Redemption (Искупление) (гет)

Проснувшись на следующее утро Магический мир обнаружил, что Волдеморт исчез. Атмосфера праздника, как и девятнадцать лет назад вернулась с удвоенной силой и министерский отдел Магической Секретности и Анти-Разоблачения (МСАР) был завален работой еще долгие дни по пришествию, стирая память, конфискуя магические предметы у магглов и зачищая следы последствия праздничных заклятий. Празднование шло на улицах почти каждого магического города. Специальные выпуски газет, памятные значки и браслеты были сделаны в честь этого события и магический мир в целом вздохнул с огромным облегчением. Они выжили, снова благодаря героическим действиям Гарри Поттера. История вечера когда погиб Вы Знаете Кто была рассказана и пересказана вновь и вновь, не повторяясь ни разу.

Гарри Поттер был героем, и народ был в него влюблен. Ненависть которая всколыхнулась после Гарриного осуждения, казалось была полностью забыта. Орден Мерлина был заготовлен для вручения ему, как только он появиться в мире, что так хотел чествовать его. Были отлиты статуи и расставлены повсюду, включая Дижон Аллей и Коридор Славы в Министерстве в Лондоне. 17 Мая, день падения Волдеморта, был назван днем Гарри Поттера.

Но дни складывались в недели и фурор стал потихоньку угасать, газеты начали рассуждать о том, что Гарри покинул магический мир навсегда. Слухи становились все причудливее — в один день его объявляли мертвым, трагически погибшим в считанные минуты после того, как он покинул Хогвартс, то он уехал на далекий остров и решил жить там как аскет. О сотне предполагаемых случайных встреч сообщалось ежедневно, и министерство в итоге объявило, что оно не будет больше проводить расследование на основании таких свидетельств, так как если бы они назначали по одному представителю на каждый случай, то им пришлось бы нанять тысячи новых служащих. Только одно было всем очевидно, Гарри Поттер не объявлялся и не спешил востребовать все то, что было положено ему за его героизм. Где он был, никто не знал.

Его друзья и близкие, а именно Висли, Гермиона, Сириус, Ремус и Дамбалдор, оставались в стороне от общественного внимания и у них были свои догадки о местонахождении юноши, который перевернул их мир с ног на голову, После тщательного обсуждения, Дамбалдор решил, что Орден не будет пытаться выследить Гарри. Уверенные в том, что он был жив, но прятался где-то, даже Сириус, хотя и отчаянно желающий заслужить прощение своего крестника, должен был признать — Гарри вряд ли хотел их видеть. Если он захочет возобновить связи со своими старыми друзьями, у него будет для этого масса возможностей в будущем. Но если он никогда более не хотел их видеть, он заслужил право на уединение.

По крайней мере таково было мнение большинства членов Ордена. Оба, Сириус и Ремус, ненавидели вынужденное бездействие. Время с момента Гарриного исчезновения приближалось к трем неделям, они были в Хогвартсе, где они жили почти все время во течении лет войны, и обсуждали проблему сына их лучшего друга. Студенты уехали на лето и школа была практически безлюдной. Двое приятелей незаметно для самих себя оказавшись на Астрономической башне, смотрели на звезды в молчаливой солидарности друг с другом. Ремус, только что переживший испытания луны, выглядел изможденным, но здоровым, и нынче Сириус выглядел тощим и бледным. Бывший заключенный ел очень плохо и Ремус пытался понять, как подойти к этому вопросу, не искушая довольно вспыльчивого приятеля желанием спихнуть его с парапета. Сириус тяжело переживал исчезновения своего крестника и Ремус совсем не хотел вводить друга еще глубже в депрессию.

Пока Ремус подбирал слова, Сириус заговорил -

— Лунатик, ты думаешь он вернется?

Ремус взглянул на покрытое звездами небо и кивнул -

— Я действительно не знаю, Бродяга. Просто не знаю как предугадать, что он сделает. Я, наверное, не вернулся бы, но кто знает, что сделает Гарри? Мое чувство подсказывает мне -он вернется. Я думаю Джеймс вернулся бы.

— Сириус кивнул, хотел бы я иметь твою уверенность. Но я просто...я просто не знаю. Сохатый пожалуй вернулся бы, расквасил мне нос и переломал кости, но успокоился бы на этом, но Гарри не Джеймс, — его голос затих, и звенящая тишина повисла над ними.

Ремус бросил взгляд на потемневшее лицо друга, — Сириус, не позволяй всему этому изводить себя. Я... я беспокоюсь о тебе. У меня такое чувство, что ты готов сделать что-то безрассудное.

Сириус фыркнул, — Боишься, что я спрыгну с обрыва, Лунатик?

Ремус не находил эту мысль такой уж смешной, как ее явно считал Сириус, — Ты бы спрыгнул?

Удивленный Сириус обернулся к Ремусу.

— Ты действительно волнуешься обо мне, правда? Если это избавит тебя от излишних тревог, я клянусь, что я не думаю и не думал о самоубийстве. Ну, после Азкабана. Я просто чувствую себя несколько бесполезным теперь, как если бы я был должен что-то делать, и все же мне делать нечего.

Ремус с облегчением понял, что он преувеличивал душевное смятение Сириуса. — Да, я знаю что ты имеешь в виду.

Сириус положил голову на колени и что-то пробормотал. Ремус не был уверен относилось ли это к нему и уточнил, -

— Что ты сказал?

Сириус поднял голову и заговорил с оттенком злости в голосе, -

— Нет, ты не знаешь, что я имею в виду. Сохатый доверил мне заботу о Гарри, а я не смог уберечь его даже от Азкабана, тем более предоставить ему дом и заботу которых он заслуживал. Заслуживает.

Ремус прочувствовал накатывающую злость. Хотя он и постарался сдержать ее, его голос слегка походил на рычание, -

— Не говори мне, что я не понимаю, Сириус Блек. Не смей и думать, что я не могу чувствовать такую же вину как и ты. Я видел как это произошло дважды, Сириус, и я не сделал

ничего. Я знал Гарри лучше, чем многие, я учил его в течении года, давал ему дополнительные уроки и все такое, и все же я был достаточно глуп, чтобы поверить в обман Волдеморта вместе со всеми остальными. Я должен был сделать хоть что-то.

Сириус снова посмотрел на звезды. Наконец он заговорил, -

— Извини, Лунатик. Я ничего не хотел этим сказать. Я знаю, ты тоже переживаешь о нем.

Ремус был все еще подавлен, -

-Я не очень-то хорошо это проявляю, правда? — самобичевание явно читалось в его голосе.

— Да, но я тоже. Теперь нам нужно отговаривать тебя от идеи спрыгнуть с чего-нибудь высокого? — Ремус несильно стукнул того в плечо, но не ответил. Сириус сидел в молчании долгое время, собираясь с духом спросить о том-то, что они оба хотели и одновременно не хотели знать, — Ты научил его Експресо Патронусу, да?

Ремус не был уверен куда вел этот вопрос, но ответил, -

— Да. Лучший чертов патронус, который я когда-то видел, после того как он его освоил. Это был Сохатый, даже еще до того как Гарри узнал, что Джеймс был анимагом.

Сириус задал свой вопрос напрямик -

— Ты знаешь, что он видел, когда чувствует дементоров?

Ремус содрогнулся, —

— Ты уверен, что хочешь знать? — это было в его ночным кошмаром с того момента как Гарри был объявлен невиновным.

— Нет, но все же скажи мне.

— Ты уверен, — Сириус кивнул, и Ремус продолжил, быстро проговаривая слова, стараясь вытолкнуть их как можно скорее. — Он сказал мне однажды, что он слышит как Джеймс говорит Лили бежать, что он удержит Волдеморта, и, что он слышит как Лили молит оставить Гарри в живых и потом... — голос Ремуса на секунду прервался, но он продолжил. — Лили кричит и вспышка зеленого цвета... — Он не мог сказать больше ничего из боязни, что голос откажется его слушаться.

— О великий Мерлин. Шесть лет, — голос Сириуса был подавленным и полон вины, при этом он представлял себе, что эти воспоминания, постоянно повторяемые, сделают с психическим состоянием пятнадцатилетнего юноши. Не удивительно, что Гарри не вернулся. Они приговорили его не только к Азкабану, но и к тому, чтобы слышать смерть своих родителей, его самый большой кошмар, повторенный вновь и вновь. Гарри видел и другие ужасы, и каждый момент боли его короткой жизни был бы проигран заново. Сириус не смог бы упрекнуть Гарри, если бы тот никогда более не захотел видеть никого из них. Тишина повисла над башней пока двое мужчин погрузились в свои невеселые размышления

Наконец Сириус заговорил, -

— Знаешь почему я не думал о том чтобы покончить с собой после всего этого? Потому что я знаю, что у меня больше нет на это права. Я до такой степени испортил все, что касается Гарри, наверное это никогда уже нельзя будет восстановить, но у меня нет права решать. Если Гарри решит, что я ему нужен, то я должен быть жив и готов. Он заслуживает хотя бы такой услуги, не важно воспользуется он ей или нет.

Ремус выглядел потрясенным, — Ого, Бродяга, это была очень проникновенно я не знал, что в тебе это есть.

Сириус хихикнул, немного жизни вернулось в его голос, -

— Месье Бродяга нижайше просит Месье Лунатика воздержаться от его ценных, но саркастических замечаний в том довольно пустом пространстве, что он называет своими мозгами.

Ремус улыбнулся на такое возрождение традиционно Мародерского стиля дискуссии, -

— Месье Лунатик, хотя и безмерно удивленный, что Месье Бродяга знает значения слова «проникновенно», сомневается что тот может написать его без ошибок, принимая во внимание тот факт, что возраст Месье Бродяги нынче привосходит его IQ.

Это сумело даже вызвать смех Сириуса

— Уй, ты всегда был лучше в этом.

Ремус комично поклонился, радуясь при виде улыбки своего друга, -

— Благодарю, благодарю.

Сириус молчал так долго, что Ремус думал что тот задремал. Наконец он заговорил вновь, заставив оборотня вздрогнуть от удивления, -

— Я просто думаю, что должно быть что-то, что-то что я могу сделать, чтобы доказать Гарри, что я раскаиваюсь, что он может верить мне теперь, что-нибудь, что бы я мог сделать, что угодно! Но я не думаю, что он теперь даже позволит мне когда-либо заговорить с ним. Я извинился перед ним у Висли, когда я думал, что он потерял разум, но он даже не взглянул на меня.

Ремус кивнул в согласии, -

— Почему-то я думаю, что извинения не сильно нам помогут, Бродяга. Я не уверен, что если бы я был на его месте и кто-то сказал мне, что он раскаивается, то я не врезал бы ему как следует. — Ремус никогда не узнал как близко Гарри был именно к этому.

— Но Ремус, должно же быть что-то! — в голосе Сириуса было отчаянье. Неожиданно оборотень сел выпрямившись и не мигая уставился в пространство. Сириус наблюдал с удивлением, как тот вдруг вскочил на ноги и быстро направился к двери. Сириус поднялся на ноги и пошел следом, гадая, что произошло.

— Э, Лунатик, что происходит? Куда ты идешь?

Ремус обернулся, схватил Сириуса за рукав и вновь направился к двери, таща бывшего осужденного за собой.

— У меня появилась идея. Мы идем в библиотеку.

Сириус застонал в притворном ужасе.

— Опять, Лунатик? Ты же знаешь, что я поклялся в день выпуска никогда больше не входить в библиотеку. Это была публичная клятва, я не могу нарушать данного слова, понимаешь? После этого моя честь будет погублена навсегда. Он стал тормозить каблуками, абсолютно игнорируя тот факт, что привосходящая сила оборотня делала его усилия абсолютно бесполезными.

— Это для Гарри.

— Почему ты идешь так медленно, Лунатик?