Хогвартс. Возвращение (джен)

А на следующее утро Скорпи снова забрали в Нору, но уже на мётлах — за ним прилетели пятеро старших ребят.

— Не волнуйтесь, миссис Малфой, — седлая летучий транспорт, улыбнулся Фред, — как только мы долетим, Ширли пришлёт Ушастика.

— И почему мы раньше у них не бывали, а, Дракош? Твои школьные друзья, оказывается, такие приятные люди! — прислонившись спиной к мужу, Лиза смотрела вслед удаляющимся на мётлах детям.

— В школе мы не были друзьями, — Драко нахмурился.

— Всё же интересно, каким ты был в школе. Ничего не рассказываешь…

— Думаю, не самым милым, — мрачно буркнул аврор.

— Дракош, — Лиза с любопытством взглянула на мужа, — а какой у тебя патронус?

— Не знаю, — Малфой пожал плечами, — дракон, может быть. Или змея.

— Не-е-ет, — задумчиво тянет Лиза. — Не похоже…

— Однажды преподаватель меня в хорька превратил. Может, хорёк?

— Нет, — Лиза сосредоточенно прищурилась, — тоже что-то не то, не совсем то… но… — она резко обернулась: — Росомаха! Да, точно! Росомаха!

— С чего ты взяла? — удивился Малфой.

— Не знаю, — Лиза пожала плечами, — так мне кажется. А как же вышло, что ты не знаешь своего патронуса? — на её лице вдруг отразилось крайнее изумление. — Как вообще можно не знать своего патронуса?! Ты что, ни разу его не вызывал?

— Нет, — Малфой растерялся.

— Ни разу? За всю жизнь?! Как же ты защищался, ведь у вас была война!

— Пожалуй, я больше нападал, чем оборонялся, — через силу выдавил Драко.

— Но это же ужасно, не знать своего патронуса, — продолжала удивляться Лиза, — ты должен попробовать! Сейчас, немедленно!

— Да ты что, я же ни разу… — Малфой обескуражено смотрел на жену. — У меня и не получится, наверное.

— Получится, получится! — в глазах Лизы вдруг загорелся незнакомый Малфою огонь, и она начала говорить быстро и возбужденно. — Теперь получится, теперь должно получиться! Ты только думай о хорошем, и получится. Ведь есть же в твоей жизни хорошее! Подумай о детях, обо мне, о своих друзьях, вспомни вчерашний вечер! Ну! Они ведь были рядом, неважно уже, что было раньше! Вчера они были рядом, теперь они всегда будут рядом!

Лиза всё говорит, говорит… голова у Малфоя вдруг начинает приятно кружиться… Лиза, кажется, называет имена, а он видит лица. Одно за другим возникают и тают видения: пронзительно-синий взгляд сына, растянутый в улыбке беззубый ротик дочки, глаза Лизы… Семь долгих лет он видел во сне эти тёмно-серые глаза! Семь долгих лет эти сны не давали ему покоя. Глаза жены… они и сейчас тревожат его. Такие глубокие, словно пропасть… и немного печальные отчего-то, всегда чуть-чуть печальные. Она всё говорит и говорит, а перед ним плывет и кружит компания Поттера… Лонгботтом прищурился: "возможно, возможно…", сумасшедшая Грейнджер проваливается сквозь пол в беззвучном хохоте… Лиза не замолкает, и Драко слышит голос Поттера: "пудинг — не самое мерзкое", чувствует, как Гарри толкает его плечом, видит добрый и насмешливый взгляд его рыженькой жены… и ложки у неё в руках. Лиза шепчет, и Малфой слышит, как эхо повторяет: "Послезавтра… завтра… завтра…", и бесшабашный Уизли машет ему вслед. Теперь они всегда будут рядом, они непременно будут рядом…

И Лиза тоже всегда рядом, она и сейчас рядом. Она всё говорит и говорит, от её губ веет теплом, она чего-то требует, он должен ответить ей, должен сказать что-то…

Видения исчезают и снова возвращаются. Их свет и тепло Лизиного дыхания наполняют всё его существо до краёв… наверное, это и есть счастье!

Но тепло и свет уже переполняют его, они рвутся наружу, он должен их выпустить! Нужно что-то сделать, сказать что-то… Лиза шепчет, он отвечает, он не знает, что говорит, губы сами шевелятся… Волшебная палочка командует, она поднимает его руку:

— Expecto Patronum!

Поток света и тепла вырывается на свободу. Вот оно! Серебристое искрящееся облако, словно сотканное из дождя и света, хлынув наружу, клубится, превращаясь в лохматого зверя. Росомаха не то парит, не то плывет, она торопится, спотыкается, путаясь в собственных лапах, кубарем катится через голову… и, кажется, Малфой несётся вместе с ней по полю и кувыркается, спотыкаясь, а в висках у него стучит отрывисто: "Да! Да! Да-а!"

— …да-а-а-а-а!

Оглушительный визг вернул Малфоя к действительности. Он пришёл в себя и, опешив, уставился на жену. Это вовсе не в висках стучало, это кричала она.

Лиза? кричала?!

Его жена, всегда тихая и немного печальная, его неизменно спокойная и уравновешенная Лиза вопила, словно десять громовещателей, скакала по полю как девчонка и встряхивала сжатыми кулачками. Бросившись Драко на шею, она повисла на нём, болтая ногами.

Прижав к себе жену, Малфой тихонько шепнул ей на ухо:

— Эй! Эй, ты что шумишь?

Подняв на него сверкающие глаза, Лиза произнесла:

— Я угадала. Я угадала! — и спросила почти шепотом: — Ты её видел?

Вернувшийся в своё привычное насмешливое состояние Драко, поинтересовался серьёзным тоном:

— Кого "её"?

— Росомаху, — растерянно пробормотала Лиза. — Ты что, не видел?!

— По-моему, это был дракон, — нахально заявил Малфой, ехидно подняв бровь.

Лиза высвободилась из объятий мужа и набросилась на него:

— Ты! Ты! — она возмущенно взмахнула руками.

Он поймал жену за запястья и, перехватив, снова крепко прижал её к себе, оторвав от земли:

— Оп! — сурово сдвинув брови, Малфой строго взглянул на Лизу. — Ну и манеры! Да ты, оказывается, хулиганка! Тебя вредно водить по гостям. Смотри-ка, нахваталась замашек за один вечер! На мужа с кулаками бросаться! Ишь!

— Я угадала, — ничего, кажется, не слыша, бормотала Лиза, — я угадала!

— Ну угадала. Что ж так орать-то? Сбегутся к нам сейчас магглы со всех ближних и дальних окрестностей и устроят нам веселую жизнь!

Малфой осторожно поставил жену на землю. Она прижалась щекой к его плечу и не то вздохнула, не то всхлипнула. Драко бережно взял голову Лизы в свои ладони, заглянул в лицо. По щекам её текли слёзы.

— У нас несчастье? — тихо спросил Малфой, глядя в её светящиеся глаза.

— Ты вернулся, — всхлипнула Лиза.

— Эй, — Малфой насмешливо прищурился. — Вернулся? Не пора ли нам в "Мунго"? Да я тут с тобой уже битый час прохлаждаюсь! — он снова прижал к себе жену и с восхищением добавил: — Это ж надо, отгадать патронуса! Не думал, что ты меня так хорошо знаешь… — помолчав немного, спросил: — А у тебя?

— Летучая мышь, — спокойно сказала Лиза и глубоко вздохнула.

Ничего, вроде бы, в доме Малфоев не изменилось после того, как Драко выпустил патронуса, только тихая печаль в глазах Лизы растаяла, в глубине их поселился какой-то озорной огонёк.

Драко чувствовал себя так, будто действительно вернулся откуда-то, словно что-то отпустило его душу, точно сердце освободилось от пудовой тяжести. Жаль, он не видел себя со стороны, а то знал бы, что с ним произошло то же самое, что и Лизой, что, возможно, искорки в зрачках жены это отражение пламени его собственных глаз. Теперь они были в точности как у сына — яркими и пронзительными.

Только вот какая-то незаконченная мысль постоянно кружила в мозгу, не давая ему покоя. Она дразнила, словно невесомый золотой снитч, ускользающий прямо из рук.

* * *

А потом был Осенний День Рожденья. На этот раз Драко заранее договорился с матерью, и она с радостью согласилась присмотреть за внучкой.

Народу на празднике было… Когда Малфой увидел всех Уизли сразу, да ещё и Джордана в придачу, он снова здорово струхнул, но Гарри, бесцеремонно пихнул его в гостиную:

— Иди, иди, знаменитый аврор, не дрейфь, никто тебя тут не укусит!

К чете Малфоев сразу подлетел Тэд: уж очень не терпелось Люпину познакомить невесту со своим начальством, а всеобщее внимание привлекли другие объекты…

Фред, вывалившийся из очага "руки в брюки", объявил, что идёт Чарли с обещанным сюрпризом. Следом, "руки в брюки", вывалился Чарли, а за ним… "Луна! Луна!" — все так кричали и радовались, что даже не заметили появления Билла с сынишкой. Но это был ещё не весь фурор. Когда наконец наступила тишина и все успокоились, Чарли вынул из кармана руку, поднял её вверх, и все увидели, что на пальце у него сверкает кольцо, а потом Луна тоже подняла руку, и…

Близнецы завопили, что это подарок им на день рожденья, а Фред пытался доказать, что ему, потому что Чарли — его крёстный, и они поспорили. Но Луна не велела им ссориться и объявила, что они с Чарли привезли им настоящий подарок — парочку морщерогих кизляков! Близнецы как-то сразу скисли, не оценив, кажется, презента, по достоинству, но Чарли намекнул: редкие животные — это просто самое ценное — остальное уже у них в комнатах, и Рыжики сразу повеселели.

Зато Скорпи тут же протиснулся к Луне и стал спрашивать, нельзя ли будет и ему хоть разочек, хоть одним глазком взглянуть на диковинных зверей.

Луна склонила к плечу светловолосую голову и удивлённо распахнула синие глаза:

— Ты Малфой?

— Да, мэм, — вежливо ответил мальчик, точно так же склонив к плечу белокурую головку.

— Ты здесь один? — снова задала вопрос Луна.

— Нет, мэм, я с Розочкой, — ответил мальчуган и начал озираться по сторонам в поисках подружки.

— Кхе-кхе, он, вообще-то, с родителями, — Гарри, улыбнувшись, мотнул головой в сторону Малфоев.

— Привет, — кивнул Драко. Лиза тоже поздоровалась.

— Это твоя жена? — спросила она, с нескрываемым любопытством разглядывая Лизу. — Красивая. И на мопса совсем не похожа.

Лиза удивлённо улыбнулась, а Малфой покраснел и, буркнув "очень надеюсь", прикусил губу. Оказавшийся поблизости Невилл шепнул Лизе, что ей следует принять слова Луны как комплимент, на что та ответила, что почему-то уже догадалась.

В остальном праздник прошёл без эксцессов. Повеселились на славу, даже поиграли в твистер, разошлись ближе к полуночи. Малфоев уговорили снова остаться в комнате Нарциссы.

* * *

Утром Джинни, сидя перед зеркалом, качает головой:

— Ох Лили… совсем распустилась! Балуешь ты её, Гарри! Опять она в моём барахле втихаря рылась. Дождётся у меня, всыплю ей, честное слово!

Поттер пристально смотрит на туалетный столик жены:

— Возможно, это вовсе не Лили, — задумчиво говорит он.

— Ну конечно, — возмущается Джинни, — опять заступаешься! Скажи ещё, что это Эшли ныхрила в моей косметике!

— Ну на неё-то я бы скорей подумал, если бы кто-нибудь по моему кабинету прошёлся…

* * *

— …именно на неё, Рон, я в прошлый раз и подумал. Решил, что Джеи карту мародёров ищут, но не в косметике же! — щурясь от яркого пламени, Гарри по-маггловски ворочает кочергой поленья в очаге.

Гости разъехались по домам, Джинни и Гермиона укладывают детей, а двое старых друзей сбежали на любимую кухню посекретничать.

— Какие предположения? — Рон, закинув ногу на ногу, развалился на диване и согревает в ладонях бокал бренди.

— Никаких, — фыркает Гарри, — с Малфоем надо поговорить.

— Ты думаешь… — Рон всем телом резко подаётся вперёд.

— Это ты, Рон, думаешь, — устало вздыхает Гарри, — а я хотел сказать, что он почти двадцать лет аврорит, а я, между прочим, — он с ожесточением ткнул кочергой в полено, — дымоходы чищу.

* * *

— Директор, уберите локоть, вы мне так, пожалуй, печень проткнёте! — недовольно ворчит Снейп.

— Куда ж я его уберу, — шипит Дамблдор, — здесь же теснотища!

— Естественно, — ехидно замечает Снейп, — "А4" — это вам не портрет, особенно-то не развернёшься! Хотя уж ваш-то мог бы и повесить…

— Неужели вы не понимаете, Северус, — укоризненно пеняет Дамблдор, — комплекс вины мешает мальчику разместить в доме наши портреты.

— Мальчику, — саркастически бормочет Снейп, — мальчику… У мальчика, между прочим, трое детей.

— Шли бы вы, Северус… домой, здесь всё равно ничего не слышно! — сердится Дамблдор. — Если я что-нибудь разузнаю, я вам обязательно расскажу.

— Ну конечно, расскажет он, так я и поверил, — бухтит Снейп, — держи карман шире, — и, втянув и без того тощий живот и продолжая недовольно брюзжать, он боком протискивается меж картонных страниц и покидает колдовской фотоальбом.

Когда Дамблдор возвращается в Хогвартс, он застаёт Снейпа за чрезвычайно интересным занятием: профессор, кляня на чём свет стоит Нагайну (брандспойт ползучий, глиста перерощенная, червяк полиплоидный), которая проехалась своим толстым брюхом по его волшебной палочке, вручную тащит в портрет директора здоровенную кадку с фикусом.

— Как мило с вашей стороны, Северус, доставить сюда этот цветок! — широко улыбаясь, рокочет Дамблдор.

— Это не цветок, — разгибаясь и утирая рукавом лоб, отвечает Снейп, — это мебель! И хватит тереть свои очки, лучше помогите мне подвинуть кадушку… Бусик.

* * *

Прошло дня четыре с тех пор, как Драко выпустил патронуса, приближалось Рождество. Неуловимая мысль неотступно порхала в мозгу Малфоя, настойчиво тревожа сознание.

Как-то среди авроров зашёл разговор о патронусах, и один из ребят обмолвился о том, что кто-то из его родных своего патронуса не знает, а другой, до крайности удивленный, воскликнул:

— Как?! Разве можно не знать своего патронуса?!

Он был не просто изумлён этим фактом, он был потрясён!

— Как можно не знать своего патронуса?! — почти громовещал он.

— Как можно не знать своего патронуса?! — эхом отозвался в мозгу Малфоя голос жены.

Драко ухватил ускользающий снитч, он словил назойливую мысль, которая всё последнее время не давала ему покоя. "Летучая мышь… Летучая мышь!" — пойманный снитч трепыхался в его руке. Как можно не знать! А как ещё можно узнать? Есть только один способ, и это высшая магия. "Троечница", — подумал Драко и усмехнулся.

Вечером, за чашкой кофе, Малфой любовался сидящей напротив женой:

— Интересно, и много за моей красавицей ребят в школе бегало? — многозначительно подняв бровь, поинтересовался он.

— Да, нет, — Лиза дёрнула плечом. — Это я при тебе так расцвела, а в школе была обычной серой мышкой, не помнишь?

— Мышкой, говоришь. Серой, — глаза Малфоя загорелись, но тон его был таким же безмятежным, как и у Лизы. И вдруг он прогремел: — Летучей!

Лиза от неожиданности вздрогнула, зазвенела разбитая чашка…

— Ты чего, Дракош? — она испуганно обернулась к мужу.

— Ты вызывала патронуса? Ты вызывала патронуса! — глаза Драко вспыхнули, на лице отразились одновременно и восхищение и досада: ну почему он не знал?! — Вызывала?! — Драко подскочил к жене и, схватив её за плечи, впился в неё пронзительным взглядом.

— Конечно, — Лиза недоумённо пожала плечами. — Школу-то я должна была закончить! У нас заклинание Патронуса входило в обязательную программу. У вас разве нет?

— И много раз тебе это удавалось? — Малфой пропустил её вопрос мимо ушей.

— Профессор Лонгботтом помог мне однажды. На факультативе для отстающих, — по-прежнему безмятежно продолжила Лиза. — Помнишь, он со мной занимался? Одного раза для зачёта было достаточно. И чего это ты так расшумелся?

Лиза протянула руку, чтобы пригладить растрепавшиеся волосы мужа, но Малфой сгрёб её в охапку и закружил по кухне:

— Для отстающих, говоришь? — вопил он. — Серая! Летучая!!!

Лизе подумалось почему-то, что предстоящее Рождество должно быть очень-очень счастливым.

Мысли и крики четы Малфоев были прерваны испуганным детским голоском:

— Пап, ты маму не задушишь? — Скорпи стоял в дверях босиком, в пижаме и изумленно смотрел на родителей.