Кто я? (гет)

На Кинг-Кросс было людно. Маглы сновали туда-сюда, спеша куда-то по своим делам. Атан, толкающий перед собой тележку со своими вещами, тоже был здесь. Сегодня было первое сентября, и он прибыл сюда, чтобы отправится в Хогвартс. Но, вот беда — в билете, который он сейчас в очередной раз внимательно изучал, было написано, что Хогвартс— экспресс отходит от платформы 9 и 3/4. Но где эта самая платформа находится, в билете указать забыли. Сейчас парень находился рядом посредине между 10 и 9 платформами около каменной перегородки и не знал, что же ему делать. Спрашивать об этом маглов — было всё равно что биться головой об эту самую перегородку, эффект был бы один – и в том и другом случае его приняли бы за психа. А никаких других волшебников кроме него самого он не видел.

Внезапно его внимание привлекла одна старая леди. Она была одета в старомодное магловское платье, широкополую шляпу с чучелом грифа, в руках у неё был большой красный ридикюль совершенно не подходивший к зелёному по цвету платью. Все прохожие с удивлением глазели на неё, но саму леди это мало волновало: она, величаво подняв голову, продолжала идти вперёд. Следом за ней семенил пухленький подросток, волоча за собой тележку, на которой с трудом уместилось все четыре его чемодана. Эта парочка настолько резко выделялась среди маглов, что не признать в них волшебников было нельзя. Атан решил проследить за ними, ведь если он догадался правильно, то этот парень едет в Хогвартс, а, значит, он приведёт его прямо к платформе 9 3/4. Конечно, было бы намного легче просто спросить у них где эта платформа находится, и они, Атан был в этом уверен, охотно согласились бы его проводить. Но он, Атан Бартольд Стронг, никогда ни у кого ничего не просил, и делать этого сейчас не собирался. Исключение здесь составлял только отец, но он был единственным, к чьим советам Атан прислушивался.

Следить за этой леди и парнишкой долго не пришлось, так как они шли прямо туда, где сейчас и находился Атан. Немного подождав и осмотревшись по сторонам, не следит ли кто за ними, парочка уверенно повернулась лицом к барьеру, находящемуся между станциями 9 и 10 и уверенно шагнули в неё. Да-да, именно в неё! Ожидания Атана, что они врежутся в этот самый барьер не оправдались, и бабушка с внуком спокойно, без единого препятствия, вошли в этот барьер, как будто он был бесплотным. Маглы же, казалось, даже не заметили случившегося, как будто это не у них на глазах два человека исчезли, врезавшись в стену. Так вот как, значит, они охраняют платформу маглов! Умно, ничего не скажешь, вот только интересно — каким образом получается так, что маглы ничего этого не замечают? «Надо будет разузнать!» — решил сам для себя Атан и двинулся к барьеру. Оказалось, наблюдать за тем, как это делают другие, гораздо проще, чем проникнуть сквозь него самому. Основное, чего боялся Атан — это то, что барьер не пропустит его и он, врезавшись в стену, отлетит назад. Это удар не столько физический, сколько удар по гордости. Но наконец, справившись с собой, Атан разбежался и закрыл глаза, чтобы не видеть, куда бежит. Но того, что он так боялся, не произошло: барьер спокойно пропустил его, парень даже ничего не почувствовал и, спустя секунду, уже стоял с другой стороны.

Платформа 9 и 3/4 немногим отличалась от магловских, разве что вместо самих маглов здесь кишмя кишили волшебники. Все они также куда то спешили: мамочки давали последние наставления своим непослушным чадам, а юные волшебники и волшебницы пытались побыстрее от них отвязаться. Малыши же, идущие в школу в первый раз, наоборот, не хотели расставаться с родителями. Вообще, обстановка здесь была довольно сумбурная, все с кем-то встречались, кого-то провожали, и Атан не представлял, как во всём этом гомоне можно было разобрать хоть что-то.

Но среди всего разнообразия волшебников, одетых в мантии всех форм и расцветок, можно было различить мрачных людей, облачённых в чёрные рабочие мантии. Они с подозрением посматривали на всех волшебников, будто те только и ждали момента, чтобы напасть на них. Авроры! Конечно, можно было догадаться, что Министерство не забудет защитить юных волшебников от “этих обезумевших маньяков”. Эту цитату Атан вычитал в сегодняшней газете, посвящённой очередному нападению Упивающихся на одну семью маглов, дочка которых была волшебницей. Разумеется, Атан знал об этом нападении ещё до выхода статьи, а посему не вычитал там ничего для себя нового. Да и вообще — в “Дневном Пророке” редко печатали что-то действительно новое. В основном, там переливали из пустого в порожнее, ругая Упивающихся и вознося Министерство Магии на пьедестал почёта. Для Атана обе темы были не особенно-то интересны, потому до прочтения этой газетки он снисходил крайне редко.

Хогвартс-экспресс уже стоял на платформе, и красный паровоз весело попыхивал из большой трубы. До отправления поезда ещё оставалось немного времени, и Атан, сдав вещи в багажное отделение, решил просто постоять на перроне, вместо того, чтобы парится в душном вагоне. Рядом с ним стояли два Аврора и разговаривали, Атан невольно заинтересовался их разговором.

— Сириус, слышал, ты получил очередное повышение, — сказал один из них.

— Да, после того как Кингсли пропал его, заведующим отделом назначили меня.

— Ты, кажется, этому не рад.

— А чему радоваться? — резко спросил тот, которого звали Сириус. — Хороший волшебник пропал, скорее всего попал в плен. Такое повышение не очень-то радует.

— Согласен, Кингсли был отличным человеком и хорошо знал своё дело, — пристыжено заявил второй.

Дослушать разговор до конца Гарри не удалось, так как в эту самую минуту раздался гудок паровоза, сообщающий о скором отбытии поезда. Все ученики, включая и Атана, поспешили занять свои места, и поэтому возникла страшная давка.

Найти свободное купе в набитом битком поезде оказалось делом нелёгким, лишь в последнем вагоне ему удалось найти такое. Удобно устроившись на сиденье, он достал “Историю Хогвартса” и стал читать. За окном мелькали зелёные деревья, светило солнце, а в открытое окно дул свежий ветерок. За все полчаса, что он ехал в купе так никто и не подсел. Конечно, были двое малышей одиннадцати — двенадцати лет, которые попытались было сюда сунутся, но Атан посмотрел на них таким взглядом, что они быстро ретировались, вновь оставив парня наедине с самим собой. И его это, как ни странно, устраивало, ему не хотелось компании — тогда посыпались бы бесконечные вопросы, на которые ему совсем не хотелось отвечать, а так — сплошная тишина и покой.

Внезапно в коридоре послышались какие-то крики и ругань.

— Интересно, кто бы это мог быть? — сказал парень вслух, предчувствуя, что скоро получит ответ. Двери купе резко открылись и в него буквально влетели трое подростков. Судя по их поведению, они не очень-то ладили друг с другом.

— Малфой, не мог бы ты заткнуться? — спросила девушка, гневно глядя на заносчивого вида блондина. Кого-то он Атану напоминал, но вот кого?

— А если не могу, что ты сделаешь, грязнокровка? — надменно спросил он у шатенки. Рыжий парень рядом с ней сжал кулаки и с трудом сдерживался, чтобы не набросится на блондина.

— Наложу на тебя заклятие немоты! — резко ответила она, стараясь не реагировать на оскорбление.

— Неужели ты мне угрожаешь, Грейнжер? — недоверчиво спросил тот из них, кого называли Малфоем.

— Вот именно, угрожаю, Малфой! — ответила девушка.

— А не могли бы вы заткнуться и продолжить этот спор в коридоре? — тихо, но угрожающе сказал Атан, отложив книгу. Тут вся компания посмотрела на него так, словно только что узнала о его существовании. Они пристыжено замолчали, во всяком случае, двое из них, а блондин, посмотрев на Атана холодным оценивающим взглядом, заговорил.

— Я — Драко Малфой, староста факультета Слизерин, — представился он.

Малфой? Хм, где-то он эту фамилию слышал… Точно — на собрании Упивающихся был кто-то с такой фамилией, но вряд ли это был он. Атан помнил, что тот был гораздо более взрослым, скорее, этот Малфой — его сын.

– Меня прислали сюда…

— Нас прислали сюда, а не тебя, Малфой! — перебила его девушка.

— Попросили сходить кого-то из старост, я вызвался и пошел. Зачем вы увязались за мной — я не знаю, — возразил ей слизеринец. — Тем более, я не думаю, что новенький захочет общаться с грязнокровкой и нищим, — высокомерно добавил он, наслаждаясь реакцией на свои слова.

Атан тоже с трудом сдерживал смех, наблюдая за тем, как рыжий парень начинает краснеть. Первыми и больше всего побагровели его уши, они буквально запылали, потом краснота дошла и до лица… Девушка же наоборот даже не дёрнулась, только ещё выше подняла подбородок. Конечно, сам Атан не имел ничего против грязнокровок, или маглорожденных волшебников, как он называл их про себя, а уж бедность кого-то вообще мало его интересовала, но… Всегда это “но”, совершенно ненужное и раздражающее “но”. Отец – он презирал всех волшебников, в жила которых текла магловская кровь, он считал, что они низшие существа, недостойные держать в руках палочки. Обычно Атан с ним соглашался, тем более, сам он никогда не общался ни с маглокровными волшебниками, ни с самими маглами, поэтому сравнивать ему было не с чем… Но эту девушку, он видел “живьём”, и нельзя было назвать её ни жалкой, ни бестолковой. Напротив, её глаза светились острым умом, и Атан чувствовал, что проникается к ней некоторой долей симпатии. Поэтому его немного покоробило оскорбление, брошенное в её сторону. Но он не знал, как к этому относится: с одной стороны, он привык свысока относится к маглокровным, с другой — не мог отрицать увиденного… «Нет, сейчас не время копаться в себе!» — одёрнул сам себя Атан и постарался вновь вернуть своему лицу циничное выражение. Но Малфой всё равно что-то заметил, это было понятно по его ядовитой улыбочке.

— И, кажется, новенький со мной согласен! — заявил он. Девушка и парень удивлённо уставились на Атана, и тот оказался загнан в угол. С одной стороны, он испытывал симпатию к ним, с другой же

— не согласись он с Малфоем — младшим, и тот непременно сообщит об этом своему отцу, а от него может узнать и отец самого Атана. И вообще, парень уже давно понял, что у Тёмного Лорда везде есть свои уши. Тем более, Малфой – младший находился в Слизерине, факультете, на который думал поступить и сам Атан.

— Согласен. Мне совсем неинтересно находится в обществе грязнокровки и рыжего ничтожества! — собрав все своё высокомерие, сказал Атан. Выбор был сделан, и теперь оставалось только следовать ему. Лица Грейнжер и Уизли моментально переменились, девушка кинула затравленный взгляд в сторону Атана, но тот лишь отвернулся, будто бы ему было противно смотреть в её сторону. Она не ожидала такого ответа, совсем не ожидала… Рыжий же вновь покраснел, а потом резко побледнел — он не мог позволить двум этим змеям насмехаться над собой! Он уже поднял палочку, намереваясь ответить на оскорбление каким-нибудь заклинанием, но тут на его руку легла рука девушки.

— Пойдём, Рон, я думаю, нам больше нечего здесь делать, — сказала она, и, гордо подняв голову, вышла из купе. Уизли, опустив палочку, поплёлся за ней.

Малфой же никуда уходить не собирался, напротив — он вальяжно расселся на сидении напротив Атана. Несколько минут они, не мигая, изучали друг друга, но отнюдь не с дружелюбием, а скорее с некоторой долей неприязни. Они как бы оценивали друг друга, взвешивали на невидимых весах. Наконец, Драко Малфой первым отвёл взгляд и заговорил.

— Ну что, новичок, давай знакомится. Как я уже говорил, я — Драко Малфой, разумеется, ты слышал о моей семье, — заносчиво и гордо начал он.

— Слышал, — спокойно ответил Атан, на него не произвела никакого впечатления фамилия Малфой. Конечно, он знал, что Малфои были одними из самых богатых чистокровных волшебных семейств и вели свой род чуть ли не от Мерлина. Но Атан знал, что если бы Драко откуда-нибудь пронюхал, кем был он, то он тут же растерял всю свою спесь и заносчивость. Но он не знает… пока.

– Я Атан Бартольд Стронг, — с таким же пафосом назвался он. Малфой выглядел немного обескураженным.

— Стронг? Никогда не слышал, но о каких Стронгах…

— О, эта фамилия мало кому известна… — таинственно начал Атан. – На протяжении нескольких столетий наша семья держалась в тени, и вела свои дела по-тихому… — при этих словах Малфой улыбнулся. Он хорошо знал, что означали слова «вести себя по-тихому». – Даже детей в школу предпочитали не отправлять, обучение было домашним. Я — первый Стронг за последние четыреста лет, который обучается в магической школе, – бегло врал Атан. Он даже специально не готовился, но как только он начал говорить, ложь складывалась в его голове в целую картинку. Губы Драко в очередной раз растянулись в улыбке, трудно было сказать, поверил ли он, но смотрел он на Атана уже более дружелюбно. – А кто были эти двое? — спросил Атан, желая перевести разговор на другую тему.

— Грязнокровка — это Гермиона Грейнжер, лучшая ученица школы, — Малфой презрительно скривился. – И её верный пёсик – Уизли, из самой нищей семьи в мире. У его родителей больше детей, чем у эльфов-домовиков, и все они такие же рыжие. Они — Гриффиндорцы и любимчики Дамблдора… Эй, что с тобой? — спросил Драко, заметив, что лицо Атана застыло, словно восковая маска, а глаза стали ужасно злыми.

— Ничего, совсем ничего… — уже спокойно сказал парень, справляясь с собой. Нельзя позволить Малфою догадаться о его неприязни к директору.

— А, ну ладно… — не стал любопытствовать Драко, что-то ему подсказывало, что этого лучше не делать. – А на какой факультет ты хотел бы попасть?

— Слизерин, думаю, я попаду только в Слизерин, — ответил Атан. Внезапно с верхней полки послышалось тихое шипение, и изумлённый Малфой увидел, как его новоиспечённый приятель спокойно поднялся со своего места и достал оттуда средних размеров змею. Судя по окрасу, она была ядовитой, и даже со всей своей тягой к похвальбе он вряд ли согласился бы взять её на руки. – Знакомься, это Тантал, — сказал Атан, поглаживая змею по гладкой чешуйчатой коже. Той это определённо нравилось, и она мягко шипела от удовольствия. – Да не бойся, она не кусается, во всяком случае, без особых на то оснований. — Добавил он, заметив, что Драко побаивается Тан. Естественно, под “основаниями” он подразумевал приказ.

— А ты знаешь, что в Хогвартсе запрещено иметь змей? — спросил Малфой – младший, всё ещё настороженно глядя на змею. «Может быть, она и не кусается, зато шипит очень убедительно!» — решил для себя он.

Ответить на вопрос Атану не удалось. Двери купе в очередной раз открылись, и на пороге возникла пухленькая черноволосая девушка в тёмно-синей мантии. Она была явно из чистокровных, и Атан помнил, что ещё на станции 9 и 3/4, когда он видел её впервые, она держалась с таким апломбом, как будто бы она — королева — снизошла до посещения простых смертных. Правда, сейчас “Её королевское величество” было явно чем-то взволновано. Её курносый, непропорционально маленький для такого круглого лица носик был весь красным, так же как и глаза. Было видно, что она плакала.

— Драко… милый… эти … там…малыши…. — совершенно бессвязно тараторила она.

— Замолчи, у меня голова раскалывается от твоих причитаний, – резко сказал Малфой, и девушка, мгновенно перестав всхлипывать, замолчала. – А теперь спокойно объясни мне, что произошло! — велел он.

— Третьекурсники дерутся во втором вагоне, — выпалила она.

— Ну а я тут причём? — лениво спросил Малфой, было видно, что его не очень-то интересовали какие-то третьекурсники.

— Но ты же староста… — не очень уверено начала она.

— Ты тоже староста! — заявил Драко.

—

— Эээ… ну… я… не знаю! Если бы они сражались на палочках… А они уже давно их побросали и дерутся в рукопашную. Сейчас там творится Мерлин знает что! — последнее предложение прерывалось частыми всхлипываниями, в её глазах уже стояли готовые вот-вот пролиться слёзы. А Драко просто патологически не мог выносить плачущих женщин, можно сказать, у него была на них аллергия. Пенси же он не мог выносить вообще, а уж хнычущую Пенси… В общем, выбор был только один, если он, конечно, не хотел утонуть в водопаде её слёз и причитаний.

Тяжело вздохнув, он поднялся.

— Ладно, дела зовут. Встретимся в Хогвартсе, надеюсь, ты всё же попадешь в Слизерин. Хотя, с такими наклонностями, где тебе ещё быть? — сказал он Атану и вышел. Обрадованная Пенси засеменила следом за ним.