Когда дерется львица (гет)

Весь следующий день школа напоминала скучное воскресенье в кругу семьи. Держаться наравне с классом не составляло труда, но вот сосредоточиться на однообразных лекциях было выше его сил.

Через десять минут Драко сдался в попытках вникнуть в Историю Магии и теперь понятия не имел, о чем говорит профессор Биннс.

Его взгляд был постоянно прикован к Гермионе.

Она выглядела лучше, чем вчера, уже не была такой болезненно бледной, а походка вернула утраченную энергичность.

Драко, напротив, был истощен. Вчера ночью пришло очередное письмо от отца. Он рассказал о нем Дамблдору, написал под его руководством ответ, а затем еще несколько часов вчитывался в письмо и пытался обнаружить в нем что-то скрытое.

А вдруг отец что-то подозревает? Замышляет что-то?

Каждое письмо, каждая встреча с Люциусом погружала Драко в пучину эмоций: страх, сомнение, вина и долг боролись в нем.

Он знал, что поступил правильно, рассказав об этой переписке.

Это был единственный выход, когда ворон принес письмо на следующий день после битвы в Министерстве. Рассказать Дамблдору — «предать отца» — услужливо шепнул внутренний голос — правильный поступок.

Но, все равно, это было нелегко.

Еще сложнее притворяться, что Драко на стороне Люциуса, наслаждается его ужасными историями или верит в превосходство чистокровных волшебников.

Он чувствовал себя виноватым каждый раз, когда он передавал письмо отца Дамблдору — «предавал его» — опять подсказал голос.

После подобных мыслей сон и не думал приходить к нему.

Перед тем как пойти к Дамблдору вчера ночью слизеринец собирался отправить Гермионе письмо с просьбой встретиться. Разговор, конечно, проблемы не решил, но хотя бы успокоил его и, возможно, Драко удалось заснуть хотя бы ближе к рассвету.

Но этот рассвет застал его в общей гостиной дрожащим от волнения и разочарования.

Ему казалось, что напряжение и давление все растет. Будто он пытался за чем-то угнаться, но плелся позади, хотя и упорно работал.

Возможно, поэтому Гермиона больше не хотела с ним разговаривать.

Тогда Драко обычно мечтал вернуть часть своего старого, бессмысленного высокомерия. С ним жизнь была легче, а мир был разделен на две части: та, что достойна его внимания, и та, которой можно было пренебречь. Недостатки в этой идеальной картине мира можно было не замечать, ведь разве его отец может быть неправ? Да кто вообще из этих старых глупый профессоров в Хогвартсе может сравниться с его всемогущим отцом?

Но после той ночи в Отделе Тайн, эта картинка рассыпалась. Могущество и влияние Малфоев вдруг стало ничем.

Друзья и поклонники Драко быстро исчезли. Оказалось, его принимали за лидера не за обаяние и ум, а за власть отца.

Его исключили из команды по Квиддичу. Авторитет как старосты пошатнулся. За спиной начали насмехаться.

Несколько дней Драко был гоним гневом, болью и чувством, что его предали. Но, наконец, он понял, что есть и другие чувства. Облегчение. Свобода. Волнение.

Впервые в жизни Драко был свободен он влияния отца. Он мог стать тем, кем хотел. Мог сомневаться в принципах и убеждениях, которые раньше направляли его жизнь. Мог выбирать людей, которым хочется доверять. Все так, как говорила Гермиона.

Именно она помогла Драко пережить этот переход от старых убеждений. Она и в некотором смысле профессор Снейп. Драко стал смотреть на Снейпа совершенно по-другому, когда Гермиона рассказала, что он был шпионом. Вскоре он заметил, как мастерски Зельевар играет свои роли.

Он балансировал на грани двух пропастей, взвешивая каждое слово, движение, жест. Глядя на него, Драко понимал, какую роль могут играть мельчайшие детали, какую силу они могут дать.

Резкий голос профессора МакГонагалл вернул Драко к действительности:

— Сегодня мы еще раз пройдем заклинание Приручения.

Раздался дружный стон. Заклинание было достаточно сложным, и его должны были применять два волшебника. В него входило заклинание покоя, которое успокаивало существо, в то время как ядовитая или опасная часть тела становилась безвредной, и заклинание, которое приручало. Все действия должны выполняться аккуратно, иначе существо вырвется и устроит настоящий переполох.

На прошлом уроке именно это и случилось.

— Сегодня я поменяю пары, — продолжила МакГонагалл.— Вы должны уметь использовать заклинание и с малознакомым партнером. На экзамене вам вряд ли достанется умелый помощник.

Драко снова погрузился в свои мысли, да так, что не заметил, как к нему поставили пару. Он поднял глаза и встретился взглядом с улыбающейся Гермионой.

— Кажется, МакГонагалл хочет, чтобы мы поговорили, — прошептала она. В ее глазах не было привычного холода.

— Ты, наверное, не хочешь этого, — горько прошептал Драко.

Улыбка исчезла с лица Гермионы, и он пожалел о сказанном.

— Драко, — сказала девушка, и что-то в ее голосе подсказывало, что она тоже скучала. — Поверь, мне не нравилось так себя с тобой вести, но ты не подумал, что нам было бы опасно разговаривать друг с другом? Меня могли раскрыть в любое время, и я не хотела рисковать твоей жизнью. Я могу подавлять воспоминания, но я не уверена, что смогу скрыть то, что случилось недавно.

Драко вряд ли мог простить обиду так легко, но в ее словах был смысл. Ужасный смысл. Она была готова к тому, что ее обман обнаружится. Готова умереть. Со своей судьбой она уже смирилась, но не могла позволить, чтобы с ним случилось то же.

— И что же изменилось? — голос слизеринца дрожал.

— Снейп взялся меня опекать.

Драко нахмурился:

— Что?

— Он явно решил, что я — его новый школьный проект, — фыркнула Гермиона, пытаясь казаться равнодушной. Однако за этой маской было что-то больше, чем безразличие.

Гермиона все рассказала Драко, пока они тренировались с заклинанием.

В отличие от других учеников им не нужно было сосредотачивать все свое внимание. Они были отличной командой, понимали друг друга без слов.

— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — спросил, наконец, Малфой.

Он чувствовал облегчение, зная, что Снейп взялся за дело. Хотя МакГонагалл и Дамблдор были готовы помогать девушке, они все-таки были гриффиндорцами. Они знали, как поддержать, защитить. Знали, что правильно и что неправильно. Но Гермиона была сфинксом, королевой льда и теней. Минерва и Альбус просто потерялись бы в сложном лабиринте ее чувств и мыслей. Они слишком хорошие, чтобы понять такой пугающе блестящий ум.

Снейп, однако... Драко не забыл тот момент странной ясности, несколько недель назад, когда Гермиона и Северус стояли друг напротив друга.

Она была точной копией профессора. Там, где Гермиона была ледяной, Снейп был словно гранит, жесткий и неподатливый. Там, где Гермиона боролась, он стоял в тени и направлял ее. Если она выживет, она станет совсем как Снейп.

Возможно, только он и мог понять ее, хотя Драко и было больно признавать это. Возможно, только профессор и мог ее спасти.

— Не знаю, — ответила она. — В каком-то смысле я рада. Но вместе с тем ужасно нервничаю. Ты же знаешь, я не очень-то привыкла доверять людям, — усмехнулась она.

— Это точно, — сухо согласился он.

Гермиона все еще улыбалась ему.

— Так приятно снова с тобой поговорить, Драко, — прошептала она. Затем снова стала серьезной. — Урок почти кончился. Нужно затеять спор, пока есть случай.

И они десять минут шипели, спорили, бросали холодные взгляды и хмыкали друг на друга.

* * *

В тот же вечер без пяти минут восемь Гермиона подняла руку и, секунду поколебавшись, постучала в дверь кабинета Северуса Снейпа.

Он назначил ей и Невиллу отработки, а затем оставил ее еще на дополнительную отработку за ошибки Лонгботтома. Сначала она решила не приходить и закончить это сотрудничество до того, как оно зайдет слишком далеко, но, подумав, отказалась от этой мысли.

Она хотела встретиться с профессором.

Она проклинала себя за это чувство, но вчера вечером было так спокойно, так уютно. Конечно, он сбил ее с толку, но не заставлял давать больше, чем она хотела. Было так здорово чувствовать себя самой собой для разнообразия.

За последние месяцы общение с окружающими стало для нее тяжелым испытанием. Хоть и было трудно, она признавала это как необходимость, чтобы сохранить свою тайну. Но девушка даже не представляла, как соскучилась по дружескому общению. По человеку, который знал бы ее.

И Северус Снейп знал ее. Больше, чем так называемые друзья, другие преподаватели или Дамблдор. Она видела это в его глазах, когда он говорил о Темном Лорде или когда наблюдал, как она строит башни из книг вокруг полюбившегося кресла.

Не стоит забывать, что он был самым выдающимся человеком, которого она знала.

Она тоже знала его. Больше, чем он предполагал. Он...

Щелчок открывающегося замка отвлек Гермиону от мыслей. Что ж, тем лучше.

Конечно, как она и ожидала, дверь открыл Северус Снейп, но он был совершенно неожиданно одет. Вместо привычной черной развевающейся мантии на нем была свободная белая рубашка изо льна и черные брюки. Надо заметить, что брюки были довольно обтягивающие.

— Вы пунктуальны, — сказал Снейп, пропуская девушку в кабинет.

— Я всегда пунктуальна. За семь лет вы должны были это заметить.

— Конечно, заметил, — он ответил как всегда сухо и насмешливо. — Но я также заметил, что высказывание чего-то очевидного служит хорошим началом для беседы.

Он явно был в приподнятом, игривом настроении, и Гермиона без труда поддерживала атмосферу утонченной иронии.

— Надеюсь, это не та премудрость, которой вы обещали меня научить, — насмешливо спросила девушка.

— Какая неблагодарность, — он расстроено покачал головой.

И опять Гермиона чувствовала, что с ним ей удивительно легко общаться. Она привыкла к резкому человеку с плотно сжатыми губами. А теперь перед ней был мужчина со сдержанным чувством юмора, который держался довольно расслабленно, и девушка не знала наверняка, нравится ли ей такая перемена. То, что они партнеры, еще не значит, что нужно потерять бдительность.

Все еще оставались мысли, которые она не хотела раскрывать, секреты, которые...

«Прекрати, — мысленно приказала себе Гермиона. — Поддерживай беседу».

— Думаю, некоторые могут назвать это искусством, — сказала она, осматривая жуткий интерьер поддельной гостиной.

— Только если эти некоторые — сумасшедшие, — ухмыльнулся Снейп. Он догадался, что девушка пыталась казаться храброй, и не мешал ей в этом. — Идите сюда.

Он провел ее к гобелену, и Гермиона подумала, что он, по обыкновению, откроет вход в свои комнаты. Вместо этого он достал палочку и нарисовал на гобелене один маленький круг и два побольше, которые тут же засветились красным.

— Запомните, — сказал он, и гриффиндорка отметила точное положение появившихся кругов. Она решила ничего не спрашивать. Если он захочет, то все ей расскажет.

Через минуту начетрания исчезли.

— Теперь поместите ладони на те места, где были большие круги, и посмотрите на то место, где был маленький.

Девушка послушалась. Северус тихо произнес заклинание (так тихо, что она его не разобрала), и она почувствовала легкое покалывание, которое началось с рук, а затем прошло по всему телу. Затем она увидела такой яркий свет, будто смотрела на солнце. Потом покалывание и свет исчезли.

— Вы можете опустить руки.

Гермиона больше не могла терпеть. Только она открыла рот, как Снейп ухмыльнулся: любопытство девушки вырвалось из-под контроля.

— Что это было? Я никогда не слышала о таком заклинании.

— Вы получили полный доступ в мои комнаты. В следующий раз, когда вы дотронетесь до гобелена, вход откроется без моей помощи. Я сам придумал это заклинание и да, оно действительно связанно с маггловскими штучками. Теперь можете закрыть рот.

Гермиону и вправду впечатлило заклинание, но она уставилась на профессора вовсе не от этого.

«Я дал вам полный доступ в мои комнаты».

Она достаточно хорошо знала, что он был скрытным человеком. Когда она впервые была у него в комнатах, он явно чувствовал отвращение от вторжения. А теперь он сам пустил ее в этот крохотный рай, в его жизнь. Как и всегда, не ожидая благодарности. Он начинает сводить ее с ума своими противоречивыми поступками.

Гермиона была потрясена случившимся. Он действительно хотел быть партнерами. Причем, совершенно во всем.

«Как его отблагодарить? — лихорадочно думала она. Снейп стоял рядом и ждал, пока девушка придумает пароль и войдет в его комнату. — Как показать, что его поступок очень много для меня значит?»

Внезапно в голову пришла мысль. Гермиона положила ладони на гобелен и четко произнесла:

— Ривенделл.[1]

Гобелен засветился, а затем снова стал темным.

Девушка повернулась к Снейпу, чтобы спросить, хочет ли он пройти первым, и заметила в его темных, бездонных глазах, что он все понял. Она улыбнулась, снова повернулась к гобелену, повторила пароль и прошла.

Поднос с чаем уже ожидал Гермиону у ее излюбленного кресла. Она вытерла внезапно вспотевшие от волнения ладони о мантию и села, пытаясь собраться с мыслями.

«Думай о задании, — приказала она себе и налила чай. — Ты слишком расчувствовалась».

Когда Снейп сел напротив и заговорил, его голос звучал как голос серьезно настроенного делового человека.

— Есть несколько важных вопросов, которые нам надо обсудить, — начал он, предлагая ей печенье, а когда девушка отказалась, он взял свою чашку двумя руками, будто пытаясь согреться. — Для начала нужно уладить техническую сторону дела. Некоторые мелочи, которые облегчат вашу жизнь.

Он замолчал и посмотрел на нее, словно ожидая ее протеста. Но Гермиона кивнула и отпила глоток чая.

— Во-вторых, нужно поговорить о паре школьных проблем. Что делать с Драко и как общаться с двумя другими друзьями. И, наконец, как меня отравить. Вы согласны?

— Да, — она опять кивнула. — Но должна заметить, что вопрос отравления мне более интересен, чем Драко, Гарри и Рон. Оставим лучшее на потом?

— В некотором смысле.

Он опять посмотрел на нее, ожидая, что она не согласится. А затем начал объяснять свою точку зрения по поводу того, что он называл «технической стороной дела».

— Во-первых, ваша и мои комнаты. Вчера я говорил, что комната наверху теперь принадлежит вам. Вы можете пользоваться ей, когда пожелаете. То же самое касается большинства моих комнат. Вы можете установить одностороннюю связь с камином в комнате старост. Я также открою для перемещения остальные камины в моих покоях, хотя вам вряд ли это понадобится, — Снейп ухмыльнулся, вспоминая, как она сбежала от него после той злополучной ссоры.

— Во-вторых, у меня есть мантия-невидимка, которую я вам дам, — он поднял руку, чтобы не дать девушке протестовать. — Да, я знаю, насколько они дорогие и редкие, и да, я надеюсь, вы будете ее беречь. Но с мантией вам будет легче уходить и возвращаться в замок. Я покажу вам полое дерево, которое когда-то служило мне тайником. Вы можете оставить мантию там. Предлагаю вам после каждой пирушки Волдеморта возвращаться в мои комнаты. Вы также должны сообщать мне, куда и когда вы уходите. Можете оставлять записки на столе. Можем потом обсудить шифр для записок.

— Звучит неплохо, — кивнула Гермиона. — Но не перекладывайте на меня ответственность, если с мантией что-то случится.

— Вам также нужно будет решить, что рассказывать Дамблдору, — продолжил он, — и остальным. Я подтвержу вашу историю, но вы должны мне заранее рассказать ее, чтобы избежать недоразумений. Нам обоим нужно будет привыкнуть постоянно друг другу все сообщать. Не хочу, чтобы меня снова допрашивала Минерва.

На этот раз усмехнулась Гермиона, забавляясь представленной картиной: МакГонагалл загоняет Снейпа, который выше и сильнее нее, в угол и требует ответа на вопросы. Гриффиндорка и понятия не имела, что именно это и случилось пару недель назад.

Затем Гермиона снова стала мрачной.

— Думаю, нужно все им рассказывать. Кроме подробностей о ваших комнатах, конечно. Но они хотя бы перестанут смотреть на меня с беспокойством, если узнают, что вы обо мне заботитесь.

В голосе девушки была легкая насмешка, которая говорила, как она ненавидит такой взгляд. Северус прекрасно ее понимал.

— И не могли бы вы... — начала она, но замолчала и отвернулась к окну.

— Да? — он не знал, что так внезапно обеспокоило ее.

— Не могли бы вы докладывать Дамблдору вместо меня? — тихо спросила она и торопливо объяснила, заметив его удивленный взгляд. — Иногда слишком тяжело сидеть с ним часами, пить горячий шоколад, когда просто...

Да. Он помнил. Сидеть с Альбусом у камина, пить чай, рассказывать о случившемся, скрывая от него детали. Держаться ровно, когда хочется свернуться калачиком и разрыдаться. Эти голубые глаза мудреца, которые пронизывают душу. Хочется во всем сознаться, но по-прежнему врешь ему.

— Я понимаю, — мягко ответил Снейп. — Буду рад помочь в этом, Гермиона.

Девушка облегченно вздохнула.

— Спасибо, Северус.

Наступила тишина.

— Что касается Драко, — наконец, заговорила она, — я еще не решила, что делать. Сегодня утром, я сказала ему, что беспокоиться не о чем и что вы мне помогаете. Но доверять ему все я пока не собираюсь. Стоит его отцу отвести его к Волдеморту, как все раскроется. Еще неделя, и я придумаю, как поступить.

Снейп кивнул, радуясь, что девушка понимает всю глубину опасности.

— Что насчет Поттера и Уизли?

— А что с ними?

Голос Гермионы предупреждал; «Не лезь в эту тему». Но этот вопрос был слишком важен, чтобы его игнорировать.

— Вы должны с ними помириться.

Девушка фыркнула.

— Урок хороших манер? От вас? Куда катится мир?

— Мои манеры всегда великолепны, — надменно ответил он. — Просто я не трачу их на ненужных людей. Студентов, например.

— А еще на коллег и всех людей? — не удержалась Гермиона.

— Люди не стоят таких усилий. Как и ваши друзья, — ответил он, возвращаясь к теме. — Но, к сожалению, вы привязаны к ним очень сильно. Темный Лорд будет недоволен, если узнает о вашей ссоре.

Девушка вздохнула.

— Знаю. Я действительно по ним скучаю. Не их вина, что я так изменилась. Просто я не знаю, как объяснить...

— Не желаю оправдывать ваших не невыносимых друзей. И я не лучший психолог, чтобы обсуждать со мной проблемы подростковой дружбы, — прервал Северус, даже не утруждаясь скрыть, что ему неинтересна эта тема. — Однако я могу подумать, точнее уже подумал, как можно сделать так, чтобы они не подвергали опасности сами себя и, что еще важнее, вас.

— Правда?

— Нужно ли воспринимать ваше удивление как довольно тонкое оскорбление?

— Если бы я решила сделать это тонко, вы бы даже не заметили, — возразила Гермиона. — Так что вы придумали?

— Как вы хорошо знаете, Хогвартс окружен защитными чарами, — приступил он к объяснению, явно довольный собой. — Они все по-разному настроены. Альбус из своего кабинета может получать любую информацию, которая поступает от этих чар. Сегодня я придумал, как мы можем использовать их, чтобы они предупреждали Дамблдора и меня, когда Поттер и Уизли опять отправятся в ночное путешествие. Таким образом, мы будем контролировать их передвижение, и один из нас может как бы случайно встретиться им на пути, когда они будут красться из замка. Или, если у меня будет плохое настроение, я просто предупрежу Филча.

— Блестящая идея! — Гермиона была в восторге. Наконец-то, друзья будут в безопасности, и ей не придется следить за ними. Она сможет спокойно спать, не волнуясь, как бы с ними чего не случилось. И, наконец-то, перестанет их отчитывать.

— Знаю, — самодовольно ответил Снейп. — Но, все равно, спасибо за комплимент.

Выражение его лица вдруг напомнило Рона, когда тому удавалась выиграть в споре с ней, и девушка не удержалась от смеха. Северус ничего не ответил и сосредоточился на своей чашке чая.

Он не показал, какое облегчение принес ему ее смех. Не показал, как беспокоился за нее, как не мог уснуть прошлой ночью, пока эта идея не пришла ему в голову. Он был рад, что Гермиона стала выглядеть гораздо лучше.

— А теперь, самое интересное, — сказал он, скривив губы в усмешке. — Давайте обсудим нападение на вашего любимого учителя.

— Я думала, вы шутите.

— Не шучу. Вы отравите меня завтра, все запаникуют, ну и заодно отменят пару занятий по Зельеварению.

— Все должно выглядеть по-настоящему, — предупредила Гермиона, все еще сомневаясь. — К тому же, мы должны обмануть Мадам Помфри.

— Не беспокойтесь, все будет реалистично. Вы же будете использовать настоящие зелья.

— Что, черт возьми... — начала она, и Снейп тут же ей все рассказал.

Через некоторое время Гермиона также недобро ухмылялась.

— -

[1] — Ривенделл — (из творчества Дж. Р. Р. Толкиена) скрытое убежище Элронда, созданное им для защиты от Саурона. В Ривенделле хранились история и знания Эльфов, это было мирное и прекрасное место. Ривенделл прекрасно защищен от внешних врагов.

«...мы далеко путешествовали и много видели, но места лучше этого (Ривенделла) так и не нашли. Здесь всего понемногу, если вы меня понимаете: и Шир, и Золотой Лес, и Гондор, и королевские дворцы, и гостиницы, и луга, и горы — все смешано». («Возвращение короля»)