Шанс на жизнь, шанс на смерть. Часть первая: Рыцари (джен)

— Гарри Поттер уходит за снитчем в отвесном пике! — разнесся восторженно-испуганный голос Эшли над стадионом. — Только не разбейся, ты мне на отработках нужен!!! — воскликнула она и даже привстала, когда Гарри почти врезался в землю. Он выровнял метлу, пролетел несколько метров, тормозя, и поднял руку с зажатым в ней золотым мячиком. — Гарри Поттер поймал снитч! — выдохнула Эшли, мертвой хваткой вцепившись в подлокотники кресла. — Гриффиндор побеждает Рейвенкло со счетом 360:140!

Счастливого Гарри команда почти несла на руках: это был один из ужаснейших матчей за все время его учебы. Не успели они начать игру, как зарядил противный моросящий дождик, и через каких-то полчаса все игроки еле держались на ставших скользкими метлах, а промокшая насквозь форма камнем тянула их к земле. Снитч, как назло, не появлялся почти час. И под конец Чжоу и Гарри были почти готовы уступить мячик друг другу, лишь бы прекратить эти мучения.

Продрогших игроков мадам Помфри, охая и ахая, насильно отпаивала Перечным зельем.

— Ну как же так! — причитала колдомедик. — Такая ужасная погода, а вас все равно выпустили на поле! Куда только смотрит Дамблдор! Хвала Мерлину, мисс Уилкс только вчера принесла мне свежесваренное зелье, а то бы все заболели! Ну, пей-пей, не надо морщиться! — прикрикнула она на Чжоу, у которой аж слезы на глаза навернулись.

— Ой, какое острое! — пискнула Чжоу, отчаянно моргая.

— Зато действенное, — ободряюще улыбнулся ей Гарри. — Эшли знает свое дело.

— Да, и она такая классная! — улыбнулась Чжоу. — Вот уж не подумала бы, что можно так хорошо разбираться в зельях, но при этом еще и настолько любить квиддич!

Гарри усмехнулся:

— Это же Эшли. Взрывная смесь из противоположностей.

— А вы хорошо знакомы, — многозначительно протянула Чжоу, глядя на него с любопытством. И — совсем чуть-чуть — недовольством.

— Она родственница моего крестного, так что ничего странного, — с раздражением ответил Гарри.

Его уже порядком достали постоянные двусмысленные высказывания на этот счет. Эшли провела в Хогвартсе лишь две недели, но она и Генри перетянули на себя внимание всех обитателей школы, так что Гарри наконец-то почувствовал себя в относительной безопасности: даже преследовавший его годами Колин Криви поддался всеобщему ажиотажу и переключился на Эшли и Генри. Пожалуй, только Амбридж все еще следила за ним, но это нисколько не мешало Гарри пользоваться Хроноворотом, ускользая прямо у нее из-под носа.

Ясным декабрьским утром, которое казалось еще более светлым из-за выпавшего накануне снега, во время завтрака Гарри получил письмо, присланное с обычной, ничем не примечательной совой. Он быстро просмотрел написанное, широко распахнул глаза и перечитал еще раз.

— Невилл! — воскликнул он радостно. — Взгляни!

Недоумевающий Невилл как можно аккуратнее взял лист пергамента.

Лонгботтомы пришли в себя.

Эти слова, торопливо черкнутые явно в спешке, заставили Невилла побледнеть, потом покраснеть и захлебнуться воздухом. Он неверяще перечитал корявую строчку, потом еще раз, и еще.

— Это… Он… Спасибо, Гарри! — выдохнул Невилл, глядя на одноклассника абсолютно счастливыми глазами. Он снова перечитал записку и сжал ее в руке, как талисман. — Ба наверняка сегодня или завтра заберет меня, — пробормотал он. — На пару дней, не больше!

— Все в порядке. И я очень рад за тебя, — прошептал Гарри. Он переглянулся с Роном и Гермионой, которые молча кивнули, а потом бросил быстрый взгляд на преподавательский стол. Нет, никто не обратил на них особого внимания: Эшли втянула вездесущего Снейпа в общую беседу, Дамблдор что-то объяснял МакГонагалл, а Генри с очаровательной улыбкой слушал профессора Синистру. Ему, пожалуй, не повезло даже больше, чем Эшли: девушки в Хогвартсе оказались гораздо настойчивее юношей, а потому он вынужден был спасаться бегством от чересчур навязчивых студенток. Эшли не уставала подтрунивать над ним из-за этого, хотя на людях они, разумеется, соблюдали дистанцию.

Гарри поймал взгляд темных глаз Лизы и тепло улыбнулся ей: Турпин подулась немного из-за Эшли, но в конце концов он был прощен. Хотя Гарри так и не понял, за что именно его простили.

— Ты пригласил ее в Хогсмид? — толкнул его острым локтем Рон.

— Какой Хогсмид, — вздохнул Гарри, — когда я каждую свободную минуту посвящаю либо тренировкам, либо учебе! Уроки и домашние задания ведь никто не отменял, верно?

— Да ты и так давно стал лучшим на курсе. На тебя уже профессора косятся с подозрением!

— Рон!!! — возмутилась Гермиона. — Если ты не можешь понять всю важность образования, это не значит, что ты и Гарри должен тянуть за собой!

— Я не говорю, что это не важно! — защищался Рон. — Я имел в виду, что и отдыхать надо, он же загонит себя!

Невилл и Гарри обреченно переглянулись: они уже давно бросили попытки вмешиваться в подобные перепалки, но сейчас это было чревато опозданием на Чары.

— Эм, ребята, может, пойдем? — вклинился Невилл, за что и получил два сердитых взгляда. — Время уже…

Гермиона с паникой оглянулась на преподавательский стол.

— Ой, профессор Флитвик уже ушел, а я хотела спросить у него насчет домашнего задания! — она вскочила и поспешно запихала в сумку выпуск недочитанного «Пророка». — Рон, это ты виноват! — прошипела она напоследок и вылетела из Большого Зала.

— Я виноват?! — возмутился Рон. — Да она… Я же о тебе забочусь, Гарри!

— Я знаю, — улыбнулся тот. — Но на Чары надо поспешить: я не хочу потом сидеть лишний час в библиотеке.

— Да в преддверии СОВ все как с цепи сорвались, — буркнул Рон.

Счастливый Невилл только кивал, мыслями он был очень далеко.

* * *

Гарри часто появлялся в Штабе Ордена Стихий. Этот дом располагался неподалеку от Стоунхенджа. После уничтожения крестража аномалии в этой зоне сошли на нет, что вызвало новую волну пересудов и слухов. Волшебники чувствовали, что что-то происходит, витает в воздухе — почти осязаемое — но никто, конечно же, не знал, в чем дело. Впрочем, Гарри знал наверняка, что Волдеморт уже в курсе уничтожения крестража — эхо неконтролируемой ярости донеслось до него даже через все ментальные щиты. Гарри задавался вопросом, почему Темный Лорд не почувствовал этого, а лишь вычислил, исходя из донесений и отчетов. Возможно ли, что часть души, заключенная в теле, теряет связь с тем кусочком, который оторвали? Или же это влияние эманаций Бездны, которая все-таки разрушает не только ткань мироздания, но и кусочки души — медленно, но неотвратимо?

Можно было бы, конечно, все выяснить у Гарри-из-будущего, но самому Гарри не хотелось чересчур полагаться на него: тот памятный разговор что-то изменил в нем, заставил посмотреть в лицо проблеме, а не прятаться за спину, пусть даже за такую надежную. Все-таки Гарри-из-будущего прав: это его, Гарри, битва, его война. И нельзя убегать от ответственности.

— Привет, — весело улыбнулась ему Катерина.

— Привет. Гарри здесь?

— В кабинете, как обычно, — вздохнула она. — Знаешь, я беспокоюсь за него — он слишком много взвалил на себя в последнее время.

— По-моему, он с самого начала взвалил на себя слишком много, — пробормотал Гарри.

— Может, ты сможешь отговорить его?

Гарри дернул уголком губ:

— Уверяю тебя, Кати, если он что-то вбил себе в голову, то его даже ядерный взрыв не переубедит!

Катерина нахмурилась.

— Я знаю, но… Они с Зельдой постоянно что-то обсуждают, и это странно.

— Почему? — удивился Гарри. — Зельда все-таки Провидица, хоть и предпочитает не оказывать влияния на будущее.

— Вот и я о том же, — задумчиво произнесла Катерина. — Может, они нашли способ узнать, изменилось ли что-либо, и эти изменения неутешительны?

— Считаешь, что он стал бы скрывать что-то настолько важное? — скептически спросил Гарри.

— Не скрывать, а пытаться решить самому, — немного раздраженно уточнила Катерина.

— Нет! — решительно мотнул головой Гарри. — Тут что-то другое. Вот только что… — он взлохматил волосы. — Ладно, а кто еще здесь?

— Да почти все, — пожала плечами Катерина. — Мистер Малфой связался с Сириусом часа два назад, сказал, что есть какие-то новости.

— Очередное нападение на магглов? — нахмурился Гарри.

За прошедшие с Хэллоуина пять недель Рыцари сорвали уже три атаки на маггловские поселения и две — на семьи волшебников. Волдеморт, казалось, таким способом проверял их силы и возможности: в атаках участвовали новички, которыми руководили один-два Пожирателя из Внутреннего Круга. Пока обходилось без жертв, нападающие обыкновенно сдавались, когда видели, что Непростительные не срабатывают. Разве что Пожиратели из Внутреннего Круга всегда ускользали каким-то странным способом — наверняка связанным с Бездной — и докладывали об увиденном Волдеморту. Гарри с досадой вынужден был признать, что его визиты в голову Темного Лорда не давали того объема информации, на который он сперва рассчитывал. Впрочем, даже эти скудные сведения обычно бывали поистине бесценны — они давали ему возможность немного лучше понять извращенную логику Волдеморта, его странные, но в чем-то поистине гениальные тактические замыслы.

— Не знаю, — вздохнула Катерина. — Но он выглядел взволнованным, я его никогда таким не видела.

— Странно, — пробормотал Гарри.

— А ты пришел поучаствовать в обсуждении нейтрализации следующего крестража? — спросила она.

— Да, последние мелочи. Основной план ведь уже утвердили.

Катерина улыбнулась.

— Знаешь, я совсем не ожидала, что ты окажешься таким ответственным. Думала, ты просто зарвавшийся мальчишка, который сломается раньше, чем произойдет что-то серьезное.

— И что же заставило тебя передумать? — выгнул бровь Гарри. Его очень удивило это неожиданное признание, тем более что его отношения с Катериной были самыми странными, слишком уж неопределенными: вроде она более чем тепло относилась к Гарри-из-будущего, но почти всегда игнорировала его самого. А Гарри неизменно чувствовал смущение, стоило ему встретиться с ней глазами: вспоминался тот момент в видении, навеянном крестражем, когда он жаждал ее прикосновений. И странное поведение Эшли, которая постоянно намекала, что он может обращаться к ней за советом, не прибавляло уверенности.

— Ты, естественно, — с легким раздражением ответила Катерина. Они неспешно шли в большую гостиную, которая стала залом собраний. — Я совсем не ожидала, что ты можешь быть настолько сильным духовно.

— Отчего же? — немного сердито поинтересовался Гарри. — Ведь ты ни на секунду не усомнишься в том Гарри!

— Да, но…

— Но? — подбодрил он ее, чувствуя острое любопытство и что-то еще, не совсем понятное.

— Но он старше, и опытнее, и… Ну не знаю! — воскликнула она, непривычно эмоционально взмахивая рукой.

— Надежнее? — подсказал Гарри.

— Наверно… не знаю, — ответила Катерина, и по ее тону Гарри понял, что она уже и сама не рада, что подняла эту тему.

Дальше они шли молча, потому что Гарри пытался разобраться в природе собственных эмоций, а Катерина вообще замкнулась в себе — как это частенько с ней случалось.

В гостиной собралось четырнадцать человек. Люциус Малфой (с которым Гарри держался подчеркнуто вежливо — ни один из них не забыл о былых разногласиях) беседовал с Сириусом и Эдрианом. Он коротко кивнул вошедшим, одарив Гарри одним из тех колюче-оценивающих взглядов, от которых всегда становится не по себе.

— А Эшли?.. — рассеянно спросил Гарри, скользя взглядом по лицам ставших почти родными волшебников. Впрочем, в каком-то смысле так оно и было.

— Осталась в Хогвартсе, как и Генри, — с непонятным раздражением ответила Катерина.

— Я ее редко вижу, — зачем-то начал оправдываться Гарри. — Она постоянно пропадает в подземельях, даже на обед не всегда приходит.

— А чего ты ожидал? Снейп ее просто так не отпустит, — раздался сзади голос Гарри-из-будущего.

Люциус, увидев его, склонил голову с гораздо большим уважением.

— Добрый вечер, — поздоровался со всеми Гарри-из-будущего, улыбаясь. От него, как всегда, веяло магической мощью, и Гарри-из-настоящего позволил себе на мгновение окунуться в этот живительный водоворот силы.

— Боюсь, что не настолько добрый, как того всем хотелось бы, — произнес Люциус. — Темный Лорд… нашел какое-то новое оружие.

После этих слов стало тихо-тихо, рыцари переглянулись с беспокойством.

— У меня мало сведений, но и они весьма… неутешительны. На собрании, которое закончилось только что, присутствовал Барти Крауч — а он, если помните, был занят какой-то важной миссией. И вел он себя несколько необычно. Я оставил копию воспоминаний мисс Беловой, — Катерина кивнула, — но почти уверен, что это как-то связано с Меткой. И, — он вздохнул, — Лорд прозрачно намекнул, что вскоре получит оружие, против которого Рыцари Стихий будут бессильны.

— Ожидаемо и неожиданно, — пробормотал Гарри-из-будущего. — Спасибо, Люциус. Думаю, мы что-нибудь придумаем, — он задумчиво посмотрел на его левую руку, словно видел под одеждой Метку. — Можно взглянуть?..

Люциус явно был не в восторге, но безропотно обнажил предплечье. Метка казалась просто татуировкой, но Гарри, уловивший замысел своего будущего «я», сконцентрировался и сумел увидеть окружающий мир в виде переплетений магических нитей… И задохнулся от отвращения и жалости, когда увидел, что же представляет собой Метка на самом деле: она походила на огромного жирного полупаука-полупиявку, который оплел своими тонкими лапками всю руку. Метка казалась по-настоящему живой и… голодной. Она будто присосалась к самой сути Люциуса и ни в какую не хотела отцепиться. Наоборот, она стремилась разрастись, поглотить волшебника, но что-то сдерживало ее.

Гарри осторожно подхватил его руку, не видя удивления в глазах Люциуса, и провел пальцами в дюйме от Метки. Кончики пальцев неприятно закололо — будто в них впились чьи-то маленькие, но острые зубки.

— Радует, что для большего требуется добровольное согласие волшебника, — тихо проговорил Гарри-из-будущего, внимательно разглядывая Метку.

— Мистер Малфой, — севшим голосом произнес Гарри, отпуская его руку, — ни за что не соглашайтесь ни на какие предложения Вол… Лорда. Особенно если он пообещает вам силу, — он глубоко вздохнул и невольно снова глянул на предплечье Люциуса. — Он модифицировал Метки, они теперь паразитируют на волшебстве. Мерлин, он сумел сделать так, что сможет поглощать чужие силы, взамен даруя частички Бездны!

От этих слов все побледнели, а Люциус дернул рукой, будто пытаясь стряхнуть Метку.

— Но для этого требуется добровольное согласие? — уточнил Малфой.

— Да, — кивнул Гарри. — Это будет что-то вроде ритуала Добровольной жертвы. Все жертвы Бездне должны приноситься волшебником добровольно, эта такая своеобразная защита для нас. Другое дело, что можно заставить сделать это обманом.

— Это и есть его оружие? — побелевшими губами спросил Сириус у Гарри-из-будущего.

— Возможно, это лишь часть, — задумчиво ответил тот. Пронзительно посмотрел на Малфоя. — Говоришь, Барти стал странно вести себя?

— Подопытный? — спросила Катерина.

— Подходит по всем параметрам: имеет Метку, фанатично предан Лорду, — кивнул Гарри-из-будущего. — Люциус, будь осторожен. Думаю, тебе стоит как можно меньше появляться здесь: Дом пропитан волшебством Стихий, тебя могут «учуять».

* * *

— Нет, нет и нет! — рявкнул Гарри. — Ни один из вас не будет в этом участвовать! Это слишком опасно!

— А тебе, значит, не опасно? — сквозь зубы процедила Гермиона.

Гарри уставился на нее в немом изумлении.

— Не думал, что скажу это, но поддерживаю Грейнджер, — лениво растягивая слова, произнес Драко.

— Не думали, что скажем это, но согласны с Малфоем! — синхронно фыркнули близнецы.

Гарри бросил на них раздраженный взгляд.

— Я понимаю, что вас тянет присоединиться к борьбе, — медленно, с расстановкой сказал он, — потому что такова ваша — наша — сущность. Но вы не прошли Инициацию и от выброса силы от уничтожения крестража можете серьезно пострадать. Не говоря уже о том, что сам поход в такое гиблое место — не приятная прогулка.

— Послушай, Поттер…

— Я. Сказал. Нет, — повторил Гарри, и Драко умолк на полуслове. — Еще будет возможность проявить себя и внести посильный вклад, но до тех пор, пока я не буду уверен, что вы сможете защитить себя, ни о каких подобных эскападах и речи быть не может.

— Ты похож на наседку, — съязвил Фред.

— Уж лучше буду наседкой, зато с живыми вами, — огрызнулся Гарри. — Продолжаем тренировку!

Близнецы недовольно фыркнули, но спорить не стали.

Тайная комната снова наполнилась шумом: кто-то выкрикивал заклинания, одновременно с этим невербально сплетая цепь чар, кто-то ругался сквозь зубы, когда не удавалось увернуться от атаки или блокировать ее. Сам Гарри внимательно наблюдал за ребятами, иногда давая советы. Его тренировка должна была начаться через полчаса, а потому он берег силы.

Гермиона и Драко атаковали вместе, комбинируя силы Стихий. Невилл, вовремя заметивший их маневр, в последнюю секунду сумел извернуться и ускользнуть; Луна просто ничком бросилась на пол, так что заклятье пролетело над ее головой; Рон и Джинни, проворонившие момент, застыли статуями самим себе; а вот Фред и Джордж разделились и провели контратаку. Драко выставил щит, о который светло-сиреневый луч отразился и вернулся к отправителю, а Гермионин щит лишь поглотил атаку. Брошенный ей в спину Невиллом Ступефай вывел ее из игры.

Теперь Драко остался один против троих. Гарри не вмешивался, с интересом наблюдая за разворачивающейся битвой. Надо признать, Драко гораздо быстрее Гермионы учился контролировать свои способности, да и росли его силы заметно быстрее. Гарри полагал, что это связано с неким внутренним протестом Гермионы: ведь ей столько лет вбивали в голову, что Тьма — это плохо. Возможно, она и сама еще не осознает этого до конца… Хотя, зная Гермиону, можно с уверенностью сказать, что она уже докопалась до сути проблемы и даже составила план по ее решению.

Невилл махнул рукой, и они втроем: Фред, Луна и он, — одновременно бросили три разных, но довольно сильных проклятья. Драко предсказуемо выставил отражающий щит, ребята уклонились от вернувшихся к ним же разноцветных лучей, но уже в следующий момент Фред и Луна атаковали Драко с боков, а Невилл — сзади. Сил на щит у неинициированного Рыцаря уже не хватило. От двух атак он увернулся, а вот третье заклятье — опять банальный Ступефай Невилла — достало его. Драко упал на вовремя наколдованный Гарри матрац.

Победившая троица довольно ухмылялась.

— Мы вас сделали, ребята! — с широкой улыбкой заявил Фред пришедшим в себя Гермионе и Драко.

— Мы вас тоже — частично, — с фирменным высокомерием заявил Малфой.

— А чуть-чуть не считается, — не растерялся рыжий. — Правильно я говорю, а, Гарри?

Тот кивнул:

— Увы, но тут либо победа, либо поражение. Хотя идея со Стихиями была хорошая. Если бы вы не побоялись навредить, то наверняка одержали бы победу.

Гермиона недовольно поморщилась.

— Жаль, что моя Стихия не Свет, — произнесла она с легкой завистью. — Насколько было бы проще!

— Не скажи, — покачал головой Гарри. — Отражающие щиты хороши, когда вокруг много врагов. Иначе высока вероятность того, что под удар попадет кто-то из своих. К тому же, — он вздохнул, — Свет гораздо резче и жестче.

— Что ты имеешь в виду? — тут же заинтересовалась жадная до знаний Гермиона.

— Как бы объяснить… Тьма — она похожа на мягкое пуховое одеяло, в которое можно завернуться и ничего не бояться. Тьма может защитить. А вот Свет, наоборот, очень резкий, жесткий, острый. Свет призван атаковать. Светлого Князя в некоторых летописях даже называют «карающим мечом Света».

— Я всегда думала, что должно быть наоборот, — пробормотала Джинни, с интересом глядя на Гарри.

Стоящий рядом с ней Драко презрительно фыркнул:

— Типичные предрассудки!

Гарри только закатил глаза: ну не могут гриффиндорцы и слизеринцы прожить и дня, не поцапавшись!

Когда Тайная Комната опустела, а окропленные кровью куклы были заменены живыми людьми, Гарри достал из-под свитера Хроноворот и прокрутил его четыре раза. Перед глазами будто промотали на бешеной скорости пленку маггловского видеомагнитофона, а потом видение рассеялось. Он вернулся назад во времени на четыре часа. Через пятнадцать минут в Тайную комнату спустится его альтер-эго, так что не стоит распотякивать. Он сконцентрировался на образе Гарри-из-будущего, невидимый перстень на пальце потеплел, и в следующее мгновение мрачное подземелье сменилось на светлый тренировочный полигон Выручай-комнаты.

Гарри-из-будущего улыбнулся приветливой, но немного усталой улыбкой и кивнул на полосу препятствий. Что ж, да начнется тренировка!

* * *

Нельзя сказать, что Гарри совсем уж не вылезал из учебы. Как-то (при помощи Хроноворота, не иначе) удавалось выкроить время и на квиддичные тренировки, и на редкие свидания с Лизой, которые больше походили на дружеские посиделки. Гарри давно обещал себе навестить Эшли (она его уже несколько раз приглашала), но все не до того было. А тут нежданно-негаданно выдался целый свободный вечер, чем Гарри и решил воспользоваться.

В личных комнатах Эшли не оказалось, и предполагавший подобное Гарри отправился в подземные лаборатории, которые при других обстоятельствах обходил десятой дорогой. Чтобы не заблудиться и не тратить время понапрасну, он решил немного сжульничать и найти Эшли по ее специфической магической подписи. Работала она, как выяснилось, в одной из самых дальних лабораторий.

Как только он вошел, нос защекотал какой-то очень приятный запах, но слишком тонкий, чтобы разобраться, что это.

Эшли рассеянно кивнула, не отрываясь от разделения каких-то молочно-белых засушенных соцветий. Хотя, может, это и не цветы вовсе — Гарри пусть и подтянул зельеварение, но фанатом этого предмета точно не стал и сверх положенного узнавать не стремился.

Запах усилился…

— Амортенция? — с некоторым удивлением принюхался к зелью Гарри. — Ты что, собралась влюбить в себя профессора Снейпа?

— Не говори глупостей! — не на шутку рассердилась Эшли.

Гарри поднял руки и зачастил:

— Ладно-ладно, извини, это была неудачная шутка! Я помню, ты честная, принципиальная, и Амортенция только имитирует любовь, а не создает ее.

— Хоть что-то осталось в твоей бедовой голове, — проворчала Эшли, попеременно то кидая в зелье по одному те белые цветки, то помешивая его. По часовой стрелке по три раза.

— И все-таки, зачем оно тебе?

— Не мне — мистеру Снейпу.

— А ему-то зачем?! — в шоке спросил Гарри, отодвигаясь от котла.

— Поручили сварить, очевидно, — с сарказмом ответила Эшли. Видимо, тесное общение с желчным профессором без последствий не проходит.

— Но зачем? — недоумевал Гарри. — Что можно сделать с помощью приворотного зелья?

Эшли взглянула на него с жалостью — как на клинического идиота. Тяжело вздохнула и попросила:

— Расскажи все, что тебе известно об Амортенции.

— Это самое сильное любовное зелье. Иллюзия чувства настолько реальна, что распознать фальшивку практически невозможно.

— Ну?

— Что — ну?

— Да подумай же, Гарри! — в отчаянии от его непробиваемости воскликнула Эшли. — Кому человек доверяет больше всего? Родным, друзьям и любимому! А теперь представь, что тебя опоили Амортенцией и попросили… ну… отправиться в Хогсмид на романтическую прогулку. Улавливаешь?

— Ага, — кивнул Гарри, отступая еще на шаг.

Эшли прыснула.

— Не боись! Никто не сможет тебя приворожить, уж об этом я позабочусь!

— Нет, я не об этом… — помотал головой Гарри. — Просто до меня только сейчас дошло… Эшли, ты гений!

— Разумеется, — самодовольно ответила она. — А что случилось?

Гарри ухмыльнулся с каким-то мрачным предвкушением:

— Наш «крот», — протянул он. — Это Лиза Турпин. Я раньше не особо подозревал ее, потому что она была навязчива, но ничего не выспрашивала. Да и Шеф тысячу раз повторял, что все может измениться. А вот ты с Амортенцией… Это же было так очевидно! — он взлохматил волосы. — Я могу рассчитывать на тебя?

— Конечно, — весело улыбнулась Эшли. Она не совсем поняла странноватую логику Гарри, но поверила ему на слово.

— Тогда сезон охоты на «кротов» объявляется открытым, — сощурился он.

— Мне уже страшно, — хихикнула Эшли. Она достала из шкафа небольшой стеклянный пузырек и наполнила его полуготовым зельем. — На всякий случай, мало ли что, — пояснила она на недоуменный взгляд.

— Ты же не собираешься на самом деле опоить Снейпа? — встревоженно спросил Гарри, наблюдая за ее манипуляциями.

Эшли сердито зыркнула на него.

— Хорошего же ты обо мне мнения, — буркнула она, отворачиваясь.

— Я имел в виду… Черт, просто иногда мне кажется, что на него ничего, кроме его обожаемых зелий, не подействует, — стушевался Гарри, снова взъерошивая волосы.

— Иногда мне кажется, что вы с мистером Снейпом имеете гораздо больше общего, чем может показаться на первый взгляд, — непонятно ответила Эшли и гаденько хихикнула.

* * *

Йоль — праздник зимнего солнцеворота. Самый короткий день и самая длинная ночь — ночь силы для Рыцарей Тьмы.

Двадцать первого декабря Гарри кусок в горло не лез. Он очень хорошо помнил прошлую вылазку за крестражем-Диадемой, и, надо сказать, хорошего настроения ему это не прибавляло. Каждая собственная мелкая ошибка вдруг стала казаться очень серьезной, едва ли не фатальной, и только знаменитое гриффиндорское упрямство не позволяло ему вывалить все свои сомнения на друзей.

Без четверти одиннадцать он растворился в сумраке спальни гриффиндорцев-пятикурсников, устремляясь к источнику странного, но приятного притяжения — к магии Гарри-из-будущего. Хотя в ту ночь, понял Гарри, он был в первую очередь Князем — могущественным, сильным, опасным — и только потом уже человеком со своими страхами и радостями.

Гарри прибыл одним из последних. Эшли нервно улыбнулась ему, Сириус лукаво подмигнул, Зельда коротко кивнула. В эту ночь основной упор делался на Рыцарей Тьмы, из Светлых участвовали только Катерина и Генри. И сам Гарри, естественно.

Прохлада и сумрак подземелий Гринготтса подействовали на него неожиданно отрезвляюще. Все сомнения, вся неуверенность в собственных силах ушли куда-то на задний план, уступая место собранности и сосредоточенности. Гарри не был уверен, его ли это чувства, или же его будущее «я» так ненавязчиво оказывает моральную поддержку. Впрочем, это было и не настолько важно.

Рыцари Тьмы укутали их небольшую группу плотным покрывалом, которое примет на себя первый удар и даст возможность выиграть несколько секунд в случае чего.

Они шли мимо высоких створчатых дверей, намертво запечатанных магией. В голове Гарри навязчиво крутились строчки стихотворного предупреждения, выбитого над входом в Гринготтс. Единственное, что успокаивало, это договоренность с гоблинами: Рыцари забирают или уничтожают на месте опасный предмет, и им в этом не препятствуют, но взамен они не вовлекают гоблинов в свои разбирательства. Гарри-из-будущего обмолвился, что только прямая угроза со стороны Бездны заставила гоблинов согласиться на подобное. Обратись к ним обычные волшебники — получили бы от ворот поворот.

Гарри осторожно следовал за Сириусом, за ним шла Катерина, прикрываемая с двух сторон Зельдой и Эшли.

Чем ниже они спускались, тем отчетливее слышался неясный гул, как будто где-то там, впереди, низвергался водопад. Или сопел дракон.

Гарри сглотнул, припомнив свою встречу с Венгерской Хвосторогой — а она вряд ли была злее нынешних охранников. И уж точно не была подвержена пагубному влиянию Бездны. Этот крестраж активировался совсем недавно, но вполне возможно, что за прошедшие годы успел-таки напитать окружающее пространство своим ядом. К тому же, на этот раз на стороне Рыцарей не было преимущества в виде алтаря Мерлина.

Реальность оказалась даже хуже предположений. Гарри знал, что хранилища на этом уровне охраняют особо тщательно, но все же не сдержал невольной дрожи, когда увидел двух огромных, изуродованных влиянием крестража драконов. Один из них — Венгерская Хвосторога, злющая, как тысяча чертей. А вот насчет второго Гарри не был уверен: у него было три головы на длинных шеях, и каждая будто жила сама по себе. От драконов веяло опасностью и почти физически ощутимой болью — как будто их ежесекундно прижигали каленым железом, не давая покоя.

Гарри передернуло.

Ему было невероятно жаль убивать таких древних, прекрасных, могущественных созданий, но иного выхода не было — вкусивший отраву Бездны единожды более не может вернуться к изначальному.

Рыцари рассредоточились, скрадывая пока свое присутствие. Драконы, однако, их почуяли и недовольно завозились, гремя грубо коваными цепями. В их желтых глазах с вертикальными зрачками плясали багровые отблески — будто кто-то разбрызгал кровь.

По знаку Гарри-из-будущего рыцари одновременно атаковали силами Стихий, стараясь не причинить драконам излишних страданий. Стражи взревели, выдохнули черное пламя, едва не опалившее рыцарей даже через щиты.

Ослепительно-сияющая вспышка Света — единый удар двух Гарри, Генри и Катерины — и один из драконов падает безжизненной грудой, свет в его глазах гаснет, и Гарри-из-настоящего крепко-крепко сжимает зубы, чтобы не застонать: он неожиданно остро почувствовал боль и ужас, сковывавшие драконов. Первый — мертвый — не сопротивлялся атаке, стремясь воссоединиться с магией этого мира, вернуться к первоисточнику, чтобы прекратить свои страдания и переродиться, обновиться, смыть с себя позор причастности к Бездне.

Гарри внезапно с пугающей ясностью осознал, что он сам — носитель частички Бездны. Этакая бомба замедленного действия, которая может в любой момент взорваться — стоит Волдеморту сообразить, что к чему. От этого осознания стало страшно, жутко, так что кончики пальцев похолодели.

Второй дракон, видимо, полностью порабощенный крестражем, яростно отплевывался сгустками черного огня — всеми тремя головами, — разбрасывал огромные осколки скалы, бил хвостом по земле, отчего все вокруг содрогалось, будто началось землетрясение.

«Китайский Огненный Шар», — вдруг узнал это изуродованное создание Гарри.

Дракон с неожиданной прытью уворачивается от атак, а сам метит именно в него.

Катерина коротко вскрикнула, когда горячее дыхание опалило ее руку, и секунда для атаки снова была упущена.

В голове все путалось, то и дело вспыхивали обрывки воспоминаний — такие яркие, что отвлекали от происходящего в настоящем. В душе горькими волнами поднималась обида: на родителей — за то, что оставили, не защитили, не сумели… На Дамблдора — за то, что растоптал детство и юность… На Гарри-из-будущего — за то, что втянул его во все это, заставил смотреть проблеме в лицо… На Сириуса, на Снейпа, на Рона и Гермиону, Невилла, на… на всех и вся!

Захотелось свернуться в клубочек и горько-горько разрыдаться — как в детстве, когда его несправедливо наказывали.

Гарри отступил на шаг, смаргивая злые слезы.

Правая драконья голова звучно клацнула челюстями, Эшли пронзительно взвизгнула, с головой укрываясь непроницаемо-черной дымкой.

Сириус каким-то чудом оттолкнул с линии огня застывшую Эмили.

Катерина отчего-то оглянулась на Гарри, отчаянно-зло сверкнув темными глазами, в которых отражалось черное пламя. В этот момент дракон изловчился, и все три головы метнулись к ней с явным намерением оборвать жизнь.

Гарри-из-будущего что-то прокричал, и через доли мгновения оказался между Катериной и драконом; сверкнул нестерпимой белизной щит, и дракон взвыл, пребольно ударившись о препятствие. Пару секунд ничего не было видно из-за плывущих перед глазами кругов, но, проморгавшись, Гарри с ужасом увидел, как черное пламя несется прямо на Князя — и нет возможности увернуться, а сил на очередной щит катастрофически не хватает.

Ему словно отвесили звонкую пощечину, от которой в голове прояснилось. Гарри выплеснул накопленную за этот промежуток времени энергию, преобразовывая ее в мерцающий щит, который укрыл Князя. Огненное дыхание не сожгло его, но основательно потрепало. Отголосок боли, тут же подавленный, резанул по нервам фальшивой нотой. Кажется, эта вспышка отрезвила и остальных.

— Эшли, забери его! — выкрикнул Гарри, в руке его остро сверкнул сияюще-белый меч. Подавляемая магическая мощь, которую он побаивался выпускать после прошлого раза, всколыхнулась гигантской волной.

Эшли тут же без протестов унесла раненого Князя, а Гарри махнул рукой, давая сигнал Рыцарям Тьмы сплетать сеть — иначе они снова могут попасть в ловушку собственного подсознания. Вот только силы утекают в жадный зев Бездны. Нужно выиграть время. Просто отвлечь.

Три рыцаря — три головы. Зазвенели, запели призрачные клинки, и они окунулись в слепящий водоворот магии. В этот момент Гарри остро сожалел, что не прошел еще Инициацию — насколько легче было бы им сейчас!

Дракон не мог погнаться сразу за всеми, зато его головы развернулись в разные стороны. Рыцарям Света постоянно не хватало каких-то долей секунды, чтобы атаковать всем вместе — и расправиться с врагом.

Рыцари Тьмы окружили дракона, стягивая сети, сплетенные из чистой, первозданной Тьмы. Мгновение, еще одно — и дракон забился в ловушке.

Гарри, Катерина и Генри ударили одновременно, потоки Света озарили на мгновение все уголки обширного подземелья. Дракон дернулся в последний раз и затих.

— Сириус, Зельда, снимите защиту с хранилища, — севшим голосом сказал Гарри. Он старался не смотреть на тело поверженного дракона, абстрагируясь от очередного приступа боли. Он только сейчас заметил, что ногу саднит — один из осколков скалы оставил неглубокий порез, тянущийся от колена до лодыжки. Кажется, акромантул тем летом (а кажется, что века назад!) ранил его в этом же месте.

Гарри потянулся по нитям связи, удостоверяясь, что с остальными все в относительном порядке. Только от Гарри-из-будущего доносились какие-то смутные волны боли и тревоги, тщательно приглушаемые им же самим. Если бы они не были так тесно связаны, Гарри бы ничего и не заметил.

Тихо щелкнул замок, и дверь в хранилище Лестранжей открылась.

Чаша Хельги Хаффлпафф заманчиво поблескивала золотыми боками, притягивая взгляды. Гарри был почти уверен, что других «сюрпризов» быть не должно, но медлить все же не стоило.

— На счет «три».

Катерина, Генри и он снова преобразовали свою силу Света в мечи и занесли их над драгоценным артефактом.

— Три!

Они одновременно обрушили удары на крестраж. Чаша раскололась на три части, которые тут же почернели и покрылись какой-то маслянистой пленкой. И как в прошлый раз, над крестражем сформировался плотный туман, в котором подрагивали странные искорки.

— Еще раз!

Клинки вошли в этот туман, будто в живую плоть.

То, что осталось от крестража, взвыло, сжалось в комочек, а потом словно взорвалось — сквозь тело прошла волна враждебной магии, отчего рыцари попадали на колени. Однако щит, поддерживаемый Рыцарями Тьмы, впитал остатки ее в себя и тут же рассеялся.

Крестраж был окончательно уничтожен.

— Уходим, — хрипло скомандовал Гарри, помогая подняться Катерине.

Они растворились в тенях, оставляя гоблинам восстанавливать хранилище.

Гарри-из-будущего, лежащий на широкой постели, попытался слабо улыбнуться им, но лицо его тут же свела болезненная судорога. Эшли сердито прикрикнула на него, продолжая обрабатывать ожоги каким-то резко пахнущим раствором.

— Вы бы хоть вымылись, — нервно хихикнула она, оглядывая вернувшихся.

И правда, они были перемазаны сажей и копотью, волосы всклокочены, а у кого-то и явно укорочены драконьим огнем. Впрочем, сама Эшли выглядела не лучше.

Через четверть часа, когда Гарри толкнул дверь в спальню, переоборудованную в лазарет, он увидел Катерину, сидящую на краешке постели и держащую Гарри-из-будущего за руку.

— Успокойся, Кати… Не плачь… — прошелестело в полумраке, и Гарри с горящим лицом предельно аккуратно притворил дверь.

В гостиную постепенно подтягивались остальные. Эшли примостилась на подлокотник Гарриного кресла и мелкими глоточками цедила какой-то травяной настой. Видимо, слабое успокоительное или тонизирующее.

Сириус пытался поймать его взгляд, но безуспешно.

А вообще настроение было препаршивое.

— Мне пора возвращаться в школу, — наконец произнес Гарри, вставая.

— Я с тобой, — тут же отставила чашку Эшли.

Они быстро попрощались с остальными, и Эшли перенесла обоих в Выручай-комнату. Кажется, она хотела что-то сказать, но потом махнула на все рукой и ушла в подземелья.

А Гарри доплелся до своей кровати в Гриффиндорской башне и тяжело рухнул на нее, даже не раздеваясь.

«Вот дожил, — подумал он, утыкаясь лицом в подушку, — я ревную к самому себе!»