Близнецы (гет)

— Драко, скажи, а что бывает с предателями у вас на факультете?

Малфой от такого вопроса опешил — нет, это конечно странный вопрос, но чтобы его задавала девушка, только что очнувшаяся после нападения Пожирателей Смерти!

— Хм, ничего особенного, — туманно ответил слизеринец, — а почему ты спрашиваешь?

— Панси. Она ведь приняла метку, не сказав об этом твоему брату.

Драко не мог не отметить того, что Грейнджер никогда не произносит имени его брата.

— С Панси ничего не случится, у них с Кристианом другие отношения.

— Ты все время твердишь мне про их «другие» отношения, так, может, ты мне расскажешь, что это за отношения? Их связывает что-то большее, но что?

— Я не могу тебе сказать, это не моя тайна.

— Могу я помочь Панси? Прийти на собрание, ведь я говорила с ней …

— Ты не пойдёшь туда, это не безопасно. — Драко всеми силами старался не показать своё беспокойство, но всё же оно не укрылось от Гермионы.

— Малфой, с каких пор ты печешься о чужом состоянии? — Грейнджер, несвойственным для нее образом, прищурилась.

— С тех самых, — коротко ответил он, — Гермиона, ты выстроила перед собой стену из сплошных иллюзий. Но присмотрись, мы все еще слизеринцы, а значит всё такие же змеи, — он усмехнулся, но теперь уже не так, как раньше — теперь он был похож на хищника, — и это не просто факультет, это наша вторая семья, которую, как известно, не выбирают. Мы будем решать проблему предательства вместе. Не думаю, что тебя примут на это собрание. Не говори никому о Панси, иначе уже не я, а кто-то другой займется этим.

— Она сказала, что сделает все, если я важна Кристиану. Почему я нужна твоему брату? Мы почти не знакомы…

Малфой развернулся и стремительным шагом покинул больничное крыло. Он не хотел сам говорить. Не его тайна — не ему рассказывать. Нет, он еще не настолько доверяет Грейнджер, чтобы она приходила в их гостиную и не настолько, чтобы она имела право лесть в их личные дела.

Драко вошел в непривычно тихую обстановку, воздух был пропитан атмосферой тревоги.

— Драко, может быть ты… — неуверенно начала Дафна Гринграсс, — где, кстати, твой брат?

— Понятия не имею, — повел плечами староста Слизерина, — вы все прекрасно понимаете: Кристиану не нужно быть на этом собрании.

— Она предательница! Драко, она… — Дафна вскочила с места, но Малфой прервал её, — Блейз!

— Все лица младше шестого курса, просьба удалиться из гостиной, — Забини посмотрел на малышей и они все тут же улетучились, — это была работа Панси, — обреченно выдохнул он, — так в чем мы ее обвиняем?

— В службе Темному Лорду? Это бессмысленно, мы все знаем его методы, и не одной ей придется это проделать, Панси лишь первая, список будет продолжен, — Теодор Нотт не отрывал взгляд от камина, пока говорил это, — мы не можем сделать ее изгоем только из-за этого.

— Если честно, я думала, мы собрались здесь не из-за Панси, — Миллисента посмотрела на Малфоя, — а из-за твоего брата. Малфой, я не знаю уже каким именем его называть… и вряд ли это имя Кристиан Малфой…

— На повестке была Панси Паркинсон, то есть ее «героический», — Забини усмехнулся, — поступок и метка. Друзья, не будем переводить стрелки…

— Нет, Забини, мы должны это выяснить раз и навсегда. Мы ведь можем помочь. Кто говорил, что мы семья? Ведь это ты, Блейз, ты заставлял нас в прошлом году верить, что еще не всё потеряно, что Инспекционная Дружина падет, что Амбридж уедет из школы. Так почему теперь мы опустили руки?

— Милисента права, — Блейз посмотрел на Драко, — Панси нужна помощь. Она бы просто так не спасла Грейнджер. Это все еще Панси Паркинсон, которая везде ищет выгоду.

— Почему вы думаете, что Панси теперь важна выгода? Ей важны вы — ее друзья, ей нужна семья. А вместо этого вы сидите здесь и даже не пытаетесь помочь. Драко, ты должен его найти. Он имеет право не говорить, но он также имеет право выговориться. Про ваш факультет мне говорили совсем иное, говорили, что вы лучше гриффиндора. Так почему вы прячетесь, как трусы, вы боитесь не только проблем, вы боитесь помочь своим друзьям, а это хуже. Намного хуже. У змей есть кожа, но что под ней? У грифов хоть есть сердце, у вас же и его не имеется… — на ступенях в спальню первокурсниц стояла Эмили Малфой, она смотрела на брата и его друзей, но лицо ее ничего не выражало. Она стояла, словно статуя, только глаза сверкали злостью, — Помоги ему! Он твой брат! — она, наконец, повысила голос.

— Эмили, это не твое…

— Нет, Драко! Это мое дело! Это мой брат, и я не виновата, если ты его таковым не считаешь! А насчет Панси, — она повернулась к Дафне, — помощь порой приходит оттуда, откуда ее не ждешь.

Эмили так же незаметно вновь ушла к себе в комнату, оставив опешивших слизеринцев в гостиной змеиного факультета.

— Твоя сестра умеет произносить пламенные речи, столь же сладкие, сколь и лживые порой, — усмехнулся Теодор Нотт, — я давно знаю Эмили и вас всех. И в этот раз я вынужден согласиться с твоей сестрой, Малфой. Мы все уже догадываемся, Кристиан не твой брат, или, по крайней мере, им не был.

* * *

Кристиан медленно подошел к постели. Нет, он не сел на стул рядом, он просто вцепился руками в спинку ее кровати и не отпускал. Словно это помогало ему, давало каких-то неведомых сил.

— Извините, это Кристиан? — раздалось с соседней кровати отгороженной белой ширмой.

— Да, — Кристиан подошел к кровати гриффиндорки, — ты что-то хотела мне сказать?

— Я хотела… да, хотела, — неуверенно замялась Грейнджер, пытаясь приподняться на подушках, — я хотела сказать, что… Паркинсон сказала кое-что, перед тем как спасла меня. Она сказала, что пойдет на все ради тебя и если я важна для тебя, то она спасет и меня. Она отдаст за тебя жизнь, Кристиан Малфой, только ты этого, похоже, не видишь, — она покачала головой, — я знаю, Драко твердит, что у вас какие-то особенные отношения, и это не мое дело, но я обязана Панси…

— Я понял. Спасибо, — коротко и сухо ответил слизеринец, — это и правда, не совсем твое дело. Но все равно спасибо, — повторился он, пребывая в каких-то своих, известных только ему мыслях, — что еще ты знаешь, Гермиона Грейнджер? — он, наконец, выплыл из своего воображения, — ты сама мне это расскажешь?

— Нет, уж лучше ты сам произнесешь это. Я слишком давно тебя знаю, чтобы навязывать тебе свое мнение, Малфой.

— Ты знаешь меня не далее месяца, Гермиона, тот, кого ты знала ранее, был фальшивкой и дешевой подделкой.

— Мне кажется наоборот. Я знала хорошего человека, но тот, кем они тебя сделали...

— Меня сделали таким не они! Меня сделал таким родной Гриффиндор, мой факультет, мои друзья, моя жизнь. Гермиона, ты не знаешь, что такое предательство.

— Нет, я знаю, что это такое, к сожалению. Ты сам предал меня. Ты отказался от меня. Ты ушел, ничего не сказав мне — своей семье, ты так, кажется, всех нас называл. Мы были твоей семьей, но ты, к сожалению, теперь нашел другую…

— Я не находил другую семью, Гермиона, я нашел свою, — он заглянул ей прямо в глаза.

— Так почему ты никому не скажешь о том, кем ты был? Если ты нашел свою семью, ты не должен бояться друзей своей семьи. Почему никто с факультета Слизерин не знает о том, кто ты на самом деле? Ведь, они вряд ли даже догадываются.

— Увы, догадываются многие, но никто не узнает. И даже если это случится, никто и никогда не поверит.

Он уже было отвернулся, чтобы уйти, но Гермиона удержала его.

— Она говорила что-то про обряд и что это только магия.

Кристиан остановился, но поворачиваться не стал. Он подошел к соседней кровати, на которой вот уже несколько минут лежала и слушала их совсем другая девушка. И кем она была, не трудно догадаться…

* * *

— Эмили сказала, нам не помешает поговорить, — как только Кристиан зашел в комнату, он сразу же увидел своего брата, а тот сразу же заговорил, — и я не знаю, что сказать. Наверное, я должен еще и извиниться за все то время.

— Тебе не за что извиняться, — сухо прервал его Крис, — если только ты не лжешь и ничего от меня не скрываешь, иначе в моих глазах ты станешь предателем…

— С чего вдруг такие мысли? — усмехнулся Драко, — я пришел говорить с братом, а не воевать.

— Но мне все же кажется, что это более похоже на войну. Иначе, зачем ей лгать и умалчивать. За кого ты играешь, Драко Малфой? Или лучше сказать по-другому, против кого ты играешь?

— Я играю за свою семью. И тебя я ей считаю. Не знаю, почему ты думаешь по-другому.

— А что бывает с предателями, Малфой? Что слизеринцы делают с предателями? Ведь под мраморной кожей все равно существует тело…

— С Панси ничего не будет. Метка — не предательство, многие из нас ее вскоре получат. А то, что она врала всем и каждому… это Слизерин, дорогой братишка, наших законов еще никто не отменял, и не отменит.

— Я и не сомневался, — хмыкнул Крис и посмотрел на брата, — жизнь вообще ко мне несправедлива, я к этому привык.

— Так что ты решил с Паркинсон? — вдруг задал вопрос Драко.

— Ничего.

— Оставите все как есть?

— Она уверяла, что сейчас в ней говорит не магия…

— А что если это правда?

— Наши отношения шли к этому провалу. Она твоя невеста, Драко. Твоя, не моя.

— Так что конкретно?

— Мы слишком спешили и решили остановиться. Проще говоря, мы расстались. Она не плакала и это заставляет думать о том, что за нее говорила магия.

— Ты эгоист, и ты просто не знаешь Панси, она никогда не плачет.

— Меня это теперь волнует меньше всего. Она знала, кто я, как и то, что больше всего я ненавижу лжецов. Мне лгали всю мою жизнь, мою прошлую жизнь. Сейчас я хочу, чтобы она осталась в прошлом навсегда. Я не желаю повторения истории…

с праздником, дорогие мои