Telum dat ius (Оружие имеет право) (гет)

— Здравствуй, Гарри. Мне нужна твоя помощь. Можно войти?

Парень механически кивнул, но, глянув на себя, спохватился и, схватив одеяло, быстро прикрылся. Луна, не обращая внимания на его неглиже, вошла и начала осматривать стены и потолок спальни. Хотя, по мнению Поттера, гораздо интереснее было бы смотреть на пол, где в живописном беспорядке переплеталось нижнее бельё одного мальчика и одной девочки.

— Зря у тебя над кроватью такой большой балдахин. В его углах наверху могут прятаться видения из ночных снов. Они никогда не являлись тебе днем?

— Н-нет, — выдавил из себя парень, — ты что хотела? А то я, видишь, переодеваюсь.

— Я могу говорить отвернувшись, — покладисто заявила райвенкловка и повернулась лицом к двери душа.

— Лучше говори скорее, — совсем занервничал тот, хватая трусы с пола.

— Я попросила привидение мистера Малфоя сходить в подвал к слизеринцам и попросить Блейза Забини помочь мне с лечением Рона.

Гарри мигом забыл о своих проблемах с нижним бельем и уставился на Луну.

— Ты знаешь, как его вылечить?

— Я, кажется, поняла. Кто-то поставил ему ментальный блок, а логическая составляющая сознания у Рона очень однобокая, и он стал очень уязвим для внушения.

— Что значит однобокая? — не понял Гарри.

— Ну, он привык комбинировать только на шахматной доске. Он хороший шахматист. Но вся логика шахмат лежит на плоскости. Она двухмерная. И эмоции при игре очень простые. Радость удачи или досада на себя, если плохо просчитал ходы. Рон, видимо, нашел для себя отдушину в шахматах. И часто ведет себя в жизни, как в этой игре. Все у него или черное, или белое. Или хорошее, или плохое. Я ценю это в людях. Я сама никак не могу понять, что мне нравится, а что нет. Всегда немножко и того и другого, а тут еще мозгошмыг в ухо свистнет — и все, полная неразбериха в голове.

— Ты не объяснила, зачем тебе Забини, — поторопил парень, посматривая на дверь душа.

— Ты уже оделся? — спросила Луна, поворачиваясь. Гарри как раз прицелился одной ногой.

— Нет! Погоди! — он бросил трусы и схватился за одеяло.

— Нет проблем! — Луна спокойно отвернулась обратно.

В этот момент дверь душа распахнулась и из него завернутая в простыню и с полотенцем на голове шагнула Гермиона. Девушки уставились друг на друга. Гриффиндорка с ужасом, а райвенкловка с приветливым спокойствием.

— Здравствуй, Миона, если ты пыталась завязать тунику, то один край у нее должен проходить над плечом. А так ты не пройдешь и тридцати шагов, как у тебя все свалится, и будет неловко. — Луна была сама безмятежность. — Так вот, Гарри, мне нужен этот слизеринец, потому что он эмпат. Он может почувствовать в голове Рона то, что не удается понять мне.

— Конечно, Луна! — почти заорал Гарри. — Я немедленно дам команду, чтобы его доставили сюда. Погоди немного, ладно? Мы только с Гермионой закончим мерить туники и хламиды, и тотчас Забини будет тут!

— Спасибо! — просияла девушка и пошла к двери. Остановившись на выходе она обернулась и посоветовала: — А тебе, Гермиона, к тунике лучше надеть на голову не чалму, а веночек из жасмина.

В глазах своей девушки Гарри увидел нечто особенное и приготовился выслушать все, что может услышать человек, который, занося любимую девушку в спальню, забыл запереть дверь...

* * *

За длинным столом в особняке на Гримо 12 было довольно многолюдно. Хотя, конечно, присутствующих было намного меньше, чем во времена полного состава ордена Феникса. По обе стороны стола сидели маги, не пожелавшие покоряться новым властям и порядкам. Во главе на специальной подставке стоял портрет в тяжелом багете. Все молчали. Свет в комнате был приглушен. И все это напоминало похороны итальянского мафиози. Но было два отличия. На портрете не было черной ленточки наискосок. И сам портрет был пуст. Все явно ожидали появления его обитателя. По правую руку от портрета сидел Бруствер Кингсли. Подбородок его был поднят, но глаза закрыты. Устал человек и, в ожидании собрания, отключился на пять минут. Рядом с ним сидел Ремус Люпин. Чисто одетый и ухоженный, хотя и с бледным и нездоровым цветом кожи лица. Он тихонько пересмеивался с близнецами, сидящими напротив, которые гоняли по столу две фигурки в мантиях пожирателей. Каждый из них управлял своей. Фигурки сначала поливали друг друга струйками воды, а потом, бросив палочки, сошлись на кулачках. Пожиратель Джорджа молотил противника по корпусу, а Пожиратель Фреда — по лицу. Наконец у одного из них отвалилась голова и покатилась прочь. Инвалид на голову повернулся и побежал за ней, а второй, догоняя сзади, лихо отвешивал ему пинки. Все сидящие скисли от смеха. Смеялся и Билл, и Ли Джордан, и даже Людо Бэгман.

— Прошу тишины, — недовольно сказал Кингсли, открывая глаза. В глубине портрета показалась темная точка. Все сразу замолчали. Точка росла на глазах, вытягивалась в высоту, и вскоре обрела контуры человека, неторопливо шагающего по тверди неизвестного происхождения. — Поприветствуем директора Дамблдора!

Кингсли встал, и все последовали его примеру. Дамблдор приблизился вплотную, и его лицо приобрело обычные для портретной живописи пропорции. Но предшествующее этому приближение оставило у всех впечатление, что старик подошел к форточке и теперь смотрит на них в нее. Казалось, из портрета даже сквознячком потянуло, или холодком — хрен его разберет. Короче, прохладно стало за столом. Бэгман зябко передернул плечами и заискивающе поклонился.

— Сидите-сидите! Чего вы вскочили? Здравствуй, Бруствер. Привет, ребята. О, Людо, и ты здесь? Билл говорил мне о тебе. Ты сделал правильный выбор. Все собрались?

— Артур и Молли не прибыли. Я связался с ними, говорят что приболели, — доложил Кингсли.

— Что-нибудь серьезное? — участливо спросил директор у Билла. Близнецы, которые, похоже, ничего не знали о болезни родителей, дружно повернулись к старшему брату.

— Похоже, просто простудились, — ответил тот, — Солнышко уже пригревает, а в тени еще холодно. У мамы небольшой жар, а у отца разболелась голова.

— Голова? У папы? Но он никогда не жаловался на голову! — брякнул Джордж.

Дамблдор слегка улыбнулся. Остальные рассмеялись.

— Мы все не молодеем. Когда-то все неприятности приходят в первый раз. Проблема в том, что они, узнав адрес, потом норовят вернуться. Держите меня в курсе о состоянии здоровья родителей.

Билл молча кивнул.

— Ну, давайте начнем. Кингсли, расскажи, в каком состоянии министерство.

— Выборы нового министра назначены через неделю. Кандидатов пять. Из них реальных двое, и оба без сомнения, преданы Тому-Кого-Нельзя-Называть.

— Можешь называть его явно. Теперь в этом доме табу на его имя не действует, — все посмотрели на директора с восхищением, а он в ответ улыбнулся мудрой улыбкой.

— Это хорошо, а то надоело выговаривать эту дурацкую формулировку.

— Продолжай.

— Выборы будут происходить через каминную сеть. После происшествия с редакцией «Пророка» Пожиратели резко ограничили точки доступа в нее. Все, вызывающее подозрение, перекрыто и не просто заблокировано, а полностью отключено от сети. Значит, магам придется идти в разрешенные точки для голосования. Многие побоятся выходить из защищенных домов, поэтому исход выборов предугадать несложно.

— Понятно. А каминная сеть к этому дому в каком состоянии?

— Пожиратели не смогли подобраться близко, ваш «Фиделиус» их не пустил, поэтому они отрубили всю ветвь сети. Вместе с нами они отрезали двадцать адресов, в которых проживают маги. В этих домах нет семей и родственников Пожирателей. Этим они и воспользовались. Я побывал в некоторых домах, переговорил с семьями, которые там живут. Три из них согласились предоставить свои камины для нашего перемещения сюда и отсюда. Особенно удобен камин, который стоит в нежилом доме. Хозяева то ли убиты, то ли бежали. Я поставил там пяток следящих заклятий, если в ближайшие дни никто не появится, то можно начать пользоваться этим каналом. А то соглядатаи в поисках нашей резиденции прислоняются прямо к шву между домом 12 и 14. В результате выходишь прямо у них за спиной. Они слышат скрип петель и хлопок аппарации и, таким образом, могут косвенно судить о том, сколько нас и как часто мы тут бываем.

— Правильные мысли, Бруствер, — улыбнулся Дамблдор, — но нам не долго здесь прятаться. Случилось важное событие, друзья! Школа Хогвартс покинута студентами!

— Как? Не может быть! Их что, перебили? Воландеморт их утащил куда-то?

— Тише, тише! По моим сведениям большая часть учеников жива и здорова. Правда, одна утрата нас все же постигла...

— Кто? Что?

— Погиб Северус Снейп! Воландеморт сумел раскрыть его и казнил.

Лица присутствующих красноречиво говорили, что если они и будут за кого-нибудь переживать, то не за этого сальноволосого ублюдка.

— Неправильно что у вас такие равнодушные лица, — упрекнул их старец. — Северус прожил тяжелую полную опасностей жизнь, и кончина его была ужасной. Он принес много пользы ордену Феникса и заслужил, чтобы мы почтили его память вставанием!

Все послушно поднялись и постояли молча, глядя в стол.

— Прошу садиться, — наконец нарушил молчание посмертный глава ордена.

— Так что же произошло в Хогвартсе?

— Хогвартс покинут. Ученики переведены в какое-то тайное место. Занимался этим Снейп, но он погиб, и у него не спросишь. Я связался, с кем мог из родителей. Семейные артефакты у всех показывают, что с детьми все в порядке, но связи с ними ни у кого нет. Я покопал по знакомствам с гоблинами, они подтвердили, что счет школы переведен на новый адрес, но сообщать, куда и к кому именно, им запрещено. После гибели Снейпа дети могли оказаться предоставлены сами себе. О судьбе преподавателей ничего не известно. Где домовики Хогвартса — неизвестно. Хогвартс покинут и заброшен.

Все загудели, обсуждая неожиданное событие.

— Мы не можем сидеть сложа руки, — продолжил Дамблдор, слегка повысив голос, — надо организовать группу для осмотра Хогвартса. Может быть, что-то подскажет, куда подевались дети и преподаватели.

— Я готов отправиться туда, — привстал Кингсли.

— Нет, Бруствер, для тебя есть более важное поручение. Я думал попросить отправиться туда братьев Уизли под командованием Артура, но он приболел.

— Я могу возглавить группу, — вызвался Билл.

Старик вроде бы заколебался, но потом утвердительно кивнул:

— Хорошо, отправляйтесь втроем, но узнайте у отца, может, он все-таки сочтет возможным присоединиться к вам? И еще, по моим сведениям замок пуст, но прошу соблюдать осторожность. В бой не вступайте, Пожиратели могут быстро вызвать подмогу, а у вас такой возможности нет.

— Хорошо, — кивнул Билл, — мы будем осторожны. Куда нам потом?

— Сюда, конечно, мой мальчик. Куда же еще? Удачи вам, ребята. Постарайтесь раздобыть побольше информации.

Билл и близнецы встали из-за стола, неловко кивнули всем и вышли из столовой.

— Может, лучше все-таки мне было туда пойти? — засомневался Кингсли. — Неопытные они и горячие притом.

— Кингсли, вы забываете, что Билл — Ликвидатор заклятий, — заметил Люпин.

— Красться в заброшенном замке, ежеминутно ожидая нападения и стирать маскировочные чары с мошенников, развалившись в кресле приемной «Гринготса» в парадной мантии — совсем не одно и то же. Билл не аврор!

— Зато Фред и Джордж досконально знают все потайные ходы и переходы в замке. Не даром они считались наследниками Мародеров, — возразил Дамблдор. — Давайте не будем отвлекаться. Люпин, как у вас дела?

— Я нашел ту часть оборотней, что обитает в лесу. После гибели Фенрира они откололись от своих и перестали поддерживать Пожирателей. Я вошел к ним в доверие и стал для них своим. Кингсли дал мне пару сотен галеонов. Я подкормил этих ребят, устроил их быт получше. Пока все. Как вы и рекомендовали, они заняли дом Ксенофилиуса Лавгуда. Пока живут там.

— Хорошо. Навещайте их, но не чаще раза в неделю.

— Я же ношу туда продукты!

— А когда вы были последний раз?

— Четыре дня назад. Как раз сегодня собирался идти.

— Подождут пару дней. Пойдете туда послезавтра. А сегодня и завтра вы займетесь срочным делом. Ваша задача — проникнуть на остров, где стоит Азкабан, и выяснить, насколько строго охраняется тюрьма. Как и в случае с Сириусом ваша вторая сущность должна помочь вам избежать нападения дементоров. День пути, ночь на разведку, день назад, плюс выспаться. Жду вас послезавтра утром. Успеха.

Люпин кивнул и вышел.

— Кингсли, для вас особое поручение. Вы должны проникнуть в дом магловского премьер-министра и вручить ему послание от меня. Но не сразу. Сегодня весь вечер и завтрашний день вы должны скрытно наблюдать за ним. Убедитесь, что на нем не лежит «Империус». Тогда и только тогда вы можете передать ему письмо. Конверт возьмите за рамой моего портрета.

И Дамблдор показал себе за спину. Кингсли с недоумением засунул руку за портрет и вытащил внушительный конверт, запечатанный печатью на шнурке.

— Не теряй время, Бруствер! А мы с мистером Бэгманом пока поболтаем.

Кингсли криво усмехнулся и вышел из столовой, на ходу пряча конверт в карман мантии.

— Людо, садись поближе. Еще ближе. Еще ближе! Как самочувствие?

— Нормально, — пробормотал бывший спортреггер растроганно.

— Это хорошо, — улыбнулся глава ордена Феникса. Неожиданно глаза у него стали как у штурмбанфюрера, а в руках откуда-то появилась палочка. — «Империо!» Сейчас посмотрим, на что ты годишься, оболтус! Все у нас при деле. Кто-то пошел на свое последнее задание. Кто-то услан подальше, чтобы не путался под ногами. А тебя надо проверить на пригодность. Он взмахнул палочкой. Перед застывшим Бэгманом появился чистый пергамент, перо и чернила.

— Пиши, Людо!

« Мисс Полумна Лавгуд!

Пользуюсь случаем сообщить вам, что ваш отец, Ксенофилиус Лавгуд, освобожден из темницы и отпущен домой. Он ждет вас и очень обеспокоен вашей судьбой. Ваш вероятный адрес мне подсказал Билл Уизли, которого я встретил вчера. Он рассказал мне, что вы можете находиться в гостях у Вы-Сами-Знаете-Какого-Избранного. Пишу так, потому что опасаюсь, что на его имя может быть наложено табу или что-то похуже.

Ваш отец хочет разыскивать вас, а это очень опасно. Я уговорил его подождать еще пару дней, перед тем как отправляться на поиски. Скорее появитесь дома и остановите его!

С уважением, ваш искренний друг, Людо Бэгман.

Четвертое мая 1998 года».

— Написал? Молодец. Подпишись. Запечатай. Позови сову. Привязывай. Назови адрес: Поттер-мэнор. Отпускай!

Бэгман тупо выполнил все команды и застыл перед портретом.

— А теперь сиди смирно. Больше я не допущу ошибку, как это было с младшим Уизли. Впрочем, он все равно уже обречен, так что нужна замена. Людо, ты уж извини! «Легилименс!» «Алеоменс!»

* * *

Снейп, чертыхаясь, тащил за одну ручку здоровенный Омут памяти по пересеченной болотистой местности. На его худой шее болтался сосуд с голубоватой субстанцией.

— Дементоры дери ваше Темнейшество! — простонал он, хватаясь за тонкое деревце. Деревце немедленно сломалось, и зельевар полетел со своей ношей в грязь.

— Мудак красноглазый! Туда и растуда тебя с твоей дипломатией! Нагрузил, как мула, да еще и аппарировать с этим дерьмом, видите ли, нельзя. Левитировать это дерьмо, видите ли, нельзя! Трансфигурировать это дерьмо и в мыслях не держи! И вообще — «иди, Северус, лесом...» Шел бы ты сам лесом!!! Урод змеемордый! Ты бы мне еще на шею золотое блюдо и портрет черного пуделя в кованной раме повесил! Таскал бы ты сам свои откровения стофунтовые! Что б вас вместе с Поттером один оборотень покусал! Бегали бы по лесу, два волчары. Один с красными глазами, другой с зелеными — на радость дальтоникам! У-у-у! Как меня все достало! «От нуля Гринвича до тридцати минут западной долготы!» Это ж более сорока миль! Сколько же маглов ты перебил, пока они определили вероятное место? Географ хренов!

Снейп иссяк и замолчал. Стоило избавляться от метки, чтобы надеть на себя этот хомут. За день он прошел не менее двадцати миль с пятидесятифунтовым сосудом и небольшим пузырьком на шее. Руки еще держали, а вот вся шея покрылась красными кровоточащими потертостями. Какими воспоминаниями и какой еще дрянью был наполнен сосуд, можно только догадываться, но к земле он тянул, как все грехи всего мира за последнюю сотню лет! Поиски мэнора пока были безуспешны. Они вообще были бы безуспешны, но Темный Лорд дал ему эту бутылку со всеми своими мыслями о Потере и для Поттера за все шестнадцать лет. Это был первый полюс магнита, а вторым полюсом должен стать сам Поттер. Этот доморощенный артефакт должен был почувствовать своего антипода и привести прямо к нему. Все магические защиты, включая «Фиделиус», при этом были бессильны.

« Когда приблизитесь к Поттеру на расстояние ближе пяти миль, вас просто потащит к нему. Главное, не сопротивляйтесь!»

Легко сказать! По ощущениям Снейпа, Поттер находился прямо под ним в земле, причем на глубине гораздо менее пяти миль. Надо передохнуть. Все равно здесь, в болоте, не присядешь. Надо найти место повыше и посуше. Вон сквозь дымку зелени проглядывает какое-то здание. Возможно, там удастся передохнуть. Снейп с трудом поднялся и, проклиная все на свете, побрел в надежде на скорый отдых.