Тропой василиска (джен)

— Альбус, что нам делать? Я не могу поверить в то, что мисс Уизли могла совершить такое! — профессор трансфигурации судорожно мяла в руках платок, — Бедные Молли и Артур! Да как же это... Азкабан... я не могу поверить...

Директор стоял у жердочки феникса и задумчиво гладил огненно-красного Фоукса. В голове прокручивался разговор с мистером Томасом. Он не врал, это точно. Уж вранье второкурсников накопленный десятилетиями опыт не мог оставить незамеченным. Информации было слишком мало, чтобы что-то предпринять: гриффиндорец видел только то, что девочка убегала из коридора. Но нет доказательств, что именно она прокляла Николаса и мистера Финч-Флетчли, это раз. Дамблдор понимал, что мисс Уизли просто физически не смогла бы это сделать, так как её уровень магии не был достаточен для подобных заклинаний, это два. Они не могут ничего предъявить Молли и Артуру Уизли, так как подтвержденных фактов участия их дочери нет, это три. Дамблдор тяжело вздохнул и негромко ответил:

— Нам нужно помнить о презумпции невиновности, Минерва. Одного мистера Томаса недостаточно, чтобы предпринять какие-то шаги, — тяжелым шагом директор вернулся в кресло.

— Но, Альбус! Мы не можем оставить всё как есть! Нужно же что-то делать — страдают студенты!

— Всё, что мы можем предпринять — это усилить наблюдение за мисс Уизли и еще раз предупредить студентов не ходить поодиночке.

Профессора немного помолчали. МакГонагалл несколько раз приоткрывала рот, но не произнесла ни слова. Дамблдор поднял голову:

— Минерва, ты же не думала, что с исчезновением Волдеморта всё закончится? — в отражении свечей голубые глаза казались усталыми и бесцветными. Горько было видеть всесильного волшебника таким... уязвимым. Дамблдор только сокрушенно покачал седой бородой и прошептал: — Пока слишком рано, это только начало.

* * *

Выписка из книги «Самые распространенные ошибки зельеварения» Часть 5, глава 17.

«Посвящение — одна из наиболее распространенных ошибок именно начинающих зельеваров. Одни пренебрегают им, как устаревшим обычаем, другие работают на массовую отдачу и забывают ключевой момент в создании зелий. Большая же часть — просто ничего не знает о Fete.

У самых истоков зельеварения стояли такие нравственно-духовные принципы, как заживление ран, спасение жизни, в более позднее время — удобрения и зелья, носящие практичный характер, такие как корректировка веса, зрения, длинны и цвета волос. В современной науке (около трехсот лет) появились направления самых различных тенденций, отвечающие требованиям нынешнего общества.

Изначально любое зелье, в силу своей необходимости требовало от зельевара не только успешного сочетания практики и теории, но и полной отдаче процессу. Ключевым моментом стало Fete — так называемое посвящение. Обряд очень прост: взмах палочки над готовым зельем, выводящий инициалы того, кому посвящается зелье.

Слияние собственной магии зельевара с той, что содержится в зелье, приводит к усилению основных свойств продукта, а также обеспечивает его благотворное влияние на того, кому оно и было посвящено. Без Fete зелье не сможет превысить минимальный порог КПД, в силу своей незавершенности.

В основном посвящение происходит в самый первый раз создания нового зелья. Сразу же определяется личность для обряда и зельевар проводит инициализацию. В дальнейшем, при повторной варке, посвящение не нужно. Если Fete не было произведено вначале, это следует сделать при первой же возможности. В противном случае зелье может иметь неблагоприятные побочные эффекты.

Примечание: если зелье используется в массовом порядке, например, Перечное зелье, посвящение всё равно должно иметь привязку к одному лицу. Известно, что великий алхимик и создатель Философского камня, привязал свой эликсир жизни к имени Салазара Слизерина. Неизвестно почему, но зелье работает. Это вызывает безграничное удивление среди заслуженных зельеваров Британии и многочисленные споры историков. А все потому, что Fete может проводиться только по отношению к живому существу. Причем к одному волшебному созданию можно привязать три зелья. Точные причины этого феномена не установлены. Известно лишь, что при одинаковой инициализации более трех раз зелье не действует, т.е. работает так, как если бы Fete не было осуществлено».

Гарри сидел в пустой лаборатории на том самом месте, где его оставил Снейп. На душе было тяжело. Он снял очки и, запрокинув голову, зажмурился. В ушах до сих пор стучали каблуки выходящего отца, его холодный бесстрастный голос: «Не разочаровывайте меня»...

Профессор показал ему браслет. Браслет Fete — то, что должен иметь каждый уважающий себя зельевар. Простая полоска серебра, обвивающая запястье. С каждым посвященным зельем на полоске прибавляется по капле драгоценного металла или минерала. Когда не хватает места, полоска увеличивается, поднимаясь по предплечью к локтю. Когда Николас Фламель приезжал в Ричард Холл уже не первый раз, он подарил Гарри такой. А заодно показал свой — немного потемневший от времени браслет, достигающий середины плеча, весь усеянный рубинами и золотом, с единственной каплей аконита — за эликсир жизни. Несмотря на то, что браслеты Fete — показатели опыта и уровня — не видны никому, кроме тех, кому их открывают, зельевары все равно используют одежду, покрывающую руки. Их не обязательно носить все время, но не одевать во время варки нового непосвященного зелья — запрещено.

Гарри имел одну капельку из белого мрамора за средство для полировки метел, он посвятил его загонщику Пушек Педдл. Но летом он отвлекся на наследование и совершенно упустил Fete. Браслет покоился на дне сундука в Гриффиндорской башне. А сам он сидел глубоко под землей, в окружении безмолвных стен и пустых котлов, как свидетельства своей невнимательности.

И более всего Гарри мучило не раскаяние, а неизвестность, связанная с уходом профессора. Ему не давали покоя два вопроса: когда вернется профессор и что будет, когда он вернется.

Горечь разочарования в самом себе, боль от разлуки с папой выжали из гриффиндорца злые отчаянные слезы.

— Нет! — вскрикнул он, поднимаясь на ноги, вытирая побледневшее лицо. Пальцы настолько крепко сжали палочку, что ногти впились в ладонь. Собрав все свои силы, Гарри закричал так, словно от этого зависела его жизнь: — Accio, браслет Fete!

В ледяной тишине подземелий было слышно только хриплое дыхание мальчика. Он опустил палочку. Скорость предмета под заклятием около двадцати метров в секунду.

— Evanesco, — первая попытка Aufero исчезла, словно ее и не было. Из второго шкафа Гарри принес новую основу и налил в чистый котел, зажег под ним огонь. Сейчас нужно просто всё исправить. Мальчик очень надеялся, что этого будет достаточно.

— Пожалуйста, пусть этого будет достаточно!... — шептал он, раскладывая на столе еще одну порцию ингредиентов, доставая разделочную доску и нож.

Под дверью раздался шорох, Гарри вздрогнул, палочка в кармане немного нагрелась — браслет. Он протиснулся в дверную щель и прыгнул прямо в протянутые руки мальчика. Тот выдохнул и несмело улыбнулся, на слова сил уже не оставалось, нужно исправлять ошибку. Гриффиндорец одел браслет и приступил к работе: нарезка, кипение, помешивание, снова нарезка, помешивание, кипение. Почти...

— Te dare por Salazare de Slitherine. Fete.

...готово. Над котлом высветились переплетенные SS и опустились на поверхность зелья. Гарри в изнеможении упал на ближайший стул и прикрыл глаза. Он уже не видел, как на серебряной полоске появилась прозрачная капля хризолита. Он крепко спал.

* * *

По темному тоннелю, который больше напоминал широкую канализационную трубу, полз старый змей Хогвартса. «Эти глупые людишки не могут догадатьсссся о том, шшшто происсходиит у них под носссом. Сссколько жертв... сссколько крови... Я чувссствую кровь... Желание... разорвааать... убить...» История повторяется. Чужак пытается зайти в обитель Слизерина, узреть его сокровища, завладеть его магией.

Чуткое ухо василиска уловило мимолетное движение слева, он сразу же прикрыл глаза. Движение прекратилось. Осторожно приподняв одно веко, змей приметил невинную жертву случая. Крыса все же успела взглянуть в желтые глаза и умерла. Из пасти с шумом вырвалось досадное шипение: ни съесть, ни помочь. Качнув головой, василиск прополз дальше.

Его пытались подчинить. Маленький ничтожный волшебник. Он прыгал перед Тайной комнатой, махал палочкой, приносил мертвых петухов, что-то кричал. И человек, казалось, был абсолютно уверен, что он говорит на парселтанге. Ни Салазар, ни заклятия Комнаты, ни старый василиск так не считали.

Змей чувствовал, что темное и когда-то знакомое волшебство набирает силу, здесь в замке. То, что происходит сейчас, уже было, уже осквернило магию Основателей, уже поколебало стены из стертых холодных камней. Василиск повернул в одно из отверстий и спустя мгновение перенесся на территорию Ричард Холла, где обрел плоть и кровь человека. Того, в ком змей существовал свои недолгие триста семьдесят лет.

— Арчи приветствует мастера Слизерина! — эльф стоял перед Основателем, один вид которого свидетельствовал о нелегкой работе. Пыльные волосы, спутанно отброшенные назад, помятый камзол, заросшее щетиной лицо, уставший взгляд зеленых глаз.

— Привет, Арчибальд. Скажи, пожалуйста, который час? Я сегодня совершенно потерян во времени... — маг рассеяно пригладил волосы и отправился по коридору.

— Двадцать минут седьмого, сэр. Ужин будет подан через десять минут. Ванна готова, сэр, — гамма-эльф довольно улыбнулся облегчению на замученном лице Азара и с легким хлопком аппарировал. Мужчина пошел приводить себя в порядок.

Прошло не так много времени, пока обитатели Ричард Холла насытились и отложили в сторону салфетки. Арчибальд попросил кухонных домовиков принести напитки в библиотеку, и мужчины, наконец, смогли поговорить.

— Я почти закончил с подготовкой тренировочного зала. В середине ноября Снейп-младший уже сможет начать обучение. Осталось только решить пару вопросов, но это мелочи. Основная работа завершена, — доложился Азар, расслабляясь в глубоком кожаном кресле у камина, на коленях лежал томик Шекспира. Ричард смаковал вино. Что-то в кратком сообщении интриговало...

— Мелочи? Азар, я знаю тебя достаточно долго. Для тебя не существует «мелочи». Что случилось на этот раз? — алая жидкость переливалась бликами, пропуская золотистое сияние камина сквозь свою багряную призму.

— Всё, как ты и писал Снейпу. Тайную комнату пытаются взломать, дневник в руках какого-то сумасшедшего дилетанта, пару раз я находил у черного входа мертвых петухов. Новый маг-недоучка пытается напугать василиска этим?! Что за времена пошли... — основатель скручивал уголок Шестого сонета в тонкую трубочку. Это уже вошло в привычку, поскольку многие страницы имели потрепанный, скручено-раскрученный вид.

— Действительно, мелочи, — фыркнул старший волшебник, откидывая со лба седую прядь. Друг одарил его мрачным взглядом.

— В Хогвартсе проблема. Совершено уже два нападения на учеников. Из пострадавших — полудохлая кошка, полуобезглавленное привидение и полуобезумевший от страха ученик, — с непередаваемым выражением произнес Азар. — Успокойся, со Снейпом всё в порядке. Что ему сделается? Жив-здоров, спит себе в лаборатории и в ус не дует. А профессора с самого утра на ушах стоят, ищут преступника.

— Как в лаборатории? Неужели договорился с Северусом? — Ричард заинтересованно наклонился к хмурому мужчине.

— У твоего обожаемого Гарри, — пренебрежительно заметил маг, — был сегодня показательный, со стороны Ученика, урок, который тот, в силу своей безответственности завалил. Забыл он, видите ли, браслеты свои! Думать надо же головой, думать! — Азар выразительно постучал костяшкой по лбу. — Папаша ушёл, а наш маленький нетопырь не придумал ничего лучше, как призвать браслет через весь замок. Зелье он исправил, подарил его мне и отключился от сильного истощения. В лаборатории зельевара. Молодец парень, слов нет, — яда в голосе змееусту было не занимать, — И я не знаю, что там у них сейчас будет, когда зельевар вернется. Будь моя воля, выгнал бы взашей, чтоб неповадно было...

— Не ворчи, старый змей, не ворчи. Всё у них будет хорошо, я в этом почти уверен, — довольно прищурившись, Ричард допил последний глоток. Друзья немного помолчали. — Подожди, а что с преступником? Нашли? — вспомнил старший маг.

— Нет, — отмахнулся Слизерин, — И самое обидное: проклятие наложил такое, что если б я был не я, подумал бы на василиска. Те же признаки: оцепенение, причем мгновенное, условия подобранны точно как по рецепту, для кошки — вода, для пацана — и без того мертвое привидение. Подстроили, словно это змей убивает всех взглядом, но из-за того, что взгляд не прямой, а лишь отражение — никто пока не погиб. Не то, что полвека назад, помнишь? — Азар получил в ответ задумчивый кивок и продолжил: — Я думаю, тебе стоит снова написать Снейпу. Скажи, пусть очки не снимает. Убить — не убьет, но обезопаситься можно. Кошек и привидений на всех не напасешься, а жертвы нам не нужны. И намекни, чтобы протолкнул в школе идею с линзами. Если я прав, и это дешевая симуляция василиска, то нужно как можно дольше избегать прямого взгляда. А моя расправа будет жесткой. Так порочить собственное имя я не позволю!

* * *

Снейп очень пожалел, что оставил Поттера одного. Во-первых, сразу же загрузил Дамблдор. Как и предполагал зельевар, их поиски и расследование оказались бесплодными. Во-вторых, мальчишку искал Драко, значит, из лаборатории тот не уходил. И сейчас зельевар, широким шагом возвращаясь обратно, страстно желал найти целыми и лабораторию, ибо в обратном случае Поттеру не суждено было прожить долгую и счастливую жизнь, и самого Ученика. Насколько показывала многолетняя практика, еще ни один подопечный Снейпа не устоял перед соблазном взглянуть на содержимое запретных шкафов. Сам Северус искренне не понимал, что интересного в высушенных кишках кентавра, разумеется, кроме того, что за них можно надолго загреметь в Азкабан...

Поттер спал.

Изумительно...

На подставке стоял полный котел Aufero. Вокруг ободка разливалось едва заметное синее свечение. КПД — чуть более восьмидесяти процентов. Снейп взмахнул палочкой, над светло-желтым раствором высветились его инициалы. Его инициалы. Ему только что посвятили зелье.

Потрясающе. Спасибо тебе, Гарри Поттер, за неповторимый пятновыводитель. Мужчина перевел взгляд на ученика. Вихрастые космы прикрывали шрам, грудь мерно вздымалась, очевидно, мальчик сильно переутомился.

Поттер спал.

— Ну и спи, — пробормотал профессор, бесшумно усаживаясь за теоретические расчеты.