Просто быть рядом (джен)

— Драко, милый, позанимайся со мной зельеварением, — мурлыкающий голос прокрался в сознание.

— С какой стати мне это делать, Паркинсон? — громкое возмущение Малфоя окончательно пробудило Гарри.

Нехотя он приоткрыл один глаз и лениво осмотрелся в поисках источника шума, потревожившего его сон. Долго искать не пришлось: Драко как обычно вальяжно развалился в самом удобном кресле возле камина, Крэбб и Гойл, его неизменные охранники, сидели за соседним столом, не решаясь переступить выставленные слизеринским принцем границы, и только Пэнси Паркинсон, как они когда-то давно с Малфоем называли ее — девочка-мопс, посмела нарушить его уединение, усевшись на широкий подлокотник темно-зеленого кресла и бессовестно заигрывая с Драко. Гарри устало приподнялся, упираясь еще плохо слушающимися ладонями в учебник по трансфигурации, ощущая, как слегка онемела щека, на которой он лежал. Вот черт, заснул за уроками!

— Ты же хорошо разбираешься в зельях, Драко, — продолжала ворковать Пэнси.

— Зато ты плохо, — огрызнулся он, давая понять, что его не устраивает ее назойливое общество. — Насколько я помню, тебя не допустили до Высших Зелий, следовательно, у тебя нет причин, чтобы доставать меня. Исчезни.

— Профессор Снейп просто не умеет нормально объяснять, — небрежно бросила девушка, даже не думая последовать «просьбе» парня. — Ты же знаешь, как он скачет с темы на тему!

— А учебник тебе на что? — проворчал слизеринец, переведя недовольный взгляд с языков пламени в камине на одноклассницу.

— Я лучше понимаю, когда мне объясняют, особенно ты, Драко, — продолжала настаивать она.

У Гарри не осталось сил слушать и дальше подобную чушь. Быстро покидав книги в сумку, он отправился в единственное относительно безопасное для себя место — школьную библиотеку. У выхода из общежития мальчик остановился и громко произнес, чтобы могла услышать Паркинсон:

— Для того, чтобы быть хорошим зельеваром, прежде всего нужны мозги, терпение и концентрация. У тебя, похоже, нет ни первого, ни второго, ни третьего.

Не дожидаясь ответной реплики, Поттер ушел. Впрочем, ее, наверное, и не последовало бы. После того злополучного урока зелий, где Гарри умудрился с треском провалиться и потерять баллы, слизеринцы предпочитали не замечать и не разговаривать с новеньким. Его такое развитие событий вполне устраивало. Новые одноклассники не вызывали положительных чувств, лишь отрицание и презрение. И бывший друг не стал исключением. Да и был ли Драко хоть когда-нибудь его другом? До поступления в Хогвартс они виделись несколько раз, когда у мистера Малфоя намечались какие-то дела с отцом, да и к пониманию мальчики пришли далеко не сразу. В тот роковой день он не просто присмотрелся к капризному принцу, как ему советовал Снейп, но и узнал правду о том, что он не обычный маленький сиротка, а настоящий волшебник, и открыл эту тайну не кто иной, как Драко, не в силах терпеть неведения Поттера. Досталось же ему тогда от профессора и мистера Малфоя! Особенно от профессора. С тех пор зародилась их кажущаяся в те годы крепкая дружба. Что поделать, дети. Им не нужно разгребать всю эту грязь, разбираясь, кто друг, а кто враг. Им просто хочется дружить и делиться радостью с такими же маленькими авантюристами, как они сами.

А вот на взрослых Гарри сильно обиделся, в первую очередь на Дамблдора, который, мало того, что ничего не рассказывал сам, но и не позволял опекуну мальчика все ему объяснить. Правда, Мастер зелий мог и не слушать директора. На это ребенок тоже обиделся.

Но честно сказать, он не мог долго сердиться на профессора Снейпа после всего того, что мужчина для него сделал. Малыш великодушно простил его, попросив больше не скрывать от него ничего. С прощением Дамблдора дела обстояли сложнее. Однако, окунувшись в ту славу и известность, которые у него были после исчезновения Волдеморта, Гарри начал осознавать мотивы, что двигали главой Хогвартса. Он бы и сам с удовольствием изолировался бы от всей этой шумихи. Да и расположение старого волшебника не могло остаться без внимания. Все-таки до чего же приятно прощать!

Мягкая улыбка трогает губы в ответ таким ярким и наивным воспоминанием из детства. Если бы раздражающие заигрывания Паркинсон не потревожили его сон, он бы до конца увидел тот самый день, когда одинокий и замкнутый сирота протянул руку дружбы капризному и избалованному принцу. Ни лжи, ни предательства, ни помешанности на чистоте крови. Как давно это было, а кажется, что только вчера сорвались все маски и любопытные взгляды наполняются теплотой и робким доверием.

Библиотека встретила его тишиной, иногда нарушаемой шорохом страниц, скрипом перьев и едва различимыми перешептываниями немногочисленных учеников, пришедших сюда в поисках дополнительных материалов для эссе. Таких добросовестных студентов, желающих с самого начала семестра зарекомендовать себя у преподавателей, можно было по пальцам пересчитать: шесть человек с Когтеврана, их большинство, что не удивительно, трое слизеринцев, одна девчонка с Пуффендуя и…хм, странно, что Гермионы нет.

Набрав все необходимые для домашней работы книги, Поттер уселся за самый дальний столик, дабы избежать возможного внимания.

С чего бы начать? Завтра у него сдвоенные зелья, сдвоенная защита и нумерология. Плохая получается комбинация. Гарри вздохнул и открыл справочник «Тысяча и одно лечебное растение», намереваясь начать с эссе для Снейпа. Или лучше все-таки первым написать эссе по ЗОТИ? Впрочем, какая разница? Профессор Снейп найдет, к чему придраться, если захочет. Еще один тяжкий вздох.

То, что Мастер зелий в этом году ведет сразу два важных предмета у старших курсов, стало для мальчика полной неожиданностью. В его мире отец как-то упоминал, что такая вероятность существует, и если Темный Лорд перейдет в наступление, он обязан подготовить студентов для борьбы с Пожирателями смерти, однако Гарри не думал, что подобная возможность распространится и на этот мир, ведь в Хогвартс вернулся Ремус, а он является превосходным учителем защиты. Видимо, Дамблдор решил подстраховаться и хоть как-то подготовить к войне и младшие курсы. Зная мягкий характер Люпина, не трудно догадаться, почему директор поступил так, почему назначил на проклятую должность сразу двух преподавателей. А у младших курсов зельеварение наверняка ведет бывший декан Слизерина Гораций Слизнорт, квалифицированный специалист, Мастер зелий. Гарри видел его за преподавательским столом во время завтраков. Что ж, в этом году глава Хогвартса сделал достойный выбор, хоть юноша и недолюбливал помешанного на знаменитостях и хороших связях преподавателя. Где-то на первом или втором году обучения Гарри в Хогвартсе Слизнорт заходил к ним домой и умолял профессора Снейпа позволить мальчику посещать его «Клуб Слизней», или как он там называется, благо зельевар был категорически против и не отдал подопечного на растерзание Горацию.

Но как бы Поттер ни старался, он не мог порадоваться тому, что теперь придется встречаться со Снейпом в два раза чаще. Будь все как раньше, Гарри непременно бы возгордился назначением отца, но сейчас, сталкиваясь на уроках с этим абсолютно чужим человеком, юноша мечтал только об одном — исчезнуть. И хоть парень привык думать о зельеваре, как о простом преподавателе, не имеющим с ним ничего общего, от этого осознания на душе не становилось теплее и грудь по-прежнему разрывало от зияющей пустоты и одиночества.

Не имеет значения.

Обмокнув перо в чернильницу, слизеринец начал работу над эссе по зельям. С ним все-таки больше хлопот.

— Прошу прощения, — раздалось вдруг над ним.

— Что? — оторвавшись от записей, Гарри удивленно уставился на напряженную Гермиону.

— Извини, что отрываю от занятий, но мне очень нужна книга по нумерологии для завтрашней проверочной, а ты забрал последнюю, — она говорила холодно, немного высокомерно. Разумеется, ей не особо хочется разговаривать с представителем Слизерина.

— Ты хочешь у меня ее попросить, Грейнджер? — Гарри постарался придать голосу чуточку мягкости, однако гнетущая атмосфера, как с ее, так и с его стороны не дала видимых результатов.

— Ты все равно в данный момент занят эссе по зельям, — заметила девушка, опуская глаза на его каракули. — Кстати, у тебя тут ошибка. Зелье, что ты здесь описываешь, было создано не в 1845 году, а в 1849.

Гермиона есть Гермиона. Даже ученику с вражеского факультета она укажет на погрешность.

— Спасибо, — настороженная улыбка. — Ты права, я напутал.

Девушка чуть хмурится, пристально рассматривая странного юношу.

— Так я могу взять книгу? — спрашивает она после недолгого молчания.

— Да, бери, — Гарри протянул ей увесистый том по нумерологии. — Только верни потом, я еще не начинал готовиться к завтрашнему опросу.

— Хорошо, — кивнула Грейнджер, затем тихо добавила: — Спасибо.

Она стремительно удалилась, не желая задерживаться за его столом ни одной лишней минуты. Гарри понимал подругу. Будь он все еще гриффиндорцем, он бы даже не приблизился к представителю змеиного факультета. Но для Гермионы выполнение и перевыполнение домашних заданий всегда стояло на первом плане, поэтому девушка могла переступить через себя и подойди к кому угодно, хоть к Филчу, только бы получить все необходимое. Проводя все вечера напролет в библиотеке, Поттер часто видел Грейнджер, усердно готовящуюся к очередному учебному дню за огромными кипами книг, однако сегодня был первый раз, когда она подошла и заговорила с ним. Иногда к ней присоединялись Рон и…двойник, правда, в основном для того, чтобы все списать у более умной подруги.

Вписав еще пару предложений в свое эссе, мальчик задумался. Интересно, почему оба директора говорили, что у них с двойником есть много общего? Где оно, это сходство? В отличие от него, другой Поттер был невоспитан, несдержан (хотя его собственная сдержанность в последнее время находится под большим вопросом), совершенно не разбирался в зельях и, надо отдать ему должное, был более общителен, нежели Гарри. Единственное, в чем он пока видел сходство — в их успехах по ЗОТИ, хотя и здесь чувствовалось, что у него знаний намного больше. Если это единственное, что у них есть общее, они никак не могут быть похожи и Дамблдорам не стоило заверять его в обратном.

О главе Хогвартса сейчас думать совсем не хотелось. Гарри сердился на старого мага за то, как упорно тот избегал его после обескураживающего «распределения» на Слизерин. У парня накопилось множество вопросов к директору и, прежде всего, они касались того, что же такого он наговорил Северусу, если зельевар буквально с первого взгляда невзлюбил подростка. Поттер несколько раз посылал Дамблдору сову с письмом, спрашивая, когда они смогут поговорить, но директор всякий раз ссылался на срочные дела и обещал пригласить его сразу же, как только освободится. Это раздражало и одновременно беспокоило, но юноша терпеливо ждал и не торопился ломиться в кабинет директора, стараясь угадать пароль. Его останавливал тот факт, что он еще ни разу с того времени, как у него началась учеба, не видел Дамблдора за преподавательским столом в Большом Зале. Ни на завтраке, ни на обеде, ни на ужине директор не объявлялся. Возможно, он и в самом деле был занят и не мог уделить немного внимания Гарри. Однако у каждого терпения есть свой предел, и Поттер знал, что его предел наступит очень и очень скоро.

Рука сжала перо чуть крепче, выводя ровным почерком новые слова.

«Да и почерк у нас отличается…» — пронеслась мимолетная мысль.

* * *

На следующее утро Гарри благополучно проспал завтрак и едва не проспал зелья. Вскочив с кровати, он начал носиться по пустой комнате, борясь с остатками сна и пытаясь вспомнить, куда же вчера перед сном зашвырнул чертовы носки. Одногруппники, разумеется, не стали утруждать себя необходимостью разбудить новенького. Куда веселее будет, если декан при всех отчитает полукровку-неудачника или, что будет совсем «замечательно», назначит взыскание.

Гарри давно уже не отличался стабильным крепким сном. На смену угнетающим и жутким кошмарам, мучившим юношу в его прошлом мире, пришло разрушающее все барьеры вокруг напряжение от неизвестности нового мира и не слишком приятного соседства со слизеринцами. Несмотря на демонстративное игнорирование одноклассников, он постоянно ожидал какой-либо подлости со стороны учеников змеиного факультета. Здесь и речи быть не могло о спокойном сне. Проводя в библиотеке все свободное время, Гарри возвращался в общежитие ровно к отбою, а к остальным поднимался далеко за полночь, уверенный в том, что Драко и его прихвостни крепко спят. Съедаемый тревогой, мальчик спал урывками, пробуждаясь от каждого постороннего звука. А сегодня он не услышал ничего. Проснулся и обнаружил опустевшую спальню. Неужели вчерашняя подготовка в библиотеке настолько вымотала его?

Нет времени размышлять об этом! Не поторопится — и в самом деле доставит змейкам массу удовольствия наблюдать за его унижением.

Побросав все необходимые для сегодняшних занятий вещи в сумку, бывший гриффиндорец осмотрелся в поисках недостающего учебника по зельям. А, точно, он же читал его перед сном! Схватив книгу, Поттер пристроил ее вместе с остальными учебными принадлежностями и наконец покинул комнату.

До кабинета зельеварения было не так далеко бежать, однако Гарри уже опоздал и осознавал всю плачевность своего положения. Выйти с предстоящей битвы с наименьшими потерями — вот его главная задача. Остановившись возле закрытой двери, откуда отчетливо слышался холодный жесткий голос Снейпа, свидетельствующий о начале занятий, он отдышался и, убрав с лица все признаки охватившего его волнения, потянулся к железной ручке. Внезапно ладонь дернулась от пронзившего ее сильного зуда. Парень поморщился, но упрямо схватился за холодный металл и дернул дверь на себя.

Громкий скрип разбавил море тишины. Все как по команде обернулись к Гарри, окидывая того любопытным взглядом, а с ближайших к преподавательскому столу парт послышались приглушенные хихиканья Малфоя. Поттер не обратил на него внимания, он смотрел на профессора Снейпа, впившегося в него потемневшим от гнева взором. Зельевар терпеть не мог, когда опаздывали на его занятия, и даже в прошлом мире не давал приемному сыну поблажек, если тот осмеливался не прийти вовремя. А что сейчас будет, Гарри не знал и очень боялся самого худшего сценария. Зудящая боль, вгрызающаяся зубами в его ладонь, еле-еле отвлекала слизеринца, не давая ему полностью подчиниться страху и позволить тому стать более заметным для окружающих.

— Идите на место, мистер Ларсен, — велел Снейп после продолжительной паузы, во время которой он успел несколько раз испепелить паршивца взглядом.

Удивленный тем, что легко отделался, Гарри уселся за свою последнюю парту и позволил пальцам вонзиться в болевшую ладонь.

— Я не позволял вам садиться, — Снейп презрительно поглядел на ученика. — Раз уж вы имели наглость прервать меня на такой важной теме, как базовые категории ядов, теперь вы расскажете классу, в чем главное сходство и отличие ядов первой и второй категории, а так же поведаете нам о самых распространенных ошибках, которые допускают нерадивые студенты и несерьезно относящиеся к делу зельевары, сравнивая вторую и третью категории?

Под пристальным взором профессора и остальных студентов мальчик снова поднялся.

— Учтите, Ларсен, не ответите — будете до конца месяца драить туалеты под присмотром мистера Филча. Вам ясно?

— Да, сэр.

— В таком случае, отвечайте.

— Да, сэр. Первые две категории ядов считаются самими опасными, и для них противоядие найти труднее, чем для ядов третьей категории, хотя в каждой категории есть свои исключения, — зуд в руке сменился на режущую боль. — Первая категория содержит группы ядов, основанных на человеческой крови, предназначенная в основном для определенных лиц, чьей кровью они воспользовались для составления зелья. Зельевар может использовать и свою кровь, если отравление должно носить массовый характер. Во второй категории мы сталкиваемся с группами ядов, разрушающих внутренние органы невероятно болезненными способами. В этом есть сходство двух категорий — человек может умереть от боли, не дождавшись противоядия. Однако вторая категория не основывается на человеческой крови. В этом их отличие.

Класс потрясенно молчал. Никто не знал, что за первую написанную им контрольную новенький получил «превосходно», да и сам Гарри не стремился демонстрировать имеющиеся знания. Он прекрасно знал, как гордится Снейп учениками, получившими высшую оценку, а слизеринцам учитель непременно оставлял на полях какой-нибудь ободряющий комментарий. Судя по тому, каким жестким подчерком Мастер зелий вывел его оценку и отсутствию даже парочки слов, Снейпа не порадовала отличная контрольная Криса Ларсена. Поттер твердо в этом убедился, попытавшись ответить на следующем занятии. Профессор игнорировал его поднятую руку, как обычно игнорировал руку Гермионы.

Обидно? Да.

Больно? Безусловно.

Затолкнуть наступающую волну отчаяния. Подавить порыв, наплевать на все предостережения директоров и рассказать всю правду. Желание, которое никогда не исполнится.

— Если говорить про ошибки, я хотел бы рассказать о них, приведя пример, — тон голоса мальчика стал тише, ибо новая боль в ладони застала Поттера врасплох. Как будто на руку вылили кислоту. — Существует множество зелий, овладевающих сознанием человека при отравлении. Ему можно внушить, что внутренние органы вот-вот перестанут работать и при этом ему будет очень-очень больно. И человек поверит, он не будет испытывать боли, но его представление о ней будет настолько сильным, что у него возникнет иллюзия…ложное, навязанное сознанием ощущение боли. Первые симптомы такого отравления — нестерпимая, режущая боль в животе, бурление крови, влекущие за собой, как правило, разрушения внутренних органов. Однако при дальнейшем осмотре выяснится, что на самом деле, у человека проблемы с сознанием. Стоит также отметить, что большое количество зелий отличаются по составу друг от друга только несколькими или вообще одним ингредиентом. Ошибка может не только спровоцировать взрыв, но и привести к абсолютно другому конечному варианту.

Никто в классе не смел шевельнуться, ожидая участи слизеринца. Снейп окинул студента пристальным взором, а потом, со свойственным ему холодом и равнодушием заговорил, в очередной раз ранив Гарри:

— Приемлемо, мистер Ларсен. Садитесь.

Ни одного балла. Будь на его месте другой представитель змеиного факультета, он тут же получил бы двадцать баллов Слизерину и заслуженную похвалу от Мастера зелий. А Поттер не заслужил и намека на одобрение или хотя бы права на объяснение того, чем его ответ так не понравился преподавателю.

Новый всплеск боли в руке не дал Гарри замкнуться и предаться разочарованию. Старательно закусив губу, сдерживая рвущийся наружу крик, юноша посмотрел на трясущуюся ладонь и ужаснулся: кожу разъело чуть ли не до мяса, по всей покрасневшей поверхности начали появляться уродливого вида пупырышки, из которых текла сукровица. Слизеринец не зря думал о кислоте, когда пытался найти сравнение для мучившей его боли. Как же это могло произойти? Его кто-то проклял или же?..

— Приступайте к практической части, — словно издалека разнесся повелительный голос Снейпа.

Поттер попытался достать котел. Каждое движение вызывало все новые мучения и в конце концов с его губ сорвался предательский болезненный стон.

Несмотря на заметное оживление в связи с подготовкой к варке зелья, от слуха профессора не ускользнуло это едва заметное проявление слабости со стороны ученика.

— В чем дело, мистер Ларсен? — тихо поинтересовался мужчина.

— Ни в чем, сэр, прошу прощения, — притворившись, что занят подготовкой ингредиентов, мальчик спрятался за котлом и сморщился от боли.

Еще немного потерпеть. Практическая часть быстро пролетит, а затем он пулей помчится в больничное крыло.

— Мистер Ларсен, — Снейпа не просто так назначили деканом факультета. Все-таки он был чертовски наблюдателен. — Я, кажется, задал вам вопрос.

— И мне кажется, что я на него ответил, профессор, — упрямо отозвался молодой человек, с трудом убрав с лица страдальческое выражение.

Мастер зелий вдруг резко встал и, обойдя преподавательский стол, направился в сторону озадаченного новенького.

— Я никому не позволю уходить от ответа, — угрожающе зарычал зельевар, остановившись возле парты Гарри. — И вы не станете исключением из этого правила.

Хоть гнев профессора был направлен исключительно на Криса Ларсена, это далеко не означало, что остальных не коснется та же участь, поэтому другие ученики не рисковали напрямую наблюдать за разыгрываемым в классе спектаклем. Нарезая, нашинковывая, разводя огонь, ребята лишь частично прислушивались к разговору. Даже двойник, хоть он и знал, что в любом случае разделит участь нерадивого слизеринца.

Сжав губы в тонкую линию, Гарри молчал, вызывающе глядя на декана.

— Покажите вашу руку.

Мальчик вздрогнул и опустил голову.

— Немедленно!

Выбора не было, пришлось подчиниться. Все еще избегая встречи с рассерженным взглядом Мастера зелий, Поттер медленно протянул ему поврежденную ладонь, на которую стало страшно смотреть. Снейп осторожно взял его руку, тщательно изучая каждый сантиметр пострадавшей кожи.

Почувствовав такое знакомое прикосновение отцовских рук, мальчик вздрогнул. Чувство иррациональности происходящего не оставляло его. Папа умер летом, и это нельзя было никак изменить, а этот, так похожий на него во всех аспектах человек — не он. Тогда почему руки профессора такие же теплые и заботливые? Мужчина не испытывает к нему никаких отцовских чувств, зачем же тогда обманывать его, давая ложную надежду и расширяя и без того глубокие раны?

Ложь, в этом чертовом мире нет ничего, кроме лжи!

— Хм, похоже, ваша рука подверглась воздействию одной из разновидностей кислотного зелья, — заключил Снейп, переводя взгляд темных глаз на ученика. — Не соблюдаете технику безопасности, мистер Ларсен?

— Прошу прощения, сэр, — подозрения в том, что все это произошло не случайно, лишь укрепились, однако он не будет делиться своими соображениями с деканом.

— Пять баллов со Слизерина. Отправляйтесь в больничное крыло.

— Но…практическое зелье…

— И речи быть не может. Я не собираюсь наживать себе неприятности в угоду вашим капризам! — зельевар выпустил его ладонь и, вернувшись за преподавательский стол, окинул класс яростным взглядом. — В чем дело? Я дал вам задание!

Студенты тут же приступили к работе, активно заработав приборами.

— Покиньте кабинет, мистер Ларсен.

У Гарри не было сил спорить, да и незачем. Мастер зелий прав, с такими вещами не шутят, ведь кислотное зелье могло лишить его руки, если не поторопиться. Собрав вещи, Поттер вышел из класса.

* * *

Мадам Помфри долго сокрушалась над рукой слизеринца, сетуя на неосторожность студентов и на некомпетентность некоторых преподавателей, хоть мальчик и заверил ее, что профессор Снейп тут не при чем и как узнал, сразу же направил его в больничное крыло, но колдомедика это не сильно убедило. Поворчав немного, она профессионально подошла к нейтрализации действия яда и наращиванию кожи.

Освободившись от назойливой опеки мадам Помфри ближе к вечеру, Гарри едва удержал себя от того, чтобы тотчас не отправиться в общежитие Слизерина и не попытаться понять, какие именно из его вещей подверглись воздействию яда, а главное, кто это сделал. Учитывая, что весь факультет состоял исключительно из его врагов, выбор у него был весьма обширен.

Все же лучше заняться расследованием после отбоя, чтобы виновник не понял, что скоро попадется. На самом деле Поттер подозревал лишь одного человека, имеющего безграничную власть на слизеринском факультете. Драко Малфоя. У него достаточно причин для подобной низкосортной мести, а для верности староста подговорил еще и своих многочисленных дружков. Увы, догадки догадками, виновность еще необходимо доказать.

Дойдя до очередного поворота, Гарри чуть не столкнулся с Ремусом, как раз выходящим из-за угла.

— Добрый вечер, профессор, — поприветствовал Люпина слизеринец.

— Добрый, Кристофер, — улыбнулся оборотень, переводя взгляд на его забинтованную руку. — Что случилось?

— Ничего особенного, — мальчик пожал плечами. — Небольшое происшествие на зельеварении.

Хоть с утренних занятий прошло и много времени, вспоминать о равнодушии Северуса было неприятно.

— Я сейчас иду в свой кабинет готовить урок для завтрашних первокурсников, — заговорил Ремус после непродолжительного молчания. — Не хочешь составить мне компанию? Заодно мы могли бы выпить чаю со сладостями.

До отбоя Гарри собирался просидеть за книжками в библиотеке, но чаепитие с близким другом биологического отца выглядело более предпочтительно.

— С удовольствием, сэр.

— Отлично, тогда пойдем, — Ремус жестом пригласил следовать за ним.

С тех пор как на должность профессора защиты назначали сразу двух преподавателей, кабинетов для занятий тоже стало два. Старый кабинет занимал Снейп, а новый отдали в распоряжение Ремуса, поэтому Гарри пребывал в неведении относительно того, куда нужно идти. В подземельях тоже произошли некоторые перестановки, чтобы Снейпу и Слизнорту было удобно.

Поднявшись по лестнице на пятый этаж, они преодолели еще несколько поворотов и наконец оказались в просторном кабинете профессора Люпина. Гарри заворожено осматривался вокруг, подмечая, как полярно отличаются кабинеты защиты друг от друга. Светлое помещение против темного. Множество разнообразных приборов украшали преподавательский стол и еще несколько занимали стоящие у стен парты. У Северуса на столе только все необходимое для урока, ни больше, ни меньше. Пока Поттер рассматривал висящие на стене памятки для студентов, Ремус заказал у домашних эльфов две чашки горячего чая, пару тостов, кексы, печенье и чашу с фруктами и теперь ожидал ученика Слизерина, сидя за преподавательским столом. Закончив осмотр кабинета, мальчик присоединился к оборотню, устроившись со своей дымящейся чашкой напротив него.

Приятно осознавать, что Люпин пригласил его на чай, пусть они расположились в классной комнате, а не в личных покоях оборотня, Гарри устраивал такой расклад. В конце концов, он обычный мальчишка, Крис Ларсен, которого Ремус совершенно не знает.

— Как тебя приняли на твоем факультете? — осторожно сделав пробный глоток горячего напитка, поинтересовался мужчина.

— Никак не приняли, — еле слышно отозвался Поттер. — В Слизерине не жалуют полукровок, а я как раз полукровка. Я говорил, что мне не место на Слизерине, но кто меня спрашивал.

Директор точно не спрашивал.

— Шляпа не случайно сделала такой выбор, Крис, — попытался поддержать его Ремус. — Возможно, найдутся на факультете ребята, с которыми ты сможешь поладить.

— Вряд ли. У меня с ними нет ничего общего.

— Не все слизеринцы такие, как Драко Малфой, — сказал Люпин, с сочувствием глядя на поникшего Гарри.

— Откуда вы знаете, что больше всего я не лажу именно с Малфоем? — удивился тот.

— Я достаточно неплохо знаю Драко, чтобы сделать подобные выводы, — объяснил оборотень. — Да и Гарри часто жалуется на него… А с Гарри Поттером ты случайно не общаешься?

— Нет, не доводилось, — всякий раз, когда упоминали его имя, подразумевая двойника, парню становилось очень неуютно.

— Что бы плохого ни говорили на твоем факультете о Гарри, ты их не слушай. Он замечательный мальчик, с добрым сердцем и умением сострадать. И у него прекрасные друзья — Рон и Гермиона — ты без сомнения видел их рядом с ним.

— Вы хорошо знаете Гарри Поттера, — заметил слизеринец, взяв кекс.

— Да, ты прав, — мягкая улыбка появилась на усталом лице Ремуса. — Я знал его родителей, мы дружили с тех пор, когда еще сами учились в Хогвартсе.

Странно, вроде Люпин говорил с потенциальным врагом, способным поддаться сказочкам Волдеморта и присоединиться к его Пожирателям смерти, но при этом мужчина общался с ним доверительно и открыто, будто бы новенький вступил в круг близких друзей двойника. Но такого никогда не будет. Заблуждения Ремуса слегка нервировали Гарри, давая понять, насколько тонкой может оказаться грань их хороших отношений.

— Профессор, почему вы делитесь со мной всем этим? — задал он волнующий вопрос. — Я же слизеринец, я могу соблазниться темными силами и перспективами, которые открываются под началом Темного Лорда.

Оборотень долго вглядывался в глаза мальчика, а потом ответил:

— Ты не станешь служить Тому-Кого-Нельзя-Называть. Ты не такой, иначе бы радовался тому, что попал на Слизерин. Кроме того, я ведь говорил тебе, каждый сам выбирает путь, по которому ему предстоит пойти, и факультет лишь частично влияет на принятое решение. Ты ставил перед собой иные цели, более благородные, нежели выполнение приказов тирана.

— Я боялся, что вы возненавидите меня из-за моего распределения на Слизерин, — тихо признался Поттер, избегая смотреть на друга своих родителей.

— Меня не волнуют глупые предрассудки, — чуть прохладным голосом сказал Люпин. — Раньше, признаю, я прислушивался к тому, что рассказывали про Когтевран или Пуффендуй, Гриффиндор или Слизерин, однако со временем я научился смотреть на людей отдельно от их принадлежности к тому или иному факультету.

«Все из-за предательства Петтигрю», — мрачно подумал Гарри, кивая в ответ на реплику преподавателя.

— Если твои одноклассники совсем тебя достанут, ты всегда можешь обратиться за помощью к профессору Снейпу, — продолжал говорить оборотень. — Он хоть и строг и не жалует учеников с других факультетов, но за своих он стоит горой, не разделяя их на чистокровных и полукровок.

Поттер невесело хмыкнул, представив себе, как подходит к декану и просит у него защиты от Драко Малфоя и его друзей-телохранителей. В лучшем случае, Снейп ничего не скажет и молча захлопнет дверь прямо перед его носом. В худшем — повторит то же самое, что и при более удачном раскладе, но перед этим выскажет новенькому все, что думает о нем, и грохота от закрывшейся двери будет в два раза больше.

— Думаю, я воспользуюсь вашим советом, профессор. Спасибо, — засунув куда подальше рвущийся наружу сарказм, поблагодарил Гарри.

Мальчику не хотелось делиться с Люпиным тем, как на самом деле относится к нему Снейп. Достаточно и того, что о плохом отношении Мастера зелий к новичку-полукровке знает почти весь факультет, а ведь ему предстоит еще непростой разговор с Дамблдором.

Завершив чаепитие, Ремус приступил к подготовке к завтрашним занятиям с первокурсниками, подключив к делу и Поттера. Подготавливая очередное задание для первоклашек, Гарри позавидовал им. Люпин умел заинтересовывать учеников, увлекая их с головой рассказами о великих дуэлях прошлых веков и об их механизме, о различных приборах, позволяющих обезопасить себя и своих близких от врагов, и светлых заклинаниях, необходимых для защиты и нападения, чтобы выжить в поединке. Если бы Ремус преподавал у них с первого курса, намного больше ребят полюбили бы ЗОТИ.

Гарри мечтал научиться «учить от сердца», как умел это делать профессор. Благо, база знаний давала ему шанс. И он не станет молчать о том, что его знание ограничиваются лишь светлыми заклинаниями. Да, парень неплохо разбирался и в темных искусствах, полностью согласный с приемным отцом в том, что врага нужно знать не только в лицо, но и понимать механизмы его действий.

Время отбоя приближалось. Закончив последние приготовления, молодой человек попрощался с Люпиным и неторопливо двинулся к общежитию Слизерина, заверив учителя, что без проблем найдет дорогу в подземелья. Увы, незамеченным он не остался, поскольку в гостиной сидели ребята, среди которых был и Драко Малфой.

— Ребята, вы только посмотрите, кто вернулся, — насмешливо бросил слизеринец, поднимаясь с мягкого зеленого кресла. — Наш маленький Крисси, собственной персоной!

Гарри проглотил оскорбление светловолосого юноши и вызванный его словами громкий хохот. Раз Малфой сидит здесь, значит, он пойдет в спальню, наденет перчатки из драконьей кожи и переберет наконец свою сумку.

— Я тебя не отпускал, — враждебно произнес слизеринский принц, прекратив смеяться.

— А я тебя не спрашивал, — зло отозвался Гарри.

— Полегче, Ларсен, — подойдя к нему чуть ли не вплотную, Драко перешел на шепот: — Если тебе в этот раз повезло, и ты не лишился руки, то не могу дать гарантии, что в следующий раз удача будет на твоей стороне.

— Угрожаешь, Малфой? — также тихо поинтересовался Поттер, прищурившись. — Зря стараешься, я знаю, что это твоих рук дело, поскольку именно ты работал с этим ядом.

— Попробуй доказать, — неприятная ухмылка.

— Может, и не докажу, но безнаказанным ты не останешься, уж поверь.

— Ах, как страшно, — Драко повернулся к наблюдавшим за ними одноклассникам. — Ребят, этот полукровка пытается показать нам зубки, может, прямо сейчас проучить его? Проклясть пару раз, а затем пойти и рассказать о нем Снейпу?

Одобрительный возглас со стороны слизеринцев.

От переполняющей его бессильной ярости Гарри затрясло, кулаки чесались врезать этому мерзкому типу. Он бы размазал нахала по стенке и не постеснялся наложить на него проклятье помощнее, однако Поттера останавливала перспектива окончательно испортить отношения с зельеваром. Тот наверняка захочет исключить новичка, а Дамблдор не позволит сделать этого, связав тем самым профессору Снейпу руки.

Видя колебания отвратительного полукровки, Малфой усмехнулся и, достав палочку, демонстративно повертел ее в руках.

— Ну так что?

— Разреши мне покинуть гостиную, — еле слышно проговорил Гарри, ненавидя себя всей душой.

— Прости, я не расслышал, — Драко издевательски приложил руку к уху. — Повтори громче.

— Можно мне уйти? — повысив голос, сказал мальчик.

— Хм, дай подумать, — наследник Малфоев ликовал. Он посмотрел на державшихся за животы от смеха однокурсников и перевел взгляд на кипящего от злости новенького. — Возможно, я бы отпустил, если бы ты лучше попросил…Ой, ну ладно. Я сегодня в хорошем настроении.

— Нет, Драко, не прощай его так быстро! — подала голос Пэнси Паркинсон.

— В самом деле, Малфой, ты слишком добр, — поддержал ее Блейз Забини.

— Пусть проваливает, — махнул рукой светловолосый юноша.

Гарри стрелой пронесся мимо него и, поднявшись в спальню, скрылся за пологом своей кровати, наложив вокруг себя заглушающее заклинание. Поудобнее устроив подушки, мальчик принялся самозабвенно колотить их, представляя перед собой мерзкое ухмыляющееся лицо Малфоя.

«На тебе! На тебе! На тебе! — мысленно орал Поттер. — Не нравится? А еще вот так! И так!»

Из бедной подушки начали выскакивать перья, но бывший гриффиндорец не мог успокоиться. От пережитого унижения было горько, а во рту чувствовался металлический привкус. Имея перед ним неоспоримое преимущество, староста продолжит и дальше изводить его, придумывая все более изощренные способы. Рано или поздно у Малфоя получится сломать Гарри, потому что тот был одинок, не имея поддержки отца и улыбок друзей в этом проклятом мире.

Отшвырнув несчастную подушку, он резко перевернулся на спину, уставившись в потолок кровати. Как можно было поддаться уговорам Дамблдоров? Запрещая себе вспоминать битву с Волдемортом, так легко согласиться на вторую.

«Глупый и наивный ребенок, ты хотел исправить совершенные ошибки, а в итоге позволил добровольно затащить себя в ад!».

Защипали глаза, пришлось закрыть их и постараться очистить сознание.

А что если все происходящее — лишь плод его воображения? Не было никакого параллельного мира, а он никогда не был Гарри Поттером. Вдруг он один из невыносимых завистников тяжелой судьбы Героя? Лежит в Св. Мунго и страдает галлюцинациями?

Мерлин, что за бред!

«Соберись, Гарри, ты должен очистить сознание! — успокаивал слизеринец сам себя. — У тебя истерика, обычная истерика».

Он долго контролировал эмоции, не позволяя отчаянию прорваться через крепкие ментальные блоки, но в этот раз удар врага сумел пробить в нем брешь.

Прозвучал отбой, и слизеринцы начали подтягиваться в спальню, не особо заботясь о том, что могут потревожить сон одноклассника. Мальчик напряженно замер, молясь небесам, чтобы эти придурки не смели сунуться к нему с продолжением издевок. Бывший гриффиндорец не мог ручаться и дальше, что сдержится и не заколдует их или по-маггловски не набьет им физиономии.

— Не могу понять, кто из них больший придурок? — нарочито громко говорил Малфой. — Шрамоголовый? Крысли? Или все-таки полукровка?

— Ставлю на Крысли, — весело отозвался Крэбб.

— А по мне полукровка вот-вот выйдет на первое место по дурости, — включился в разговор Забини. — До сих пор первое место занимал Поттер-шмоттер, но теперь у него появился достойный конкурент.

Гойл отвратительно хрюкнул, поддерживая все три варианта.

«Не смейте заглядывать ко мне, не смейте заглядывать ко мне», — как мантру повторял Гарри.

— По мне, этому полукровке не догнать нашего шрамоголового героя, — растягивая слова, проговорил Драко. — Но ему можно дать утешительный приз как лучшему неудачнику столетия.

Соседние спальни взорвались хохотом, а юноша все лежал в одной позе, боясь не то что пошевелиться, но и просто вздохнуть. Злоба переполняла его с каждым сказанным ими словом. Интересно, а знает ли Малфой хотя бы часть тех темных проклятий, что знает он? Может, проверить?

Вскоре разговоры стихли, и комната ребят-шестикурсников погрузилось в царство Морфея.

За некоторым исключением.

Дождавшись характерных похрапываний с соседних кроватей, Гарри едва заметно взмахнул здоровой рукой, и над головой у него появился неяркий световой шар, затем он открыл сундук и вытащил оттуда дополнительную пару перчаток из драконьей кожи и надел одну перчатку на незабинтованную руку. Положив сумку перед собой, юноша принялся изучать ее содержимое.

Без сомнения использовалось зелье кислоты. Пострадали все учебники, тетрадки, пергаменты, а также перья и почти неуловимо — чернильница. Но больше всего воздействию зелья подвергся…хм, как банально, учебник зельеварения. Поттер помнил, как в спешке, собираясь, схватил учебник и бросил в сумку. Вот с этих пор и началось замедленное действие зелья. Не выгони его профессор Снейп, останься он на практической части, и лишился бы кисти. Как коварно! В стиле Малфоя, особенно учитывая, что он интересовался этим зельем. Гарри точно знал. Правда, это все равно ничего не изменит. Подтвердится его правота, Драко накажут, сделают предупреждение, но никто не исключит его, ибо удобнее наблюдать за сыном Пожирателя смерти на своей территории, а не на территории врага. Что ж, по-крайней мере, Поттер получил ответ.

Спрятав сумку за прикроватный столик и погасив свет тем же едва уловимым взмахом руки, мальчик поудобнее устроился на подушке, накрылся одеялом, рискнув немного подремать. Уж слишком устал за последние дни. А если вдруг слизеринцам придет в голову над ним поизмываться, то он сразу же проснется.

«Интересно, почему здесь не популярна беспалочковая магия?» — последняя мысль перед тем, как окончательно погрузиться в мир снов.

* * *

Проснувшись на следующее утро, Гарри с ужасом обнаружил, что не может пошевелиться. Запястья и ступни оказались крепко связаны невидимыми магическими веревками, полностью ограничивая движения. Обеспокоенный юноша завертел головой, оценивая обстановку: полог открыт, в комнате никого кроме него нет, а на зеркале прикреплена какая-то бумажка. Видимо, одноклассники придумали новую забаву доведения Гарри до белого каления. Мерлин их раздери, ему нельзя сегодня прогуливать занятия! Ни в коем случае! Важная контрольная по трансфигурации должна состояться после первой пары!

Пошевелив левой кистью, Поттер попытался избавиться от связывающего заклинания с помощью беспалочковой магии, но она почему-то не сработала. Тогда молодой человек резко потянул одну руку на себя, рассчитывая силовым натиском ослабить хватку веревки. Через некоторое время он осознал, что зря теряет время. Магические путы — самые плотные из всех возможных. Неужели весь день придется лежать практически без движения, дожидаясь кого-то из слизеринцев? А ведь они не освободят его за просто так. Наверняка Малфой потребует умолять о пощаде. Нет, уж лучше до конца дней своих быть связанным, чем еще раз унижаться перед этой сволочью!

От неприятных размышлений Гарри отвлек звук приближающихся шагов. Повернув голову, он увидел входящего в спальню Теодора Нота. Слизеринец остановился посередине комнаты, а потом внезапно перевел взгляд за наблюдающим за ним Гарри, и тот понял, что кошмарная игра началась. Похоже, мерзкие змеи решили доставать его по одиночке. Значит, Нотт захотел первым распробовать вкус власти над беспомощным товарищем по факультету?

Заметив, каким волком смотрит на него полукровка, Теодор ухмыльнулся и, достав волшебную палочку, нацелил ее на Гарри.

Глаза темноволосого юноши расширились от ужаса.