Сломанные крылья (джен)

Тем же вечером в 7 часов:

Подошвы кроссовок издавали глухое шарканье, пока он шёл к кабинету Амбридж отбывать наказание. Энтузиазма в нём от предстоящего времяпрепровождения было ровно столько, как если бы альтернативой был визит у дантиста, но Гарри и не думал замедлять шаг. Ещё будучи фамильяром Снейпа, постепенно оправляясь от травм, он научился справляться с трудностями и воспитывать в себе терпение. Амбридж и её отработки были всего лишь препятствиями, которые надо было преодолеть. Гарри понятия не имел, что эта ведьма готовит ему, только знал, что всё обойдётся без кровавых перьев. После того, как она получила предупреждение, Амбридж перестала их применять. Но он не сомневался, что она уже успела придумать что-то ещё, чтобы заставить студентов пожалеть о том, что они вообще родились.

После разговора со Снейпом, который закончился катастрофой, вымотанный физически и морально, Гарри нашёл убежище в башне Гриффиндора. Он был чертовски благодарен провидению за то, что ученики в это время были на занятиях, и башня пустовала. Он не представлял, как бы справился с потоком вопросов и требований всё объяснить, когда внутри всё болело и кровоточило. Забравшись на аккуратно заправленную кровать, он зарылся в мягкие подушки и подтянул колени к груди, положив на них голову.

Образовавшаяся в груди пустота словно разъедала его, голова болела, а слёзы жгли глаза, но он не позволил им пролиться. Толку теперь рыдать из-за того, что случилось. Он знал, что Снейп разозлится, знал, что тот не простит того, что ему лгали, но… всё же… когда Северус, глядя прямо ему в глаза, сказал, что только его друзьям было дозволено называть его Севом, и что Гарри — не его друг… его это ранило.

«Ведь я был им когда-то. Я был твоим лучшим другом, Северус Снейп! А ты… моим».

Странно, но он действительно привязался к Северусу, став для него не только фамильяром, но и защитником, дерзким младшим братом и… хотя думать так было, наверное, слишком смело… приёмным сыном. И даже когда он вспомнил, кем является на самом деле, для него самого ничего не изменилось. Он знал Северуса, его мысли, его чувства, его прошлое. Он знал его, как никто другой.

Но сам Северус его не знал. Оттого, возможно, и почувствовал себя преданным. И хотя чувства ястреба по имени Свобода к Северусу были взаимны, у самого Гарри не было шанса открыться ему. Если бы только Снейп проявил хоть немного чуткости и готовности простить его, Гарри бы назвал причину, по которой решил не раскрывать своей тайны. Но Снейп этого не сделал, и как ему теперь говорить о своём прошлом, или о своих кошмарах, зная, что Северусу всё равно наплевать? А лишняя порция презрения была ему совершенно не нужна.

«Я думал, тебе не всё равно, Сев! Я, правда, так думал. Но нет, только моего треклятого отца ты и видишь! Ради Мерлина, я — это я, а не он. Как бы я хотел, чтобы ты понял это… Как бы хотел, чтобы всё снова стало так как прежде… когда ты разговаривал со мной, любил меня. Как же было здорово — говорить с кем-то, кто понимал, чти значит испытывать одиночество и страх. Мои друзья никогда особо не понимали, каково это было — жить с Дурслями, или видеть, как твой друг умирает у тебя на глазах, и как это разрывает тебя на части. Но ты понимал. Ты не знал всех подробностей, но я уверен, что ты понимал. И только это… имело значение.»

По щеке скатилась одинокая слеза.

Шмыгнув носом, он улёгся на кровать, потерянный, запутавшийся и отчаянно желающий снова обрести то, что — он был уверен — уже не вернуть. Если бы только Северус смог простить его. Но вряд ли такое когда-либо произойдёт, ведь он совершил нечто непростительное. Проникнув за прочные, бережно возведённые стены, ограждающие сердце и разум Снейпа, он снова всколыхнул в нём чувство привязанности к кому-то, а потом предал его, умолчав о том, кем является на самом деле.

«Я должен был сразу сказать. Но я не хотел причинять ему боль. Теперь же из-за меня страдаем мы оба. Какого ж чёрта я вечно всё порчу!»

Зарывшись лицом в подушку, Гарри провалился в сон и проснулся только тогда, когда его однокурсники вернулись с занятий.

Он тихо прислушался к возне Рона, Невилла и Дина — те рылись в сундуках, сгружали учебники на письменные столы, в процессе бормоча что-то про непомерные домашние задания по трансфигурации и истории магии.

«Ха, уж вам-то с этим повезло больше, чем мне», — тоскливо подумал Гарри. Мелькнула мысль о том, чтобы так и остаться спрятанным за пологом кровати, но потом он подумал о том, что всё равно рано или поздно придётся явить свой светлый лик товарищам по факультету, и лучше не откладывать это на потом. Если бы только он ещё не чувствовал себя таким израненным и… уязвимым. После разговора со Снейпом от его уверенности в себе остались лишь клочки. «Ничего, бывало и хуже. Намного хуже. Так что заткнись и с песней вперёд», — твёрдо сказал он сам себе. Его так и подмывало взять и сымитировать Пивза, выскочив из-за полога с громким „Бу!“, но потом он решил, что негоже пугать своих друзей до смерти, поэтому просто высунул голову наружу и сказал:

— Здорово.

Вся тройца коллективно подпрыгнула и попятилась назад, вытаращившись на него с отвалившимися челюстями.

Выбравшись полностью из-за полога, Гарри встал на ноги.

Наконец, у Рона прорезался голос.

— Г-Гарри? Это, правда, ты?

— Да, это я. Привет, Рон.

— Но как ты сюда попал? — спросил Невилл, от удивления ставший похожим на пучеглазую рыбу.

— Как и обычно. Вошёл.

— Но где ты был всё это время? — поинтересовался Дин. — Тебя что… схватили Пожиратели?

Гарри отрицательно покачал головой.

— Амбридж держала тебя узником в своём гардеробе? — вскинул брови Рон. — Если да, то я не удивлён.

Остальные с отвращением передернулись.

— Мерлин, нет! — скривился Гарри, тоже внутренне содрогнувшись. — Это же хуже смерти.

Он вздохнул.

— Долго рассказывать. Пока что просто отвечу, что я отсутствовал по причине… несчастного случая магического характера.

— Магического характера? — пискнул Невилл. — Ты что… э-э-э… котёл взорвал или что-то в этом роде?

— Нет, это другое, — возразил Гарри, решив вдруг не говорить, как всё было на самом деле. Он не был уверен, что хочет, чтобы его товарищи по факультету знали, как он стал анимагом. — Вобщем сложно объяснить.

— Ну, здорово, что ты вернулся, приятель, — сказал Рон, дружески хлопнув его по спине.

— Но, Мерлин, сколько тебе домашки предстоит переделать! — безрадостно отметил Дин.

— Поверь мне, Дин, я знаю, — снова вздохнул Гарри. — Домашние задания и отработки со Злой ведьмой.

Услышав прозвище, гриффиндорцы подавились смешками и сочувственно посмотрели на него.

— Хреново быть тобой, — страдальчески протянул Рон. — Попроси Гермиону помочь тебе с планировкой. Она хорошо разбирается в этом.

— Дельная мысль, — согласился Гарри. Затем он кивнул Рону, шепнув: — Позже поговорим.

— Ладно, — тот кинул взгляд на стоящие на столе песочные часы. — Мне пора бежать, а то опоздаю на урок. Макгонагалл знает, что ты вернулся?

— Да. Она сказала, что я получу задания от остальных учителей на тему того, что я пропустил.

— Ой, мама! — Невилл скорчил гримасу. — Ты, наверное, от одного только Снейпа схлопочешь эссе длиной в пять футов.

Вот в этом Гарри вообще не сомневался. Учитывая то, как злился на него мастер зелий, он ему ещё и прибавит. Он очень надеялся, что Гермиона сможет помочь ему распределить время так, чтобы он в процессе не помер от переутомления. Жаль, что у неё больше нет маховика времени, эта штука бы сейчас ему здорово помогла.

Запихнув в сумки нужные учебники, гриффиндорцы покинули спальню — следующим по расписанию у них было зельеварение, а Гарри сел на постель и уставился в стену, увешанную плакатами сборной «Пушки Педдл» и любимой команды Дина по футболу. Он понимал, что надо бы прямо сейчас взяться за ум, обложиться книжками и начать прорываться вперед, но в данный момент учёба волновала его в последнюю очередь — слишком сильно подкосил его разрыв с Северусом. Он продолжал сверлить стену мрачным взглядом, думая о том, что на всё это скажет Гермиона. И во что выльется его сегодняшнее наказание с мерзкой жабой. Призвав с полки книгу «Квиддич сквозь века», он рассеянно перелистнул несколько страниц, гадая, что же теперь будет. Всё изменилось, и он не был уверен, что сможет привыкнуть к этому. Но в одном он был точно уверен — он сдержит обещание и никому никогда не расскажет о том, что узнал про Северуса. Того ужасала одна лишь мысль о том, что Гарри разболтает всем о его прошлом, что как раз привело к тому, что зельевар накинулся на него с обвинениями в предательстве. Но он ни за что не воплотит эти страхи в реальность. Всё, что Северус сказал ему когда-то, останется с ним.

Как же хотелось спать. Просто спать и грезить о тех днях, когда он был счастлив, свободен и с тем, кто заботился о нём.

* * *

Проснувшись где-то до начала обеда, он почти сразу же угодил в объятия Гермионы, которая одновременно с этим начала засыпать его вопросами.

— Но где ты пропадал? Ты всё это время был здесь? Как ты жил? Что это был за несчастный случай?

— Мерлин, Гермиона, дай ты ему хоть слово сказать! — не выдержал, наконец, Рон.

— Ой, прости.

Они решили уединиться в одном из укромных уголков общей гостиной факультета.

— Просто я буквально умираю от любопытства, Гарри! Ведь ты испарился на полтора месяца, так что не вздумай молчать!

Какое-то время Гарри молчал, затем решил, что кое-что он может ей сказать.

— Хорошо. Не буду тебя больше изводить. Я застрял в другом обличии и потерял память. Вот и вышло, что я исчез.

Гермиона от удивления округлила глаза.

— В другом обличии? То есть… ты анимаг?

— Да. Превращение вышло случайно. Потом я поранился и заработал амнезию. Моя память вернулась недавно, а сегодня я смог перекинуться обратно. Я уже говорил с Макгонагалл, она сказала, что будет заниматься со мной, чтобы я стал регистрированным анимагом. И мне очень понадобится твоя помощь с домашней работой, Гермиона. Я должен восполнить всё, что пропустил за эти полтора месяца, и при этом не отставать от вас. Амбридж сказала, что если я не успею к концу семестра, она меня исключит.

— Но, Гарри! Она ведь не может так поступить, разве нет? Ты же не виноват, что застрял в анимагической форме.

— Я знаю. Но это Амбридж. Она думает, что она тут королева, а мы — её чёртовые подданые. Так что… я должен сделать все задания, которые получу от профессоров, и каждый вечер отбывать с ней наказание. Ты сможешь мне помочь? Я не знаю никого, кто так же хорошо бы умел составлять расписание, как ты.

Гермиона порозовела от удовольствия.

— Спасибо, Гарри. Разумеется, я помогу. Ты справишься со всем, вот увидишь.

Он буквально видел, как колёсики в голове его подруги уже прокручивали возможные варианты решения проблемы.

— Спасибо тебе.

— Пожалуйста. Кстати, в какое животное ты превращаешься? — задала та вопрос, которого Гарри больше всего опасался.

— Э-э… в птицу, — туманно ответил он и тут же вскочил на ноги, стремясь избежать дальнейших вопросов. — Идёмте, я умираю с голоду.

За обедом Гарри украдкой покосился на преподавательский стол — Снейп был там, но всё его внимание было устремлено на Минерву, которая о чём-то разговаривала с ним, так что взгляда Гарри он не заметил. И судя по тому, как Северус хмурился, разговор, наверное, шёл о нём. В груди болезненно защемило от внезапного желания прямо сейчас перекинуться в ястреба и усесться к профессору на плечо.

«Проклятье, Сев! Я не хочу быть твоим врагом!»

С трудом заставив себя перестать смотреть, он вернулся к еде.

Тем же вечером Макгонагалл вызвала его к себе в кабинет, дабы сообщить, что ей удалось убедить Амбридж снизить количество штрафных вечеров до двух в неделю, начиная сегодня же.

— Не испытывайте её терпение, мистер Поттер. Уверена, вы и сами понимаете, что она попытается зацепиться за малейший повод, чтобы навредить вам. Так что не предоставляйте ей его сами, вам ясно?

— Да, мэм, — с почтением произнёс Гарри. Он смерил взглядом сумку, которую она ему протянула, до отказа набитую содержимым того, что он пропустил по учёбе, и, не сдержавшись, простонал: — Вот всё это?

— Да. И отнеситесь к этому со всей старательностью. Занятость убережёт вас от дальнейших неприятностей, мистер Поттер. Также можете по утрам воскресенья приходить ко мне на тренировки по анимагии. В этом деле необходим хороший учитель.

— Да, профессор.

— Возвращайтесь в гостиную своего факультета, и не забудьте, что сегодня у вас отработка с профессором Амбридж в семь часов согласно протоколу о наказании, — напомнила ему Макгонагалл.

Кивнув, Гарри покинул кабинет своего декана. Оттягивающая плечо сумка словно весила всех сто фунтов.

Войдя в гостиную Гриффиндора, он передал сумку Гермионе — та сразу же кинулась изучать всё то, что учителя задали ему, чтобы потом составить для него подходящее расписание. Оставив её наедине с этим занятием, он поспешил на отработку к Амбридж.

Жаба нашлась в кабинете ЗОТС, чопорно восседая за столом в шокирующе розовом платье — один только взгляд на него уже вызывал резь в глазах, так что Гарри, во имя сохранения зрения, отвернулся. Амбридж же при виде него расплылась в фальшивой улыбке.

— Мистер Поттер, вы строго вовремя. Жаль, что это не распространяется на всё остальное. Садитесь, — она указала на стул и парту перед собой.

Усевшись, Гарри выжидающе замер.

Амбридж наклонилась к нему через свой стол и произнесла:

— Ваши маленькие опыты с анимагией ни в коей мере не избавляют вас от соответствующей кары. В старые времена, когда студента ловили за эксперементированием с запрещённой магией, его наказывали… самым жёстким образом, — её улыбка стала шире, и Гарри почувствовал, как по спине побежали мурашки. — Сегодня это уже… не практикуется, так что ответственность за свои поступки вы понесёте иным способом.

Открыв маленькую чёрную коробочку, она извлекла оттуда массивный серебряный браслет.

— Подойдите сюда, мистер Поттер.

— Профессор? — Гарри встал, тревожно покосившись на предмет в её руках.

— Делайте, что я говорю!

Пришлось подчиниться.

— Это — Связывающий браслет. Чтобы держать в узде вашу способность превращаться. Будете носить его до тех пор, пока я не посчитаю, что вы усвоили урок. Я не допущу, чтобы по моей школе просто так разгуливал незарегистрированный анимаг. Протяните руку.

Гарри попятился назад. Даже мысль о том, что он больше не сможет летать, была невыносимой.

— Нет. Мэм, даю вам слово, я не стану превращаться без разрешения. Только… не заставляйте меня носить это.

— Руку, мистер Поттер!

— Но…

— Сейчас же! Или ваше непослушание обернётся для вас серьёзными последствиями!

«Не провоцируйте её». Слова Макгонагалл эхом отозвались в сознании. Гарри закусил губу. Затем неохотно выполнил приказ.

Браслет автоматически сжался, чтобы подойти по размеру, и когда он сомкнулся на его запястье, по телу словно прошёлся электрический разряд. Охнув, Гарри невольно потёр кожу в том месте, где теперь находилось сомнительное украшение. Рука горела так, словно он сунул её в пучок крапивы.

— Мэм, он жжётся.

— О… Мне говорили, что носить его поначалу будет немного… неудобно. Вы привыкнете, — равнодушно ответила Амбридж.

Гарри с трудом сдержал порыв снова почесать запястье.

— Но, мэм, у меня будут занятия по анимагии с профессором Макгонагалл каждое утро в воскресенье.

— Что? Я не давала согласия ни на какие занятия, — прорычала Амбридж. — На этой стадии вам достаточно и теории, никаких превращений, пока не научитесь относиться ко мне с должным уважением, я понятно выразилась?

Гарри опустил взгляд.

— Да, профессор, — пробормотал он.

«Проклясть бы тебя так, чтобы разлетелась на миллион кусочков».

— Хорошо. Теперь поговорим о вашем наказании. Я хочу, чтобы вы вычистили все туалеты на этом этаже. Никакой магии, только щётка и щёлочное мыло, — она указала палочкой на пол, наколдовав ведро, наполненное едко пахнущим раствором, и маленькую бытовую щётку. — У вас три часа. Приступайте.

Она протянула к нему руку ладонью вверх, и он, скрепя зубами, отдал ей свою палочку. Затем, подхватив свои нехитрые инструменты, направился в сторону уборных.

По прошествии трёх часов он вымыл в сумме двадцать унитазов. Руки и спина нещадно болели от постоянных нагинаний и работы щёткой, а от сильного щёлочного мыла кожа на руках покраснела и болезненно зудела — Амбридж не дала ему перчаток. Но, по крайней мере, он закончил.

Когда он вернулся обратно в кабинет, Амбридж, закинув ноги на пуфик, читала книжку, на обложке которой красовалась надпись «Побег дочери чистокровных и её маггловского любовника». Бульварное чтиво, судя по всему. Петунья тоже любила баловаться такими вещами, когда Вернона не было дома, но волшебную версию Гарри видел впервые. Что ж, неудивительно. Большее ей, наверное, и не светит.

— Профессор Амбридж? Я закончил.

Она быстро сунула книжку под стопку докладов.

— Очень хорошо. Давайте, проверим, как вы потрудились, мистер Поттер.

И направилась к первой ванной.

К тому времени, как она дошла до третей, лицо у неё было усталым и раздражённым, словно она проглотила лимон. Гарри был уверен, что она найдёт, к чему придраться, но Амбридж в итоге лишь презрительно фыркнула, сказав:

— Приемлемо. С натяжкой. Можете идти, мистер Поттер. Придёте в пятницу, в то же время.

Он кивнул и пошёл прочь, скривившись при виде успевших вскочить на руках волдырей. Вот бы сейчас укунуть их в настойку растопырника, которую готовил Северус.

Когда он вернулся в гостиную факультета, Гермиона всё ещё была там, окружённая скомканными листами пергамента. Рон дремал на диване.

— О, Гарри! Я так рада, что ты уже тут, — поприветствовала его Гермиона. — Мне жаль, но с твоим расписанием придётся повозиться, для меня почти невозможно установить приоритеты, потому что тебе столько хвостов надо нагнать, плюс занятия, в сутках слишком мало часов, чтобы успеть всё это… — тут её взгляд упал на его руки. — Мерлиновы штаны! Что случилось с твоими руками?

— Ничего. Наказание всего лишь.

Возглас Гермионы разбудил Рона.

— А?.. О, это ты, дружище. Ну и как там было у этой жабы ползучей? Проклятье! Она что, сунула твои руки в кипяток?!

— Нет. Она просто заставила меня драить туалеты щёлочным мылом без магии, — объяснил Гарри и потянул за рукав мантии, прикрывая браслет.

— И без перчаток? Стерва бессердечная! — в ужасе воскликнула Гермиона, затем встала и взмахом палочки призвала миску, фиал с каким-то раствором и мягкий кусок ткани. — Это настойка из растопырника, — объяснила она, вылив зелье в миску и осторожно смешав его с водой. — Окуни руки полностью.

Гарри сделал, как было велено, и испустил вздох облегчения — жжение тут же начало проходить.

— Спасибо, — он благодарно улыбнулся подруге.

Рон пробормотал пару нелицеприятных комментариев касательно Амбридж и её родства с рогатой жабой, и Гарри невольно хмыкнул, несмотря на то, что сказанное раннее Гермионой его далеко не порадовало.

— Значит, я в полной заднице? Никак не смогу успевать?

Та расстроено посмотрела на него.

— Ну… я могу попытаться снова. Но тебе будет очень нелегко готовиться к СОВ, восполнить пропущенное, и в то же время ходить на занятия и отработки. Ты не успеешь ни поесть, ни поспать, ни даже душ принять, — она покачала головой. — Эта мадам заслуживает хорошего пинка. Она что, хочет, чтобы ты провалился?

— Скорее всего, — сказал Гарри.

— Злая сучка! — выплюнула Гермиона, и оба друга изумлённо уставились на неё.

— Гермиона! Ты только что назвала профессора ругательным словом! — воскликнул Рон.

— Да неужели? Рон, к твоему сведению, я их знаю, просто почти не использую. Но она… заслужила.

— Это уж точно, — с чувством сказал Гарри, вынув руки из настойки. — Слушай, Гермиона, просто сделай всё, что сможешь, а я уж как-нибудь справлюсь.

— Ладно. Вот первая часть, — она протянула ему небольшую таблицу. — Думаю, тебе стоит начать сегодня же.

Взяв расписание, Гарри поблагодарил Гермиону ещё раз и пошёл наверх, решив почитать материал по чарам перед сном. Он был твёрдо намерен не дать Амбридж выиграть. Если она думает, что сможет сломать его, то она ошибается.

Четверг, день первый:

Несмотря на то, что он проспал шесть часов, проснувшись, Гарри всё равно чувствовал себя усталым. Он с неудовольствием посмотрел на серебряный браслет вокруг своего запястья — знать бы, как избавиться от него. Да и друзьям его показывать не хотелось, потом не избежишь неудобных вопросов. Может, если он будет паинькой, Амбридж сама его снимет. Он потёр кожу под браслетом — та болела и чесалась даже больше, чем до этого. Взяв кусок ткани, пропитанный вчерашней настойкой растопырника, который он, к счастью, догадался сохранить, Гарри осторожно приложил его к воспалённому участку — стало намного легче.

Одевшись, он прикрыл браслет рукавом мантии и пошёл завтракать.

Занятия для него начинались во второй половине утра, и первым шло зельеварение со слизеринцами. Гарри и раньше-то, мягко говоря, не особо любил эти уроки, но сегодня, в свете того, что произошло между ним и Северусом, он не сомневался, что его ждёт настоящий кошмар, и был готов к тому, что мастер зелий всласть отведёт на нём душу. Он лишь надеялся, что сможет сдержаться и не огрызнуться в ответ на едкие замечания, и главное — не дать понять, насколько ему от них больно.

Вяло поковырявшись в своей тарелке — почему-то, с того момента, как он превратился обратно, еда для него была на вкус как трава — Гарри решил потратить свободное перед зельями время на изучение материала, который он пропустил, чтобы на сегодняшних занятиях хоть немного, но быть в теме.

У Рона челюсть отвисла, когда он услышал о планах Гарри.

— Слушай, друг, ты точно оправился после того удара? Ты никогда раньше не стремился добровольно засесть за учебники.

— У меня нет выбора, — тихо сказал Гарри, — если я не успею вас нагнать к концу семестра, Амбридж сломает мою палочку, забыл?

Рон покраснел.

— А, точно. Вот бы избавиться от неё.

Гарри согласно кивнул.

— От неё как от тараканов — не просто избавиться.

Друзья похихикали над этим сравнением, и Гермиона предложила помочь ему с зельями, используя схемы и мнемотехники для лучшего запоминания информации. Гарри согласился, и они направились в библиотеку. Рон последовал за ними, заявив, что пока они будут корпеть над учебниками, он почитает что-нибудь по квиддичу.

Гермиона закатила глаза.

— В самом деле, Рон, если немножко позанимаешься с нами, это тебя не убьёт. Глядишь, что-нибудь да узнаешь.

— Нет, спасибо. Я люблю ходить по грани. Так веселее.

— Ты невозможный! — напустилась на него подруга. — Если ты сдашь СОВ, это будет настоящее чудо.

— Вот-вот, на него я и рассчитываю, — ухмыльнулся Рон. Доводить Гермиону до белого каления было одним из его любимых занятий. — Мерлин, пошли мне чудо! — пропел он, сложив руки в молитвенном жесте.

— Тебе не чудо нужно, а хороший пинок под зад, идиот ленивый, — фыркнула та в ответ.

Рон удивлённо вытаращился.

— Да что с тобой случилось сегодня? Получила «В» на экзамене?

— Ты случился, Уизли, — рыкнула девушка, но до того, как она успела сказать ещё что-то, вмешался Гарри.

— Э-э, Гермиона? Это как-то мало помогает, знаешь ли.

— О, точно. Ладно, давай посмотрим, что задал тебе профессор Снейп, — она вытянула из его сумки папку по зельям и начала её изучать.

— То есть, ты ещё не успела выучить всё наизусть? — тут же влез Рон. —Теряешь хватку, Грейнджер.

— Иди к чёрту! — буркнула Гермиона, шурша бумагами. — Хорошо, что профессор Снейп такой аккуратный. Не нужно долго голову ломать, что к чему.

Мысленно согласившись с ней, Гарри попытался сконцентрироваться на учёбе и не думать о предстоящих занятиях.

* * *

Ровно в час дня Снейп внёсся в класс и строго оглядел аудиторию, от чего бедного Невилла тут же начало трясти. Гарри же уже приготовился к тому, что сейчас его наградят порцией безмолвной злобы и презрения, но Снейп лишь скользнул по нему хмурым взглядом и тут же отвернулся.

«Вот не ожидали! И что это значит?»

Какое-то время Северус кружил по классу, проверяя, есть ли у всех материалы, не занят ли никто бессмысленным чирканьем в тетради или перепиской на зачарованной почтовой бумаге. Удостоверившись, что всё в порядке, он прошёл к своему столу и объявил, что сегодня они будут варить зелье дружбы.

Гарри в ужасе затаил дыхание, ожидая какого-нибудь едкого комментария в свой адрес, но его не последовало. Снейп лишь в упор посмотрел на него, а затем отвёл глаза, так ничего и не сказав.

Гарри растерянно уставился в свой котёл. Обычно Снейп никогда не упускал возможности вывести его из себя на своих занятиях.

Плотно сжав губы, Северус повернулся к столу, чтобы взять салфетку, и стиснул пальцами переносицу, дабы не поддаться соблазну выставить Поттера за дверь. Одно лишь присутствие мальчишки в его классе раздражало, но в то же время умиротворяло. «Возьми себя в руки, Снейп! Просто проводи урок и забудь пока про Поттера. Игнорируй его». Он никогда не пробовал этого раньше, но, возможно, давно пора было начать. Да и изводить Поттера привычным сарказмом, откровенно говоря, не хотелось. Сейчас он чувствовал себя так, как в тот вечер, когда он пришёл в башню Гриффиндора, и Лили отказалась слушать его извинения. Преданным и раненным.

К тому же ему до смерти надоело следовать программе Амбридж, которая была настолько элементарной, что он мог бы преподавать зелья с завязанными глазами. Тем не менее Северус твёрдо решил, что больше не даст Амбридж повода вцепиться ему в глотку. Он покосился в сторону Поттера. Интересно, как прошло его первое наказание со старой каргой? Вроде никаких следов увечий на нём не наблюдалось. Что ж, это хорошо.

Гарри попытался сосредоточиться на задание. Зелье, которое задал Снейп, было достаточно лёгким, но он всё ждал, когда же профессор начнёт комментировать его работу. Но к его удивлению тот полностью игнорировал его, поправляя вместо этого других студентов и не удостаивая Гарри даже взглядом.

С одной стороны это приносило облегчение, с другой — расстраивало. Игнорирование было излюбленной тактикой его опекунов. «Притворись, что тебя нет, Поттер!» — частенько говорил дядя Вернон, особенно, когда Дурсли ждали гостей.

Осознавать, что Снейп притворялся, будто его нет, было больно. Словно то, что они делили на двоих, пока он был фамильяром Северуса, для последнего ничего не значило. Опустив голову, он всё-таки смог закончить зелье вовремя. Наполнив флакон и подписав его, он положил образец на преподавательский стол и робко посмотрел на сидящего за ним Снейпа, но не получил в ответ даже привычной издевательской усмешки — Северус словно смотрел сквозь него.

Вздрогнув, Гарри закинул сумку на плечо и направился к двери. Когда-то он был бы в не себя от счастья, что Снейп прекратил донимать его. Но сейчас он почти тосковал по тому сальноволосому мерзавцу, которого когда-то знал. С ним, по крайней мере, было проще.

Делая вид, что читает надпись на флаконе, Северус незаметно наблюдал за удаляющимся Поттером. То, как мальчишка посмотрел на него… а затем дёрнулся как от удара… Такая реакция и нервировала, и озадачивала, и заставляла чувствовать себя виноватым. Он неспешно продолжил проверять зелья, думая о том, что нет смысла прямо сейчас возвращаться в свои комнаты. Всё-равно там теперь никого больше нет. «Так как тебе всегда нравилось» — тихо прошипел ехидный голосок у него в голове. Вот только… больше это не было правдой. Красное оперение на фоне коричневой обивки дивана, когти, слегка сжимающие его плечо, тяжесть на животе, когда Свободе вздумывалось полежать на нём… Он сердито тряхнул головой, пытаясь отогнать навязчивые воспоминания. Всё кончено. И за это надо благодарить себя, как когда-то много-много лет назад.

Подавив тяжёлый вздох, он попытался продолжить работу, но вместо флаконов с зельями видел перед собой лишь Свободу, рассекающего крыльями небеса, Свободу, стремительно кидающегося на добычу, Свободу в тёплых лучах утреннего солнца, и сожаление жгучей резью отозвалось в груди.

* * *

Пятница, день второй:

В то утро Макгонагалл вызвала его к себе в кабинет, чтобы поговорить о занятиях анимагией.

— Мне жаль, мистер Поттер, но планы придётся изменить. Высший инквизитор сказала, что пока что я могу ознакомить вас только с теорией, превращаться же вам запрещено, — хмуро произнесла Макгонагалл, ясно давая понять, насколько ей это не по душе. — Это, разумеется, не мой метод обучения юного анимага, но теперь всё решает профессор Амбридж, так что наши уроки мы посвятим изучению вот этого текста, — она протянула ему довольно потрёпанную копию учебника под названием «Как стать единым целым с душой своего животного. Пособие для начинающих».

— Спасибо, — тихо сказал Гарри, не сочтя нужным сообщить ей, что уже прочёл большую часть этой книги. Именно её он взял когда-то из библиотеки. Раздражение при упоминании Амбридж захлестнуло его, но он не стал говорить о том, что на нём Связывающий браслет. Скорее всего, Макгонагалл и так прекрасно знает об этом. Ну, по крайней мере, ему не придётся читать очередной новый учебник, а этот можно просто просмотреть.

— Прочитайте первую главу, обсудим её в воскресенье, — тихо сказала Макгонагалл, решив, что при такой колоссальной нагрузке с него хватит и этого.

Запихнув книгу в сумку, Гарри попрощался со своим деканом и направился в библиотеку, собираясь посвятить время гербологии. Наверное, впервые в жизни он по-настоящему чувствовал благодарность к Гермионе за её аккуратность и подход к учёбе. Ведь теперь, когда для него было жизненно важно не только запихнуть в себя полуторамесячный багаж знаний, но и успевать выполнять новые задания, её опыт оказался действительно бесценным. «Ничего, скоро каникулы. Успею сделать гораздо больше» — подумал он. Конечно, отработки с Амбридж никто не отменял.

Тяжело вздохнув, он склонился над пергаментом и принялся делать набросок ядовитой тентакулы.

Наказание с госпожой Высшим инквизитором тем вечером заключалось в том, чтобы вычистить несколько ящиков потускневшего, покрытого пятнами серебра, используя при этом какое-то средство для полировки, от которого ужасно щипало в глазах и в носу, и сдерживать кашель и выступающие слёзы было практически невозможно.

— Это ещё что такое, Поттер? — рявкнула на него Амбридж, отвлёкшись от вечернего чая и пирожных с розовой глазурью.

— Извините… профессор… от этой штуки жжёт… глаза… и нос… — с трудом выдавил Гарри, вытирая глаза рукавом — они горели так, словно в них попала пыль.

— Мерлина ради, Поттер, прекращайте симулировать. Я этого не потерплю, учтите, — произнесла та мерзким тоном. — Теперь возвращайтесь к работе. И хватит кашлять как гиена, иначе я сниму с вас баллы и назначу ещё одну отработку. Меня это раздражает.

Гарри в ответ лишь кивнул, боясь открыть рот. Горло отзывалось болезненной пульсацией, и он подумал о том, что средство, которое Амбридж вручила ему для чистки, скорее всего токсическое.

Заглушая кашель рукавом своей толстовки, он всё же успел закончить в срок, и Амбридж, не скрывая кислой мины, приказала ему убираться, что Гарри и поспешил сделать, жалея, что не может превратиться и снова напугать её так, чтобы убежала куда-нибудь далеко и надолго.

Только он оказался по ту сторону двери, как его снова скрутило в очередном приступе немилосердного кашля. Ему потребовалось несколько минут, чтобы восстановить дыхание, и когда он выпрямился, то тут же наткнулся на взгляд знакомых обсидиановых глаз.

— П-профессор Снейп?

Мастер зелий хмуро оглядел его.

— Откуда у вас такой сильный кашель, Поттер? Если вам настолько плохо, вы должны быть в больничном крыле, а не рыскать по коридорам.

Гарри потряс головой, вытерев слезящиеся глаза.

— Я не болен… это от средства для полировки.

— Полировки чего?

— Серебра, сэр… У меня от него кашель, и глаза горят…

Снейп сам не заметил, как протянул руку, чтобы коснуться лба мальчика, но тот сразу же отшатнулся от него.

— Да стойте же смирно! Я только хочу узнать, есть ли и у вас температура.

— Нету… сэр. Я же сказал… я не болен!

Не слушая его, Снейп на пару мгновений задержал ладонь на лбу Гарри. Жара не обнаружилось.

— Ступай к мадам Помфри. Пусть промоет тебе глаза и даст что-нибудь от кашля.

И прежде, чем Гарри успел открыть рот, чтобы сказать что-то в ответ, пронёсся мимо него, шелестя своей чёрной мантией. А Гарри смотрел в его удаляющуюся спину и думал о том, что, возможно, Снейп не такой уж и равнодушный, каким хочет казаться.

Решив последовать совету слизеринского декана, он направился в больничное крыло. Но после зелья от кашля, которое ему вручила мадам Помфри, на него накатила такая сонливость, что он вырубился прямо над заданием по трансфигурации и потерял тем самым несколько драгоценных часов учебного времени, ещё больше отбросив себя назад.

* * *

Суббота, день третий:

Утро Гарри провёл в гостиной Гриффиндора, пытаясь сфокусироваться на истории магии и прорицаниях. С прорицаниями он, впрочем, не стал особо париться, как обычно напридумав ложных предсказаний.

Появившийся в поле зрения Рон попытался уговорить его взять небольшой перерыв, но Гарри отказался, времени у него и так было в обрез. Тем не менее он с сожалением глянул в окно — погода сегодня радовала ясным синим небом, и тут его пронзило ужасное чувство потери. Когда-то в один из таких вот дней он парил над облаками в образе Свободы, скользя по тёплым потокам воздуха.

Из груди невольно вырвался тяжёлый вздох. Невозможность расправить крылья и взлететь причиняла почти физическую боль. Невозможность снова услышать знакомый шёлковый голос и ощутить прикосновения ласковых рук ранила не меньше.

Склонившись над книгами, он ожесточённо продолжил писать. Не думать об этом. Не сейчас.

* * *

Субботу Северус думал потратить на приготовление дополнительных запасов зелий для больничного крыла, но спустя три часа, которые он провёл над котлом, мастер зелий понял, что и дальше оставаться в четырёх стенах — это выше его сил, и отправился на прогулку по окрестностям.

Побродив несколько минут, он невольно запрокинул голову вверх, ища глазами знакомый силуэт на фоне облаков, хотя и понимал, что никогда больше не увидит его вновь.

И прибавил шагу, да разве сбежишь от своих же воспоминаний?

* * *

Воскресенье, день четвёртый:

После занятий с Макгонагалл, Гарри решил написать своему крёстному. Он знал, что Сириус беспокоиться о нём, и хотя именно из-за него Снейпа чуть было не арестовали, он всё же должен сообщить ему, что вернулся. Быстренько набросав письмо, он адресовал его Снаффлсу и позвал Хедвиг.

Та сразу же подлетела к нему, слегка ущипнув за палец, когда он забыл дать ей угощение. Тоска по своей анимагической форме снова захлестнула Гарри, ведь будучи ястребом он мог понимать Хедвиг, общаться с ней. «Снейп принимал зелье, чтобы разговаривать со мной, — подумал он, — может, есть его совиный вариант?».

В своём послании крёстному он не забыл упомянуть случай у озера, когда мародёры подвесили Снейпа в воздухе, написав, что хотел бы узнать, почему они так поступили, и что с их стороны это было очень жестоко. Выведя на конверте Твой крестник, он наконец отдал письмо Хедвиг и вернулся в общую гостиную, чтобы заняться астрономией. Спустя какое-то время звёздная карта перед ним начала расплываться, и он заснул, уронив голову на пергамент, снова пропустив и завтрак, и ланч.

Гермиона растолкала его несколькими часами позже к обеду.

— Гарри, так не пойдёт. Ты не можешь постоянно прогуливать приёмы пищи.

— Ладно. Я пообедаю. Просто… ты же знаешь, я совсем ничего не успеваю.

— Знаю. Но ты ведь не хочешь заболеть, правда?

Гарри в ответ покачал головой, только теперь поняв, что умирает с голоду.

* * *

Содержимое страниц любимого журнала по зельям никак не хотело усваиваться, а взгляд то и дело задерживался на пустой жёрдочке и мешке с оборудованием для тренировки охотничьих птиц.

«Почему я до сих пор не вернул всё Хагриду? Ведь мне это больше не нужно».

Тем не менее, он просто не мог заставить себя сделать это. Некоторые студенты Слизерина волновались, что что-то произошло с его ястребом, но не в его силах было рассказать правду, поэтому он молчал. Последнее чего он хотел, так это сплетен по поводу того, что Поттер был его фамильяром. Пусть думают, что птица заболела. Или же улетела на волю.

Мысли о Свободе тут же привели его к мыслям о тощем подростке с взлохмаченными волосами, но он тут же одёрнул себя. Поттер — больше не его ответственность, а Минервы. И всё равно эти изумрудные глаза преследовали его, полные отчаяния и грусти.

«Всё кончено, Снейп. Твоя дружба с этим мальчишкой закончилась. Не то, чтобы она существовала когда-либо вообще».

Но в ушах звенело эхо дерзких замечаний Свободы, а душа тосковала по тем вечерам, которые они проводили вместе.

Тихо пожелав Амбридж провалиться на самое дно преисподней, он снова открыл журнал, перечитывая ту же страницу вот уже в четвёртый раз и пытаясь игнорировать маленький голосок, нашёптывающий его, что пока, возможно, не слишком поздно наладить отношения с мальчиком.

«И он простит меня за то, что я наговорил ему в гневе, как же! В нём слишком много от его отца, и слишком мало от матери».

Но где-то в глубине своего сердца он надеялся, что это не так…

* * *

Понедельник, день пятый:

Утро понедельника встретило кошмарной головной болью. Проспав первую половину истории магии, Гарри всё же умудрился закончить эссе по чарам до окончания перерыва. Потом пришли сдвоённые зелья, на которых Снейп снова игнорировал его, а Малфой традиционно попытался саботировать его работу, но в процессе обнаружил, что Гарри защитил свой котёл простыми Отталкивающими чарами, о которых, ещё будучи ястребом, узнал от Северуса.

Впрочем, очки с Гриффиндора Снейп всё равно снял, потому что Невилл снова, чуть было, не устроил взрыв, а Гарри внезапно накрыло сильнейшее желание услышать хоть одно саркастическое замечание в свой адрес, только бы Снейп перестал делать вид, что его тут нет.

«И чего ты так зациклился? У тебя ведь есть Рон и Гермиона, кому нужен Снейп?»

С одной стороны это было правдой, с другой — профессор мог бы здорово помочь ему в борьбе со свалившейся на него кучей домашних заданий, но даже не в этом было дело. Гарри нравился сухой юмор Северуса, ассоциирующийся у него с прохладной свежей водой, и, как бы абсурдно это ни звучало, но когда Снейп был поблизости, Гарри не чувствовал себя таким одиноким, хотя с той самой пятницы тот не сказал ему и двух слов.

«У меня точно крыша едет. Вся эта зубрёжка превратила мой мозг в кашу, как сказал бы Рон».

Он был в числе первых, кто покинул класс, как только Снейп отпустил их. «Видишь, я не нуждаюсь в тебе, — вздорно подумал он, низко опустив голову, правой рукой массируя виски, — я вообще ни в ком не нуждаюсь. Справлюсь со всем сам».

Он так спешил поскорее убраться из подземелий, что не заметил ни пристально провожающего его взгляда, ни слабой искры беспокойства в тёмных глазах его обладателя.

Предстоящий урок по ЗОТС со стервожабой, как он мысленно окрестил Амбридж, энтузиазма не прибавлял. Либо будет очень скучно, либо… очень неприятно, скорее всего и то, и то. Тем не менее он был настроен пережить это, пойти на обед, а потом добить, наконец, своё эссе по трансфигурации.

— Пора готовиться ко сну, — шутливо пихнул его Рон и подмигнул. Гарри слабо улыбнулся в ответ. Перспектива была заманчивой, в последнее время он вообще не мог нормально спать из-за кошмаров, поэтому приходилось навёрстывать упущенное во время коротких перерывов между занятиями. Может быть, поэтому он постоянно чувствует усталость и подавленность. Конечно, вряд ли он сможет позволить себе такую роскошь на уроке Амбридж — она только этого и будет ждать, а потом назначит ему ещё больше взысканий.

Спустя десять минут он убедился в том, что отключиться и проспать до конца урока — было бы самым разумным поступком. Амбридж решила провести лекцию об использовании запрещённого волшебства, не преминув упомянуть его в качестве примера.

— Советую не подражать присутствующему здесь с нами мистеру Поттеру, — омерзительно-слащавым тоном произнесла она, глядя прямо на, словно впавщего в ступор, Гарри. — Став анимагом, он не только нарушил ряд школьных правил, но и нанёс себе немалые травмы. Превратившись в ястреба и попробовав взлететь, Поттер сломал себе оба крыла, когда упал… — она укоризненно поцокала языком.

Хоть бы земля сейчас разверзлась и поглотила его. Краем глаза он заметил, как Малфой переглянулся с Гойлом и Крэббом, и Гарри не сомневался, что они скоро сложат вместе два и два. Да и Гермиона точно обо всём догадается, если уже этого не сделала. Теперь все будут знать о его тайне, все будут говорить об этом. Он разъярённо посмотрел на Амбридж. «Как ты смеешь? Как смеешь говорить всем? Это было между Снейпом, Макгонагалл и мной!»

Но на этом Амбридж не остановилась, и Гарри почувствовал, что его сейчас вырвет.

— К счастью для мистера Поттера его нашёл и спас… — тут она остановилась и медленно провела языком по губам.

Гарри зажмурился.

«Нет, нет, не говори. Пожалуйста.»

— … профессор Снейп. Он взял его к себе и выходил, не подозревая, конечно же, что это был не простой ястреб.

Раздались изумлённые возгласы, а по рядам слизеринцев пронёсся шёпот:

— Его фамильяр…

— Ястреб…

— Это был он…

— Всё это время…

— Это был Поттер!

Рискнув, Гарри покосился на Рона — тот взирал на него с адской смесью шока, ужаса и сочувствия на лице.

«Мерлин, Рон, да приди же в себя! Проклятье! Он прибьёт меня! Он никогда больше не будет мне доверять. Несчастная карга, зачем ты всем рассказала? Зачем?! Теперь мне конец. Ненавижу! Как же сильно я тебя НЕНАВИЖУ!»

— Итак, как видите, тайные игры с магией могут дорого вам обойтись, так что не делайте этого. Теперь откройте учебники на десятой главе и прочтите её.

Всё ещё чувствуя оцепенение во всём теле, Гарри раскрыл книгу, невидящим взглядом уставившись на ветхие страницы, слыша за спиной перешёптывания своих одноклассников. Подавив желание найти какую-нибудь дыру и забиться в неё, он вытащил из сумки кусок пергамента и открыл чернильницу. Северус придёт в ярость, когда узнает. И будет совершенно прав. Но если Гарри попробует написать ему и рассказать, как именно всё произошло… то, может быть, Северус поймёт. И поверит.

Дорогой профессор Снейп,

Я пишу это, чтобы объяснить кое-что, и очень прошу дочитать это письмо до конца прежде, чем вы бросите его в камин….

В этот момент Амбридж велела ему перестать писать и читать заданную главу. До крови прикусив губу, чтобы удержаться и не нагрубить в ответ, он сунул начатое письмо обратно в сумку, пододвинул к себе учебник и отдался блаженному ничегонедуманью. Всё равно ничего полезного в этой книге нет, одна сухая теория, такая сухая, что удивительно, как она ещё не рассыпалась в пыль.

После окончания урока, он едва успел дойти до башни Гриффиндора, прежде чем Рон и Гермиона налетели на него.

— Гарри, почему ты не рассказал нам, что был фамильяром профессора Снейпа? — тут же начала Гермиона — в её глазах светились миллионы невысказанных вопросов. Гарри не ответил, продолжая идти и пытаясь в уме составить текст письма. Надо постараться логически объяснить всё так, чтобы Северус поверил. Определённо он снова решит, что Гарри в очередной раз предал его доверие и проболтался своим друзьям, а он хотел, чтобы Снейп знал, что именно Амбридж выпустила книззла из мешка.

— Да, приятель, почему ты не пожаловался нам, что застрял со Снейпом на целых долгих отвратительных полтора месяца? — продолжил Рон. — Даже представить себе не могу… какого жить с ним, то есть. Он тебя на весь день запирал?

Гарри резко остановился, повернулся к нему, и его глаза опасно полыхнули.

— Рон, умолкни, ладно? Он спас мне жизнь. Дважды. И он хорошо со мной обращался, не вредил и не издевался надо мной, если ты об этом. Как только я был здоров, он меня выпустил. Или ты не помнишь, как я вечно летал поблизости?

— Ну, вроде да, помню. Просто я не сильно обращал внимание на это. Голова была забита учёбой и прочими делами.

— Значит, ты должен знать, что взаперти меня целый день не держали.

— Но почему ты не превратился обратно?

— Во-первых, я потерял память вначале, во-вторых, я не знал, как, и в третьих, мне нравилось быть ястребом.

Гермиона задумчиво посмотрела на него.

— И почему же ты всё-таки вернулся, Гарри?

— Из-за Амбридж. Она грозилась исключить меня, — ответил он, решив не говорить всей правды.

— Спорю, это стало большим потрясением для старой жабы и сального ублюдка, — хохотнул Рон.

Гарри захотелось врезать ему.

— Оставь Снейпа в покое, Рон, это было не смешно.

Тот недоумевающе посмотрел на него.

— Да как же? Он, должно быть, выглядел так, словно ему заехали бладжером по голове…

— Я не хочу об этом говорить, ясно?! — взорвался Гарри. — Ты сам потерял фамильяра, ты прекрасно знаешь, каково это, чёрт возьми. А теперь отстань, у меня дел по горло.

И он пошёл дальше, оставив Рона смотреть ему вслед с вытаращенными глазами.

— Гарри, ты разве на обед не идёшь? Тебе надо поесть хоть немного, — окликнула его Гермиона.

— Я не голоден, — бросил он через плечо, — выпрошу потом что-нибудь у Добби.

Сейчас же ему необходимо было побыть одному, чтобы успеть написать письмо и послать его с Хедвиг, прежде чем грянет гром. Если слухи дойдут до Снейпа до того, как он прочтёт его… все шансы Гарри убедить упрямого зельевара, что он действительно ценил его дружбу, накроются медным тазом. А ведь он ценил, пришло внезапное осознание. Ценил даже больше, чем мог себе представить.

«Я знаю его лучше, чем кто-либо ещё. Я нужен ему так, как не нужен был никому другому. Не как Mальчик-который-выжил, а просто как… друг. И я могу дать ему это. Я хочу дать ему это. Чёрт бы побрал эту стервожабу!»

Коридоры школы в это время дня пустовали, все студенты были на обеде. Зайдя в библиотеку, он занял пустой стол и продолжил писать. Закончив десять минут спустя, он несколько раз перечитал его, выискивая орфографические и пунктуационные ошибки. Наконец, удовлетворившись результатом, он адресовал письмо профессору С. Снейпу и направился в совятню.

— Передай это Северусу, пожалуйста, — сказал он Хедвиг серьёзным тоном. — Я знаю, он сейчас на обеде, но это очень срочно.

Ласково ухватив его за прядь волос, Хедвиг взяла письмо в клюв и вылетела в окно. А Гарри, облегчённо вздохнув, пошёл назад в библиотеку — эссе по трансфигурации само собой не напишется.

* * *

Заметив белоснежную сову, нависшую над ним с письмом в клюве, Северус отвлёкся от своего цыплёнка с картофельным пюре.

— Для меня? Спасибо, — скормив ей в награду кусочек куриного мяса, он взял письмо и сунул его в карман мантии, решив прочитать его попозже, и продолжил есть, вспоминая, как один красно-хвостый ястреб, бывало, кушал с его рук, устроившись на спинке его стула. Вот только он не был настоящим ястребом, а всего лишь непослушным студентом в анимагической форме, горько подумал он. Его фамильяр, как и всё остальное в его жизни, оказался обманчивым миражом.

Он невольно бросил взгляд на гриффиндорский стол — Уизли, Грейнджер и Лонгботтом присутствовали, а вот Поттера не наблюдалось. Где он, интересно? Спит? Учится? Почему он не со своими друзьями? Спустя полтора месяца он должен был бы ходить с ними как приклеенный.

Его охватило лёгкое беспокойство. Вспомнилось, как когда-то давно ещё перед самым исчезновением Поттера Хагрид говорил, что мальчишка вёл себя странно, стал проводить больше времени в одиночестве, избегая своих друзей. Неужели всё повторяется снова?

«Даже если и так, он — не твоя головная боль, Северус, а Минервы, как его декана. Она обязана следить за ним. Он больше не твой фамильяр, помнишь? — Снейп закинул в рот очередной кусок цыплёнка. — Но ты поклялся защищать его. Хоть он и мелкий врунишка, но твой долг — проследить за тем, чтобы он дожил хотя бы до двадцати».

Он сообщит Минерве о своих… подозрениях, а та пусть сама разбирается. После обеда он собирался заняться проверкой эссе и домашних работ, так что непрочитанное письмо в его кармане было на время забыто. К тому времени как он добрался до своих комнат, сплетни уже распространились по всей школе, дойдя и до него.

Влетев в свои апартаменты, он от души хлопнул дверью, дрожа от гнева. Проклясть бы этого… этого засранца так, чтобы язык прилип к нёбу. Какого чёрта он растрепал всем и каждому о случившемся? Неужели нельзя было хоть в этот раз держать рот на замке? Или ему действительно так сильно хочется славы и признания?

Метнувшись к столу, он стянул с него новейшую стопку домашних заданий и уселся с ними в кресло, мстительно начав выставлять оценки.

«Знал же, что нельзя доверять Поттеру. Интересно, как скоро он даст интервью репортёрам из Пророка, после которого те настрочат эксклюзивную статью о его жизни с профессором Снейпом и всей подноготной летучей мыши хогвартских подземелий?»

Он указал палочкой на жёрдочку, и та разломилась надвое.

Секундой позже он восстановил её. В конце концов, она принадлежит Хагриду. Негоже портить чужое имущество.

Сжав переносицу, он встал, подошёл к маленькому шкафчику в углу гостиной и извлёк на свет божий маленькую бутылку огденского огневиски. Наполнив рюмку, он какое-то время изучал её содержимое, думая о том, стоит ли вообще опускаться до этого? Потом взял и, памятуя о том, как это делал отец, залпом опрокинул в себя крепкий напиток. Приятный жар от виски разлился по всему нутру, согревая, но сердце так и осталось скованное льдом.

Грохнув стаканом по столу, он выругался.

«Чёрт бы тебя побрал, Поттер! Сопьюсь тут из-за тебя».

Он вернулся к столу и вперился взглядом в недопроверенные эссе. От них воротило. И от себя самого воротило. Он уже давно не подросток, так чего повесил уши из-за потерянной дружбы? Будто в первый раз, в самом деле.

«Дурак ты, Сев. Знаешь ведь, что не стоит никого подпускать к себе так близко. Лучше вообще не иметь тех, кто тебе дорог. Тогда не будет больно, когда они уйдут. А они всегда уходят. Всегда.»

Он подхватил сумку с принадлежностями для обучения охотничьих птиц, решив, что сейчас самое лучшее время для того, чтобы вернуть их Хагриду. Единственному другу, который остался верен ему.

Уменьшив жёрдочку, он сунул её в сумку и вышел в коридор, направляясь к секретному выходу из замка.

Чашка чая со сконами успокоит его нервы, да и Хагрид, должно быть, уже в курсе последних новостей, и будет ожидать его прихода.