Что-то придется менять (джен)

Я сидела в стороне,

Души спорили во мне...

— Как это — «Поттер не успел»? — оторопела Гермиона. — Что с ним случилось? Малфой, не молчи, рассказывай!

— Я... не знаю, — через силу признался он. — Ни про него, ни про остальных. Я увидел, как это... существо пьет кровь единорога, и убежал, а он остался там, больше я ничего не знаю. Вышел обратно на опушку, там никого не было, и я пошел в замок...

— К декану заходил?

— Конечно. Он сказал, что дальше сам будет разбираться, и отправил меня спать.

«И наверняка дал успокоительного зелья», — подумала Гермиона. Слизеринцы, конечно, славятся самообладанием, но как раз у Малфоя с ним плоховато. По идее, он сейчас должен был биться в истерике, а его только слегка потряхивало.

— Грейнджер, а если он там умер? Вдруг я его бросил, и эта тварь его сожрала, как единорога?

Так ты же радоваться тогда должен, разве нет? Сколько раз за этот год ты разнообразно и подробно мечтал умертвить Поттера?

— Драко, не говори ерунды! Чем бы ты помог ему, если бы остался там? Ты просто погиб бы, и все. А Поттер... он везучий, он, может быть, и спасся.

— Это ты по опыту говоришь, про его везение, да? — с намеком протянул Малфой. В любой другой день она бы, пожалуй, в лоб ему дала за такие намеки. Морально, по крайней мере. Но сейчас у них было нечто общее: оба они по своим каким-то причинам переживали за оставшегося в Запретном Лесу Поттера. Переживали как умели, изо всех своих невеликих душевных сил.

— По опыту, конечно, по опыту. Но не думай, что я в этом признаюсь в какой-либо другой день.

Если бы между ними были нормальные человеческие отношения, если бы она и Малфой не принадлежали к двум разным мирам, в одном из которых людей делят на сорта и категории, ей бы, наверно, следовало его обнять, или взять за руку, или допустить любой другой тактильный контакт — говорят, кому-то это действительно помогает. Но Малфой был чертовым надутым чистокровным снобом, а она грязнокровкой, которая его и трогать-то не должна. Поэтому она ограничилась тем, что сказала ужасную банальность:

— Все будет хорошо, вот увидишь. С ним все будет в порядке. А ты не виноват.

Она знала, что городит чушь, и Малфой тоже это знал. Но нарисовавшееся на его лице облегчение доказывало, что иногда и полная чушь может успокоить.

— И правда, наплевать на Поттера, — заявил он. — Этот откуда угодно выберется, ничего ему не будет.

Вообще-то, Гермиона не совсем это имела в виду, но возражать не стала: скорее всего, сам Малфой тоже имел в виду совсем другое, но выговорить это не мог.

— Тогда иди спать, что ли. Поздно уже.

— Без тебя разберусь, Грейнджер. Чем командовать, сама бы лучше шла спать.

Как будто она сможет уснуть после таких известий! Ей-то никто зелья не выдал.

Какое-то время она просто лежала и смотрела в потолок. Хотелось что-то сделать. Хоть что-нибудь. Но что? Идти с Люмосом наперевес в Запретный Лес, искать Поттера? Идти гулять по замку и доставать декана вопросами? К директору? В Аврорат? Что она может сделать такого, чего не сделают взрослые? Ничего.

Когда она все-таки заснула, ей снились все монстры из «Волшебных тварей», выстроившиеся в очередь, чтобы выпить крови Поттера, потому что единороги в Запретном Лесу закончились. Следующим должен был быть Малфой. А вот ее бы трогать не стали, потому что грязную кровь никто пить не будет.

Утром Малфой выглядел так же, как всегда, и совершенно невозможно было по нему понять, насколько тяжелым у него был вечер и хорошо ли ему спалось этой ночью. Когда в Большой Зал вошел Поттер, шушукаясь с Лонгботтомом и Уизли, Малфой только медленно отставил в сторону чашку и... и принялся за тост. Видимо, чтобы продолжать доставать Поттера, нужно основательно подкрепиться! На Гермиону он не смотрел, ну и она на него больше смотреть не стала.

* * *

Теоретические экзамены были еще ничего, а вот практика оказалась легче, чем Гермиона ожидала. Как выяснилось, самое трудное в экзаменационной неделе было не поддаваться общей (и своей собственной) панике. Гермиона вот пару раз просыпалась ночью с мыслью подготовиться еще раз, получше, и если подготовку к Истории Магии еще можно было как-то оправдать, то просматривать уже сданную Трансфигурацию — это было слишком! Гермиона твердо пообещала себе, что в следующем году заранее запасется умиротворяющим бальзамом и будет потреблять понемножку, в профилактических целях. А то толку от этих нервов никакого, лучше бы выспалась как следует!

Но наконец последний экзамен был сдан, и умиротворение снизошло на большую часть учеников. Сама Гермиона начала было нервничать по поводу результатов экзаменов, но вышла на улицу, расположилась с книжкой у озера и махнула на все рукой. Результатов еще ждать и ждать, а прекрасный теплый солнечный день — вот он, и озеро — вот, и книжка, и даже гигантский кальмар выложил щупальца на солнышко. Всем было хорошо. Всем, кроме Поттера.

Нет, Гермиона не следила за ним нарочно, но он выглядел так мрачно, что она волей-неволей временами на него поглядывала. Поэтому увидела и тот момент, когда он вскочил и побежал к хижине мистера Хагрида, даже не дождавшись Уизли и Лонгботтома. А примерно через час он вернулся к озеру и сразу потащился к ней.

— Гермиона, я понял, что ты не особенно хочешь со мной общаться, но у нас безвыходная ситуация, я не знаю, кто нам может помочь, кроме тебя!

— Опять?! — возмутилась Гермиона. — Вот почему бы тебе для разнообразия не поделиться со мной, например, деньгами вместо проблем, а?

— Грейнджер... если тебе надо денег, то я... я могу попробовать достать... это очень важно! — это надо же, как его прижало! И чувство юмора отказало напрочь, определенно.

— Каких денег, Поттер, это просто фигура речи была! Что там у тебя стряслось?

— Снейп хочет украсть Философский Камень!

Следующие несколько минут Гермиона с изумлением внимала выкладкам гриффиндорской логики. Снейп пытался убить Поттера — угрожал Квирреллу — Философский камень на третьем этаже (да ладно! Серьезно?!) — пьющий кровь единорогов проклят — это Волдеморт — ему нужен Камень — Снейп его украдет, поскольку плохой.

— И теперь мы узнали, что Хагрид разболтал о том, как он помог защитить Камень! Значит, Снейп сможет там пройти!

Блестяще. Просто изумительно. А главное, логично. Гермионе совершенно не хотелось говорить Поттеру то, что она собиралась сказать, потому что у него наверняка возникнут вопросы, придется объясняться... ох. Но ведь иначе эти дураки непременно полезут за... Камнем этим. Ожидая увидеть в конце пути профессора Снейпа, да.

— Знаешь, это все, конечно, очень занимательно, но в твоих выкладках есть как минимум одна фактическая ошибка.

— Это какая же?

— Профессор Снейп не пытался тебя убить.

— Грейнджер, я думал, ты нормальная! А ты такая же, как все слизеринцы. До последнего будешь декана выгораживать, просто назло мне, да?

— Поттер, это ты до последнего будешь упираться, вместо того, чтобы спросить, например, откуда я это знаю! Я понимаю, конечно, что тебе мои слова в картину мира не лезут, но ты их уж как-нибудь туда утрамбуй: тебя пытался убить не мой декан, а профессор Квиррелл!

— Квиррелл? — недоверчиво переспросил Поттер. — С чего ты взяла такую ерунду?

— Видела. Пока все смотрели, как ты кувыркаешься в воздухе, я в бинокль смотрела на трибуны.

— И ты видела, кто это, и ничего не сделала?

— Ничего делать и не пришлось. На него свалился ваш гриффиндорский плакат, он не смог больше на тебя смотреть, отвлекся, и ты смог справиться с метлой.

— Но почему ты никому не сказала? — ох, какой скользкий момент!

— Ну вот ты подозревал Снейпа, и тоже ведь никому не сказал?

— Мне нечем было доказать, а ты говоришь, что сама видела.

— Все равно, это мое слово против слова преподавателя. Кто бы мне поверил, я же первокурсница. Мне могло показаться.

— Ты могла хотя бы попытаться!..

Гермиона мысленно вздохнула и записала в список долгов Поттера еще крупицу информации, с которой ей пришлось расстаться.

— Слушай, ты, конечно, можешь мне не верить, но... директор знает, кто это был. И профессор Снейп знает.

— Да не может такого... Грейнджер, скажи, что ты соврала, а? — почти жалобно попросил Поттер. — Ну вот откуда тебе знать?

— Я подслушивала.

— А.

Некоторое время они молчали. Гермиона думала, не зря ли она решила выложить все это Поттеру. Слишком импульсивное решение, почти без всякой выгоды (ну разве что декана выгородила, но он вряд ли в этом нуждался). От таких решений всегда один вред. О чем в это время думал Поттер, Гермиона даже предполагать не хотела.

— Если директор знает, то я не понимаю, что происходит и почему он так поступает, — вздохнул тот. — Но это можно отложить на потом. Директора все равно сейчас нет. Куда важнее вот что. Даже если я тебе верю. Даже если убить меня пытался не Снейп, а Квиррелл. Тогда это все про него! И Камень все равно в опасности. Мы должны его остановить!

— Кто «мы»? С какой стати? Особенно если ты прав и там действительно замешан Волдеморт. Это не просто опасно, это практически верная смерть!

— А если Волдеморт получит Камень, то это верная смерть для всех маглорожденных и много кого еще!

— Да как ты его остановишь, придурок?!

— Не знаю я, Грейнджер! Но я должен попытаться.

Гермиона глубоко вдохнула, выдохнула. Общение с гриффиндорцами очень сильно тренирует самоконтроль.

— А ты не хочешь для начала сходить к деканам? Директор Дамблдор — все-таки не единственный волшебник в замке.