Хогвартс. Возвращение (джен)

И снова вокзал…

Все изменились за лето, некоторые до неузнаваемости.

Повзрослел и поумнел маленький Малфик, Купер заметно посвежел, а Вечно-Жующий-Поттер-Младший здóрово вытянулся, но, как ни странно, ни капельки не поправился: как Молли скажет, "не в коня корм"…

Алый экспресс шумно дышит, заволакивая туманом платформу девять и три четверти вместе с заполонившими её студентами и провожающими.

Клубы молочно-белого пара ненадолго рассеиваются, и Салли Перкинс, теперь уже второкурсница, успевает поздороваться с теми, кто поближе. Её взгляд выхватывает из толпы знакомую компанию, она приветственно машет красавчику Малфою, Роуз Уизли, её лохматому братцу, а-а-а… что это за мальчик рядом с ними? Новенький? Высокий стройный… Неотвязный дым снова заволакивает всё и вся — фу-у-у! — но Салли успевает увидеть, как компания машет ей в ответ, и незнакомый мальчик тоже! Незнакомый?! Нет, нет! Это же просто невозможно… Не может быть! Салли остолбенела. На её счастье дивный паровоз шумно выдохнул, и спасительный туман скрыл от посторонних глаз и раскрывшийся от удивления рот, и застывшую в нелепой позе руку. Но это же… это же… никак не может быть…

…Купер за лето окреп, сутулые плечики его развернулись; заострённое личико округлилось, на загорелых скулах заиграл лёгкий румянец. Волосы парнишки, благодаря шампуню "от Эшли" ставшие мягкими и послушными, приобрели редкий пепельно-русый оттенок; оливковые глаза заискрились, словно в них кто-то бросил горсть золотого песка, и (о-о-о …) он так сильно вытянулся! Он казался теперь таким взрослым, этот невзрачный заморыш, почти юношей!

Мисс Перкинс, студентка второго курса, опустила наконец руку и с досадой прикусила губу.

"Салли!" — услышала она знакомый голос и обернулась. Лицо Чейза сияло счастливой улыбкой.

— Привет! — мальчуган протягивал ей ладонь.

— Привет, — Перкинс вяло пожала руку с витым браслетом на запястье, окинула мальчишку критичным взглядом и печально вздохнула: увы, её золотоволосый дружок так и остался "рождественским ангелочком". А ведь им уже по двенадцать!

— Ты совсем не растёшь! — капризно заявила Салли.

— Неправда, — улыбнулся Чейз, — просто ты тоже вытянулась, и мы снова одного роста, вот и всё. Я занял купе, — с довольным видом объявил Мёрфи и потянул девочку за собой, — пойдём!

Салли молча кивнула и, с тоской оглянувшись на компанию Уизли, нехотя поплелась за приятелем, не вслушиваясь в его болтовню. Когда же четвёрка однокурсников, с шумом и хохотом проходя мимо них по вагону, радостно поприветствовала Чейза, Салли отметила про себя, что защитного цвета рубашка очень выгодно оттеняет цвет глаз и волос Купера.

* * *

И снова стучат колёса, снова Фред Уизли разводит по купе первоклашек. На этот раз ему помогает Катерина, а с другого конца поезда им навстречу идёт Эшли. За ней с растерянным видом плетётся Джеймс, которому рекомендовано уже сейчас взглянуть на своих студентов. Двумя компаниями ребята очень скоро управляются, а близнецы уже ждут в купе с тёплым пивом. Для Фреда этот год в школе — последний, от этой мысли всем немного грустно.

* * *

Облик школы, в отличие от внешности студентов, почти не изменился за лето — лишь Флитвик слегка подреставрировал старые картины.

В центральном вестибюле замка Джеев ждала небольшая неприятность в лице старшего коменданта, а к ней прилагалась другая — но уже более крупная — в лице группы педагогов…

Подумать только! Отобрать все шутилки, вредилки, да ещё и Невидимки! Возмутительно!

Никто не ожидал такой подставы — понятно, к "налёту и ограблению" были не готовы.

Эшли так умоляла Невилла оставить им хотя бы одну волшебную мантию на всех! Нет ведь, не позволил, а ещё друг называется! Ну погоди же, профессор…

* * *

Юных педагогов на время церемонии "загребли" за преподавательский стол. До сáмого начала ужина.

Ввели первокурсников. Теперь они, трепещущие, как осиновые листочки, стояли в среднем проходе между факультетскими столами, выстроенные в две колонны.

— Смотри, сборище маленьких монстров, — выдохнул в ухо Джордан побледневший Джеймс.

— Через год на их месте будут Лили и Хьюго, — шепнула Эшли. — Разве они похожи на чудовищ? Или, может, Ники похож?

— Нет, — обречённо вздохнул Джеймс, — Ник-то уж точно не похож.

Фред и Эшли, привычно уже, помахали студентам, Поттер же, когда его представили, побледнел, как Купер на первом курсе, и, еле оторвав седалище от скамьи, зажато кивнул, исподлобья взглянув в зал.

Уизли и Джордан были приняты бурными аплодисментами, Поттера же приветствовали удивлённые возгласы. Дело в том, что в Хогвартс-экспрессе Эшли так хорошо поколдовала над лохматым братцем, что его было почти не узнать. Тёмные волосы, всегда напоминавшие коротко стриженое помело, теперь послушно лежали, аккуратно разделённые косым пробором, манжеты на рукавах, обычно завёрнутых выше локтя, теперь выглядывали из-под парадной мантии и были застёгнуты… запонками! К ним же девочка подобрала зажим для галстука, узел которого, к слову сказать, не мотался на уровне третьей пуговицы, а размещался на положенном ему месте — прямо под воротником. Портрет довершали…

…Поттер и не думал сопротивляться, пока Эшли приводила его в надлежащий вид. Фред всё это время пытался убедить Джеймса, что первокурсники не кусаются, а близнецы в один голос талдычили, что не след ему трястись перед какой-то мелкотой, как кролику перед удавом, потому что он "клёво выглядит, совсем как настоящий профессор". Если бы братья подшучивали и посмеивались, что было привычней, Джеймс, возможно, боялся бы меньше, но от такой вот дружной опеки и поддержки становилось только страшнее, и сердце ощущалось где-то на уровне пупка. Тогда парнишка вздохнул:

— Эх, мне бы ещё очки, как у папы. Для солидности…

— Да не вопрос! — хмыкнула Эшли и, выманив из рюкзака перо, тут же сотворила из него тонкую круглую оправу.

— Джеймс?! — заглянувший к ним в купе Купер удивлённо вздёрнул бровь. — Джеймс Бонд, — хмыкнул он, вложив в тон всё ехидство, на которое был способен, чем чрезвычайно разрядил обстановку.

И теперь портрет Поттера довершали очки в круглой, как у отца, оправе, но с одним серьёзным отличием: стёкла в них были простые, безо всяких диоптрий.

Тут же, за преподавательским столом, был и ещё один студент — Брайан Буш, назначенный ассистентом к профессору Хагриду и представленный как преподаватель звероведения. Это не стало для Джеев неожиданностью — слизеринец отрабатывал у лесничего практику, и летом большой друг говорил о том, что старшекурсник назначен к нему помощником, так же, как Поттер к Холли.

* * *

Теперь ни у Джеймса, ни у Эшли времени на шалости почти не оставалось. Близнецам озорство на двоих вместо четверых тоже было не в радость, да и заняты они были! Порою часами пропадая в читалке, Рыжики выискивали по старым учебникам и справочникам всевозможные заклинания, которые можно было бы присовокупить к Riddikulus, дабы поправить несовершенное.

Как прежде отвести душу Джеям теперь удавалось лишь на предсказаниях.

Пивз заметно поскучнел, зато Филч вздохнул с облегчением, ибо у него-то помощника до сих пор так и не было. Вот уже несколько последних лет Макгонагалл тщетно силилась найти Аргусу заместителя, но больше двух месяцев никто на этой должности не удерживался. Казалось, вакансию младшего коменданта кто-то заколдовал, и основательно — не хуже чем в своё время место "защитника".

* * *

Эшли и Фред шли, что называется, "по накатанному", Джеймсу было труднее, тем не менее… Странное дело… он довольно быстро запомнил всех первокурсников, перестал дрожать перед каждым уроком и вообще на удивление скоро освоился "в новом качестве".

…И Холли незаметно стала перестраивать занятия. Теперь выходило, что Джеймс вёл предмет, а она больше ассистировала.

— Хорошо, детка, — одобрительно кивала Макгонагалл, выслушивая её отчёты, — продолжайте в том же духе. Так глядишь, никто другой нам и не понадобится.

И профессор стала изредка, а затем всё чаще и чаще, покидать аудиторию — кураторство, видимо, отнимало теперь больше времени, и Холли пользовалась предоставляемой возможностью.

И она, и директор были довольны.

Где-то к концу октября парнишка окончательно освоился. Первокурсники относились к "профессору Поттеру" с должным уважением, несмотря на то, что рукава его рубашки привычно завернулись, узел галстука сполз на уровень третьей пуговицы, а очки в круглой оправе пребывали чаще в заднем кармане джинсов, чем на отведённом для них месте. Но за причёской брата Эшли продолжала следить неукоснительно.

— Не пойму я, зачем это Холли понадобилось? — недоумевал Джеймс. — Раньше ведь она спокойно обходилась!

— Раньше обходилась, а скоро, может, не обойдётся, — загадочно отвечала Эшли. — Четвёртый-пятый курс поработаешь, она как раз и вернётся…

— Вернётся? — вытаращился мальчишка. — Откуда?

— Откуда надо, — отмахнулась Эшли. — Ну тебя. Работай, пока разрешают.

И Джеймс работал.

Со смехом рассказывал он друзьям, как первачки трансфигурировали ужа в ежа: — "Визгу было!.." Эшли попыталась пристыдить парня, но он с ухмылкой сказал, что девчонки больше "для понта" пищали — выпендривались. Зато Джейн Кóлум получила ушастого ёжика, а горемыка Гамбургер — десять дюймов[1] колючей проволоки.

Гамбургером прозвали толстощёкого большеглазого первокурсника, чей отец работал в Лондонском филиале какой-то крупной германской компании. За что парнишка получил своё прозвище — за то ли, что родом он из Гамбурга[2], или из-за "гастрономической" фамилии (настоящее имя его — Фриц Штрудель[3]) — никто особо не задумывался. Говорил он с жёстким немецким акцентом и был из тех, кто постоянно попадал в какие-то передряги. У Невилла на первом же занятии разлил зелье, но это ещё полбеды! На уроке полётов юный горе-чародей завис вниз головой, да ещё и ногами дрыгать начал, чем насмешил всех, включая двух обитателей портретов в кабинете директора — Дамблдор и Снейп, как обычно, развлекались, наблюдая за малышнёй из окна. На лекции по истории магии мальчишка уснул, — что, в общем-то, в порядке вещей, — но во сне он начал так громко и энергично с кем-то спорить, что до полусмерти напугал отвыкшего от шума Бинса. Того после еле в чувство привели.

На звероведении Фриц ухитрился каким-то поистине чудесным образом опрокинуть отсадник с кавонитью[4], чем сильно разозлил зверуху, и та пальнула ему сердючей жижей прямо в лицо. Мальчишка закашлялся и… отключился.

Брайану некогда было возиться с незадачливым волшебником. Парень быстро наколдовал топчан с пледом и, удобно устроив малыша, оставил его до окончания урока отсыпаться на свежем воздухе.

А воздух и действительно свежий! Близ хижины Хагрида сейчас такая красота! Вообще-то, в природе, как говорит старик Артур, "каждому овощу своя фрукта".

Летние каникулы — пора Слизерина, пора триумфа лености и хитрости, торжества буйной зелени, пронизанной изящными серебряными нитями грибного дождя. Зима, напротив — время долгих размышлений, период возвышенного сияния иссиня-стальной, словно мантия Равенкло, незамерзающей глади Чёрного Озера и непродолжительного празднества голубых Новогодних Елей, опутанных легкомысленной, сверкающей серебром мишурой. Скромен Хаффлпафф, и коротко его цветение: не успеет листва пожелтеть, как напористый Гриффиндор тут же разоденет её в нескромный яркий багрянец, разукрасит роскошными золотыми позументами…

Но сейчас настал тот недолгий и благодатный период, когда природа радует глаз, что называется, "всеми цветами Хогвартса". Чёрные ветви проглядывают сквозь пожелтевшую листву — то Дракучая Ива закутала простуженное горло хаффлпаффским шарфом. А дикая вишня дразнит её слизеринским нарядом. Она так и простоит одетой до самых морозов, пока иней не засеребрится на её упрямо зеленеющей кроне. Впрочем, кое-где кущи уже начали оголяться, и нити седобородых лишайников скромно заискрились на фоне серо-голубого неба, оттеняя его глубину, словно вдумчивость Равенкло. И лишь по-гриффиндорски бесшабашные клёны уже успели напялить поверх кричащего пунцового платья ещё и помпезное золото…

И как же сладко спится под опрокинутым над тобой безоблачным небом! Лёгкий ветерок ласково поглаживает растрепавшиеся волосы и, шурша сухими травинками, еле слышно нашёптывает добрые сказки со счастливым концом. Опавшие кленовые листья обволакивают приторным ароматом; солнце не бьёт по глазам, не слепит, как знойном июле, а расцвечивает сны непоседливыми солнечными зайчиками.

Так и проспал Гамбургер целый урок. Выспался-а-а… на неделю вперёд.

Брайан с Хагридом после посмеялись.

У Буша, к слову сказать, тоже всё складывалось. Уроки звероведения проходили удачно, без приключений, лесничий был вполне доволен помощником.

…и как четверо второкурсников оказались в Сумеречном Лесу?!

— …я вас спрашиваю, мистер Буш! — Макгонагалл в ужасе смотрит на перепуганного студента. Взгляды трёх бригадиров тоже впились в его мертвенно-бледное лицо. — Куда вы смотрели?! Как такое могло случиться? — кипятится директор.

Как-как! Брайан и сам не понял, как…

__________________________________________________________________

1. Один дюйм (Inch) равен 25,40 мм или 2,54 см.

Дюйм (от нидерл. duim — большой палец) — единица измерения расстояния в некоторых европейских неметрических системах мер, обычно равная 1/12 или 1/10 фута соответствующей страны (английский фут равен 12 дюймам или 0,304799472 метра).

2. Гамбург расположен в Северной Германии по обоим берегам реки Эльба в месте впадения в неё рек Альстер и Билле, примерно на расстоянии 110 км к юго-востоку от того места, где Эльба впадает в Северное море.

3. Штрудель — мучное блюдо в виде рулета из скрученного трубкой листового теста с различной начинкой.

4. Кавонить — вид, искусственно выведенный магами-селекционерами путём скрещивания кавота с чивонитью.

Продукт, вырабатываемый подхвостотельной секреторной железой вышеуказанного гибрида (так наз. сердючая жижа), обладает свойствами транквилизатора. С.Ж. неядовита, но при попадании в организм человека оказывает воздействие ярко выраженного седативного характера. Применяется магами-фармацевтами как компонент при составлении одного из снотворных зелий.