Тропой василиска (джен)

На Драко было невозможно смотреть: исцарапанное лицо, бледная, почти прозрачная кожа, скрученное судорогами худенькое тело, стиснутые даже во сне зубы. Его обычно тщательно уложенные волосы растрепались по подушке, а вместо дорогой мантии на мальчике висла серая тряпка с зеленым подобием герба факультета.

Когда Снейп буквально вылетел из Больничного крыла, МакГонагалл потрясенно смотрела на директора.

— Альбус, как бы мне не хотелось этого говорить, но Северус прав. Почему ты отправил их в лес? Это же запрещено уставом! И почему мы сидим тут, пока Северус один ищет мальчика? Почему вы не позволили мне принять участие в поисках? В конце концов, я — декан Гриффиндора, а не он!

Старик в голубой мантии покачал головой и устало вздохнул.

— Пойдем ко мне в кабинет, мне надо кое-что рассказать тебе, Минерва. Я уверен, Поппи позаботится о здоровье мистера Малфоя.

* * *

В боку нещадно кололо, пульс выдавал бешеный ритм, но профессор не обращал на эти мелочи внимания. В его голове была одна мысль: «Успеть». Подойдя к тропинке, по которой уходили студенты, мужчина вынул палочку и плавно взмахнул. Из нее вырвался синий шарик и, сорвавшись с кончика, устремился на запад. Профессор стоял и напряженно смотрел в ту сторону, пока через несколько секунд огонек не вернулся. С негромким свистом он втянулся в палочку, связав её с полупрозрачной нитью, которая заканчивалась где-то глубоко в чаще. Профессор сразу же двинулся в том направлении. Идти пришлось долго, около получаса. И когда нить погасла, Снейп оказался на небольшой поляне: трава была примята, а местами даже вытоптана. Ситуация осложнялась тем, что использованное заклинание должно было указать на Поттера или на его магический след. В этом месте никого не было.

— Lumos Maxima! — поляну залил яркий свет, а профессор внимательно осматривал траву и деревья, в надежде обнаружить какие-нибудь следы, которые помогут понять произошедшее здесь. Но ничего не находилось, ничего не замечалось. Снейп еще раз взмахнул палочкой, но засиявший шарик застыл на конце палочки и растворился в воздухе. «Поттер, глупый мальчишка, где же тебя носит! Наверняка куда-то ушел. Испугался, что его исключат из школы и ушел. Сейчас вся школа на ногах, а он спит себе под кустом и в ус не дует...», раздраженно думал он, рассекая поляну широкими шагами. «Но тогда почему не срабатывает заклинание?» подумал профессор и замер, пораженный собственными мыслями: «Ведь Поттера не могли..., он не... Он же Поттер...».

В полночном небе из-за облаков вышла полная луна. Её луч небрежно скользнул по темным веткам и мощным стволам, огибая которые, наконец, добрался до тоненькой серебристой струйки. Снейп вздрогнул от внезапного порыва ветра. Это была кровь единорога. Острое зрение позволило зельевару разглядеть еще клок белых волос — все, что осталось от столь редкого животного.

Мужчина выдохнул, мальчишки здесь не было, не было его следов, не было и тела. Значит, с вероятностью в одну сотую, Поттер жив. Сейчас Снейп совершенно не представлял, что делать. О том, чтобы вернуться не могло быть и речи — если Поттер жив, то он здесь. Но ситуация характеризовалась таким образом: здесь — это где? Чтобы прочесать лес нужно, по меньшей мере, два отряда авроров, а оглашать пропажу национального героя, Снейп презрительно поморщился, Дамблдор не станет. Единственное место, куда привело его указующее заклинание — пустует. Профессор беспомощно оглянулся, не замечая, как из чащи на поляну вытекают клубы черного вязкого тумана.

* * *

— Прежде чем мы начнем разговор, — Альбус внимательно посмотрел на собранную МакГонагалл поверх очков, — я хочу попросить тебя об одолжении. Все, что сегодня будет произнесено останется исключительно между нами. Это будет касаться Гарри и Северуса.

Женщина растерянно подняла голову. Обычно Альбус просто говорил, зная, что она никому не расскажет то, что ей доверил директор. Насколько же это должно быть важно? И причем тут Северус? МакГонагалл неуверенно взмахнула палочкой.

— Клянусь своей магией не передавать информацию о том, что узнаю в этом разговоре ни одному живому существу, до тех пор, пока Гарри Поттер, Северус Снейп или Альбус Дамблдор не решат иначе.

Дамблдор немного расслабился и, радостно улыбнувшись, наколдовал пару чашек чая, после чего присел в кресло напротив. Подождав, пока коллега сделает хотя бы один глоток, профессор заговорил:

— Возможно, мне стоит начать с самого начала. Ты помнишь шестой курс известной Гриффиндорской четверки?

— Когда Люпин едва не загрыз Северуса. Альбус, какое это имеет отношение?

— Терпение, Минерва. Как ты понимаешь, тогда у Северуса была большая потеря крови, и зелья мадам Помфри не могли помочь в необходимой мере. Мы прекрасно знаем, что кроветворные зелья восстанавливают объем крови в организме, но как часто мы забываем, что кровь волшебника нельзя восстановить искусственным путем без потери магических сил. На тот момент Северус потерял почти полтора литра крови, если бы Поппи восполнила этот литр зельями, мальчик мог бы стать самым сильным сквибом — как три-четыре Филча, — попытался пошутить Альбус.

Женщина потрясенно застыла, она понятия не имела о том, насколько мог пострадать Снейп. А ведь гриффиндорцы отделались лишь месяцем отработок и запретом на игру в квиддич. Если бы она знала раньше... Заметив мучения на лице МакГонагалл, директор кротко улыбнулся:

— Ну-ну, дорогая, мы все совершаем ошибки, это не самое важное. Пока я только подвожу нас к основной теме. Северусу было необходимо сделать переливание, но у мальчика обнаружилась редчайшая группа крови — четвертая отрицательная. Лишь пять процентов людей имеют такую группу и всего десять процентов с отрицательным резусом. И представь мое удивление, когда в замке обнаружилось три человека с такой же кровью! Сам Северус, Ремус Люпин и Джеймс Поттер.

На лице МакГонагалл отразились все сомнения насчет обладания ею того, что называют мозгом. Северус, оказывается, был на волоске от смерти... Не обращая внимание на замешательство коллеги, Дамблдор продолжил:

— Разумеется, мы не могли перелить кровь Ремуса, иначе бы Северус стал оборотнем. И когда Джеймс узнал, что может помочь, к его чести замечу, что он примчался в Больничное крыло так быстро, как только позволяла сила легких. Да, он чувствовал виноватым именно себя, ведь идея заманить Северуса в Визжащую хижину принадлежала ему и мистеру Блэку, но было в нем то, что до конца восхищало меня в мистере Поттере — он умел исправлять свои ошибки. Он с радостью отдал Северусу почти четверть своей крови. Нет, он не пострадал от этой потери, — быстро заметил директор, — ведь, кровь, отданная добровольно, восполняется в разы быстрее. Я уверяю тебя, это пошло ему даже на пользу — почти полтора года после этого случая, уровень магической силы Джеймса просто зашкаливал. Но, Минерва, ты понимаешь, что это значит?

Декан Гриффиндора, профессор Трансфигурации и просто умная женщина понимали, а вот Минерва МакГонагалл понимать отказывалась. Нет, это невозможно... Этого просто не может быть... Дамблдор невозмутимо развел руками:

— Да, Минерва, Северус и Джеймс — кровные братья.

* * *

— Гарри, как ты себя чувствуешь?

— Я жив?

— Нет, я разговариваю с трупом непутевого гриффиндорца!

— Тогда, мне плохо...

— По всем показателям, ты должен быть живее всех живых, наверняка это последствия шока.

— Кто вы? Где я?

— Это не важно. Спи.

* * *

— Альбус! — неверяще выдохнула МакГонагалл, — Как это может быть! Они же ненавидели друг друга и после окончания школы. Я прекрасно помню их отношения, они были отвратительными даже когда Северус и Джеймс вступили в Орден Феникса.

— К сожаленью, это так, — вздохнув, ответил Дамблдор, — Но мальчики неплохо держались, согласись? Если бы вдруг после того случая они начали ходить в обнимку, ты не думаешь, что это бы выглядело несколько подозрительно?

— Но когда отношение к Джеймсу резко изменила Лили Эванс, никто не потрудился что-либо подозревать, — вопросительно заметила профессор.

— Ах, любовь, какие удивительные вещи иногда случаются под её сенью... По велению сердца: чистого, благородного, смелого и любящего расступаются горы, отступают враги, происходят чудеса! — мечтательно улыбнулся директор и налил еще чая.

— Альбус? — наряженный голос женщины выдавал её нетерпение с головой.

— Нашим братьям не повезло полюбить одну магглорожденную ведьму с прекрасными рыжими волосами, и эта любовь тесно сплела их жизни — жизни всех троих — навсегда.

— Северус?! — воскликнула МакГонагалл и, запинаясь, выдавила, — Но,... но я думала, они были друзьями...

Дамблдор тепло улыбнулся и произнес:

— Ни один мужчина не может быть другом женщины продолжительное время и не полюбить её. Если только мужчина не сын, не брат и не отец. Но, — произнес маг уже более серьезно, — мисс Эванс выбрала Джеймса. А вот теперь, Минерва, самое важное. До сего дня о случившемся знали только я и Северус. Когда однажды мисс Эванс вышла в маггловскую часть Лондона, она столкнулась с группой Пожирателей. Среди них по милости судьбы оказался Северус. Он был в маске, которая искажала голос, поэтому Лили не узнала его. Северус рассказал мне позднее, что его проверяли на верность Волдеморту. Она должна была стать третьей магглой, как предполагалось, которая будет его последним испытанием. К сожалению, мисс Эванс не могла справиться с тремя темными магами и Северусу пришлось...

— О нет... — прошептала МакГонагалл, в глазах стояли едва сдерживаемые слезы.

— Он успел прошептать заклинание, ограждающее от последствий, но прошел срок, и Лили родила мальчика. Она никогда ничего не говорила Джеймсу и была невероятно счастлива, увидев, что ребенок — копия мужа. Представляешь, Минерва, она даже приходила ко мне однажды, и скажу тебе, бедная девочка так переживала...

МакГонагалл не выдержала и прикрыла глаза. Из-под дрожащей руки струились слезы. Старый маг смутился и неловко похлопал женщину по руке:

— Ничего, дорогая, ничего. Всё уже позади, — лишь тяжелейшая необходимость заставила директора продолжить. — Через год после рождения Гарри, Северус пришел ко мне. На первом месяце жизни Гарри заболел какой-то маггловской болезнью, кажется ветряной оспой, у него было множество нарывов по всему телу, но Северус снабдил Поттеров одним зельем, и мальчик скоро выздоровел. Однако Северус признался мне, что он сварил зелье, которое помогло бы только ближайшему кровному родственнику: отцу или сыну, но никак не племяннику — кем мог бы быть ему Гарри, если бы Лили родила сына Джеймсу. А внешняя схожесть Гарри с Поттерами объясняется тем, что кровь Джеймса когда-то была перелита Северусу.

— Альбус, — прерывающимся голосом отозвалась МакГонагалл, — как Северус мог жить все это время? Как он мог отдать ребенка любимой женщины ужасным магглам, этим Дурслям? Кем вообще надо быть, чтобы так относится к единственному близкому человеку, к сыну?

Дамблдор с осуждением покачал головой, его голубые глаза влажно блеснули в сиянии свечей. Он глубоко вздохнул, прежде чем ответить:

— За этим я и позвал тебя. Мне хотелось бы показать тебе некоторые свои воспоминания восемьдесят первого года. Только помни, Минерва, всё, что тебе известно, должно быть забыто за пределами этого кабинета.

Женщина неуверенно поднялась из кресла и подошла к столу, где стоял Омут Памяти.

* * *

Заботливая мадам Помфри выглянула из своего кабинета, проверить состояние пострадавшего первокурсника. Мальчик лежал на кровати, не двигаясь, прерывисто дыша. Он спал, и колдомедик провела над ним палочкой, наложив обычные диагностические чары. Вокруг тела ребенка разноцветными кругами засветилась аура. По всем показателям Драко Малфой был здоров. Ровная голубая линия отвечала за деятельность нервной системы, зеленая — за основные жизненные показатели: температура, давление, уровень кислорода в крови, красная линия показывала, что тело мальчика здорово, а наличие белой линии свидетельствовало о том, что магия в порядке. Но было еще что-то, и Поппи, приглядевшись внимательней, нахмурилась: через весь спектр ауры проходила рваная фиолетовая линия. Она пронизывала все остальные цвета и спускалась в центр солнечного сплетения. Колдомедик аккуратно сняла остатки мантии и тут же испуганно вскрикнула: в том месте, где линия касалась тела мальчика, появилась отвратительная язва, переполненная черным гноем.

Не медля, ведьма призвала из шкафа сильнейшую мазь общего назначения и толстым слоем нанесла на разъеденную кожу. Мазь впиталась практически мгновенно, тем не менее, не принеся какого-либо результата. И словно в ответ на раздражитель язва увеличилась в диаметре на пару миллиметров. Диагностический опыт показал, что воздействие на очаг гноя, влияет на его увеличение и влечет за собой ухудшение состояния пациента.

Прошло несколько минут, прежде чем истощенная от многочисленных определяющих заклинаний колдомедик поняла, что случилось с Драко Малфоем.

Находясь в состоянии близком к шоковому, мадам Помфри швырнула в камин пригоршню летучего пороха, и глазам директора школы и его заместителя, заговорившимся до самого утра, предстала посеревшая от ужаса колдомедик.