнулся и осторожно развернул под столом записку. Знакомым аккуратным почерком было написано:

«Сегодня же пойдем к МакГонагалл за разрешением.»

Гарри чуть кивнул. Прошло еще некоторое время, и он уже собирался закрыться учебником и подремать, когда в спину снова ткнулся острый кончик записки. Мысленно чертыхнувшись, он развернулся и поймал заколдованный листочек, бросив на Гермиону сердитый взгляд. Но та только пожала плечами, мол, не от меня. Заинтригованный, Гарри развернул записку. Почерк был аккуратный, даже чем-то похожий на Гермионин, но совершенно незнакомый ему.

«Ты совсем обнаглел, Поттер. Если профессор тебя поймает, у тебя будут неприятности.»

Гарри, сообразивший, от кого записка, чуть развернулся и посмотрел в упор на Малфоя: тот сидел, гордо выпрямившись, и, казалось, только и ждал, когда Гарри посмотрит на него. «Неприятности, Поттер», — прошептал он одними губами, на что Гарри только пожал плечами.

Через минуту в спину Гарри постучалась новая записка, на сей раз снова от Гермионы.

«Чего хотел Малфой?»

«Ничего. Предупреждал о неприятностях, если попадусь Амбридж.»

Гарри отправил записку. Через несколько секунд сзади раздалось едва слышное недоверчивое хмыканье, но записок больше не было.

Следующий урок — Прорицания — был ничем не примечателен. Школьники все так же пытались разгадать тайный смысл своих сновидений, Трелони все так же порывалась нагадать Гарри скорую и мучительную смерть. О предсказании, сделанном на прошлом уроке, никто не вспоминал, и у Гарри возникло смутное подозрение, что гриффиндорцам просто-напросто подчистили память.

Перед обедом троица отправилась к МакГонагалл за разрешением на проведение занятий по ЗОТИ. Декан их просьбу восприняла без энтузиазма.

— Вы должны понимать, — строго проговорила она, — что подобные собрания будут восприняты как вызов Министерству.

— Но профессор! — горячо воскликнула Гермиона. — Ведь если все будет продолжаться в таком же духе, мы растеряем даже те знания, которые у нас есть сейчас!

— Я понимаю ваше волнение об экзаменах и оценках, мисс Грейнджер, — сдвинув брови, сухо ответила МакГонагалл, — но преподавание — это огромная ответственность, и я не думаю, что у мистера Поттера при сложившейся ситуации будет достаточно времени и сил, чтобы еще и вести занятия.

— Я справлюсь, профессор, — неожиданно сказал молчавший до этого Гарри. — К тому же вы и сами понимаете, что это разрешение лишь облегчит нам жизнь, но мы и без него будем проводить занятия. Я не хочу, чтобы кто-то погиб, потому что Амбридж нас ничему не научила! — жестко закончил он.

МакГонагалл открыла было рот, чтобы возразить, но в последний момент передумала. Обвела взглядом лица стоящих перед ней гриффиндорцев…

— Вы получите разрешение на следующей неделе, — негромко сказала она, приняв какое-то решение. — И, мистер Поттер, ваши шутки могут повлечь за собой последствия, не забывайте об этом. А теперь идите на обед! — под напускной суровостью она старалась скрыть гордость за своих студентов.

— Спасибо, профессор! — восторженно воскликнула Гермиона. — Простите, что мы так задержали вас. Спасибо! — сияя, она выбежала из кабинета, за ней поспешили и Рон с Гарри.

— Не могу поверить, что она согласилась! — прошептал Рон по пути к Большому Залу.

— Полдела сделано! — счастливо улыбалась Гермиона. — Теперь нам нужно найти место для проведения занятий и собрать желающих. И я думаю, — она осторожно покосилась на друзей, — что нам стоит сказать об этом и студентам с других факультетов, как вы считаете?

— Согласен, — кивнул Гарри.

— А что будем делать со слизеринцами? — поморщившись, спросил Рон.

— Там видно будет, — вздохнул Гарри и взлохматил волосы.

Остаток дня прошел быстро, и вот он уже спускается в подземелья. Мрачные стены, освещенные неверным светом факелов, тени, густеющие в углах, — теперь подземелья не давили на Гарри, а, наоборот, будто приобрели своеобразное очарование. Мягкий полумрак, вечно царящий здесь, окутывал, словно опьяняя…

— Что ты здесь делаешь, Поттер? — знакомый негромкий голос еле слышным эхом отразился от стен. Тени играли на аристократическом лице Малфоя, стоящего на пути Гарри.

— Иду на отработку к Снейпу, — ровно ответил Гарри.

— К профессору Снейпу, Поттер, — прошипел Малфой. — И когда же ты умудрился заработать взыскание?

— Не твое дело! — фыркнул Гарри, лихорадочно раздумывая, какой же предлог придумать. Ведь Малфой вполне мог «сдать» его, а заодно и Снейпа отцу, а тот — Волдеморту. Самому-то Гарри от этого не жарко не холодно, а вот профессору наверняка не поздоровится, если откроются их занятия. «И зачем Дамблдору понадобилось поручать именно Снейпу обучать меня окклюменции? — мелькнула сердитая мысль. — Ведь он окажется под ударом в случае чего!»

— Не зарывайся, Поттер, — процедил Малфой, сузив глаза. — То, что ты любимчик директора, вовсе не значит, что и все остальные будут тебя покрывать.

— Любимчик?! — горько и зло усмехнулся Гарри. — Да я врагу не пожелаю такой «любви»! — он медленно вздохнул, подавляя поднимающийся гнев: не хватало еще сорваться на Малфое или, того хуже, дать подпитку кусочку души Волдеморта внутри него.

Гарри еще раз глубоко вздохнул и, не дожидаясь, пока Малфой переварит сказанное им, стремительно прошел мимо. Если бы Гарри оглянулся, то увидел бы, что Драко долго смотрел ему вслед со странным выражением.

— Вы опоздали, Поттер! — отрывисто сказал Снейп, не отрываясь от лежащих перед ним пергаментов, едва за Гарри закрылась дверь.

— Простите, профессор. Я встретил Малфоя в коридоре.

Зельевар поднял голову и окинул Поттера изучающим взглядом, будто ожидая заметить следы дуэли или банальной драки. Черные глаза блестели в свете факелов, будто искусно ограненные ониксы.

— Вы тренировались эти дни? — наконец спросил он, вставая из-за стола.

— Да, профессор, — покладисто ответил Гарри и добавил про себя: «Еще бы не тренироваться, когда Дамблдор каждый раз в Большом Зале норовит словно невзначай окунуться в мои мысли и перетасовать их, как бывалый шулер — колоду карт».

— Тогда вы должны быть в состоянии пресекать мои попытки просмотреть ваши воспоминания. Впрочем, — ядовито улыбнулся Снейп, — учитывая ваши «таланты», не удивлюсь, если даже через двадцать лет вы не сумеете закрываться. Легилименс!

Снейп наткнулся на неожиданно крепкий блок и сумел лишь увидеть обрывок давешнего разговора с Малфоем. А в следующее мгновение его уже вытолкнуло из воспоминаний.

— Не так отвратительно, как обычно, — ровно произнес Снейп. А про себя подумал: «Удивительно, как мальчишка умудрился за лето настолько овладеть искусством окклюменции! Даже с учетом того, что его наверняка учил этот неизвестный». — Продолжим.

Через час Гарри выходил из кабинета зельевара с гудящей головой. Мысли расплывались, реальные и подложные воспоминания путались, будто клубки ниток, и сложно было понять, где настоящие, а где — фикция.

Снейп смотрел вслед медленно плетущемуся Поттеру, и в душе его шевельнулось что-то вроде уважения. Он не понаслышке знал, как изматывают занятия окклюменцией, особенно когда атакуют в полную силу. Признаться, он ожидал нытья от избалованного мальчишки, или угроз пожаловаться Дамблдору или Блэку, или банальных скандалов… Но нынешнее поведение Поттера ставило в тупик и — Снейп все-таки признал это — вызывало уважение.

Глухо захлопнулась дверь, и он тяжело вздохнул. Вечно у этого Поттера все не как у людей! И после Убивающего проклятья выжил, и умудрился обратить на себя взор Дамблдора, который взял мальчишку в оборот… А Снейп по собственному горькому опыту знал, как нелегко вырваться из цепких рук директора Хогвартса. Но Поттеру, видимо, удастся и это: Снейп чувствовал, что его отношение к Дамблдору изменилось, стало более прохладным. Удивительно, но мальчишка, судя по всему, научился думать своими мозгами, а не смотреть в рот директору. Интересно, кто же этот неизвестный… И почему Поттер ни с того ни с сего вдруг доверил ему и жизнь, и сознание, ведь для занятий окклюменцией требуется мысленный контакт. Но Дамблдор не прав, нет: Темный Лорд, имей он такого союзника (Снейпу и в голову не пришло сказать про такого человека «слуга»), просто выкрал бы Поттера, а не стал бы разыгрывать такой грандиозный спектакль! Подобное терпение не числится в списке добродетелей Темного Лорда.

Тем временем Гарри медленно поднялся в Башню Гриффиндора и назвал пароль Толстой Леди. Та чопорно кивнула, и портрет отъехал в сторону. Гарри пролез в открывшийся ход и внезапно будто наткнулся на невидимую стену. Полшага влево, полшага вправо — большего ширина прохода не позволяла, — но пройти невозможно. По спине пробежал холодок, от волнения в голове прояснилось. Гарри всматривался в темноту прохода, но ничего не мог увидеть, будто кто-то зачаровал гостиную от нежеланных посетителей… Точно! Гарри перевел дух: ведь Гермиона собиралась сегодня объявить однофакультетникам о дополнительных занятиях ЗОТИ. Вот они, видимо, и заколдовали гостиную, чтобы Амбридж ни о чем не прознала.

Из любопытства Гарри решил попробовать разглядеть структуру наложенных чар. Нужно сконцентрироваться, «увидеть» Тьму и Свет вокруг, и…

Гарри замер в восхищении, любуясь ажурным плетением чар. Прямо перед ним смутно вырисовывалась своеобразная дверь, похожая на творение искусного мастера: причудливые завитушки (если бы это была настоящая дверь, Гарри счел бы их ковкой) испещряли всю поверхность, то тут, то там мерцая переливами Тьмы.

«Наверняка работа Гермионы», — подумал Гарри, бережно проводя пальцами перед собой. Плетение чуть дрогнуло, и Тени, изредка вкрапленные в него, будто прильнули к руке. Улыбнувшись, Гарри чуть толкнул «дверь», прося впустить его. «Дверь», дрогнув, открылась, и он вошел в гостиную, а за его спиной вновь сомкнулась сплошная завеса чар.

Гарри сразу услышал звонкий уверенный голос Гермионы. Она, по-видимому, заканчивала начатую ранее фразу:

— …Эти занятия помогут нам не только при сдаче экзаменов, но и в случае опасности… Гарри? — она запнулась, глядя на бледного как полотно Поттера. — Ты вошел без проблем?

— Меня же твои чары пропустили, — пожал плечами Гарри, будто это было само собой разумеющееся. Он обвел взглядом гостиную: кресла стоят почти кругом, занятые гриффиндорцами, на некоторых сидели даже по двое; на полу были разложены подушки, на которых с комфортом разместились те, кому не хватило места. Гермиона стояла между креслами на свободном кусочке, слева от нее на подлокотнике сидел Рон.

— Ты сумела поставить «распознающие» чары? — ошарашенно округлил глаза Ли Джордан. — Это же программа ЖАБА!

Гермиона, чуть покраснев, вздернула подбородок:

— Это не столь важно. Мы ведь должны научиться заклинаниям такого уровня, чтобы суметь отбиться от врагов!

— Да от каких врагов?! — немного истерично воскликнул Симус. — У вас паранойя!

По гостиной прокатился шепоток, и Гарри понял, что царящее сейчас спокойствие установилось совсем недавно.

— Паранойя?! — не на шутку рассердился Рон, вскакивая. Уши у него порозовели. — По-твоему, Гарри летом пытались похитить не Пожиратели Смерти?!

— Похитить? — с каким-то неуместным восторгом переспросил Деннис Криви, с обожанием глядя на Гарри.

Все остальные гриффиндорцы тоже с интересом смотрели на него, явно ожидая услышать продолжение истории. Гарри, однако, подошел к Гермионе, бросив на Рона укоряющий взгляд, на что рыжик только засопел: он уже и сам был не рад, что не сдержался.

— Это не шутки, Деннис, — серьезно сказал Гарри,. Он обвел одноклассников внимательным взглядом, замечая на детских лицах любопытство, недоверие, восхищение и снова любопытство. — Стычка даже с одним Пожирателем Смерти для любого из нас почти наверняка окончится серьезными ранениями, и это в лучшем случае. А в худшем, сами понимаете… — он многозначительно замолчал, надеясь, что до гриффиндорцев дойдет, что война — это смерть, а не романтика.

— Но зачем тебя похищать? — почему-то шепотом спросила Лаванда.

— Им отдали приказ, — в напряженной тишине негромкий голос Гарри звучал очень отчетливо. — Министерство не признает этого, но Волдеморт, — по гостиной прокатился испуганный вздох, почти все вздрогнули, — вернулся.

Ребята несколько секунд молчали, а потом разразились криками, и невозможно было разобрать, кто верит, а кто называет Гарри лжецом.

За спиной его — по левую и правую стороны — встали Рон и Гермиона, показывая, что они на его стороне.

— А я верю Гарри! — решительно отрезал Невилл, сердито блестя глазами на Симуса. — Уж ему-то точно нет никакого смысла врать об этом! — его громкий серьезный голос перекрыл неопределенный гул, и все замолчали — в гостиной будто выключили звук.

— Спасибо, Невилл, — тепло улыбнулся Гарри. — Я знаю, — уже более холодным и ровным голосом продолжил он, отчего у многих возникло желание вскочить и встать по стойке «смирно», — что многие не хотят верить в то, что скоро начнется Вторая война. Но это действительно произойдет, и мы должны быть готовы к этому, — он замолчал, снова обводя взглядом одноклассников: Невилл смотрел прямо и открыто, Джинни выпрямилась, Симус прятал глаза…

— Почему ты так уверен в этом? — немного настороженно спросил Дин.

— Волдеморт, — гриффиндорцы опять вздрогнули, — вернулся, и это я знаю точно. Не думаете же вы, что теперь он станет терпимее или добрее?

Этот вопрос не требовал ответа, он был всем очевиден. Гостиная погрузилась в угрюмое молчание. Гарри не торопил одноклассников. Он задумчиво смотрел в огонь, горящий в камине, и пытался поставить себя на место Симуса или Дина — да любого гриффиндорца! Поверил бы он? Что бы сделал? Гарри думал и не мог найти однозначного ответа: с самого первого дня в Хогвартсе, да что там — с самого первого дня после того злополучного Хэллоуина! — он был не таким, как все, от него ждали большего, великих свершений… И с первого курса он послушно оправдывал эти ожидания. Но разве это нормально — отправлять одиннадцатилетних детей спасать Философский камень?! Разве это нормально — позволять им влезать во всевозможные опасности?!

Гарри выдохнул сквозь зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не выругаться. Ладно, рисковал Дамблдор его жизнью — директор с самого младенчества готовил его на роль смертника, — но как он мог подвергать опасности других студентов?! Гарри почувствовал закипающую злость и подавил ее усилием воли. На плечо ему легла теплая рука — Рон смотрел серьезно и понимающе. Гермиона ободряюще улыбнулась.

Близнецы Уизли, переглянувшись, хором сказали:

— Мы — за то, чтобы Гарри учил нас! — они одновременно соскочили с кресел и встали за Гарри.

— Я тоже буду заниматься! — Невилл поднялся и обвел остальных взглядом. — И я верю, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся! — он немного неуклюже подошел к Гарри и встал рядом с Роном.

— Чушь! — вскочил Симус. — Ты видел, как он вернулся? Нет? Тогда откуда такая уверенность?!

— Мы с Седриком видели его во время Третьего Испытания на Турнире! — ответил Гарри. — И он был не человеком, даже не духом, а… даже не знаю, как назвать его.

— Ты точно чокнутый! — испуганно воскликнул Симус, отступая на пару шагов.

Среди гриффиндорцев наметилось шевеление: кто-то отступал вслед за Симусом, а кто-то, наоборот, подходил к группе, возглавляемой Гарри.

— Что ж, — произнес Гарри, обводя тяжелым взглядом тех, кто не присоединился к его группе (некоторые младшекурсники тоже прибились к желающим заниматься, хотя Гермиона настаивала, чтобы это были ребята старше третьего года обучения), — занятия начнем со следующей недели. Если кто-то передумает и присоединится — мы будем только рады.

Этим вечером Гарри лег спать очень рано, твердо решив выспаться и больше не пугать однокурсников своей бледной сонной физиономией. Посреди ночи, когда на небе поднялся золотистый серп полумесяца, а Хогвартс погрузился в тишину, его разбудила неясная тень, проскользнувшая мимо кровати. Гарри резко сел, нацеливая палочку («Становлюсь параноиком», — констатировал он), и увидел в лунном свете, как полупрозрачная Лили исчезает в густой тени. Напоследок она ему подмигнула, улыбаясь, и кивнула на его прикроватную тумбочку. Гарри перевел взгляд и увидел хрустальный флакончик, заполненный серебристыми нитями — воспоминаниями. Он встал, повертел в руках флакончик, бросил тоскливый взгляд на теплую, уютную постель и вышел из спальни. Полог на кровати Невилла колыхнулся.

Гарри уверенно шел по тихим коридорам, стараясь не выходить на свет, льющийся из окон: луна, как назло, сияла необычно ярко. Торжественную тишину ничто не нарушало — Тьма поглощала звук шагов, Тьма скрывала легкий шорох ткани при ходьбе. По пути Гарри встретилась группа сонных авроров, мимо которых он проскользнул, даже не сбавив скорости. В одном из коридоров навстречу ему вылетел Снейп. Зельевар, будто в противовес аврорам, выглядел бодрым и шел широким летящим шагом, окидывая коридоры мимолетными, но от этого не менее внимательными взглядами. Гарри замер в самой темной тени, и Снейп не заметил его, хотя Гарри казалось, что стук его сердца невозможно не услышать.

Дверь Выручай-комнаты мягко захлопнулась и тут же слилась со стеной, так что посторонний наблюдатель, забреди он в этот коридор на восьмом этаже, увидел бы сплошную стену, выложенную потемневшими от времени камнями. Гарри подошел к столику, на котором стояла оставленная в прошлый раз чаша Омута Памяти, и вылил в нее серебристую жидкость. Глубоко вздохнуть — и унестись в хороводе образов и звуков…

* * *

Сириус завернулся в темную мантию и накинул на голову капюшон. Мать на портрете напоследок царственно улыбнулась ему и пообещала не ругаться, когда вернется Люпин или прибудет кто-то из Ордена.

— О, она на многое способна, — заверил его Гарри-из-будущего, чему-то улыбаясь. И вдруг сказал: — Гарри, предупреди Гермиону, что Скитер напишет статью для нас, хорошо? Завтра утром она выйдет в «Придире».

Гарри вынырнул из воспоминаний Сириуса.

«Оригинальный способ передавать сообщения!» — усмехнулся он.

Гарри собрал воспоминания обратно во флакончик и плотно закупорил его. Опутал сетью Света и Тьмы — флакончик на мгновение вспыхнул радугой красок и будто растворился. Только прохладная тяжесть хрусталя в руке говорила о том, что флакончик все еще существует.

Гарри вернулся в башню Гриффиндора, спрятал склянку, достал листок пергамента и вышел в гостиную. Там он быстро нацарапал записку и зачаровал ее — листок, подрагивая, взмыл в воздух и поплыл по направлению к спальне девочек, проскользнул под дверью…

Через несколько минут в гостиную спустилась сонная Гермиона, кутаясь в халат.

— Что случилось, Гарри? — спросила она, прикрыв зевок ладошкой. — И где Рон?

— Рон спит. Я просто хотел спросить: ты не возражаешь, если Скитер напишет некую статью в «Придире»?

Сон с Гермионы мигом слетел, и она с любопытством взглянула на Гарри.

— Статью о чем? — выбрала она самый важный вопрос из полусотни, что тут же возникли у нее в голове.

— Этим вечером в Лютном переулке произошло столкновение… ммм… идейных противников. Короче, Пожирателей Смерти поймали с поличным: у каждого на предплечье горела Метка. Из этого получится хороший пинок Министерству вообще и Фаджу в частности. Он задолжал нам еще с летнего происшествия, — Гарри хищно улыбнулся, и Гермиона поймала себя на мысли, что, пожалуй, такой Гарри действительно сможет повести за собой людей и одержать победу.

— Твой Учитель поучаствовал? — спросила она, остро жалея, что ее ментальные щиты недостаточно крепкие: ей было очень интересно знать, что же это за таинственный волшебник.

— Он, — кивнул Гарри. — И еще кое-кто. Они втроем раскидали десяток Пожирателей.

Гермиона усмехнулась.

— После того случая летом даже не удивляюсь этому. Но почему «Придира»? Там ведь вечно пишут всякую ерунду! — она чуть поморщилась.

— Не знаю, я не читал, — пожал плечами Гарри. Ему вспомнилось, что Гарри-из-будущего что-то говорил об этом журнале… Но что именно, он никак не мог припомнить.

— Когда выйдет статья? — деловито поинтересовалась Гермиона, но очередной зевок испортил все впечатление.

— Завтра утром.

— О! — оживилась Гермиона. — Значит, завтрак будет интересным.

Гарри мстительно ухмыльнулся:

— Представляю себе выражение лица Амбридж…

— Гарри, — Гермиона тревожно взглянула на него, — тебе не кажется, что ты… ну, перегибаешь палку с ней? Она ведь просто министерская жаба, а не какая-нибудь Пожирательница?

— Она натравила на меня Дементоров, — сухо ответил Гарри. — Этого вполне достаточно для того, чтобы ненавидеть ее.

— Но ведь есть что-то еще? — проницательная Гермиона не упустила, что ее друг всегда говорит об Амбридж таким тоном, будто она его кровный враг. Это и многое другое складывалось в общую картину, но как только у Гермионы появлялась более-менее правдоподобная версия о том, что происходит и кто этот неизвестный, всплывал какой-нибудь новый факт, который никак не укладывался в мозаику. Будто она собирала картину из паззлов, и в последний момент, когда панно почти готово, обнаруживалась спрятавшаяся под диваном новая деталь, из-за которой приходилось все начинать сначала. Ее лишь грела мысль, что и директор, похоже, не может разгадать эту загадку. Пока не может.

— Не отвечай, — вздохнула Гермиона, когда Гарри уже открыл было рот. — Раз ты так поступаешь, значит, у тебя есть причины для этого.

Гарри смотрел на нее с таким видом, будто его разрывало надвое от противоположных желаний: рассказать обо всем и умолчать, чтобы уберечь. Гермиона, будучи неглупой девушкой, понимала, что, обладай она или Рон сведениями, их бы тут же начали допрашивать, на войне ведь не до соблюдения неприкосновенности мыслей. Она подавила горькую иррациональную обиду, что лениво растекалась внутри, как смола, и искренне улыбнулась.

— Мы же договорились, что сначала освоим окклюменцию хотя бы на базовом уровне. А вот завтра я жду разгромную статью! — звонко сказала она.

Гарри с облегчением улыбнулся.

— Доброй ночи, — пожелала Гермиона и скрылась в спальне.

— Доброй ночи, — прошептал ей вслед Гарри.

Он тихонько вернулся к себе и тут же уснул.

— Энервейт! — глухо прошептал чей-то голос, и Гарри тряхнуло, будто ударило током. Он подскочил на кровати, выпучив глаза и судорожно хватая ртом воздух. С кончиков пальцев сорвался ярко-алый луч и ударил вперед. Что-то (или кто-то?) с тяжелым звуком упало возле кровати.

Гарри нацепил очки и увидел, как с пола поднимается Невилл, потирая ушибленный локоть.

— Ты параноик почище Грюма, — проворчал тот.

— Прости, Невилл, — искренне покаялся Гарри. — Я просто подумал… ну, мало ли…

Лонгботтом махнул рукой:

— Ладно, забыли. А тебя опять было не добудиться, вот мне и пришло в голову использовать заклинание.

— Спасибо, — поблагодарил его Гарри, застилая постель. — А где Дин и Симус?

— Умываются, — отозвался Невилл, уже стоя в дверях. — Я подумал, что не стоит привлекать их внимание к тебе. Вчера и так многие решили, что ты… ну…

— Вру? — мрачно подсказал Гарри. Они с Невиллом вышли из спальни и направились в ванную.

— Да, — неохотно подтвердил Невилл, хмурясь. — Это все очень странно, понимаешь! — воскликнул он, словно хотел оправдать гриффиндорцев. — Догадки, намеки… Все боятся, что что-то происходит. Мне даже кажется, что многие в глубине души верят в то, что Вол… — Невилл сглотнул и с трудом заставил себя продолжать: — Волдеморт вернулся или может вернуться, но никто не хочет говорить об этом вслух. Как будто если они скажут об этом, то он выскочит из-за угла! — с отвращением закончил Невилл свою обличительную тираду. И тут же смущенно ссутулился, словно опасаясь, что Гарри засмеет его мысли.

— Но ты ведь не боишься, — то ли вопросительно, то ли утвердительно сказал Гарри вполголоса, потому что они вошли в ванную, где уже умывались гриффиндорцы. — А пока есть такие, как ты, как Рон, Гермиона, мы можем победить. И мы сделаем это! — Гарри заговорщически улыбнулся Невиллу и направился к освободившемуся умывальнику.

Когда они вернулись в гостиную, там почти никого не было, только Рон и Гермиона терпеливо дожидались проспавшего друга.

— Привет, Невилл, — поздоровалась Гермиона и требовательно уставилась на Гарри, но тот только пожал плечами, мол, статью еще не видел. — Ладно, идемте! — скомандовала она и первой устремилась к Большому Залу: ей не терпелось увидеть статью. Может быть, она узнает из нее что-то о Незнакомце, что позволит вычислить, кто же он.

— Как спалось? — неловко спросил Рон, спускаясь по лестнице.

— Опять бессонница, — тяжко вздохнул Невилл.

— Э, у меня тоже, — закивал Гарри. Что ж, намек понят.

Невилл не сумел сдержать смешок. Гарри и Гермиона понимающе переглянулись, а Рон, сощурившись, посмотрел на Лонгботтома. Они вчетвером остановились посреди одной из двигающихся лестниц и представляли собой довольно странную группу — выросший и похудевший за лето Невилл был окружен: перед ним ступенькой ниже стоял долговязый Рон, но даже при таком раскладе он смотрел глаза в глаза своему однокласснику; справа застыла Гермиона, и лицо ее, обычно такое живое, стало похоже на восковую маску; Гарри же оказался слева и чуть сзади — ступенькой выше.

Повисла напряженная тишина, которую разорвал негромкий, непривычно серьезный голос Гарри, который встал на одну ступень с Невиллом:

— Спасибо, что не выдал, — произнес он, глядя прямо в глаза однокласснику.

Лонгботтом улыбнулся:

— Раз ты уходишь, значит, на это есть причины. И потом, я помню, из-за чего на первом курсе вы сбегали ночью.

Гермиона при этих словах залилась краской: ей до сих пор было немного стыдно за то, что она обездвижила его тогда.

— Забудь, — махнул рукой Невилл, заметив ее заалевшие щеки. — Я все понимаю. Действительно понимаю, — добавил он многозначительно, взглянув на Гарри.

Эта фраза, сказавшая так много троице друзей, вызвала облегченные улыбки. Напряжение, витавшее в воздухе и бывшее почти осязаемым, рассеялось без следа. Четверка гриффиндорцев направилась в Большой Зал, болтая ни о чем.

А у Рона мелькнула мысль, одновременно и напугавшая его, и вызвавшая какое-то изумленное удовлетворение: он действительно был готов идти за Гарри, даже если бы тот решил стереть память Невиллу. К счастью, до этого не дошло (все-таки Рону стало немного не по себе при мысли, что нечто в этом роде, если не хуже, и вправду придется делать — не сегодня, не завтра, так через год…), но сам факт… Да, Гарри действительно сможет повести за собой…

Когда ребята оказались возле массивных дверей Большого Зала, сзади послышался мечтательный девичий голос:

— Гарри Поттер?.. — причем непонятно было, спрашивает голос или утверждает.

Гриффиндорцы обернулись и увидели перед собой светловолосую девушку с огромными серебристо-серыми глазами, в которых будто отражался зачарованный потолок Большого Зала. В ее ушах болтались сережки в форме редисок, а на шее красовалось ожерелье из пробок из-под сливочного пива.

«Полумна Лавгуд», — сразу сообразил Гарри и вспомнил, что она, по словам его будущего «я», дочь главного редактора «Придиры». Да, и именно в этом журнале в тот раз печаталось интервью Гарри Поттера, в котором он говорил о возрождении Темного Лорда и обличал Пожирателей Смерти.

— Это я, — выступил вперед Гарри, уже догадываясь, зачем она подошла.

— Да, я вижу, — улыбнулась Луна, скользнув взглядом по его лбу, прикрытом вечно растрепанной челкой. Если бы так сказал кто-то другой, то Гарри, наверно, разозлился бы, но ее простота и какая-то удивительная, почти волшебная искренность, сквозящие во всем ее облике, настолько обезоружили Гарри, что его губы сами собой растянулись в ответной улыбке.

— Тебе просили передать… — сказала Луна, доставая из своей сумки толстенький журнал. — Сам знаешь, от кого, — произнесла она обыденно, будто каждый день передавала посылки Мальчику-Который-Выжил.

— Да, знаю, — неожиданно для себя согласился Гарри. — Спасибо, — добавил он, принимая журнал.

— Хорошая статья, — сказала Луна задумчиво. — В Министерстве хотели умолчать об этом происшествии, вы знали? — вдруг обратилась она одновременно ко всем и будто к каждому в отдельности.

— Не получилось, — криво усмехнулся Гарри.

— Да, теперь разразится скандал, — спокойно отозвалась Луна. Она оценивающе посмотрела на журнал в руках Гарри. — Наверно, он даже дотянет до скандала, который разразился после статьи о морщерогих кизляках, напечатанной в июле.

Рон закашлялся, причем его кашель подозрительно смахивал на полузадушенный смех. Брови Невилла удивленно поползли вверх, а Гермиона, сердито фыркнув, сказала непререкаемым тоном:

— Таких существ не бывает. Их нет в перечне справочника «Магические существа и где их искать».

Луна посмотрела на нее с легким удивлением, будто для нее стало сюрпризом, что Гермиона могла сказать такую глупость.

— Разве в книгах записано абсолютно все? — спросила она мечтательным голосом. — Ведь книги пополняются по мере того, как совершаются открытия.

На это Гермионе возразить было нечего, и она только возмущенно поджала губы.

Повисла неловкая тишина, но она, казалось, совершенно не трогала Луну. Девушка обвела взглядом гриффиндорцев и бледно улыбнулась Гарри:

— Еще увидимся.

— Подожди! — дернулся тот, будто очнувшись. Луна остановила на нем немигающий взгляд и замерла в ожидании. — Мы собираем группу для дополнительных занятий ЗОТИ. Присоединишься?

Луна расцвела настоящей улыбкой, и глаза ее будто засияли.

— Конечно! — с радостью согласилась она.

— Тогда увидимся? — Гарри опять почувствовал, как широкая улыбка расплывается на лице.

— Да. До встречи! — Луна махнула рукой и быстро вошла в Большой Зал, отчего ее светлые волосы разлетелись за спиной наподобие чудесного сияющего плаща.

— Странная какая-то, — прокомментировал Рон новую знакомую. Однако в голосе его была благожелательность.

Гриффиндорцы, переглянувшись, двинулись в Зал и заняли привычные места за столом. Гарри раскрыл журнал на статье под жирным заголовком «Пойманы Пожиратели Смерти!» и начал читать вслух:

— Этой ночью в Лютном переулке произошло столкновение, в котором участвовали тринадцать волшебников. Отряд авроров, прибывший по анонимному сигналу, обнаружил десять обездвиженных магов. У каждого из них было оголено предплечье, на котором горела небезызвестная Метка. В связи с этим возникает закономерный вопрос: почему у этих людей стоит знак Того-Кого-Нельзя-Называть, если большинство из них не могли получить его пятнадцать лет назад просто в силу возраста? И что значит фраза одного из них «Мы идем к своему господину»?..

Гарри привлек внимание всех сидящих за столом, и даже студенты Рейвенкло, чей стол стоял рядом с гриффиндорским, беспокойно ерзали на своих местах, силясь вытянуть шеи как можно дальше, чтобы услышать побольше.

А Рита, видимо, все больше распалялась, пока писала, и уже в середине статьи завуалированно обвиняла Министерство в бездействии и попытке сокрытия факта поимки Пожирателей. Причем каждая фраза была безупречно ядовитой и била в самые больные места. Рита ассоциировалась со змеей, которая раз за разом жалит свою жертву, не давая ни малейшего шанса на спасение. Гарри позволил себе получить удовольствие от того, что Фадж получил такой грандиозный пинок, хотя и самому ему Рита попортила немало нервов.

— …и я хочу спросить, — с выражением читал Гарри, стараясь особо не расходиться, — как долго Министерство будет отрицать очевидное?! Неужели недостаточно свидетельств школьников, которые чудом избежали смерти? Как долго министр будет покрывать настоящих преступников, в то время как в Азкабан отправляют невиновных? Как долго…

— Мистер Поттер! — отчетливо скрипнув зубами, процедила подошедшая Амбридж, похожая на огромную липкую конфету в приторно-розовой обертке. Она пыталась угрожающе нависнуть над Гарри, но на самом деле выглядело это так, будто жаба пытается напугать готовую к атаке кобру.

— Да, профессор? — слащаво ответил Гарри и даже выдавил из себя улыбку.

— Отдайте журнал с этой лживой статьей! — приказала она, злобно сверля его маленькими глазками, и вытянула руку.

— Лживой? — наигранно удивился Гарри, и не думая подчиняться. — Вы и вправду считаете, что мисс Скитер до сих пор врет в своих статьях? Я думал, она исправилась с прошлого года, — деланно сокрушенно вздохнул он. Его слова были достаточно громкими, чтобы их услышали все сидящие в Зале.

Преподаватели спокойно сидели на своих местах, и только МакГонагалл напряглась, готовая в любой момент прийти на помощь Гарри, если это понадобится. Хотя при виде его хищной улыбки у нее мелькнула мысль, что помощь, скорее, понадобится самой Амбридж. Похожие мысли пронеслись и в голове у Снейпа, но он, в отличие от профессора Трансфигурации, сохранял абсолютно равнодушное выражение лица.

— Журнал, Поттер! — рявкнула Амбридж, и ее вытянутая рука с коротенькими кривыми пальцами начала мелко подрагивать.

Гарри молча протянул ей требуемое, постаравшись, чтобы все увидели крупную надпись «ПРИДИРА» на обложке. Амбридж грубо выдернула журнал у него из рук и прижала к себе, словно опасаясь, что Гарри отберет его обратно. Она обвела всех сидящих в Большом Зале злым взглядом и громко, чтобы все ее услышали, сказала:

— Любой, у кого обнаружится эта статья, будет вышвырнут из школы! — она круто повернулась и засеменила прочь из Зала, словно сбегала с поля боя. Если бы Амбридж оглянулась, то увидела бы торжествующий блеск в глазах Гарри и едва заметную усмешку, скользнувшую по его губам.

— Даже самому рекламировать не пришлось, — весело прошептал он, чтобы его услышали только сидящие рядом Рон, Гермиона и Невилл.

— Приятель, я и не подозревал, что в тебе дремлет слизеринец! — хмыкнул Рон. Было видно, что он, в общем-то, и не против этого. Если только «слизеринец» в Гарри и дальше будет портить нервы Амбридж.

После первых двух уроков, во время обеденного перерыва, студенты Хогвартса толпились перед доской объявлений. В толпе то и дело слышались возмущенные возгласы и недовольное бормотание.

— Что там? — с любопытством спросил Рон, когда увидел такое оживление.

Остальные недоуменно переглянулись.

— Давайте посмотрим, — предложил Гарри и первым пошел к доске объявлений. Остальные тут же двинулись за ним.

«Долорес Джейн Амбридж назначается Главным Инспектором Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, — было написано огромными буквами. — Наделяется полномочиями для проверки преподавательского состава и студентов. Всякое сопротивление ей приравнивается сопротивлению Министерству.

Декрет об образовании №23 Министра Магии Корнелиуса Фаджа

— Главный Инспектор? — со скепсисом спросила Гермиона. — Ты знал? — обратилась она к Гарри.

— Ага, — машинально ответил он, не отрывая глаз от доски объявлений. — Ты посмотри приписку внизу.

Гермиона вновь обратила взор на листки пергамента, прикрепленные к доске. Ей с трудом удалось разглядеть, что в конце листочка не странный узор, а текст, написанный совсем маленькими, сливающимися буковками в самом низу. Гермионе пришлось пробиться сквозь толпу вплотную к доске, чтобы разглядеть, что именно там написано. Она начала читать вслух:

Главный Инспектор обладает полномочиями отчислять студентов, если возникнет подозрение, что они вносят смуту и раздоры в школьный коллектив. Главный Инспектор также обладает полномочиями налагать взыскания; степень вины школьника определяется единолично Главным Инспектором.

После этого на мгновение воцарилась тишина, пока школьники переваривали услышанное.

— Отчислять за ссоры?! — неверяще воскликнул какой-то хаффлпаффец.

— Единолично определять вину? — переспросил слизеринец-младшекурсник. Он, кажется, даже забыл, что Гермиона нечистокровная, и обратился именно к ней.

— Гарри, ты влип! — одновременно с ними пробормотал Рон.

Гарри только мрачно кивнул. В душе у него снова поднялась волна гнева на эту безмозглую жабу, которая наверняка попытается выкинуть его из школы. Внутри противно завозилось что-то, нашептывая: «Убить… Разссорвать… Жшшабу…». Гарри тряхнул головой, от чего челка снова упала на глаза.

— Прорвемся! — решительно сказал он.

В Большом Зале стоял шум: школьники из уст в уста передавали слова из приписки, добавляя к ним и свои комментарии. Когда Гарри с друзьями вошел, на него тут же устремились сотни сочувственных взглядов. Малфой, читавший до этого какой-то журнал (у Гарри возникло стойкое подозрение, что это был «Придира», только заколдованный, чтобы Амбридж не увидела), поднял голову и посмотрел на него не со злорадством, как ожидалось, а с каким-то удивлением.

На следующий день у каждого школьника был номер «Придиры». Студенты пересказывали друг другу отрывки из статьи, кто-то, у кого родители работали в Министерстве, добавлял таинственным шепотом, что накануне действительно случилось нечто неординарное.

На этот раз Гарри Поттер не стал центром всеобщего внимания. На него хоть и бросали любопытные взгляды, но не более обычного. Гермиона же на волне изумления, вызванного статьей, объявила о дополнительных занятиях ЗОТИ, но лишь немногие студенты отозвались: видно, реальная угроза вылететь из школы пугала гораздо больше абстрактной угрозы повторения войны.

— Мы договорились со старостами Хаффлпаффа и Рейвенкло, что встретимся сегодня вечером в коридоре на восьмом этаже. Мы покажем им вход в Выручай-комнату, а они потом приведут туда остальных. Только… — Гермиона замялась. — Я не знаю, как мы сможем такими толпами пробираться по замку незаметно, — она сцепила руки в замок и виновато взглянула на Гарри.

— Думаю, я сумею помочь, — улыбнулся он. — Ни авроры, ни Амбридж никого не заметят, если только ребята не будут шуметь и пойдут через самые темные коридоры.

Гермиона просияла.

— Еще я подумала, что стоит придумать какой-нибудь способ сообщения. И вот, — она достала из кармана мантии большую монету. — Смотри, — она протянула монету Гарри под удивленным взглядом Рона. Монета выглядела как обычный галеон, но Гарри, уже знавший о ее секрете, прочитал надпись на ребре: «Суббота 7, 18:00».

— Протеевы чары? Я не устаю восхищаться тобой! — улыбнулся он, возвращая монету. Гермиона осталась приятно удивлена его познаниями.

Вечером, после уроков, она и Рон отправились на восьмой этаж, а Гарри решил наведаться в библиотеку и поискать там что-нибудь новенькое. Школьники уже разошлись по своим гостиным, и в пустом коридоре стояла глубокая тишина. Шаги Гарри эхом отражались от каменных сводов.

Внезапно он услышал, что кто-то идет ему навстречу. Через несколько мгновений Гарри остановился, потому что из-за поворота показался Малфой. Слизеринец, завидев гриффиндорца, тоже остановился. Пару секунд они стояли молча, сверля друг друга взглядами. Гарри за прошедшие дни уже несколько раз порывался завязать разговор со своим старым недругом, но все время вокруг было многолюдно, а так подставлять Малфоя и подставляться самому Гарри не хотелось. Но сейчас был просто идеальный момент.

— Малфой, я хотел сказать… — начал Гарри.

— Знаешь, Поттер… — одновременно с ним сказал Драко.

Они оба сердито-смущенно замолчали, не зная, как повести себя.

— Поттер, будь так добр не перебивать меня, — наконец сказал Малфой с холодком. — Я не собираюсь перекрикивать тебя.

— Взаимно, — сдержанно ответил Гарри и замолчал, ожидая, что слизеринец заговорит первым. Малфой, видимо, ожидал инициативы от Поттера, а потому тоже молчал.

Снова тишина.

— Я…

— В общем… — снова одновременно начали они и снова одновременно замолчали, нетерпеливо сверкнув глазами.

Внезапно из стены прямо между ними высунулась голова Пивза. Полтергейст плутовато ухмыльнулся и резво ринулся к доспехам, стоящим аккурат посередине между слизеринцем и гриффиндорцем. Он с силой пнул их и, наслаждаясь грохотом и звоном падающей груды металла, несколько раз перевернулся в воздухе, заливисто хохоча. Гарри и Драко, не сговариваясь, одновременно достали палочки. Пивз, заметивший это, показал студентам язык и просочился сквозь стену, в которую с опозданием в доли секунды ударили два одинаковых сиреневых луча.

Не успев удивиться такому единомыслию, Гарри и Драко так же синхронно мысленно выругались: в коридоре, словно по мановению волшебной палочки, показались МакГонагалл и Снейп. Деканы подошли к своим студентам и сурово оглядели их.

— Поттер, вы снова устраиваете дуэли в школе? — резко сказал Снейп, с какой-то непонятной злостью взглянув на Малфоя. — Хотите вылететь отсюда?

МакГонагалл, метнув на него сердитый взгляд, сухо произнесла:

— Вы должны быть предусмотрительнее, молодые люди. Оба! — веско добавила она, посмотрев на Гарри, а потом на Драко.

— Это не мы!

— Это Пивз! — одновременно воскликнули школьники и, переглянувшись, фыркнули.

— Профессор Снейп, — отчетливо и внятно начал Малфой, — мы встретились здесь совершенно случайно и ни о какой дуэли речи не было. Пивз свалил доспехи, и мы хотели ударить его заклинанием, но промахнулись.

— Мистер Малфой, — с раздражением изрекла МакГонагалл, — с вашей стороны очень непорядочно сваливать свою вину на Пивза.

— Но это действительно он! — воскликнул Гарри.

— Вас не спрашивали, Поттер! — рявкнул Снейп.

— Мы вынуждены назначить вам взыскание, — сказала МакГонагалл, разочарованно взглянув на Гарри.

— Почему бы вам не назначить им совместные отработки? — раздался внезапно голос Дамблдора. Директор подкрался настолько тихо и незаметно, что у Гарри возникло ощущение, будто он прошел через тени. — В целях примирения факультетов, — лукаво улыбнулся Дамблдор, весело поблескивая глазами.

Снейп и МакГонагалл изумленно переглянулись, кажется, даже позабыв о «провинившихся» при таком экстраординарном предложении.

— По-моему, это неплохая мысль, — с нажимом сказал Дамблдор.

— Разумеется, — вздернув подборок, изрек Снейп. Его бледное лицо застыло наподобие маски, которую еще не раскрасили.

— Вот и замечательно, — радостно подвел итог директор. — Думаю, вы как раз сейчас сможете обсудить время отработок у меня в кабинете.

Дамблдор улыбнулся Гарри и Драко, вызвав в ответ вымученные улыбки, и увел деканов.

— Просто чудно, — ядовито сказал Малфой, складывая руки на груди. Он уставился на Гарри, словно именно тот был виноват в том, что им назначил отработки сам директор.

Гарри, однако, остался равнодушен к его обвинительному тону.

— Тебе не кажется странным, что МакГонагалл, Снейп и Дамблдор появились так вовремя? — задумчиво спросил он, будто забыв, что рядом с ним — Малфой, давний недруг. — Как раз, когда в руках у нас палочки.

Малфой с веселым изумлением посмотрел на него.

— Ты сомневаешься в добродетельности пресветлого Дамблдора? — издевательски спросил он. Но было видно, что за сарказмом он скрывает острое любопытство.

— Почему же сомневаюсь? — в тон ему ответил Гарри. — Я знаю, что ее у него кот наплакал.

Брови Малфоя удивленно взметнулись вверх. А Гарри нетерпеливо сказал:

— Мне нужно идти. До встречи! — он дружелюбно махнул рукой, в который раз удивив Малфоя.

— Пока, — сказал ему уже в спину Драко и, сбитый с толку, направился в подземелья.

Гарри же, в рекордное время дошедший до Башни Гриффиндора, нарезал круги по гостиной, доводя до тика своих недоверчивых одноклассников. Он то и дело бросал нетерпеливые взгляды на вход, но Рона с Гермионой все не было и не было.

В гостиной из близких друзей Гарри была только Джинни. Невилл пропадал в теплицах, близнецы тоже куда-то ушли («Наверно, угощают своими «завтраками» студентов других факультетов», — решил Гарри).

— Что-то случилось? — Джинни подошла к нему сбоку, тревожно заглядывая в глаза.

— Нет, все в порядке, — тепло улыбнулся Гарри. — Просто хочу поговорить с Роном и Гермионой.

Джинни чуть улыбнулась.

— У тебя что-то в волосах запуталось, — смущенно сказала она и протянула руку. Гарри удивленно замер, а Джинни достала из его волос какой-то зеленый листочек.

— Наверно, после травологии, — сказал Гарри и по привычке взъерошил и без того встрепанные волосы. — Спасибо.

— Не за что, — снова улыбнулась Джинни. — Я хотела… — она внезапно замолкла и опустила взгляд.

— Что? — не понял Гарри, озадаченный таким странным поведением девушки.

— Н-нет, ничего, — пробормотала Джинни. Щеки у нее порозовели, и она, на мгновение заглянув Гарри в глаза, отвернулась и ушла.

— Что это с ней? — удивился незаметно подошедший Рон. Они с Гермионой выглядели очень довольными.

— Не знаю, — пожал плечами Гарри. Гермиона на это фыркнула и пробормотала что-то, подозрительно похожее на «мальчишки!».

— Я хотел кое-что обсудить с вами, — сказал Гарри, вспомнивший, что его насторожило в недавнем инциденте. — Помните, из-за чего мы на первом курсе свернули в запретный коридор? — вполголоса спросил он, усаживаясь в кресло в дальнем уголке гостиной.

Рон и Гермиона озадаченно переглянулись.

— Ну, мы вроде от Пивза убегали, — неуверенно сказал Рон, и Гермиона согласно кивнула.

— А потом? — настойчиво спросил Гарри.

— Потом он улетел. А мы встретились с Пушком, — на лице рыжика расплылась ностальгическая улыбка.

Гермиона, однако, сразу сообразила, к чему клонит Гарри.

— Хочешь сказать, — недобро сощурившись, произнесла она, — что нас специально туда завели?

— Именно! — воскликнул Гарри, и на его голос оглянулись несколько человек. Он продолжил гораздо тише, так что Рону с Гермионой пришлось наклониться к нему, чтобы услышать: — А сегодня Пивз свалил доспехи, после чего тут же появились Снейп и МакГонагалл. А кто мог послать деканов в коридор, ведущий в библиотеку? И кого, кроме Барона, слушается Пивз?

— Дамблдор?! — громким шепотом то ли спросил, то ли подсказал Рон. — Но зачем?

— Чтобы Гарри влез в ту историю с Философским Камнем, — произнесла Гермиона. Она выглядела потерянной. — И в Запретный Лес нас отправляли с его ведома… Но профессор… он же всегда оберегал нас? — сказала она, стараясь скорее убедить в этом себя, чем кого-либо еще.

— Не то слово — оберегал! — горько усмехнулся Гарри. — Всегда давал нам влезть, куда студентам лезть не стоит, а потом появлялся в последний момент, будто случайно. Как же это в его духе — дать понять, что смерть — не самое страшное, что Волдеморта нужно остановить любым способом… Лицемер! — Гарри стукнул кулаком по подлокотнику кресла.

Гермиона чуть не плакала: ее вера в Добро, раньше такая незыблемая, дала трещину. Сразу вспомнились десятки моментов, которые настораживали ее, которые она пыталась объяснить, и не могла…

Рон вдруг зло усмехнулся:

— А он хорошо придумал с шахматами на первом курсе. Как раз вывел меня из игры. А потом и Гермиону. Ты знал? — внезапно спросил он Гарри.

— Только сегодня дошло, — мрачно ответил тот. — И то, если бы не Пивз и отработка с Малфоем…

— Погоди-ка, какая отработка? — удивился Рон.

— Столкнулись с ним в коридоре. Пивз свалили доспехи, а виноватыми посчитали нас. Дамблдор решил, что стоит назначить нам совместные отработки. «В целях примирения факультетов»! — передразнил он директора. — Ладно, мне пора к Снейпу, — вздохнул Гарри, взглянув на часы.

Однако занятие не состоялось: зельевар встретился Поттеру в одном коридоре, в котором как назло прохаживались двое авроров.

— Поттер, вы закончили свое домашнее задание? — резко сказал Снейп, остановив Гарри. — Уверен, что нет. Почему бы вам не вернуться и не сделать его, как положено? — он многозначительно посмотрел на Гарри.

— Да, профессор. Я как раз возвращался к себе, — ответил тот и поспешно ретировался.

Снейп, вздохнув с облегчением (все-таки Поттер не совсем дурак), вышел из замка и направился к границе антиаппарационного барьера. Сверкнула белизной маска Пожирателя Смерти…