Кто я? (гет)

Проснувшись утром, Атан старался отгонять от себя все мысли об ночном кошмаре, но между тем этот сон продолжал преследовать его. Странные слова Уизли, какой-то незнакомый дом и голос. Все это было каким-то образом связано?

Нет, конечно же, нет, это просто воображение разыгралось вот и все, — успокаивал он себя. И все же ощущение что он что-то упустил, не покидало слизеринца.

Из больничного крыла Атана отпустили лишь на следующий день. Ему удалось быстро спуститься вниз, взять несколько учебников и дойти до кабинета. Первым на сегодня уроком была защита от темных искусств. Это было не совсем плохо, во всяком случае, намного лучше, чем зелья.

Он вошел в класс, когда все остальные студенты уже сидели на своих местах. Его появление вызвало волну перешептываний, которую прервал лишь недовольный голос учителя:

— Мистер Стронг, вы опоздали, садитесь. Пять баллов с слизерина.

Профессор Люпин никогда не снимал баллы за опоздание. Но ведь это был не Люпин. Сегодня место за преподавательским столом занимал никто иной, как молодой автор Сириус Блек. Под его глазами, сейчас зло сверкавшими на Атана, залегли круги.

В целом урок прошел неплохо, хотя Блек плохо знал теорию, в практике он разбирался. Так же он рассказал несколько истории из своей аврорской практики, которые все слушали внимательно. В его рассказах война, которая сейчас велась, была страшной и большей частью от неё страдали обычные волшебники, не придерживающиеся ни одной из сторон.

Атан знал кое-что об этом. Немного, в основном со слов отца. Правда, тот преподносил все это несколько иначе. Волшебники просто не понимали, какую угрозу несет для себя сближение с магглами. Чем больше они проникают в наш мир, тем сильнее опасность того, что все рухнет. Если магглы не могли договориться между собой, то какова вероятность, что они захотят жить рядом с кем-то столь отличающимися?

Но, конечно же, главным злодеем был Волдеморт. Впрочем, чего еще можно было ожидать от приспешника Дамблдора? Старик просто запудрил все мозги. Он и его министерство магии слишком удобно устроилось, они не хотели ничего менять.

Борцы за справедливость… Да многие из них даже не знали, что обозначает это слово. Для них справедливо лишь то, что идет на пользу им же. Авроры, арестовывающие волшебников и без суда отправляющие их в Азкабан, где их почти наверняка ждал поцелуй еще оставшихся на стороне министерства дементоров… Для них это справедливо.

Но слизеринец не стал об этом говорить. Зачем тратить слова, ведь все равно не поверят.

Когда урок закончился, и ученики медленным потоком потянулись к выходу, Блек попросил Атана задержаться. Парень остался и встал напротив стола профессора, ожидая, что тот хочет ему сообщить.

Но аврор молчал, лишь смотрел на слизеринца тяжелым обвиняющим взглядом. Как будто Атан сделал что-то ужасное.

— Я хотел вам сказать спасибо, директор сказал, что это именно вы спасли меня, — решился начать разговор первым Атан. Ему было немного неприятно быть чем-то обязанным аврору, тем более своей жизнью. – Я хотел бы спросить, с профессором Люпином все в порядке?

Блек, казалось, был удивлен, видимо он ожидал чего-то другого. Он медленно кивнул в знак того, что принимает благодарность.

— Скажи мне, зачем ты это сделал? – напрямую спросил он, решив задать больше всего интересующий его вопрос.

— Сделал что? – переспросил ничего не понимающий Атан.

— Не притворяйся, ты прекрасно понял, что я имел в виду, — резко ответил ему Блек.

Но Атан действительно не знал о чем тот говорил, он пробовал вспомнить, чем же мог все-таки насолить аврору, но ничего особо подходящего на ум не приходило.

— Вы хотите знать, зачем я пошел вслед за профессором люпином? – наконец догадался он. – Это была случайность, я не хотел шпионить за ним…

— Хватит! Ты прекрасно понимаешь, что сейчас я спрашиваю не об этом!

Атан не любил, когда на него повышают голос, и сейчас он, с трудом сдерживая себя, отрицательно покачал головой и зло проговорил:

— Я совсем не понимаю, что вы хотите сказать.

Блек несколько секунд смеривал его полным ненависти и призрения взглядом, потом встряхнул головой, отгоняя от себя какие-то мысли, будто собака, стряхивающая с себя холодные мокрые капли.

Сссмерть…

Атан вздрогнул, словно от удара… Откуда взялся этот голос? Или это была галлюцинация? На мгновение ему показалось, что рядом находиться кто-то огромный. Но Блек был полностью спокоен, значит, опасности не было.

Нет, только показалось…

Атан осторожно перевел дыхание, наверняка это из-за того сна, теперь он везде будет видеть какие-нибудь страшилки и слышать неведомые голоса. Словно маленький…

— Зачем ты мне лжешь? – устало спросил аврор у парня.

Ну вот, они вернулись туда, откуда и начинали. Сейчас Атану меньше всего нужны были проблемы с Блеком. Даже то, что он привлек его внимание, было плохо. Он и так наделал слишком много ошибок, непозволительно много.

— Я вам не лгу, и совершенно не понимаю, зачем должен бы это делать, — уверенно ответил он.

— Ты больше ничего не хочешь мне сказать?

— Нет, другого ответа у меня просто нет.

Этот диалог стал уже утомлять Атана, оправдываться, когда он даже не знает в чем его обвиняют. Глупо…

— Я могу быть теперь свободен? – холодно спросил он аврора.

— Можешь, — резко сообщил Блек.

Когда слизеринец уже выходил из двери, Сириус вновь окликнул его.

— Стронг, даже от слизеринца я ожидал большей порядочности.

Атан ничего на это не ответил и молча закрыл за собой дверь. Порядочность… Смешно, его всегда учили, что этого слова не должно быть в лексиконе. Это удел слабых, тех, кто прикрывает им свою трусость и глупость.

И все же, ему было крайне любопытно — в чем его обвиняют? Надо же знать, вдруг придется придумывать оправдание и этому.

* * *

Атан так и не смог вспомнить причины, по которой его могли бы обвинить. Наконец он решил, что все это очередная глупость, кто знает, что могло придти в голову аврору? Он ведь знал, что у людей этой профессии очень часто бывает не совсем в порядке с головой. Какие только истории не рассказывали о старом шизофренике – Хмури, а ведь того признавали одним из лучших…

После обеда у них было свободное время, поэтому Атан направился в гостиную факультета, чтобы немного отдохнуть, после выздоровления прошло совсем мало времени, но он заметил, что очень быстро устал. В комнате на кровати его уже ждала Тантал. Она по-прежнему лежала на подушке и мирно спала – парень уже успел заметить, что изголовье кровати было её излюбленным местом. Ночью же она, бывало, обертывалась вокруг его шеи и клала свою голову на его грудь, что казалось всем его соседям по спальне ужасно диким.

Когда же Атан спросил Тан, зачем она это делает, то змея ответила, что это его защищает. Слизеринец согласился, правда, он с трудом представлял, чтобы кто-нибудь из них попытался его удушить, скорее бы они воспользовались заклинанием.

— Ты отсутствовал долго…, — прошипела Тан, заметив хозяина.

Атан и сам это знал.

— Ты сыта? – спросил он, пользуясь тем, что находится в спальне один. Он еще в больничном крале сообразил, что змею некому будет кормить и, хотя он знал, что змея могла провести без пищи несколько дней, все равно переживал по этому поводу.

— Да, — ответила та, — Меня накормил один из живущих здесь людей…

Мысль о Малфое, кормящем его змею была смехотворной, а Кребб и Гой просто-напросто не догадались бы это сделать, поэтому Атан сразу сообразил, что речь идет о Блейзе. Надо будет не забыть его поблагодарить…

Чуть подвинув Тан, он прилег рядом, наслаждаясь тишиной и покоем. Правда благодать эта была совсем недолгой. Буквально через несколько минут дверь распахнулась, и в комнату влетел Забини собственной персоной. Он был чем-то расстроен и, не замечая ничего вокруг, тут же буквально упал на свою кровать.

— И это она говорит мне… Мне! Будто бы я и сам не знаю… глупая маггла… — бормотал он себе под нос.

Атан следил за сокурсником, тот довольно часто пребывал в таком же возбужденном состоянии, особенно после очередной ссоры с Миллисентой. И, судя по словам Блейза, и этот случай не был исключением.

— Кхм… — Атан чуть кашлянул, давая понять Забини, что тот находиться в комнате не один. Тот резко повернулся и, увидев Атана, несколько раз моргнул, будто бы совсем не ожидаю увидеть его здесь.

— Привет, — все еще недовольно приветствовал его слизеринец. – Ты не знаешь, сегодня не предсказывали ни каких глобальных неприятностей?

— Вроде бы нет, — ответил Атан.

— Странно… — мрачно сообщил ему Блейз. – Но, похоже, что они все же будут…

— Почему?

— А я откуда знаю? Это день такой, неудачный…

— Или мы, — добавил Атан, вспоминая и свои беды.

— Или мы, — согласился с ним слизеринец.

Несколько минут ребята молчали, обдумывая свои ситуации, потом Блейз спросил:

— Вот скажи, почему она все время со мной спорит? Или злиться на меня. Или еще что-нибудь… Почему я?

Атан понял что под “она” подразумевалась опять же Миллисента. Похоже, что сегодня они серьезно поцапались. Иногда эту парочку даже принимали за влюбленных, но на самом деле никто не мог сказать встречаются они или нет. Сами же “виновники” все отрицали, но порой слишком уж рьяно…

— Может, тогда тебе просто прекратить с ней общаться? – рационально предложил Атан. Он не понимал, зачем Блейзу все это надо, если его так нервируют постоянные склоки. Но, казалось, Забини столько кардинальное решение проблемы не приходило в голову.

— Прекратить общаться?..— переспросил он, обдумывая предложение. – Не знаю… возможно… нет…

— Так возможно или нет?

— Нет, — твердо ответил Блейз. – Друзей не бросают.

— Ты говоришь как гриффиндорец, — фыркнул Атан.

— Знаю, — Блейз чуть улыбнулся. – В этом они правы…

— Предаешь свой факультет?

— Нет, конечно, — на этот раз настала пара фыркать Блейза, он вновь откинулся на кровать, но на этот раз уже спокойно. – Слышал последние новости?

Атан действительно помнил, что за обедом все горячее обсуждали какую-то новую сплетню, но саму её он так и не узнал, тогда его это не заинтересовало. В школе каждая, даже небольшая новость тут же становился сенсацией, особенно когда там присутствовало что-то необычное.

— Нет, — честно ответил парень.

— Иногда я тебя удивляюсь… — ты то до безумия спокойный, можешь часами сидеть за книгой, да так, что кажется, не замечаешь ничего вокруг, и в то же время знать все, что происходит. А, бывает, упускаешь то, что лешит прямо под носом…

Атану совсем не хотелось, чтобы разговор плавно перетек в обсуждение его самого, поэтому он решил переключить внимание Блейза на другое.

— Так что там за новость?

— А, да… Ты, наверное, удивишься, но мы узнали, что профессор Люпин оборотень! – последнее слово он произнес полушепотом, будто бы самый большой секрет…

Секрет, который теперь знали все.

Атан замер. Оборотень… Еще совсем недавно он сам пришел к такому же выводу, но у него были на то основания, а откуда обо всем этом узнал Блейз?

— Кто тебе сказал? – резко спросил он.

— Мне — Миллисента, да сейчас кто только об этом не говорит, — недоуменно пожал плечами Забини. – А почему ты занервничал?

Атан понял, что своим поведением может привести Блейза к каким-то своим выводам, тем более что тот и так считал его странным.

— Я? Просто неприятно все это… Оборотень в школе, таких и к людским домам-то опасно подпускать! – заявил он.

— Согласен. Только Дамблдор смог бы доверить детей какому-то недочеловеку… — поддержал его Забини.

— Точно.

Атан не стал говорить о том, что сомневается в длительности оборотничества профессора, возможно, он стал им совсем недавно.

— Ты не знаешь где сейчас Миллисента? – спросил Атан у Блейза, он все ре решил узнать, кто начал распространять этот слух.

— Понятия не имею, — раздраженно ответил тот. – Может, пошла в библиотеку, да кто её знает…

— Ладно, — Атан соскочил с кровати и быстро направился к двери.

— Подожди! – вдогонку крикнул ему Блейз, — Если найдешь её… передай, что я извиняюсь.

Атан хмыкнул, он чувствовал, что этим все и закончится…

— Неугомонный, — недовольно сказала Тантал, потревоженная в своем дневном сне.

* * *

Блейз был неправ, Миллисента обнаружилась гораздо ближе, чем он предполагал. Девушка с совершенно недовольным видом сидела на одном из диванов в гостиной и о чем-то мрачно размышляла.

— Привет, — Атан подошел и присел рядом с ней, довольный, что ему не пришлось обегать в поисках слизеринки всю школу.

— И тебе того же, — буркнула она.

— Я хотел у тебя кое-что спро…

— Ты видел Блейза? – прервала его Миллисента.

— Да, — осторожно ответил парень.

— И как он?

— На вид нормально.

— Жалко.

Девушка замолчала, угрюмо смотря прямо перед собой. При таком настроении спрашивать у неё хоть что-то было бесполезно – это Атан уже понял. Поэтому ему ничего не оставалось, как пойти на небольшую хитрость…

— Но он конечно сильно переживает…

— Правда? – нерешительно спросила она.

— Конечно, он подавлен вашей ссорой.

При упоминании ссоры на место нерешительности вновь пришла злость.

— Вот и отлично. Пусть страдает.

— Ты же этого на самом деле не хочешь, — постарался, как можно мягче произнести Атан.

— Очень даже хочу, — упрямо ответила она.

— Нет, не хочешь…

Миллисента ничего не ответила, и Атан решился выложить последний козырь.

— Он просил передать, что извиняться.

Девушка быстро посмотрела на него, потом кивнула, показывая, что слышала последние слова.

— Так что ты там хотел? – наконец спросила она.

— Мне нужно знать, кто тебе рассказал про то, что профессор люпин оборотень.

— Ааа… Противно, правда, тебя учил наполовину животное… — презрительно бросила она.

— Так кто?

— Мне сообщила об этом Пенси.

Это ничего ему не давало, Паркинсон была известной болтушкой.

— А ты не знаешь, кто все это начал? – решил попробовать он.

— Конечно, — пожала плечами Миллисента и просто ответила. – Ты.

Увидев, как вытянулось лицо парня, она быстро затараторила:

— А что, об этом никто не должен был знать, да? Тогда тебе не надо было сообщать обо всем Пенси, ты же знаешь, она не держит язык за зубами, сказал бы мне…

— Все в порядке, — быстро ответил ей Атан. Вначале ему требовалась разобраться во всем этом самому. Ответ Миллисенты был словно солнечный удар, слизеринец совершенно не знал, что с этим делать… — я пойду, ладно…

Он поспешил выйти, чтобы спокойно обдумать все в одиночестве.

Значит, кто-то распространяет слухи от его имени и делает это через Пенси. У этого кого-то могло быть только одно имя… И Атан прекрасно знал его.

* * *

— Драко, ты знаешь, что в следующие выходные разрешено пойти в Хогсмит? – промурлыкала девушка, безмятежно улыбаясь блондину.

— Я не пойду, у команды назначена тренировка, — спокойно, без капли сожаления в голосе, ответил ей слизеринец.

— Как это не пойдешь? – чуть взвизгнула она. – Ты должен, это же последняя возможность побывать там в этом году.

— Я же сказал тебе, не могу, — раздраженно повторил Драко.

— Но ты же капитан и если хочешь, можешь и отменить эту твою тренировку, — надувшись, ответила девушка.

Драко покачал головой. Конечно, отменить тренировку, которой на самом деле и не было, не составило бы особого труда, но вот делать это не входило в его планы. Он собирался провести предстоящие выходные иначе и уж точно без Пенси.

Внезапно они услышали позади себя вскрик и грохот выпавших из рук книг. Обернувшись, слизеринские старосты увидели Рейвенклоуку, судя по всему первогодку, стоявшую в нескольких шагах от них и с явным страхом, написанным на лице, смотревшую куда-то за угол. У её ног лежали несколько учебников.

— Растяпа, — неуверенно сказала ей Пенси.

— Н-но там… — принялась лепетать девочка, чуть заплетающимся языком.

— Что ты там видела? – быстро спросил Драко.

— Не знаю. Оно было большим и мерзким, — тихо ответила ему Рейвенклоука.

— Большое и мерзкое… надо же, какое точное описание, — съязвила Пенси.

— Замолчи! – осадил её парень и вновь обратился в девочке, — ты больше ничего не запомнила?

— Нет, — коротко ответила та. – Я боюсь туда идти.

— Мерлин, неужели все Рейвенклоуцы такие же трусы? Драко, чего ты её слушаешь, пойдем.

— А вдруг там и правда что-то есть? – тихо, сам не веря своим словам, ответил Драко.

— Ты что-то видел?

— Да… Нет. Показалось, наверное, — с сомнением ответил он.

— Глупости какие… Скажи, когда тебя на Гриффиндор зачислили, что ты всем помогать стремишься? – прищурившись, спросила его девушка.

Драко фыркнул. И, правда, когда? Подумаешь, померещилось, возможно, это все еще из-за того отравления. Скорее всего, из-за него.

— Ну что, пойдем?

— Конечно. А ты, — обратился он к Рейвенклоуке, — можешь идти по своим делам, там никого нет.

— Но… — заговорила было девочка, но Драко её перебил.

— Иди, а не то я тебя накажу за то, что ты отрываешь старост от выполнения их обязанностей.

Рейвенклоука молча, большими карими глазами посмотрела на него, её взгляд был полон страха, но Драко отвернулся, какое ему до неё дело?

— Кстати, Драко, о монстрах, я сегодня за обедом так и не видела профессора Люпина, думаешь, его уволили? – переводя разговор на другую тему, поинтересовалась Пенси.

— Вряд ли Дамблдор это позволит.

— Да? – с сомнением отозвалась девушка. – Ну, не знаю.

— В любом случае, это не наши проблемы, — равнодушно пожал плечами Драко.

— Не наши, а Стронга, — согласилась Слизеринка.

— Почему?

— Ну, это же он всем сказал, что профессор оборотень. И правильно сделал, директор не имел право скрывать от нас такой факт. Мы же в любой момент могли заразиться.

— Да уж, таких как он надо держать в клетках. Серебряных.

Пенсии хихикнула.

— О, смотри, а мы только о нем заговорили!

— О ком? – не понял Драко.

— Да о Стронге, вон он идет.

Драко чуть вздрогнул и посмотрел в сторону. К ним из одного из боковых коридоров, примыкавших к главному, приближался Атан Стронг, собственной персоной. Ненавистной ему персоной.

Драко нахмурился, сейчас ему совсем не хотелось разговаривать с ним. Особенно, если тот уже узнал правду.

* * *

Поиски Драко Малфоя заняли у Атана довольно много времени. Он уже отчаялся это сделать, решив, что встретит его в гостиной, ведь ему в любом случае придеться туда вернуться.

И тут он увидел Джинни, быстро идущую по коридору впереди него, явно спешащую по своим делам. И та Джинни из сновидения мгновенно встала перед глазами. Нет, ему надо поговорить с ней, разобраться в том, что происходит.

Он быстро зашагал следом, рассчитывая нагнать её, но, в какой-то момент он замешкался, и девушка пропала, растворилась в толпе учеников, спешащих на занятия.

— Джинни, — крикнул он, но ответа не последовало.

Убить… Сссмерть…

Он вздрогнул, услышав голос звучавший будто бы из неоткуда. На этот раз он точно знал, что ему не почудилось.

Я чую её…

Кого, хотел спросить Атан, но не осмелился, вокруг было слишком много учеников. И тут он догадался. Джинни. Вот за кем сейчас охотился василиск. Она уже была его жертвой, и, разуметься, он мог запомнить её запах.

Убить… разорвать…

Голос большой змеи был наполнен желанием и предвкушением близлижайшей расправы и Атан, не задумываясь, отправился за ним.

Он шел, не обращая внимания на окружающих, сталкиваясь с ними и не замечая этого. А голос звучал все тише, он явно не успевал, василиск опережал его.

— Эй, Стронг, ты чего? — внезапно его кто-то встряхнул, выводя Атана из этого странного состояния. Рядом стояли Пенси и Малфой, задумчиво смотря на него. Но времени, чтобы что-то объяснить у него не было.

Здесь…

— Пусти! – сказал Атан резко, чуть задев слизеринца плечом проходя мимо.

Рядом…

— Что с ним? – недоуменно спросила Пенси.

Сссвежая…

— Не знаю, — ответил Драко. – Ты иди, я посмотрю, куда он направился.

— Но, ты не…

— Иди! – Драко уже не слушал её, побежав догонять Стронга, который уже почти дошел до угла.

Вкусная…

— Подожди, — крикнул он.

Кровь…

Вместе с этим криком по коридору пронесся чей-то крик, быстро перешедший в предсмертные хрипы. Драко вздрогнул и побежал быстрее.

* * *

— Ты должен спуститься на обед, — в который уже раз повторял Сириус, — хватит прятаться!

К сожалению, и эти его слова не возымели действия, Ремус Люпин так и остался сидеть за своим столом, увлеченно изображая бурную деятельность. Вид у него был неважный: под глазами залегли круги, лицо чуть осунулось после проведенной без сна ночи, а взгляд был тусклым.

— Извини, у меня еще много дел, — ответил он, опуская глаза.

— Каких? – Сириус решил не отступать, он знал, что его другу нельзя и дальше оставаться одному в этой самой комнате и продолжать изничтожать себя.

— Ну, — Люпин смешался, — я хочу… хочу попросить Дамблдора, чтобы он меня уволил.

Сириус застыл, он, и правда, не думал, что все это зайдет так далеко. Он вообще не видел в произошедшем большой проблемы. Ну да, оборотничество было не тем, чем принято хвататься, но и стыдиться этого тоже не стоило. К сожалению, сам Сириус тоже понял это не сразу.

* * *

— Ты точно уверен? – полушепотом спрашивает Сириус у своего друга, Джеймса, только что сообщившего ему невероятное известие. Ему трудно в это поверить, как-то не похоже на правду, да и не хочется, потому что… Он настороженно смотрит на другого гриффиндорца, что сейчас сидит ближе всех к камину, увлеченно уткнувшись в учебник по древним рунам.

Джеймс кивает и, проследив за взглядом, предупреждающе качает головой.

— Потом, я не думаю, что сейчас время, — с сомнением отвечает он на вопрошающий взгляд друга. Еще один их приятель, Питер, непонимающе переводит взгляд с одного на другого.

— Эй, я тоже хочу знать! – громко восклицает он наконец. И у Джеймса и у Сириуса одновременно возникает желание заткнуть ему рот, но поздно, Ремус, оторвавшись от чтения, задумчиво смотрит на них.

— Я что-то пропустил? – осторожно интересуется он.

Вина… Сириусу кажется, что он все слышал, что он знает, что они все знают…Говорят, у оборотней слух намного обострен даже в человеческой форме… Оборотень. Неужели это правда? И их друг темное… существо?

— Нет, ты что, просто Пит, как всегда думает, что от него что-то скрывают, — деланно рассмеявшись, отвечает Джеймс.

— И все же мне кажется, что вы опять что-то затеваете, — с сомнением отвечает Ремус, чуть нахмурившись.

— Да нет же, — поддерживает игру друга Сириус, — да и зачем, мы ведь до сих пор ходим на взыскания из-за прошлого розыгрыша.

— Точно. И все-таки МакГонагалл была несправедлива, две недели это слишком много, — добавляет Питер.

Но Ремус, кажется, их уже не слушает, он пристально смотрит на часы в гостиной, который показывают половину седьмого.

— Скоро ужин, я так проголодался! – заявляет Джеймс, похлопав себя по животу, который тут же демонстрирует правдивость его слов урчанием. Сириус усмехается, а Ремус улыбается им в ответ, видимо, им все же удалось развеять его сомнения.

И все же Сириус не может успокоиться, ему так и хочется спросить у друга, правы ли они, действительно ли все так и есть? Сомнения грызут его изнутри, если Джеймс может выносить это, то он нет, ему кажется, что…

— Рем, ты оборотень? – это даже не вопрос, а утверждение, неожиданное для него самого. Сириус замирает, видя, как вытягивается пухлое лицо Пита, как нахмуривается Джеймс и бледнеет Ремус.

— Ты не заболел, а? – Пит пытается обратить все это в шутку, подходит к нему и кладет руку на лоб, — Жара нет…

Сириус в раздражении отталкивает его, устремляя свой взгляд на того, кто пока что молчит, лишь с силой сжав кулаки.

Нет, во имя Мерлина, только бы…

— Да… — слово, больше похожее на выдох срывается с губ Ремуса.

— Н-но… как же… — в растерянности бормочет Питер, но Сириус уже не слушает его.

Оборотень!

— Почему ты не сказал нам? – мягко спрашивает у него Джеймс. Ремус вздрагивает, словно от удара, он явно не ожидал этого…

— Боялся, — все так же еле слышно отвечает он.

Но они же были его друзьями! Почему он врал? Они имели право знать правду! Все это время они делились всеми секретами, вместе совершили проделки, были словно братья, но… Ремус никогда не был откровенен с ними…С детства Сириус слышал истории об оборотнях, кровожадных чудовищах, которые съедали всех, кто попадался им на пути. Они были темными существами и мало кто из волшебников хотел по доброй воле приближаться к ним.

— Он просто смеялся над нами! – заявил Сириус. – Дружба для него и ему подобных пустой звук. Что еще можно ждать от оборотня?!

Джеймс резко развернулся к нему, он явно хотел сказать что-то не менее резкое, но его остановил голос Ремуса.

— Ты прав, я оборотень, но все, что ты тут говоришь…— он на мгновение замолк, — именно поэтому я никому и не говорил, друг…

Последнее слово было словно удар поддых. Нет, наверное, хуже…А еще больнее было смотреть в глаза Рема, там была даже не боль, а какая то мучительная тоска и обреченность.

Больше ничего не говоря, Сириус вышел из гостиной и никто не пытался его остановить.

* * *

— Ты не должен бояться того, что о тебе подумают остальные, — убежденно произнес Сириус, чем вызвал у Ремуса грустную улыбку. – Они лишь ничего не понимающие дураки! Которые верят детским сказкам!

— К сожалению, таких большинство и часть этих, как ты говоришь, дураков, входит в школьный совет. Они не заходят, чтобы их детей учил кто-то подобный мне.

Сириус замолчал, было понятно, что ему Ремуса не переубедить, хотя… Хотя у него была небольшая идея на счет того, кто, возможно, сможет это сделать. Несколько секунд посмотрев на то, как убивается его друг, он решился и, не попрощавшись, быстро вышел за дверь.

Он должен был сделать хоть что-то…

* * *

Когда Атан зашел за угол, то уже догадывался, что не увидит там ничего хорошего. Маленькая фигурка в черной мантии лежала на полу, неподвижная, неживая… Рядом с ней уже никого не было.

Опоздал.

В бессилии сжав кулаки, Атан подошел ближе, проверить, вдруг девочке повезло. Шансов на это, конечно, не было, скорее всего, она умерла сразу, едва встретившись с василиском взглядом, но проверить стоило. Сейчас он шел медленно, оглядываясь по сторонам, возможно, что василиск еще где-то рядом. Ему стало казаться, что кто-то наблюдает за ним. Явно не с добрыми намерениями, выжидая…

Девочка лежала на боку, рядом с её ногами были раскиданы книги, но больше ничего подозрительного Атан так и не заметил. Настороженно прислушиваясь к любым шорохам, он опустился на корточки, боязливо дотрагиваясь до малышки, которая, на удивление, оказалась теплой.

У него сам собой вырвался вздох облегчения.

Атан начал осторожно трясти её за плечо, пытаясь привести в чувство, но рейвенковка никак не реагировала на это, продолжая прибывать в забытьи.

— Ну, что с ней? – внезапно спросил кто-то, стоящий прямо за его спиной. Резко обернувшись, парень увидел Малфоя, который, видимо, последовал за ним. Сейчас его привычно заносчивое лицо было скорее обеспокоенным, а взгляд по настоящему испуганным.

— Ничего смертельного, если ты об этом, — ответил Атан отворачиваясь.

— Значит, она жива? – уточнил Малфой.

— Как видишь.

Девочка все не могла очнуться и это уже начало беспокоить Атана, возможно, что с ней было не все в порядке, вдобавок, он так и не смог понять, что же произошло. Второй слизеринец опустился рядом, тоже рассматривая первокурсницу.

— Что с ней? – почему-то шепотом спросил он у Атана.

— Понятия не имею, — огрызнулся тот, дурацкие вопросы были совсем ни к чему. Никаких книг по колдомедецине он не читал, а все те знания, что у него имелись из школьной программы, сейчас благополучно вылетели из головы, Атана больше интересовало то, что случилось, а не как это можно было исправить. Но Малфой, кажется, не был так же растерян.

— Энервейт, — произнес блондин, после недолгого раздумия и спустя секунду после того, как луч заклинания ударил в неё, девочка глубоко вздохнула и открыла изумленные серо-голубые глаза.

— Что случилось? – спросила она у слизеринцев. – А почему…

Атан решил сделать вид, что ничего не заметил. Ему было немного неприятно, что Малфой оказался сообразительнее него, но в то же время, хвалить его он тоже не собирался, обойдется.

— Все в порядке, — постарался как можно спокойнее ответить он. – Ты помнишь, что произошло?

— Нет, — она неуверенно покачала головой. – Только… мне показалось, что… нет, ничего…

— Что показалось? – уцепившись за эту оговорку, быстро спросил Атан.

— Чудовище, — тихо, будто бы боясь произносить в слух это слово, ответила девочка.

Атан нахмурился. Неужели она видела васелиска, но, тогда каким образом она смогла остаться в живых? Малфой, все еще сидящий рядом, фыркнул.

— Мерлин, Стронг, неужели ты в это веришь? – спросил он, обращаясь к сокурснику. – У девчонки просто разыгралось воображение, перезанималась, или что-нибудь еще…

— Возможно, — Атану не хотелось с ним соглашаться, но сейчас так было разумнее всего. И правда, кто знает, очень может быть, все было именно так, ведь ничего страшного не произошло, первокурсница жива и совершенно здорова. А обморок… Может, она по родителям скучала, перенервничала, да мало ли что… Верить же в то, что по школе действительно ползает василиск, ему совсем не хотелось.

Слизеринцы дождались, пока рейвенкловка поднимется и соберет разбросанные по полу книги. Не сговариваясь, они решили проводить её до гостиной, благо, что, по её словам, это было недалеко. Атан решил сделать это, поскольку не был полностью уверен в правильности своего предположения, зачем же это надо было Малфою, он не знал, да и не хотел знать, пока что у него были и другие темы для размышлений.

Они уже почти дошли до гостиной, когда неожиданно из одного из поворотов им на встречу вышла… Джинни… Атан совсем не ждал встретить её сейчас. Как всегда, судьба решала все сама. И в то же время он хотел спросить, где она была, куда так внезапно исчезла.

Выглядела она хорошо, совсем не так как в том необычном сне. Впрочем, он ведь и не ожидал, что увидит её уставшей и бледной, так? Наоборот, сейчас младшая Уизли казалась донельзя довольной собой.

— Привет, — поздоровалась девушка, когда они сравнялись. Малфой лишь презрительно смерил её взглядом, а рейвенкловка пробормотала что-то невнятное. Атан же все никак не мог отделаться от непонятного наваждения.

— Здравствуй, — наконец, вежливо ответил он. Им надо было поговорить, но делать это при посторонних Атану совсем не хотелось, поэтому он, подумав, решил, что разобраться в своих делах все-таки важнее. Сейчас, по крайней мерее. – Вы идите, я вас догоню…

— Спасибо, — поблагодарила его рейвенкловка, Малфой же явно был не рад этому, но, придумать причину, по которой Атану нельзя было это делать он не смог, потому ему ни оставалось ничего другого как нахмурится и с гордым видом пройти мимо.

— Что-то случилось? – обеспокоено спросила у него Джинни.

— Нет, ничего, все в порядке, — беззаботно ответил он, не желая открывать хоть кому-то свою неуверенность. Но, кажется, Джинни это не обмануло.

— Значит, ты просто хотел со мной поговорить? – спросила она, усмехнувшись.

— Да, скорее всего так, — осторожно начал говорить Атан. Вообще-то, заводить такой разговор посреди коридора было верхом глупости, да он и сам не понимал чего от него ждет, и все же не мог поступить иначе. Начал он издалека. – Тебе в последние дни кошмары снились?

Девушка не выглядела шокированной, скорее, была немного удивлена.

— Нет, а что, должны были? – пытливо поинтересовалась она.

Атан не сразу нашелся с ответом.

— Нет. Это я просто так, спросил… — произнес слизеринец, внутренне ругая себя за то, что вообще завел речь об этом. Конечно, все это было просто кошмаром. И все. А остальное просто выдумки разыгравшегося воображения. Ничего, скоро наступят Рождественские каникулы, и он наконец-то сможет отдахнуть вдалеке от этого замка и его обитателей. И ему не надо будет притворяться. Хотя бы две недели. Хотя порой он все же ловил себя на мысли, что роль, которую он играл, становилась все менее сложной, что постепенно маска становилась лицом.

— Ты меня слышишь? – Джинни, видимо, уже минуту говорила о чем-то но Атан пропустил все её слова мимо ушей.

— Да, конечно слышу, — ответил он немного раздраженный собственными мыслями. Но, увидев что на её выжидательный взгляд так и не может ничего ответить помрачнел еще больше.

— Я спрашивала про твои кошмары, — вздохнув, повторила девушка.

— Кошмары? А разве я говорил что они у меня есть? – деланно изумился он, увидев в этом лучшую возможность уйти от ответа.

— Но ты спрашивал про них меня, вот я и подумала…

— Ты неправильно подумала! – отрезал он, зло смотря на рейвенкловца, который, проходя мимо, не смог удержаться от удивленного взгляда. Конечно, гриффиндорка и слизеринец, вполне мирно разговаривающие друг с другом, были не каждодневным зрелищем. – Кстати, а куда ты подевалась утром.

— Утром? – непонимающе переспросила Джинни.

— Да, я видел тебя, но ты куда-то исчезла, а потом появилась здесь, — пояснил он.

— А ты об этом… А что, у нас теперь запрещено ходить по замку? – вызывающе поинтересовалась она, и Атану показалось, что в глазах у неё вспыхнула злость. Ранее он не видел такого выражения, во всяком случае, у неё. Это никак не вязалось со всем обликом девушки.

— Нет, но после нападений мало кто осмеливается ходить по нему в одиночестве, — ответил Атан, понимая, что это действительно правда. Ученики старались держаться вместе, стараясь не расставаться друг с другом, пока не очутятся в гостиных, казавшихся им спасательными гаванями в бушующем море. Он не мог заметить этого по одной причине: слизеринцы, считавшие, что им ничего не грозит, вели себя по-прежнему и, казалось, ничего не боялись.

— Кроме слизеринцев, — уточнила Джинни будто бы прочитав его мысли.

— Да, кроме них.

Гриффиндорка же, казалось, успокоилась а потом как-то тихо спросила.

— Тебя ведь Рон попросил, да?

— Уизли? Попросил? Меня? – он даже не стал сдерживать смех, настолько невозможна была эта картина. И все же ради любопытства спросил, – и о чем это он мог попросить меня?

— Поговорить, — лаконично ответила Джинни.

— А что, ты с ним теперь не разговариваешь?

— Нет, — фыркнула девушка.

Больше Атан спрашивать не стал, в семейные ссоры лезть было по меньшей мере глупо, потому что, во-первых, это было их делом, а во-вторых, разобраться в них могли лишь члены семьи, к коим он, по счастью, не относился.

Семья. Когда-то, в детстве, он и сам мечтал, чтобы у него было много братьев и сестер, бабушек и дедушек. Сейчас же это казалось ему лишь обузой, твоим слабым местом и постоянным источником неприятностей. Нет, хорошо, что он хоть сейчас это понял.

* * *

Пятилетний мальчик, одетый в хорошую темно-коричневого цвета мантию, явно дорогие брюки и пуловер, уверенно шагал по пустынным коридорам старинного замка. Темные волосы были прилизаны и зачесаны назад, открывая лоб, при этом его зеленые глаза казались особенно большими. Подойдя к одной из дверей, мальчик отрывисто постучал, а потом потянулся к ручке, расположенной чуть выше его головы. Не дожидаясь ответа, он открыл дверь и вошел.

Огромный, по его мнению, кабинет, был обставлен с давящей роскошью. Ковер сочного бордового цвета, большой стол из темного красного дерева и такие же книжные полки до самого потолка, на котором царила большая хрустальная люстра, отделанная золотом. Все это было громоздким по сравнению с ним — каждый раз, входя в эту комнату, он терялся. Вот и сейчас мальчику захотелось стать совсем маленьким, а его решимость куда-то испарилась.

— Мы, кажется, говорили с тобой о правилах поведения, Атан, — сухо сказал ему Темный Лорд, перебирая лежащие на столе бумаги.

— Да, отец, — мальчик опустил голову, разглядывая кончики своих ботинок.

— Тогда ты должен помнить, что, прежде чем входить в комнату, нужно дождаться разрешения.

— Я помню, — тихо, почти шепотом, ответил мальчик.

— Тогда почему ты не сделал этого? – с очевидной закономерностью поинтересовался его отец.

— Я… я спешил, — выдохнул ребенок и зажмурился, ожидая, что же за этим последует.

— Спешил, — повторил Темный лорд, будто бы пробуя это слово на вкус. – Кажется, ты все-таки не усвоил всего, что я тебе говорил. Тебя все еще следует обучить терпению, мальчик, если ты хочешь добиться успеха, то должен научиться выжидать

— Но я…— начал было возражать Атан, но тут же притих.

— Что же, — тем временем продолжал его отец, — я придумаю, как помочь тебе в этом, думаю, во-первых, сегодня ты отправишься спать без обеда и ужина, а весь этот день тебе придется провести в своей комнате.

— Да, отец, — понурив голову, ответил ребенок. Он и так большую часть времени прибывал в своей комнате, потому что в замке постоянно были какие-то гости, которых ему не разрешалось видеть. Видимо, это были важные люди и отец боялся, что он все испортит.

— А теперь ты можешь объяснить мне причину своего визита, — произнес Волдеморт.

Несколько минут Атан молчал, набираясь смелости, потом, резко выдохнув, скороговоркой выпалил:

— Яхотелспроситьонашихродственниках…

— Почетче, пожалуйста, неужели мне вновь нужно учить тебя правильно разговаривать? – нахмурившись, спросил у него Лорд.

Мальчик чуть прикусил губу, но все же усилием воли заставил себя успокоиться.

— Я хотел спросить, где находиться мои дедушка, бабушка и другие… — все еще тихо, но уже увереннее повторил он

Несколько минут в кабинете царило удивленное молчание.

— Кто тебя надоумил задать это вопрос? – довольно резко спросил у него отец.

— Никто, я сам… я читал книги, там всегда были дедушки, дяди, тети, бабушки… мамы... Но я своих никогда не видел и…

— И хочешь их увидеть? – нахмурившись, спросил у него Волдеморт.

— Если можно, но, ты мог бы просто рассказать мне о них, — смелея на глазах, ответил Атан. Он и не надеялся, что отец даже выслушает его.

— Рассказать? Нет, я всегда был уверен, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — немного задумчиво сказал Лорд, скорее обращаясь к себе, чем к сыну.

— Значит… — Атан не смел поверить, что он наконец-то сможет увидеть своих родственников.

— Да, я покажу их тебе, — повторил Волдеморт.

— Спасибо, па… отец! – мальчик с трудом сдерживал себя от того, чтобы не запрыгать от восторга. Он их увидит. Увидит! – А когда мы к ним пойдем?

— Когда? – Лорд чуть усмехнулся, — Сейчас, раз ты так хочешь их увидеть.

— Хочу! Очень хочу! – Атан чуть ли не подпрыгивал на месте от нетерпения.

Глаза мальчика горят все то время, что они идут по пустынным коридорам замка. Он уже ни о чем не спрашивает отца, боясь вызвать неудовольствие, лишь изредка поглядывает на высокую молчаливую фигуру, гордо вышагивающую справа от него и пытается не отстать. На улице холодно, ветер пронизывает почти до костей, но он не замечает этого, главное, что он их увидит, а немного холода – это сущая ерунда, подумаешь!

— Дай мне свою руку, — говорит Волдеморт и Атан доверчиво протягивает ему свою ладонь и она почти утопает, когда мужчина крепко сжимает её в своей руке. – Приготовься!

Атан так и не успевает спросить, к чему ему надо приготовиться, как чувствует какой-то рывок и вот он уже стоит не на привычной гравийной дорожке, ведущей к замку, а на еще сырой после недавнего дождя земле, покрытой зеленой травой. Широко открыв от удивления глаза, он осматривается, пытаясь понять, где они и, так и не найдя ответа, переводит полные недоумения глаза на отца.

— Это семейное кладбище, мальчик, — ответил тот на незаданный вопрос.

Но это мало что говорило. При чем тут кладбище, они же должны были навестить родственников? Но, может, они пойдут их навестить чуть позднее? Последнее предположение Атан озвучил, чем вызвал очередную усмешку отца.

— Мы уже у них, хм, в гостях, сын, — спокойно ответил он.

— Н-но это значит…

— Да, они мертвы, — подтвердил его догадку отец.

Атан опустил голову, в очередной раз, оглядывая окрестности. Потемневшие от сырости каменные плиты, местами отколовшиеся и заросшие мхом, длинная трава уже несколько лет как не скошенная… Это место явно было заброшенным.

— Пойдем, — Волдеморт резко сдвинулся с места и Атану, чью руку он все еще держал, пришлось последовать за ним. Шли они недолго, спустя несколько минут остановились рядом с одной из самых хорошо сохранившихся плит. Мальчик во все глаза смотрел на потертую и выгоревшую на солнце надпись:

Маропа Гаунт-Риддл

1906-1925 года

Aliquem insane amare*

— Это твоя бабушка, — пояснил Волдеморт без какой либо эмоции в голосе и, заметив, что Атан перевел взгляд на соседнюю могилу, сохранившуюся чуть хуже, добавил. – А это твой прадедушка.

Марволло Гаунт

Ad cogitandum et agendum homo natus est**

Атан вздрогнул, но ничего не произнес. Мертвы. Его родственники, те, кого он надеялся обрести, были мертвы. Глупо. Ужасно глупо было мечтать о том, что когда-нибудь он сможет поговорить с ними, получить подарки на Рождество. Они никогда не соберутся за одним столом холодным зимним вечером, и… Было еще много всяких “и”, но сейчас ему совсем не хотелось о них думать. Проглотив вставший в горле ком, он часто заморгал, стараясь не заплакать.

— Ну, ты их увидел?

— Да, — тихо ответил Атан. – Но… больше никого нет?

— Никого, — сказал Волдеморт.

Атану не хотелось в это верить. Он медленно оглядывал надгробные плиты, читал ранее незнакомые имена, и… И все равно происходящее казалось ему лишь плохим сном. Темный лорд несколько минут выждал, давая время сыну прийти в себя, а потом решительно сообщил:

— Нам пора домой, у меня еще много дел сегодня.

— Конечно, — растерянно откликнулся Атан. Он подошел к отцу и прижался к нему, уткнувшись лицом в темные полы мантии. Тот, несколько удивленный, рассеянно потрепал сына по волосам. Очередной рывок и вот они вновь стоят перед входом в замок.

— А ты мне о них расскажешь? – спрашивает мальчик, отстраняясь. Они заходят в дом и идут по тому же самому коридору, проходят дверь кабинета и останавливаются, лишь достигнув детской. Все это время Темный лорд молчал.

— Как-нибудь потом, — наконец, ответил он. – А теперь, как я и обещал, тебя ждет увлекательное ожидание в своей комнате.

Он чуть подтолкнул мальчика и тот, надувшись, вошел, однако Волдеморт не спешил закрывать дверь.

— А чего мне ждать? – обернувшись, спросил у него мальчик.

— Утра, — только и ответил Лорд и, без каких либо других слов, направил на него палочку. – Патрификус Тоталус.

Атан, не в силах пошевелить ни руками, ни ногами упал на пол, застыв, говорить, думать и слышать он мог, но ничего больше. Волдеморт же, несколько секунд полюбовавшись на деяние рук своих, хмыкнул.

— Пожалуй, пол — это несколько чересчур, я не хочу, чтобы ты простудился. Мебеликорпус, — с помощью этого заклинания он левитировал мальчика на кровать. – Спокойного вечера, сын.

* * *

— Пусть только появится! Пусть! Я уж ей устрою… — бормотал Рон, нервно размеривая шагами гостиную.

— Успокойся, — Гермиона устало опустила голову на спинку кресла, устав следить за двигающимся, словно маятник, другом. Она, конечно же, понимала его возмущение, но не думала, что подобным поведением Рон мог хоть чего-то добиться, разве что, заработать себе и ей головную боль.

— Да как она… Малявка, вот, — повторил он в очередной раз и, к огромной радости подруги, плюхнулся на диван.

— Скоро она вернется, вот увидишь, — мягко увещевала она. И, найдя его руку, нежно её пожала, пытаясь хоть немного его успокоить.

— Вернется! Еще бы ей не вернуться, и тогда…

— Что тогда? – вздохнув, спросила у него Гермиона прекрасно зная, что все, что он говорит — пустые угрозы.

— Я… Я напишу родителям! – последний аргумент был сильным и, хотя она прекрасно понимала, что это только слова, само заявление говорило о многом. Будучи очень близка Рону, да и семье Уизли вообще, Гермиона знала, насколько он любил свою младшую сестру и насколько та была дорога ему. Сейчас же он больше беспокоился о том, куда та могла подеваться, чем был зол. И, как назло, Карта Мародеров все еще не нашлась.

— Все образуется, вот увидишь, — только и смогла сказать она эти банальнейшие и заученные фразы.

— Знаешь, — внезапно спокойно и устало сказал ей Рон, – мне кажется, что Джинни изменилась.

Гермиона поразилась той грусти, что звучала в его голосе.

— Нет, просто он все еще осваивается. Представь каково ей, её не было в Хогвартсе столько времени, а теперь, вернувшись, она постоянно сталкивается с этими сплетнями и косыми взглядами. Ей не легко.

— Мне тоже! – вспылил Рон и тут же остыл. – Я знаю, что ей трудно, но…

Он не успел закончить так как проход открылся и внутрь гостиной вошла сама виновница переполоха. Спокойная и, кажется, не обратившая внимания на брата и Гермиону. Рон встал и хотел что-то ей сказать, но она, так и не посмотрев на него, прошла мимо, поднявшись по лестнице, ведущей в спальню девушек, куда ему хода не было.

Гермиона, следившая за этой сценой, была удивлена. И, кажется, Рон был все же прав, Джинни действительно изменилась…

* * *

Атан уже подходил к подземельям, когда на его пути внезапно вырос аврор Блек. Судя по тому разговору, что случился у них утром, эта встреча не была случайностью и ничего хорошего она не предвещала. Мысленно чертыхнувшись и пожелав, чтобы этот день скорее закончился, Атан спокойно посмотрел на аврора, ожидая, что же тот хочет ему сообщить.

— Сейчас ты пойдешь со мной.

Пойти? С ним? Куда? Все три вопроса возникли у Атана мгновенно и, прежде чем что-либо предпринять, он хотел получить на них ответы.

— Простите, конечно, но можно узнать, куда? – холодно спросил он, не двигаясь с места.

— Будешь исправлять то, что натворил.

Оправдываться Атану не хотелось, впрочем, отвечать за то, что он не совершал — тоже. Но вокруг уже начали собираться любопытствующие, в основном слизеринцы, поэтому он решил, что будет более разумным пойти за аврором. А там он уже решит, что делать.

— Хорошо.

Блек недоверчиво посмотрел на него, но кивнул и направился куда-то вверх по лестнице, даже не обернувшись, в уверенности, что Атан следует за ним.

* * *

Гермиона приоткрыла дверь в спальню пятикурсниц, смущенно заглядывая в комнату. Она не хотела тревожить Джинни, но поговорить с ней считала необходимым. Не только как староста, конечно. Для неё эта девушка, сейчас лежащая на кровати с наполовину задернутым пологом, была как сестра, поэтому и беспокоилась Гермиона о ней, как о родном человеке, а не только как о младшей сестре своего друга.

— Тебя Рон прислал? – поинтересовалась Джинни, повернув голову и с какой-то задумчивостью следя за её действиями.

Гермиона, наконец, вошла, плотно прикрыв за собой дверь. В спальне больше никого не было. Хорошо.

— Нет, меня никто не посылал, — мягко сказала она, присаживаясь на жесткий стул, точно такой же стоял и в её собственной спальне, рядом с кроватью.

Джинни недоверчиво хмыкнула.

— А я думаю, что он. Беспокоится обо мне, да? – вопрос прозвучал с какой-то непонятной злостью.

— Мы все беспокоимся о тебе, — как можно дипломатичнее ответила Гермиона.

— Как бы не так.

— Ты не права, Джинни, ты должна знать…

— Я никому и ничего не должна, понятно? – четко выговаривая каждое слово, произнесла Джинни, отворачиваясь к стене, этим давая понять, что разговор окончен.

— Ты не права. Мы любим тебя и хотим, чтобы ты была счастлива, — Гермиона и сама чувствовала, что говорит сплошь банальности, но просто не знала, что еще сказать. Она не понимала, что случилось с Джинни, почему та стала настолько озлоблена. Как будто её подменили.

— Хорошо, мы поговорим позже, — примирительно пробормотала она, вставая со стула и направляясь к двери.

Она обязательно попробует поговорить с ней еще раз. Но попозже. Должна попробовать. А сейчас надо пойти и успокоить Рона, чтобы тот и в самом деле не написал мистеру и миссис Уизли. Гермиона была уверена, что сейчас от этого станет только хуже. Джинни просто надо привыкнуть и тогда все будет хорошо. Обязательно будет хорошо. Ведь она, как никто другой, это заслужила.

И уже спускаясь по лестнице, она вспомнила о том дневнике, что увидела краем глаза, том, что Джинни спрятала под подушку при её появлении. Он всегда был при ней, сколько девушка помнила. Гермиона видела его еще несколько лет назад, когда она приезжала в Нору. Может, стоит заглянуть в него? Конечно, поступок не безупречный, но если он сможет помочь… Стоп. Это мысли слизеринки. Нельзя пользоваться такими методами, недопустимо.

А жаль.

Ладно, об этом она подумает потом, а сейчас надо еще дописать эссе по трансфигурации, дочитать главу по зельям и, что самое трудное, заставить Рона заняться тем же. А еще она обещала помочь Невиллу, объяснить, почему белладонну добавляют до кипения, а не после. Если завтра его спросит об этом Снейп, то надо быть готовыми.

Гермиона тяжело вздохнула. Как мало времени и как много еще надо сделать.

* * *

Атан устало развалился на кровати, отодвинув недовольно шипевшую Тан поближе к стене, и, положив руки под голову, устремил взгляд на серый каменный потолок. Наконец-то он может немного отдохнуть и подумать. И подремать, может быть. Главное, чтобы никто не мешал. Да. Сейчас он очень скучал по дому, где он мог, по желанию, проводить все дни в совершенном одиночестве. Скорей бы настали рождественские каникулы. Да. Это было бы хорошо.

— Что, Стронг, отбывал взыскание? – с неприятной издевкой в голосе произнес Малфой, только что вошедший в комнату вместе с Креббом и Гойлом.

Атан мог поспорить, что тот специально ждал его возвращения, чтобы задать этот вопрос. Наверное, долго готовился, может, даже репетировал перед зеркалом? А что, в это вполне можно поверить. Улыбнувшись своим мыслям, Атан решил оставить вопрос без ответа.

Тут дверь вновь открылась и в спальню вошел Блейз, оглядев всех присутствующих, он нахмурился и немного нерешительно направился к своему сундуку, усердно изображая, что что-то там ищет.

— Неужели наказание было таки суровым, а? – продолжал допытываться Малфой, усаживаясь на свою кровать и не сводя с Атана любопытных глаз. Но и на этот раз ответа не получил.

— Какой-то ты неразговорчивый, Стронг, — недовольно пробурчал Кребб, решив выслужиться.

Атан вздохнул и, решив, что эта троица не оставит его в покое, пока не дождется ответа, решил до него все же снизойти.

— Не было никакого наказания, — сообщил он всем присутствующим.

— Но нам тут, хм, сообщили, что тебя повел куда-то не очень-то довольный аврор Блек, — подал голос Блейз, отрываясь на минуту от копания в своем сундуке.

— Да.

— Да? – переспросил Гойл.

— Да, он попросил меня пойти с ним, — попросил, звучало куда лучше чем повел, ну, во всяком случае, Атану так казалось.

— И что дальше? Куда вы пошли?

— В кабинет профессора Защиты от Темных Исскуств.

— Люпина? – вновь переспросил Гойл.

— А у нас есть какой-то другой профессор?

Атан сел на кровати, позволяя Тан обвиться вокруг запястья, ему было приятно прикосновение гладкой змеиной кожи, она шипела что-то о том, что вокруг полно вкусных сочных мышей, а они сидят и разговаривают о каких-то глупостях. И вообще, в последнее время он, Атан, её совсем забросил.

— И что же вы там делали? – вновь настойчиво спросил Малфой.

Нет, мини-допрос пора было прекращать, все это становилось слишком скучным. Вдобавок он не видел причины, почему должен был отвечать на их дурацкие вопросы.

— Чай пили, — ответил Атан в последний раз и, встав, направился к выходу из комнаты. Пожалуй, можно посидеть немного в гостиной, возможно, хотя бы там он отдохнет.

Вопросы, прозвучавшие ему в спину, он невежливо проигнорировал.

___________________________________________________________

* Любить до безумия

** Для мысли и действия рожден человек