Гарри Поттер и Рубиновый Королек (гет)

Гарри сидел на кухне и ожидал бригаду экстренной магической помощи. Грюм обещал, что она прибудет еще до полудня…

Прошло два дня с того знаменательного события, произошедшего в семье Дурсль. Дадли похудел настолько, что его пришлось привязать к гирьке, чтобы ветром не сносило. Единственное, что тянуло его к земле, была его голова. На нее заклятье, или что бы там ни было, не распространилось.

Отряд ЭМП прибыл без пятнадцати двенадцать. Как раз в тот момент, когда в кухню вошла тетя Петуния. Если учесть, что они аппарировали, то вы можете представить, какой эффект их появление произвело на бедную тетю…

С интересом послушав, как она визжит, убегая из кухни, и дождавшись, когда она затихла, волшебники разом оглянулись на Гарри.

– Ну, и где больной? – спросил рослый бородач.

– Следуйте за мной, – кивнул ему Гарри.

Они прошли в комнату Дадли. В дверях они наткнулись на дядю Вернона.

– Стоять!

Все послушно остановились.

– Это кто? – с подозрением косясь в сторону незваных гостей, спросил дядя Вернон.

Гарри вздохнул. Нет, все-таки Дурсли — непроходимые тупицы.

– Это те волшебники, о которых я вам говорил – сказал Гарри так, будто обращался к душевнобольному – с лаской и безграничным терпением. – Они приехали помочь Дадли.

Но он не учел, что всех Дурслей без исключения можно было смело отнести к разряду «буйнопомешанных».

– Не подходите! – то ли рявкнул, то ли взвизгнул дядя Вернон. Его лицо между тем наливалось кровью. – Я не позволю кому попало лечить моего сына! Покажите ваши документы, подтверждающие, что вы можете заниматься лечебной практикой!

Чародеи только переглянулись. Тот самый бородач, который, видимо, был у них за главного, вытащил из рукава палочку.

– Amotum! – выкрикнул он.

Тотчас же из палочки вырвался луч, который мягко скользнул в ухо к Дурслю, вышел из другого уха и умчался в комнату, где находились тетя Петуния и Дадли.

Выражение лица дяди Вернона сразу как-то смягчилось, подобрело что ли…

– Заклинание хорошего расположения духа, – прошептал бородач на ухо Гарри. – Не говори своим друзьям, что мы его используем.

«Надо бы его запомнить» – подумал Гарри, с удовольствием глядя на то, как дядя Вернон, бормоча извинения, с милой улыбкой приглашает их зайти в комнату.

Там волшебники сразу же приступили к делу. Деловито ощупав Дадли, они вытащили из сумки какой-то странный агрегат и начали проводить «сканирование», как пояснил Гарри бородач, которого, кстати, звали Генри. Обследование грозило затянуться, и Гарри вышел в коридор.

По прошествии получаса из комнаты вышел Генри. Он выглядел уставшим.

– Гарри! – позвал он. – Слушай, тут такое дело… Мы ликвидировали заклинание, но, кажется, что-то напутали и вместо того, чтобы возвратиться к нормальному весу, твоего брата раздуло как слона.

– Это его нормальное состояние, – ответил Гарри, мельком заглянув в комнату, – не о чем беспокоиться. А что с ним было?

– Да чертовщина какая-то получается… Такого заклинания мы вообще не знаем. Оно направлено на истощение организма, но, видимо, с твоим братом оно неправильно сработало. Либо какой-то волшебник недоучка решил попрактиковаться в новом заклинании (тут он бросил подозрительный взгляд на Гарри), либо просто кто-то пошутил.

«Фред и Джордж! Ну конечно, не сидится им без дела, вот они и заколдовали Дадли еще тогда, на вокзале! Ну я им задам!» – с долей возмущения подумал Гарри. С ма-асенькой такой долей…

* * *

Инцидент с Дадли был исчерпан, и жизнь снова потекла по старому. Дурсли оправились в рекордно короткие сроки. Войти в колею им помог Гарри. То есть как помог?.. Ну, скажем так, не совсем добровольно.

Его нагружали работой как никогда либо. Его спина буквально трещала, когда вечером он возвращался в свою комнату и без чувств валился на кровать. Дурсли, похоже, находили какое-то утешение в том, чтобы поиздеваться над Гарри. Дадли мотивировал это тем, что его болезнь не совсем прошла, и подобные издевки помогают ему выздоравливать, тетя Петуния тем, что в доме накопилось слишком много работы, которой Гарри мог бы заняться «на досуге». А дядя Вернон… был просто дядей Верноном. В своем репертуаре.

Однажды, подстригая газон, Гарри со злостью думал, что ему скоро будет шестнадцать, а он все еще работает на Дурслей, как домовой эльф.

«Хоть бы они уехали что ли… Эврика!»

Гарри в спешке бросил газонокосилку и поспешил к телефону, пока не видели Дурсли.

– Алло! Гермиону Грейнджер, пожалуйста.

* * *

Гермиона была дома. Как, впрочем, и всегда. Услышав в трубке голос Гарри, она очень удивилась, хотя ничем это не выдала. Несколько секунд она слушала его рассказ о событиях в начале июля. Потом невежливо перебила:

– Гарри! Это все конечно очень интересно, но не можешь ли ты перейти, наконец, к сути проблемы. Я так понимаю, от меня опять что-то требуется…

– Ты как всегда догадлива, Гермиона! Но почему ты решила, что я не могу тебе позвонить просто так?

– Ага, стал бы ты мне звонить «просто так» на летних каникулах, – фыркнула Герм. – Да тебе бы твои родственники не позволили бы.

Гермиона практически чувствовала, как на другом конце провода покраснел Гарри.

– Ну, да… наверное… Кстати о родственниках…

Гермиона терпеливо выслушала его план. Когда он закончил, она воскликнула:

– Конечно это сработает! Как же мы об этом год назад не подумали!

Гарри бы рассыпался в благодарностях, но вдруг он услышал, как идет кто-то из Дурслей. Поэтому, едва успев пискнуть «Пока, мне пора!» он кинул трубку и бросился к газонокосилке.

На противоположном конце провода тихо вздохнула Гермиона.

План Гарри был прост, как и все гениальное. Гермиона брала немного денег из его сейфа. Обменивала их на маггловские деньги. Покупала три горящих путевки куда-нибудь на острова и отсылала их Дурслям под видом выигрыша в конкурсе. Все просто. Все счастливы, все довольны.

На следующий день Герми уже стояла около кассы аэропорта и лихорадочно соображала, куда же послать Дурслей (Гарри, опусти руку! О твоем мнении на этот счет мы догадываемся).

– Так… Египет, Турция, Иран… отменяется! Слишком близко. А как насчет этого… Ага, Таити! В самый раз! Три возвратных билета...

Гермиона платила за билеты, когда ее взгляд упал на маленький скромный плакатик, приглашающий посетить какой-то отдаленный остров где-то в Тихом Океане.

– «Море, солнце и чистый песок, а также увлекательный экскурсии по изучению жизни местных племен…» То что надо!

Гермиона вспомнила, что и сама собиралась куда-нибудь отправиться. К сожалению, у ее родителей сорвались планы в связи с работой. «А что если мне поехать без родителей? Заманчиво, крайне заманчиво! В конце концов, мне уже шестнадцать лет. Меня вполне можно отпустить одну…» – убеждала она саму себя. Чтобы не передумать, она быстро достала из камана кредитку, которую ей некогда выделили родители и выпалила:

– Да, билеты на Таити и один в Полинезию!

Вот и все. Отступать поздно.

* * *

Дурсли были приятно поражены, когда из яркого конверта, пришедший к ним по маггловской почте, выпало три путевки. «Хороший отдых – это то, что нам сейчас нужно!» – провозгласил дядя Вернон. Дадли сначала ворчал: «Таити, Таити! Нас и здесь неплохо кормят!», но быстро смирился с необходимостью куда-то ехать, под условием, что ему купят доску для серфинга и надувной матрас. Небольшие проблемы возникли с Поттером, но их старая соседка миссис Фигг благосклонно согласилась приглядеть за этим несносным мальчишкой, втайне заключив с ним договор невмешательства. Миссис Дурсль нервничала больше всех – еще бы, оставлять племянника наедине со всем тем добром, что хранилось в их доме, совсем не входило в ее планы! Но путевки «горели», и ее все-таки удалось уговорить с тем условием, что все комнаты в доме, кроме гостиной и кухни, будут заперты на замок, чтобы Гарри туда не входил.

И вот он – долгожданный момент! Все вещи упакованы и сложены в багажник, дядя Вернон уже сидит на водительском кресле, нервно поглядывая на часы, Дадли, чей вес вернулся вместе с непомерными габаритами, «впихнулся» на заднее сиденье. Тетя Петуния дает последние наставления Гарри, в глубине душе уже предполагая самое худшее. Все! Отъезд! Победа!

– Победа! – пронеслось в голове Гарри, когда Дурсли скрылись за поворотом.

Он обернулся к дому и издал победный клич. Ну, кажется, начинаются настоящие каникулы!

* * *

Гермиона поудобнее устроилась в откидном кресле и выглянула в иллюминатор. За окном пролетали светло-серые облака.

«Нет, определенно, в путешествии без родителей есть свои плюсы!» – довольно подумала она.

Спустя несколько часов ее самолет приземлился на том самом острове, о котором говорилось в брошюре.

«А здесь довольно… мило!» – заметила Гермиона.

После ночи, проведенной в отеле, Гермиона, приведя себя в порядок, стала раздумывать, чем ей заняться сначала.

– Так, – рассуждала она вслух, – если я сейчас пойду на пляж я смогу успеть позагорать и искупаться еще до экскурсии в глубь острова. А с другой стороны, если сейчас же отправиться на экскурсию, после нее это будет вдвойне приятным…

К несчастью для нее, все места на экскурсии уже оказались заняты. Так что ей пришлось довольствоваться пляжем. Впрочем, она нисколько не жалела.

Полчаса ушло на сборы. Немного поколебавшись над выбором купальника, Герм все-таки остановилась на открытом. Настолько, что менее открытым может быть только его полное отсутствие (подарок мамы). «Ну я же загорать иду! А как загорать в закрытом купальнике?» – попыталась она перед собой оправдаться. Помогло не очень. Но, честно говоря, на островах, где полно нудистских пляжей, на это не особо обращают внимание.

Поверх купальника она надела короткий топ, выглядящий как обрезанный джемпер без рукавов, и широкий платок вместо юбки. Заколов волосы кверху и одев босоножки, Гермиона заглянула в зеркало. И осталась вполне довольна, насколько может быть довольна девушка, в принципе, не уделяющая особого внимания своей внешности.

Захватив полотенце и крем для загара, Герм двинулась по направлению к пляжу.

Там было не очень много народу – сезон только начался, и отдыхающие еще не наводнили побережье. С комфортом устроившись в одном из шезлонгов, Гермиона удовлетворенно заключила, что жизнь прекрасна!

Она искупалась – вода была теплая, как чай – потом поиграла в волейбол, в который неплохо играла со времен маггловской школы, затем еще раз искупалась… Все это время она ловила на себе взгляды парней, прикованные к ее купальнику, точнее к тому, что этот купальник, по идее, как раз должен скрывать. «Я УБЬЮ ТЕБЯ, ЛОДОЧНИК!.. То есть мама!!! Чтоб я еще раз доверилась ее вкусу?! Да никогда…» – мысленно ругалась Герми. (Да, мамы в фиках неожиданно предстают перед нами с самой неожиданной стороны...)

Среди всех этих взглядов она чувствовала еще один, несколько отличающийся. Если бы Герм оглянулась, она бы впала в ступор на ближайшие полчаса. По той причине, что в данный момент на нее уставился ее профессор Зельеварения Северус Снейп!

Не знаю точно всего, что было намешано в его взгляд – удивление, презрение, ненависть, любопытство – но шок там присутствовал точно. Как могло получиться, что его — грозного профессора Хогвартса — занесло на тот же остров, что и старосту Гриффиндора, заучку и всезнайку ГЕРМИОНУ ГРЕЙНДЖЕР?!

Вообще-то, на этот райский остров Снейп приехал в отпуск. Причем ехать сюда он категорически отказывался с самого начала. Настоял на этом Дамблдор:

– Северус, ты уже загнал себя. Я понимаю, быть двойным агентом под прикрытием тяжело, но у тебя же уже синяки под глазами! Я бы, возможно, так не настаивал, если бы ты не был преподавателем. Но в последнее время наши ученики просто отшатываются от тебя. Это грозит нервным срывом. На данный месяц у тебя не предвидится никаких заданий ни от меня, ни от Вольдеморта, так что поезжай в отпуск.

– Но Альбус, я думаю, что еще понадоблюсь вам. Кроме того, отпуска – это не мое. Уверяю вас, я отлично себя чувствую…

– Нет, нет и еще раз нет! Я настаиваю на отдыхе… лучше всего где-нибудь на островах, подальше отсюда. В крайнем случае ты можешь аппарировать…

Мрачно думая о перспективе аппарировать в Вольдеморту в случае экстренного собрания, представ перед ним в шортах и какой-нибудь гавайской рубашке, Северус покинул кабинет Дамблдора. Собирая вещи, он еще мрачнее подумал о том, что если он сумел представить себя в подобном «прикиде», ему точно пора на отдых.

А Дамблдор, как всегда, только хитро улыбался (насмешник коварный!).

На островах Северус находился уже три дня, с тоской глядя, как его безупречно белая кожа покрывается бронзовым загаром. Но, несмотря ни на что, Северус умел отдыхать, так что расслабиться ему не составило ни малейшего труда. На третий день он уже начал входить во вкус и отогнал прочь все неприятные мысли…

И вот, кажется, одна из них все-таки решила вернуться. Причем для отместки прихватить в нагрузку свое живое воплощение.

«И почему я?» – с философской тоской думал Снейп. – «Почему из тысячи островов, привлекательных для туристов, она выбрала для отдыха именно этот?! Маленькая… Эй! Не вздумай оборачиваться!!!»

К его счастью, Гермиона его не заметила. Она прошла к своему шезлонгу и принялась усердно намазывать себя солнцезащитным кремом. Тут же к ней подскочили несколько парней, с предложением «намазать спинку».

«А она пользуется успехом!» – усмехнулся про себя Северус, глядя на то, как Герм с недовольным видом принимает помощь одного из них. – «Ага! Думать надо было, прежде чем надевать такие купальники!»

Умело стараясь оставаться незамеченным, он покинул пляж и направился в отель.

* * *

– Да вы что, с ума сбрендили, ветераны извращенного преподавательского садизма?! Надеть на меня такое?! Я что, похожа на бабу Ягу на пенсии?!

– Алиса, не хамите профессорам!

– Я терпеть ненавижу форму! Если мне придется в этом ходить целый год, я повешусь! Нет! Утоплюсь! Играя в прятки с этим головоногим, обитающем в этой луже (это она о гигантском кальмаре)!

Альбус Дамблдор устало вздохнул.

– Алиса, – начал он мягко, – мы все прекрасно понимаем, что вам здесь придется нелегко. Но пойми, таковы правила школы. Если мы сделаем исключение для тебя, все студенты перестанут носить форму!

– И что?

Дамблдор был озадачен таким вопросом.

– Ну… устав школы это запрещает…

– Я спрашиваю еще раз и медленно. Объясните. Почему. Студенты. Обязаны. Носить. Форму?

– Форма дисциплинирует.

Алиса усмехнулась.

– Когда я училась в магглской школе, нас тоже заставляли носить это обмундирование…

– Вот видите! – возликовал внутренне Дамблдор.

– А теперь посмотрите на меня. Как вы думаете, это нам очень помогло?

Альбус сник.

– Дело не в том, что было в ваших прежних школах (общим количеством девять штук. Из пяти ее выгнали, из трех ушла по собственному желанию), – вмешалась МакГонагалл. – А в том, что вы перешли в новую школу, и обязаны соблюдать ее правила, чтобы остаться здесь.

Все это время Минерва молчала, прислушиваясь к разговору (точнее делала вид, что прислушивалась. На самом деле она по-тихому учила русский язык). Теперь, видимо, решила попрактиковаться в красноречии. Говорила она с ужасным шотландским акцентом.

– Профессор МакДональдс! – Дамблдор подавил смешок, сохраняя невозмутимое выражение на лице. – Я здесь не по собственной воле и не ради удовольствия! Мое пребывание в Англии – вынужденная необходимость, и не делайте ее, пожалуйста, еще более непривлекательной!

Выпалив это, Алиса круто повернулась на каблуках и вылетела из кабинета директора. Мирно спавший до этого феникс Фоукс недовольно пискнул.

МакГонагалл устало опустилась в кресло.

– Альбус, я не понимаю…

– Почему я принял ее? Почему ей необходимо перейти к нам? Что с нею делать?...

– …что она из себя представляет, Альбус! Что это за девушка? В чем ее проблема? Все те «почему», перечисленные тобой. И, наконец, в чем мы-то провинились, что обязаны терпеть это чудовище весь следующий год?!

– Я знаю о ней не больше, чем ты, Минерва, – Альбус Дамблдор хитро блеснул очками. – Но я думаю, что мы должны предоставить ей шанс. В конце концов, это надо и нам самим…

– ЧТО надо?!

– Терпение, только терпение, Минерва («Спокойствие! Только спокойствие!»). Мы все узнаем в свое время. Я это чувствую.

Выходя из кабинета, профессор МакГонагалл ворчала под нос: «Я это чувствую»! Скоро пора будет его вместо Трелони нанимать. Кстати, я ее еще не «обрадовала» – на этих словах МакГонагалл ехидно улыбнулась.