Другая Надежда (гет)

“— Профессор, а правда, что чувственный опыт часто вводит нас в заблуждение? — спросил у седого волшебника юноша в школьной мантии.

— Конечно, ошибается, — усмехнулся собеседник, — но в случае неверных выводов твоя совесть будет чиста, и ты всегда сможешь сказать себе “Я же подумал перед тем, как сделать”!”

Дэвид О’Нил “Ирландские сумасшедшие”.

Гермиона Джейн Грейнджер, лучшая ученица Хогвартса, сидела на подоконнике в кабинете хозяина Риддл-мэнора и, машинально теребя браслет на левой руке, смотрела в окно. Были первые числа декабря, и на улице стояла та погода, которую зачастую сложно назвать однозначно: температура колебалась где-то в районе минус трёх, и с неба падали первые мелкие хлопья снега: в центральную Англию стучалась зима. Девушка взглянула на часы — полвторого, он должен был скоро прийти. Она ждала Алекса Рубенса...

С той ночи, когда она впервые назвала Тёмного Лорда по имени, прошло две с половиной недели. Мерлин! Сколько всего успело произойти за это время!

Весь следующий день она отбывала наказание, уйму времени просидев над финансовыми бумагами Лорда за его письменным столом. Проверяя цифры, сверяя графики и обводя ошибки, девушка поняла, почему волшебник заставил её заниматься этим — документы съедали все те часы, которые она обычно посвящала чтению (то есть, все время, от ухода и до прихода Волдеморта), так что на библиотеку у неё просто не оставалось и минутки. Также дошло до неё и другое, а именно, почему Риддл не убрал из книгохранилища шкуру волка. Девушка, решив в тот день взять новую книгу, с удивлением обнаружила, что боится туда заходить. Когда она увидела волка, пусть и давно мёртвого, ей показалось, что он сейчас встанет и прыгнет на неё, так что в то же мгновение она пулей вылетела из помещения и остановилась только в спальне. Несколько дней спустя, после очередной неудачной попытки выбрать, что почитать, Гермиона попробовала попросить Волдеморта убрать этот своеобразный ковёр. “Убеди меня”, — сказал он в ответ на её просьбу. При воспоминании о том, как она это делала, девушка покраснела и плотнее укуталась в мантию, обняв себя руками. До того времени она считала, что обивка письменного стола мягкая на ощупь, но волшебник доказал ей обратное. Лорд решил, что стола ему мало, поэтому она продолжила убеждать его в спальне, но не смогла достичь желаемого результата. Вспоминать почему, не очень хотелось. Он приказал ей встать на колени, прямо на кровати, и опереться руками о подушки. В первый момент она отказалась, но его безразличное “как знаешь” сыграло свою роль. Сейчас девушка понимала, что это было сказано специально. Но тогда эти слова задели её за живое, потому что она вспомнила, что гриффиндорцы никогда не отступают. Маг как раз собирался что-то ещё сказать, когда она остановила его и ответила, что согласна. Мужчина бросил на неё очень странный взгляд и сделал приглашающий жест рукой. Моргана! На что она согласилась. Даже в своих самых потаённых мыслях она не предполагала, что он решится на подобное. Она оказалась полностью открыта для него, но Риддл прекрасно знал её мысли и, видимо, решил удивить её. Гермиона усмехнулась, ему это удалось. Она надолго запомнит его взгляд, то собственническое выражение, которое на миг появилось в его голубых глазах и полностью добило её. Но это был ещё не конец, решающий удар маг нанёс, когда, похлопав её по ягодицам, он встал с кровати и, надевая мантию, сказал, что ей не удалось повлиять на его решение. Её выдержки едва хватило на то, чтобы спросить его, почему. Он холодно усмехнулся в ответ и пояснил, что, если бы она продолжила стоять на своём и не подчиняться ему, то он бы выполнил её просьбу, а согласившись, она проиграла.

Когда мужчина ушёл, девушка откинулась на подушки и зажмурилась. Что с ней творилось?

* * *

Две недели назад она нарушила ещё один его приказ. Был вечер, Гермиона сидела за туалетным столиком и расчёсывала волосы, а Лорд расположился в кресле у камина с бокалом вина в руке и лениво наблюдал за ней, когда один из сигнальных кристаллов, лежавших на столе, загорелся синим цветом. Мужчина поднялся и, взяв кристалл, направился к двери, на ходу приказав:

— Оставайся здесь.

Естественно, гриффиндорка не смогла усидеть в комнате и через некоторое время, одевшись, поспешила следом. Из кабинета волшебника доносились голоса. Один принадлежал Лорду, другой — чуть более высокий и неуверенный — его собеседнику. Девушка стояла за дверью, но разобрать то, что они говорили, не могла. Она так старалась, что увлеклась и еле успела отскочить в сторону, когда дверь внезапно отворилась, и из комнаты вышел молодой человек.

— Простите, мисс, — извинился он и, на несколько секунд задержав на ней взгляд, прошёл мимо.

Рассудив, что Лорд наверняка слышал эту реплику, Гермиона тяжело вздохнула и вошла в кабинет, но мага там не оказалось. Тогда она побежала обратно в спальню, надеясь, что его нет и там, и она успеет вернуться до его прихода, чтобы он не заметил, что она куда-то выходила. План провалился. Девушка только переступила порог спальни, как дверь захлопнулась за её спиной, и холодный голос тихо поинтересовался:

— Далеко ходила?

Проклятье! Как же она не любила этот вкрадчивый, иногда переходящий в шипение, голос. Когда она слышала его, все её логичные и рациональные мысли моментально куда-то пропадали, уступая место панике, которую она никогда бы не отважилась ему показать, потому что это означало дать ему против себя ещё одно оружие. Она, конечно, боялась его, но всепоглощающее чувство страха испытывала каждый раз, видя его в таком состоянии. Если бы девушку попросили сравнить Лорда Волдеморта с каким-нибудь цветом, то она выбрала бы не зелёный, истинно слизеринский цвет, а тёмно-синий. Да, именно синий. Почему? Да потому что синий был цветом его ярости. Она была холодной, но не ослепляющей и неконтролируемой, а в том смысле, что, если нормальный человек в ярости начинает махать кулаками и кричать, то у Лорда всё было наоборот: тихий голос и один взмах палочкой, минимум движений и слов, но это было во много раз страшнее. И сейчас, стоя перед ним, она думала, что он сделает в следующий момент, а в том, что он был если не в ярости, то очень разозлён, девушка не сомневалась.

— Ты не слышала вопроса? — спросил Тёмный Лорд.

— Я... — Гермиона на миг задумалась. Что она могла сказать? Только правду, врать было бессмысленно. — Мне было интересно, что случилось, и я пошла вниз, чтобы...

— Напомни мне, — прервал он её, — что я приказал тебе перед уходом?

— Оставаться здесь, — отозвалась она.

— И что под этим подразумевалось?

Гриффиндорка решила рискнуть.

— То, что мне нельзя выходить.

— Откуда?

— Из дома, — пожала плечами девушка.

Маг на мгновение опустил голову, а когда вновь посмотрел на девушку, на его лице была привычная маска, надёжно скрывающая все эмоции.

— Ложись в постель, — прошептал он.

Гермиона с сомнением взглянула на него, не вполне уверенная, он ли это на самом деле, она ожидала, что Волдеморт выпустит в неё парочку Круциатусов, но он не сделал этого, пока не сделал. Девушка разделась и легла в постель, всё это время Лорд не сводил с неё безразличного взгляда. Так, наверное, наблюдает лежащий на диване человек за ползающей по потолку мухой. В следующую секунду гриффиндорка почувствовала, что не может не только сдвинуться с места, но даже пошевелить рукой. Какого гиппогрифа он хочет с ней сделать?! Она поняла, чего он ждал, когда дверь в спальню открылась, и в комнату вползла змея.

— Шеша, — прошипел маг, — можешь согреть девчонку.

Мамба осторожно заползла на простыню и приблизилась к неподвижно лежавшей на ней Гермионе. Она медленно проползла у неё по ногам, задержалась на животе и, свернувшись там в несколько колец, положила голову на правую грудь девушки.

— Ты ей нравишься, — сказал подошедший к постели маг.

Гриффиндорка скосила глаза на то, что лежало у неё на груди. Моргана! Это чешуйчатое чудовище с интересом разглядывало её. Потом оно приподняло голову и, немного вытянувшись к её лицу, раскрыло пасть и зашипело. Чёрная пасть и раздвоенный язык были последними, что увидела девушка, потому что её поглотила тьма. Очнувшись, Гермиона не увидела Шешу, и теперь никакое заклинание не сковывало её движений. Она уже собиралась спрыгнуть с постели, когда волшебник положил руку ей на живот и произнёс:

— Не торопись.

Девушка замерла.

— Скажи мне, как долго это будет продолжаться?

— Что? — шепнула Гермиона, не сводя глаз с его лица.

— Твоё поведение.

— Милорд, я... честное слово, мне просто стало интересно, я не подумала...

— Вот, наконец-то ты призналась.

— В чём?

— В том, что ты не подумала, — проговорил маг. — Я знал много гриффиндорцев, и всех вас объединяет один главный принцип, которым вы руководствуетесь во всех своих действиях. Вы никогда не думаете, прежде чем что-то сделать.

Она не решилась возразить.

— И не надо, — усмехнулся он, — не возражай мне. Завтра я запру вас с Шешей в библиотеке, чтобы вы нашли общий язык.

Но зачем, Мерлин! Она же ничего не сделала! Ну, подумаешь, попыталась подслушать его разговор с тем молодым человеком, но она ведь ничего не услышала, почему он так разозлился?

— Нет, Милорд, — попросила она, схватив его за мантию. — Лучше Круциатус, пожалуйста, — добавила девушка.

Только потом она сообразила, что сказала.

— Как хочешь, — равнодушно кивнул маг и, отойдя от неё, достал волшебную палочку.

Гермиона словно в замедленной съёмке следила за тем, как он оборачивается и направляет волшебную палочку ей в сердце.

— Круцио!

Девушка старалась не кричать, но боль оказалась сильнее чувства гордости. Гермиона скатилась с кровати и, упав на ковёр, вцепилась в него руками, пытаясь удержаться на месте. Наконец Лорд снял заклинание. Гриффиндорка трясущимися руками оперлась о тумбочку и постаралась встать. Удалось это только с третьей попытки. Всё это время мужчина наблюдал за ней, стоя у окна и прислонившись плечом к раме, если бы ей сказали, что на долю секунды из его глаз пропало безразличие, уступив место каким-то смешанным и неидентифицируемым чувствам, она бы не поверила.

Аккуратно присев на тумбочку и склонив голову к столбу кровати, мисс Грейнджер подняла глаза на мага.

— Мне повторить? — спросил Риддл.

— Нет, милорд, — выдохнула она.

— Что ж, думаю, завтрашнее общение с моей змеёй тебе больше понравится, — усмехнулся волшебник и добавил: — ложись спать, я сейчас вернусь.

Тогда он действительно скоро вернулся, но Гермиона не помнила этого, потому что уже крепко спала. Риддл сдержал обещание и запер её в библиотеке, но не со змеей, а с новыми документами. Неизвестно, что было хуже.

* * *

— Завтра я уеду на полторы недели, — известил волшебник вошедшую в кабинет девушку.

— Зачем? — оторопело спросила Гермиона, опустившись в кресло, и во все глаза уставилась на сидящего за столом мужчину.

Он слегка улыбнулся своей холодной и как будто неживой улыбкой:

— Ты уверена, что хочешь знать это?

— Эм... — собеседница замялась. Если Лорд уезжал, то это явно было не туристическое путешествие, у него были какие-то дела. А все дела у него, по общепринятому мнению, могли быть только одного сорта. Мерлин! Не иначе он собирался кого-то убить. — Да.

Девчонка продолжала удивлять его, он никогда ни перед кем не отчитывался, а она спросила его, зачем. Он чуть было не начал объяснять ей, что случилось, но во время остановил себя.

— Я буду в Шотландии, нужно покончить с кучкой мятежников-гриффиндорцев, — просто сказал он, наблюдая за её реакцией.

— Кто-то остался в живых? — в её дрогнувшем голосе прозвучала надежда.

— Нет, — отозвался он, — точнее, не останется никого, когда я вернусь оттуда.

Гермиона опустила голову. Теперь она точно знала, что этот процесс естественен. Чёрт, да она сама объясняла его своей сестре, одни уничтожали других ради утверждения своей власти. Но чувство отчаяния, гнездившееся в её душе, не давало покоя: их она спасти не могла.

— Когда ты с ней разговаривала? — резко спросил Тёмный Лорд.

Гермиона подняла голову и увидела, что маг стоял рядом с ней. Когда он подошёл? Она ничего не слышала.

— Во сне, — машинально отозвалась она.

Волдеморт приблизился ещё на шаг и, подняв девушку на руки, посадил её на край письменного стола.

— Посмотри мне в глаза, — приказал он.

Да, девчонка сказала правду, она разговаривала во сне с сестрой. Лорд прикинул... даты совпадали... как раз тогда ему сообщили, что в Кэмдене ночью зафиксировали использование магии. Мерлинова борода! Не хватало ещё, чтобы Ломбхарт оказался прав, и её сестра действительно была волшебницей. Ладно, что тут было ещё... Волдеморт нашёл её воспоминание о короткой встрече с Алексом. Мага насторожил взгляд, который молодой человек бросил на неё, тем более что теперь ему придётся оставить своего секретаря в качестве связного. В его глазах промелькнула жалость. Как бы он не попытался выручить её… Даже весь его профессионализм его не спасёт, Риддл неожиданно понял, что убьёт Рубенса на месте, если тот что-то предпримет.

Раз уж он смотрел её воспоминания, то решил обратиться и к самому интересному.

— Нет, не нужно! — выкрикнула девица.

Тёмный Лорд отпустил её.

— Почему?

— Это слишком личное, — отозвалась Гермиона, старательно отводя взгляд. Это были те воспоминания и ощущения, которые она бы никогда ему не открыла. Мерлин! Он не должен был добраться до них. — Милорд, пожалуйста, поверьте на слово, Вам незачем знать это.

— Запомни раз и навсегда, — холодно проговорил маг, — у тебя больше нет ничего личного, — он особенно подчеркнул последнее слово, — я могу увидеть всё, что ты знаешь и чувствуешь, и ты не можешь мне в этом помешать, — издевательски добавил он.

— Повелитель, — он слышал в её голосе первые нотки паники, — я прошу Вас, не делайте этого, — девушка взяла его за руку и крепко сжала, но, посмотрев в его глаза, поняла, что он намерен дальше настаивать на своём, и ей не удастся его переубедить.

Маг наклонился и легко поцеловал её в губы.

— Нет, малышка, — произнёс он, — я выясню, что ты так старательно хочешь от меня скрыть.

Гермиона на секунду прикрыла глаза, и по её щеке скатилась слезинка, именно тогда он узнал о её противоречивых чувствах. Мерлин, в следующее мгновение, когда она поняла, что все её мысли стали полностью доступны ему, гриффиндорка подумала о том, что он теперь-то уж точно убьёт её, но волшебник сделал нечто другое, из-за чего они благополучно пропустили обед и чуть не опоздали на ужин. Но он ни словом не обмолвился о том, что узнал. Может, это было и к лучшему? Нет, вряд ли.

* * *

А на самом деле, что она к нему чувствовала? Почти восемь дней со дня отъезда Волдеморта бывшая староста пыталась ответить на этот вопрос. Она знала, кем был этот волшебник, как прекрасно представляла себе и то, что ничто не сможет заставить её не видеть в нём убийцу, забыть о том, сколько жизней он забрал, пусть в некоторых случаях и не лично, но по его приказу. А она была убеждена, что подобные приказы у Лорда никак не отличались от любых других. Убийство для него было инструментом достижения своей цели, а страх — способом держать в своих руках абсолютную власть. Ещё учась в Школе, гриффиндорка порой поражалась, как ему удавалось всё это? Он словно был выкован из стали и жил по какой-то одному ему ведомой схеме. Она не знала, что конкретно в неё входило, но она со стопроцентной уверенностью могла сказать, чего в ней точно не было: никаких чувств. Их он считает слабостью. Тогда как быть с ней?

Гриффиндорка покачала головой. Чёрт, его разберёт. Она сама постоянно твердила себе, что понять и предугадать его действия просто нельзя. В принципе, объяснить то, что её ещё не убили, капризом Лорда можно было, если бы не одно “но”: у Волдеморта не было капризов, и он никогда не совершал поступка ради его ценности, все его действия исходно имели два ключевых момента — причину и следствие, проще говоря, цель. Но она? Хорошо, допустим, он не убил ее, потому что ему нужна была кровь. Это бы подошло, если бы не реплика самого мага, сказавшего ей, что он уже забрал её. Из этого следовало, что такая версия была полностью несостоятельна. А кровь Алисии? Этот момент, к сожалению, тоже вызывал больше вопросов, чем ответов. А потом... Тёмный Лорд сделал всё, чтобы перекрыть ей доступ в библиотеку. Это могло означать только одно: он не хотел, чтобы она там рылась и что-то нашла. Но что?

Гермиона спрыгнула с подоконника и села за стол. Моргана, помоги! Гриффиндорка печально улыбнулась, у Волдеморта была очень говорящая фамилия, маг был загадкой, разгадать которую ей оказалось не по зубам. И если в вопросе, связанным с кровью, у неё был вариант решения, то разобраться в себе она так и не смогла.

Буквально влетев вчера в библиотеку и намеренно не оборачиваясь к камину, девушка обежала несколько стеллажей с книгами по истории магии и наткнулась на работу знаменитого ирландского профессора Конора О’Рейли “Тысяча великих открытий в Тёмных Искусствах”, о которой прочла ещё в школьной библиотеке. Вероятность того, что этот труд мог оказаться в чём-то полезным, была минимальной, но чем дементор не шутит! Она заснула уже под утро, полностью проштудировав весь собранный в книге материал. И у неё появилась зацепка. О’Рейли сообщал, что магией крови серьёзно занимался только один чернокнижник, его звали Люциус Дембринг. Мерлин Великий! Гермиона слышала о нём, он был автором того фолианта, который она прятала в Выручай-комнате Хогвартса. Историк сообщал, что этому магу удалось найти состав знаменитого и полулегендарного зелья крови, которое, по предположению ирландца, незнакомого с этим манускриптом, должно было “заместить потерянную или повреждённую часть души”. Вдруг это было как раз тем, что искал Тёмный Лорд? Тогда можно было легко объяснить его интерес и к комнате, и к ней с Алисией. А что значило словосочетание “потерянная или повреждённая часть души”? На миг Гермиона задержала дыхание — это о крестражах! Ну, конечно! Гарри... Убив его, Лорд разрушил свой крестраж, а следовательно, и частицу души, а чтобы заменить её, ему и понадобилось это зелье! Наконец-то, всё сходилось.

Радость от того, что она докопалась до истины, продлилась ровно до следующего прихода Алекса, сообщившего, что он получил сообщение от своего господина, тот извещал, что, скорее всего, ему придётся задержаться ещё на несколько дней. После того, как молодой человек ушёл, на Гермиону будто вылили ушат холодной воды. Волдеморт вернётся, и неизвестно ещё, что с ней сделает. Теперь она знала его тайну, конечно, гарантии, что она не ошиблась, не было, но интуитивно гриффиндорка чувствовала, что была абсолютно права. Если зелье подействовало, то получалось, что девушка становилась ему не нужна. Но если бы это касалось только её, она бы даже не сдвинулась с места... В душе бывшая староста давно призналась себе, что ей надоело бороться, какой смысл играть в теннис с каменной стеной, если никогда не сможешь у неё выиграть? И если бы она была совсем одна, то уже давно бы постаралась как следует разозлить Лорда и получить Аваду в сердце. Но у неё была сестра, и чувство ответственности за её жизнь заставляло гриффиндорку жить. А теперь ей нужно было придумать, как сделать так, чтобы Риддл не убил их, когда вернётся, а в том, что он так и поступит, она не сомневалась.

* * *

— Ты что-нибудь выяснил? — услышав хлопок аппарации, спросила Гермиона.

— Да, — ответил появившейся в кабинете молодой человек, — я знаю, как снять его, но для этого мне пришлось целых два дня просидеть в министерской библиотеке.

Девушка посмотрела на молодого человека. Под его глазами залегли круги, а цвет лица был бледнее обычного — юноша не спал уже больше суток.

— И что мы должны сделать?

— На браслете сложные кровные чары, — начал объяснять Алекс и уселся в кресло напротив собеседницы, — чтобы их снять, нужно, чтобы браслет пропитался твоей кровью.

— И как ты себе это представляешь? — с сомнением спросила она.

— У меня есть один вариант, можем попытаться.

Тёмный Лорд точно был фетишистом, видимо, однажды столкнувшись с силой кровной магии, он решил, что это одна из самых надёжных форм защиты, поэтому теперь накладывал такие чары где надо и где не надо.

— Давай попробуем, — решила гриффиндорка, закатывая рукав джемпера.

Рубенс подошёл к ней и достал из кармана мантии складной нож и мешочек с ватой. Заметив изумлённый взгляд девушки, он пояснил:

— Здесь нельзя использовать магию, иначе Он застукает нас прямо на месте преступления.

Гермиона кивнула и протянула ему руку. Лезвие прошло по коже, и на ней появилась бордовая полоса крови.

Достав из-за пазухи какой-то неглубокий контейнер, Алекс открыл его и подставил к руке. Они стали ждать. Девушка почувствовала, как у неё начинает кружиться голова, сфокусировав взгляд на лице слизеринца, она попыталась пошутить:

— Ты решил продолжить его опыты?

Секретарь Тёмного Лорда чуть заметно улыбнулся.

— Почти всё, — сказал он, взглянув на количество крови.

— Зажми порез, — посоветовал волшебник, подавая Гермионе кусочек мокрой ваты, один Мерлин знает, чем пропитанной.

— Теперь опусти в контейнер руку с браслетом, а другой покрути его, — проинструктировал он, когда девушке удалось немного остановить кровь.

Она стала делать, как он сказал, и браслет уже через несколько минут начал менять окраску, он приобретал бордовый цвет, а кровь в контейнере стала постепенно убывать.

— Ты смогла достать палочку?

— Нет, я не знаю, куда он дел её, — пожала плечами гриффиндорка, — мне и так еле удалось уговорить Лейли перестать следить за каждым моим шагом, кажется, она начала мне доверять.

— Хорошо, — кивнул Алекс и снова полез в карман своей мантии, — вот, держи, — сказал он, передавая девушке волшебную палочку.

— Где ты взял её?!

— В отделе конфискованных личных вещей, — отозвался юноша, и девушка подумала, что он точно был типичным слизеринцем.

— Чья она?

— Не знаю, но её обладательница уже мертва.

— Спасибо тебе, утешил, — буркнула Гермиона.

Их беседу прервал звонкий щелчок — браслет, который теперь был насыщенного тёмно-красного цвета, открылся.

— Мерлин, получилось! — хором выдохнули молодые люди.

Рубенс быстро убрал следы их опыта со стола.

— Теперь аппарируем? — спросила гриффиндорка.

— Да, у твоей сестры скоро закончится последний урок, мы должны успеть перехватить её, пока она не вышла из школы и не встретилась с вашей тёткой.

— За ней продолжается слежка?

— Естественно.

— А потом что?

— Я доставлю вас туда, куда вы решите, а потом выпью оборотное зелье и выйду из школы.

— Надолго тебе его хватит?

— Зелья? Максимум на две недели.

— А что потом? — ужаснулась девушка.

— Тёмный Лорд раскроет обман. Две недели — это максимальный срок, он может докопаться до всего гораздо раньше, — Алекс заметно погрустнел.

— И как же ты... — начала Гермиона.

— Оставь, — махнул рукой маг. — Нам пора.

Он взял её за руку, и они исчезли из кабинета.

* * *

— Где мы? — девушка посмотрела по сторонам.

Они стояли в пустом коридоре: справа — она заметила несколько дверей, а слева — были широкие окна, выходившие в школьный двор. Она была одета в свою обычную маггловскую куртку и синие джинсы.

— На втором этаже, — ответил Алекс. — Твоя сестра в том классе, — он указал на самую дальнюю дверь, — сейчас будет звонок.

Урок закончился, и дверь кабинета отворилась. Алисия Грейнджер, закидывая сумку на плечо, вышла из кабинета.

— Аля! — окликнули её.

Девочка обернулась и не поверила своим глазам: у лестницы стояла её сестра и молодой человек из приюта.

Алекс Рубенс смотрел, как девушки обнимаются и что-то наперебой говорят друг другу. Он взглянул в окно: ничего подозрительного, но всё равно им нужно было уходить.

— Нам пора, — прервал он их.

— Конечно, — первой очнулась старшая Грейнджер.— Алисия, закрой глаза.

Трое молодых людей исчезли из коридора.

— Где это мы? — спросил ребёнок.

— Я потом тебе всё объясню, — проговорила сестра и повернулась к Алексу. — Может, ты останешься? Подумай, что он с тобой сделает!

— Нет, — сказал он, добавляя в зелье несколько светлых волосков. — Ты же не хочешь, чтобы тебя нашли? Я сделаю так, что для него это будет затруднительно, поэтому я должен уйти.

— Ты не понимаешь...

— Напротив, очень хорошо понимаю. Не волнуйся за меня, я сам со всем разберусь, — грустно улыбнулся юноша и, помахав на прощание обеим сёстрам, исчез.

Гермиона вздохнула и, взяв сестру за руку, пошла по дорожке к небольшому загородному домику.