Что-то придется менять (джен)

Родители говорили Гермионе, что спонтанное общение гораздо лучше «регулярного» общения по расписанию. Разговор об этом состоялся у них года три назад, после ее летнего отдыха у тети Роуз. Гермиона тогда звонила родителям каждые три дня, рассудив, что если она просто внесет пункт «звонок родителям» в свое расписание, то точно не забудет о нем и не заставит их волноваться или скучать, а вот если пустить это на самотек, то может получиться так, что о звонках ей будет напоминать тетя Роуз, а это как-то неправильно. Но оказалось, что и ее решение было не совсем верным.

— Мы поймем, — сказала мама, — если ты будешь звонить нам не так регулярно, а тогда, когда тебе самой этого хочется.

Конечно, тогда она хуже умела скрывать свое нежелание общаться и с большим трудом, чем сейчас, находила темы для пустого разговора. Иначе такого не произошло бы. Но и из произошедшего Гермиона сделала выводы, которыми пользовалась теперь при написании писем домой. Нет, она не убрала пункт «написать письмо родителям» из расписания в надежде на то, что ей захочется им написать просто так. Просто расписание сделалось более причудливым: первую записку она отправила родителям в понедельник, отчитываясь сразу за распределение и первый день учебы. Второе письмо улетело в субботу. Третье письмо она писала этим вечером, всего спустя три дня после предыдущего, а следующее запланировала на понедельник — и во вторник или в среду сразу придется писать еще одно... таким образом Гермиона надеялась поддержать видимость непринужденного общения.

Она как раз заканчивала описывать урок полетов — очень мягко, чтобы родители не расстроились: «Это практическая дисциплина, к тому же тесно связанная с физической подготовкой, по книгам ее не освоишь, так что у меня пока что есть некоторые сложности. Но я уверена, что это временно, да и мало у кого все получилось с первого раза». Некоторые, вон, вообще руку сломали, но об этом Гермиона писать не собиралась.

От размышлений о том, что бы написать родителям о декане, Гермиону отвлек Малфой. Гостиная была буквально переполнена им и его самодовольством. «Он убил Поттера? Интересно, с факультета снимут за это баллы?»

— Я пригласил Поттера на дуэль! — торжественно провозгласил Драко и обвел всех ожидающим взглядом. — Сегодня в полночь.

Не угадала. Пока не убил, но очень хочет. Да еще и в неположенное время. В принципе, это их дело, а не ее. Если Малфой такой дурак, это его проблемы, если Поттер такой дурак, то это тем более его проблемы. Можно забыть об этом и продолжить писать письмо. Но та Грейнджер, которую должны знать окружающие, не может ведь просто проигнорировать такое вопиющее нарушение правил. Вперед, девочка-которая-знает-устав-школы.

— В полночь?! — возмущенно воскликнула она. — Нельзя бродить по замку после отбоя, это запрещено правилами!

— И правда, как я мог забыть, — Малфой до того натурально огорчился, что Гермиона запоздало поняла: именно этой реплики он и ждал. — В таком случае, придется все отменить, не могу же я нарушить правила. Все, решено: я никуда не пойду. А Поттеру передам свои извинения завтра. Нет, лучше прямо сегодня, Филч передаст!

Первокурсники дружно захихикали, даже кое-кто с курсов постарше усмехнулся. Гермионе осталось только пожать плечами. Если Малфой считает это достойной компенсацией за свой очевидный проигрыш на уроке полетов, то кто она такая, чтобы лишать человека радости? Поттера жалко, конечно. Но если он действительно придет на дуэль, значит, он все-таки идиот, а идиота не так сильно жалко. Реплику «это нечестно» она оставила при себе: здесь все-таки не Гриффиндор.

В гостиной стало слишком шумно, и Гермиона быстро закончила письмо положенными вопросами о доме и работе родителей и понесла его в совятню. По дороге она подумала, не завернуть ли ей в Восточную башню к гриффиндорцам (не то чтобы она знала, где это, но уж как-нибудь нашла бы) и не предупредить ли Поттера о замысле Малфоя. Потом представила, как ей придется тащиться из Западной башни в Восточную, стоять под дверью, не зная пароля, просить кого-нибудь позвать ей Поттера, причем, вероятно, неоднократно, потом пробиваться через недоверие, с которым по умолчанию относятся гриффиндорцы к словам слизеринцев... это в случае, если Поттер вообще захочет ее выслушать. И ради чего, собственно, совершать столько лишних движений? Нет уж, пусть Поттер включает свою голову — не маленький уже, может и сообразить про Малфоя. А если не сообразит — ну, кто ж виноват...

На следующее утро по дороге в Большой Зал слизеринцы обнаружили, что, судя по количеству камней в часах Гриффиндора, ночью факультет лишился примерно пятидесяти баллов. История потери баллов, разумеется, была страшной тайной, поэтому уже к обеду все знали, что баллы сняли с Поттера, Лонгботтома и Уизли-младшего, и не кто-нибудь, а сам Снейп, обнаруживший эту троицу перед дверью в тот самый запретный коридор, который Дамблдор упоминал во время пира.

Значит, ребята не дождались Малфоя и решили залезть туда, куда залезать им нельзя, при этом даже не выучив заклинание для отпирания дверей. Очень по-гриффиндорски, подумала Гермиона. И баллы они, в таком случае, потеряли поделом. Совесть, начавшая было мучить ее, когда она увидела результат ночной вылазки Поттера, успокоилась.

Малфой сиял еще дня три и не упускал ни единой возможности намекнуть Поттеру на события той ночи. И еще раз. И еще. И еще. Уже даже неловко за него становилось, но Поттер действительно очень забавно кипятился, хотя умудрялся при этом не только не нападать на Малфоя, но и удерживать рвущегося в драку Уизли. Гермиона все ждала, когда же он наконец пошлет свое миротворчество к Мерлину, отпустит Уизли и ринется в атаку вместе с ним, но Поттер держался, так что Гермиона его даже немного зауважала, хотя думала, что никогда не сможет уважать того, кто шляется ночью по замку, лезет туда, куда нельзя, да еще и так бездарно попадается.

Общаться с Малфоем в эти дни было совершенно невозможно, поскольку любую тему он сводил к несомненной тупости Поттера. В связи с прекращением их традиционных вечерних перепалок Гермиона сочла возможным перестать проводить вечера в слизеринской гостиной и переместиться в библиотеку. В библиотеке было хорошо. Там было почти безлюдно и совсем не шумно, а недружелюбная мадам Пинс совершенно, абсолютно, ни капли не интересовалась тем, почему такая замечательная девочка сидит с библиотеке в одиночестве, не хочет ли она погулять на свежем воздухе и есть ли у нее друзья — в общем, всем тем, чем обычно интересовались взрослые, стоило Гермионе найти себе достаточно уединенное место. Мадам Пинс интересовало только, не портит ли ученик книги и имеет ли разрешение на доступ к той книге, которую хочет взять. А Гермионе пока что и не надо было никаких разрешений: Запретная секция и прочие радости жизни явно подождут до того времени, пока она не изучит хотя бы в первом приближении историю и современные реалии магического мира. Конечно, у нее был Борей Брейд и прочие выданные деканом книги, но одними ими ограничиваться уж точно не стоило.

Другие завсегдатаи библиотеки (преимущественно, конечно же, Рейвенкло, но и несколько представителей других факультетов тоже) быстро к ней привыкли и стали относиться так же, как к своим коллегам по увлечению: как к мебели (которая, правда, умеет разговаривать, а иногда по недоразумению занимает нужную книгу, и тогда с ней приходится договариваться). А вот некоторые посетители, занявшие стол за спиной Гермионы в субботу, явно не привыкли проводить время ни в библиотеке Хогвартса, ни в какой-либо другой. Они даже не в состоянии были понизить голос до нормального шепота. Хотя старались, наверное. Просто слишком часто увлекались беседой. Совершенно, кстати, не интересной и однообразной.

— Наверняка должно быть какое-нибудь заклинание, не может быть, чтобы его не было! — утверждал один из них голосом Поттера.

— Не знаю, — вздыхал другой голос, подозрительно похожий на голос Уизли. — Я спрашивал Перси и Фреда и Джорджа, но Перси сказал, что мне это знать ни к чему, а близнецы опять какую-то муть наплели, ну, помнишь, как с желтой крысой.

— Тогда надо искать по книгам. Помоги мне, давай подумаем, какие книги нам нужно взять, чтобы найти чары для отпирания дверей?

— Может, в Запретной Секции? — спрашивал Уизли с заметной надеждой на авантюру.

— Давай сначала посмотрим в других книгах. Может быть, найдем. Как-то, знаешь ли, не тянет больше попадаться на чем-либо. Мне имеющихся взысканий надолго хватит, — возмущался Поттер.

— А если его тут нет? — ныл Уизли.

— Должно быть! — утверждал Поттер, и диалог выходил на второй круг.

Прослушав его в первый раз, Гермиона поразилась тому, что эти неудачники, значит, попались перед дверью запретного коридора, а внутрь попасть не смогли, потому что не знали элементарную Алохомору! Впрочем, неизвестно, насколько она элементарна и сколько, например, первокурсников-слизеринцев в состоянии ее выполнить. Во второй раз Гермиона подумала, что долго до них доходило, где искать заклинание. В третий раз Гермиона подумала, что у Уизли противный голос. В четвертый — что Поттер, конечно, прав насчет заклинания, но мог бы что-нибудь уже начать делать. На пятый раз она не выдержала.

— Заклинание элементарное и есть, между прочим, в вашем учебнике по чарам в примечаниях к пятой главе. И будет очень мило, если вы пойдете к своим учебникам и перестанете болтать у меня над ухом.

— С чего мы должны тебе верить? — подозрительно спросил Рон.

Хороший вопрос, к которому ни один ответ по-настоящему не подходит, потому что любой ответ можно парировать репликой «Ты же слизеринка!»

— А зачем мне врать? Я выиграю максимум полчаса тишины, пока вы сходите туда и обратно, ну и в книге пороетесь. А потом, если не найдете, прибежите небось обратно. Если бы я просто хотела избавиться от вашего зудения над ухом, я бы сама ушла, это проще.

— Ты же слизеринка! — ну вот, а она что говорила. — Ты можешь и просто так соврать, из любви к искусству, чтобы нас туда-сюда погонять.

— Цель мелковата. Подумаешь, до Гриффиндорской Башни и обратно...

— Мелковата?! Это ты что хочешь сказать?!

Мерлин, Уизли. Он всегда такой придурок?

— Я хочу сказать, что врать вам мне незачем. Тебе что, медом здесь намазано? Я даю тебе такой шикарный повод пройтись по замку, так иди уже, — Гермиона так разозлилась, что с шепота перешла на шипение. К счастью, вряд ли кто-либо из гриффиндорцев разбирался в ее интонациях достаточно, чтобы понять, как они ее достали.

— Рон, пойдем посмотрим, правда, — сказал Поттер, до этого почему-то не встревавший в перепалку. — Вдруг оно там действительно есть?

Рон дисциплинированно заткнулся и двинулся к выходу. Гермиона вздохнула с облегчением. Поттер на секунду задержался около ее стола и неуверенно буркнул: «Спасибо».

Не за что, Поттер.

Всегда пожалуйста, Уизли.

Передавайте привет Лонгботтому.

И если в следующую свою вылазку в Запретный Коридор они найдут там обещанную директором мучительную смерть, то Гермиона совершенно, ну вот ни капельки ни при чем.