Что-то придется менять (джен)

С наступлением ноября немедленно похолодало, да так, что трава и деревья стали серыми от измороси. Гермиона почитывала «Квиддич сквозь века», готовясь болеть на первом в своей жизни квиддичном матче. Квиддичное безумие набирало обороты. Члены команды постоянно обсуждали стратегию игры, беспощадно гоняя желающих подслушать. Каждый курс сооружал плакаты в поддержку команды. Малфой, Забини и Нотт, разумеется, тоже за такой взялись в вечер перед игрой. Гермиона примерно часа три наблюдала это патриотическое засилье зеленого цвета, а потом поняла, что давненько не выступала с «замечательными идеями», и присоединилась к ним, припомнив наговор, заставляющий краски переливаться разными цветами. Она-то думала, мальчишки ни за что не согласятся ни на какие цвета, кроме зеленого и серебряного, но им, как ни странно, ее умения пришлись по душе, так что ее надолго привлекли к работе.

Все бы ничего, но Паркинсон опять надулась. Гермиона решительно не понимала, в чем ее проблема. Если она сама хочет рисовать плакаты, так шла бы и рисовала. А если нет, чего злиться-то? В общем, почитать ей так толком не удалось, зато их плакаты уж наверняка получились самыми красочными. Ну, хотя бы среди первых трех курсов Слизерина и Гриффиндора.

Подготовка к Квиддичу, впрочем, оказалась интереснее, чем сама игра. Гермиона быстро поняла, что от бесконечного мельтешения игроков ее просто укачивает. Квофл у Джонсон — у Спиннет — у Флинта — у Вуда, кто-то подставился под бладжер, кому-то досталось битой, кто-то затормозил, и в него врезались, и все это безобразие кружится и мельтешит, мельтешит и кружится, да еще и правила нарушает, и кто-то даже умудряется это разглядеть, с ума сойти! Комментатор раздражал неуместными шуточками и явным предубеждением против Слизерина и отбивал и так не слишком большое желание следить за игрой. Ну почему нельзя посидеть в другом месте, пока они тут соревнуются в желании угробиться, а потом просто узнать счет?!

Наверное, при должном старании она могла бы тоже приобрести навык и начать разбираться, кто и что нарушил и почему все считают, что Флинт виноват и якобы только что чуть не убил Поттера. Но это было даже скучнее и бессмысленнее, чем футбол. Особенно бессмысленной игру делал тот факт, что на самом деле почти все зависит от ловцов, а чтобы не зависело, одной из команд надо заполучить отрыв больше чем в 150 очков. То есть, они стараются тут, стараются, что-то делят на поле, отбирают друг у друга квоффл, радуются забитым голам, а потом к ним с высоты спускается вестник победы: я, мол, снитч поймал. И какая тогда разница, кто сколько забил? Ну то есть да, для турнирной таблицы некоторая разница есть, но в целом можно набрать средненькую команду с умелым ловцом и выиграть. А вот выиграть очень талантливой команде с плохим или просто невезучим ловцом практически невозможно.

Бессмыслица. Если Хиггс как Ловец хуже Поттера, то Флинту ничто не поможет. Жалко его, он так старался.

Махнув рукой на мельтешение на поле, Гермиона решила сосредоточиться на слежении за ловцами. У нее даже был маленький бинокль, ей одолжил его Флинт, оценивший ее бурную деятельность по изготовлению плаката, но ловцов, в общем-то, и без бинокля было видно. В воздухе тем временем Поттер как-то странно задергался на метле, рывками направляя ее то в одну, то в другую сторону. Да направлял ли он ее вообще? Он поднимался все выше, и метла при этом дергалась так, как не дергалась она (после уроков Флинта) даже у Гермионы. Тут уже многие заметили, что что-то происходит, а уж когда метла начала крутиться вокруг своей оси...

— Сломался его хваленый Нимбус, — сказал рядом кто-то с третьего курса.

— Ерунды не говори, Нимбус не может сломаться, это черная магия, — ответили ему.

Они серьезно? Значит, на трибунах кто-то колдует? Тут и пригодился бинокль. Гермиона достала его и стала внимательно оглядывать учительскую трибуну. Если и искать колдующего, то первым делом среди взрослых, правильно? Первым в глаза ей бросился декан, он не сводил глаз с Поттера и непрерывно что-то бормотал. Проклинает метлу? Да ну, бред. Дело даже не в том, что декан не такой и не стал бы. Может и стал бы, откуда Гермионе знать. Но это слишком неизящный и прямолинейный способ. Но с другой стороны, что-то же он все-таки шепчет... Она продолжила осматривать трибуну и увидела, что профессор Квиррелл точно так же сидит и шепчет что-то. Да ладно! Он же безобидный и ни на что не способен, его вообще никто всерьез не воспринимает! Не может же такого быть, чтобы он сейчас нагло, прямо на стадионе, на виду у всех применял черную магию? Или все-таки может? Мало ли кто кого считает безобидным...

Действуют ли они с профессором Снейпом заодно или один другому противодействует? Есть неплохой способ это проверить. Гермиона еще раз осмотрела трибуны. Чуть выше и правее Квиррелла, в гриффиндорском секторе, висела, держась на честном слове, тряпка... в смысле, конечно, плакат гриффиндорских болельщиков. Плакат гласил «Поттера в президенты» и очень напоминал изрядно потрепанную жизнью простынь. Гермиона оглянулась по сторонам. Даже в слизеринском секторе все были заняты наблюдением за Поттером. Метла уже сбросила его и теперь он висел, схватившись за древко руками. Зрелище действительно душераздирающее. В общем, были шансы, что ее маневра никто не заметит.

Она достала палочку, прицелилась в плакат, отчаянно надеясь, что сил хватит, шепнула «Вингардиум Левиоса», и у нее получилось! Плакат отцепился от того, к чему крепился, и, повинуясь движению ее палочки, переместился. Квиррелл или декан? Декан или Квиррелл? Не ошибиться бы с выбором, ей совершенно не хотелось травмировать свою психику просмотром еще одного полета с метлы. Впрочем, выбор был довольно-таки очевиден. Квиррелл. Она позволила простыне упасть на него сверху и снова схватилась за бинокль. Квиррел нелепо размахивал руками, пытаясь избавиться от помехи и вернуть себе обзор. На поле Флинт аккуратно раз за разом забивал квофл в кольца, и вратарь гриффиндорцев не препятствовал этому безобразию, поскольку тоже смотрел за Поттером. Поттер же смог наконец справиться с метлой и оседлал ее. Гермиона перевела взгляд на декана. Он перестал шептать и прикрыл глаза. По его лицу не читалось ни единой эмоции, но Гермиона была абсолютно уверена, что сейчас он возносит хвалу Мерлину, благодаря его, что все обошлось. Вот так, значит? На уроках декан постоянно стремился задеть Поттера побольнее и вообще морально уничтожить, а теперь, на поле, он его защищал. И этот человек обвинял ее в непоследовательности, подумать только!

Заглядевшись на декана, Гермиона, так же, как и он сам, пропустила момент, когда закончился матч. Она поняла это по тому, что вокруг внезапно загудели, зашумели и затопали. Судя по тому, что гудел и топал слизеринский сектор трибун очень возмущенно, грозно и агрессивно, снитч все-таки поймал Поттер. Вот же черт! Гермиона прислушалась к происходящему.

— Какая гадость!

— Он поймал снитч ртом!

— Это ненормально, это должно быть запрещено правилами.

— Это не считается, это ерунда какая-то, никто не ловит снитч так!

Конечно, все понимали, что это бесполезно. Даже Гермиона понимала, что вряд ли в квиддичных правилах прописано, что снитч нужно непременно ловить рукой. Это только подразумевалось, как и всякая сама собой разумеющаяся вещь. И даже если бы в правилах действительно нашелся бы такой пункт, вряд ли кто-нибудь стал бы переигрывать матч ради Слизерина. Ведь результат устраивал три факультета из четырех. Демократия в действии, извольте полюбоваться.

Только Флинту было наплевать на демократию. Он с полчаса кружил вокруг мадам Хуч, снова и снова доказывая ей:

— Да ничего он не поймал, он едва его не проглотил!

Сам Поттер в это время уже покинул стадион, как и большая часть болельщиков, и даже долго злорадствовавший комментатор. Сама Гермиона задержалась на трибуне. Ей казалось, что она должна непременно посочувствовать Флинту, но когда он смотрел в ее сторону, боялась не то что сказать что-нибудь, но даже поднять на него взгляд. Несмотря на то, что она была уверена, что поступила правильно (ну пытаться убить человека и испортить людям выходной — это подлость все-таки), она почему-то чувствовала себя виноватой в проигрыше слизеринской команды.

Флинт все не сдавался, но вот мадам Хуч сказала что-то особенно резкое и сердитое, и ему все-таки пришлось отступить. Он подлетел к ее трибуне и завис рядом.

— Видала?

— Это свинство и несправедливость. Но он и правда не нарушил никаких правил.

— Ему просто повезло.

— Да, ему просто неприлично повезло. А вы здорово играли.

— Не притворяйся, будто что-то в этом понимаешь.

— Ладно, не буду. Но вы здорово играли. И кстати, ты занятно воспользовался ситуацией с метлой Поттера.

— Так ты видела? — самодовольно ухмыльнулся Флинт.

— По-моему, только я и видела, все остальные таращились вверх.

— Я пятьдесят очков набил, между прочим! Да только толку от них...

Флинт махнул рукой, приземлился и направился в раздевалку. Гермиона решила, что теперь и ей уже можно идти. Миссию по поддержке Флинта она, конечно, провалила... ну, по крайней мере, она попыталась. Что поделать, если она не умеет утешать? Она встала и осмотрелась. Стадион был почти пуст, только некоторые небольшие компании до сих пор сидели здесь, переговариваясь. Гермиона никак не могла решить, причислить ли их к ярым болельщикам, если они до сих пор сидят тут и обсуждают, или наоборот, к самым равнодушным, раз не ломанулись, как все, караулить героев дня у раздевалок.

И тут она заметила фигуру, которую ей не слишком-то хотелось видеть. Около учительской трибуны стоял в задумчивости профессор Квиррелл. Увидев его, Гермиона наконец начала думать обо всем, чего мысленно избегала все то время, пока ждала Флинта. Например, о том, что безобидный заика профессор Квиррелл пытался убить (или, по крайней мере, покалечить) Гарри Поттера. И что это, вообще-то, довольно страшно, что в школе преподает человек, способный покуситься на одиннадцатилетнего ребенка. И что совершенно непонятно, что делать с этой информацией и к кому с ней идти. И совершенно непонятно, при чем тут профессор Снейп, который, кажется, один из всех не растерялся и вообще понял, что именно происходит. Возможно, он уже и так что-то об этом знает?

А ей, между прочим, к Квирреллу на уроки ходить еще. И как себя там вести после сегодняшнего? А вдруг он тоже мысли читать умеет, как декан? Хорошо хоть, что она придумала эту штуку с плакатом. Если бы она решила действовать как-то более явно, неизвестно, чем это закончилось бы для нее. Тогда, когда она решала задачку «усмири метлу», она почему-то об этом не подумала...

Профессор Квиррел поднял голову и пристально посмотрел куда-то в ее сторону. Она не могла точно увидеть и сказать наверняка, смотрел ли он на нее. Но она была уверена, что смотрел.

Черт.

По всему получается, что лучше было бы дать Гарри Поттеру разбиться.