Аврелиан (гет)

— Поверить не могу, что делаю это, — тихо пробормотал Драко, шагая рядом с Гермионой. Аврелиан счастливо топал между ними, держа отца за руку.

— Ты выглядишь напуганным, — Гермиона улыбнулась.

— Нерешительным. Настороженным. Но не напуганным, — поправил ее он. — Хотя, наверно, должен быть, ведь иду в логово волков.

— Вроде ты называл их куницами (”weasel” — на английском значит куница, ласка (прим. переводчика)), — пожурила его Гермиона.

— Уверен, что они намного опаснее, — ответил он.

— В Норе безопасно, папочка, — заверил его Аврелиан.

— Он прав. Все Уизли очень добрые. Они пригласили тебя в качестве гостя, так что не собираются нападать.

— Они ненавидят меня, — решительно произнес Драко.

— Они не ненавидят тебя. За исключением Рона, они едва тебя знают. И даже он не знает тебя так, как я и Гарри. Говорю тебе, все будет нормально. В конце концов, они будут милы с тобой ради Аври и меня. И у меня такое чувство, что как только они увидят, как хорошо мы с Гарри ладим с тобой, то проникнутся к тебе симпатией быстрее, чем ты думаешь, — пыталась поддержать она его, остановившись перед входной дверью. — Просто не бери ничего, что тебе будут предлагать близнецы. Я серьезно, ничего.

На лице Драко промелькнуло выражение страха, но Гермиона открыла дверь прежде, чем он успел что-либо произнести.

— Привет, — громко произнесла она на весь дом, проходя внутрь.

— О, Гермиона, поприветствовала ее Молли, высунувшись из кухни. — Не стойте в дверях. Проходите в дом.

— Тетя Молли! — радостно воскликнул Аврелиан.

— О, Аври, как ты, дорогой? — женщина лучезарно улыбнулась. — Я так рада видеть тебя.

Аврелиан вбежал на кухню и обнял хозяйку дома. После такого теплого приветствия малыша Молли совсем забыла поздороваться с Драко.

— Мне так жаль, что не смогла сегодня присмотреть за ним, Гермиона, — искренне извинилась Молли.

— Да все в порядке, — уверила ее Гермиона, проходя на кухню. Драко нерешительно последовал за ней и огляделся. Раньше ему не приходилось бывать даже в окрестностях Норы, не говоря уже о доме, но ему сразу показалось, что комната выглядит как-то не так. Напротив кухонных столов и печки, в месте, которое, предположительно, раньше занимал обеденный стол, было пусто. Вместо этого там находился один стул, на котором стояла молодая раздраженная рыжеволосая девушка и хмуро смотрела на братьев близнецов, которые, в свою очередь, совсем не обращали на нее внимания, так как пристально смотрели на Драко.

— За ним хорошо присмотрели, — продолжила говорить с миссис Уизли Гермиона. — А как дела у тети Мюриел? С ней все в порядке?

Молли раздраженно вздохнула.

— Целители сказали, что уже через неделю она будет совершенно здорова, но она все равно настаивает на том, чтобы мы привели к ней юриста, дабы она успела изложить свою последнюю волю.

— Опять, — вставил один из близнецов.

— Сколько ты с ней возишься, ей следовало бы завещать тебе большую часть состояния, — добавил второй близнец.

— Фред! Поверить не могу, что ты сказал это. Она же наша семья, — отчитала его Молли.

— Джордж, мам, — серьезно поправил ее юноша. — Если уж выговариваешь мне, по крайней мере знай, с кем говоришь.

Молли несколько мгновений внимательно смотрела на сына. После чего, наконец, подошла к нему и убрала на одну сторону его длинные рыжие волосы. Убедившись, что ухо на месте, она тут же дернула за него.

— Как я и думала, Фред, — произнесла она. Не сказав больше ни слова, Молли продолжила готовить. Ухмыльнувшись, Фред опять начал помогать Джорджу подкалывать мантию, надетую на Джинни.

— Ай! — воскликнула она.

Молли обернулась и увидела, как дочь дает Джорджу подзатыльник. Поворачиваясь обратно к плите, она наткнулась взглядом на Драко и, наконец, поняла, что все еще не поздоровалась с ним.

— Боже правый, прости меня. Как грубо с моей стороны не поприветствовать тебя. Но я, конечно, видела, что ты пришёл, и очень рада, что ты присоединился к нам сегодня, Драко. Ничего, если я буду звать тебя Драко, или ты предпочитаешь «мистер Малфой»?

Фред, Джордж и Джинни разом оторвались от своих дел и с интересом посмотрели на Драко.

— Называйте меня Драко, пожалуйста, — быстро сказал Драко.

— Хорошо. А ты можешь звать меня Молли.

— Ауч! — снова воскликнула Джинни, переводя убийственный взгляд с одного брата на другого, пытаясь понять, кто на этот раз ее уколол.

— Что ты делаешь, дядя Фред? — спросил Аврелиан, подходя ближе.

— Аврелиан! Приятель! — поприветствовал его Фред, пожав руку малыша. Аври лучезарно улыбнулся. Было очевидно, что они довольно близки с Фредом.

— Привет, дружок, как дела? — спросил Джордж, огибая Джинни, чтобы лучше видеть мальчика.

Аврелиан сделал шаг назад, и его улыбка сменилась настороженным и немного напуганным выражением. Джордж не перестал улыбаться, но все равно выглядел весьма удрученным. Из всех людей, с кем Аврелиан познакомился с того момента, как прибыл в 2000, настороженнее всего он относился к Джорджу. И это было довольно странно, потому что практически невозможно любить одного близнеца и ненавидеть другого. На самом деле многие знакомые не могли отличить их друг от друга. Джордж и Фред были очень похожи.

Однако такому отношению Аврелиана было объяснение. В его времени Джордж погиб еще до рождения мальчика. Фреда же он знал всю свою жизнь и рос рядом с ним. Мальчику было очень странно встретить человека, который выглядел так же, как его «дядя Фред». Почти так же. Пусть Фред и Джордж оба отрастили волосы, чтобы скрыть уши, по которым можно было легко их различить (по отсутствующему уху у Джорджа), были и другие маленькие отличия между ними. Если учесть, что Аврелиан еще очень мал, и что он знал только одного близнеца, люди полагали, что ему будет сложно различить их. Но мальчик спокойно отличал того, кто, как он считал, был загадочным самозванцем.

Джорджа же, пусть он и пытался быть понимающим, сильно задевало, что он единственный человек в семье, которого Аврелиан сторонился.

— Что ж, я слышал, что ты довольно неплохо стал летать на своей метле, — сказал Аври Фред.

— Ага. Очень быстро! — гордо произнес Аврелиан.

— Может, мы с тобой и Джорджем полетаем наперегонки после ужина? — предложил он, переживая за брата. Ему было больно видеть, что Джорджа отвергают.

Аврелиан краем глаза посмотрел на Джорджа и задумался.

— Я быстрее Чарли.

— Стараешься выставить меня в плохом свете перед братьями? — спросил Чарли, заходя на кухню через заднюю дверь. — Все столы на улице готовы, — сказал он матери.

— Хорошо, хорошо. Скатерти и…

— Скатерти, стулья и столовые приборы уже на местах, — закончил за нее Чарли. — И только что прибыли Билл и Флер.

— Хорошо, тогда, думаю, ужин уже готов, — объявила Молли, вытирая руки о передник.

— Да, кажется, мы тоже закончили, — заявил Джордж, делая шаг назад, чтобы было лучше видно Джинни.

— Тем лучше для вас, — сказала девушка с презрением. — Еще один укол, и я бы хорошенько прокляла вас.

— Вот почему мы стащили твою палочку, пока ты не видела, — сказал ей Фред. Рука Джинни тут же метнулась к карману для палочки. Удостоверившись, что он пуст, девушка посмотрела горящими глазами на Фреда. Беззаботно усмехнувшись, тот протянул сестре ее палочку. Забрав у него свою собственность, Джинни гордо подняла подбородок. Фред обошёл её позади и снял с ее плеч мантию, в то время как Джордж протянул ей руку, дабы помочь спуститься со стула.

— А мне сделаете одежду? — спросил Аврелиан с надеждой в голосе.

— Да, уже сделали, — ответил Джордж. — Устроим вам всем примерки после ужина.

— А пока давайте пойдем в сад и, для начала, перекусим, да? — предложил Фред.

Аврелиан быстро кивнул и, подбежав к Фреду, взял его за руку. Гермиона тепло улыбнулась Драко и, переплетя свои пальцы с его, повела слизеринца к задней двери.

— Мама говорит, что ужин готов, — объявил Джордж. — Всем за стол.

Со всех концов сада к столу подтягивались рыжеволосые люди и усаживались за два придвинутых друг к другу стола у черного входа. Драко оглянулся на Гермиону, которая терпеливо ждала, пока он будет готов. Он кивнул, и они вместе прошли к двум пустым стульям, оставленным специально для них. Быстро оглядев присутствующих, Драко узнал всех, кто был на собрании в доме на площади Гриммо. Перси, Билл и Флер сидели в дальнем конце стола рядом с мистером Уизли. Место рядом с ним было оставлено для его жены. Аврелиан сидел на другом конце стола между Чарли и Фредом. Драко сел рядом с Гермионой и, нервничая, краем глаза взглянул на Джорджа, сидящего по другую сторону от него. Близнец усмехнулся, что еще больше выбило Драко из колеи.

— Рад, что ты смог прийти, Малфой, — сказал Гарри, садясь между Роном и Джинни с противоположной стороны стола.

Драко кивнул, не зная, как еще ответить.

— Все сели? — спросила Молли, выглядывая в сад через заднюю дверь. — Хорошо.

Стоило женщине исчезнуть в дверном проеме, как оттуда вылетел целый парад различных блюд и опустился на столы. Все присутствующие жадно смотрели на еду, пока миссис Уизли не заняла свое место.

— Ну, налетайте, — сказала она.

Получив разрешение, семья тут же набросилась на еду. Драко был ошарашен суматохой вокруг, но улыбнулся, на душе отчего-то стало так тепло. Примерно так же в Хогвартсе студенты в первую очередь с энтузиазмом тянулись к своим любимым блюдам. Давно уже Драко не ел в такой уютной атмосфере.

— Что ж, Гарри, как прошло с Деннисом? — спросил мистер Уизли, положив себе жареную картошку, и передав ее дальше Биллу.

— Ты берешь или нет? — спросил Джордж, странно посмотрев на Драко. Джордж пытался передать Драко тарелку, но Драко не решался ее взять. Гермиона ведь сказала ему ничего не брать у близнецов. И почему он должен сидеть рядом с одним из них? Если бы он не рассматривал окружающих, то, возможно, мог бы спокойно взять тарелку, отследив весь путь, который она прошла по столу. — Я не кусаюсь. — Джордж и Фред нашли довольно забавным то, что Драко, оказывается, боится их.

Чувствуя себя глупо и оскорбленно, Драко взял тарелку и сердито посмотрел на Джорджа. Да, плохое начало.

— Нормально, — произнес Гарри, отвечая на вопрос мистера Уизли. — Заняло больше времени, чем я надеялся, но результат оказался именно таким, как я и ожидал. Пришлось много возиться с бумагами, а потом пытаться все объяснить, практически ничего не объясняя. Было довольно трудно описать его преступление, если учесть, что я не мог озвучить ничего из нашего секретного дела. Суд не привык, когда его официально держат в неведении, и, уверяю вас, им это не понравилось.

— Суд никогда не бывает дружелюбным, — сказал Перси, — даже в хорошие дни.

Гарри кивнул.

— В конце концов, Денниса обвинили во вмешательстве в расследование и попытке нападения.

— Попытке…, — насмешливо пробормотал Драко.

— Попытке, потому что Драко не настаивал на серьезном наказании, — продолжил Гарри, — за что семья Денниса ему очень благодарна.

Драко кивнул. Ему не хотелось думать об этом. Вся семья Уизли с любопытством посмотрела на Драко. Все они слышали, что на него напали, но только Рон и Джинни знали, насколько серьезным было нападение.

— В наказание ему вынесли тридцать дней домашнего ареста, а после девяносто часов общественных работ. Пришлось постараться, но мы с МакГонагалл смогли убедить суд позволить Деннису в следующем месяце сдать Ж.А.Б.А., — Гарри замолчал.

— Это прекрасно, — произнесла Молли. — Было бы ужасно, если бы одна ошибка испортила ему всю жизнь. — Все семейство согласно закивало.

— А что насчет тебя, Малфой? Что ты сегодня выяснил? — спросил Гарри. Ему весь день не терпелось услышать, что удалось разузнать Драко.

— Нет. Сейчас же прекратите, — сурово произнесла Молли. — У нас тут планировался приятный ужин. А подобные дела никогда не обсуждаются за столом.

— Прости, Молли, — извинился Гарри.

Над столом повисло молчание. Гермиона с беспокойством поглядывала по сторонам. Она еще никогда не видела, чтобы Уизли молчали во время трапезы. Обычно за столом царило абсолютное безумие. По нескольким взглядам, украдкой брошенным на Драко, девушка поняла, что настороженность вызвана его присутствием.

— Итак, Малфой, — произнес Фред вальяжным, показательно дружелюбным тоном. — Что ты думаешь о предстоящем матче между «Холихедскими Гарпиями» и «Пэдлмор Юнайтед»? — Джордж усмехнулся, а Джинни с интересом посмотрела на блондина.

— Что, прости? — спросил Драко, сомневаясь в истинной цели вопроса Фреда.

— Тетя Джинни в «Гарпиях»! — возбужденно воскликнул Аврелиан.

— Да, это так, — Чарли улыбнулся мальчику.

Фред проигнорировал Аври и Чарли.

— Ну, как мы слышали уже сотню раз, ты у нас фанат «Торнадо». Твоя команда и «Сороки» уже вышли в четвертьфинала чемпионата. Эта игра между «Пэдлмор» и «Гарпиями» так же гарантирует место одной из команд в четвертьфинале. Как болельщик «Торнадо», кого бы ты больше хотел там видеть?

Молли, поняв, в какое положение поставили Драко, пожалела о том, что не запретила обсуждения и на тему квиддича. У Драко не было выигрышного ответа. Если он скажет, что надеется на победу «Пэдлмор», это будет значить, что он желает проигрыша команде Джинни. Если же он скажет, что хочет, чтобы победила команда Джинни, это будет значить, что он считает её команду слабее Пэдлмор и будет рад увидеть более слабую команду против «Торнадо» в борьбе за кубок.

— Если смотреть с точки зрения того, как у «Торнадо» будет больше шансов взять кубок, то я бы предпочел, чтобы выиграл «Пэдлмор», — ответил Драко. Гермиона заметила, что он держится холодно, с гордо поднятым подбородком, давая тем самым понять, что не даст себя запугать.

— То есть ты считаешь, что «Гарпии» сильнее их? — спросил Джордж.

Драко чувствовал, каким будет следующий вопрос. Никто и не думал, что он ответит «нет», однако, ответив «да», он бы оказался вовлечен в спор о том, что только лучшие команды должны получить шанс взять кубок. Драко не собирался вестись на это. Он вынудит их задавать только те вопросы, на которые он сможет дать объяснения.

— Если честно, то думаю, что они примерно одного уровня, — ответил Драко.

— Но если так, то почему бы ты тогда предпочел, чтобы выиграл «Пэдлмор»? — спросила Джинни, прищурившись.

— Пусть я и считаю, что они находятся примерно на одном уровне, все же у обеих команд есть свои плюсы и минусы. Если говорить о кубке, то, думаю, что у «Торнадо» больше шансов взять его в игре против «Пэдлмор». «Пэдлмор» известны своими квалифицированными и несколько жестокими загонщиками, но, из всех команд лиги, «Торнадо» — самые лучшие по части маневренности. «Пэдлмор» не смогут достать бладжерами игроков «Торнадо», что сработало бы с другими командами, и поэтому станет видно, насколько, на самом деле, у них слабые охотники. «Гарпии» же — другое дело… С таким ловцом, как у них, они будут в печальном положении. — Джинни сидела, высоко подняв брови, и поджав губы, и ждала, пока Драко закончит, молча позволяя ему оскорблять ее команду.

— Но у них очень сильные охотники, что может компенсировать слабость ловца. Вот почему матчи с «Гарпиями» — одни из самых длинных. Охотники с самого начала выкладываются по полной. Их загонщики же сосредотачиваются на ловце команды соперников, давая своим охотникам время набрать достаточное количество очков, которое уже нельзя будет побить даже поимкой снитча. У «Торнадо» довольно хороший ловец, но я бы не хотел, чтобы результат столь важной игры зависел лишь от удачного стечения обстоятельств при игре равноценных команд.

— Умно, Малфой, — сказал Фред. — Самый слизеринский ответ из всех, что мне приходилось слышать. У тебя острый глаз, и ты хорошо разбираешься в игре или же просто достаточно хитер, чтобы придумать такой ответ, который бы успокоил и даже польстил бы моей сестре.

— Приму это за комплимент, — ответил Драко, — но я, и правда, так думаю. Меня всегда учили, что если и есть в мире вещь, о которой можно говорить только честно, так это квиддич.

— Мне это нравится, — признался Джордж, усмехнувшись.

— Да, но я надеюсь, что я научила вас быть более честными, — угрожающе произнесла Молли.

— Нет, пожалуйста, не поймите меня неправильно, миссис Уизли. Я не говорю, что быть нечестным — это нормально, — сказал Драко, заволновавшись от того, как были восприняты его слова. — Я стараюсь быть честным человеком.

— Мы поняли тебя, Малфой, — сказал Гарри, желая поддержать Драко. — Квиддич — это не единственная вещь, с которой человек должен быть честен, но даже те, что предпочитают жить нечестно, должны говорить правду, когда дело касается игры. Я хочу сказать, что если ты не можешь доверять человеку в вопросе спорта, то как вообще ему можно доверять?

— Именно! — согласился Джордж, используя объяснение Гарри, чтобы спастись от недовольства своей матери. Драко тоже почувствовал облегчение от помощи Гарри. Святой Поттер снова всех спас.

— Да, квиддич является самым священным видом спорта, — съязвила Гермиона.

— Именно, — сказал Драко, расплывшись в широкой улыбке. По крайней мере, она поняла его правильно.

— Что ж, — произнесла Джинни тем же тоном, что и ее мать. — Как сегодня прошло в банке, Гермиона?

Стоило Джинни сменить тему разговора, как все тут же оживились. Близнецы, казалось, получили то, что хотели, задавая эти странные вопросы, и ужин продолжался так, как он обычно и проходил в Норе, когда все одновременно говорили со всеми. Драко был рад просто сидеть и слушать их. Он узнал все новости большой семьи. Они говорили обо всем, начиная с нового назначения мистера Уизли, работы Чарли с Валлийскими зелеными, нового продукта, придуманного близнецами, последних рисунков Аврелиана, и заканчивая готовкой Джинни, и моделью трусов тетушки Мюриел. Драко уже давно не принимал участие в таком душевном и веселом ужине.

Когда ужин закончился, все разошлись по саду, продолжив свои дискуссии. Хотя близнецы и очень хотели посоревноваться в полетах на метле, что предложил Чарли и высмеял Перси, но они знали, что им еще нужно закончить работу, и пошли с Аврелианом на кухню. Гермиона и Джинни последовали за ними, левитируя перед собой грязную посуду. Не зная, куда лучше пойти, Драко тоже пошел на кухню.

— Итак, мой маленький друг, ты хочешь, чтобы тебе сшили новую сказочную мантию? — спросил Джордж. Аврелиан выглядел немного неуверенным, но кивнул.

— Хорошо, потому что у нас как раз тут есть одна твоего размера, — Фред улыбнулся, вытаскивая из-за спины маленькую мантию. — Давай, залезай сюда.

Аврелиан взобрался на стул, и близнецы приступили к работе, попутно весело болтая со своим маленьким клиентом.

— Что ж, Гермиона, — сказал мистер Уизли, появляясь в дверном проеме кухни, — Как думаешь, сможешь помочь починить ту эклетрическую штуковину?

— Эм, да, могу попробовать взглянуть, — осторожно произнесла Гермиона, бросив быстрый взгляд на остальных людей, присутствующих на кухне. — Но, как я уже говорила, я не электрик.

— О, я понимаю. У меня есть инструкция. Просто я не понимаю нескольких терминов. А так как ты так много знаешь о маггловских вещах, то, думаю, ты разберешься, — сказал он с надеждой.

— Ну, эм, — она снова посмотрела на всех присутствующих. Что, никто не спасет ее? — Да, конечно. Скоро вернусь, — сказала она Драко. Она вышла вслед за мистером Уизли в сад, и оглянулась назад как раз перед тем, как закрылась дверь. Драко стало неуютно одному среди всех этих людей.

— Спасибо большое за ужин, миссис Уизли, — сказал Драко, нарушая тишину. — Было очень вкусно.

— Не за что, — ответила она, накладывая на тарелки заклинание, которое заставляло их мыться самостоятельно. Драко с облегчением увидел, что она не уделила много внимания той его фразе в начале ужина о «нечестности». Однако ему было неуютно от всех тех взглядов, которые на него бросали Джордж, Джинни и Фред. Все снова замолчали, только близнецы время от времени давали какие-то указания Аврелиану. Больше всего, пожалуй, Малфой нервничал из-за Джинни, облокотившейся о косяк двери, разделявшей кухню и гостиную. Она стояла, сложив руки на груди, и, в то время как все только бросали на Драко осторожные взгляды, смотрела на него открыто.

— Ну… — сказал Драко Молли, не отрывая настороженного взгляда от Джинни, — Аври говорил мне, что вы любите заниматься садом.

— Да, он такой милый мальчик, — Молли улыбнулась. Женщина вытерла тарелку и посмотрела на Аврелиана. — Ему нравится помогать мне. Хотя, думаю, это оттого, что так он может залезать в грязь и кидаться камнями в гномов, но это тоже помогает. Тоже интересуешься садом? — спросила она с любопытством, возвращаясь к работе.

— Лично я — нет, но моя мать интересуется, так что я немного знаю об этом, — медленно произнес Драко. Он пытался игнорировать взгляды, которые на него бросали, но это было тяжело. Он продолжал наблюдать за Джинни. Она до сих пор ни на секунду не отвела от него глаз, и ему уже по-настоящему переставало нравиться находиться под таким пристальным вниманием. — Например, то растение на углу дома. Если я не ошибаюсь, оно довольно редкое. Куст роющего хвоща?

— Да, — сказала Молли, и её глаза засияли. — Это, своего рода, реликвия. Видишь ли, он не всегда был редким. Этот росток я отрезала от куста моего дедушки. Когда он умер, семья перестала за ним ухаживать, и мне не хотелось, чтобы он совсем пропал. Дед гордился им, так как сам пересаживал его после смерти своей бабушки.

— Это большое достижение… — Боковым зрением Драко уловил движение, которое привлекло его внимание. Джинни, наконец, опустила руки и твердыми и решительными шагами направлялась к нему. Не зная, что пришло ей в голову, Драко одновременно насторожило и возмутило ее поведение.

— Я хочу поговорить с тобой, Малфой, — это явно было заявлением, а не просьбой.

— Джинни? — миссис Уизли строго и предостерегающе посмотрела на дочь, но Джинни не обратила на нее внимания. Ее глаза были прикованы к Драко. По ее лицу сложно было что-то прочесть, но ее серьезность и решительность были очевидны.

— Хорошо, — ответил Драко. Джинни развернулась и, больше не сказав ни слова, направилась прочь с кухни, ожидая, что Малфой последует за ней. Он сощурил глаза. Уизли были известны своим характером, столь же пламенным, как и цвет их волос, но дерзкий и бескомпромиссный характер Джинни был известен еще больше. Драко совсем не боялся ее, но переживал, сможет ли сам сдержаться, в случае, если она продолжит общение в той же манере.

Фред и Джордж ухмылялись и хихикали, когда Драко и Джинни выходили из кухни. Они и все их братья хотели бы отвести Малфоя в сторону и грубо, с угрозами поговорить с ним, но Гарри взял с них обещание не делать этого. Гарри настаивал на том, что Гермиона умная девушка и сама разберется. Он также уверил всех, что и сам бы не прочь прижать Малфоя к стенке, но это будет нечестно по отношению к Гермионе. Они должны доверять ей и позволить самой делать выбор. Сейчас им надо оказывать ей поддержку, а вот если Малфой разобьет Гермионе сердце, тогда с чистой совестью избить его до полусмерти. Они нехотя уступили. Джинни же не получала подобного предупреждения. Гарри знал, что лучше не вставать у нее на пути.

Джинни привела Драко в свою комнату и закрыла дверь. Драко нахмурился, глядя в сторону девушки, которая все еще не повернулась и не посмотрела ему в лицо. Она практически потребовала, чтобы они поговорили, а теперь даже не смотрела на него. Сначала он даже подумывал, что она развернется и пошлет в него какое-нибудь проклятие. Наконец, Джинни повернулась и снова изучающе уставилась на Драко, при этом опять сложив руки на груди, и поджав от напряжения губы. Драко засунул руки в карманы и стал терпеливо ждать, что же такое ей не терпелось сказать ему.

— Знаешь, она много для нас значит, — произнесла Джинни, тоном менее резким, чем Драко ожидал. Она просто констатировала факт, попутно объясняя свои действия. Драко продолжал терпеливо ждать, испытывая теперь любопытство.

— Мне просто нужно знать, — мягко сказала Джинни, — Ты любишь ее?

Драко был ошеломлен тем, каким глубоким был ее вопрос. Он ожидал лекцию… но не этого. Ему стало неловко. Да кто она вообще такая, чтобы задавать такие вопросы? Как его чувства касаются ее? Он осознал, что она ответила на эти вопросы еще до того, как задала свой. Она очень переживала за Гермиону, и ей просто надо было знать. Но все равно ему было нелегко рассказать о своих чувствах, особенно человеку, которого он плохо знал. Хотя вопрос был простым. Он хорошо знал ответ на него, так как много раз думал об этом.

— Да, — тихо ответил он.

— Ты задумался. Это хорошо, — сказала Джинни. — Но сомневаюсь, что задумался о том, о чем я надеялась.

Драко сощурил глаза, услышав о ее сомнениях.

— Ты когда-нибудь любил другую женщину? — спросила Джинни.

Это Драко понравилось еще меньше. Это была не беседа, а допрос. Они проверяла его, и ему это не нравилось. Он не обязан отчитываться перед ней. Драко сам не понял, почему же тогда решил ответить.

— Нет.

— Думал когда-нибудь, что любишь? — спросила она.

— Нет. — Драко все больше и больше раздражался, хмурясь все больше после каждого вопроса.

— Тогда откуда ты знаешь, что эта, как ты считаешь, любовь — настоящая?

— Ты хочешь, чтобы я доказал это? — спросил он скептически.

— Нет, то есть, вообще-то да, но я не об этом спрашивала, — сказала она ему. — Я спросила, откуда ты знаешь, что любишь ее.

— Ты думаешь, я не знаю, что такое любовь? — решительно спросил он, чувствуя себя оскорбленным.

— Об этом я тебя и спрашиваю, не надо обижаться. Я не называю тебя холодным или бесчувственным. Удивительно, как много людей только думают, что знают, что такое любовь, — просто заметила она.

— Тогда чего же ты хочешь? Я не понимаю, что ты хочешь услышать. Я люблю ее, но не могу показать тебе это. — Он был весьма взволнован ее заявлением. Кем она себя считает, задавая подобные вопросы кому-либо, не говоря уже о нем? Казалось, она была честна, когда сказала, что не пытается обидеть его, но то, с какой силой в голосе она говорила, заставляло его чувствовать себя так, будто на него нападают.

— Любовь — это что-то, что определенно можно увидеть, — не согласилась она. — Любить — это глагол, и он что-то значит. Любовь — это действие, а не просто чувство. Любовь — это не светлое, нечеткое чувство, которое ты испытываешь, находясь рядом с ней. Ты не можешь любить ее, если просто наслаждаешься ее компанией, если она просто делает тебя счастливым. Она не всегда будет делать тебя счастливым, — Драко снова сощурился, и Джинни продолжила свое объяснение: — Я не говорю, что она плохой человек или она оставит тебя. Это факт, что люди не всегда ладят. Ты выведешь ее из себя, она выведет тебя из себя. Это неизбежно. Мой вопрос заключается в том, что это будет значить для тебя.

Любовь — это не только то, что ты чувствуешь, это то, что ты делаешь. Это преданность. Нет… не преданность, это посвящение себя другому человеку. Это посвящение себя и получение того же взамен, и так каждый день. И в первую очередь, ты любишь не для того, чтобы тебе ответили тем же, а потому что тебе так сильно небезразличен человек, что ты хочешь делать все, что в твоих силах, чтобы сделать его счастливым. Любовь — это самоотверженность. А теперь забудь о том, какие чувства она в тебе вызывает. Подумай о том, какую часть себя тебе хочется отдать ей. Я спрашиваю еще раз. Ты любишь ее?

Драко внутренне напрягся, всерьез задумавшись над словами Джинни. Гермиона значила для него больше, чем он готов был себе признать. Он, и правда, готов был отдать ей что угодно. Он готов был посвятить себя ей, и его пугало это. Он почувствовал себя очень уязвимым. Если Гермиона когда-нибудь поменяет свое мнение о нем, это может уничтожить его. Это ужасало. Что если, как бы он ни старался, он окажется недостаточно хорош для нее?

— Малфой? — подталкивала его к ответу Джинни.

— Да, — с чувством произнес он.

— Не беспокойся по поводу того, что она чувствует к тебе. Она уже говорила тебе, что любит тебя. Она говорила мне, что любит тебя. Гермиона знает, что такое любовь. Она очень преданный друг, который отдает дружбе всю себя. Но она очень чувствительна. Когда так открываешься перед кем-то, оставляешь свое сердце без защиты от боли. Ты должен быть очень осторожен с ней. Если любишь ее по-настоящему, тогда тебе не о чем беспокоиться. Но если сделаешь ей больно, это сломает ее, сильно сломает. Если сделаешь ей больно, я обещаю, что все люди, которым она дорога, превратят твою жизнь в ад. Если сделаешь ей больно, мы сделаем тебе в два раза больнее.

Именно этого Драко ждал. Именно этого он ожидал, когда Джинни только сказала, что хочет поговорить с ним. Однако он воспринял ее слова совсем не так, как ему представлялось. Он не был обижен, только обеспокоен. Джинни ничуть не изменила свой тон. Не было ни рычаний, ни криков. Она говорила серьёзно. Драко испугался не угроз Джинни, а невероятно четкого определения слова, которое еще несколько минут назад казалось намного проще. Он знал, что любит Гермиону, и что она значит для него больше, чем кто-либо или что-либо до нее, но, неожиданно, он понял, что любить на самом деле тяжело. Его чувство стало казаться прекраснее и сильнее, чем он осознавал ранее, но от этого становилось страшно.

Драко медленно кивнул Джинни, увидев, что она ждет ответа.

— Веришь или нет, но ты мне нравишься, Драко, — призналась Джинни. — Я думаю, что ты можешь прекрасно подойти Гермионе. Просто будь осторожен. Люби ее по-настоящему.

Драко снова кивнул.

— Хорошо, — сказала она, теперь уже более беззаботным голосом. — А теперь давай уже пойдем вниз, пока мама или Гермиона не послали за тобой спасателей.

Драко улыбнулся и вышел из комнаты вслед за Джинни. Молли, Фред и Джордж посмотрели на них, когда они снова вошли на кухню. Губы Молли были сжаты в тонкую линию, а между бровей пролегла морщинка. Ей было любопытно, и в то же время она беспокоилась по поводу того, что Джинни сказала Драко. Близнецам тоже было любопытно, и они пытались прочесть что-нибудь по лицам вошедших, но те ничем не выдавали исход разговора.

— Ну что, Аврелиан, закончили с тобой? — спросил Драко.

— Они сказали, что завтра доделают мою одежду, — сказал мальчик.

— Ты следующий, Малфой, — произнес Джордж.

Драко кивнул и послушно встал на стул. Он был уверен, что сможет перенести все иголки, которые они ему заготовили.

* * *

— Что ж, — произнесла Гермиона, когда они с Драко и Аврелианом подошли к границе владений Уизли. — Было так же плохо, как ты думал?

— Нет, — признался Драко. — Хотя, думаю, близнецы кололи меня своими иголками больше, чем требовалось.

— Не тебя одного. Думаю, что за исключением Молли, Артура и Аврелиана, нас всех искололи больше, чем требовалось, — сказала она, улыбнувшись.

— Садисты, да? — Драко фыркнул от смеха.

— Думаю, это сильно сказано. Просто они любят дразнить людей. Я заметила, что чем больше люди жалуются и ворчат, тем реже они их тыкают.

— Да, но я бы не доставил им такого удовольствия, — он ухмыльнулся.

— Да, я заметила, — Гермиона ласково улыбнулась.

— У тебя, кажется, насморк. Заболеваешь? — спросил он обеспокоенно.

— Нет, похоже, что это просто аллергия, — ответила она. — Ну, думаю, на этом мы сегодня разойдемся.

— Да, — сказал он печально, остановившись перед девушкой и повернувшись к ней лицом, после чего тепло посмотрел на нее и маленького мальчика, прижавшегося к ее груди. Вытянув руку, Драко нежно провел тыльной стороной ладони по щеке Гермионы. — Но мы увидимся завтра.

— Спокойной ночи, Драко.

Наклонившись, он нежно поцеловал ее в губы.

— Спокойной ночи. И тебе спокойной ночи, Аврелиан. — Драко снова наклонился и поцеловал сына в лобик.

— Спокойной ночи, папочка, — сонно пробормотал мальчик.

Драко снова дотронулся до щеки Гермионы, расстроившись от того, что приходится уходить.

— До завтра, — сказал он. Внутри у него всё сжалось от неотвратимости расставания, но он заставил себя сделать несколько шагов назад и аппарировал. Мир казался пустым без неё.

Гермиона вздохнула и тоже аппарировала домой.