Отмеченный Порчей (гет)

Опрометчивый порыв открыть посылку, принесённую неизвестным тёмным филином, оправдан осведомлённостью о паранойе Дамблдора. Вне всяких сомнений, старик обезопасил себя от тривиальных опасностей со стороны реинкарнации Тёмного Лорда, интриги которого могли бы преждевременно покончить с холодной войной. Так что об уничтожении одного их обелисков надежды и покоя не могло быть и речи — письма проверялись на наличие ядов и проклятий.

В сложных завитушках я без труда узнаю почерк наставника. Чувствую, как от прочитанных слов по телу начинает струиться эйфория вперемешку с предвкушением.

Этой ночью я сплю крепко и беспечно, впервые за последние несколько недель. Просыпаюсь поздно, ближе к полудню, и у меня практически не остаётся времени, чтобы добраться до места встречи. Рассудив, что, скорее всего, дорогой директор ни за что не выпустит меня за пределы школы, я решаю не рисковать. Так что вместо того, чтобы отправиться в Хогсмит вместе с немногими старшекурсниками, которые не боятся никого и ничего, я поднимаюсь в башню и достаю плащ-невидимку. Спеша вниз к одному из тайных проходов, я думаю о том, почему директор не запретил походы в магический посёлок, куда без труда могли заявиться Пожиратели. Возможно, старая сволочь организовала там аврорскую засаду и студенты для них были лишь приманкой? Очень даже в стиле Альбуса. Представляю себе заголовок: «Благодаря незамедлительной реакции авроров и помощи Хогвардского директора было спасено несколько учеников». Стоило ли упоминать, что, насколько я слышал, на этих выходных в Хогсмит собирались только Слизеринцы?

Я бесшумно бреду по тайному проходу в магический посёлок, ведь именно там находится «Злобный Гоблин» — эдакая дрянная гостиница, в которую редко заглядывают люди. Название говорит само за себя и, по слухам, местечко служит пристанищем дилеров Гринготса, которые на дух не переносят людей. Зная наставника, предполагаю, гоблины приняли его с распростёртыми объятиями. Эти гадкие создания знали только один язык — и это язык денег. Его скудными навыками я обзавёлся именно благодаря Райнхарту.

Спустя пятнадцать минут я нахожу эту богом забытую берлогу, из которой доносится смрад гоблинского отродья. У двери стоит грозный швейцар, если его вообще можно назвать швейцаром.

— Сэр? — вежливо окликает он, хотя я по-прежнему в плаще-невидимке.

В этот миг почему-то вспоминается мой первый визит в банк, когда Хагрид говорил, что даже плащ-невидимка не скроет от пристального взгляда гоблинов. Откинув капюшон, я слышу вежливое: «Вас уже ждут».

Существо тактично кланяется моей парящей по воздуху голове и открывает парадную дверь.

— Вас отведут, сэр, — объясняет он, отдавая меня на попечение очередному служащему, который словно только и ждал когда откроется дверь, чтобы поманить меня кривым пальцем.

Не то, чтобы мне нравилось ходить по пятам за всякими гоблинами, но с выбором у меня было негусто, так что, скрепя сердце, я настороженно вхожу внутрь и следую за провожатым по длинному коридору. Вскоре мы входим в холл, который кажется настолько ярким, будто самого сияния солнца для этой расы недостаточно.

Когда глаза привыкают к свету, я подмечаю, что внешность зачастую обманчива. Изнутри здание горит изысканностью. Отделанная золотом приёмная, где клерки записывают и подсчитывают доходы, сидя за высокими столами чёрного дерева, заставляла восхищаться.

— Следуйте за мной, — скрипит гоблин, и мы сворачиваем в практически незаметный коридор.

За арочным сводом нас встречает тупик, но мой гид, словно и не видит его, устремляясь к стене и, не оглядываясь, проходит сквозь неё. Отлично, перегородка как на Кингс-Кросс. Мы прячемся от магглов, а гоблины прячутся от нас.

Я следую за шаркающим существом, и мы входим в узкий коридор дугой, который походит на тот, что в дорогих гостиницах. Он выполнен в белых тонах и освещен приятным лазурным светом магических ламп. Стены с обеих сторон всплошь состоят из одинаковых дверей без номеров. Я рефлекторно оборачиваюсь — ни следа магической перегородки. Пока мы идем вперед, я думаю, что без проводника здесь не пройти.

Спустя минуту, мы останавливаемся, и существо оповещает:

— Пришли.

Использовав острый коготь вместо ключа, гоблин открыл предо мной бледную дверь и продолжил:

— Если что-нибудь понадобится, воспользуйтесь звоночком.

Я киваю и вхожу внутрь. Дверь за спиной клацнула, словно пасть голодной собаки, и я предстал перед наставником. Он сидит за столом и лениво читает свежий номер «Пророка».

— Почти вовремя, — говорит мужчина, не поднимая глаз. — Присаживайся.

— Рад новой встрече, — учтиво отзываюсь я, шествуя уютной комнатой по направлению к кожаному креслу напротив Райнхарта, — чем обязан?

Про себя отмечаю, что наставник не забыл позаботиться о нашей анонимности. Именно поэтому он не принудил меня воспользоваться кольцом, ведь любая магия оставляет след. Воспользуйся я им в школе, и Дамблдор, возможно, смог бы отследить моё перемещение. Хотя существовало и множество других подоплек, которые могли послужить причиной встретиться именно здесь — в логове у гоблинов.

— Как я посмотрю, — отзывается он, отложив газету, — с момента нашей последней встречи ты вырос, — он слегка ухмыляется, — в академическом смысле.

— Учитель? — спрашиваю с деланным непониманием.

— Ходят слухи, что в школе ты прослыл психом. Спятил после суровых деньков в Азкабане. — Его губы растягиваются в добродушной улыбке.

Пожимаю плечами.

— Скорее мой рассудок помутился из-за лишения магии.

— Я надеялся, что ты уже решил эту проблему, — говорит он, задумчиво поглаживая бороду затянутой в черную перчатку рукой. — К слову, как обстоят дела с заданием?

— Прозаично, — следует короткий ответ.

— Насколько?

— Месяц, возможно дольше, — отвечаю я.

Наши с ним разговоры всегда смутны и непонятны для остальных, ведь он научил меня читать между строк.

— Быть может, тебе стоит отвлечься? — интересуется он, исследуя меня пытливым строгим взглядом. — Как насчет поездки во Францию?

— Цель? — О безопасности и спрашивать не стоит, Райнхард никогда не искал для меня лёгких путей.

— Маленькая хрустальная чаша, — улыбается он.

— Сроки? — снова интересуюсь я.

— Я надеюсь, что уже завтра ты вернёшься в школу, тебя ведь не хватятся? — приподнимая бровь, спрашивает он.

Киваю и подмечаю: — Даже если и так, это ведь ничего не изменит?

— Не изменит, — кивает некромант. — Всё, что тебе нужно, найдёшь здесь, — он достаёт из внутреннего кармана толстый конверт и кладёт на стол предо мной. — Предвидев все твои вопросы, скажу, что в твоё распоряжение поступит помощник, а вот, к слову и она...

Я удивлённо приподнимаю бровь, когда к нашей компании присоединяется облачённая в чёрные одежды фигура. Лицо скрыто капюшоном, но я чувствую в ней что-то неуловимо знакомое... в этой девушке.

Она коротко приветствует наставника кивком, а сам Райнхарт поднимается.

— Оставлю вас наедине, — ухмыляется маг. — Слушайся Гарри, моя родная, и не царапай ему больше грудь.

Мои губы искривляются в гадкой ухмылке, когда я понимаю, что это волчица.

— Ах да, — некромант останавливается у выхода и оборачивается ко мне. — Когда закончишь, я буду ждать тебя в твоей старой комнате. Удачи.

— Как вам будет угодно, учитель, — отзываюсь я, аккуратно открывая конверт.

Он улыбается и выходит вон. Забавно, ничем неприметный наставник, который не растворяется в облаке дыма, и самый заурядный ученик, который покорно следует предписаниям своего «гуру». Ничего сверхъестественного — этим-то мы и опасны.

— Закрой дверь, — коротко велю я своей помощнице, рассматривая маггловскую фотографию властного лица женщины преклонного возраста с необычайно хитрыми глазами. С первого взгляда могу сказать, что предо мной опасный противник.

Тем временем девушка послушно выполняет мой приказ и расслабленно опускается в одно из мягких кресел комнаты. Она достаёт свою палочку и начинает медленно крутить её в своих тонких пальцах, словно играя ею.

Отложив снимок, я углубляюсь в биографию своей жертвы. Проходит не один час, пока я сосредоточенно читаю и перечитываю каждую строчку на бумаге, оставленной мне наставником. За окном смеркается, и я прошу свою партнёршу включить свет, пытаясь вынудить её огрызнуться и завести разговор, но она остаётся упрямо непоколебимой. Пусть так.

Воспользовавшись кольцом, я мог бы справиться с информацией за несколько секунд, но это не стало бы решением, когда я читаю — я изучаю, а это методично наталкивает на мысли, это похоже на вязание: петелька к петельке, и у тебя получается носок, в моём случае — решение.

А она всё молчит, терзая какие-то тонкие струны интереса на задворках моего сознания. Я предпринимаю ещё несколько попыток спровоцировать её, но, к сожалению, они оборачиваются фиаско, и мне не остаётся ничего, кроме как полностью отдаться созданию плана по добыче чаши. Выясняется, что её владелица оказалась искусным игроком в шахматы — это её сила, но каждую силу можно обратить в слабость.

Отложив бумаги, я нахожу в столе письменные принадлежности и берусь за перо. Спустя несколько минут на пергаменте уже красуются ровные, ещё слегка влажные, строчки свежего письма. Я подзываю девушку к себе.

— У тебя есть время до утра, чтобы конверт оказался в утренней почте этой женщины. — Я указываю ей на фотографию. — Вот адрес. — Я подсовываю к фотографии клочок бумаги. — Это здание. — Добавляю к ним ещё один снимок. — Вперёд.

И снова она с покорностью суки, почувствовавшей прикосновение хозяина, следует моим приказаниям: берёт бумаги и исчезает из комнаты. Может такая послушность и к лучшему — забот меньше.

Что же, госпожа Де Лиль, надеюсь ваш азарт поспособствует партии в шахматы с молодым юношей, а там посмотрим как масть ляжет. Я растягиваюсь на кровати и, закинув ногу на ногу, ухмыляюсь.

— До встречи утром.