Redemption (Искупление) (гет)

Фадж сделал последнюю ошибку в своей полной провалов карьере. В этот раз он погиб окончательно. Подожди Министр несколько минут со своим заявлением об оказываемой ему Поттером поддержке, и шаткое здание его неустойчивой популярности могло бы просуществовать еще пару дней По крайней мере до тех пор, пока Гарри об этом не услышал и не сделал бы опровержения. Даже в этом случае, Фадж мог бы еще выкарабкаться, ведь опровержения никогда не привлекают такого внимания, как заголовки заявлений. Но министр начал врать именно сейчас, и Гарри его услышал. Это стало последней каплей в и без того переполненной чаше терпения молодого волшебника. Перед Поттером будто повесили красную тряпку. Мама должна понять. Существуют моменты, когда невозможно больше сдерживаться.

Молодой маг взлетел на возвышение, с которого вещал Фадж, не обратив ни малейшего внимания на коллективный вздох удивления, пробежавшей по толпе. За вздохом тут же последовал шторм щелчков и вспышек фотоаппаратов сопровождаемый скрипом перьев репортеров, спешивших написать сенсационную статью. Гарри Поттер жив. Гарри Поттер явно в своем уме. Гарри Поттер здоров и полон сил.

И, что самое интересное, Гарри Поттер орал на Министра Магии:

— ВЫ НЕСНОСНЫЙ, БЕЗДАРНЫЙ НАДОЕДЛИВЫЙ КРЕТИН! Я ДАЖЕ НЕ СТАЛ БЫ ГОЛОСОВАТЬ ЗА ВАС, А ТЕМ БОЛЕЕ ПОДДЕРЖИВАТЬ ВАШУ КАНДИДАТУРУ НА ВЫБОРАХ! — Да, это была великолепная история.

Фадж сжался и постарался укрыться от наступающего Гарри по другую сторону кафедры. Газетчики быстро строчили, и многие из них широко улыбались. Журналисты не очень жаловали Министра, в особенности те из них, кому не направилось «исправлять» материалы по указке министерства «на благо общества». Кое-кто, разговаривая с коллегами, удивлялся, когда это благо общества стало синонимом блага Фаджа. Но никто не решался идти дальше ворчания в кругу самых близких друзей. Фадж все-таки был Министром Магии.

А Гарри это не волновало. Глупость Фаджа зашла слишком далеко. Молодой маг глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки. Не стоило распаляться и начинать бросаться заклинаниями в это олицетворение идиотизма. Дуэль, определенно, была бы неравная. Нет, опять же совестная атака была в данном случае лучшим средством для нападения. Полностью осознавая тот факт, что все, что он скажет, наверняка появится в завтрашних газетах, Гарри продолжал:

— Фадж, Вы – идиот. Вы не можете отвечать даже за собственные слова! По-своему, Вы опаснее Волдеморта, потому как постоянно ставите свои личные цели и заботы превыше интересов людей, ЛЮДЕЙ, КОТОРЫХ ВЫ ПОКЛЯЛИСЬ ЗАЩИЩАТЬ! — Гарри яростно жестикулировал перед лицом Министра.

Снейп криво усмехнулся, наблюдая за происходящим.

— К сожалению, даже это недостаточный повод, чтобы терпеть твое общество, Блэк, — вообще-то, Северус согласился бы и на большее, чем общество Сириуса, ради удовольствия увидеть дрожащего Фаджа, но ни за какие блага мира, он не признался бы в этом своему извечному неприятелю.

Вмешался Ремус. Враги детства еще во время войны вынуждены были заключить некое подобие перемирия, но им было далеко до дружеских отношений. Сейчас совсем не к месту была бы очередная из их, ныне редких, но от этого не менее ожесточенных словестных баталий.

— Если вы не хотите, чтобы Гарри стал кричать на ВАС, я бы посоветовал заткнуться.

Сириус побледнел от одной только мысли. Снейпу это показалось явно забавным, и, скривив губы, он процедил:

— А, Блэк боится своего собственного крестника?

Сириус чуть усмехнулся в ответ.

— Снейп, когда Гарри прикончил Волдеморта, поверь моему опыту, он был лишь слегка раздражен. Да, я боюсь его, — это признание моментально заставило Снейпа замолчать. Как заметил потом Сириус, такие мгновения оставались одной из немногих радостей для него в этом мире.

Тем временем, отступающий Фадж уже описал полный круг по сцене, пятясь от наступающего Гарри Поттера. Молодой маг уже закончил обсуждать безответственность и жадность Министра, и теперь подходил к вопросу о глупости.

— Вы не только засадили меня в тюрьму без суда, следствия или ДОПРОСА С ЭЛИКСИРОМ ПРАВДЫ, который мог бы СЛУЧАЙНО докадзать мою невиновность, но теперь Вы бесстыдно хотели сделать тоже самое с двумя другими невиновными людьми по обвинениям, которые ВЫ сами придумали. И зачем Вы стали обвинять их, не скажете ли господам репортерам? — упомянутые представители прессы все как один расплылись в улыбках. Не каждый день пресс-конференция превращается в такое представление. Гарри продолжал, неумолимый, как девятый вал. — Ради голосов на выборах! Это единственное, почему обвиненными оказались люди, служившие свету, так как могли только они. Вы готовы были принести их в жертву лишь для того, чтобы выставить СЕБЯ в лучшем свете. Они не виновны ни в чем, кроме помощи добру! Откуда Вы думаете, Дамблдор получал свою информацию, ту, которую Вы всегда предпочитали игнорировать?

Фадж пробормотал что-то нечленораздельное. Из толпы большинство членов Ордена с восторгом следили за тем, как их не самый любимый Министр публично получал затрещины. Но Дамблдор смотрел не на Министра, а на Ремуса. Директор приподнял бровь, посылая оборотню немой вопрос. Он мог только надеяться, что бывший профессор проинформирует его о нынешнем состоянии Гарри. Пожилой маг позволил себе расслабиться, только после того, как Люпин беззвучно одними губами передал «Лучше, но медленно». Директор вздохнул с облегчением. Хотя бы на этот раз он оказался прав. Гарри оправится, хотя это и потребует времени. Тем временем молодой Поттер продолжал безжалостный допрос Министра, не давая тому возможности ответить. Не то, чтобы Фадж мог сейчас хотя бы назвать свое имя. Он, наконец, осознал на собственной шкуре то что Сириус, Ремус, Дамбалдор и, возможно, даже Волдеморт поняли до него. Ни при каких обстоятельствах нельзя становиться причиной гарриного раздражения. А если это неизбежно, то следовало иметь пути к отступлению или, по крайней мере, затычки для ушей.

— Почему, собственно, ВЫ закрыли доступ публике на сегодняшнее заседание? С каких это пор Альбус Дамблдор стал недостаточно хорошим свидетелем? Не хотите ли сообщить миру о том, сколько негодяяв выкрутились из-за их политического влияния и голосов, которые они могли принести ВАМ на выборах? — вообще-то Гарри ни о чем таком не знал, но судя по слабому писку Фаржа, он попал в цель. — О том, что Вы знали о возвращении Волдеморта за год то того, как об этом объявили публично, хотя у Вас были свидетельства очевидца, МЕНЯ, о его возвращении! — Гарри сложил руки и зловеще посмотрел на человека перед собой.

— И у Вас, мистер Фадж, достает наглости, СНОВА переизбираться в министры? Да Вам следовало подать в отставку годы назад по причине одной только некомпетентности! — Фадж, красный от стыда и страха, поспешил к дверям. Гарри не пошел следом, к великому облегчению теперь уже очевидно бывшего Министра, но слова Поттера преследовали маленького человечка весь путь до кабинета. — ФАДЖ, Я СКОРЕЕ ПРОГОЛОСУЮ ЗА ГИГАНСКОГО СПРУТА, ЧЕМ ЗА ВАС!

Юноша презрительно фыркнул министру вслед и повернулся к зрителям, вовсе не смутившись учиненной расправой. Он осмотрел толпу, заметил членов Ордена, но не задержал на них взгляда. Одна журналистка, собрав смелость в кулак, спросила:

— Мистер Поттер, не могли бы вы ответить на несколько вопросов? — почти все ожидали, что он откажется.

Но маг лишь сложил руки на груди, умудрившись при этом принять вид человека полностью контролирующего ситуацию, опасного и при этом в доску своего парня — все в одном лице.

— Я не обещаю, что отвечу на все из них, но я могу уделить вам несколько минут.

Взгляды присутствующих устремились на смелую журналистку, которая неожиданно потеряла большую часть своей решимости, неуверенно сглотнула, но все же заговорила:

— Мистер Поттер, министр недавно объявил о том, что Вас можно считать погибшим. Очевидно, что это не так, но не могли бы Вы рассказать нам о своем самочувствии? — это был достаточно безопасный вопрос.

Гарри ощутил напряжение толпы и постарался расслабился.

— Я абсолютно здоров. Полагаю, Фадж не смог меня найти и предположил худшее. Не говоря уже о том, что он предпочел бы меня в роли погибшего мученика, чем того, кто может рассказать правду о нем и о его поступках.

С противоположного конца комнаты раздался следующий вопрос:

— Мистер Поттер, так как Вы очевидно не поддерживаете Министра Фаджа..., — нервный смех пробежал по зале. — За кого Вы отдадите свой голос? Или же Вы собираетесь выставить собственную кандидатуру?

Гарри немного задумался над вопросом.

— Ну, во-первых, я пока не знаю, кто еще претендует на пост министра, так что я не могу выразить свое мнение по этому вопросу. Я так же считаю, что люди должны сами решать, кого они хотят видеть среди своих лидеров, а не слепо следовать моим советам. Что касается моей кандидатуры, нет, я не буду претендовать на пост Министра Магии в этот раз.

— Почему нет, сэр, я не хочу ничего этим сказать, но Вы скорее всего выиграете с большим отрывом.

Гарри кивнул.

— Наверное. Но только потому, что я мог бы выиграть, не означает, что я должен это сделать. Я не говорю, что я не рассматриваю такую возможность в будущем, но я должен постепенно во всем разобраться, сейчас из этого ничего хорошего бы не вышло, — он вздохнул. — Я провел годы в заключении и все еще стараюсь наладить свою жизнь. Я понятия не имею, как управлять министерством и сверх того, я думаю, мне нужно еще немного времени, чтобы остыть и не держать зуб на Министерство в целом. Если вдруг взорвется здание правительства, то это будет трудно объяснить налогоплательщикам..., — все засмеялись. Гарри их полностью покорил.

— Сэр, как вы выжили в Азкабане и сохранили рассудок? — вопрос прокричали из задних рядов. В зале повисла тишина при упоминании о гаррином заключении.

Молодой маг напрягся, и журналист чуть заметно вздрогнул. Но Поттер лишь вздохнул и подал знак для следующего вопроса, спокойно сказав:

— Никаких комментариев по этому поводу.

— Сэр, какие у вас планы на будущее?

Гарри улыбнулся.

— Мои планы на ближайшее будущее включают в себя найти способ избавиться от гор писем поклонников, которые я получаю каждый день и немного поспать. Помимо этого, у меня нет идей, — даже если бы у него были планы, он вряд ли бы захотел рассказать о них всему свету.

Рита Скиттер встала со своего места и прокричала:

— Поттер, теперь, когда ты сломал жизнь Фаджу из мести за то, что он сделал с тобой, кто следующая жертва в твоем списке? — тишина опять разлилась по холлу, и несколько журналистов бросили на Скиттер убийственные взгляды. Если она погубит этот шанс получить информацию из гарантированного источника продажи газет под названием Гарри Поттер...

Молодой маг сжал кулаки и посмотрел из-под бровей.

— Мне почти хочется, чтобы ей стали Вы, мисс Скиттер. И хотя у меня никогда не было и не будет никакого списка, я могу сделать один только ради Вас, — потом, вздохнув, он продолжил. — Это очевидно, что я не люблю Министра Фаджа и, честно говоря, я считаю, что кто угодно может лучше справиться с работой министра, чем он, но я не собираюсь ломать ему жизнь. Я просто не хочу, чтобы он был в положении, которое позволяет ему ломать жизни других.

— Вы считаете, что Министру Фаджу должно быть предъявлено уголовное обвинение? Например, за безответственность и злоупотребление служебным положением или что-то в этом роде? — вопрос пришел от женщины, выступившей в начале.

Лицо Гарри затвердело.

— Нет, если только Вы не считаете, что обвинение должно быть предъявлено большинству магического сообщества, — он указал рукой в толпу. — Вы и читатели ваших газет, забываете о вашей личной ответственности перед обществом. Все всегда готовы подталкивать кого-то другого решать возникшие проблемы, но мало кто из вас готов реально придти на помощь. В данном случае магглы впереди нас. Если бы один из их лидеров сделал хотя бы половину того, что сделал Фадж, он бы мгновенно лишился своего положения.

Перья ожесточенно скрипели. Сириус посмотрел вокруг. Он был так горд за своего крестника, что готов расплакаться. Джеймс был бы так рад видеть, как его сын использует свое положение, чтобы изменить мир к лучшему. Джеймс всегда был борцом за правду и, похоже, Гарри пошел по его стопам. При этом у младшего Поттера была возможность донести свои взгляды и идеи куда более широкой аудитории. Может когда-нибудь Гарри и станет Министром Магии. Сириус, наверное, был несколько предвзят в данном вопросе, но считал, что его крестник стал бы замечательным Министром. После того, что с ним случилось, Гарри все еще мог испытывать сострадание и хотел улучшить этот мир.

Молодой Поттер продолжал:

— То, что вы никак не можете понять, это то, что даже Волдеморт..., да не дергайтесь вы, он умер и теперь уже не вернется, почему бы не называть его по имени. Волдеморт, при всем его могуществе, многочисленных сторонниках и всей силе темной магии, и близко не обладал достаточной мощью, чтобы противостоять всем вам, — он снова указал на толпу. — Особенно в начале. Если бы вы ВСЕ выступили бы против него, а не только некоторые из вас, как, например, Орден Феникса, эта война была бы значительно менее разрушительной. Но предубеждения и лень не позволили вам придти на помощь тем немногим, кто боролся. Вместо этого вы ждали прихода героя, который сделал бы это за вас. Ну, в этот раз вам повезло. Волдеморт мертв. Но представьте, что бы было, если бы я умер в тюрьме, или сошел с ума, или еще хуже, если бы Волдеморту удалось достигнуть бессмертия, — Гарри вздохнув, решив, наверное, что рассуждения становятся чересчур философскими. — Знаете, просто скажите вашим читателям, что бы они подумали об этом, — он снова вздохнул. — Ну, а теперь, когда вы задели меня за живое, — он обвел взглядом море непонимающих лиц. — Прошу прощения, маггловское выражение, означает, нашли тему, что заставляет меня пускаться в подробные рассуждения. В любом случае..., — неожиданно все журналисты оказались под прицелом облегченного варианта «убийственного взгляда» и содрогнулись как один. — Я ожидаю увидеть правдивое описание сегодняшнего инцидента.

Рита Скиттер, ловко увернувшись от руки своего соседа, который попытался закрыть ей рот, прокричала:

— Это угроза, Поттер? Или подкуп? Возможно ты...ммрфф! — в этот раз сосед не промахнулся. Гарри лишь усмехнулся при виде этого зрелища.

— Нет, это не угроза, но мои будущие отношения с прессой будут зависеть от того, насколько правдив будет ваш отчет о сегодняшних событиях и о любых последующих происшествиях. Достаточно сказать, что любой из журналистов, кто будет врать обо мне, никогда больше не получит моего интервью, и помимо этого, я могу позволить просочиться слухам, что мне нравится или не нравится та или иная газета..., — никто не упустил скрытого предостережения. Бойкот со стороны Гарри Поттера может оказаться катастрофой для любой газеты. Они поняли. Если относиться к Гарри с должным уважением, он ответит тем же. Для большинства газет это не составляло проблемы. Что касается Риты Скиттер... ну, это был отдельный вопрос.

Снейп вздохнул почти с завистью, наблюдая за тем, как Гарри заставляет прессу делать именно то, что хочет.

— Ему следовало бы быть в Слизерине, — пробормотал профессор себе под нос.

Ремус не был уверен кто пришел в больший ужас, Сириус или Малфой. Лица обоих представляли комичное зрелище. С другой стороны Ремус, питая уважение к пользе определенных сторон слизеринского характера, ответил:

— Может быть, но я рад, что он там не был, — Гарри из Слизерина возможно и убил бы Волдеморта, но, скорее всего лишь для того, чтобы занять его место.

Толпа журналистов восприняла предупреждение Всеобщего Любимца как окончание пресс-конференции и поспешно разошлась, спеша написать свои заметки. Когда суета и толкотня в зале, наконец, затихли, Гарри посмотрел на оставшихся. Группа рыжеволосых людей, Гермиона и Дамблдор пристально смотрели на него. Молчание затягивалось. Гарри же с непроницаемым выражением лица, повернулся к ним спиной и пошел прочь. Он только сейчас понял, что хотя было относительно просто рассуждать о прощении кого-то сидя в дома, придерживаться тех же идей, глядя всем этим людям в глаза, было значительно труднее. Он еще не был готов к этому. Тем не менее, Рон не собирался позволить старому другу снова исчезнуть.

— Гарри, пожалуйста, подожди! — он бросился вперед и схватил мага за руку. Ремуса и Сириуса при этом одновременно передернуло. Они знали на личном опыте, что лучше было позволить Гарри самому выбирать подходящие моменты. Стараясь форсировать события, можно было только навредить делу. Это плохо кончалось.

Как ожидалось, так и случилось. Через десять секунд Гарри продолжил свой путь к выходу из министерства, оставив позади себя Рона, осторожно ощупывающего сломанный нос. Ремус пожал плечами в ответ на немой вопрос потрясенного собрания и поспешил вместе с Сириусом вслед за Гарри, слыша за собой упреки Гермионы:

— Ты законченный идиот, Рон. Конечно, он разозлился, особенно, после того как ты ухватил его за локоть. Почему ты никогда не думаешь, прежде чем что-то сделать? Честное слово, Рон!

Ответ Рона был одновременно очевидным и искренним:

— Оууу.

Реакция молодого Поттера на случившееся была почти такой же, но он поспешил покинуть комнату прежде, чем выругаться и помахать поврежденной рукой. Оказывается, врезать кому-то кулаком очень больно. Определенно, это было не так просто, как показывалось в тех телевизионных шоу, которые любил смотреть Дадли. Он услышал приглушенный всхлип за спиной и, резко развернувшись, зашипел на Сириуса:

— Смешно, да?

Сириус изобразил на лице выражение сходное с тем, как если бы на него мчался грузовой состав.

— А, нет! Совсем нет! — почему-то искаженные черты крестного отрицали правдивость его заявления.

Гарри недоверчиво фыркнул и пошел вперед, всю дорогу ругая сам себя. Он не хотел бить Рона, это получилось само собой. Хорошо же у него получается разобраться со своим прошлым. Гарри знал, что может с этим справиться, просто нужно время. И ситуацию не улучшало то, что он не чувствовал раскаяния за сломанный нос Рона. Уизли это заслужил. Маг вздохнул, налаживание будущего обещало быть не таким уж легким делом.

Все еще ворча, Гарри аппарировал всех троих в замок и немедленно направился в постель. Он не спал с того момента, как очнулся от комы и пошатывался от усталости. Молодой маг решил обдумать сложившуюся ситуацию утром. Он чувствовал, что сейчас не в состоянии осознать события прошедшего дня в той мере, в которой они того заслуживали.

Сириус и Ремус остались внизу, чтобы обсудить случившееся. В течение некоторого времени они просто смотрели друг на друга. Ремус заговорил первым:

— Да, это было интересно.

— Мягко говоря. Я надеюсь этот паренек — Уизли— в порядке.

Ремус усмехнулся.

— У него пять братьев, я сомневаюсь, чтобы ему сломали нос в первый раз.

Сириус провел рукой по волосам.

— Честное слово, Лунатик, каждый раз, когда я думаю, что понял его...

Ремус кивнул, соглашаясь, догадавшись, что его приятель говорит о способности крестника постоянно поражать окружающих.

— Я знаю, знаю. А потом случается что-то еще.