За первого встречного (гет)

Узнав, что у Астории отпуск, Гарри и себе дал небольшую передышку, решив повалятся в постели лишнюю пару часов. Он бы предпочел и вовсе не покидать спальню на весь период отпуска, но не привыкшие к капризам и сумасбродству своего босса, его ребята могут взять комнату штурмом — с них станется, сам же их натаскивал. А поэтому, написав Мэтту, что пребудет в Аврорат к обеду, в приятной полудреме валялся в объятиях жены. Уже успев выйти выгулять щенков, она вернулась продрогшая от моросящего на улице дождя. Совершенно забыв об осушающих и согревающих чарах, она предоставила право на обогрев своего тела нисколько не возражающему на этот счет Гарри. После чего стала развлекать его разговорами о своем прошлом, отвечая тем самым на многие так и не заданные ей вопросы. В частности ее несоответствие чопорному семейству Гринграссов, несоблюдение присущего аристократам этикета, небрежность в одежде, пренебрежение к роскоши и сам факт того, что она после школы стала работать, а не вести праздный образ жизни, подобно своей старшей сестре, объяснялись одной простой причиной: Астория была не нужным ребенком и просто привыкла все делать сама. К ней утратил интерес отец, когда узнал, что родился не мальчик, а еще раз забеременеть, ставя под угрозу собственную фигуру и здоровье, его жена категорически отказалась: «Я тебе не какая-нибудь Уизли, даже не уговаривай!». Для матери она стала разочарованием, когда та убедилась, что второй Дафны у нее не получилось — девочка была страшненькая, да еще эти глаза… Брр!

Астория вещала в лицах, изображая родителей, и хотя все это по сути забавным не являлось — на лицо была детская травма нелюбимого ребенка, она все это говорила весело, со смешком. Рассказывала, что, по сути, всегда была предоставлена сама себе. Ее часто теряли и находили спящей то на чердаке, то на дереве, а однажды даже в собачей конуре при конюшнях отца. После чего стали находить ее там с завидным постоянством, пока отец не пригрозил, что избавится от собак в поместье, если «Асси» не перестанет чудить. Чудить она не перестала, но от ночевки в обнимку с любимым псом пришлось отказаться.

Воображение Гарри живо нарисовало ему эту красочную картину — Астория, почему то одетая в кружевной чепчик и шелковое платьице — воображение вещь сложная, ему не прикажешь — лежит в обнимку с овчаркой на соломенной подстилке. Он расхохотался, крепче обнимая жену, зарываясь носом в ее волосы, а она, потеревшись носом о его плечо, потянулась за поцелуем и, получив желаемое, вдруг заявила:

— Теперь твоя очередь развлекать меня беседой. Вчера я тебя прервала на самом интересном. Но сейчас готова выслушать вашу с Дафной одиссею.

Гарри сразу подобрался, на секунду задумался, уместно ли будет вести этот разговор полностью обнаженным в объятиях не более него одетой Астории. Впрочем, вскакивать и поспешно одеваться тоже было бы глупо. Вследствие этого Гарри решил не создавать лишней суеты и, прочистив горло, заговорил:

— Про выходку на последнем матче ты, разумеется, слышала. Так вот…

— Да что вы все с ума посходили с этим инцидентом! — перебила его Астория, в легком раздражении поджав губы: — Крайне глупо было поручать это твоему отделу. Не думала, что вы там всякой швалью, вроде обдолбаных зельеманах, занимаетесь. Элита Аврората называется!

— В том то и дело, что это были не просто «обдолбыши», а вполне себе законопослушные граждане, за некоторым исключением. Ты с ними со всеми знакома — Патрик Йорк, Люка Кассель, Эрик Холмс, Чак Ланкастер и Драко Малфой.

Говоря это, Гарри внимательно смотрел на Асторию, не отводя глаз, чтобы не упустить ни одной мелькнувшей на ее лице тени и четко видел, как она, вначале резко выпрямилась, потом нахмурилась, озадаченно глядя на него, а потом внезапно расслабилась и, давясь смехом, изрекла:

— Целуешься ты гораздо лучше, чем шутишь! Что за бред? Какой к мандрагоре на подкормку Йорк? Какой Холмс? Малфой? Чушь какая…

Видя, что Гарри не спешит разделить ее веселье, Астория внезапно перестала смеяться. Потерев переносицу указательным пальцем, она ногой откинула одеяло и поднялась. Запахнувшись в рубашку Гарри, она несколько раз измерила расстояние от кровати до окна и обратно. После чего сев на подставленные под ягодицы ладони рядом с Гарри, но не поворачиваясь к нему, а уставившись в пол, она тихо сказала:

— Продолжай…

— Они все были на одной вечеринке. Там же была и Дафна. С ее слов, которые потом подтвердили другие приглашенные свидетели, да и сами задержанные, они должны были исполнить ее фант: сделать что-то неординарное, чтобы попасть на первые полосы газет.

Как они додумались до уже известной тебе выходке, мы еще не знаем. Но факт остается фактом. Их застали с поличным, задержали на месте. Малфой был под чарами маскировки, его личность открылась лишь на следующее утро.

— А ты говоришь мне это только сейчас? — не поднимая голос, а тем же сдавленным полушепотом спросила Астория.

— Я и теперь не должен — расследование не завершено. Рассказав тебе о личностях этих мнимых «Пожирателей» я пять пунктов устава нарушил. На деле пока висит гриф «особо секретно». «Пророк» и тот не пронюхал о том, кто скрывался под масками.

— Драко не мнимый, у него есть метка... Была.

Монотонный шепот Астории начал раздражать и Гарри несколько раз зажал и разжал кулаки, чтоб не прикрикнуть на нее. Заиграв желваками он как можно сдержанней спросил::

— Ты все еще хочешь услышать об участии Дафны в этом деле?

Вздрогнув, Астория, наконец, оторвала взгляд от пола и, перекатившись через тело Гарри, прижалась к нему, спрятав лицо в основании его шеи, сбивчиво забормотала:

— Прости, я просто не ожидала услышать такое. Слишком это… неожиданно. Особенно то, что Драко мог… Ты не думай, на моих чувства к нему это никак не отразилось. Жалеть его я не побегу. Но он слишком долгое время играл в моей жизни главную роль, чтобы спокойно на все это реагировать… Но ты не думай… Я никогда… Сейчас только ты… Я… Я тебя...

Захлебнувшись последними репликами, Астория сделала судорожный вздох и на выдохе выпалила:

— Продолжай.

Гарри повернулся к ней, пальцами приподнимая за подбородок ее растерянное лицо. Его наихудшее предположение не подтвердилось, разбившись о поток ее пусть и сбивчивого, но столь нужного ему признания. Такое мгновение не хотелось омрачать разговорами о Дафне, но допустить, чтобы между ними остались недомолвки он тоже не мог. Осторожно, почти невесомо поцеловав ее, он позволил ей снова уткнуться носом ему в шею.

— Дафна вчера приходила в Аврорат давать показания. Устроила из этого целое шоу, подключила арсенал своих отточенных приемов соблазнения, и плохо завуалировав все под маской старшей сестры, флиртовала. Уже вечером за ужином, я почувствовал воздействие Империуса. За моей спиной тогда находилась только Дафна. Не знаю, чем она занималась на ЗОТИ на четвертом курсе, но видимо не самим предметом, иначе знала бы, что я могу ему противостоять. Я сразу приписал ее в основные фигуранты этого запутанного дела, и виду не подав, что Империус не подействовал, даже допустил его легкое воздействие, чтобы понять, что же надо. Потом она меня еще Конфундусом пощекотали, заставив «забыть» о том, как действует «Отдохновение Суверена». Когда голос Дафны в моей голове настоятельно рекомендовал взять в руки ее подарок и раскрутить среднюю из граней, я быстро набрал сообщение Гермионе. После чего взял в руки куб. Наложив на себя все известные мне щиты и незаметно выставив на твоем пути стул — не хватало, чтобы и тебя затянуло неизвестно куда, я крутанул артефакт путешествий и позволил Дафне коснуться себя. Чего я не ожидал, так это того, что окажусь на террасе бунгало на небольшом островке посреди Карибского моря. Терраса была освещена парящими в воздухе свечами, стоящими в кокосовых скорлупках. Стол накрыт для ужина на двоих, шампанское стояло в ведерке со льдом — все как в брошюрах о романтическом отдыхе. Я даже опешил. Готовился к бою, а тут такое… Дафна сразу кинулась с извинениями, мол, это было специальным подарком для нас с тобой — медового месяца вроде как такового у нас так и не было. Они, мол, с родителями все это подготовили, но я очень рано хватился за куб, а должен был это сделать вместе с тобой. Но теперь, мол, ничего не поделаешь, следующий портал сработает через шесть часов. Сбитый с толку, я все же просканировал местность, но островок был необитаем и абсолютно безопасен. Поведение Дафны меня озадачило. Наложить непростительное только ради того, чтобы оказаться со мной наедине? И что она собиралась все эти шесть часов делать? Любоваться видом на море, слушать шум волн и вопли чаек? На меня такая злость накатила, я, признаться честно, психанул сильно, напугав Дафну до полусмерти. Такого даже стены кабинета Дамблдора не видели. Но зато потом и допрашивать не пришлось, сама во всем призналась. Дафна твоя дура редкостная, знаешь? Ей светит пожизненное за Империус, между прочим. И была бы причина существенной, а так, ради каприза, ради того, чтобы получить меня в свою коллекцию, чтоб воплотить свою фанатичную идею стать женой Министра Магии… Вот что я должен был с ней сделать? С одной стороны, она нарушила закон о Непростительных, а с другой, сажать человека за то, что он идиот… Дафну я оставил на острове, на котором, как и любом месте, занесенном в карту «Отдохновения Суверена» стоит антиаппарационный барьер. Еды там достаточно, дом оборудован по последнему слову в магии. Куб я вернул вашему отцу, как и право, распоряжаться судьбой дочери. Сказал, что засажу ее, не смотря даже на родство с тобой, если она хотя бы посмотрит в мою сторону. Надеюсь, Генри вправит ей мозги. Себя я от воспитательного процесса уволил: нервов бы не хватило. Я был очень зол, мог и шею ей свернуть. От твоего отца я вернулся сюда. Остальное ты знаешь.

Астория нервно, без прежнего веселья, рассмеялась, крепче обнимая Гарри:

— Не вправит, мама не позволит. Максимум, что он себе позволит, это продержать ее до утра. Сейчас она уже дома пьет успокоительное и выкручивается, как может, понося твое доброе имя. Хотя, может, время, проведенное наедине с собой, и вернет ее на землю. Надеюсь, ей хватит ума отпустить мечту о тебе и найти себе, наконец, нормально парня. Пока она еще больших глупостей не натворила. Может познакомить ее с Перси, а? Как-никак уже у третьего по счету Министра в секретарях ходит. Чем не преемник? — и тихо, словно боясь самой услышать свои слова, добавила: — Разреши мне с ним поговорить. С Драко. Позволишь?