Отряд Поттера (джен)

В камере было все так же холодно. За окном свирепствовала буря, завывания ветра среди прибрежных скал сливались со стонами некоторых особо слабонервных узников. Но те, кто сидел в проклятой тюрьме не один год, вздыхали с облегчением: влияние дементоров ослабло. Они всегда отступали зимой, потому что заключенные все поголовно замерзнут, если вдобавок к зимней погоде холод от присутствия дементоров наполнит тюрьму. Им нужна была пища, в которой так или иначе нужно поддерживать жизнь.

Знал об этом и Сириус Блэк. Обычный, природный холод он приветствовал как старого друга.

— Остендере вестер вигор.

По телу разлилось тепло, почти такое же приятное, как жар от камина в гостиной Гриффиндора. Сириусу показалось, что он вновь сидит на мягком диване в полумраке догорающего огня, и Мародеры обсуждают новый дерзкий план розыгрыша. Насечки на стене, которые он пытался делать в первые месяцы пребывания в тюрьме, почти не выделялись на серой поверхности, и больше в них не было никакого смысла, но он знал, точно знал, какой сегодня день. И прикоснувшись к груди, на которой висел невидимый медальон неизвестного мага, который медленно, капля за каплей, вливал в него жизненные силы, он прошептал:

— С Новым годом, Гарри.

Тремя этажами выше, в противоположном крыле замка, в такой же маленькой квадратной камере сидела женщина. Ее былая красота померкла, когда-то красивые и блестящие волосы беспорядочными патлами спадали на лицо, а среди тусклых прядей сверкали влажные темные глаза. Шепот узницы показался бы смешным случайному слушателю, который ни на миг не усомнился бы в ее ненормальности. Но сама она так не считала. Ведьма верила, насколько вообще человек может во что-то верить, что ее слова слышит тот, к кому она обращается. И посмотрев в эти бездонные глаза с искорками сумасшествия, далеко не каждый бы посчитал ее неправой. Ведь только она на самом деле знала, что сегодня за день. Только ей он когда-то доверил этот маленький секрет. Сидя на четвереньках и опустив голову настолько, что волосы касались холодного пола, Беллатриса Лестрейндж шепотом повторяла:

— С днем рождения, мой Лорд.

* * *

Поезд добирался до Хогсмида. Устав разговаривать и смеяться, Гарри вышел из купе и прислонился к широкому окну. От его дыхания стекло потело, и пейзажи за окном размывались. Поддавшись порыву, он сделал то, что хоть раз делал, вероятно, каждый человек на земле — принялся рисовать на мутном стекле. «Стекло», — вдруг подумал он, — «Его изобрели магглы. Расплавленный песок...», а затем: «Весь этот поезд — заимствование. Имитация. Может быть, кража». Он вдруг представил себе, как группа волшебников ночью крадет целый поезд с железнодорожного депо, и усмехнулся. Хогвартс Экспресс стучал по рельсам, отбивая мерный темп. Один и тот же звук повторялся через равные промежутки времени. Идеально равные промежутки времени, как сердцебиение спящего ребенка, и постоянно повторяющееся покачивание. С абсолютной уверенностью он вдруг ощутил, что модифицированный магией Хогвартс Экспресс не должен покачиваться, как обычный поезд — система здесь совсем иная. Гарри и понятия не имел, откуда ему об этом известно. Но он точно знал: это всего лишь имитация — усложнение простого в угоду чему-то непонятному. Таковы волшебники.

Гарри чувствовал лбом холодное стекло, и в его мыслях люди превращались в размытые образы.

Мимо прошел Энтони Голдстейн, уверенным жестом кивнув ему. Он всегда так делает. В школе, в поезде, во дворе замка. Просто кивок. Уважение, равенство, легкое равнодушие — все это выражается коротким движением головы. Когда нет слов, порой все намного лучше и ясней. Глядя вслед равенкловцу, Гарри непроизвольным движением снял очки. Мир тут же размылся, но очертания Голдстейна обрели четкость.

Маленький вихрь, накрытый плащом.

Фраза сама возникла в голове, и Гарри знал, что она значит. Аура, вот что это было. Он уже кое-чему научился. Вот откуда взялся этот факт о Хогвартс Экспрессе — у него случился стихийный всплеск магии восприятия. Редкое явление.

Гарри моргнул пару раз, возвращаясь к реальности, и нацепил круглые очки на нос. Это было странное ощущение — видеть след человека в магии. Первый раз ему удался случайно, но даже это означало, что регулярные занятия приносят свои плоды. Рука нащупала висящий на поясе брелок в виде кривого ножика.

Поезд замедлил ход и, наконец, остановился. Хагрид встретил их на перроне, и под его присмотром замерзшие студенты расселись по каретам.

* * *

Прошла неделя с начала второго полугодия. Студенты неохотно, за редким исключением, принимались за учебу, преподаватели изо всех сил, но также за редким исключением, старались их понять и задавали как можно меньше домашней работы. За окном была глубокая ночь, и весь Хогвартс спал, кроме нескольких человек. Профессор Синистра по старой традиции патрулировала коридоры, хотя вероятность обнаружения одним человеком каких-либо ночных нарушителей была чрезвычайно мала — замок уж слишком велик. Альбус Дамблдор только недавно вернулся из Министерства и читал принесенные с собой документы, медленно потягивая горячий чай, а Северус Снейп, ни разу за сегодня не выбиравшийся из подземелий и в двадцать шестой раз помешивающий зелье против часовой стрелки, замер на миг над котлом и вдруг осознал, что ему сегодня исполняется тридцать три года.

Ровно в час пополуночи дверь за портретом Полной дамы на несколько секунд открылась и закрылась. Впрочем, сама Полная дама отсутствовала, поэтому событие осталось незамеченным. Через несколько минут дверь открылась еще раз, и вновь из гостиной никто не появился.

— Мы здесь, — шепнул Джордж, выходя из ниши.

— Ага, мы тоже, — ответил ему Гарри и сбросил мантию-невидимку с себя, Дина и Гермионы, — давайте побыстрей уже начнем. — В последний раз сверившись с маленьким листом пергамента, он подошел к кроваво-красной надписи на стене.

— Готовы? Начали.

Несколько голосов по очереди произносили заклинания, но с палочек не срывались лучи, и стена внешне никак не реагировала. Только когда Гермиона произнесла: «Ревеларе», огромные буквы на секунду слабо засветились желтым.

— Давай, Дин, — сказал Джордж, державший палочку в вытянутой руке. Но Дин не нуждался в напоминании. Отколов несколько крошечных кусочков стены и ссыпав всё в стеклянную колбу, он аккуратно замазал изъян красной краской.

— Есть. Можете отпускать.

Надпись вновь засветилась — защита была восстановлена. Рон вздохнул и потер плечо:

— И как Билл в одиночку с таким справляется?

— Он искусный волшебник, Рон, — тихо ответила Гермиона, — В отличие от нас. Пойдемте, пока Миртл нас не заметила.

Сначала в гостиную отправились Гарри, Джордж и Дин, после чего Гарри вернулся под мантией за Роном и Гермионой. Сцепив согнутые в локтях руки, они дошли до лестниц.

— Синистра за углом, — предупредил Рон. Он, как самый высокий, стоял между Гарри и Гермионой, держа перед собой раскрытую Карту Мародеров. Гермиона посмотрела на часы.

— Через тринадцать минут Полная Дама опять уйдет к подругам. И на этот раз — до самого утра.

— Странный график, вам не кажется? — спросил Гарри.

— Не знаю, спроси у нее, когда доберемся. Или у Фреда с Джорджем.

— Синистра близко!

В конце коридора появилась преподавательница астрономии. В своей синей мантии она темным пятном выделялась на залитой лунным светом стене. Гарри качнул головой в ее сторону:

— Идемте. Она все равно не услышит и не увидит нас.

Синистра все не уходила, и гриффиндорцы медленно обошли ее справа. Гарри заметил, что она выглядит уставшей — глаза преподавательницы были затуманены, как у человека, которого клонит ко сну. Он насторожился, когда профессор Синистра достала из рукава мантии палочку, но она лишь наложила на себя Бодрящие чары. Вскоре гриффиндорцы в полном составе были в гостиной, а ранним утром Хедвига улетела в Лондон с маленькой посылкой для Алекса.

* * *

Гарри нырнул вниз, пропуская мимо себя бладжер. Фред громко рассмеялся и отбил его в сторону Кэти. Шел снег, и разглядеть снитч было практически невозможно, поэтому Гарри безрезультатно летал по квиддичному полю уже полчаса. Поблажек от Оливера дожидаться было бесполезно, и команда Гриффиндора, смирившись с буйным нравом своего капитана, вовсю тренировалась уже в середине января.

— Гарри! — сквозь свистевший в ушах ветер до него донесся голос Вуда, — спускайся!

— Что случилось? — спросил Гарри. Вся команда собралась в тесный круг, в середине которого стояла Гермиона. Девочка куталась в зимнюю мантию и выглядела встревоженной.

— Очередное нападение, Гарри, — сообщила она.

— Кто?

— Терри Бут из Равенкло. Он жив, но окаменел, как и Колин.

Подробностей выяснить не получилось. Гарри только узнал, что Бута обнаружил Энтони Голдстейн, и решил его расспросить. На ужине Голдстейн сидел с таким мрачным видом, что никто не решался к нему подойти, но Гарри выловил его у выхода из Большого зала.

— А, Поттер, — отозвался Голдстейн, — так и думал, что ты захочешь узнать подробности.

— Где ты его нашел?

Голдстейн вздохнул и прислонился к стене.

— Какая разница? Если тебе это так интересно, на пятом этаже, рядом с большими часами. Это не имеет значения.

— Почему не имеет? — спросил Гарри.

— Ты ведь пытаешься найти того самого наследника, да? После прошлогодних событий это было ожидаемо.

— Прошлогодних событий?

— Да, запретный коридор на третьем этаже и смерть Квиррела, — свет факела блеснул в глазах равенкловца, — Ты ведь участвовал в той заварушке? Эта ваша гриффиндорская неуемность...

Гарри с удивлением посмотрел на стоящего перед ним сверстника. Худой и высокий, он был похож складом на гончую собаку, и даже на лице у него была написана решимость охотника, учуявшего добычу, но спрятанная под выставленным на показ набором эмоций под общим названием «отстаньте от меня». Гарри был уверен, что он лишь случайно заглянул за занавес.

— Хватит об этом, — сказал он, — ты не заметил ничего странного?

— Я заметил очень много странного, Поттер, — ответил Голдстейн, — человек, с которым я живу в одной комнате полтора года, лежал, обездвиженный, с выражением ужаса на лице, а перед ним парило почерневшее привидение вашего факультета. Только об этом никому ни звука. Профессор Макгонаголл попросила меня молчать о сэре Николасе.

— Сэр Николас?

— Ни звука, Поттер, помнишь?

Мимо прошла пара учеников постарше, и Гарри отошел в тень.

— Хорошо. Послушай, Голдстейн, это очень важно, — тихо сказал он, — ты не знаешь, что Бут делал на пятом этаже?

— Вот ты и стал задавать правильные вопросы. И зови меня по имени, если ты не против.

— Хорошо, Энтони.

— Вот и славно, Гарри. Терри часто туда ходил в одиночку: ему нравится смотреть на механизм часов. Его отец, кажется, работает инженером. В этом-то и вся загвоздка.

— Я не совсем тебя понял.

— Там не самое людное место. Терри как-то сказал, что рядом с часами он почти никого не встречает.

— То есть нападавший знал, что Терри там бывает.

— Верно.

— И выследил его, зная, что он магглорожденный.

— Думаю, да.

— А что было с сэром Николасом?

— Я же говорю, он был тоже обездвижен и почернел. Так и висел в воздухе рядом с Терри.

— Николаса могло просто задеть заклятием. Наследнику незачем нападать на привидение, — пробормотал себе под нос Гарри.

— Ты тоже считаешь, что здесь орудует человек? — спросил Энтони.

— Да, — ответил Гарри, — неведомый ужас из Тайной Комнаты — это одно, но...

— Ясно. Это все, что ты хотел узнать?

— Да. Спасибо, Энтони. Кстати, почему Бут продолжал ходить туда в одиночку, зная, что он, как магглорожденный, в опасности?

— Любопытно, что сегодня он шел смотреть на вашу тренировку. Решил, наверное, пойти окольным путем и заодно взглянуть на свои любимые часы. Пока, Гарри.

— Пока, Энтони.

Гарри направился в гостиную, где его дожидались друзья. Разговор пошел не совсем так, как он этого ожидал, но кое-что полезное он из него извлек. Поднимаясь по лестнице, Гарри вдруг подумал: «А что там делал сам Голдстейн?»

* * *

— Повтори?

— Куриная кровь, Гарри. Надпись сделана куриной кровью. Даже не знаю, что это может нам дать, — сказал Алекс.

— Курицы в Хогвартсе водятся только у Хагрида. Я поговорю с ним на всякий случай. Вдруг он что-то видел?.. Знаешь, о чем я думаю, Алекс?

— О чем?

Гарри медленно вздохнул, как делают люди, которые делятся с другим человеком тем, что их очень долго занимало.

— Тот, кто совершает все эти нападения, не хочет, чтобы школу закрыли. Ведь если произойдет убийство, школу закроют?

— Вероятно, да, — сказал Алекс.

— Поэтому он нападает, но никого не убивает. Словно чего-то ждет.

— Кто ждет? И чего?

— Если бы я знал, — пробормотал себе под нос Гарри. Ни он, ни Алекс не заметили, как их разговоры приобрели в последнее время несколько другой оттенок: раньше Алекс воспринимал его как ребенка и разговаривал с ним соответственно, теперь же это сменилось общением на равных. Если бы Алекс был откровенен с собой и поразмыслил над этим, он сказал бы себе, что сложно воспринимать как ребенка человека, на котором лежит столько ответственности.

— В архивах нет ничего, представляешь, ничего! — сказал Алекс с досадой в голосе, — Как будто все записи об этих событиях стерли из истории. И из памяти людей, кстати, тоже.

— А когда это было?

— Пятьдесят лет назад. Плюс-минус пара лет.

Пятьдесят лет... Эта цифра всколыхнула что-то в сознании, но Гарри не смог понять, что.

— Надо подумать... — медленно сказал он.

— Всегда приходится думать, Гарри, — добавил Алекс, — и иногда это надоедает.

* * *

После нападения на Терри Бута преподаватели начали парами или в одиночку прочесывать Хогвартс — после ужина и до поздней ночи. К несчастью для гриффиндорцев, на место их тренировки принялись по очереди наведываться Флитвик, Бербейдж и Кеттлберн, хотя восточное крыло все еще было заброшено. Пришлось перенести место собраний в спальню мальчиков.

— Он не смотрит, давай, — прошептал Фред своему близнецу. Джордж незаметно вытащил палочку и пробормотал заклинание. В течение минуты Симус, Гарри и Гермиона могли наблюдать, как одежда Рона медленно превращается в бирюзовое платьице. Шов на внутренней стороне штанов разошелся, образовав юбку, на свитере появился аккуратный вырез, рукава укоротились, а Рон, казалось, ничего не замечал. Первым не выдержал Симус:

— Рон, выходи за меня замуж, — сказал он с каменным выражением на лице.

— Что? — спросил удивленный Рон и тут, разглядев свою одежду, вскочил на ноги и закричал: — Что вы со мной сделали? — Его рука потянулась за палочкой, но ни карманов, ни рукавов на одежде он не отыскал. Гермиона, сдерживая смех, попыталась укоризненно посмотреть на близнецов и, когда у нее ничего не вышло, достала палочку.

— Фините Инкантатем! — в последний момент Джордж слегка толкнул ее локтем, отчего перламутровый луч, задев Рона, ударил в кровать. Послышался тонкий писк.

— Короста! — Рон бросился рыться среди постельного белья, забыв про свой нелепый вид, и вскоре вытащил из-под одеяла крупную бурую крысу, — Вроде все в порядке.

— С такой нянечкой Коросте ничего не грозит, — сказал Фред.

Гермиона покачала головой и продолжила прерванный разговор:

— Я тоже с того дня не видела сэра Николаса. Профессор Макгонаголл говорит, что жертв заклятия можно вылечить с помощью отвара из мандрагоры, но как его может выпить привидение?

— Не знаю, — ответил Гарри, — можно попытаться повторить эффект заклятия переноса или поместить его целиком в зелье.

— Вы не туда завернули, — сказал Рон, — надо мыслить последовательно. Гарри, ты нашел Миртл?

— В туалете ее нет, Монах и Серая Дама не знают, где она, картины тоже ее не видели.

— А на карте?

— Привидения могут исчезать с карты, — сказал Фред, — например, просочившись в стену. Карта видит только тех, кто находится... как бы это сказать... в воздушной среде. То есть, если нырнуть в озеро, ты исчезнешь с карты. Мы проверяли, когда пытались связаться с русалидами.

— С русалидами?

— Не спрашивайте. Мы бы хотели вычеркнуть эту не самую удачную страницу своей истории. Правда, Джордж?

— Ага. Не очень приятные воспоминания.

— Так, забудем об этом, — продолжил Рон, — Что мы нашли в библиотеке? Гермиона?

— Тайную комнату построил Салазар Слизерин после того, как поссорился с остальными основателями. Вообще-то, довольно странно, как он умудрился это сделать... Привет.

В комнату зашли Дин с Невиллом. Гарри махнул палочкой, снимая защитные чары.

— О чем вы? — спросил Дин, — Гермиона, продолжай.

— Я говорила, что мне кажется странным, как Салазар Слизерин незаметно от всех построил в подземельях комнату. К тому моменту Хогвартс был уже закончен и в школе были ученики, а всем известно, что защитные и сохранные заклинания основателей к тому времени времени уже действовали.

— Это те, из-за которых магглы не видят замок? — спросил Симус.

— Нет. Заклинание Ненаносимости и магглоотталкивающие чары были наложены на Хогвартс после утверждения Статута Секретности, — ответил Гарри.

— Верно, — подтвердила Гермиона, — в общем, Слизерин построил Тайную Комнату и сделал так, чтобы ее мог открыть только его наследник. Ужас, живущий в Комнате, должен очистить Хогвартс от грязнокровок.

— Гермиона, не говори так, — упрекнул ее Невилл.

— Как? «Грязнокровка»? Ну и пусть, — девочка пожала плечами, — если только Дин не против.

— На здоровье, — сказал Дин, — а как этот ужас, — он изобразил в воздухе кавычки, — должен различать грязнокровок и чистокровных?

— Хороший вопрос, — заметил Симус, — мама говорила, что ничем, кроме названия, они не отличаются. Ни магическая аура, ни След, ни потенциал не зависят от статуса крови.

Гарри кивнул.

— Нужен тот самый наследник, который и будет управлять этим Ужасом. Голдстейн, кстати, тоже считает, что здесь действует человек, — он поправил очки, уставившись на полог кровати Рона, — Вообще, странный он какой-то...

— Голдстейн? — Гермиона неопределенно пожала плечами, — Падма говорит, что он почти ни с кем не общается. По некоторым предметам он лучший на их факультете (а это кое о чем говорит), но другие еле вытягивает.

— Против муховерток Локхарта он неплохо держался, — вспомнил Рон, — помнишь, Гарри, он рядом с нами стоял?

— Помню. Ну и Мерлин с ним. Надо найти место, где мы могли бы продолжить занятия. Есть идеи?

— Если бы в Тайной Комнате было пусто, она подошла бы идеально, — сказал Дин, улыбнувшись.

— Не смешно, Дин, — возмутилась Гермиона, — Вся школа проверяется — сейчас не найдешь заброшенных аудиторий, где никого не бывает.

— Выход есть, — сказал Симус, — разберемся с наследником и его комнатой, и будет вам вновь свободное восточное крыло.

Джордж зааплодировал:

— Отличный план, мой друг. Я поддерживаю.

— Осталось сказать: «Решено, действуем», — сказал Гарри и улыбнулся, — Надо пойти к Хагриду.

* * *

— Петухи. Убиты одни только петухи. Вот это уже теплее, — сказал Симус. Ему приходилось все время пятиться, размахивая палочкой, словно веником.

— Ты лучше заметай следы как следует, — проворчал Рон, ткнув его локтем, — есть кто на нашем пути, Гарри?

— Нет, в коридорах пусто. Вектор ходит по подземельям, а так никого. Симус, не толкайся.

— Если кому-то что-то не нравится, он может занять мое место. Почему мы остановились?

Ему никто не ответил. На землю падал февральский снег. Ближе к замку снежинки освещались падавшим из окон светом, и Хогвартс снизу походил на игрушечный сувенир в стеклянном шарике.

— Миртл, — сказал Гарри.

— Миртл? Где?

— На карте. У озера.

Втроем они сравнительно быстро дошли до озера, учитывая, что находились под одной мантией, а Симус вообще шел спиной вперед. В озере плавали льдинки и черные ветки деревьев, и издалека оно походило на плохо сваренный и остывший суп неведомого гиганта. Полупрозрачное привидение девочки в очках с воплем «Ууууу» летало над поверхностью воды. Они подошли к самому берегу, и Гарри выскользнул из-под мантии.

— Мелинда!

— Ууу... Гарри? Что ты здесь делаешь? Тебе нельзя находиться после отбоя вне гостиной факультета! — воскликнула Миртл и подлетела к берегу.

— Я был у Хагрида в гостях, — ответил Гарри. Симус и Рон все еще прятались под мантией-невидимкой, — Я обидел тебя в прошлый раз и хочу извиниться.

На миг могло показаться, что девочка опять расплачется, но она вдруг улыбнулась и елейным голосом проговорила:

— Ну так извинись!

— Извини меня, Мелинда, — Гарри был уверен, что слышит за спиной хихиканье, и ему захотелось запустить в Рона что-то тяжелое, — я не хотел тебя обидеть.

— Ладно, — ответила она и крутанулась пару раз вокруг своей оси, прижав руки к бокам.

— Я хотел спросить, знаешь ли ты что-то о Тайной комнате.

Миртл ухмыльнулась и подлетела к Гарри настолько близко, что он ощутил холод. Сквозь голову привидения виднелись верхушки деревьев Запретного леса.

— Я очень много знаю о Тайной комнате, Гарри, — сказала Миртл, — Ее открыли, когда я еще училась здесь.

Пятьдесят лет. Вот чего он не мог вспомнить. Миртл училась в Хогвартсе пятьдесят лет назад и застала открытие Тайной комнаты. Картина давних событий вдруг прояснилась. Вот она догадка, которую он так давно ждал.

— Мелинда... — предвкушение ответа отдалось на языке горьковатым привкусом, — расскажи мне, как ты умерла?

— Оо, — Миртл обрадовалась еще больше, — я помню это, как будто все случилось вчера! Я была в том самом туалете, где ты меня нашел. Оливия Хорнби дразнила меня из-за моих очков, я сидела в туалете и стала плакать, как вдруг услышала голос. Мне показалось, что это был какой-то мальчишка, и я открыла кабинку и крикнула, чтобы он убирался вон! И умерла...

— Как?

— Я и сама не знаю, — ответила Миртл неожиданным шепотом, — я только помню, что видела два громадных желтых глаза, а потом мое тело будто окаменело, и я полетела прочь... Но затем я вернулась и так напугала эту дуру Хорнби, что она начала икать.

Миртл говорила так, словно ее ничуть не занимала собственная смерть. Но Гарри об этом уже не думал. Гарри размышлял о том, что ему надо сообщить обо всем Алексу, написать Нику и поискать в библиотеке информацию про существо с двумя желтыми глазами и как-то связанное с петухами. Неловко поблагодарив Миртл и предложив ей вернуться в свое постоянное обиталище, Гарри скорым шагом направился в замок. За спиной он слышал шепот Симуса и Рона, которые следовали за ним по пятам.

* * *

Гермиона, как Гарри и ожидал, отреагировала на сведения весьма бурно.

— Я пойду одна, — заявила она, — ваше пребывание в библиотеке может кому-то показаться подозрительным.

Впрочем, к ужину она вернулась расстроенной.

— Пока ничего, — хмурому выражению ее лица позавидовала бы сама Макгонаголл, — завтра еще поищу.

Взяв учебник по чарам подмышку, Гермиона отправилась к себе в спальню, и ни один не решился ее остановить.

— Если даже она ничего не нашла, то дело плохо, — сообщил Невилл. С тех пор, когда Гермиона спасла его от оценки «Ужасно» на экзамене по зельям, он почитал ее. Это и в самом деле было удивительно — Снейп был весьма бдителен, пресекая все попытки списывания или взаимопомощи. После полученного «Хорошо» Невилл, окрыленный успехом, все время что-то химичил после уроков — откуда он брал ингредиенты, для Гарри оставалось загадкой, — может, посмотрим в том туалете?

— Нет, Невилл, — возразил Гарри, — нельзя рисковать до тех пор, пока мы ничего не знаем об этом существе.

— Эй, вы не видели Коросту? — из-под кровати торчали ноги Рона — он уже в который раз искал свою крысу, — Что-то я ее найти не могу со вчерашнего дня.

— Умерла, наверное, — беззаботно сказал Дин. Рон встал и еще раз огляделся.

— Пора бы уже. А сколько ей было? — спросил Симус.

— Одиннадцать. И не было, а есть.

— Одиннадцать? — Дин нахмурился, — Она какой-то волшебной породы?

Невилл покачал головой, отвечая вместо Рона:

— Волшебных крыс не бывает. Крыса — это просто крыса. Они одни и те же во всем мире.

— Рон, а ты в курсе, что крысы столько не живут? Вы ее в зверинце Элиота покупали?

— Нет. Ее когда-то нашел Перси и приручил. Вообще-то, она и сама была ручная... — Рон запнулся.

— Значит, ей может быть больше одиннадцати? — спросил Гарри, — Когда Перси ее нашел, она была маленькой?

— Не знаю. Но с тех пор, как я себя помню, она не постарела и не стала больше.

Дин посмотрел на Гарри.

— Мне это не нравится, Рон, — сообщил он, — Странная у тебя крыса. Ты не думал от нее избавиться?

— Не знаю, мне она уже надоела, но она живет у нас столько лет...

Гарри по давней привычке потер шрам на лбу. Одиннадцать лет! Все это могло бы выглядеть правдой, если бы не было таким невероятным. И все же...

— Рон, вы никогда не проверяли на Коросте заклинание обратной трансфигурации?

— Что? Ты же не думаешь, будто Короста — не крыса?

— Не знаю. Это выглядит немыслимым, но подумай сам: Короста живет у вас одиннадцать лет — необычное долголетие для крысы. Фред и Джордж видели на карте имя, которого быть не должно — причем в основном в гостиной Гриффиндора...

Невилл вдруг вскочил с места так стремительно, что все вздрогнули:

— Палец!

— Какой палец? — спросил Дин.

— Палец! Это был Петтигрю! Надо позвать Фреда и Джорджа!

Симус хоть и не понимал, в чем дело, кивнул и быстро вышел из комнаты.

— У Коросты не было пальца! Мне бабушка рассказывала: все, что осталось от Петтигрю — палец. Она говорила, что Блэк взорвал его, но мы-то знаем правду! Как же я не догадался!

В спальню вернулся Симус. За ним, на ходу одеваясь, шли близнецы.

— Карту, быстро, — сказал Гарри, и Джордж торопливо разложил на кровати Рона старый пергамент. Его голос звучал сонно:

— Торжественно клянусь, что замышляю только шалость.

Друзья буквально набросились на карту Мародеров. Невилл по ходу дела объяснял:

— Бабушка рассказывала мне, что мать Петтигрю на следующий день после ареста Блэка получила Орден Мерлина Первой степени и палец своего сына — все, что от него осталось. Все это не может быть совпадением, как ты и говорил, Рон.

— Когда это я такое говорил?

— Во время ритуала, — ответил Симус, — Забавно, я в точности помню все, что вы говорили.

— На то он и Круг Тайны, — сказал Гарри. Надписи с именем «Короста» нигде не было видно. Впрочем, как и с именем «Питер Петтигрю».

— Знаете, а ведь я никогда не видел на карте Коросту, — заметил Фред. Джордж согласно кивнул.

Гарри отошел от карты, и его место тут же занял Дин.

— Ищите, а я сообщу обо всем Алексу.

В сундуке, полученном от профессора Флитвика, лежало связное зеркало. Вытащив его из-под «Дуэлянта» и рисунка, который ему когда-то подарил Дин, Гарри позвал:

— Алекс!

— Привет, Гарри. Я тебя слушаю.

Гарри пересказал ему свои подозрения, и, судя по выражению лица Алекса, он разделял его догадки.

— Звучит убедительно. Я сообщу Нику, но если Петтигрю нет на вашей карте, вряд ли вы его найдете в Хогвартсе. Отлично поработал, Гарри, молодец, — даже сейчас Алекс нашел в себе силы улыбнуться. К кровати Гарри подошел Фред.

— Его нигде нет, — сообщил он. Встретившись взглядом с Алексом, Фред коротко кивнул ему и вернулся к карте.

* * *

Библиотека — странное место. Иногда, в солнечные дни, когда лучи света закрадываются в окна, книжная пыль здесь окрашивается в золотистый цвет, чего больше нигде увидеть невозможно. И запах тысяч и тысяч страниц смешивается, создавая удивительный аромат, который ассоциируется со знанием: тайным, древним и манящим. С библиотекой Хогвартса по уникальности мог сравниться, пожалуй, лишь философский камень. Целых, даже подумать страшно, тысячу лет сюда приходили юные волшебники и ведьмы, приходили за знанием, и каждого из них помнят пожелтевшие со временем страницы. Для чуткого мага это место буквально звенит клочками магии, которые остались от учеников. Библиотека не забывает никого из тех, кто хоть раз вступил в ее стены.

Гарри Поттер зашел в библиотеку. Между книжными стеллажами на этот раз не сновали ученики, и гневного голоса мадам Пинс не было слышно. За длинным столом сидела лишь одна девочка — Гермиона Грейнджер. Ее волосы торчали еще сильнее обычного, пальцы бегали по страницам, но, даже не глядя, она откладывала пролистанные книги поразительно бережно, словно младенца в пеленках.

— Привет, Гарри, — сказала она, заметив его.

— Привет. Нашла что-нибудь?

— Нет. Почти у всех рептилий и птиц желтые глаза, а про петухов вообще нигде ничего нет.

— Ты не забывай, что от его взгляда люди каменеют.

— Я помню. Где остальные?

— Невилл и Симус что-то варят, Дин учит Рона набивать мяч, а близнецы в гостиной играют в карты.

— В карты?

— Да. С Ли, Кэти и Лавандой.

Гермиона на миг подняла взгляд:

— Не на деньги, я надеюсь?

— Конечно же, нет, — сказал Гарри, — я надеюсь. Кстати, я забыл поздравить тебя с днем Святого Валентина.

— Это не мой праздник. Я не влюблена, — Гермиона хихикнула, — если уж кого-то поздравлять, так это тебя. Сколько любовных писем ты получил?

— Не считал, — ответил Гарри, — Я их спрятал в сундук — не хочу давать Симусу повода для шуток.

В библиотеку зашли Рон с Дином.

— У нас для тебя небольшой подарок к празднику, — объявил Дин и кинул на стол запечатанное письмо.

— Кто его принес? — спросил Гарри.

Рон держал во рту большой палец и недовольно морщился.

— Это тот самый сокол, который обычно приносит письма. Эта проклятая птица поцарапала меня. Хотя я удивляюсь уже тому, что она отдала нам письмо.

— Фабиан даже мне не доверяет, можешь считать, что удостоился большой чести. Дай-ка мне руку.

— Что ты хочешь сделать?

— Буду лечить тебя.

Гарри взял Рона за кисть и направил на порез палочку. Пробормотав заклинание, он провел палочкой вдоль царапины, и она медленно затянулась.

— Ай, больно... Ух ты! — Рон осмотрел руку и довольно улыбнулся.

— Это все, что я знаю из лечебной магии, — сказал Гарри. Он распечатал конверт и достал письмо. Гермиона, Рон и Дин невольно наклонились поближе, и Гарри не стал им мешать.

Здравствуй, Гарри!

Из того, что ты мне сказал, я могу сделать только один вывод: существо из Тайной Комнаты — это василиск. Единственное, насчет чего я сомневаюсь, так это то, что никто из жертв нападения не умер. И это меня беспокоит больше всего. Но ты не должен из-за этого переживать, сообщи обо всем Дамблдору, он для таких задач — более подходящая кандидатура. И да, я уверен, что Дамблдор действительно попытается решить данную проблему. Гляди по сторонам — высматривай Наследника. Не забывай, что он может оказаться гораздо ближе, чем ты думаешь. Не совершай необдуманных поступков, советуйся с Алексом. Береги себя и своих друзей.

P.S. Ты можешь случайно услышать его, ведь василиск — это огромная змея!

— Так я и знала! — объявила Гермиона, — а ну-ка, василиск, василиск... — она открыла толстую книгу в кожаном переплете, — Здесь должно быть про них. Вот, слушайте:

Василиск, также называемый Королем Змей, изначально не существовал в природе. Первого Василиска вывел экспериментальным путем греческий маг по прозвищу Глупый Херпо. Он выяснил, что если куриное яйцо будет высижено жабой, из него вылупится зеленая змея, которая вскоре вырастает до огромных размеров (около 50 футов). Самцы выделяются багровым хохолком на голове. Василиски обладают чрезвычайными магическими силами, их яд — один из самых смертельных в мире, а прямой взгляд мгновенно убивает человека. К обычным чарам они неуязвимы. Крик петуха смертелен для василиска почти так же, как и его взгляд — для человека. Если особь василиска сравнительно молода, то с ним может справиться такое животное, как ласка (я считаю, что этот факт можно определить как одно из подтверждений второй гипотезы Парацельса)...

— Что за гипотеза? — спросил Дин.

— Это теория о том, что некоторые существа, которых мы не причисляем к магическим, обладают волшебными способностями.

— Завтра я иду к Дамблдору, — подвел итог Гарри, — Похоже, одна проблема все же решена.

— Почти решена, — поправил Рон.

* * *

Гарри проснулся по обыкновению рано. Вытираясь полотенцем, он спустился в гостиную с мыслью попросить у Милли чая с сэндвичами — до завтрака было нескоро. Но гостиная на этот раз не пустовала — в его любимом кресле сидела профессор Макгонаголл. Заметив его, она коротко кивнула:

— Доброе утро, мистер Поттер.

Гарри насторожился:

— Опять нападение, мэм?

— Откуда вы знаете? — резко спросила Макгонаголл. Гарри пожал плечами.

— Я всегда просыпаюсь очень рано, профессор, и ни разу не видел вас с утра в нашей гостиной. В нынешние времена у этого факта есть очевидная причина.

— Да, вы правы, мистер Поттер, — профессор Макгонаголл вздохнула, и Гарри увидел вместо строгого декана обеспокоенную женщину, — Вы очень похожи на своего отца, — добавила она.

— Мне многие так говорят, — ответил Гарри.

— Немногие знали его так хорошо, как я, — возразила Макгонаголл, — Он был моим лучшим учеником в свое время. Вы так схоже разговариваете...

— Спасибо, мэм. А кто жертва на этот раз? — спросил Гарри. Его голос прозвучал спокойно, чему он даже не удивился. Как говорится: «смерть одного — трагедия, смерть многих — статистика» — это выражение почти подходило в данной ситуации.

— Дэниел Хоткинс, пятый курс, Хафлпаф. С ним случилось то же самое, что и с остальными.

— Мэм, а профессор Дамблдор у себя?

— Он вернется из министерства к завтраку. А в чем дело?

Гарри замялся, но лишь чуть-чуть:

— Я бы хотел с ним поговорить.

— Поговорить? Позвольте напомнить, мистер Поттер, когда в последний раз вы заявили мне, что хотите поговорить с профессором Дамблдором, оказалось, что тема беседы не так радужна, как этого хотелось бы. Почему бы вам не сообщить все мне?

— А мы можем вместе пойти к директору после завтрака?

Гарри на миг подумал, что Макгонаголл сейчас рассмеется, но она лишь медленно кивнула:

— Хорошо, мистер Поттер.

После завтрака Гарри в сопровождении профессора Макгонаголл отправился в кабинет директора. По пути он все время держал палочку в руке.

— Профессор, прошу прощения за вопрос... вы чистокровная?

— Да, мистер Поттер. Нападения мы с вами можем не опасаться.

— Надеюсь, — пробормотал Гарри.

Они подошли к горгулье.

— Шоколадная лягушка, — сообщила Макгонаголл каменной статуе. Та отпрыгнула в сторону, открывая уже знакомую Гарри крутящуюся лестницу. Макгонаголл вышла вперед и подняла руку, чтобы постучать в дверь, но тут же ее опустила и замерла. Гарри прислушался: в кабинете звучали голоса.

— Попечительский совет в связи с продолжающимися нападениями на магглорожденных студентов решил отстранить вас от должности, Дамблдор.

Гарри узнал бы этот голос из тысячи — Люциус Малфой.

— Мистер Малфой, вы уверены, что это правильный шаг? Я считаю, что отстранение профессора Дамблдора скажется на ситуации отрицательно, — возразил ему незнакомый голос.

— Совет вынес свое решение, мистер Фадж. Дамблдор, вы должны проследовать за мной в министерство для подписания необходимых документов. Сейчас же.

— Позвольте спросить, — голос директора был как всегда спокоен, — кто займет мою должность?

— Мы еще не обговаривали этот вопрос на Совете. Сегодня вечером мы обсудим этот вопрос. После вас, Дамблдор.

Гарри собрался было быстро спуститься по лестнице, чтобы избежать ненужной встречи, но его удержала Макгонаголл.

— Они уйдут через камин, — шепнула она.

— Ах да, Дамблдор, нам пришлось удалить из школы Рубеуса Хагрида, вы сами понимаете, общество требует действий...

— Хагрид тут не при чем, Корнелиус.

Послышался звук взметнувшегося пламени, который повторился еще два раза. Гарри посмотрел снизу вверх на стоящую рядом Макгонаголл. Та несколько секунд всматривалась в поверхность деревянной двери.

— Что ж, я думаю, теперь вы можете сообщить мне обо всем, мистер Поттер.

— Да, профессор. Только для начала позвольте мне написать пару писем.

— Кому, позвольте узнать?

— Гоблину Грабхуку в Гринготтс и Биллу Уизли.

_____________________________________

Спасибо за то, что дождались новой главы!

Я бы хотел поблагодарить тех, кто предлагал мне идеи по развитию сюжета. Вы действительно мне помогли, большое авторское спасибо вам! В следующих двух-трех главах вся та каша, которая заварена в предыдущих, начнет проясняться — настало время раскрыть карты. Но, как говорится, чем больше ответов, тем больше вопросов, поэтому не могу обещать, что вскоре станет ясно абсолютно все.

Каждая ваша оценка и каждый комментарий вселяли в меня вдохновение и заставляли работать, несмотря на то, что в последнее время я очень занят — учеба, работа и все остальное, сами понимаете. Спасибо вам за все. Гарри тоже просил передать вам свои благодарности, но я так и не смог у него выпытать, как же он собирается решать стоящие перед ним проблемы. Мальчишка-Поттер хитрее, чем мы думаем, а его враги его недооценивают...

Спасибо за внимание.

Вечно ваш,

Я.