Гарри Поттер и Рубиновый Королек (гет)

Ну, скажем так, Алиса несколько погрешила против истины, когда рассказывала Гарри про Драко и Джинни. На самом деле, она застала Джин уже прижатой к стене и с остервенением целующейся с Малфоем. Не преминула она и ехидно прокомментировать увиденное, но, к ее удивлению, Драко никак на нее не среагировал (у него было на кого реагировать), а Джинни вообще, не отрываясь от губ блондина, махнула рукой: мол, не до тебя щас.

Спустя пару минут, когда воздух в легких совсем закончился, а от Алисы не осталось и духу, Драко, наконец, отстранился от Джин. Оба тяжело дышали, будто после изматывающего кросса по пересеченной местности (или после получасового удирания от соплохвостов). Глаза девушки сияли.

– Малфой… – прошептала она.

– Ммм?

– Ты соображаешь, что мы сейчас делаем?

– На английском языке это называется целоваться.

– Да-а? А я то думала, еще немного и ты меня совсем изнасилуешь…

– Ну, только если ты так просишь… – Драко снова потянулся к губам девушки, но на этот раз она поставила блок-пост между ними в виде своей ладони.

– А чего ради? – теперь глаза Джинни смотрели серьезно. – Еще одно твое развлечение?

– Ты не поняла… – Драко сделал еще одну попытку поцеловать ее, но на этот раз Джин без церемоний пресекла ее в корне. Малфой со вздохом опустил руки, которыми до этого сжимал ее плечи, и встал рядом с ней, прислонясь к стене.

– Чего не поняла? Того, что ты всю свою учебу в Хогвартсе поливал мою семью и мой факультет грязью, а теперь неожиданно сменил свое мнение?

– Я тебе уже сказал, – устало выдохнул Драко, – что мне плевать на все это. Плевать на то, что было раньше, плевать на то, что будет завтра… Я слишком много потерял, живя по законам своего отца. Теперь, когда я встретил тебя, я буду создавать свои законы! – взгляд Драко стал отрешенным, глаза бесцельно блуждали по противоположной стене… Вон серый камень, вот еще один, а вот почти черный… а в том углу паутина… интересно, почему ее не убирают?..

– Малфой, ты еще здесь?

– Да-да, – отвлекся Драко от своих мыслей и повернулся к девушке. Взгляд его серо-стальных глаз встретился со взглядом ее, лучезарно-голубых.

– Давай не будем лгать друг другу.

– Давай, – Драко вдруг стало жутко муторно на душе. Зачем лгать? Зачем лгать самому себе? Ты никогда не сможешь стать собой, и сколько бы времени тебе не удалось бы провести рядом с Джинни Уизли, все равно придется возвращаться в Малфой Мэнор, жениться на Пенси Паркинсон, стать Пожирателем Смерти… Еще недавно ему казалось, что это не такая уж и плохая идея, вроде вступления в настоящую жизнь, во владение наследием своего отца, но теперь… Драко устал. Многие годы постоянной работы над собой, вытачивания своего характера из глыбы льда, в которую превратил его отец, движения по пути, заранее спланированным кем-то за него, вымотали его куда больше, чем пререкания по поводу такого «пустяка», как свадьба. Джинни, ну почему ты этого не понимаешь?

– Я не хочу думать, что это легкая интрижка в отместку Пенси Паркинсон, – Джинни вопросительно смотрела на него. Драко кивнул.

– Нет. И не будет ею. Я так решил.

Да, он решил. Вот так, неожиданно для самого себя. И пусть этот мир катится к черту!

Драко провел ладонью по щеке Джинни. Затем его губы вновь покрыли ее…

Рон, надо сказать, времени не терял. Быстро отыскав почти равноценную замену Выручай-комнате, он отвел Полумну… в ванную старост! Да, не Хогвартс, а какой-то дом свиданий! Но, с другой стороны, их можно понять… Никому не хочется в Рождественский вечер быть одному.

Там Рон быстренько занавесил портрет с русалкой (чтоб не подглядывала), заткнул пробками все краны (чтоб Плакса Миртл не просочилась… Наивный! Привидение везде найдет себе дорогу!) и заклинанием зажег свечи по периметру комнаты… Интересно, он больной или действительно настроен серьезно?

Полумна с любопытством наблюдала за Роном взглядом сильно «проголодавшейся» сомнамбулы…

Впрочем, пришло время упомянуть еще об одной детали. За Рождественским ужином Дамблдор, пожелал удивить гостей из Шармбатона одним редким салатом. Из хрена, сельдерея, укропа, сморчков и трюфелей. Французы отнеслись к сему блюду с известной долей подозрительности, поэтому отдали большую половину школьникам Хогвартса. Которые без комплексов его сожрали. Вот только не учли далекие от сего предмета парни и девушки, что вышеперечисленные ингредиенты – сильные афродизиаки! Вот и приходилось теперь учителям бродить по школе, отлавливая особо увлекшихся подростков и проклиная под нос своего любимейшего директора...

Гермиона, устав от поисков Мальчика-который-не-может-дня-прожить-без-неприятностей-на-свою-пятую-точку, дремала в кресле, укрывшись книгой «Вы очаровательны! Не верьте тем, кто говорит иначе!». Автор-составитель этого сборника советов по избавлению от комплексов, Лизоблюд Подхалимов, обычно подпрыгивающий на обложке, угодливо изображал сон, по примеру хозяйки.

Портретный проем открылся, впустив вместе с истеричными криками Полной дамы о том, что ей не дают поспать, Гарри и Алису.

Парочка, скажем так, была колоритная. Алиса бешено меняла цвета глаз, причем не всегда одновременно. Гарри, чья левая щека горела верхним цветом светофора, шел прямо за ней, прикрывшись каким-то ободранным веником (не, я не в этом смысле, что Гарри был голый. Хотя конечно голый Поттер, прикрывшийся банным веником… и в носках! Вот это был бы кадр!) Гермиона проводила взглядом Корэл, которая, гордо подняв голову, прошествовала в спальню, и обратила свой вопросительный взор на Гарри. Тот рухнул в кресло рядом с ней и отшвырнул веник в дальний угол (оттуда с диким мявом вылетели Графиня и Живоглот). Весь его вид показывал, что от комментариев можно воздержаться.

Однако мы не такие! Где чего-то нельзя, мы обязательно это сделаем!

– Что это было?

– Это?.. Это называется Элис Корэл в своем репертуаре!

– В смысле? Она тебя била?

– Откуда такие мысли?!

– У тебя на щеке отпечаталась чья-то пятерня. Ставлю галлеон, что она принадлежит Алисе. Желаешь сверить отпечатки пальцев?

– Не надо, я тебе верю!

– Так что же все-таки случилось?

– Ну, мы были в Выручай-комнате…

– ДА? Что вы там делали?

– Целовались. Долго. Оч-чень долго…

– Да ты что? Правда? – в глазах Гермионы плескалось лукавство.

– Вру. Мы еще и обнимались. А потом… Я имел глупость ляпнуть, что она мне нравится.

– Просто нравится?

– Очень нравится. По сути, я сказал ей то, что обычно пишут на плюшевых медведях (артикул 3325, синтепон, полиэстер. НЕ ГЛАДИТЬ!). А она… Она разом отскочила от меня, развернулась… А я сначала ничего не понял, полез снова целоваться. Вот и схлопотал по физиомордии.

Гермиона рассмеялась.

– Гарри, ты все-таки непроходимый дурак!

– ЧЕГО?!

– Ты что, еще не понял? Да она же закоренелая динамщица с позицией феминистки!

– П-переведи.

– Поясняю. Алиса категорически против отношений с парнями. Максимум – встреча на один вечер. К ней, кстати, за последние три месяца столько парней пытались подкатывать…

– А ты-то это откуда знаешь?! – сказать, что Гарри был шокирован, значит не сказать ничего.

– Ау! Очнись! Мы с ней живем В ОДНОЙ КОМНАТЕ! Я знаю даже, какой зубной пастой она предпочитает пользоваться. А уж начет романов… потрещать перед сном – самое милое дело! Ты не поверишь, но Парвати и Лаванда у нее уже уроки берут по обольщению! – Гермиона фыркнула как рассерженная кошка. – Возвращаясь к прежней теме… Признавшись, что влюблен в нее… а это так, даже не пытайся отрицать!.. ты испугал Элис. И здесь я могу тебя кое-чем обрадовать…

– Чем же это? – Гарри прикоснулся к саднящей щеке и поморщился.

– Ты ей тоже нравишься.

– С чего ты взяла?

– Я так вижу, что ты не прочитал книгу, которую я тебе подарила на День Рождения… – Гермиона укоризненно поцокала языком. – Это же элементарно! Если бы ты был ей безразличен, она пропустила бы твои слова мимо ушей. Знаешь, как она обычно говорит? «Если в меня кто-то влюблен, это не моя забота, а его проблема!». А она испугалась, что слишком далеко зашла…

Гермиона задумчиво потерла подбородок.

– Вы с лета общаетесь. Рон уже ревнует тебя к ней, говорит, что вы словно лучшие друзья, сто лет друг с другом знакомые. Если это правда… То тогда все серьезно. И боюсь, – тут она хихикнула, – что теперь и у Алисы появилась проблема…

Гарри уже устроился спать, предвкушая, какие подарки окажутся у его кровати завтра, Рождественским утром, когда в спальню вломился Рон. Его внешний вид говорил за него: волосы растрепаны, рубашка застегнута кое-как, ремень вообще растерзан, а на лице застыла блаженная улыбка. Добрев до своей кровати, он рухнул на нее и замычал в подушку.

– Рон! Могу я поинтересоваться, что случилось? Как провели вечер с Полумной?

– Фу-х! Не спрашивай! Могу тебе под страшным секретом сказать только одно…

Гарри весь обратился в ухо (потом еле расколдовали…).

Рон загадочно понизил голос.

– Знаешь, Луна конечно не от мира сего, с прибабахом и все такое… Но, – объявил он страшным шепотом, – ты бы знал, КАК ОНА ЦЕЛУЕТСЯ!!!

Наутро Гарри проснулся рано. По-сущности, ему и поспать удалось всего пару часов – но вот странно, уставшим он себя совсем не чувствовал! Тело переполняла какая-то невозможная легкость, всю ночь он то и дело пытался взлететь со своей кровати. Внутри было тепло и щекотно (он проглотил хомяка?)…

Рождественские подарки еще не прибыли, и Гарри, несколько разочарованный, спустился в Гостиную. А там…

Поттер не поверил своим глазам. Рядом с камином сидели в обнимку… САНТА КЛАУС И ДЕД МОРОЗ! Точно такие, какими их изображают на открытках. Они сидели и вместе выводили то «Джингл Беллс», то «В лесу родилась елочка»… При этом в руках у Деда Мороза Гарри заметил что-то безумно похожее на бутылку, которую он то и дело пытался всучить Санте. Тот, уже, по мнению Гарри, основательно поддатый активно отказывался от русского презента. Правой рукой. А левой уже исподтишка тянулся к заветной бутылке…

Тут они заметили Гарри. Дед Мороз потянулся за посохом (Гарри начал смутно опасаться, что в таком состоянии Дедушка его заморозит нафиг), а Санта Клаус изготовился к метанию бутылки…

Провал в памяти. Следующее, что запомнил Гарри, это то, как Клаус спешно покидал гостиную через трубу, а Мороз помогал ему, подталкивая в упитанный красный зад.

От избытка впечатлений Гарри проснулся. Еще раз.

Неяркое зимнее солнце радостно играло всеми бликами на искрящемся снеге, которого за Рождественскую ночь выпало, как за весь год! Рон уже сидел около своей кровати и жадно разрывал обертку на подарках.

Тут Гарри заметил и свои подарки. Их в этом году было как-то чересчур много.

– С Рождеством, Рон!

– С Рождеством, Гарри!

– С Рождеством, Гарри! – отозвался из-под своей кровати Невилл, который искал там закатившуюся напоминалку, в очередной раз подаренную его бабушкой.

Гарри с наслаждением потянулся и принялся за подарки.

Так, один от Рона – нож с кучей лезвий, взамен расплавленного в прошлом году в Министерстве. Еще один от Миссис Уизли – домашние пирожки и свитер с логотипом ГП и молнией (маленький такой стебчик). Один от Хагрида – что-то непонятное собственного приготовления. Один от Гермионы – книга «Как очаровать девушку-активистку». А остальное от кого?

Ага, это от близнецов. Подписи почему-то нет, но кто еще мог подарить ему рождественский венок (ужасно смахивающий на похоронный), составленный из остролиста и неизменного сиденья от унитаза? «Интересно, они его хоть меняют, или все время одно и то же используют?» – подумал Гарри.

А это от Алисы. Кукла в виде самого Гарри. Причем, несмотря на карикатурность, до жути похожая. «Что там она говорила о предках – колдунах вуду?». На левом плече у куклы сидел феникс, а в правой руке – метла. На квиддичной мантии, в которую была одета фигурка, было написано: «Поможем дворникам Англии!».

Кстати о фениксе. Он жил теперь в комнате Гарри и в будние дни служил будильником. Птичка уже довольно-таки выросла, хотя до своего папаши – Фоукса – ей было еще далеко. После долгих колебаний (и подсказок со стороны всех друзей), Гарри нарек феникса Малуктом. Малукт особых хлопот не доставлял и лишь глядел на мальчишек своими умными глазами (пока его покормить не забудут).

Так, ну вроде со всеми, кто мог прислать ему подарки, разобрались. А вся остальная куча от кого? Что тут у нас? Варенье?!

Одну за другой Гарри открывал коробки. Моченые яблоки, сушеные грибы, квашеная капуста, мед и – о ужас! – соленые огурцы! ОТКУДА??!!

– Ого! – Рон восхищенно присвистнул. – Ничего себе рождественский стол! От кого?

– Сам не знаю… Но что-то мне подсказывает…

Гарри принялся перерывать дно ящиков, пытаясь найти хотя бы следы от Рождественской открытки. Наконец он догадался сорвать блестящую фольгу, в которую были завернуты подарки. Прямо на фанерной стенке было написано: «Дорогому внучку Гарричке от безмерно обожающей его Марфы Сергеевны, Нижний Новгород».

Всего Гарричке, которого в посланиях называли то внучком, то сынком, то голубчиком, а то и вообще зятьком (!), прислали около семи подобных посылок из Новгорода, Москвы, Воронежа, Архангельска, Великого Устюга и Иркутска. Гарри начал смутно догадываться, кого нужно об этом спрашивать (Эйнштейн, блин!).

– Алиса!

– Ну здесь я, здесь! – в дверях мгновенно материализовалась Королек, с сияющим лицом и растрепанными со сна волосами.

– Алис… – тут Гарри запнулся, но она глядела на него таким безмятежным взглядом, что он моментально забыл про вчерашний конфуз. – Ты СЛУЧАЙНО не знаешь, кто мог мне это прислать?

Алиса с интересом обследовала все коробки, к некоторым даже принюхиваясь.

– СЛУЧАЙНО знаю. Вот эта, – она указала на варенье от Марфы Сергеевны, – от моей троюродной бабушки. Вот это – от тети. А это, по моему, от моей двоюродной сестрички, десятилетки…

– А с какой стати ОНИ дарят подарки МНЕ?

– О, Гарри Поттер, твоя слава докатывается даже до далекой заснеженной России! Родственнички, блин! – Алиса плюнула. – И самое смешное, что МНЕ никто из этих особей даже открыточки захудалой не прислал! Я имела дурость ляпнуть, что учусь с тобой в одной школе и знакома лично… Вот и понеслось…

Общими усилиями от излишков русского дружелюбия удалось избавиться, послав большую часть ящиков на кухню. Правда, моченые яблоки, бруснику и варенье Гарри решил все-таки оставить себе. Ради эксперимента…

* * *

Северус Снейп сидел у себя в кабинете и беспрерывно пил кофе кружками. Ему ужасно не хотелось выходить из комнаты и идти на Рождественский завтрак, а затем на Рождественский обед и Рождественский ужин. Какой смысл? Все равно ничего, кроме разве того, что жрать, там делать не будут.

Вскоре от переизбытка кофеина у него разболелась голова, а после добавилась еще и нестерпимая боли в левом предплечье. У Темного Лорда не бывает выходных.

Северус со вздохом поднялся и принялся натягивать на себя плащ.

Но в коридоре его поджидал сюрприз. И имя ему – Гермиона Грейнджер.

– Профессор Снейп!

Северус на миг закрыл глаза и подумал, что госпоже Судьбе свойственен садизм.

– С Рождеством вас, профессор Снейп!

Северус обернулся и пробуравил гриффиндорку таким взглядом, что младшекурсники от него тихо мочились в штаны. Но его блестящий, многократно отрепетированный взгляд улетел в «молоко». Гермиона в этот момент отвлеклась на снежок, который на полной скорости впечатался в окно прямо напротив них.

– Да-да, вас также, – профессор старался выглядеть еще более недовольным, чем всегда – и, надо признать, у него неплохо получалось!

– У меня к вам записка от профессора Макгонаггл…

Снейп нахмурился и взял пергамент. Пробежав по нему глазами, он в удивлении приподнял брови и прочитал еще раз. Затем устремил на Гермиону взгляд поверх листка.

– Здесь сказано, что вам нужны дополнительные уроки по Зельям, я правильно понял?

– Да.

– Разве вам требуется помощь по этому предмету? Вы, кажется, и без того прекрасно справляетесь.

– Да, но… Профессор Макгонаггл говорит, что если я собираюсь стать колдоведьмой…

– Вас привлекает медицина? – в клинике святого Мунго требования к знаниям, особенно по зельям, выходили за рамки школьной программы.

– Да. Профессор Макгонаггл…

– Я понял, что говорит профессор Макгонаггл, – немного грубо перебил ее Снейп. – Что ж, в таком случае я жду вас после каникул в своем кабинете в семь часов вечера. И без опозданий!

– Спасибо, профессор Снейп! – запоздало крикнула Гермиона его спине, удаляющейся по коридору.

Вольдеморт выглядел несколько обеспокоенным, правда это выражалось только в его руках, которыми он что есть силы сжимал подлокотники своего импровизированного Темного Трона. Долохов закончил доклад о подготовленных покушениях на семьи авроров и с поклоном встал обратно в ряды Пожирателей. Вольдеморт встал.

– Северус-с! (Многие пишут, что Волдик страшно шипит. Я лично думаю, что он скорее шепелявит. Но это лишь мое ИМХО)

Тот с вежливым поклоном шагнул из строя («За выход из строя – два наряда вне очереди!»).

– Что происходит в Хогвартсе?

– Ничего особенного, – Снейп позволил себе короткую усмешку под маской. – Дамблдор совсем выжил из ума. Ничего не предпринимает и лишь развлекается…

– Вс-се это, конечно, хорошо, но я спрашиваю о другом… Что с этой девчонкой, Корэл?

Снейп с некоторым раздражением подумал, что кое в чем Вольдеморт и Дамблдор очень похожи. В старческом маразме!

– А что с ней? Она ведет себя как обычная девчонка, ни в чем особо интересном не замечена. Драко как раз составляет ее характеристику (чем на самом деле занимался Драко, Снейп догадывался, но собирался заняться этим по прибытии в школу).

– Обычная девчонка, говориш-шь? А, может, она хорошо притворяется?

«Слишком хорошо, видимо»

– Что ты знаешь о Латвикусе? – задал Темный Лорд неожиданный вопрос.

Снейп оторопел.

– Латвикус? Разве это не легенда? Говорят, что в пещерах шотландских гор живет величайший ясновидящий всех времен и народов, которому едва ли не столько же лет, сколько самому Мерлину… Но этого не может быть!

– Правда? А у меня есть информация, что эта легенда не так давно вступила в контакт с одним из жителей поверхности. Угадай с трех раз, с кем?

– Корэл?.. – недоверчиво прошептал Снейп.

– Вот именно! А теперь скажи, считаешь ли ты до сих пор, что это «обычная девчонка»?

* * *

После серьезного разговора со своим деканом, Драко нехотя принялся за составление этой чертовой характеристики. После получасовых терзаний бумаги и двух сгрызенных под основание перьев он вымучил из себя следующее:

«Злючка, дура, идиотка, гриффиндорка, русская…»

Больше качеств он у нее не нашел. Перечитав пергамент, он выкинул его в камин.

«Так… А теперь то же самое, но официально… Чтоб была хотя бы видимость работы…»

«Элис Корэл (настоящее имя Алиса Ко-ро-лек). Национальность: русская. Место рождения (вылупления): где-то в России. Принадлежность к факультету: Гриффиндор.

Характер: энергичная, напористая, за словом в карман не лезет…»

Драко решил устроить маленькое испытаньеце. В качестве подопытных кроликов он вял Гойла и Крэбба. Их задачей было довести Алису до состояния белого каления, чтобы она использовала свои «скрытые силы», которые предполагал у нее свихнувшийся Вольдеморт.

Гойл, по своей тупости, нарвался на нее, когда она была с друзьями.

– Да ты не ори, мы тебя не больно убьем – раз и нет! – успокаивающе говорила Алиса, заботливо впихивая ему в рот платок. Гойл почему-то не успокоился и замычал еще интенсивнее.

«Вывод: выйти из себя может только самостоятельно. Та еще штучка! Вопрос: стоит ли спасать Гойла?..» – думал Драко, наблюдая за издевательствами над своим телохранителем:

– Что ты собираешься с ним делать? – спросил Рон. – Надеюсь, это будет больно?

– Поверь, все казни египетские покажутся легким развлечением по сравнению с тем, что я ему устрою. Эй, жертва аборта! Выбирай: просмотр записи всех серий Санта-Барбары, ночь в клетке с озабоченной гориллой, мучительно медленная кастрация… ты когда-нибудь резал колбасу для пиццы? Тпру! Да не вырывайся ты так! Дернешься – и я начну утро с приготовления яичницы!

«Жестокая садистка с извращенной фантазией… Лучше б, в самом деле, магию бы использовала!»

Крэббу «повезло» гораздо больше. Он умудрился застать ее одну, когда она шла на урок истории Магии. Так как она спешила, то изгаляться особо не стала и просто вырубила нахала «Петрификусом Тоталусом». Причем настолько «тоталусным», что оживал Крэбб всю неделю.

В общем, в итоге двух недель постоянного и неусыпного наблюдения за Корэл, Драко плюнул на это дело и отослал Вольдеморту записку следующего содержания:

«Алиса Королек. Дрессировке не поддается!».

Она привела Темного Лорда в крайнее недоумение.