Хогвартс. Возвращение (джен)

Через пару дней все страхи и волнения почти улеглись. Правда, Джеймс иногда с тревогой поглядывал на сестру и как-то попросил:

— Эшли, ты только без меня никуда не ходи, ладно?

— Да уж я и так без тебя шагу лишнего не делаю, — вздохнула девочка.

— Ну я подумал… — и Джеймс указал Эшли на её левое запястье, — вдруг ты решишь… что это ты…

— Знаешь что, Джеймс, это, кажется, ты так решил! — с раздражением произнесла она. — Сам знаешь, никакой такой особой силы в моей левой нет, просто… И не вздумай кому-нибудь рассказать!

Трезво поразмыслив, ребята решили, что всё это — и горящие буквы, и, особенно, видение Заморыша в стрекозином шаре — чушь собачья.

* * *

Эшли сидит на кровати по-турецки и смачно хрустит яблоком. Перед ней снова раскрытая книга.

— Представь себе, Ширли, — вслух размышляет девочка, — если уж мы не можем не то что тайник с оружием открыть, но даже в хранилище войти, Фред, и то никак не придумает, как туда проникнуть… А! — и она, с досадой махнув рукой, перелистывает страницу.

— А зачем вам Справедливый? — прищурившись, спрашивает мальчишка. Он сидит рядом, подвернув под себя ногу, и обсасывает косточку от персика.

— А он нам и не нужен вовсе, — бесшабашно отвечает девчонка, — там просто вместе с ним ещё другая штука лежит.

— Какая штука? — дотошничает Купер.

— Никакая, — с досадой отмахивается Эшли, — она нам тоже пока не нужна. Всё равно… — и девчонка, спохватившись, умолкает.

— Что всё равно? — упорно пристаёт Ширли.

— Ну-у-у… мы всё равно пока не можем ею воспользоваться. В общем, бояться нечего, — твёрдо заявила девочка, тактично давая понять первоклашке, что разговор окончен, но не тут-то было!

— Значит, это у директора в кабинете? Тайник.

— С чего ты взял, — Эшли, поперхнувшись яблоком, устремила на Купера ошарашенный взгляд.

— Так всё же просто, — легко поясняет парнишка, отправив косточку за щеку, — Годриково Оружие, скорее всего, либо в Министерстве, либо в Хогвартсе. О Министерстве вы и думать бы не стали, выходит, в школе, а там… — Купер пожимает плечами.

— Ширли, миленький, — Эшли с испугом смотрит на мальчика, — я тебя умоляю…

— Не волнуйся, я уже сам догадался, — снисходительно усмехнулся он и добавил нарочито таинственным тоном: — Никому. Даже Рози.

Джордан облегчённо вздохнула. Она давно поняла — раз Купер обещал…

— Эшли, — взгляд паренька стал задумчивым и сосредоточенным, — а что это за помещение было? Ну куда мы с ребятами провалились, "пряничный домик"?

— А куда вы провалились? — с притворным удивлением спросила Джордан.

— Эшли, ну не прикидывайся, пожалуйста, — мальчишка смотрел на неё пристально и, кажется, даже чуточку насмешливо, — можно подумать, Рози тебе не рассказала. Это же ты ей не доверяешь, а не она тебе.

Эшли, недовольно сморщив нос, всё-таки рассказала Куперу о Комнате Желаний.

— И что, эта ваша Выручайка безо всяких подвохов? — искренне изумился Ширли.

— Без подвохов, представь себе, — ухмыльнувшись, кивнула Эшли.

— А ты уверена? — во взгляде мальчика мелькнуло сомнение. — Вы проверяли?

— Не проверяли, — честно глядя ему в глаза и даже не покраснев, соврала Эшли, — но про неё во всех учебниках истории есть, и мы ещё Невилла кое о чём спрашивали.

— Ага, так он вам всё и выложил, — Купер, хмыкнув, перебросил косточку за другую щеку, — без утайки!

— Так он же не знает, что Выручайка сохранилась, — Эшли пожала плечами, — все до сих пор думают, что она сгорела.

— А как туда попасть? — Купер склонил голову к плечу, прямо как Скорпи.

— Не знаю, — снова нагло соврала Эшли.

— Надо разузнать, — мальчишка устремил задумчивый взгляд в потолок, — вот подрасту — буду там с девчонками прятаться.

— Ширли, — Эшли возмущённо вскинула брови, — как тебе не совестно?!

— Да ладно тебе, Эшли, — Купер, расхохотавшись, откинулся на подушку, — уж и пошутить нельзя!

Эшли, как-то странно чихнула и тоже залилась смехом.

Так их и застал трансгрессировавший Джеймс, сидящими рядом и заразительно хохочущими.

— Чёй-то вы тут веселитесь-то, — он исподлобья недружелюбно посмотрел на Купера, — вдвоём… — и во взгляде его промелькнуло беспокойство.

— А ты чего вламываешься, — сквозь смех выдавила Эшли, — без стука?

Джеймс вспыхнул:

— Так я же трансгрессировал! Ты сама всегда… — парень растерялся.

— Вот видишь, — наставительно произнесла Эшли, — а ты вечно ругаешься! Кстати, — обернулась она к Куперу, — о девочках, у тебя там сколько моего шёлк-шампуня осталось?

— На одну головомойку, — как на уроке отчеканил первокурсник.

— Тогда после занеси мне флакон, я тебе ещё наколдую, — и она провела ладонью по его волосам, ставшим в последнее время мягкими и послушными.

Джеймс снова одарил первоклашку враждебным взором, но тот обезоруживающе улыбнулся и со словами "ладно, я к своим" соскочил с кровати. У выхода он обернулся и, взглянув на Поттера, ехидно хмыкнул.

— Иди, иди, — буркнул ему вслед тот и, когда дверь за Купером закрылась, сердито пробубнил: — заморыш!

— Ну чего ты злишься, — Эшли запустила пятерню в жёсткую шевелюру брата и примирительно предложила: — хочешь, я и тебе шёлк-шампуня наколдую?

— Не хочу, — Джеймс недовольно повёл головой, — не надо мне… шампуня.

— А зря, — улыбнулась Эшли, — смотри, как Купер похорошел, — у него скоро от девочек отбоя не будет.

— Меня ваши девочки вовсе не интересуют, — снова сердито пробухтел парнишка.

— Да? А уж пора бы, — как-то странно вздохнула Эшли и убрала руку с его головы. — Ладно, братик, не злись.

— Я и не злюсь, — мальчишка и сам не понял, что его так рассердило.

* * *

А тем временем странные сны всё продолжали тревожить его, особенно по утрам. В другой раз ему приснилось, что Эшли треплет его волосы. Ему бы сопротивляться, его и так дразнят лохматым, но сопротивляться отчего-то не хочется… рука у Эшли такая ласковая, почти как у мамы… она так близко к Джеймсу и от неё так вкусно пахнет… Джеймс вдыхает этот запах…

— …апельсины, — шепчет парнишка.

"Это паста…" — слышит он.

— …зубная паста! — Эшли уже несколько минут теребит его за волосы, безуспешно пытаясь разбудить. — Смотри, что я ещё откопала, смотри!

— Где? — испуганно вздрогнул мальчишка.

— Да в книге в твоей, где ж ещё-то! Всё так странно… Слушай! "А ежели сокрушит меч дерево, то впитает он тепло животворное сердца горячего, другое же сердце само вверится ему, и утратит меч силу камня смертоносную, и восстанут четыре воина", — всё ещё держа Джеймса за чуб, прочла Эшли и вопросительно уставилась на него. — Что скажешь?

— Пусти, — недовольно буркнул Джеймс, — больно.

— Прости, — Эшли извинилась, словно между прочим, и, разжав кулак, продолжила развивать свою мысль: — зачем дерево-то рушить… тем более Мечом? И как это металл может сердце… впитать? Ничего не сходится, странно… и зачем, интересно, оружию силу утрачивать? И откуда четыре воина, если Ширли двоих видел? И что это за дерево такое?..

Джеймс смотрит в остановившиеся глаза Эшли, и серая пропасть затягивает его… Голова кружится…

— Джеймс, ты меня слышишь, Джеймс! — Эшли снова дохнула на брата запахом апельсинов.

— Да, — очнулся парнишка, — я тоже ничего не понимаю. Что ты всё выискиваешь? — с неожиданным раздражением выпалил он. — Мы же решили, что всё привидевшееся Заморышу — чушь. Все вместе решили!

— Конечно чушь, — согласилась Эшли, — но надо всё-таки выяснить. На всякий случай…

Джеймс вдруг взглянул на старый фотоальбом, не то с удивлением, не то с лёгким подозрением. Внутри ему почудилась какая-то возня. Парнишка, резко развернувшись, стремительно откинул бархатную обложку и увидел, что на фото профессора Снейпа мелькнул край чужой мантии.

— Опять подслушивали?! — возмутился Джеймс. Снейп криво усмехнулся и демонстративно повернулся к нему спиной. — Эшли, он снова подслушивал! Тот, другой — из кабинета, — мальчик с досадой захлопнул альбом.

— Не обращай внимания, — махнула рукой Эшли.

— Стучать пошёл, — недовольно скривился Джеймс и, окончательно проснувшись, потянулся.

— Ой-й-й, — презрительно сморщилась девчонка, — кому? На что? Мы же ничего такого, мы, наоборот! читаем!

— Читаем, читаем, — нехотя согласился Джеймс. Он зажмурился и широко зевнул, — про обратную дорогу так и ничего?

— Ничего, — Эшли, вздохнув, бережно закрыла книгу и вдруг вздрогнула — от обложки отделились и зависли горящие буквы. — Обратного пути нет, — побледнев, прошептала девочка.

— Ты это окончательно решила? — Джеймс снова повернулся к ней и скептически поднял бровь. — Чего так вдруг?

— Это не я, — Эшли побледнела, — это книга только что сказала.

— Знаешь что, Эшли, — парнишка с сочувствием взглянул на сестру, — давай сегодня отдохнём от истории. В квиддич, что ли, поиграем…

— Давай, — устало согласилась Эшли.

* * *

Гермиона сегодня дома. За завтраком решили провести день в Норе.

Рози застряла с бабушкой Молли на кухне, Лизу Фред с дедом затащили в сарай с хламом, она, оказывается, до тринадцати лет среди магглов жила — её бабушка растила. И зачем-то от Лестрейнджа прятала. "Потом как-нибудь расскажу", — отмахнулся по этому поводу Малфой от изумлённой Джинни.

Гермиона сидит на скамейке за чертой поля. За пазухой у неё, удобно угнездившись, дремлет Крендель, — так Скорпи назвал хомякотика, — а возле ног примостился Волчок. Ушастик взгромоздился на одну из мачт и задремал, наотрез отказавшись сменить насест и, поскольку на поле Норы всего два кольца, приходится играть в одни ворота.

Один игрок лишний. Эшли, спланировав вниз, усаживается рядом с Гермионой:

— Рози подойдёт, и мы подключимся.

Они вдвоём наблюдают за ходом матча. Играют четверо против четверых — пока без счёта, но всё равно возле мачты с филином возникает какая-то спорная ситуация и близнецы пытаются что-то доказать друг другу; отсюда не слышно, что именно. Ушастик, нахохлившись, дремлет, абсолютно игнорируя и гвалт, и бладжер, который, воспользовавшись перепалкой, с любопытством кружит вокруг птицы.

— В этот раз Сириус прав, Рем зашёл не с той стороны, ты видела? — Эшли поворачивается к Гермионе.

— Я отсюда не вижу, который Рем, — Гермиона виновато пожимает плечами.

— Сегодня каждый в своём свитере, — вглядываясь в спорщиков, поясняет Эшли.

— Эшли, а по глазам вы их как различаете? — несколько смутившись, спрашивает Гермиона.

— Ну… у Сириуса глаза Гвенделин, а у Рема… у Рема, — Эшли вспомнилось одно давнее лето, ещё до школы…

* * *

…Фред гостил не то у Дурслей, не то в Румынии, теперь уж и не вспомнить, да и неважно это; малышня с кем-то из родителей осталась в Норе, Джеи были предоставлены сами себе. Рыжики ушли в Косой — спортсменок ненадолго по домам отпустили; а она, Эшли, отправилась с Джеймсом в Хогсмид.

Они сидели в маленькой тесной гостиной лавки приколов и болтали о пустяках, когда из очага вывалились трое, почти одновременно. Энджи, практически, вытолкнула недовольного Сириуса:

— Вы, мальчики, ещё успеете с мамой наговориться, мы на целую неделю, а отец работает, пусть хоть немножко вдвоём побудут! — и Энджи ушла на кухню печь пирожки и варить компот…

…все четыре физиономии исказились гримасами ужаса.

— Может, смоемся? — шепнул Си-Джей.

— Потерпишь, — прошипел Рем.

У Анджелины после войны совсем никого не осталось, потому она проводит отпуска и каникулы вместе с Гвен у своих школьных друзей. Ребята любят её, понимают, что ей необходимо хотя бы иногда о ком-то заботиться и героически терпят её опеку. Вообще-то поболтать с Энджи о квиддиче, безусловно, интересно, но она ни разу в жизни не пробовала собственной стряпни. К тому времени, когда еда бывает готова, горе-повариха уже успевает напробоваться сырого теста, тушёной капусты, тёртого сельдерея и ещё чего-нибудь. Сириус справедливо предполагает, что пирожки Джонсон начиняет помётом фестрала, приправленным стрихнином, а Фред считает, что её компот — это крысиный яд, настоянный на моче гиппогрифа, а потому кто-то, обычно, отвлекает Энджи, пока остальные опустошают стаканы всеми возможными способами и позорно рассовывают по карманам пирожки.

К Ри-Джею у Анджелины особое отношение. Это всем заметно, но никто не обижается — ребята знают, что когда Рем родился, произошла какая-то странная история — вроде как Джонсон матери близнецов жизнь спасла… И Реми Джорджем назвали вовсе не в честь папы, а в честь отца Энджи. Но взрослые почему-то не рассказывают, а дети тактично не пристают с лишними расспросами.

В тот раз отвлекать горе-повариху была очередь Рема, а он вместо этого улёгся на стол, уставился на спортсменку, будто пень с глазами, а потом вдруг брякнул:

— Энджи, ты такая красивая, чего ты замуж не выходишь?

Анджелина растерялась, а потом улыбнулась и сказала, что раз у неё всё равно не будет такого красивого рыжего сына, то и замуж выходить незачем, а можно хоть всю жизнь преспокойно в квиддич играть, и уселась за стол. И пришлось ребятам все пирожки съесть. И компот выпить. Ох, и разозлились же они тогда на Риджа!

А Эшли, хоть и маленькая ещё была, а заметила, что глаза у них, у Энджи с Ремом — как в зеркале.

* * *

— Так чьи глаза у Рема, чьи?

Гермиона… — Эшли очнулась. — Кажется, не в первый раз уже спрашивает.

— Ты не поверишь, Гермиона, — девчонка даже не думала, что когда-нибудь хоть кому-то об этом расскажет, — это полная нелепость…

* * *

Гермиона помнит, как все тогда перепугались. Не она одна. Четырнадцать лет прошло, а все помнят. Ли, так тот вообще после такую истерику устроил, что пришлось Гарри из Хогсмида в Мунго транспортный портал прокладывать, чтоб беременную Верити в больницу переправить. Та, конечно же, скандалила, кричала, что не выдержит целых два месяца в больнице, рехнётся! Но Джордан упёрся как бронеслонч, и даже врачи, дружно пытавшиеся доказать, что у его жены всё в норме, не смогли его убедить. Верити его до сих пор не простила, утверждает, что она Эшли на две недели раньше родила именно из-за этого. Сама-то Эшли смеётся, говорит, что ей просто завидно стало — надоело у мамы в животе томиться, когда братья уже белому свету радовались, а мальчишки считают, что всё из-за того, что они без Эшли скучали и попросили её поторопиться. А на самом деле всё из-за Гвенделин…

…Сириус уже лежал в колыбели, глазами хлопал, а Рем никак не желал выходить. В Косом и так-то тесно, а тут… Гермиона испугалась, что дом по швам лопнет. В комнате врачи, на лестницах родные толпятся, магазин друзья заполонили, только Анджелины не было, — команда в Шотландии к игре готовилась, да Джинни — её самоё ещё из Мунго не выписали. Она там, в больнице, извелась, когда пронюхала, что дома неладно.

Джордж всё время рядом с Гвен сидел, за руку её держал и уговаривал, что всё хорошо будет.

Доктор Мейсон из сил выбился, выволок Джорджа в коридор, припёр к стене и перед фактом поставил: они могут спасти только одного — либо жену, либо ребёнка. Уизли побелел как знаменитые Малфоевские рубашки, икнул и велел Гвен спасать, а после сполз на пол и позорно разревелся.

Гермиона Рона и Гарри на улицу вывела, и они там поскандалили:

— Но как?! — возмущался Гарри.

— Я не знаю, мне всё равно как, — орала она на парней, — но сделайте это, доставьте её сюда!

— Я пойду, — мрачно буркнул Рон, — я аварийщик, и я его брат, а ты держи.

Как уж Поттер с Уизли ухитрились это провернуть, они, кажется, и сами до сих пор не поняли. Только Рон заклинанием обмотался, УМом[1] затянулся, и Гарри его в Шотландию перебросил, а после Джонсон оттуда выдернул и на том же заклинании в Косой притащил.

— Ну, ещё одного рыженького. Для меня. Пожалуйста! — попросила тогда Анджелина и крепко сжала руку Гвен. — Я помогу, — прошептала она.

Подруги набрали побольше воздуха, дружно выдохнули… и… первым, что увидел Ри-Джей в этом разноцветном мире, были глаза Энджи.

Гвен улыбнулась, сказала, что они Рема вдвоём родили, а Джордж на радостях решил, что одно из имён у сына непременно должно быть от Джонсон, раз она в такой решающий момент рядом была. Та звонко расхохоталась, предположив, что Энджел[2] Уизли уже само по себе звучит удивительно гармонично, а уж для рыжего близнеца вообще подходит как нельзя лучше. Позже она сказала счастливому новоявленному папаше:

— Моего отца звали Джорджем, как и тебя, дружочек, так что имена Си-Джей и Ри-Джей меня вполне устраивают.

Никто ничего не понял, доктор Мейсон пребывал "в культурном шоке" и по этой причине громко матерился от счастья. Дядюшка Рональд в Шотландии сходил с ума пока не зазвонил его маггловский мобильник, а зазвонить он смог только когда Гарри вырвался из Косого на ближайшую улицу Лондона, трансгрессировав прямо в огромный мусорный бак, а потому первое, что услышал в трубке Рон, было:

— …да т’вою мать! — ну и дальше Гарри, безусловно, не поскупился на описание красок и ароматов окружающего мира, из чего Рон заключил, что с его невесткой и очередным племянником всё о’кей.

Только Гермиона и сама Гвен поняли, кажется, что произошло. Гвен, конечно же, во всём винила то пыльное зеркало, которое при очередной генеральной уборке выволокли из подвала Норы. Почему она пожаловалась именно Гермионе? Скорее всего, потому что она самая, пожалуй, разумная из всех, да и надежды на неё больше. Джинни вообще ничего сказать нельзя, она всё разболтает Гарри, тот, в свою очередь, Рону, ну а Рон, не приведи Мерлин… в общем, понятно. Так Гермиона и узнала о происшествии с отражениями.

Все собрались в Норе, и Джордж, перед зеркалом, обнимая жену и поглаживая её уже внушительный животик, во всеуслышанье заявил, что они с Гвен хорошо потрудились. Его отражение вдруг печально улыбнулось и, — Гвен и теперь готова поклясться, — губы его произнесли: "За двоих", хотя Джордж молчал. И ещё Гвен вдруг увидела в зеркале не себя, а Энджи. Буквально на мгновение. В следующую секунду отражение подруги оказалось рядом. Обнимая Гвен, она шептала: "Я так рада за тебя, дорогая!" Джордж не видел в зеркале никого и ничего кроме своей самодовольной рожи, и Гвен решила, что ей всё померещилось.

В другой раз они снова собрались в Норе. Самое интересное, что Джордж стоял к зеркалу спиной, что-то горячо доказывая Рону. Никто кроме Гвен не видел, как его отражение обернулось к присутствующим и вперило вожделенный взор в Анджелину, которая, как и все, ничего не замечая, хомячила пирожки тётки Молли. Энджи пожирала пирожки с капустой, отражение Джорджа пожирало взглядом её, Энджи. Гвен вдруг заревновала и, швырнув пирожком в зеркало, выскочила на улицу. Отражение ухмыльнулось и стало просто отражением Джорджа. Молли попыталась успокоить сына, сказала, что у беременных иногда случаются странности в поведении, что, скорее всего, ей не нравится её теперешнее растолстевшее отражение, но он, отмахнувшись от матери, понёсся вслед за женой на улицу.

* * *

Слова Фреда о том, что у Рема чужие глаза, прочно засели в мозгу Гермионы.

— Так чьи глаза у Рема, чьи? — нетерпеливо теребя маленькую озорницу спрашивает она, и уже в который раз!

— Ты не поверишь, Гермиона, это полная нелепость… — Эшли словно вырвалась из тенёт воспоминаний и вдруг испуганно выпалила: — Анджелины!

— Не представляешь, Эшли, — Гермиона, улыбаясь, взглянула в лицо девочки, — поверю! В волшебном мире ведь иногда случаются чудеса. Энджи вдохнула в Рема жизнь и подарила ему свои глаза.

— Эшли, у нас перерыв, — Купер, заложив крутой вираж, остановил метлу перед скамейкой, — у меня шикарная идея, но это не для ушей миссис Уизли, отойдём в сторону, — и мальчишка лукаво прищурился. — Миссис Уизли, вы ведь разрешите мне похитить Эшли? Ненадолго.

— Можешь называть меня Гермионой, — она улыбнулась. Какой всё-таки обаятельный мальчик этот Ширли!

* * *

— Вы невыносимы, Дамблдор! — Снейп, заложив руки за спину, вышагивает взад-вперёд поперёк картины. — Вы опять им что-то подсунули! Директор, — обращается он к Макгонагалл, — директор, вы меня слышите?

— Слышу, Северус, слышу, — Минерва отрывается от пергамента, — чем вы так взволнованы?

— Директор, заберите у них эту книгу. Немедленно! Она опасна!

— Мальчик мой, я не могу этого сделать, я подарила её Поттеру на день рожденья! Вы что, считаете, что я должна забрать обратно свой подарок? — Макгонагалл недоумённо взирает на Снейпа поверх очков.

— "Мальчик"! — Снейп возмущённо взмахивает руками. — И вы туда же! Какой я вам мальчик?! Мне уже… — он поворачивается к Дамблдору, сколько мне?

Тот растерянно пожимает плечами:

— Я не помню, пятьдесят семь… кажется.

— Вот! — снова обращается Снейп к Минерве. — А вы говорите, мальчик. Заберите книгу, я вам ещё раз повторяю: она опасна! Этот манипулятор, — указывает он на посмеивающегося Дамблдора, — опять всех надул!

— Не мелите чепухи, Северус, — Макгонагалл упрямо поджала губы, — я её просмотрела, там нет ничего предосудительного. Родители этим детям ничего о своих подвигах не рассказывают, просто безобразие!

— Они, профессор, не о родительских подвигах читают, — Снейп беспомощно плюхнулся на кровать, — они там что-то про Гриффиндорский Меч раскопали!

— Тоже полезно, — Макгонагалл, зарываясь в свои пергаменты, одобрительно кивнула, — а то в лекциях профессора Бинса совсем отсутствует информация о магических артефактах. Пусть хоть самостоятельно просвещаются.

— Смотрите, я предупредил, — отчеканил Снейп. — Пожалеете, да поздно будет! — и, уткнувшись носом в стену, с досадой, пробубнил: — В конце концов, моё дело — прокукарекать, а там — хоть не рассветай.

Полежав так несколько минут, Снейп встал и, продолжая бурчать, отправился в кабинет зельеварения, пнув невесть откуда взявшийся на пути осколок кирпича. Тот загремел, покатившись по каменному полу, потом, видно, свалился на какую-то лестницу и наделал столько шума, что давно уже дремавшие обитатели картин проснулись и решили, что каникулы закончились.

* * *

— Эшли, — взволнованно шептал Купер, — я тут подумал, надо найти ключи от той комнаты. Обязательно! Ведь если это и правда Комната-что-пожелаешь, то, попав в неё, можно оказаться совсем в другом месте!

— В каком таком другом? — не сразу сообразила Эшли.

— Да в том, в котором пожелаешь! В любом помещении… в любом кабинете Хогвартса!

Эшли застыла в изумлении. Ну и Купер! Ну и голова!

— Ширли… — она как заворожённая смотрела в сверкающие глаза мальчишки, — Ширли, да ты просто гений!

* * *

Снейп, на чём свет стоит проклиная Дамблдора, добрёл до класса зелий, где на кафедре в небольшом котелке булькала мутная серо-зелёная жижа.

— Настырные все, как носороги! — профессор со злостью сплюнул и хлопнул в ладоши. В кабинете появился домовик.

— Там в лаборатории террариум, — пробухтел Снейп, — желтопузик линял на прошлой неделе…

Эльф кивнул.

— Возьми сброшенную шкурку, брось в котёл, — коротко скомандовал зельевар.

Домовик тут же бросился выполнять приказ.

— Да смотри, аккуратнее, — прокричал ему вслед профессор, — она хрупкая, не рассыпь по дороге!

Эльф в точности выполнил все указания, размешал зелье, оно приобрело приятный бирюзовый цвет и после ухода домовика стало прозрачным. Снейп облегчённо вздохнул и отправился спать.

______________________________________________

1. УМ — Узел Малфоя, или Универсальный Малфойский.

2. Энджел — ангел.